Winter-is-coming.net продолжает свой репортаж из Лос-Анджелеса рассказом со встречи с Дэвидом Беньоффом и Дэном Уайссом. Они выглядели гораздо веселей, чем на видео о создании Игры Престолов, где предстали изможденными; Уайсс рассказал, что мама отругала его за это видео: «Дэвид, твой друг, говорил, а ты в это время пил себе кофе — это так невежливо».
Одним из первых прозвучал вопрос о давлении фэн-сообщества и самого Мартина: «Давление было нешуточным, — признал Беньофф. — И не только со стороны фэнов: мы чувствовали ответственность перед Мартином, доверившим нам свои книги, да и перед самими собой — мы получили такое удовольствие от чтения, что ни в коем случае не хотели загубить дело… И в то же время, по-моему, нельзя писать сценарий, проводить кастинг и т. д. в состоянии страха. Невозможно трястись в опасении, как бы кто-нибудь не написал на winter-is-coming.net какую-нибудь гадость. Не вы конечно. Вы-то прелесть, — добавил Беньофф, обращаясь к двум соведущим этого блога. — Но тролли всегда есть, и они всегда чем-нибудь недовольны. Всем не угодишь, но если мы сумеем порадовать Джорджа и себя — больших почитателей книги, — то, я думаю, мы можем быть уверены, что большинство читателей также будут счастливы».
«Легко чтить сообщество фэнов, когда и сам оттуда», — поясняет Уайсс. — «И вообще порядка 95% фэнов ПЛИО — люди крайне уважаемые и умные». «И образованные», — добавляет Беньофф. — «Обычно, сравнивая конкурсантов двух популярных телешоу, Wheel of Fortune (Поле чудес в кристально-незамутненном виде) и Jeopardy! (Своя игра; вспоминаем Онотоле), говорят, что первые — из числа тех, кому нравится все яркое и блестящее, а вторые могут быть и физиками-ядерщиками. Так вот, наши фэны — из сектора Jeopardy!». И приводит пример: «Когда Джордж прошлым летом загадывал свои крайне туманные, иносказательные, запутанные и сбивающие с толку загадки про очередного взятого на роль актера, сообщество фэнов раскалывало их за пять минут. Я только глазами хлопал — я вроде как знаю всех, кого мы уже взяли в сериал, но по загадке совершенно не могу понять, о ком это идет речь».
Конечно же прозвучал вопрос и о деталях, на которых поклонники подчас зацикливаются: «Я думаю, если бы мы были из людей, неспособных пойти против желаний некоторых поклонников, то работа, которую мы делаем, была бы не для нас. Мы должны иметь возможность поступать так, как считаем правильным, в этом демократии нет. Нам нужно принять решение. Мы пишем бо́льшую часть сценариев и за нами последнее слово в творческих вопросах… Мы не можем выйти на улицу или войти в интернет и провести опрос, ну скажем, «Чем должна закончиться эта схватка, по-вашему?» Решение за нами, и принять его нужно довольно быстро, каждый день — сотни решений. И хотя не каждое из них будет верным, но если у вас есть правильное понимание истории и того, как ее рассказать, то в абсолютном большинстве случаев решения окажутся правильными».
Затем продюсеры рассказали о том, как состоялось их знакомство с первоисточником. Дэвид рассказал, что ему нравилось фэнтези в детстве, но потом он остыл к жанру и лет 15 читал другие книги. И вот однажды он взял в руки «Игру Престолов» и дошел до рокового для Брана Старка момента, после чего написал Дэну Уайссу примерно следующее: «Я, может, рехнулся, но то, что я вот сейчас читаю — самая потрясающая книга из всех прочитанных мною за очень-очень долгий срок. А тебе они как?» Проверяя наводку Беньоффа, Уайсс проглотил первую книгу за 2 дня, совсем как в детстве, когда он заваливался в кресло с книжкой на добрых полдня. Беньофф поясняет, что взрослый, тем более имеющий отношение к издательскому бизнесу, быстро теряет способность отказаться от скепсиса и окунуться в историю с головой, потому что хорошо видит, как «делается колбаса», привыкает к различным ухищрениям и приемчикам писателей. «И именно поэтому мы столь напряженно работали, стараясь обеспечить каждому нашему зрителю побег в иной мир, мир Вестероса и Эссоса — такой же побег, какой нам предоставили книги Джорджа».
Затем был задан вопрос о том, почему в режиссерское кресло пилота был приглашен Томас МакКарти — не слишком известный актер и вовсе начинающий режиссер и сценарист. Как мы уже писали, пилот, срежиссированный им, полностью переснят (не по вине МакКарти, или уж, во всяком случае, не только по его вине), и даже проскальзывала информация, будто бы имени МакКарти в титрах не будет — не то по его желанию, не то по другим причинам. «Том в своем деле очень хорош, и обсуждение с ним работы над проектом позволило нам быть уверенными в успехе. Кроме того, мне нравятся его фильмы, — сказал Беньофф. — Думаю, нам обоим. Как и его подход в работе с актерами. В то же время, мы не могли пригласить мастера-постановщика, который бы создал шикарную картинку и захватывающие спецэффекты, потому что физически, по средствам не могли соперничать с экранизацией Властелина колец. Нам оставалось сосредоточиться на том, что у нас было: прекрасных, великолепно выписанных персонажах — и сделать их близкими, узнаваемыми, глубокими образами на экране. И мы оба считаем, что Том это сделал лучше, чем смогло бы большинство знакомых нам режиссеров».
Далее последовал вопрос о детских ролях — не слишком ли много ключевых для сюжета моментов зависят от воплощения детьми? «Да уж, другого такого фильма или сериала, где на плечи детей ложится столь серьезная задача, а кино при этом совершенно взрослое по аудитории и содержанию, и не припомнишь. Н-да, это было проблематично, — признался Уайсс. — Мы просмотрели тысячи детских проб. Нина Голд, наш невероятный директор по кастингу, заглядывала под каждый камешек, рыла вглубь и вширь, как говорит Дэвид, и она притаскивала нам громадное число кандидатов. Таких, которые плотно снимаются с малых лет, и тех, кто впервые представал перед нашей камерой. В итоге она нашла для нас трех просто блестящих актеров». И именно опыт работы с детьми, занятыми в сериале, оба продюсера назвали самым большим и приятным сюрпризом для себя.
Следующий вопрос о флэшбеках, который уже задавали Мартину. Подкованный информацией, полученной от писателя, Фил сразу же спросил о том, как будет передана в сериале та часть истории, которая не происходит в реальном времени с главными героями, равно как и прошлые события — использованы ли для них флэшбеки? «Хороший вопрос», — откликнулся Уайсс. «И важный, — добавил Беньофф. — Для примера возьмем пилот: смерть Джона Аррена — это катализатор многих последующих событий, и самого́ Джона впоследствии будут вспоминать неоднократно. В книгах писатель, например, вкладывает информацию о Джоне Аррене в мысли Неда, но Нед не из тех, кто станет делиться своими воспоминаниями о Джоне с Кейтилин, он об этом просто думает, так как молчалив по натуре. И мы не хотели менять его образ, даже в малом, но в то же время очень важно, чтобы зрители получили представление о том, кто такой Джон Аррен, потому что его странная смерть дала толчок множеству последующих событий. Так что мы добавили в сериал сцену похорон Джона Аррена. Вот вам один пример. О чем бы еще рассказать?» — «Про удушение Брандона Старка» — «А об этом вы как узнали? Это действительно очень важный эпизод, потому что именно из таких деталей складывается успех книг Мартина. Читатели столь глубоко погружаются в его выдуманный мир, потому что видят огромное количество деталей и их продуманность. Нетрудно поверить, что даже у упомянутых мимоходом семей есть своя история, просто пока о ней ничего не сказано».
«Отклонение от книжного изложения обычно служило тому, чтобы познакомить зрителя с предысторией и фоновыми событиями, — объясняет Уайсс. — При создании книги у вас есть свобода описания, и там это уместно смотрится. А вот на экране попытка просто словесно описать происходящие или произошедшие события почти всегда выглядит ужасно». «Добавлена сцена с сиром Барристаном и королем Робертом, — приводит пример Беньофф. — Мы знаем из книг, что сир Барристан — член Королевской гвардии Роберта, его телохранитель в течение многих лет, он прославленный воин, но подобного действия в книгах нет, только разрозненные мысли персонажей. И вот мы ввели эту новую сцену, где Роберт пьет целый день, и подумали: “А с кем бы он мог пить? Может, с сиром Барристаном?” Тот, конечно, при исполнении своих обязанностей пить не может, но способен выслушивать пьяные истории Роберта, и старые воины делились бы воспоминаниями о былых сражениях. Так что эти истории почерпнуты из книг, хотя этой конкретной сцены в книге нет».
Уайсс приводит другой пример: «В процессе воссоздания столь детального мира, какой создал Джордж, появляется прекрасная возможность домысливать происходящее. Скажем, разговаривали ли Роберт и Серсея, оставаясь наедине? Они ненавидели друг друга, но при том были женаты, поэтому, наверное, вынуждены были разговаривать время от времени. А как это могло выглядеть, что должно было заставить их прервать молчание, что они могли сказать друг другу? Подобные вопросы неизбежно рождаются, когда имеешь дело с миром, столь богатым деталями и столь реалистичным». «Или столкновение Джона Сноу с Джейме Ланнистером во дворе Винтерфелла, — припоминает Беньофф. — Ланнистеры гостили там в течение месяца, так что, вполне вероятно, они встречались. На что же была похожа их беседа? Пути этих персонажей, которых мы очень любим, скоро разойдутся, но я бы хотел, чтобы они встретились, прежде чем станет слишком поздно и их будет разделять три тысячи лиг или около того».
Продюсеров сериала спросили и о влиянии других произведений, сюжетных схем на данную экранизацию. Уайсс ответил, что по многим параметрам ПЛИО ближе ко Льву зимой, чем к Властелину колец [то есть к историческому роману, а не к фэнтези]. Книги Джорджа очень много взяли из истории, особенно истории средневековой Европы, в них крайне важен аспект политических интриг. «И если уж говорить о влиянии на экранизацию, то тут, скорее, влияние других «больших» сериалов HBO, а не полнометражек», — добавил Беньофф, перечислив для примера The Sopranos, The Wire и Deadwood. «Приходится разбивать персонажей на группы, запускать параллельно сразу несколько сюжетных линий и элегантно переключаться с одной на другую, чтобы зритель не потерялся, но жадно следил за происходящим, хотел узнать, что будет с героями дальше, и одновременно хотел узнать, что там происходит с остальными. А вот от Властелина колец мы бы ужасно хотели перенять вертолетные панорамы. Эх, если бы мы могли себе позволить вертолетные съемки!..»
Другой вопрос был о планировании сюжета в условиях, когда сага еще далека от завершения, и в книгах есть масса нераскрытых интриг. «Ну, во-первых, Джордж нас пока существенно опережает», — ответил Уайсс. «К тому же у нас есть кой-какая инсайдерская информация, — добавляет Беньофф. — Мы усадили Джорджа, лампу ему в лицо, и стали задавать вопросы. Теперь мы знаем самые важные повороты сюжета, и это существенно облегчает нам жизнь. Случается, мы вынуждены обращаться к нему: “Так, Джордж, что там случится с этим парнем?” Он может рассказать нам, может не рассказать, а бывало, давал лишь намек».
Беньофф и Уайсс также высказали надежду, что сериал понравится и тем, кто не является почитателем жанра фэнтези. Джордж Мартин создал для этого все условия: в кадре не мельтешат монстры, не летают файерболы, зато много людей, их историй и их взаимоотношений. Сериал рассказывает о людях, а не представляет собой шоу со спецэффектами. «Одна из великолепно поданных Мартином в книгах вещей — строгое дозирование магии, — говорит Беньофф. — Там полно персонажей, которые сомневаются в существовании магических проявлений, будь то Иные, белые ходоки или драконы — да, драконов-то тоже уже не видели больше 300 лет. Не хочу сказать, что магия вытеснена куда-то на задворки мира, но уж точно она не стержень истории. А в конечном счете, если история рассказана хорошо — люди откликнутся и увлекутся. Может быть, на это потребуется эпизод или два, но как только они начнут смотреть, когда проникнутся тем, что это за семьи и что это за мир, я думаю, жанр станет не важен, потому что это просто грандиозная история».