…Харренхолл – это не просто турнир. По составу это приблизительно саммит представителей “Золотого миллиарда”. На подобной сходке обойтись без политики попросту невозможно. Если вспомнить, что турнир по времени приходится на жесточайший кризис в отношениях короля и его старого друга и многолетнего десницы, становится еще интереснее. А если посмотреть, кого на саммите неожиданно нет и кто столь же совершенно неожиданно есть, и что именно кто делает друг другу хорошего на мероприятии, становится ясно, что Лианна со своей выходкой в духе Шурочки Азаровой угодила в самый центр чего-то очень-очень важного, сложного и, скорее всего, жестокого и грязного.
То бишь политики.
9. Много цитат и мало толку
О том, что Харренхолл — политическая сходка верхов, нам сообщают дважды, и оба раза как организатор саммита фигурирует Рейегар.
Во-первых, об этом говорит Барристан, а Барристан, как всякий королевский гвардеец, есть человек, приближенный к верхам. И вообще он не глуп, не истерик, другим врет редко, себе тем более, короче, хороший свидетель.
Выглядят его показания следующим образом:
…Красный Замок хранил собственные секреты. «Даже Рейегар». Принц Драконьего Камня никогда не доверял Барристану Селми так, как доверял Эртуру Дейну, и подтверждением тому послужил Харренхолл. «В год ложной весны».
Воспоминания о нём всё ещё отдавали горечью. Старый лорд Уэнт объявил, что устроит турнир, вскоре после того, как его посетил брат, сир Освелл Уэнт, рыцарь Королевской Гвардии. С лёгкой руки Вариса король Эйерис уверовал, что сын плетёт заговор с целью его свержения и весь этот турнир у Уэнта затевался лишь затем, чтобы дать Рейегару предлог встретиться с множеством лордов, собравшихся в одном месте. Со времён Синего Дола Эйерис и носу не казал за порог Красного Замка, но тут вдруг заявил, что поедет в Харренхолл вместе с принцем Рейегаром. И с этого момента всё пошло наперекосяк.
Далее следует некоторое количество посыпаний головы пеплом а-ля Нед Старк и ужасных угрызений совести. Выясняется, что виноват в смене династии прежде всего Селми, который не поднапрягся, хотя мог, и не вышиб из седла Рейегара в последний день турнира, отчего и произошло искажение Арды в вестеросском масштабе. Что, конечно, по-своему очень трогательно и многое говорит о Барристане, но к реальности имеет довольно косвенное отношение.
Куда интереснее, что формулировка Барристана говорит вовсе не о том, что Рейегар плел заговор против отца. Но лишь о том, что Эйерис с подачи Вариса в это верил.
Я бы даже пошла несколько дальше и взяла на себя смелость утверждать, что в показаниях Барристана виновность Рейегара в указанном заговоре отрицается. Это Варис виноват в наветах, а Эйерис по крайней мере в легковерии, Рейегар же если в чем и повинен, так это в том, что доверял Селми куда меньше, чем Эртуру Дейну. А вообще Рейегар самый откровенный человек в Красном Замке, и если «даже» он и имел секреты, то только потому, что политика обязывает.
Это насчет мнения Барристана. Что до мнения Эйериса, то, строго говоря, утверждения Селми вовсе не значат, что король считал сына изменником и организатором харренхольской сходки. Но лишь то, что Барристан и вообще гвардия (а также, надо думать, двор в целом) так считали. С Эйерисом же по принципу бабушка надвое сказала: он мог думать именно так, как заявлено, с легкой руки Вариса или без нее; но равновероятно, что Эйерису (с Варисом или без Вариса) всего лишь по каким-то причинам необходимо было, чтобы окружающие думали именно так. («Это безумие!» — «Это политика!», «Пираты Карибского моря-3»).
Так, но есть теперь «Путеводитель по миру Мартина», где история Года Ложной Весны изложена аффтаром-мейстером весьма подробно и со знанием вопроса. В том числе предыстория турнира в Харренхолле.
А именно:
Вот что нам известно: турнир был объявлен Уолтером Уэнтом, лордом Харренхолла, в конце 280 года, сразу после того, как его навестил младший брат, сир Освелл Уэнт, рыцарь Королевской Гвардии. Турнир обещал стать великим, призы были в три раза больше, чем на турнире в Ланниспорте в 272 году, организованном Тайвином Ланнистером в честь десятилетия правления короля Эйериса II.
Большинство восприняло этот турнир, как способ Уэнта утереть нос бывшему деснице, а также показать всю мощь и богатство его дома. Однако были те, кто верил, что турнир — не более чем уловка, а лорд Уэнт — орудие в чьих-то руках. Его светлости не хватило бы средств для таких шикарных призов; несомненно, за ним кто-то стоял — тот, кто не испытывает недостатка в золоте, но предпочитает оставаться в тени, иначе бы не позволил лорду Уэнту забрать всю славу себе. У нас нет доказательств того, что такой «человек из тени» когда-либо существовал, но такое мнение было распространено и тогда, и теперь.
Но если такой человек действительно существовал, кем он был, и почему он держал свою роль в секрете? Дюжина имен выдвигается по сей день, но только одно кажется верным: Рейегар Таргариен, Принц Драконьего Камня.
Если верить этому, принц Рейегар призвал лорда Уолтера провести турнир, используя его брата Освелла как посредника. Именно он дал Уэнту достаточное количество золота для призов, чтобы на турнир съехалось столько лордов и рыцарей, сколько возможно. Говорят, что принца не интересовал сам турнир; его целью было собрать множество лордов вместе для неформального Великого Совета, чтобы обсудить пути и способы борьбы с безумством Эйериса II, возможно, с помощью регентства или принудительного отстранения от власти.
Все это вроде как достаточно определенно, хотя упоминание о «дюжине имен» возможных организаторов и всякие «кажется», «если верить» и «говорят» изрядно смазывают картину. Равно как настораживают длинные мейстеровы предварительные пассажи вроде:
Много сказок выросло вокруг турнира лорда Уэнта: сказок об интригах и заговорах, предательствах и восстаниях, изменах и тайных свиданиях, тайнах и загадках — и почти все это предположения. Лишь немногие знают правду — те, кто давно покинул наш мир, и те, кому нужно держать язык за зубами. В описании этого рокового турнира добросовестный ученый должен заботиться о том, чтобы отделить факты от фантазий, чтобы провести четкую грань между тем, что он знает, и обычными предположениями или слухами.
Начнем с того, что информация путеводителя совершенно не обязана совпадать с истиной, известной покамест исключительно создателю саги. Грубейшей ошибкой будет ставить знак равенства между «Так Сказал Мартин» и «так сказал мейстер». Уж очень разный размер букв «М».
Вообще последние работы Мартина производят впечатление не просто игр, но еще и издевательств над изрядно надоевшими фэндомными идиотами. Так, сага о междусобойчике Таргариенов — явно ответ на многолетние вопли тонконервенных, которым ахтяжко читать про кишки на соснах, они хочут красиво и романтишно, а настоящего средневековья им не надо. Ах, вы думаете, что у Мартина по-настоящему кровавое средневековье. Ничего вы не знаете о настоящем средневековье. Добро пожаловать в гущу соответствующих реалий, и пусть умрут действительно все, а если вдруг кого недорезали, так добрый автор в последних строках отдельно обещал замучить в следующих сериях. Другой игровой стеб, по-моему, с сильным личным оттенком, состоит в том, что Мартин в своей стилизации представил — и, конечно, собственными руками не без удовольствия зверски уничтожил, — буквально всех главных персонажей основной части саги. Только не в нынешнем их виде, а, так сказать, в неокультуренном. Дейемон, например, это такой вовремя не обрубленный Тирион. А Рейенира — не прошедшая тяжелую школу детских унижений и не научившаяся жаждать восстановления справедливости Дени. Аналогу Сансы предложено выбирать уже не между семьей и карьерой в качестве жены принца, а между двумя совершенно родными детьми. И так далее.
Что до путеводителя, то высокоумные аналитические суждения мейстера есть, думается мне, в значительной степени сведение счетов с вумными аффтарами вумных теориефф. Но это в общем дополнительный бонус. В основном мейстеровы игры — это модель того, как пишется история по заказу. Мейстер и не скрывает, при ком и для кого пишет свой труд — сначала при Р.Баратеоне, а затем формально при наследниках оного, а по факту, конечно, при Тайвине. Посему естественно будет ждать, что при упоминании Баратеонов автор начнет писать от восторга кипятком. А при описании действий великого Тайвина изойдет на патоку. Тему Неда Старка надо как-нибудь очень аккуратно обойти, а в дорнийцев не мешает лишний раз плюнуть ядом. Зато Эйериса можно и нужно открыто равнять с землей и обвинять во всем плохом, что когда-либо творилось в стране.
С другой стороны, в любом повествовании есть факты и есть их интерпретация. Нет, понятно, что искусством исказить факты, с помощью прямой лжи и косвенных умолчаний, историки тоже отлично владеют. В жизни разобрать, где что, довольно сложно. Но, поскольку Мартин с нами все же играет, и труд мейстера явно издан не в последнюю очередь для того, чтобы подкинуть нам новую информацию, отделить факты от интерпретации с помощью простых проверенных способов должно быть куда проще, чем в реальности.
Попробуем сначала от обратного: возьмем какой-нибудь неудобный для заказчиков мейстера, но хорошо известный нам факт, и проверим, как он интерпретирован в хронике.
Вот широко известная история об убийстве детей Рейегара, тема неудобная и для Роберта, и особенно для Тайвина. Опять-таки мы очень хорошо знаем, как было дело, причем практически из первых рук — и я не столько о воплях Горы, которого Красный Змей словом и делом довел до нужной кондиции, сколько об откровениях Тайвина в минуту крайней душевной невзгоды. Отчет руководителя редкий по полноте — кому из сотрудников кто был поручен, каким способом сработано, какие при этом допущены ошибки, и прочие интимные подробности (см.).
А теперь откроем соответствующее место у мейстера.
В ту пору сир Джейме Ланнистер охранял Красный Замок. На стенах стояли рыцари-лоялисты, поджидавшие армии врагов. Когда первая прибывшая армия оказалась армией Льва Утеса, во главе с лордом Тайвином, Эйерис приказал немедленно открыть ворота, думая, что его старый друг и бывший десница пришел на помощь, как при Восстании Сумеречного Дола. Но лорд Тайвин пришел не для того, чтобы спасти Безумного Короля.
Сей раз лорд Тайвин думал о государстве, и целью его было положить конец правлению безумия. Как только его солдаты оказались в стенах города, они начали убивать защитников Королевской Гавани, и красная кровь хлынула по улицам. Несколько гвардейцев направились в Красный Замок на поиски Эйериса, чтобы справедливость восторжествовала.
Красный Замок вскоре был взят, и в этом хаосе все беды пали на Элию Дорнийскую и ее детей, Рейенис и Эйегона.Трагично, что кровь, пролитая в войне, может быть и невинной, а те, кто изнасиловал и убил принцессу Элию, избежали правосудия. Неизвестно, кто убил принцессу Рейенис в ее постели, или кто размозжил голову младенца Эйегона о стену. Некоторые шептали, что это было сделано по приказу Эйериса, когда он узнал, что лорд Ланнистер перешел на сторону Роберта, а некоторые говорили, что Элия сделала это сама, опасаясь того, что с детьми сделают враги ее покойного мужа.
Десница короля Россарт был убит у задних ворот при трусливой попытке побега из замка. В последнюю очередь умер король Эйерис, погибший от руки его оставшегося королевского гвардейца, сира Джейме Ланнистера. Как и его отец, он думал о благе государства, убивая Безумного Короля.
Собственно, вот. Так и вижу, как Элия тыкает сто четырнадцать раз любимую дочку ножом, приговаривая — потерпи, детка, мама сделает все быстро и не больно, а вот если придут злые дяди, тебе придется по-настоящему плохо. Разбить головенку собственного сына о стену — тоже самый такой естественный поступок для матери, стремящейся спасти детей. Но если не считать данных досадных мелочей, своей цели покрыть Тайвина плотным слоем героической патоки мейстер, конечно, достиг.
Правда, это не значит, что его хронику нельзя использовать как источник фактов. Вполне можно. Если, конечно, выделить факты, убрав (желательно целиком) патоку, писательный кипяток и прочую интерпретацию. Рейенис убита, Эйегон убит, Элия изнасилована и убита. Для заказчиков мейстера (в первую очередь Тайвина) выгодно распускать такие-то слухи. Что в общем значит, что заказчики (в первую очередь Тайвин) по уши в дерьме и данные убийства заказали. Канон, как помним, целиком и полностью все это подтверждает.
С этих позиций и попробуем рассмотреть вопрос о том, кто оплатил сходку в Харренхолле.
Почти наверняка богатым спонсором турнира был не Рейегар (что бы там ни думал — или делал вид, что думает — Эйерис), Барристан свидетель. Но тогда кто? Мейстер говорит о дюжине имен, но называет одного Рейегара. Кто из политиков того времени соберет лордов, готовя их к смене власти? За кем из политиков лорды могут пойти? Уже не двенадцать человек, может, три-четыре.
А если еще сузить область поисков? Чье имя как организатора заговора турнира выгодно замалчивать именно этому мейстеру именно в этой хронике? И чтобы у этого человека было очень много свободных денег, больше, чем у любого другого человека в Вестеросе? А также старые, старые счеты с Эйерисом?
Думаю, что по крайней мере рассмотреть данную кандидатуру не помешает. Даже если сходку созвал кто-нибудь другой. Хотя бы потому, что период правления Эйериса до Харренхолла — это также период правления его бессменного десницы и старого друга.
Чтобы понять, с чем политики и политика Вестероса подошли к Харренхоллу, надо знать, что было до.
То есть историю отношений Эйериса и Тайвина.
10. Убийца — дворник! (страшная месть капельдинера, она же реплика на ухо мерзавцу-зрителю, который не только опоздал на спектакль, но еще и на чай не дал).
Мужчины ссорятся либо из-за личного, либо из-за важного, ну или сразу из-за того и другого. По мне, Тайвин раздружился с Эйерисом по причинам личным, а Эйерис с Тайвином — по причинам важным. При этом Тайвину удалось достичь того, что хотел Эйерис. Зато Эйерис получил то, что хотел Тайвин. Оба очень, то есть очень рассердились друг на друга, не удержали мстительных порывов и плохо кончили не в последнюю очередь именно из-за них. Да что там, их смерти были в некотором роде совершенно симметричны и окончательно сравняли счет.
Теперь те, кто не любит длинных рассуждений, знают, что убийца дворник, и совершенно свободно могут не читать дальше (§11). А я столь же свободно могу заняться тем, что интересно, то бишь деталями детектива.
11. «Но что ни говори, жениться по любви не может ни один, ни один король» (хит былых времен)
Неладно что-то в вестерусском королевстве с браком Эйериса и Рейеллы. Причем сильно неладно.
Во-первых, имеются показания Барристана о том, что Рейелла в молодости любила вовсе не Эйериса.
— Ваша матушка, королева, была всегда послушна своему долгу. — Старый рыцарь… говорил тяжело и неохотно, будто камни ронял. — Но в девичестве ей случилось полюбить одного молодого рыцаря со штормовых земель. На турнире она повязала ему свою ленту, а он провозгласил ее королевой любви и красоты. Длилось это недолго… С того дня, как ваши мать и отец поженились, он больше не выступал на турнирах. Стал очень набожен и говорил, что одна лишь Дева заменит в его сердце королеву Рейеллу.
Барристан излагает эту невеселую историю Дени не просто так, а в сложный момент, когда Дени должна по самым что ни на есть политическим соображениям (замирение с городом Миэрином, союз с одной из партий) выйти замуж. Причем тянет Дени, в сущности, еще девочку, совсем в другую сторону. У нее тоже свой роман, как у Рейеллы, свои чувства, которые следует переступить. В общем, разделить личное и важное.
И Дени намек Барристана, безусловно, понимает.
— Ему с самого начала не на что было надеяться: простой рыцарь не пара принцессе крови.
«А Даарио Нахарис — всего лишь наемник, недостойный пристегнуть шпоры рыцарю» [думает Дени].
Конечно, конкретный наемник Даарио на возвышенного рыцаря Рейеллы не слишком похож. А чувства Дени к нему, безусловно, сильные, напоминают скорее личную историю не Рейеллы, но Эйериса.
— Расскажите теперь об отце. Любил ли он кого-нибудь больше, чем королеву?
— Не то чтобы любил, скорее желал… В юности принц Эйерис воспылал страстью к одной девице из Бобрового Утеса, кузине Тайвина Ланнистера. На ее с Тайвином свадебном пиру принц упился допьяна и громко сетовал на то, что право первой ночи упразднено.
Тут, правда, Барристан вступает в некоторое противоречие с автором «Путеводителя». Оба согласны, что предметом страсти отца Дени была Джоанна Ланнистер. Однако, согласно мейстеру, Джоанна появляется в столице во время коронации Джехейериса как фрейлина принцессы Рейеллы. Эйерис с Рейеллой уже женаты и даже успели Рейегара породить. Может, конечно, Эйерис видел Джоанну где-то раньше и в одночасье воспылал. Так что у них с Рейеллой с самого начала у каждого свой скелет в шкафу. Но не менее вероятно, что Эйерис сначала честно пытался наладить отношения с сестрой-женой, в духе Тириона, который трогательно старается угодить Сансе. А Рейелла, наподобие той же Сансы (и примерно в том же возрасте), замкнулась в кротком, но оттого не менее непрошибаемом страдании. И сколько Эйерис, аки Тирион, вокруг не бегал, все было без толку. Так что возникновение Джоанны в жизни Эйериса, как и отказ в общем очень моногамного по натуре Тириона расстаться с Шаей, — всего лишь естественное поведение мужчин, которых упорно отвергают. Как не без горечи говорил один герой Стивенсона, с женщинами всегда так: либо они готовы отдать тебе даже свои платья, либо не хотят даже смотреть на дорогу, по которой ты идешь.
Впрочем, главное противоречие между Барристаном и мейстером в другом. Мейстер дает совершенно точную дату брака Тайвина и Джоанны: 263 год, второй год царствования Эйериса. То есть Эйерис уже король. В то время как Барристан именует его принцем.
Но на самом деле противоречие кажущееся и снимается сразу, как только прицельно посмотришь, когда именно Барристан рассказывает Дени историю личных увлечений ее родителей.
Это день свадьбы Дени. С человеком, которого она не любит и не хочет. А хочет (и по-своему даже любит) совсем другого мужчину.
Однако, как мы помним, личное — это вовсе не то же самое, что важное. Важен брак с Миэрином Гиздаром. И личным в лице Даарио, как это ни больно, необходимо пренебречь.
История Рейеллы, пожертвовавшей любовью ради брака, очень к месту и способна — нет, конечно, не поднять настроение, но укрепить дух Дени. А вот история женатого (и даже имеющего ребенка от жены) Эйериса, который, эээ, похерил брак ради страсти, — это уже совсем, совсем из другой оперы. Как-то не очень уместно рассказывать невесте, на которой женятся политики ради, что такие союзы чреваты скорыми изменами супруга.
Так что Барристан смягчает рассказ, несколько изменив терминологию. Дени вольна понять так, что ее отец, равно как мать, пожертвовал любовью ради долга. Не ложь, но некоторая дымовая завеса, чтобы не давить на девочку слишком сильно. Ей и так тяжко.
Впрочем, вернемся к Эйерису и Рейелле, которым вряд ли было многим легче, чем через много лет их дочери. Потому что есть еще во-вторых, которое совсем уж отягощает неладность их брака.
Займемся несложной арифметикой. Когда Эйерис вступает на трон, ему 18.
Джехейерис царствовал три года. То есть в момент вступления отца на трон Эйерису 15.
Но ведь Джехейерис вступает на трон после трагедии Летнего замка.
А в Летнем замке родился Рейегар.
То есть Эйерису было максимум 14, а Рейелле, надо полагать, чуть меньше, когда они поженились. Или Рейелла была чуть старше брата? Но, наверное, все-таки младше, потому что в путеводителе дети Джейхейериса и Шейеры перечисляются именно в этом порядке: Эйерис и Рейелла.
Что же за необходимость такая хватать детей, к тому же брата с сестрой, к тому же не испытывающих друг к другу никакой страсти, к тому же у нее любовь совсем к другому человеку, и тащить жениться, а потом, похоже, в постель зачинать наследника?
Да, это средневековье, и в брак вступали рано, и Санса, обнаружив, что у нее начались месячные, в отчаянии понимает, что теперь от замужества не отвертеться. И шекспировской Джульетте тринадцать, а ее уже сговаривают с Парисом. Но все-таки. Даже с браком Джульетты в тексте пьесы предлагается подождать еще годика два, чтобы девочка дозрела, если нет срочной надобности.
В чем срочная надобность? И почему надо схватить и поженить именно этих детей? Уж если так необходим наследник-Таргариен, почему не женить Эйериса на ком-то, кто нравится ему больше Рейеллы?
И наконец, в-третьих. Эйерис с Рейеллой растут в семье, где вступление в брак по любви — повсеместное явления.
А именно. Дед Эйериса Эйегон Невероятный, на которого имели виды его сестры, вплоть до использования любовного зелья, взял и женился на совершенно посторонней Бете Блэквуд — и стал счастлив.
Отец Эйериса Джехейерис, на которого имели виды Талли, взял и сбежал под венец со своей сестрой Шейерой, на которую имели виды Тиреллы, и они оба стали счастливы.
Старший дядя Эйериса Дункан Принц Стрекоз, на которого имели виды Баратеоны, взял и женился на Дженни из Старых Камней. И стал счастлив. А что отказался от короны, ну что ж делать, Дженни ему была дороже.
Младший дядя Эйериса Дейерон, на которого имела виды Оленна Редвин, взял и жени… эээ, до конца жизни предпочитал общество сира Джереми Норриджа. И даже этот, прямо скажем, по средневековым меркам не слишком приличный союз был счастливым.
В общем, количество счастливцев в окружении Эйериса и Рейеллы совершенно аномальное. А вот их загоняют только что не пинками в несчастливый брак. Почему?
Согласно мейстеру, писавшему со слов некиих «приближенных Джейхейриса», «принц решил поженить детей по совету лесной ведьмы. Король Эйегон в отчаянии не стал мешать сыну, позволив ему делать по-своему».
Гм. Определенно, что-то тут не так.
Публикуется с разрешения автора по заметкам от