Спойлерная глава из «Ветров зимы»: Покинутый
Еще одна глава из «Ветров зимы»! Ну, скажем, она не очень новая — Мартин закончил ее еще в июле 2010 года, планируя вставить в «Танец с драконами», но в итоге ни одной главы Эйрона Грейджоя в пятую книгу так и не попало. После этого Мартин возил ее по фестивалям и предлагал прочитать, но читал он всегда по одной главе на выбор, а фэны выбирали то Арианну, то Алейну. Наконец-то и Мокроголовому улыбнулась удача: на Balticon 50, прошедшем в конце мая в Балтиморе, Мартин зачитал ту самую главу, потом кто-то из слушателей сделал аудиозапись, другие — перевели ее в текст, а теперь я предлагаю вашему вниманию свой перевод на русский язык.
В чреве китовом всегда царила полночь. Немые отняли у него плащ, обувь и набедренную повязку — вместо одежды узнику остались собственные волосы, цепи да парша на коже. Ноги ему окатывало соленой водой каждый раз, когда в темницу набегал прилив — она доходила узнику до промежности, чтобы отхлынуть, когда прилив уходил. Ноги распухли и размякли, став огромными и бесформенными, как окорока. Узник знал, что он в какой-то темнице, но понятия не имел, где она и сколько он здесь.
До этого узилища было другое, а между ними корабль — «Молчаливая». В ночь, когда его перевозили с места на место, узник увидел, как в черно-винном море ухмыляется луна, похожая на Эурона. В темноте к узнику приплывали крысы — они кусали его во сне, заставляя кричать и метаться. В бороде и волосах кишмя кишели вши и черви — он чувствовал, как они ползают по волосам и как нестерпимо чешутся укусы. Цепи коротки — руку не поднимешь, не почешешься. Оковы, что держали его у стены, были старые, ржавые, они впивались в лодыжки и запястья. Когда нахлынувший прилив целовал их, в раны попадала соль, заставляя узника охать от боли.
Потом он забывался, и его поглощала темнота, а затем приходил сон: Урри и скрежет ржавых дверных петель. В этом сыром мирке если и бывал свет, то только от фонарей, с которыми приходили гости, да и то бывало так редко, что от света у узника начинали болеть глаза. Кто-то безымянный с неприязненным лицом приносил ему пищу: немного говядины, жесткой, как кровельная дранка, хлеб, кишащий долгоносиками, склизлую и вонючую рыбу. Эйрон Мокроголовый съедал все, что ему давали, и желал еще — впрочем, нередко бывало и так, что его тут же рвало обедом. Тот, кто носил ему пищу, был смуглокож, угрюм и нем. Язык ему вырвали, без сомнений — так поступал Эурон. Свет уходил вместе с немым, и вновь мир узника заполняла сырая тьма, пахнущая солью, плесенью и калом.
Иногда к нему приходил и сам Эурон. Мокроголовый просыпался от какого-то сна и видел, что над ним стоит брат с фонарем в руке. Однажды на борту «Молчаливой» тот повесил фонарь на брус и налил им обоим по чаше вина.
— Выпьем, брат, — сказал он.
Той ночью на Вороньем Глазе были рубаха из железных чешуек и плащ из кроваво-красного шелка. Нашлепка на глазу из красной кожи, губы синие.
— Почему я здесь? — прохрипел ему Эйрон Мокроголовый. Губы у него запеклись, голос осип. — Куда плывем?
— На юг. Воевать. Грабить. За драконами.
«Безумие».
— Мое место на островах.
— Твое место будет там, где я скажу. Я твой король.
— Чего ты от меня хочешь?
— А что у тебя есть такого, чего у меня раньше не было? — улыбнулся Эурон. — Я оставил острова старому Эрику Айронмейкеру, а верности ради отдал ему руку нашей милой Аши. Вот чего я тебе не позволю, так это проповедовать против моей власти — оттого и взял с собой.
— Отпусти меня. Так повелевает бог.
— Пей. Так повелевает король.
Вороний Глаз ухватил жреца за спутанные черные волосы, оттянул ему голову назад и приставил к губам винную чашу — но то, что текло Эйрону в глотку, не было вином. Это что-то было густыми и вязким, со вкусом, который, казалось, менялся с каждым глотком: то оно горькое, то кислое, то сладкое. Когда Эйрон попытался сплюнуть, брат прихватил его покрепче и влил в горло еще больше жидкости.
— Пей, жрец. Глотай. Вино колдунов слаще вашей морской воды, в нем больше истины, чем во всех богах на свете.
— Будь ты проклят, — сказал Мокроголовый, когда чаша опустела. Жидкость стекала к него по подбородку и в длинную бороду.
— Кабы я оставлял себе каждый проклинавший меня язык — хватило бы языков на плащ.
Эйрон Мокроголовый отхаркнулся и плюнул. Плевок угодил брату в щеку и повис там — сине-черный, блестящий. Вороний Глаз смахнул его с лица указательным пальцем, а затем облизнул палец дочиста.
— Твой бог тебя простит за сегодняшнее. Какой-нибудь бог, по крайней мере.
А потом Мокроголовый спал, обвиснув на цепях, и слышался ему скрип ржавых петель.
— Урри, — вскрикнул он.
«Нет здесь ни петель, ни двери, ни Урри». Брат его Урригон давно мертв — нет, вот же он, стоит рядом. Одна рука почернела и распухла, кишит червями, но это все еще Урри. Все еще мальчик, не старше, чем в день смерти.
— Знаешь, что ждет тебя на дне морском, брат?
— Утонувший Бог, — сказал Мокроголовый, — в подводных чертогах.
Урри покачал головой.
— Черви. Тебя ждут черви, Эйрон.
Он засмеялся, и кожа поползла с лица, и жрец увидел, что это не Урри улыбается ему, а глаз Эурона — второй, спрятанный. Вот он, открыл всему миру глаз, налитый кровью, темный и страшный; весь в чешуе с головы до пят, черной, как оникс; восседает на груде обугленных черепов, у ног пляшут карлики, а позади горит лес.
— Кровавая звезда возвещает конец всему, — объявил он Эйрону Мокроголовому. — Наступают последние дни, когда мир будет сокрушен и переделан, и из могил и гробниц родится новый бог.
Затем Эурон поднял большой рог к губам и подул, и драконы, кракены и сфинксы пришли на его зов и склонялись перед ним.
— Склонись передо мной, брат, — велел Вороний Глаз. — Я твой король. Я твой бог. Склонись передо мной, и я подниму тебя и сделаю своим жрецом.
— Никогда. Ни один безбожник не может сидеть на Морском Троне.
— Да зачем мне этот черный булыжник? Приглядись снова, брат, смотри, на чем я сижу.
Эйрон Мокроголовый присмотрелся: груды черепов не стало. Теперь под Вороньим Глазом был металл. Огромное высокое сиденье из бритвенно острых шипов, лезвий, сломанных мечей, со всех капала кровь.
На самые длинные были наколоты трупы богов. Там была Дева, и Отец, и Мать, и Воин, и Старица, и Кузнец, и даже Неведомый. Они висели бок о бок со всевозможными странными, чужими богами: Великим Пастырем и Черным Козлом, трехглавым Триосом и бледным отроком Баккалоном, Владыкой Света и богом бабочек Наата, и среди них — Утонувший Бог, весь распухший, зеленый, наполовину объеденный крабами, гниющий вместе со всеми остальными, и морская вода капала у него с волос.
Потом Эурон Вороний Глаз снова рассмеялся, и жрец с криком проснулся в утробе «Молчаливой», чувствуя, как моча бежит у него по ноге. «Это был всего лишь сон, видение, порожденное гнусным черным вином».
Вече, где выбирали короля, было последним, что Мокроголовый помнил ясно. Когда капитаны подняли Эурона на плечи, чтобы провозгласить своим королем, жрец ускользнул от них, чтобы найти другого своего брата — Виктариона.
— Кощунства Эурона навлекут на нас всех гнев Утонувшего Бога, — предупреждал он.
Виктарион уперся: мол, это бог возвысил их брата, пусть бог его и низложит.
«Он действовать не будет, — понял жрец. — Действовать должен я».
Вече выбрало Вороньего Глаза королем, но вече состоит из людей, а люди слабы и глупы, падки на золото и ложь. «Я призвал их сюда, к Костям Нагги, в чертог Серого Короля, я собрал их всех вместе, чтобы выбрать короля-праведника, но в своем пьяном безумии они согрешили». Теперь он должен уничтожить то, что породил.
— Капитаны и короли провозгласили Эурона королем, но простой народ его свергнет, — пообещал он Виктариону. — Я пойду на Большой Вик, на Харлоу, на Оркмонт, на сам Пайк. В каждом городе и деревне будут услышаны мои слова. Ни один безбожник не может сидеть на Морском Троне.
Расставшись с братом, он искал утешения в море. Несколько старых утопленников захотели следовать за ним, но Эйрон несколькими резкими словами отправил их восвояси. Ему не нужно было ничье общество, кроме бога. На берегу, где на каменистом песке лежали вытащенные на сушу ладьи, он увидел, как черные соленые волны бушуют в белой пене и как разбиваются о щербатую скалу, наполовину погребенную в песке. Вода оказалась ледяной, когда он спустился в море, но Эйрон не вздрогнул от ласк своего бога. Волны накатывались ему на грудь одна за другой, заставляли шататься его, но он шел глубже и глубже, пока водяные стены не начали биться ему о макушку. Вкус соли на губах был слаще любого вина. Он уходил в море, а с берега к нему докатывался дальний гул победных песнопений. Он слышал слабый скрип ладей, оседающих на пляже. Он слышал вой ветра в снастях, грохот волн, барабанный бой богов, призывающих его на битву.
И тогда Утонувший Бог вновь воззвал к нему из морской пучины:
— Эйрон, мой добрый, верный раб, скажи всем железнорожденным, что Вороний Глаз не настоящий король. Морской Трон по праву должен занять… должен занять… должен занять…
«Не Виктарион». Виктарион предложил себя капитанам, и они отвергли его. «Не Аша». В глубине души Эйрон всегда любил ее больше всех других детей брата Бейлона. Утонувший Бог благословил ее душой воина и проклял женским естеством. Никогда женщины не правили Железными островами. «Не надо было ей самой заявлять права на трон, надо было выступить за Виктариона, присоединить к нему своих собственных сторонников».
А ведь еще не поздно, думал Эйрон, съежившись в море. Если Виктарион возьмет Ашу в жены, они смогут править вместе: король и королева. В древние времена на каждом острове было два короля: соленый и каменный. «Пусть вернется старый закон».
Эйрон Мокроголовый вышел на берег, исполнившись ярой решимости. Он свергнет Эурона, и не мечом или топором, но силой своей веры. Он легко ступал среди камней, и волосы, черные и мокрые, липли к щекам; жрец откинул их назад с глаз, и вот тут-то его и схватили. Немые следили за ним, ждали, крались по следам, по песку и морским брызгам. Ему зажали рот рукой, а затем что-то твердое врезалось в затылок.
В следующий раз, когда Мокроголовый открыл глаза, он был в цепях и в темноте. Потом пришел жар, и вкус крови во рту, когда Эйрон метался в цепях глубоко в утробе «Молчаливой». Более слабый человек пал бы духом, но Эйрон Мокроголовый молился. Он молился, просыпаясь и отходя ко сну, даже в лихорадочном бреду продолжал молиться. «Мой бог испытывает меня. Я должен быть сильным. Я должен быть верным».
Однажды — в другой темнице, что была перед этой — вместо немого слуги пищу ему принесла женщина. Молодая, пышногрудая, красивая, в роскошных одеждах, как леди из зеленых земель. В свете фонаря она показалась Эйрону самым прекрасным зрелищем, которое он когда-либо видел.
— Женщина, — сказал он. — Я божий человек. Вот мой приказ: освободи меня.
— Ах, нельзя, — ответила она. — Но я принесла вам поесть. Кашу с медом.
Она поставила миску на стул рядом и начала кормить узника с ложечки.
— Что это за место? — спросил он, когда рот был свободен от ложки.
— Замок моего лорда-отца на Дубовом Щите.
«Щитовые острова. Тысяча лиг от дома».
— А ты кто такая, дитя?
— Фалия Флауэрс. Внебрачная дочь лорда Хьюэтта. Будущая соленая жена короля Эурона. Родней будем.
Эйрон Мокроголовый поднял на нее глаза, запекшиеся губы запачкались влажной кашей.
— Женщина, — цепи зазвенели, когда он пошевелился. — Беги от него. Он будет тебя мучить. Он тебя убьет.
Гостья засмеялась.
— Глупости! Ничего он такого не сделает. Я его любимая, его леди. Он дарит мне подарки. Столько подарков — шелка, меха и драгоценности. «Тряпки и камни», как он их называет.
«Вороний Глаз не видит проку в таких вещах». Вот одна из особенностей, которые привлекают людей ему на службу. Большинство капитанов забирает себе львиную долю любой добычи, но Эурон не брал для себя почти ничего.
— Он дарит мне любое платье, какое хочу, — радостно трещала девушка. — Мои сестры раньше заставляли меня прислуживать им за столом, а Эурон заставил их самих прислуживать всему залу — голыми. Зачем ему это делать, кроме как из любви ко мне? — она положила руку себе на живот и погладила по ткани платья. — Я подарю ему сыновей. Много сыновей.
— Есть у него уже сыновья. Бастарды и выродки, как сам Эурон говорит.
— Мои сыновья поплывут впереди них — он сам поклялся вашим Утонувшим Богом.
Эйрон оплакивал ее. «Кровавыми слезами», подумал он.
— Я хочу, чтобы ты передала весть моему брату. Не Эурону, а Виктариону, лорду-капитану Железного флота. Знаешь, о ком я?
Фалия отступила на шаг.
— Да, — сказала она. — Только я не смогу передать ему весть, его здесь нет.
Нет. Вот самый жестокий удар.
— Куда же он делся?
— Отплыл на восток, — сказала девушка, — Со всеми своими кораблями. Он привезет в Вестерос драконов. Я буду Эурону соленой женой, но у моего любимого должна быть и каменная жена — королева, чтобы править Вестеросом с ним вместе. Говорят, она самая красивая женщина в мире, и у нее есть драконы. Мы с ней будем близки как сестры.
Эйрон Мокроголовый едва-едва слышал ее. «Виктарион отплыл на восток и сейчас за семью морями — или вовсе мертв». Конечно, Утонувший бог испытывает его. «Вот и урок: не полагаться на людей — сейчас меня может спасти только моя вера».
В ту ночь, когда в темницу нахлынул прилив, узник молился, чтобы вода за ночь поднялась настолько, чтобы положить конец его мучениям. «Я был твоим преданным, верным слугой, — говорил он богу, накренившись в своих цепях. — Вырви меня из рук брата, забери к себе в пучину, посади к себе за стол».
Избавление так и не пришло — пришли немые, которые вынули его из кандалов и протащили по длинной каменной лестнице туда, где в холодном черном море стояла «Молчаливая». А несколько дней спустя, когда ее борта содрогались в объятиях налетевшей бури, Вороний Глаз вновь спустился к узнику с фонарем в руке. На этот раз в другой руке у него был кинжал.
— Все молишься, жрец? Бог тебя оставил.
— Неправда.
— Это я научил тебя молиться, братец, забыл? Я заглядывал к вам в спальню по ночам, когда выпивал лишнего. Вы с Урригоном спали в одних покоях, высоко в Морской башне. Я еще из-за двери слышал, как ты молишься. Всегда было любопытно, о чем: просишь ли ты бога, чтобы я выбрал тебя, или чтобы прошел мимо?
Эурон прижал нож к горлу Эйрона.
— Молись мне. Умоляй, чтобы я прекратил твои страдания, и я так и сделаю.
— Даже ты не посмел бы, — сказал Мокроголовый. — Я твой брат. Никто так не проклят богом, как братоубийца.
— И все же на мне корона, а на тебе кандалы. Как же твой Утонувший Бог дал мне убить троих братьев?
Эйрон только и мог, что таращиться на него.
— Троих?
— Ну, если считать и единокровных тоже. Помнишь малыша Робина? Бедняжка. Помнишь, какая у него была большая голова, какая мягкая? Все, что он мог делать — хныкать и ходить под себя. Он был моим вторым. Первым был Харлон. Достаточно было зажать ему нос и подержать. Из-за серой хвори рот у него закаменел, так что и кричать он не мог. Помню, как у Харлона горели глаза, когда он умирал. Он проклял меня — взглядом. Когда из Харлона вышла вся жизнь, я вышел к морю, помочился в воду и позвал бога — пусть он меня покарает. Никто меня не покарал. А третьим был Бейлон, но ты это и сам знаешь. Сам я этого сделать не мог, но это моя рука столкнула его с моста.
Вороний Глаз чуть придавил кинжал к коже, и Эйрон почувствовал, как по шее у него течет кровь.
— Раз уж твой Утонувший Бог не покарал меня за убийство трех братьев, станет ли он утруждать себя ради четвертого? Потому что ты его жрец?
Он отступил на шаг и убрал кинжал.
— Нет. Не буду я убивать тебя сегодня, святой человек со святой кровью. Мне, может, эта кровь пригодится… потом. Пока что приговариваю тебя жить.
«Святой человек со святой кровью, — подумал Эйрон, пока его брат забирался на палубу. — Он глумится надо мной и над богом. Братоубийца. Богохульник. Демон в человечьей шкуре».
В ту ночь он молился о смерти своего брата.
В этой второй темнице начали появляться и другие служители веры, чтобы разделить с Эйроном мучения. Трое носили облачения септонов с зеленых земель, а еще один — красные одежды жреца Рглора. В этом последнем едва можно было узнать человека. Обе руки у него были сожжены до костей, лицо — обугленный, испаленный кошмар: над растрескавшимися щеками шевелились слепые глаза, подтекая гноем. Жрец умер уже через несколько часов после того, как его приковали к стене, но немые оставили труп там еще на три дня — дозревать. Наконец привели двух колдунов с Востока: оба белесые, как грибы, но губы лилово-синие, словно болезненный синяк; оба изможденные, оголодавшие — кожа да кости. Один из них был без ног. Немые подвесили его на стропила.
— Прей, — кричал колдун, раскачиваясь взад и вперед. — Прей, Прей.
Надо думать, так звали демона, которому он поклонялся. «Утонувший Бог хранит меня, — сказал себе жрец. — Он сильнее всех других богов, которым поклонялись колдуны, сильнее, чем их черные чары. Утонувший Бог меня освободит». В моменты ясности Эйрон задавался вопросом, зачем Вороний Глаз собирает священников, и думалось ему, что ответ он знать не захочет.
Виктарион уплыл, и с ним уплыла надежда. Утопленники Эйрона, надо думать, полагали, что Мокроголовый прячется на Старом Вике, или Большом Вике, или на Пайке, и задавались вопросом — когда же он объявится и выступит против короля-безбожника. В горячечном бреду его преследовал Урригон.
«Теперь ты мертв, Урри, — думал Эйрон. — Спи, дитя, не беспокой меня больше. Скоро я и так к тебе присоединюсь». Всякий раз, когда Эйрон молился, безногий колдун издавал странные звуки, а его спутник начинал нести дикую тарабарщину на своем восточном языке — тяжело было сказать, проклятия это или мольбы. Септоны тоже время от времени издавали тихие звуки — но ни единого слова, которое жрец мог бы понять. Эйрон подозревал, что и им тоже вырезали языки.
В следующий раз, когда Эурон спустился к ним, волосы у него были зачесаны ото лба назад, а губы посинели почти до черноты. Короны из плавника он уже не носил. Новая корона была железной, а зубцы на ней были сделаны из акульих зубов.
— То, что мертво, умереть не может, — свирепо сказал ему Эйрон. — Ибо тот, кто вкусил смерть единожды, не убоится впредь. Кто был утоплен, тот возродится вновь — железом и кровью.
— И возродишься ли ты, братец? — спросил Эурон. — Думаю, нет. Думаю, если я тебя утоплю, ты так и останешься утопленником. Все боги — ложь, а твой — ложь смехотворная. Бледное, белесое подобие человека с раздутыми членами, волосы колышутся в воде, рыбы лицо объедают — какой дурак будет поклоняться этой пакости?
— Он и твой бог тоже, — настаивал Мокроголовый. — И когда ты умрешь, он сурово тебя осудит, Вороний Глаз. Станешь на веки вечные морским слизняком, будешь ползать на животе и питаться отбросами. Не боишься кары за убийство родича — перережь мне горло и покончи со мной. Устал я от твоего бахвальства.
— Убить моего собственного младшего брата, кровь моей крови, рожденного от чресл Квеллона Грейджоя? С кем же я буду делиться своими свершениями? Победы слаще на вкус, когда рядом милый друг.
— Твои победы — чушь собачья. Ты не сможешь удержать Щиты.
— А зачем мне их удерживать? — смеющийся глаз брата блестел в свете фонаря, синий, дерзкий и полный злобы. — Щиты свое дело сделали. Я их одной рукой взял, другой отдал. Великий король должен быть великодушен, брат. Пусть новые лорды сами думают, как удержать свои владения. Слава завоевателя этих скал будет моей навсегда. Когда они будут потеряны, поражение запишут на счет четырех дурней, которые так охотно приняли мои подарки. — Он придвинулся ближе. — Наши ладьи грабят земли вверх по Мандеру, доходят даже до Арбора и Редвиновых проливов. Старый закон, брат, старый путь.
— Безумие. Отпусти меня, — приказал Эйрон Мокроголовый настолько суровым голосом, насколько мог, — или прогневишь бога.
Эурон принес мокрый бурдюк и винную чашу.
— Тебя, кажется, замучила жажда, — ответил он, наполняя сосуд. — Надо бы выпить — чуток вечерней тени.
— Нет. Эйрон отвернулся от чаши. — Я сказал: нет.
— А я говорю: да. — Вороний Глаз опять оттянул ему голову назад за волосы и вновь залил в рот мерзкое пойло. Как ни стискивал Эйрон зубы, как ни крутил головой из стороны в сторону, в конце концов ему осталось задохнуться или проглотить вино колдунов.
Во второй раз сны были еще хуже первого. Он увидел ладьи железных людей, отданные воле волн и ветра, горящие на волнах кипящего кровавого моря. Он вновь увидел своего брата на Железном Троне, но Эурон в этот раз уже был не человеком. Не людской облик — осьминожий, точно чудище, порожденное кракеном из пучины, вместо лица масса извивающихся щупалец. Рядом с ним стояла тень в облике женщины — высокая, длинная, страшная, руки горят бледным белым пламенем. Им на потеху скакали карлики — мужского и женского пола, они сплетались в плотских утехах, кусали и рвали друг друга, а Эурон и его женщина смеялись, смеялись, смеялись…
Эйрону снилось, как он тонет. Вместо блаженства, что наверняка должно открыться ему в подводных чертогах Утонувшего Бога, снился ему ужас, который ощущают даже самые истово верующие, когда вода наполняет им рот, нос и легкие, не давая дышать. Трижды просыпался Мокроголовый, и трижды пробуждение оказывалось не настоящим — просто еще один сон после предыдущего.
Но наконец-то наступил день, когда дверь темницы распахнулась, и внутрь ввалился немой — без еды, зато со связкой ключей в одной руке и фонарем в другой. Свет был таким ярким, что на него нельзя было смотреть, и Эйрон боялся того, что этот свет значил. «Что-то яркое, что-то ужасное. Что-то изменилось. Что-то случилось».
— Давайте их сюда, — сказал наполовину знакомый голос, полный смертной тоски. — Не мешкайте — сами знаете, каким он бывает.
«О, я знаю. Я знаю, каким он бывает, с самого детства».
Один из септонов страшно захрипел, когда с него сняли цепи — какое-то полузадушенное мычание, которое, наверное, было попыткой заговорить. Безногий колдун, висящий на стропилах, уставился на черную воду, шевеля губами в молчаливой молитве. Когда немой пришел за Эйроном, жрец попытался бороться, но силы покинули его руки и ноги, и одного удара оказалось достаточно, чтобы он присмирел. Его руки расковали — сначала одну, потом другую. «Свободен, — сказал он себе. — Я свободен».
Когда жрец попытался сделать шаг, шаткие ноги подогнулись под ним. Оказалось, что ни один из заключенных не в состоянии ходить. В конце концов немым пришлось позвать еще товарищей. Двое схватили Эйрона за руку и потащили вверх по винтовой лестнице. При подъеме ноги бились о ступеньки, отзываясь режущей болью. Он кусал губы, чтобы не закричать. Жрец слышал, как позади бормочут колдуны. Септоны замыкали шествие, всхлипывая и тяжело дыша. С каждым поворотом лестницы ступени становились светлее и ярче, пока, наконец, по левую руку не появилось окно. Это была всего лишь щель в каменной кладке — едва руку просунешь, но через нее лился поток солнечного света.
«Какой золотой, — подумал Мокроголовый. — Какой прекрасный».
Его потянули вверх по лестнице, в свет, жрец почувствовал на лице тепло, и по щекам покатились слезы. «Море. Я чую запах моря. Утонувший бог не оставил меня. Море сделает меня целым. То, что мертво, умереть не может, оно лишь восстает вновь, сильнее и крепче, чем прежде».
— Отведите меня к воде, — велел он, словно вернувшись на Железные острова к своим утопленникам — но немые были рабами его брата и не обратили на приказ ни малейшего внимания. Они протащили его вниз по другой лестнице, через освещенные факелами галереи в мрачный каменный чертог, где со стропил свисала дюжина трупов, поворачиваясь и качаясь. В чертоге собралось с дюжину эуроновых капитанов — они пили вино под трупами. Лукас-Левша Кодд восседал на почетном месте, завернувшись в тяжелый шелковый гобелен вместо плаща. Рядом с ним сидел Рыжий Гребец, и дальше за столом Сушеный Джон Майр, Каменная Рука и Раггин Соленая Борода.
— Кто эти мертвецы? — спросил Эйрон. Его язык так одеревенел, что слова вышли сиплым шепотом, слабым, как мышиный писк.
— Лорд, который защищал этот замок, и его родня, — голос принадлежал Торвальду Бурому Зубу. Один из капитанов брата, почти такая же гнусная тварь, как и сам Вороний Глаз.
— Свиньи, — объявила другая тварь по кличке Рыжий Гребец. — Это был их островок. Очередная скала возле Арбора. Местные набрались смелости нас обхрюкать. «Редвины, хрю. Хайтауэры, хрю. Тиреллы, хрю-хрю-хрю». Теперь пусть в преисподней повизжат.
«Арбор, — с тех пор, как Утонувший бог благословил его второй жизнью, Эйрон Мокроголовый никогда не отплывал от Железных островов настолько далеко. — Я не должен быть здесь. Мне здесь не место. Я должен быть среди моих утопленников, проповедовать против Вороньего Глаза».
— Чем вас там, внизу, порадовали ваши боги? — полюбопытствовал Лукас-Левша Кодд.
Один из колдунов прорычал что-то в ответ на своем безобразном восточном языке.
— Проклинаю вас всех, — сказал Эйрон.
— У твоих проклятий здесь нет власти, жрец, — ответил Лукас-Левша Кодд. — Вороний Глаз накормил твоего Утонувшего Бога досыта, и тот отяжелел от жертв. Слова — ветер, кровь — сила. Мы отдали морю тысячи, а море дало нам победы.
— Считай, тебе повезло, Мокроголовый, — объяснил Каменная Рука. — Мы опять выходим в море. На нас идет флот Редвинов. Пока они шли вокруг Дорна, ветра были против них, но теперь Редвины, наконец, достаточно близко, чтобы старая баба в Староместе осмелела — теперь сыновья Лейтона Хайтауэра вышли в залив Шепотов в надежде зайти нам в тыл.
— Уж ты-то знаешь, каково это, когда тебе заходят с тыла, — захохотал Рыжий Гребец.
— На корабли их, — скомандовал Торвальд Бурый Зуб.
И так Эйрон Мокроголовый вернулся в соленое море. К пристани под замком причалило с дюжину ладей, и еще вдвое больше было вытащено на берег. На мачтах реяли знакомые знамена: кракен Грейджоев, кровавая луна Винчей, боевой рог Гудбразеров, но вот на кормах плескались флаги с эмблемой, которой жрецу раньше видеть не доводилось: красный глаз с черным зрачком под железной короной, поддерживаемой двумя воронами. Дальше в спокойном бирюзовом море покачивалась целая армада мирных купеческих судов. Когги, каракки, рыбачьи лодки, даже большой хольк — супоросая свинья, а не корабль, огромный, как левиафан. Военные трофеи, — Мокроголовый это знал.
Эурон Вороний Глаз стоял на палубе «Молчаливой», одетый в черные чешуйчатые доспехи — такие, каких Эйрон Мокроголовый тоже никогда раньше не видывал. Они были темны, как дым, и Эурон держался в них так легко, словно на нем был лишь тончайший шелк. Чешуйки были отделаны каймой червонного золота, которая блестела и переливалась при движении. А на самом металле были видны другие узоры: завитушки, иероглифы, чародейские знаки, отлитые на стали.
«Валирийская сталь, — сообразил Мокроголовый. — У него доспехи из валирийской стали». Во всех Семи Королевствах ни одна живая душа не могла похвастаться, что владеет доспехами из валирийской стали. Рассказывали, что такие вещи были в ходу четыреста лет назад, прежде Рока Валирии, и даже тогда такие доспехи стоили бы целого королевства.
Эурон не лгал. Он побывал в Валирии. Неудивительно, что он сошел с ума.
— Государь, — сказал Торвальд Бурый Зуб. — Я привел жрецов. Что с ними делать?
— Привяжите их к носам кораблей, — скомандовал Эурон. — Моего брата к «Молчаливой». Одного сам себе выбери. Остальных пусть разыграют в кости — по одному жрецу на корабль. Пусть они почувствуют на лицах морскую пену, поцелуй Утонувшего бога — мокрый, соленый.
В этот раз немые не потащили его в подземелье. Вместо этого они привязали его к носу «Молчаливой» рядом с носовой фигурой — обнаженной девой, стройной и сильной, с распростертыми руками и волосами, растрепанными ветром — и гладким местом под носом, где должен был быть рот. Немые туго связали Эйрона Мокроголового полосками кожи, сжимающимися от влаги. Из одежды на нем остались борода и набедренная повязка.
Вороний Глаз отдал приказ, и черный парус взметнулся на рею. Швартовы отдали, и «Молчаливая» отошла от берега под неспешный стук барабана гребного мастера. Весла поднялись, опустились, поднялись вновь, вспенивая воду. Замок над ними горел, языки пламени вырывались из открытых окон.
Когда они отошли далеко в море, Эурон снова вышел на нос.
— Брат, — сказал он. — Что-то ты там загрустил. На тебе подарок.
Он махнул рукой, и двое его сыновей-бастардов притащили на нос женщину и привязали ее с другой стороны носовой фигуры, напротив Мокроголового. Обнаженная, как и безротая дева, гладкий живот только чуть округлился понесенным ребенком, щеки красны от слез. Она не сопротивлялась, когда мальчики затянули на ней путы. Ее лицо было закрыто волосами, но Эйрон все равно ее узнал.
— Фалия Флауэрс, — позвал он. — Мужайся, девочка. Все это скоро закончится, и мы будем пировать вместе в подводных чертогах Утонувшего бога.
Девушка подняла голову, но ничего ему не ответила. «Нечем ей отвечать — у нее нет языка», — понял Мокроголовый. Он облизнул губы и почувствовал на них вкус соли.
О ,уже готово? Огромное спасибо!
Будьте добры, внесите поправку: на коне Мартин сказал, что закончил эту главу в июле 2010 года.
Огромное спасибо за перевод.
Спасибо, оперативный и качественный перевод. Напомнило “Боги Греции” Шиллера:
“Все цветы исчезли, облетая
В жутком вихре северных ветров;
Одного из всех обогащая,
Должен был погибнуть мир богов.”
Если “из могил и гробниц родится новый бог.” – неужели нам намекают на того, кто воскрес на Пасху?!
ух, мерзость какая! хотела почитать под бутерброд, не асилила.
ну хоть кого-то знакомого встретили. Цитата из wiki:
“Танец с драконами
Во время визита в Миэрин Ксаро Ксоан Даксос предупреждает Дейнерис, что у нее есть враги не только в Юнкае. Он предостерегает ее от человека с холодным сердцем и синими губами.
Также он сообщает ей, что Пиат Прей вместе с тремя другими колдунами покинул Кварт на корабле и отправился за Дени в Пентос — искать отмщения за сожженный Дом Бессмертных.
Фанаты считают, что Пиат Прей и три колдуна — это скорее всего те самые, которых схватил Эурон Грейджой.”
Подтвердилось
человек с холодным сердцем и синими губами, очевидно, Эурон
Огромное спасибо за оперативную информацию и перевод! Вот же чистая, не замутненная предрассудками скотина этот Эурон, просто сказочный злодей, прелесть. Ну и основная мораль – девушки, не будьте идиотками!
Тут много на что намекают, сейчас народ примется теории строчить. Эурон на Железном Троне – это Азор Ахай или что-то в этом духе.
На самом деле, самая информативная из спойлерных глав. Какая-то новая линия вырисовывается. Пиат Прей вот-вот примет ислам – это хорошо. Что Эурон в Валирии побывал, тоже очень интересно.
ого, да тут прямо конкурент Рамси вырисовался. а Джоффри так просто котенька по сравнению с Эуроном.
Хотелось бы сказать спасибо тому, кто сделал этот перевод. Он очень хорош. Я читал главу в оригинале, но моего английского было достаточно лишь чтобы понимать смысл написанного. А тут прям художественный перевод с очень хорошим языком, оборотами, сравнениями, эпитетами.
Мурашки по коже от этой главы. Очень эффектно.
А где можно почитать английский текст?
неважно, прям окно Овертона в действии)))) Рамси и Джофри не такие уж и плохие оказываются)))) а чего? Рамси на железном троне при наличии Эурона – не такая уж и плохая перспектива)))))
Это что получается, ПЛИО тоже принадлежит вселенной 1000 миров?
Огромное спасибо за новую главу – как же давно их не было. Так давно, что как то подзабылось, как лют может быть Мартин. Перевод на высоком литературном уровне, но как же тяжело читать. Мне было так интересно, что за скрип дверных петель все мучил Мокроголового, стоило ему задремать. Ох, лучше бы мне этого не узнавать. Но как же сильны духом все старшие Грейджои! Это даёт надежду на душевное восстановление Теона. Россыпь гипотез порождает новая глава, но больше всего меня мучает вопрос: ну как Бенивайсы соединили двух братьев? Значит, один из них у Мартина вскоре погибнет? Но который? Виктарион вроде должен Дени пригодится, а если Эурон будет убит в этом сражении, то зачем все было, зачем видения?
Ruben, ну почему? Мартин обожает отсылки к своим старым произведениям и вообще не любит что-либо выбрасывать. Рглор, дотракийцы, сир Барристан появились еще в 1965 г.
“and there swollen in green heft devoured by crabs, the Drowned God festered with the Red Sea Horse, still dripping from its hair” – куда-то из перевода морские коньки делись. Правда, смысл не очень понятен – “гноился/сочился морскими коньками”. Странноватый образ.
Интересно, при чем здесь сфинксы в первом видении Эйерона? Аллерас Сфинкс, “сфинкс не загадывает загадки – он сам загадка” – как это может быть связано с Эуроном?
Сколько же было Эурону, когда он убил Харлона? Тот был самым старшим и не дожил до 16. Эурон – 5-й сын, значит, ему было максимум лет 12, а то и меньше.
Это Эурон так ловко старших братьев насиловал?
po6epm, почему старших-то? Урригон и Эйерон были самыми младшими.
HanumanLiTosh,
Игритт сказала, что они освободили легионы нежити, пытаясь найти Рог Зимы в гробницах и курганах Первых Людей. Может, это какой из богов Белых Ходоков. Или Бран – у него в подземной пещере тоже множество древовидцев было вместе с ним, соединенных воедино корнями чардрев. А возможно, что это еще кто-то, кого Мартин еще не ввел в повествование – что толку гадать, еще 2 книги впереди, раньше чем через 10 лет мы всех ответов не получим.
Ширли,
ДиД ввели именно Эурона. Да и куда безопаснее командовать флотом, грабящим покинутые армией замки, чем пытаться присмирить драконов (я уж молчу про назревающую битву 5 воинств при Миэрине).
Не знаю, что будет у Мартина с Виктарионом, но взять Дейнерис в жены он точно не сможет, раз вместо него в сериале отправили Теона :)
Думаю, что Виктарион в битве погибнет, но корабли Дейнерис достанутся. В сериальном виде Теон выживет и просто предоставит ей корабли. Так и так результат один: Дейнерис с кораблями, Теон жив, Виктарион – нет.
Спасибо за перевод. И надеюсь этого Эурона в ближайшей битве разобьют и на этом весь этот грейджоевский цирк закончится. Если конечно Мартин не захотел окончательно свою сагу в балаган превратить.
Art, спасибо, от сердца отлегло:) А то какая-то ненормальная семья получается:)
Ура! Интересная глава! Я уж думал, все Ветра Зимы будут как об Арианне – водянистое нечто о скучном некто.
А Эурончик симпатичный дядько, будем следить! Хотя немножко вторичен к Рамси, но всё равно – интересные зацепки на будущее появились.
Главное, чтобы с ним не приключилось как с, прости господи, Мартеллами и еще рядом перцев и неписей – жил, жил 5 глав да и убился, спрашивается – зачем ты вообще в книжке был?)
(Я не про сериального Оберина, есличто).
Спасибо переводчикам за качественную работу!
Art,
С морскими коньками была ошибка транскрибирования. Текст записывали на слух – потому такие ошибки вполне возможны. Ксанвьер благодаря своим опыту и умениям разобрался ,что к чему, потому и перевел верно.
А позже в теме был выложен и второй вариант транскрибированного текста, уже безо всяких морских коньков. Там была фраза:
And there, swollen and green, half-devoured by crabs, the Drowned God festered with the rest, seawater still dripping from his hair.
Спасибо!
Очень интересная глава!
ekestuary, если все так, то почему персонажа зовут именно Эурон? Он тогда должен быть Виктарионом. У меня есть маленькая надежда, что часть этой главы войдёт в сценарий, а именно – похищение и плен Мокроголового. Уж очень хорош, колоритен актёр. Уж он бы цепями погремел.po6epm, рада за Ваше сердце. Как видите, совершенно нормальная семья.;)
ekestuary,
В каком моменте он к Дейнерис отправился? Они с Ярой\Ашой только от берега отчалили.
Ширли, вряд ли войдет. Жрец в сериале в основном “для мебели” – сперва Теона “окрестил”, потом Эурона на царствование “помазал”. Никакой самостоятельностью не обладает, и нет даже ни малейшего намека, что он брат Бейлона и Эурона (хотя в официальном касте назван именно Эйероном Грейджоем). При тенденции сериала к максимальному упрощению всех линий, особенно второстепенных, надежды на какое-то развитие этого персонажа практически нет.
— Это я научил тебя молиться, братец, забыл? Я заглядывал к вам в спальню по ночам, когда выпивал лишнего. Вы с Урригоном спали в одних покоях, высоко в Морской башне. Я еще из-за двери слышал, как ты молишься. Всегда было любопытно, о чем: просишь ли ты бога, чтобы я выбрал тебя, или чтобы прошел мимо?
Мартин не будет самим собой если не напишет что-то подобное. Прости Господи.
Narwen,
Ну так тех персонажей он тогда не использовал. Что же им пропадать за зря. А тут Баккалон, который встречается как минимум в паре-тройке рассказов про 1000 миров.
На самом деле меня эти мысли не радуют. Я представил вот такую вот бредовую концовку саги: большой кипиш, драконы мочатся с ходоками, люди на грани истребления, и тут над Вестеросом появляется корабль Тафа. Таф распыляет сверху какую-то хрень, драконы вымирают, ходоки вымирают, оставшиеся в живых люди дружно придаются любви прямо на поле битвы.
Надеюсь всё же что такого рода фокусов не планируется.
10 мая на оффсайте Мартина была опубликована еще одна спойлерная глава. Насколько мне известно, он ее ранее зачитывал на каком-то фестивале, потом была сделана видеозапись и перевод с нее, но самой публикации раньше не было
http://www.georgerrmartin.com/excerpt-from-the-winds-of-winter/
Ruben, Баккалон ведь уже упоминался в описании Черно-Белого Дома.
Maxo_Davion, В промо к следующей серии они уже в Волантисе, то есть путь их назначения ясен.
stirliz810, это Арианна II. К нам она попала таким же способом, как и эта, благодаря фестивальным чтениям.
Чувствуя я, что эти доспехи станут какой-то супер реликвией будущего хозяина Железного Трона.
Спасибо, очень информативная подтверждающая небольшие теории глава, и самое главное перевод просто на 5+!
Я так понимаю, эта глава объясняет видение Дейнерис в Доме Бессмертных.
“На носу корабля стоял труп с горящими глазами на мертвом лице, с печальной улыбкой на серых губах”.
Art, “для мебели” или нет, он ПОВ и в книге является “ходячей видеокамерой”, а потому привязанный к носу корабля он и Миерин ещё увидит, и драконов и ещё много чего интересного в линии ЖО
Кто-нибудь, кто может задать вопрос Мартину в Not A Blog – спросите его, как умудрился Эурон не заразится серой хворью при убийстве Харлона? И вообще, выходит, что Эурон сам был еще ребенком когда убивал его. Разве мог ребенок после такого еще и просить бога покарать себя? Как-то не вырисовывается картинка в голове. Явный промах
Элвис,
Да что Вам дался этот Железный трон? Так назвали сериал в честь первой книги, сам же цикл историй Мартина называется Песнь Льда и Пламени. Где в Песни, в Ветрах Зимы, Мечтах о Весне и Времени Волков есть слово трон?
Станис жив))), да как же он переживет сражение?
блиииин.. меня эта странная женщина рядом с Вороньим глазом в видении смущает. оно нам надо?
надеюсь, дракон откусит этому ублюдочному мужику голову. а если нет, то пусть придут ходоки и всех покрошат, а этого умника – аккурат, когда она свои супердоспехи снимет. и хочу, чтоб они били его кинжалами и смеялись. вот.
Нда уж…
Вот вам и обаятельный пират во всей красе
Следующий в очереди на мучительную и красивую смерть после клятвопреступников Русе, покойного Фрея и сумасшедшего Рамси
Отчего-то стало очень жаль Фалию…
Ширли, а Почему он должен умереть? Он в сражении не учавствует, только наблюдает, корабли железного флота – не греческие триеры – они не таранят вражеский корабль на полном ходу, – для островитян корабль это важный трофей, они его не портят и предпочитают абордажный бой. Противнику привязанный полудохлый старик на носу корабля мало интересен во время боя, а кто победит, тот и получит пленника, хотя в победе Эурона я не сомневаюсь.
Спасибо большое за перевод! С сериалом я уже начала забывать, какие живописные и многослойные у Мартина книги.
Надеюсь, что этот претендент на звание “Садист года” умрет вместе с Рамси и Горой.
Станис жив))), в книге-то да, а я про сериал писал. Ну и в Миэрин за драконами Эурон вообще-то Виктариона отправил. Что касается опасностей для привязанного к носу корабля – там вообще-то стреляют, да и в волну может зарыться, и столкновение все-таки не исключено. Впрочем, думаю, Эйерон схватку переживет (а вот Фалия – нет). Правда, упоминание про “святую кровь” несколько смущает – не для того ли их привязали, чтобы в нужный момент эту кровь выпустить в море (в качестве жертвы или некоего ритуала)?
Art, ну это да, по жрецу на корабль. Но зачем тогда Фалия?
Супер! Спасибо за перевод! А мне Вороний глаз нравится, красавчик, все эти жрецы да колдуны надоели. Правильно он все делает. В семье у них все какие то не рыба и не мясо, только этот смелый. И то что он живым вернулся из Валирии…. жду продолжения с нетерпением!
kelt, потому что он поклялся ей, что её сын поплывет “впереди” других сыновей. Вот и выполняет обещание. Шутник.
kelt, принести в жертву собственного еще нерожденного ребенка – вероятно, очень сильная черная магия. А может, Эурон просто псих и садист.
Ширли, а, да, точно. Кажется, Рамси подвинули с первой позиции среди маньяков-забавников.
” Мы с ней будем близки как сестры.” – Сказала женщина, которая заставила своих сестер прислуживать голыми на пиру.
Спасибо за перевод! Эх, скорей бы книга вышла!
Ширли, Art, точно, забыл что она беременна
Art, Это он обещание выполнил. Фалия же сказала, ” Мои сыновья поплывут впереди них (другихсыновей-бастардов) — он сам поклялся вашим Утонувшим Богом.” Вот, минимум один сын и плывет именно что впереди – Фалия на носу, сыновья-бастарды, ее к носу и привязавшие, позади, на самом корабле.
Станис жив))), со всем согласен, кроме одного: почему все Эйрона стариком называют? Ему же всего около тридцати.
Вах какая прелесть, аж мурррашки по коже! Спасибо за перевод.
Ждем выхода книги… Меня больше волнует бедняга Станнис под Винтерфеллом…
Art, Я видно тогда не был знаком с рассказами и не обратил внимания.
Это полный п… Таких маральных уродов у Мартина ещё не было
Что там у нас было в костре Дейнерис? Безмолвный муж, нерожденный ребенок и колдунья (живая, одна штука). Бац, и драконы. Этот жуткий тип привязал к носу корабля безмолвную жену, нерожденного ребенка и колдуна. И кто-то думает, что это проходная глава?
Frey hunter, все просто, сидит в застенках прикованный к стене, без движения, без одежды, света белого не видит, толком не ест, не бреется, не моется, постоянный холод, и это не один месяц, и тут его выволокли и привязали к носу корабля))) молодым и свежим он точно никому не покажется. Старик и старик.
Септа, а яйцо то драконье выкинул!
Септа, в связи с этим родилась идея: а что если неопалимость Дейенерис – это спровоцированный данным набором на костре приобретенный навык. Да, она не боялась горячую ванну принимать – я тоже люблю кипяток, что с того. Возможно дар в ней сидел, но выход получил именно там, на костре.
Не не ребята мне дошло, а не кракена он решил возродить
Перун, идея хороша. Но осьминоги же живородящие, не понятен сам механизм возрождения. Может, он сам попытается в кракена перекинуться? Или вызвать такое же чудовище, чьи кости у них на вече лежат?
Вот спасибо! Эта не самая информативная глава,с не самыми раскрученными персонажами,стоит тысячи серий бредовни,которую приходится смотреть.
Перун, может левиафана? Их вроде кто-то из старых рас Эссоса приручал, типа Иббенийцев или их предков. Может Эурон и туда плавал и узнал ритуал.
Перун, а вот это мысль
Но как бы там не было у Старков есть лютоволки, у таргариена драконы, по любому и этот чудик что то замыслил в этом роде
Станис жив))), нет никакой технологии окна Овертона, Вы повелись на сказни каких-то русских блогеров.
А по теме, так Эурон и правда имеет послужной список похлеще Рамси или Джоффри. И, в отличие от них, не имеет привязанности и слабостей ни к кому. Судя по обрывкам, даже в юном возрасте он таким и был. Типичный социопат, садист, а здесь еще и с манией величия.
Хочу, чтобы он донельзя глупо и не в тему подох.
Бернкастель, но только пусть не тонет в валирийских доспехах. А так -да, пусть подохнет глупо, убого и успеет это понять.
Непонятно, чему так радоваться по поводу этой главы. Очередное подтверждение полнейшей путаницы в голове у Дедушки, наплодившего персонажей и сюжетных линий сверх меры. Может, каким-то особенным людям и доставляет кайф читать книги, держа под рукой огромный справочник. Но по литературным меркам это техническая слабость. Как и введение “спасательных кругов” в виде абсурдного воскрешения, проводимого какими-то убогими колдунишками; разной прочей невнятной волшебности, отсутствия пороха при полнейшем наличии требуемых технологий и уровня развития общества (селитры там что ли нет, во вселенной Мартина? Или серы?). Сериал, как произведение своего жанра, получается намного, намного сильнее!
Лев Николаич, Михаил Афанасьич, Федор Михалыч тут взгоготнули. Афанасьич дважды – насчет
тоже.
Дарт Миня, порох вроде есть, но в Йи Ти (аналог нашего Китая), где ему и положено быть.
Дарт Миня, не нравится множество сюжетных линий – читайте что-нибудь другое, более линейное, делов-то. Весь смысл “Песни…” в этой множественности и полифоничности. Ну или смотрите только сериал, раз он намного сильнее, в чем проблема?
Мартин смекнул, что нравится народу, а именно грязища и говнища, и, забив на сюжет, даёт это. Первые три книги были цельным произведением. Сейчас же никаких интересных героев не осталось, а оставшиеся только ходят и мочат друг друга из любви к процессу. Что за бред? Каким людям хочется жить под властью садистов Рамсей и Эуронов. Их бы прирезали со спины давно б уже. Реалистичность (я не говорю про магию – с ней всё нормально, это ж фентези) кончилась. Началась грязь ради грязи. А конец будет такой: всё подохнут, но кто-то не до конца. Финал Бури мечей чуть более отшлифованный был бы отличной точкой: злодеи победили, так бывает, но есть надежда, что не всё так плохо.
Сергей,
Серьезно? То есть садистов и тиранов на троне никогда не было? Что-то вы совсем плохо историю знаете. В Вестеросе, блин, гражданская война идет всех против всех, и вы хотите, чтобы все было “чинно-благородно”?
Valar.Morghulis,
Думаю, что Вы зря волнуетесь, что видения, что-то значат. Квартийские колдуны жрали ночную тень постоянно. Самый ушлый из них – Прей. И чо? Где Прей? Огненный жрец, возможно тоже один из самых ушлых. А результат?
Сам пират желает быть богом. Видимо не простым, а штормовым. Посмотрим, как он пройдет Штормовые земли и Штормовой предел.
Сомневаюсь я что то что Эурон побывал в Валирии,скорее уж он захватил корабль кого то(может быть даже Гериона Ланнистера,не зря же Мартин упомянул его экспедицию в Валирию) и все это было там.
Ну и Эурон как то подозрительно отреагировал на вопрос “в самом деле?” заданный лордом Харло.Если бы он действительно там побывал,то ему бы не было смысла беситься из за этого.
Alecseus, а может, не захватывал, а был на нем, ведь Герион полностью сменил команду? Ждал на корабле, а на обратном пути убил? В детстве он постоянно тайно совершал гнусности, сейчас у него мания величия, все это похоже на комплексы слабака и попытки их компенсировать.
Дарт Миня, в средневековой европе была сера и селитра? Чего ж они сами порох то не изобрели? А чего не в античности, там и уровень образования и науки в обществе был ведь существенно выше))) между прочим вестеросский аналог пороха – зеленый огонь – но его распространение сдерживается внутрицеховой дисциплиной гильдии пиромантов, ценой, длительностью производства, и походу тупо отсутствием спроса. Хотя последнее мне непонятно, эффективность подтверждена Тирионом, и Серсея должна по логике в тайне готовить его запасы.
Станис жив))), дикий огонь в Вестеросе воспринимается как сейчас Ядрёна Бомба – оружие великое, но стрёмно его использовать, разве что во благо.
нап, если про ШЗ правда. То намечается еще одна битва)))) Эйгона 6 и ВГ. Прикольно будет
нап, я очень надеюсь, что Вы правы. просто у Мартина садюги и негодяи какие-то неубиваемые. вон, гору вроде убили, ан нет же! оживили, блин, опять :( я реально опасаюсь, что этот Эурон выкинет какой-нибудь фокус: сотворит магию, утопится и реально возродится каким-нибудь морским иным.
Valar.Morghulis, Хотя дедушка в последних книгах загоняет конкретно, но битвы Богов против Титанов скорее всего не будет. Книжка все таки про людей и немного про драконов с ледяными мертвецами. А садюги у Мартина кончают как и все остальные, вспомните хотя бы короля Джоффри. И еще перед тем как убить своего героя Мартин как можно больше привлекает к нему внимание читателя. Так что чем чаще персонаж упоминается в книге, тем больше вероятность, что он подскользнется и упадет на ножик.
Бернкастель, может быть технологии и нет, но эффект есть. Вспомните свое отношение к Джейме Ланистеру, Серсее, Теону в начале, в первом сезоне, и свое отношение к данным людям сейчас… А ведь они всё те же убийцы детей, клятвопреступники, предатели и кровосмесители, просто их немного жизнь потрепала. В первом сезоне их все ненавидели, теперь переживают. А скоро и Рамси полюбят – ну и пусть он немного жесток, зато практичен, не он такой, а жизнь такая, и вообще на севере такие условия… Как там можно было остаться мягким и добрым? Сожрут… Вот тебе и нет окон Овертона))))
Станис жив))), того же Джейме или Теона полюбили не из-за какой-то там конспирологии и “окон”, а потому что персонажи поменялись, развиваются и больше открываются в своих переживаниях, чувствах, Серсея очень сильная и харизматичная в сериале, а в книгах нельзя не сочувствовать ее воспоминаниям о супружеской жизни с эгоистом и садистом или о ее несбывшихся мечтах из-за того, что она девушка в средневековом государстве. А еще люди банально привыкают и сживаются с теми, за кем следят столько лет, ведь человеку свойственно подружиться с тем ,с кем проводит много времени.
“не от такой, а жизнь такая” это сарказм?
Да, у Рамси есть фанаты, это или любители быть “не такие как все” мамкины циники и мизантропы, или фанаты безусловно талантливого актера, который воплотил роль в сериале. И здесь тоже нет никаких технологий, как бы Вам не хотелось, увы.
Юрий, мне нравится ход Ваших мыслей)
Бернкастель, да сарказм. Чикатило должен оставаться Чикатило, и его переживания никого не должны вводить в заблуждение. Может он был хороший учитель, может он любил своих детей, а мама у него была злая и не покупала мороженное. Нельзя забывать – кто он. И даже если о его жизни снимут фильм, и его сыграет замечательный актер, это не повод менять о нем представление в лучшую сторону. Суди по делам его.
А есть окна или нет…
Мне увиделась параллель между книжным Вороним Глазом и сериальным. Когда в сериале он говорил: “Я и есть утонувший бог… я и есть шторм”. Определенно он владеет какими-то темными знаниями. А еще одна версия: а что если совершаемый в этой главе ритуал оживит Джона, а не Меллисандра?
Tim_lan,
Вот только жрец Мокорро спасет от гонгренной смерти Виктариона Грейджоя, а Торос из Мира отдаст огненное дыхание (принадлежавшее ранее Берику Дондариону/Молнии) пролежавшей несколько дней в воде Кейтлин Старк (Талли). Без параллелей, ИМХО
Tim_lan,
В сериале Меллисандра читает три раза молитву Рглору на высоком валирийском, где ясно звучит просьба зажечь огонь, который погас. По-моему, вполне недвусмысленный посыл. А то, что Джон Сноу не вскочил тут же – возможно нюансы процесса, работа зажигателей потухших огней или особенности холодного климата ;-)
В фильме Аша (Яра) с Теоном станут Виктарионом, короля зовут Эурон и он пока застрял на ЖО. Какие выводы мы можем сделать из этого спойлера? Эурон проиграет эту битву и сдохнет? Перехватит корабли (погибшего?) Виктариона, везущие Дейнерис и начнёт расхваливать свой большой член? Создаст чудовищного кракена, который перегрызется с драконами?
Хочется обратить внимание на количество комментариев к спойлерным главам и новым сериям, соотношение в пользу телевидения) Еще кажется очевидным, что 7 том будет дописывать другой человек и выйдет скорее всего как с сериалом. Это печально.
Хороший перевод, спасибо! К песни льда и пламени добавляется песнь воды. Всё закончится грандиозной битвой богов – Владыки Света, Короля Ночи и Посейдона – и их аватаров. Можно и другие стихиали подтянуть. Феерично! ;))
bitterhowl, а мне иногда кажется что дедушка уже давно все написал, просто так куча внимания к нему, допиши все просят, на движухи приглашают. Ну а если внезапно и призовет многоликий бог, нужные люди в издательство отнесут задним числом.
Только сейчас стало ясно, что эта женщина Серсея
Klain, мне тоже это сразу пришло в голову. Руки, горящие пламенем и карлики на полу, над которыми она смеётся. Для Эурона это удачный ход, особенно для сериального. Одно чудовище соединится с другим. КГ погрузится в ужас. Очевидно, Джейме или уйдёт, или уже погибнет к этому времени. Спасибо админам, которые так вовремя поместили эту главу.
Ширли, я думаю что джейме не может погибнуть раньше серсеи . Ведь ей предсказали что ее брат убьет и это будет вовсе не тирион ясно же .
Коллеги, подскажите, пожалуйста, про дверные петли. Я так и не понял, к чему они. Спасибо.
Димон, скрип дверных петель, главная ассоциация Эурона у Эйерона Мокроголового. Вероятнее всего в детстве Эурон часто заходил к нему в комнату и издевался над ним, возможно даже насиловал Эйерона
Димон, Даже прочитав эту главу не поняли ? или когда Рыжий говорил Эйрону про то что ” Ты знаешь какого это когда к тебе заходят с тыла” диву даюсь как люди этого не замечают
Эурона насиловал Эйрона и Урригона тоже.
Да и действительно очень похоже на то
Этот отрезок больше намекает на это
Спасибо
Специально для леди Tarja
Сравните описание головы якобы Эурона с описанием шлема Виктариона :
Т.е. на ЖТ успеют посидеть оба брата Грейджоя – пират и железный капитан. Жрец, находясь под мухоморами, принял шлем Виктариона за лицо Эурона. Т.е. во втором видении, он видел на ЖТ Виктариона в его фирменном шлеме, а не обросшего щупальцами Эурона.
В пользу Вика говорит наличие 2-х карликов (Пенни и Тирион), которые развлекают некого Грейджоя с некой длинной теткой со светящимися руками. Их он встретил в Миерине.
Осталось определить, что за тетка. Варианты:
1. Смуглянка. По описания могла быть ленгийкой (цвет кожи)- самые высокие из людей. Но не ясно с горящими руками.
2. Некая тварь из тех, что была у Эйреи, которая привезена из Валирии?
Если учесть, что все эти твари являлись порождением Огня, то на роль тени в облике женщины — высокой, длинной, страшной, с руками горящими бледным белым пламенем, годятся описанные Мартиным твари, которые вылезли из Эйреи. Если учесть, что у Виктариона симптоматика один в один с симптомами Эйреи (дымится и кожа шкворчит ).
Смущает только одно : та тень, из видения Эйрона смеялась. Но у Смуглянки не было языка. А смех тех, у кого вырвали язык – своеобразен, он клацает.
Может быть эта тень не сама Смуглянка, а эту тень родила Смуглянка от зараженного Виктариона?
И со звуками, которые издают огненные черви, тоже не совсем ладно. Барт писал:
Вряд ли этими словами можно описать смех.
Может быть это существо было особенным? Огненные черви жили в недрах вулканов, т.е. при повышенных температурах. Тут же тень пребывала на поверхности земли рядом с ЖТ и прочими живыми людьми (карлики, сам Эурон/Виктарион).
На Дени эта тень не похожа (высокая, длинная, страшная).
И Виктарион зачем-то был нужен Мокорро и Беннеро. Они охотились за ним и за его рогом. И за драконами.
George, Насчет “тыла” может быть Рыжий действительно не это имел в виду, а нападение?
гость, В дополнение к версиям о “длинной страшной женщине с горящими руками”.
Как предположение :
В легенде о первой Долгой Ночи есть две версии из Эссоса:
1. И-тишная о Кровавом Яшме и о его сестре- императрице. Мужчина убил женщину (брат убил сестру) и явились Лев Ночи с Девой из света и обиделись на всех людей и наслали Тьму и демонов. С демонами и ТЬмой справилась тетка с обезьяньим хвостом.
2. Сарнорская (?) о Азор Ахае и Нисе-Нисе. Мужчина убил женщину (муж убил жену) и сотворил волшебный меч, которым убивал демонов, появившихся во время ДН.
Общее одно :
– мужчина убил женщину . Мы знаем, что в Эссосе муж может быть братом, а сестра- женой.
-появление демонов, которых убивают. Демонами Сарнора могли быть боги И-ти – Лев Ночи и Дева из света. Причем, они могли быть демонами огня. Кем была Ниса-Ниса, от крови которой загорелся меч? Кем то вроде Беррика, который зажигал меч от собственной крови? Или тоже демоном, только демоном огня?
Пока мы не знаем ответы на эти вопросы.
Но есть интересная деталь :
Обросшее щупальцами лицо- сильно похоже на льва с гривой. А описание тетки с горящими руками- намекает на некую Деву из света (руки то светятся).
Песни и легенды у Мартина приукрашивают действительность, жизнь у него страшнее. Но суть то остается.
Если собрать сведенья этих легенд, то можно смоделировать события по первой Долгой Ночи :
Муж-брат занимался колдунством в целом и некромантией- в частности (это отмечено). Проводил опыты с метеоритным материалом, занимался селекцией и шарил в астрономии. Муж- брат убивает жену- сестру. Оживляет ее (поцелуй огня??) и ее кровь может зажигать колюще-режущие предметы. В результате селекции (?) вывелась тетка с обезьяньим хвостом (повышенной ловкости или хвост указывает на то, что она жила на ветках деревьев, как Дети леса?), которая неведомо как закрыла дверь между миром мертвых и живых, которую, по верованиям семерян открыла старица, а в саге- открыла Дени (в доме Бессмертных).
В саге упомянут один из героев древности, который так же занимался опытами с метеоритным железом в тоже самое время. Это некий Дейн, который сделал чудо меч, горящий живым огнем. Был ли вестеросский Дейн эссоским Кровавым Яшмой? ХЗ. Может это одно лицо.
Будет ли повторение событий Долгой Ночи? ХЗ. Но можно предположить, что уже первые персонажи уже начали появляться: Лев Ночи и Дева из света, уже вроде как сделали анонс своего появления в видении Мокроголового.