В 2015 году Джордж Мартин объявил, что перестает писать сценарии для одной серии в сезоне, чтобы уделить больше времени «Ветрам зимы»: «В съемочной группе  Игры престолов предостаточно творческих и талантливых людей, чтобы писать сценарии, а книгу пишу я один», — сказал он вскоре после объявления списка сценаристов пятого сезона. Когда пятый сезон был показан, заговорили о том, что Мартин, возможно, отказался участвовать в работе над сценарием по другой причине: в пятом сезоне сериал начал обгонять книжный цикл, и к финалу, который Мартин рассказал создателям сериала, он пошел своим путем. Желание писателя дистанцироваться от параллельной истории легко понять. Однако теперь есть основания предполагать еще одну причину.

Как оказалось, в библиотеку гильдии сценаристов в Лос-Анджелесе (Writers Guild of America Library) уже несколько лет отправляют сценарии уже показанных серий «Игры престолов». Журналист Vanity Fair изучил последний оригинальный сценарий Джорджа Мартина для четвертого сезона «Игры престолов» и обнаружил, что он во многом был изменен.

На Севере:

  • У Мартина в видениях, которые Бран видит, впервые прикоснувшись к чардреву за Стеной, появляются «далекие места и разные времена, знакомые лица и незнакомцы»; Нед Старк полирует Лед под чардревом в богороще Винтерфелла; Безумный король Эйрис — худой и с ногтями длиной в фут — хихикает, глядя на смерть Брандона и Рикарда Старков; Джон Сноу с Призраком; юные Бенджен и Лианна Старк сражаются на деревянных мечах в богороще Винтерфелла; среди мертвецов на Красной свадьбе окровавленный Робб Старк, и лицо его постепенно превращается в волчью морду; Серсея и Джейме обнимаются в башне Винтерфелла; Лохматый Песик поднимает морду от растерзанного трупа, будто бы видит Брана; странные дети с очень темными глазами (Жалостливые?); тень дракона, пролетающего над Королевской Гаванью; Арья с Иглой, черты ее лица расплываются, лицо меняется (в это время Арья еще не достигла Браавоса); громадное чардрево. От половины этих видений в конечном итоге отказались, часть показали в следующем сезоне.
  • В первоначальном сценарии Мартина есть пометка о том, что через сезон или два Рамси Сноу натравит своих собак на лютоволков Старков, поэтому девочек бастарда надо показывать почаще, чтобы закрепить их образ у зрителей. Это явная отсылка к сюжету «Ветров зимы» — тогда Мартин еще надеялся вскорости завершить роман.
  • В сценарии есть сцена, где Русе Болтон говорит сыну: «У меня есть для тебя партия получше. Партия, которая поможет дому Болтонов удержать Север: Арья Старк». Эта реплика не вошла в финальный сценарий. Возможно, Беньофф и Вайс уже тогда раздумывали над тем, чтобы передать Сансе Старк сюжетную линию лже-Арьи (Джейни Пуль).
  • Бегство одной из жертв Рамси Мартин описывает глазами этой девушки: «Мы слышим звук ее сбитого дыхания. Деревья проносятся мимо, хлеща ветками в лицо. Жертва спотыкается и падает — кажется, будто земля поднялась, чтобы ударить ее в лицо». Затем камера переключается на Теона: «Мы смотрим глазами хромого» (Теон вообще описан у Мартина гораздо ближе к книгам, сильно постаревшим, седым, с клочковатой бородой, с отрезанными пальцами). В сериале оставили только одно переключение на камеру от первого лица — когда зритель смотрит глазами волка.

На Драконьем Камне:

  • В первоначальном сценарии сцена, в которой Мелисандра сжигает неверных заживо, выглядит более впечатляюще. Из огня раздается ужасный рев, и пламя меняет цвет: один костер становится зеленым, другой пурпурным, третий белым. На мгновение всем присутствующим кажется, что сожженные с улыбкой поднимаются из костра моложе и красивее, чем были при жизни, и устремляются ввысь. Позже, когда Ширен говорит Мелисандре, что жертвы ужасно кричали перед смертью, медальон жрицы «зловеще» сверкает: «Ночь темна и полна ужаса, дитя, и не каждый крик заканчивается радостью», — говорит жрица.

В Королевской Гавани:

  • В сценарии Джордж Мартин подтверждает теорию читателей о том, что именно Джоффри подослал убийцу к Брану. Как и в книге, Джоффри хвалится тем, что валирийская сталь для него не в новинку. «По лицу Тириона мы видим, что сказанная вскользь фраза что-то значит для него, однако в этот самый момент Джоффри обрушивает свой новенький меч на подаренную Тирионом книгу», — сообщается в сценарии. «Возможно, вашей милости больше понравился бы кинжал в пару к этому мечу, — говорит Тирион. — Кинжал из валирийской стали… с рукоятью из драконьей кости. Кажется, у вашего отца был как раз такой». «Тирион попал в цель», — пишет Мартин и отмечает, что на лице Джоффри читается смятение и вина: «Отцовский кинжал украли в Винтерфелле… все северяне — воры». «Тирион не сводит глаз с короля, — пишет Мартин. — Для него все встало на свои места. Убийцу к Брану подослал Джоффри, и это преступление положило начало войне, но что ему теперь делать с этой правдой?» Тирион раздумывает, не рассказать ли о своем открытии Сансе, но вместо этого отвечает на ее вопрос о кинжале двусмысленным: «Я бы с радостью дал ему проверить остроту этого кинжала». В первоначальном сценарии было куда понятнее, почему Джоффри так демонстративно унижает дядю на своей свадьбе, а позже это усиливает впечатление вины Тириона в убийстве короля, ведь двусмысленную угрозу слышали многие.
  • Варис предупреждает Тириона о том, что Тайвину и Серсее известно о Шае, не в саду, а в подземелье — там же, где ранее Варис виделся с Иллирио, когда их подслушала Арья. Причем Варис выглядит в этой сцене совершенно иначе: «Таким мы Вариса еще не видели. Это не евнух из малого совета, а обитатель подземелий — бородатый, в тяжелых сапогах, в кольчуге и коже с железным шлемом на голове и кнутом на боку». Мартин также описывает черепа Балериона, Вхагар и Мераксес — такие огромные, что драконы могли бы проглотить Вариса с Тирионом и еще пару слонов.
  • Сцена прощания Тириона и Шаи совсем другая: он не говорит ей, будто бы разлюбил, а напоминает о жестокой судьбе Роз, которую считали его возлюбленной. Тирион предупреждает, что отец повесит Шаю, и чтобы до нее лучше дошло, начинает душить со словами: «Если боги будут добры, ты сразу сломаешь шею, а иначе будешь медленно задыхаться, раскачиваясь в воздухе и пытаясь вздохнуть, пока лицо не почернеет. Страшная смерть». Шая вырывается и хватается за нож со словами: «Молюсь, чтобы ты сдох». В таком виде предательство Шаи уже не кажется настолько неожиданным, но эта сцена слишком явно намекает на смерть Шаи в конце сезона.
  • На пиру Оберин Мартелл будто бы невзначай спрашивает Джейме о Горе: «Наслышан об этом выдающемся человеке — самом свирепом бойце вашего отца». Такой намек напоминает о цели визита Оберина Мартелла.
  • В разговоре с Тирионом Джейме упоминает «тысячи простых людей, голодающих в Речных землях» (это предвестие его книжной миссии, однако в сериале Джейме затем отправляется в Дорн) и во исполнение своей клятвы просит Тириона отправить Сансу с Бриенной домой.
  • Смерть Джоффри у Мартина описана еще ужаснее: «Он терзает ногтями собственную плоть, оставляя глубокие кровавые борозды на шее. Глаза выпучены. Лицо становится темно-фиолетовым, сливовым, а изо рта идет кровь». «В Вестеросе нет дома Геймлих, поэтому нет и приема Геймлиха» (который помогает освободить верхние дыхательные пути при их закупорке). Оберин Мартелл подбегает к королю, планируя сделать дыру в шее, но его останавливают. «Принц действительно спешил спасти короля, проведя средневековую трахеотомию, как он объяснит суду в следующей серии», — пишет Мартин в скобках.
  • В сценарии Мартина нет кратких бесед между Серсеей и Бриенной, Лорасом и Джейме, Серсеей, Оберином, Элларией и Тайвином, зато без реплик, но присутствуют такие персонажи, как карлица Пенни, сир Осмунд Кеттлблэк, сир Арис Окхарт и охранники леди Оленны, Левый и Правый, а также высокий летниец в плаще из перьев (камео Джалабхара Ксо).
  • Пир описан гораздо подробнее: 77 перемен блюд (жареный кабан, щука, ребрышки, пирог с голубями, лебедь), выступления бардов, названных поименно, и перечень даров королю (лук, кнут, шлем, сокол, скипетр).

Таким образом, конечный сценарий пошел по пути упрощения и удаления намеков на прошлые и будущие события. Конечно, Мартин прекрасно знает, как делается телевидение, но писать сценарий по еще не законченной книге в таких условиях был не готов. В конце концов, именно разочарование от телевидения, постоянные сокращения и упрощения его сценариев и вернули Мартина в литературу.