Джо Аберкромби о том, как «Песнь Льда и Пламени» изменила жанр фэнтези Когда лет десять тому назад у Джорджа Мартина спросили, не считает ли он, что успех «Песни Льда и Пламени» проторил дорогу молодым писателям, вроде Джо Аберкромби, Мартин ответил, что он гордится, если это так, и читает его и других молодых авторов с большим удовольствием. Неудивительно, что издательство Folio Society для своего переиздания «Игры престолов» пригласили именно Джо Аберкромби, чтобы он, как один из самых известных и популярных фэнтези-писателей нового поколения, рассказал о влиянии «Песни Льда и Пламени» на жанр фэнтези и на его собственное творчество. Приводим перевод этого эссе полностью.


Семь Королевств окружены врагами, расколоты междоусобицей и сползают в гражданскую войну. Ближайший советник короля Роберта Баратеона умирает при таинственных обстоятельствах, и Эддарду Старку, старому боевому соратнику короля, не остается ничего другого, как стать преемником умершего. Могущественные семейства сражаются за власть, серые кардиналы ведут борьбу в своих интересах, на границах пробуждаются темные силы, а Старка и его семью затягивает в мир интриг и предательства, где личная честь — достоинство бесполезное. Все это приводит к ужасающим, кровавым и очень, очень мрачным результатам…

В 1996 году, когда вышла «Игра престолов» Джорджа Мартина, мрачное фэнтези не было новым словом. В 1930-х был мрачный, мускулистый и немного сексуальный «Конан-варвар» Роберта Говарда. В 1950-х — мрачный, трагичный и с тенью фатализма викингов «Сломанный меч» Пола Андерсона. В 1970-х — мрачно-сгущающийся с привкусом обреченности и распада «Элрик из Мелнибонэ» Майкла Муркока. Но все эти серии были короче и более личными. В 1980–1990-х же на книжных полках владычествовало эпическое фэнтези — длинные серии толстых книг о мечах и магии, волшебниках и драконах в похожем на Средневековье мире, описанном в мельчайших деталях — чем огромнее и подробнее, тем лучше. Все они так и не смогли выйти из тени «Властелина колец», колосса Дж. Р. Р. Толкина.

Так что когда я рос, фэнтези было представлено книжными сериями, отчаянно пытавшимися перетолкинить Толкина размахом вымышленного мира, примитивностью морали и повторяемостью сюжетов и персонажей. Жанр стал немного предсказуем. Было сразу ясно, кто тут хороший, а кто плохой, и у читателя не зарождалось ни малейших сомнений в том, кто кого победит. Это было серьезной причиной для того, чтобы разочароваться в жанре, и к началу 90-х я почти прекратил читать фэнтези. А потом, несколько лет спустя, друг дал мне почитать тестовое издание «Игры престолов» со словами: «Тебе же раньше нравилось фэнтези, так что попробуй-ка вот это». Взглянув на обложку с этим шрифтом, сверкающим рыцарем и большим замком, я лишь снисходительно усмехнулся: «Все с этим понятно». Но Мартин отвесил мне изумительный пинок под зад.

Британская обложка тестового издания «Игры престолов» в мягком переплете — примерно такое друг вручил Джо Аберкромби

Оригинальность прекрасна, но она как соль. Переборщишь — испортишь блюдо. «Игра престолов» замечательна тем, как в ней перемешаны любимые стереотипы и радикальные отклонения, когда происходящее только кажется знакомым и предсказуемым. Но мастерское исполнение, неожиданное сочетание элементов создают нечто совершенно новое, шокирующее. «Ты в безопасности, среди старых друзей», — как бы говорит тебе книга. Как и большинство ее самых опасных героев, произносит она это, улыбаясь. А затем всаживает в тебя нож.

Мартин рисует огромный живой мир, изобилующий историями и деталями. У него есть возродившееся древнее зло и кровожадные дикари за пределами цивилизованного мира, эпическая картина любви и войны королей и королев, лордов и леди, а еще немного темной магии, много мечей и, конечно, чуто́к драконов. Звучит довольно знакомо, но все это написано в стиле, который я никогда раньше не встречал в фэнтези. Каждая глава подается от лица одного персонажа. Ведущих повествование персонажей много, но в каждый момент времени читатель видит происходящее глазами лишь одного из них, слышит лишь его голос и воспринимает мир через призму его предрассудков, взглядов, воспоминаний, чаяний и неудач.

Мне привычнее был более отстраненный стиль повествования, когда всеведущий и вездесущий рассказчик, этакий великий волшебник, остается над действием, лишь изредка снисходя до описания мыслей и чувств героев. В сочетании с упором на описание мира, характерным для эпического фэнтези, это создавало прекрасно выписанные, внушительные панорамы местности, на которых в перспективе терялись маленькие картонные фигурки героев. «Игра престолов» же швыряет нас в самое сердце пестрой толпы персонажей, пускает в головы героев, обнажает их мечты, выворачивает наружу их секреты. Это, безусловно, эпическое фэнтези, но рассказанное с невероятным, физически некомфортным приближением, почти проникновением в его героев. Недаром главы называются по имени персонажей, от лица которых рассказаны: нам сразу же дают понять, что это про людей.

А уж какие здесь персонажи!.. Каждый — настоящий клубок противоречий. Они следуют штампам фэнтези, отрицают штампы фэнтези, иногда следуют им и отрицают их одновременно. Среди них нет чистых героев и чистых злодеев (хотя недостатка в геройстве и злодействах в книге нет), скорее каждый способен на злые и добрые деяния в зависимости от ситуации и точки зрения на его поступки. Эддард Старк, которого больше других можно назвать главным героем «Игры престолов», является по сути своей хорошим человеком, стремящимся поступать правильно, но обостренное чувство чести, которое могло бы быть главной добродетелью героя в другой книге, здесь становится его роковым изъяном. Королева Серсея на контрасте с ним выглядит злодейкой, но ее сводят с ума жестокость мужа, деспотичность отца и отчаянное стремление защитить своих детей. Ее брат Тирион — самый, наверное, характерный персонаж Мартина: карлик-интриган, презираемый членами собственной семьи и полная противоположность образу рыцаря, открывается нам в своих главах как человек интеллектуальный, остроумный, верный, способный на заботу и самопожертвование.

Во «Властелине колец» и многих его идеологических продолжениях в жанре эпического фэнтези всегда есть объективно правая и объективно неправая стороны. Саурон — это зло, а сражается с ним добро. Моральная неоднозначность персонажей заключается только в том, что некоторые не смогли устоять перед Сауроном, а другие соблазнились союзом с ним. Арагорн может проявлять небольшие слабости, может тревожиться, что не сумеет выполнить свой долг, однако в праведности своей цели он не сомневается ни на миг. Читателю и в голову не приходит, что Гэндальф может быть неправ. Сама природа мира этого не допускает. В «Песне Льда и Пламени» мало в чем можно быть столь же уверенным. В этом сумрачном мире полно сомнений и неизвестности, он населен неоднозначными персонажами, наполнен неизбежным злом, выхода из тяжелой ситуации часто просто нет, а побуждения героев противоречивы. Этому миру грозят сверхъестественные опасности, но в то же время величайшее зло в нем творится человеческими руками. Там нет абсолютной истины, нет безусловно правой стороны. Говоря словами самого Мартина, «в реальной жизни самое трудное в борьбе добра и зла — разобраться, где что».

Грязь в Семи Королевствах Мартина — не только нравственного толка. Поначалу это место видится ярким великолепием с замысловатыми гербами, турнирами и вереницей пиров, но совсем скоро из-под этой сверкающей облицовки начинают пробиваться гниль, жестокость и продажность, как в лучших образцах литературы. Здесь есть похоть и насилие — полно и того, и другого, — и все это показано без прикрас, не романтично и очень по-взрослому. Всё рассказывается с ранящей честностью, реалистичностью, демонстрируя те отталкивающие аспекты действительности, которые нечасто упоминаются в фэнтези. Этому миру плевать, хороший ты или плохой, из главных персонажей или из эпизодических. Этому миру безразлична ваша боль. Этот мир куда ближе к земному, чем Средиземье.

И неприукрашенность изложения для Мартина вовсе не показуха. Это совершенно не тот случай, когда берут знакомую геройскую историю, слегка спрыскивают нечистотами, налепляют пару ран и болячек и уверенно ведут к тому же хеппи-энду. Мартин гнет свою линию до самого конца. В романе полно жестоких жизненных случайностей, ужасающих предательств и сокрушительных последствий. История отказывается катиться по знакомым нам рельсам — наоборот, очень скоро мы вынуждены изо всех сил цепляться за поручни, потому что сюжет трясет и мотает из стороны в сторону, а главные герои оказываются опозорены, искалечены или и вовсе убиты.

Смерть одного из ключевых персонажей в первой книге шокирует меня до сих пор, но сложно передать словами, насколько жестокой и невероятной она мне казалась, когда книга только вышла. Помню, как читал это место и был уверен, что такого просто не может произойти, в последний момент казнь отменят или отложат. А затем по моему лицу расползлась недоверчивая улыбка, когда я осознал, что в фэнтези вернулось чувство опасности. Для меня, любившего этот жанр всю жизнь, настал миг прозрения: я увидел, что можно написать про жестокую трагедию конкретного персонажа, оставаясь в жанре эпического фэнтези.

Телевизионная адаптация «Игры престолов», вышедшая через двадцать три года после книги, стала, безусловно, культурным феноменом. Меня, фаната книг, поражает, что материал с таким бунтарским и личностным подходом снискал настолько оглушительный успех. 10 лет назад, думая об эпическом фэнтези, человек представлял себе «Властелина колец», а теперь — еще и «Игру престолов». Сериал расширил представление людей о том, как может выглядеть фэнтези на экране. К эпическому, волшебному и геройскому добавилось взрослое, шокирующее и опасное. Книги ПЛИО серьезно повлияли на новое поколение писателей, возвестили наступление новой эпохи с достоверными персонажами, затуманенной моралью и реалистичностью происходящего.

Джо Аберкромби


«Первый Закон», прилегающие романы и рассказы

Дебютный роман английского писателя-фантаста Джо Аберкромби «Кровь и железо» вышел в 2006 году и стал первым в трилогии «Первый закон» (≈900 руб.). К трилогии примыкают три самостоятельных романа и дюжина рассказов. Самостоятельные романы «Лучше подавать холодным» (≈650 руб.) и «Герои» (≈650 руб.) Джордж Мартин особенно хвалил, «Красная страна» понравилась ему меньше.

События еще одной трилогии, «Эпохи безумия», разворачиваются в том же мире, но в индустриальную эпоху. Не знаем, что́ Мартин думает о первом романе, но второй выходит уже на днях, а третий планируется через год. Наконец, есть еще трилогия со скандинавским антуражем «Полкороля», «Полмира» и «Полвойны», образующая самостоятельный цикл, ориентированный, в сравнении с историями Земного Круга, на чуть более юного читателя.

Произведения Аберкромби объединены бодрым развитием сюжета и сосредоточенностью на героях, хотя к их глубокой проработке автор не стремится. В книгах много сражений, черного юмора и жестокости, а вот мироустройство волнует писателя гораздо меньше: в книгах первой трилогии нет даже карты Земного Круга — якобы она отвлекает читателя от героев. (Вы как хотите, а я карты люблю и в свою книгу вклеила собственную схему на основе карт из сборника рассказов.) В России за последние десять лет «Первый закон» выходил в четырех разных сериях. Для фэнтези это очень много: в большем числе серий выходят разве что «Властелин колец», «Песнь Льда и Пламени» и «Ведьмак».