• На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!

    Вход Регистрация

Роберт Баратеон [мнения]

Lady from Lannisport

Знаменосец
Король Роберт Баратеон, первый этого имени, король Андалов, Ройнаров и Первых Людей, владыка Семи Королевств. Внушительно звучит. И дело даже не в многоступенчатом титуле, а в самом имени - Роберт Баратеон. Оно напоминает раскаты грома, могучие, грозные, неумолимые и очень подходит королю-воину.

Нед Старк помнил его молодым - «шести с половиной футов ростом (1,98 м), он и так возвышался над окружающими, но, надевая броню и великий рогатый шлем своего дома, становился истинным гигантом. И сила у него была под стать обличью: Роберт в сражениях предпочитал шипастый боевой молот, который Нед едва мог поднять», а Эддард Старк отнюдь не слабак, он орудовал фамильным мечом, который «шириной был в ладонь мужчины, а в длину превышал рост Робба». Таким образом, мы можем судить о более, чем недюжинной физической силе короля Роберта.

Роберт Баратеон воплощал собой девиз своего дома – «Нам – ярость!» Он яростно и самозабвенно любил жизнь, всё, что она преподносила ему – битвы, женщины, кубок доброго вина, скачка на лошади наперегонки с ветром «Темп задал Роберт, подгонявший своего огромного черного жеребца так, что Неду едва удавалось не отставать. На ходу он выкрикнул вопрос, но ветер унес в сторону слова, и король его не услышал».

А его рассказ о прекрасном южном крае?

«— Тебе нужно съездить на юг, — сказал Роберт, — хотя бы посмотреть, каким бывает лето, прежде чем оно закончится. Заглянуть в Вышесад, там золотые розы покрывают целые поля, уходящие вдаль так далеко, как может видеть глаз. Плоды становятся такими спелыми, что просто лопаются во рту, — дыни, тыквы, огненные сливы, ты никогда не пробовал подобной сладости.

… Цветы повсюду, рынки полны еды, летние вина так дешевы и добры, что пьянеешь от одного запаха

Вот, честное слово, когда читаю этот отрывок, ощущаю наяву солнечное тепло и вкус фруктов! Король Роберт потрясает своим жизнелюбием!

Он легко завоёвывал сердца людей, был смел и великодушен, враги становились соратниками. В жестокой схватке Роберт Баратеон сокрушил человека, похитившего его невесту и кровь дракона смыла нанесённое яростному оленю оскорбление, но северная волчица была им потеряна навсегда. Ненависть к Таргариенам горела в сердце Роберта с той же силой, с какой кипела в нём жажда жизни. Он больше чем обычный человек, он – стихия.

Что может быть всего тяжелее для человека такого склада? Быть закованным в рамки. Король. Власть. Долг. Просители – лорды и крестьяне. Интриги. Золотые драконы и медяки. И так каждый день, изо дня в день. А душа просит свободы и приключений

«Ты да я, двое странствующих рыцарей на Королевском тракте, мечи у поясов, лишь богам известно, что нас ожидает!»

«Много раз я мечтал отказаться от короны. Уехал бы на корабле в Вольные Города, взял бы с собой молот и проводил время в стычках или со шлюхами, для этого я создан. Король-наемник, как полюбили бы меня певцы!»

Неправда ли кого-то напоминает эта тяга к музыке и певцам? К тому, чтобы «все было, как в песне?» Да-да, именно Санса Старк, как странно бы это ни звучало! Что общего у короля-воина Роберта Баратеона и маленькой рыжеволосой девочки? Только одно – неумение принимать реальность. И то, что простительно Сансе, ничего не знающей о жизни, уродливо выглядит в характере взрослого мужчины.

Лианна… Северная роза, сожженная пламенем дракона-Рейгара. Боль от ее потери и ненависть к похитителю Роберт пронес через всю жизнь:

«— Мне снится, что я убиваю его, каждую ночь, — признался Роберт. — Но и тысячи смертей ему мало, он заслуживает большего.»

Красиво. Благородно. И крайне романтично. Как в песне.

Складывается впечатление, что без любимой невесты умерла часть Роберта Баратеона. Правда, так очень хотелось думать поначалу. А потом выясняется, что на такое глубокое горе оказался способен совсем другой персонаж – лорд Тайвин Ланнистер, овдовевший в тридцать с небольшим, и больше никогда не улыбавшийся после смерти своей жены. Вереницы женщин, прошедших через постель короля Роберта до и после смерти Лианны, ставят под сомнение силу его горя. Сама Северная волчица признавалась брату, что прекрасно понимает – ее жених никогда не будет ей верен. И не похоже, чтобы она была довольна этим фактом, просто ей надлежало смириться.

Лианна знала чего ей ждать от будущего мужа. А вот знал ли ее Роберт? Что ему было известно о той, которую он вроде бы так сильно любил? Что «Лианну можно было положить на вершине холма под плодовое дерево, чтобы она видела солнце и облака, а дождь омывал ее»? Нет. Не по душе это пришлось бы дочери Севера. Только ее брат понимал, как важно ей было вернуться домой и упокоиться в крипте среди Королей Зимы, своих предков. А еще Роберт понятия не имел о ее характере:

«— Ты не знал Лианну так, как я, Роберт, — ответил Нед. — Ты видел только ее красоту, но под ней таилось железо.»

Любить придуманный образ – разве это и есть настоящая любовь? Нет. Так просто красиво и почти «как в песне». Роберт Баратеон не способен любить кого-то, кроме себя. И убедиться в этом выпало его жене – Серсее Ланнистер.
Продолжение следует
 

Lady from Lannisport

Знаменосец
«Веселится и ликует весь народ»

(«Попутная песня» М.Глинка)

Да, так и было – всеобщая волна ликования затопила Королевскую Гавань. Люди, настрадавшиеся от войны, радостными криками приветствовали молодых короля и королеву, выходящих из септы Бейлора новоиспечённой супружеской парой. Женщины все, как одна, восхищались Робертом Баратеоном – синеглазым, черноволосым красавцем, саженного роста и легендарной силы, чей молот оборвал жизнь принца Рейгара, а мужчины не могли отвести глаз от Серсеи Ланнистер – воплощённой нежности и царственности. Яростный Олень взял в жёны главное сокровище Кастерли Рок – златовласую Львицу, чья красота сияла подобно золоту.

«Новобрачным кричали «ура», женщины нарядились в свои лучшие платья, мужчины держали детей на плечах. Когда она вышла из септы об руку с молодым королем, поднялся такой рев, что его, должно быть, слышали в Ланниспорте. «Вы им пришлись по душе, миледи, – прошептал ей на ухо Роберт. – Смотрите, какие у всех веселые лица».

Несмотря на весь романтизм обстановки, этот брак был делом сугубо политическим. Новый король нуждался в жене, чтобы положить начало династии, а Железному Трону не помешает поддержка самого могущественного лорда Семи Королевств – Тайвина Ланнистера. Правда, дорнийцы глухо роптали, но они были меньшей проблемой, чем бездетный король, только что провозгласивший себя правителем Вестероса. Роберт получил причитавшееся ему по условиям сделки, а Ланнистеры, в свою очередь, возвысились как никогда раньше. Союз Оленя и Льва обещал в перспективе долгие годы процветания и поток дивидендов.

Как поётся «всё могут короли, всё могут короли и судьбы всей земли вершат они порой, но что ни говори, но что ни говори – жениться по любви не может ни один, ни один король»… Пепел Лианны стучал в сердце Роберта, и вся сияющая красота Серсеи не могла заменить ему ту, которую он потерял.
Брачная ночь молодых супругов стала началом конца этого союза.
«– Я помню Роберта в тот день, когда он вступил на престол, он был королем каждым дюймом своего тела, – сказал Нед негромко. – Тысяча других женщин любила бы его всем сердцем. Что он сделал такого, что вы возненавидели его?
Глаза ее вспыхнули в сумерках зеленым огнем, как у львицы на ее гербе.
– В нашу брачную ночь, когда мы впервые разделили постель, он называл меня именем твоей сестры. Он был на мне, во мне… от него разило вином, и он шептал – Лианна!»

Да, уж. Имя другой женщины совсем не то, что хочет слышать невеста, впервые лежащая в супружеской постели. Пьяный в хлам и пыхтящий мужик, шепчущий «Лианна!» - не к этому готовилась Серсея. И если пьянство Роберта сыграло ей на руку, то его пренебрежение глубоко ранило её.
Кто знает какой женой она могла быть стать Роберту? Любящей? Нет, она не умеет любить. Верной? Тоже нет, думаю, что возвращение к Джейме было лишь вопросом времени. Надёжной? А вот здесь думаю, что да. Важность этого союза Серсея понимала прекрасно, и попади Роберт в сеть львиного очарования, она некоторое время, возможно лет несколько, вполне довольствовалась бы его обожанием и исправно рожала бы черноволосых баратеончиков.
Но «Лианна!» оказалась меньшей из бед. Роберт, совершенно не способный понимать кого-либо, кроме себя, считал, что брак его ни к чему не обязывает. И в первые годы супружества украсил Серсею ветвистыми оленьими рогами, с которыми она не смирилась.
«Имелась там и кузина, вдовушка с грудями как дыни – муж ее и отец умерли в Штормовом Пределе во время осады. «Ее отец был добр ко мне, – сказал Роберт, – а с ней мы играли вместе». Недолго думая, он возобновил эти игры. Стоило жене смежить глаза, как он потихоньку уходил утешать несчастную одинокую женщину. Однажды Серсея попросила Джейме проследить за ним, чтобы увериться в своих подозрениях. Брат вернулся и спросил, хочет ли она, чтобы Роберт умер. «Нет, – ответила молодая жена, – я хочу, чтобы у него рога выросли». Ей хотелось верить, что именно в ту ночь был зачат Джоффри.»
Можно сколько угодно возмущаться аморальностью Серсеи, вернувшей Роберту рога с лихвой, в лучших традициях дома Ланнистеров, но никто не убедит меня в том, что Роберт не заслужил эту месть. Династический брак не подразумевает любви, это прежде всего долг, долг и ещё раз долг. Но именно это слово незнакомо Роберту Баратеону. Не то страшно, что он завёл любовницу, страшно бесстыдство с каким он это обставил. Вдовушка вряд ли была его первой изменой, но именно она оказалась той пробкой, которая вылетев открыла дорогу потоку похоти короля. Не думаю, что Лианна избежала бы участи Серсеи, она прекрасно знала повадки своего жениха.
«Нед держал младенца на своих руках и посему не мог отрицать этого, как не мог он солгать сестре, однако смог заверить ее в том, что поведение Роберта до брака ничего не значит; сказал, что человек он хороший и будет любить ее всем своим сердцем. Лианна лишь улыбнулась. – Любовь – милая штука, драгоценный мой Нед, но она не изменяет природу человека…»
Остаётся только гадать, как она реагировала бы на постоянные измены мужа. Одно могу сказать определённо – Лианна вынуждена была бы искать противоядие в такой ситуации: внешнее спокойствие и исполненная достоинства холодность, под которой скрывается боль; ответная измена не ради мести, а лишь для того, чтобы почувствовать себя кем-то любимой и желанной, иначе в женщине гибнет женщина; ожесточение и ненависть, когда понимаешь, что можешь разбиться о стену, но не изменишь ситуацию, а деваться некуда. Женщины все разные, но средства используют одни и те же.
Какова бы ни была Серсея, она испила эту чашу до дна.
Стыдно ли было Роберту? Поначалу, думаю, что да. Но он легко нашёл себе оправдание – Серсея не Лианна, а значит у него развязаны руки страдать неограниченно и безмерно, сетуя на судьбу.
«Рейегар победил, проклятие! Я убил его, Нед, я вонзил шип в его черный панцирь, в его черное сердце, и он умер у моих ног. Об этом поют песни. И все же он каким‑то образом победил. Теперь он с Лианной, а мне досталась Серсея. – Он осушил чашу.»
«А Серсея… За нее я должен отблагодарить Джона Аррена. Я не хотел жениться после того, как у меня отняли Лианну. Но Джон заявил, что государство нуждается в наследнике и Серсея Ланнистер составит для меня хорошую пару. Он уверял меня, что она привяжет ко мне лорда Тайвина, на случай, если Визерис Таргариен когда‑нибудь попытается вернуть престол своего отца. – Король покачал головой. – Я любил этого старика, клянусь, но теперь думаю, что он был большим дураком, чем мой Лунатик. Серсея красива, это так, но она холодна… а как стережет свою щель!»
Так и хочется сказать «бедненькаааай»! Но когда вспоминаю, что речь идёт о тридцати с лишком-летнем мужчине, что прилично и по современным меркам, не говоря о средневековых, когда зрелость наступала рано, то сразу и не хочется. Роберт не сослепу вступил в брак, так какое он имеет право распускать нюни? Он получил поддержку Ланнистеров, он пользуется золотом Ланнистеров, а проявить немного уважения к жене из этого дома он не может? Олень не только позорит Львицу связями, которые не старается скрывать, но ещё по-скотски обращается с ней постели! И после этого сетует, что она «бережёт свою щель»?!
Серсея не поминает добрым словом их с Робертом интимную жизнь – мало того, что он заботился только о себе, так ещё и причинял ей боль, намеренно причинял.
«Это было хуже всего – лежать под ним, пока он получал свое удовольствие, дыша на нее вином и хрюкая, точно кабан. После он обыкновенно сваливался с нее и начинал храпеть, не успевало еще его семя обсохнуть на ее ляжках, а у нее саднила промежность и болели груди, намятые им.
***
Для Роберта этих ночей как будто и не было. Утром он ничего не помнил – или притворялся перед ней, что не помнит. Однажды, на первом году, она пожаловалась ему наутро, что он сделал ей больно, и у него хватило совести устыдиться. «Это не я, миледи, – сказал он, надувшись, словно ребенок, пойманный на краже пирожков с яблоками. – Это вино. Слишком много я выпил».
Это происходило в первые годы их брака, до рождения Джоффри, до того как война друг с другом ожесточила их окончательно и бесповоротно. Роберт сеял ветер и оказался неготовым жать бурю. А между тем, шлюха в борделе вспоминает короля с любовью – значит он мог быть другим? Разве это порядочно мстить одной женщине за то, что она не та, кого бы он хотел видеть на её месте? Это гадко и недостойно. Роберт выбрал Серсею объектом мести судьбе, отнявшей у него Лианну. Скорее всего, он сам так и оправдывал себя. Могучий воин находит удовольствие в том, что растаптывает свою жену, осуществляя супружеский долг...
«Он прекрасно помнил, что делает с ней по ночам, – она это видела по его глазам. Притворяться для него было проще, чем повиниться. В душе Роберт Баратеон был трусом.»
Да, это самая обычная трусость - делать кого-то козлом отпущения за собственные ошибки и потери, за свою неспособность смотреть жизни прямо в глаза, как это делал его друг Эддард Старк. Роберт сам развалил свой брак и проигрывал жене каждую схватку, ведь даже в постели она брала над ним верх – он, видя её презрение, свирепел всё больше... и возвращался вновь и вновь с надеждой ну в этот-то раз взять реванш у жены и у судьбы. Серсея стала его капканом. И да, их действительно перепутали боги.
Остаётся узнать каким же другом был Роберт Баратеон? Продолжение следует
 
Последнее редактирование:

Lady from Lannisport

Знаменосец
Роберт Баратеон - брат, отец, друг.

Во все времена самым крепким звеном династической власти являются родственные связи - чем больше вокруг лидера сплачивается близких ему по крови, верных людей, тем прочнее под ним трон. Ведомые общими интересами, процветающие за счёт милостей от человека, стоящего во главе клана, объединённые кровным родством, они готовы стоять скалой против любого враждебного вмешательства, забывая о внутренних противоречиях, без которых не обходится ни одна семья. Яркий пример такого рода в саге - Тиреллы, разрастающиеся на благодатной почве близости к королю через Маргери со скоростью, более подходящей садовым сорнякам, чем благородным розам. Эддард Старк, помнится, жаловался на засилье Ланнистеров. Он просто не видел Тиреллов на марше.
Самым грустным зрелищем в плане демонстрации кланового единства являются Роберт и его братья.
— Роберт с трудом переваривает общество собственных братьев. Я не виню его. Одного Станниса довольно, чтобы вызвать несварение желудка.
Родственников, как известно, не выбирают и если вдруг по каким-то причинам отношения не складываются так, как хочется, самое разумное, что можно сделать - работать с тем, что есть, используя полезные качества. Безусловно, что между Робертом и Станнисом совершенно отсутствует всякая братская привязанность, которую наблюдаем в отношениях Неда и Бенджена, Тайвина и Кивана, являвшегося бессменной правой рукой старшего брата. Станнис, всю жизнь сравнивает себя с Робертом
Лицо Станниса всплыло перед его внутренним взором – лицо не мужчины, а мальчика, которым тот был когда-то – ребенком, ежащимся в тени, в то время как все солнце доставалось его брату. Что бы он ни делал, Роберт делал это лучше и быстрее.
но вместо того, чтобы признав, подобно Кивану, превосходство брата, служить ему верой и правдой открыто, искренне - что Роберт непременно оценил бы, будучи сам человеком непосредственным - он делает это так, как будто тужится, мучаясь тем самым несварением. Завистливому Станнису удалось найти черту характера, которой его старший брат-король лишён в принципе - это чувство долга. Культивируя его в себе, Станнис растёт в собственных глазах и, похоже, подобная терапия помогает ему - во всяком случае он безукоризненно выполняет все поручения Роберта:
Я не напрашивался на Драконий Камень. Он мне даром не был нужен. Я прибыл сюда, потому что здесь гнездились враги Роберта, и он приказал мне искоренить их. Я построил для него флот и делал за него его работу, как преданный младший брат
Вот тут-то Роберту и вознаградить бы братца, да подсластить бы жизнь, сделав его лордом Штормового Предела, но он вопреки всякой логике отдаёт родовое гнездо Ренли, порождая новый виток обид и претензий у Станниса.
Побудительные мотивы короля совсем неясны. Можно считать этот поступок одной из редких вспышек дальновидности, которой Роберт был не лишён и к которой относится его желание поставить окончательную точку в победе над Таргариенами, ликвидировав Визериса и Дейнерис, в чём ему последовательно противостояли Аррен и Старк, и в чём он был совершенно прав, предвидя угрозу, воплотившуюся в рождении трёх драконов. Относительно назначения Станниса лордом Штормового Предела Роберт мог испытывать сомнения, учитывая соседство фамильных земель с Простором - богатым и влиятельным регионом - отношения с которым могли значительно ухудшиться вплоть до конфликта, формальной причиной которого могло стать всё, что угодно, раз глубинной причиной является неприязнь и ненависть его брата к Мейсу Тиреллу - источнику страданий осаждённых в Штормовом Пределе в период восстания, принесшего Роберту корону. Его слова Неду
В Семи Королевствах найдется достаточно народу, который считает меня узурпатором. Ты забыл, сколько родов приняло сторону Таргариенов в войне?
характеризуют опасения и сомнения в лояльности тех же Тирреллов, воевавших против него, а если вспомнить как много мечей предоставил Хайгарден Ренли, то опасения Роберта приобретают весьма реальную окраску. Ренли тут же превращается в самый компромиссный вариант, не сулящий проблем в будущем. Тем более, что младший брат Роберта - его копия не только внешне, но и в умении завоёвывать симпатии людей.
Нельзя и сбрасывать со счетов наиболее простое, лежащее на поверхности, объяснение почему король предпочёл младшего брата среднему. О Ренли так сказали Нед:
«— Как и вы, — отвечал Нед. — Простите, но иногда вы кажетесь мне истинной копией Роберта.
и мейстер Крессен:
Резвый мальчик с буйной гривой черных волос и веселыми глазами
что делает вполне вероятным предположение, что Роберт действовал без далеко идущих планов, под влиянием личной симпатии - с Ренли ему было проще. Младший брат легко плыл по жизни. Будучи лордом Штормового Предела, он не был стеснён в средствах и щегольствовал. Будучи мастером-над-законами в Малом Совете, он не был стеснён заботами, ибо нет сведений о каком-то удачно им разработанном законе, принёсшим пользу королевству. Ну, а справится с курьерским поручением и отвезти быстрее ветра в столицу приказ Роберта о турнире не Бог весть какая сложная задача.
Возможно Станнис в поисках способа выгодно противопоставить себя Роберту зашёл слишком далеко. Ограничься он лишь сбриванием бороды
Его брат, покойный король Роберт, в свои последние годы отпустил бороду. Мейстер Крессен не видел его с бородой, но говорили, что это была буйная поросль, густая и косматая. Станнис, будто наперекор брату, стриг свои бакенбарды коротко
Роберт не заметил бы его стараний. Но то самое хвалёное чувство долга, которым брат кичился, всерьёз могло злить безалаберного короля и так прекрасно понимавшего, что вообще не годится для трона. И это вполне может быть ещё одним доводом за то, чтобы прокатить Станниса с семейным замком.
Так или иначе, но дело сделано и король собственноручно вбил клин между собой, Станнисом и Ренли. Второй всегда был в обиде и, справедливо считая себя нелюбимым Робертом, не пошёл в одиночку открывать ему глаза на преступление Серсеи, что было бы весьма просто сделать вместе с Ренли, попутно обвинив королеву в смерти Аррена, знавшего тайну, и пусть она выкручивается. Ренли, привыкнув к манне небесной, ни во что не ставил Станниса и, копая под Серсею, не посвятил его в свои планы. Не говоря о том, что объединённым силам двух братьев Ланнистеры не смогли бы ничего противопоставить в Войне Пяти Королей. Разрозненность принесла печальные последствия, вплоть до братоубийства. Но кто об этом думает до того как? Роберт практически погубил дом Баратеонов.
Продолжение следует.
 
Сверху