Skinny guy
Знаменосец
Житель одного из северных кланов.
A 3-х глазый присматривает с помощью ворон.
-
На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!
Вход Регистрация
Флэшмобы Перечитывая Бурю мечей
- Автор темы Убийца Матрешек
- Дата начала
A 3-х глазый присматривает с помощью ворон.
Серебряная снежинка
Ленный рыцарь
Skinny guy ↑, вы или мой пост не читали, или человек без воображения, что на этом сайте практически невозможно 
Серебряная снежинка
Ленный рыцарь
Давос III. Два узника.
Когда я читала книги Мартина в первый раз, то мне хотелось узнать все побыстрее, некоторые главы, даже линии героев, я пропускала или просматривала в полглаза, второй раз читала все подряд, но обилие фактов, деталей, персонажей и их связи вызывали, порой, чувство беспомощности. Третий раз, как и полагается (сакральное и философское число)– это неторопливое и вдумчивое чтение и описание деталей одежды, накрытого пиршественного стола, природы, архитектуры и другое – доставляет удовольствие и является, ну просто таки действующим лицом повествования. Простите, за этот графоманский пассаж, но описание темницы Давоса, при внимательном прочтении дает очень много пищи для размышлений.
Как и любое другое узилище, место заточения нашего лукового рыцаря – это сырое и мрачное место, где единственный источник света – факел в коридоре, но по сравнению с тюремными камерами Красного Замка, полной безнадеги, все-таки, не ощущается. Почему? Здесь тепло, и страдающий от недуга Давос, выздоровел. Дело, мне кажется, не только в лечении молодого мейстера Пилоса (ах, какие прописаны рецепты), но и в тепле, которое источает Драконий Камень.
Быть может, старые сказки не лгут и замок в самом деле сложен из адского камня.
Самые здравомыслящие сразу скажут, что Драконий камень – это непотухший вулкан, при всем при этом, мы теперь знаем, (что на острове залежи обсидиана, с помощью которого можно победить БХ). Мелисандре не зря сначала привиделся в огне Станнис, которого она назвала Азор Ахаем, он в то время жил на Драконьем Камне, (и опять привет сериалу, она появилась у Дени, и опять таки на Драконьем Камне со своими пророчествами), Ширен, которую заразили Серой хворью, и которую смогли вылечить, тоже жила на Драконьем Камне. Возвращаясь к предсказанью, драконы, которых нужно пробудить из камня – это какой-то магический артефакт, связанный с теплом, который убивает и Серую хворь и БХ, а эти две напасти, по-моему, связаны каким-то образом. Серая хворь превращает человека в безумца, теряющего свою личность и поднятые мертвецы не контролируют себя. И сир Давос поправился телесно, но не душой.
Что слышно о войне? Здоров ли король? Он спрашивал о своем сыне Деване, о принцессе Ширен, о Салладоре Саане. Какая теперь погода? Начались ли уже осенние штормы? Ходят ли еще корабли по Узкому морю?
О себе он не беспокоился, по всему видать, что ему сохранили жизнь, только для чего? Может, чтобы сжечь на костре, как лорда Сангласса? Его многодневное затворничество было нарушено явлением красной жрицы.
Однажды ночью, доедая свой ужин, он вдруг ощутил, как на него пахнуло жаром. Он посмотрел через решетку и увидел ее — в алом платье, с большим рубином на шее, с красными глазами, горящими столь же ярко, как освещающий ее факел.
— Мелисандра, — произнес он со спокойствием, которого не чувствовал.
Разговор служительницы Рглора и Давоса напоминает философский спор о дуализме и единстве противоположностей, нет света без тени, каждый воин на счету против сил тьмы и зла, и Давос нужен армии света, неужели он еще не уверовал в силу Рглора?
Если сир Давос брошен в темницу по идейным соображениям, то еще один узник - лорд Алестер Флорент за измену своему королю Станнису.
— Лорд Станнис отречется от своих притязаний на Железный Трон и возьмет назад все, что говорил о незаконном происхождении Джоффри при условии, что король помирится с ним и оставит его лордом Драконьего Камня и Штормового Предела. Я, со своей стороны, поклялся сделать то же самое в обмен на возвращение мне замка Брайтуотер и всех наших земель. Я надеялся, что лорд Тайвин оценит мое предложение по достоинству. Ему предстоит еще разделаться со Старками и с Железными людьми. Я предложил скрепить наш договор, выдав Ширен за брата Джоффри Томмена. Лучших условий для нас вообразить невозможно. Даже вы должны это признать! — У него нет иного выбора.
— Ошибаетесь, милорд. Выбор у него есть: умереть королем.
И да, еще, в подземельях Драконьего Камня полно крыс, потому что тюремщик Овсянка по доброте душевной прикармливает их; а Давос успокоился, что это не его друг Салладор Саан выдал его намерения убить красную жрицу - она увидела это в пламени.
Когда я читала книги Мартина в первый раз, то мне хотелось узнать все побыстрее, некоторые главы, даже линии героев, я пропускала или просматривала в полглаза, второй раз читала все подряд, но обилие фактов, деталей, персонажей и их связи вызывали, порой, чувство беспомощности. Третий раз, как и полагается (сакральное и философское число)– это неторопливое и вдумчивое чтение и описание деталей одежды, накрытого пиршественного стола, природы, архитектуры и другое – доставляет удовольствие и является, ну просто таки действующим лицом повествования. Простите, за этот графоманский пассаж, но описание темницы Давоса, при внимательном прочтении дает очень много пищи для размышлений.
Как и любое другое узилище, место заточения нашего лукового рыцаря – это сырое и мрачное место, где единственный источник света – факел в коридоре, но по сравнению с тюремными камерами Красного Замка, полной безнадеги, все-таки, не ощущается. Почему? Здесь тепло, и страдающий от недуга Давос, выздоровел. Дело, мне кажется, не только в лечении молодого мейстера Пилоса (ах, какие прописаны рецепты), но и в тепле, которое источает Драконий Камень.
Быть может, старые сказки не лгут и замок в самом деле сложен из адского камня.
Самые здравомыслящие сразу скажут, что Драконий камень – это непотухший вулкан, при всем при этом, мы теперь знаем, (что на острове залежи обсидиана, с помощью которого можно победить БХ). Мелисандре не зря сначала привиделся в огне Станнис, которого она назвала Азор Ахаем, он в то время жил на Драконьем Камне, (и опять привет сериалу, она появилась у Дени, и опять таки на Драконьем Камне со своими пророчествами), Ширен, которую заразили Серой хворью, и которую смогли вылечить, тоже жила на Драконьем Камне. Возвращаясь к предсказанью, драконы, которых нужно пробудить из камня – это какой-то магический артефакт, связанный с теплом, который убивает и Серую хворь и БХ, а эти две напасти, по-моему, связаны каким-то образом. Серая хворь превращает человека в безумца, теряющего свою личность и поднятые мертвецы не контролируют себя. И сир Давос поправился телесно, но не душой.
Что слышно о войне? Здоров ли король? Он спрашивал о своем сыне Деване, о принцессе Ширен, о Салладоре Саане. Какая теперь погода? Начались ли уже осенние штормы? Ходят ли еще корабли по Узкому морю?
О себе он не беспокоился, по всему видать, что ему сохранили жизнь, только для чего? Может, чтобы сжечь на костре, как лорда Сангласса? Его многодневное затворничество было нарушено явлением красной жрицы.
Однажды ночью, доедая свой ужин, он вдруг ощутил, как на него пахнуло жаром. Он посмотрел через решетку и увидел ее — в алом платье, с большим рубином на шее, с красными глазами, горящими столь же ярко, как освещающий ее факел.
— Мелисандра, — произнес он со спокойствием, которого не чувствовал.
Разговор служительницы Рглора и Давоса напоминает философский спор о дуализме и единстве противоположностей, нет света без тени, каждый воин на счету против сил тьмы и зла, и Давос нужен армии света, неужели он еще не уверовал в силу Рглора?
Если сир Давос брошен в темницу по идейным соображениям, то еще один узник - лорд Алестер Флорент за измену своему королю Станнису.
— Лорд Станнис отречется от своих притязаний на Железный Трон и возьмет назад все, что говорил о незаконном происхождении Джоффри при условии, что король помирится с ним и оставит его лордом Драконьего Камня и Штормового Предела. Я, со своей стороны, поклялся сделать то же самое в обмен на возвращение мне замка Брайтуотер и всех наших земель. Я надеялся, что лорд Тайвин оценит мое предложение по достоинству. Ему предстоит еще разделаться со Старками и с Железными людьми. Я предложил скрепить наш договор, выдав Ширен за брата Джоффри Томмена. Лучших условий для нас вообразить невозможно. Даже вы должны это признать! — У него нет иного выбора.
— Ошибаетесь, милорд. Выбор у него есть: умереть королем.
И да, еще, в подземельях Драконьего Камня полно крыс, потому что тюремщик Овсянка по доброте душевной прикармливает их; а Давос успокоился, что это не его друг Салладор Саан выдал его намерения убить красную жрицу - она увидела это в пламени.
Последнее редактирование:
Серебряная снежинка
Ленный рыцарь
Джон III. Пещера Горна и Гендела.
Одна из самых поэтичных глав в реально жестком фэнтези Мартина, где долг и обязанности, стереотипы, установки, полученные в детстве вступают в противоречие с новыми впечатлениями и новой жизнью, так непохожей на прошлую. Джон сопротивляется, повторяя свои клятвы при каждом случае, но нарушая их, испытывает все меньше угрызений совести.
В чудесную безлунную ночь, буркнув что-то теннам, которые должны были присматривать за ним, Джон ушел поискать Призрака. Тенны не возражали, куда он денется-то сейчас? Звезды на небе складывались в созвездия, названия которых он помнил по урокам мейстера Лювина. Одни созвездия и Джон, и Игритт называли одинаково, другие - различались, как различались их представления о действительности.
Красного Странника, которого септоны объявляют священной звездой Кузнеца, она называет Вором. Время, когда Вор находится в Лунной Деве, она считает благоприятным для похищения женщин. «В ту ночь, когда ты похитил меня, Вор светил ярко».
«Я не собирался тебя похищать, — возражал Джон. — Я даже не знал, что ты девушка, пока не приставил нож тебе к горлу».
«Если ты не собираешься убивать кого-то, но все-таки убиваешь, он от этого делается не менее мертвым», — стояла на своем Игритт.
Своим упрямством она напомнила ему сестренку Арью, дом, семью, которой он лишился, став братом Ночного Дозора, теперь от его хитрости и осторожности зависит, потеряет ли он и эту семью.
Найдя Призрака на вершине холма, Джон, как когда-то Арья, пытается защитить своего волка, говоря ему, что Призрак должен его оставить и отправиться в Черный Замок. Поймет ли его волк, ведь Джон, по своему желанию не может влезть в шкуру Призрака, хотя одичалые, как и Куорен Полурукий называли его оборотнем. Призрак исчез в зарослях кустарника, а Джона позвали к магнару теннов. И опять, нужна смекалка и осторожность, чтобы и не выдать себя, сказать ту правду, которую одичалые могли проверить, и не выдать секретов Дозора, больше, чем надо.
Сколько караулов, как часто они проходят, численность братьев, что они делают? Здесь мы встречаемся с легендой об Арсоне Ледовом Топоре и его туннеле, которую знают и дозорные и одичалые – это один народ, только живущий по разные стороны Стены. Джон допрос вроде бы выдержал.
Магнар ему, конечно, не доверяет, да и Джон, думая, что если бы все одичалые были как он, ему бы легче было предать их, но у него уже появились знакомцы из одичалых, а, самое главное, Игритт.
Два сердца, бьются, как одно. Игритт влюбилась в красавца – ворону, и, не скрывая этого, прямо и бесхитростно, добивается своего. Джона тоже тянет к не такой уж красивой, по меркам Вестероса, девчонке, но она «поцелованная солнцем», значит, счастливая, все у нее получилось. Джон, для собственного оправдания, еще говорит самому себе, что это для того, чтобы не быть разоблаченным, но на самом деле уже по уши влюбился в рыжеволосую одичалую, и их роман в полном разгаре, он повторяет про себя клятвы дозорного, но забывает их всякий раз, как только наступает ночь и они оказываются вместе с Игритт по одним одеялом.
Выйдя от магнара теннов, Джон не нашел Игритт вместе со всеми, и пошел искать в лабиринтах пещеры. Здесь Игритт рассказывает ему еще одну легенду, уже не про Баэля-Барда, а о Горне и Генделе, и в ней опять фигурирует Король Севера. Джона интересует ход под Стеной:
— А ход, ведущий под Стену? Кто-нибудь знает, где он?
— Его пробовали искать, но те, кто спускался слишком глубоко, встречали детей Гендела, а дети Гендела всегда голодны. — Игритт, улыбаясь, вставила факел в расселину на стене пещеры и подошла к Джону. — Там, во тьме, нечего есть, кроме мяса,
И им так хорошо, что Джон забыл свои клятвы и для чего он здесь, а Игритт говорит:
— Джон Сноу, — сказала она,— Давай не будем возвращаться к Стиру и Ярлу. Давай пойдем вниз и будем жить вместе с детьми Гендела. Не хочу уходить из этой пещеры.
Да, и ничего ты не знаешь, Джон Сноу!
Одна из самых поэтичных глав в реально жестком фэнтези Мартина, где долг и обязанности, стереотипы, установки, полученные в детстве вступают в противоречие с новыми впечатлениями и новой жизнью, так непохожей на прошлую. Джон сопротивляется, повторяя свои клятвы при каждом случае, но нарушая их, испытывает все меньше угрызений совести.
В чудесную безлунную ночь, буркнув что-то теннам, которые должны были присматривать за ним, Джон ушел поискать Призрака. Тенны не возражали, куда он денется-то сейчас? Звезды на небе складывались в созвездия, названия которых он помнил по урокам мейстера Лювина. Одни созвездия и Джон, и Игритт называли одинаково, другие - различались, как различались их представления о действительности.
Красного Странника, которого септоны объявляют священной звездой Кузнеца, она называет Вором. Время, когда Вор находится в Лунной Деве, она считает благоприятным для похищения женщин. «В ту ночь, когда ты похитил меня, Вор светил ярко».
«Я не собирался тебя похищать, — возражал Джон. — Я даже не знал, что ты девушка, пока не приставил нож тебе к горлу».
«Если ты не собираешься убивать кого-то, но все-таки убиваешь, он от этого делается не менее мертвым», — стояла на своем Игритт.
Своим упрямством она напомнила ему сестренку Арью, дом, семью, которой он лишился, став братом Ночного Дозора, теперь от его хитрости и осторожности зависит, потеряет ли он и эту семью.
Найдя Призрака на вершине холма, Джон, как когда-то Арья, пытается защитить своего волка, говоря ему, что Призрак должен его оставить и отправиться в Черный Замок. Поймет ли его волк, ведь Джон, по своему желанию не может влезть в шкуру Призрака, хотя одичалые, как и Куорен Полурукий называли его оборотнем. Призрак исчез в зарослях кустарника, а Джона позвали к магнару теннов. И опять, нужна смекалка и осторожность, чтобы и не выдать себя, сказать ту правду, которую одичалые могли проверить, и не выдать секретов Дозора, больше, чем надо.
Сколько караулов, как часто они проходят, численность братьев, что они делают? Здесь мы встречаемся с легендой об Арсоне Ледовом Топоре и его туннеле, которую знают и дозорные и одичалые – это один народ, только живущий по разные стороны Стены. Джон допрос вроде бы выдержал.
Магнар ему, конечно, не доверяет, да и Джон, думая, что если бы все одичалые были как он, ему бы легче было предать их, но у него уже появились знакомцы из одичалых, а, самое главное, Игритт.
Два сердца, бьются, как одно. Игритт влюбилась в красавца – ворону, и, не скрывая этого, прямо и бесхитростно, добивается своего. Джона тоже тянет к не такой уж красивой, по меркам Вестероса, девчонке, но она «поцелованная солнцем», значит, счастливая, все у нее получилось. Джон, для собственного оправдания, еще говорит самому себе, что это для того, чтобы не быть разоблаченным, но на самом деле уже по уши влюбился в рыжеволосую одичалую, и их роман в полном разгаре, он повторяет про себя клятвы дозорного, но забывает их всякий раз, как только наступает ночь и они оказываются вместе с Игритт по одним одеялом.
Выйдя от магнара теннов, Джон не нашел Игритт вместе со всеми, и пошел искать в лабиринтах пещеры. Здесь Игритт рассказывает ему еще одну легенду, уже не про Баэля-Барда, а о Горне и Генделе, и в ней опять фигурирует Король Севера. Джона интересует ход под Стеной:
— А ход, ведущий под Стену? Кто-нибудь знает, где он?
— Его пробовали искать, но те, кто спускался слишком глубоко, встречали детей Гендела, а дети Гендела всегда голодны. — Игритт, улыбаясь, вставила факел в расселину на стене пещеры и подошла к Джону. — Там, во тьме, нечего есть, кроме мяса,
И им так хорошо, что Джон забыл свои клятвы и для чего он здесь, а Игритт говорит:
— Джон Сноу, — сказала она,— Давай не будем возвращаться к Стиру и Ярлу. Давай пойдем вниз и будем жить вместе с детьми Гендела. Не хочу уходить из этой пещеры.
Да, и ничего ты не знаешь, Джон Сноу!
Серебряная снежинка
Ленный рыцарь
Дейнерис III. Alea iacta est
Дейнерис покупает Безупречных, я много раз пересматривала видео этого эпизода, оно такое стремительное и впечатляющее, как неожиданный выстрел, однако, глава книги наполнена наблюдениями, размышлениями и предсказаньями, что отвлекает и запутывает читателя до последних абзацев главы и, когда, наконец, происходит кульминация, остается только перевести дух и восхищаться и персонажем и автором.
Дени встречается с добрыми господами, которые сказочно богаты, но, тем не менее, она решает сыграть на их алчности и жадности. Это самые знатные люди Астапора, на них национальная одежда – токары с серебряной, золотой каймой, а у старейшины Граздана кайма с крупным белым жемчугом, очевидно, жемчуг ценился дороже золота и серебра.
— Я хочу купить их всех. Скажи это добрым господам.
— Всех, — проворчал Кразнис мо Наклоз, нынче благоухающий персиком. — Полных тысяч у нас восемь — она это имеет в виду, говоря «всех»? Есть еще шесть сотен, составляющих часть будущей девятой тысячи. Она их тоже возьмет?
— Да, — подтвердила Дени, когда ей перевели вопрос. — Восемь тысяч, шесть сотен… и тех, кто еще проходит обучение и не заслужил пока остроконечные шапки.
— Скажи добрым господам, что я возьму даже первогодков, еще сохранивших своих щенков. И заплачу за мальчика, кастрированного накануне, столько же, сколько за Безупречного в остроконечной шапке.
Дени, которая чтобы не казаться нищенкой, привела всю свою свиту, не сомневается, что сделка будет заключена, вопрос лишь в цене, и эта цена – Дрогон, самый большой и сильный из ее детей. Почувствовав, как им показалось, слабость покупательницы, добрые господа все поднимали и поднимали цену, пока Дейнерис не пообещала отдать им все, что у нее есть, включая дракона, только людей своих не продала, а вот добрые господа не видят ничего страшного в торговле людьми, и девочку-переводчицу дарят в знак заключения сделки.
Сделка заключена, несмотря на попытку урезонить Дени Арстаном Белобородым, она ему делает выговор, и ведет себя при этом, как настоящая королева:
Дени сказала старику:
— Белобородый, мне нужны твои советы, и ты не должен бояться высказывать свое мнение… пока мы одни. Но никогда не спорь со мной при посторонних, ты понял?
— Да, ваше величество, — с несчастным видом ответил он.
— Я не ребенок. Я королева.
— Даже королевы могут заблуждаться. Астопорцы обманули вас, ваше величество. Дракон стоит дороже любого войска. Эйегон доказал это триста лет назад на Огненном Поле.
— Я знаю, что Эйегон доказал это, и сама намерена кое-что доказать.
Но, на самом деле, Дени далеко не так спокойна и уверена, как хочет казаться. После такого судьбоносного дня ей ночью приходят две подсказки, ей приснилось, что она Рейегар, едущий на Трезубец, но под ней был не конь, а дракон. Мятежники узурпатора стояли за рекой, закованные в ледяную броню, но драконий огонь пахнул на них, и они растаяли, превратив Трезубец в бурный поток. Частью души Дени сознавала, что ей это снится, но другая ее часть ликовала. Так должно быть, и так будет. Все остальное — лишь страшный сон, от которого она пробудилась только теперь. Проснулась она и в действительности, во мраке своей каюты, все еще торжествуя.
И мы знаем, что это пророчество не только на завтрашний день, а и на ее дальнейшую судьбу. Вторая подсказка – появление Куйты: — Помни: чтобы попасть на север, ты должна отправиться на юг, чтобы попасть на запад —пойти на восток. Чтобы продвинуться вперед, ты должна вернуться назад, чтобы обрести свет —пройти через тень.
Дени хоть и не выспалась, но укрепилась в своем мнении: «Стоит мне оглянуться назад — и я пропала».
Господа собрались в полном составе (как это на руку Дени) посмотреть, конечно же, на дракона; никогда, со времен Древнего Гиса у них не было драконов, а теперь они будут равны валирийцам, которые их когда-то завоевали!
Сир Джорах и Бельвас подошли вместе с ней к носилкам, где грелись на солнце Дрогон и его братья. Чхику вручила ей цепь. Когда Дени дернула за нее, дракон поднял голову и зашипел, развернув свои черные с алым крылья. Кразнис заулыбался, когда его тень упала на них. Дени вложила цепь Дрогона в его руку, а он в ответ подал ей плеть с рукоятью из черной, украшенной золотом драконовой кости. Золотой набалдашник изображал женскую голову с острыми костяными зубами.
— Пальцы гарпии, — сказал Кразнис.
Дени взяла плеть в руки. Какая она легкая и какую тяжесть в себе заключает.
— Итак, дело сделано? Они мои?
Дени села на Серебрянку, чувствуя, как колотится в груди сердце. Ее одолевал страх. Как поступил бы брат на ее месте? Должно быть, принц Рейегар испытывал такое же волнение при виде стоящего за Трезубцем войска узурпатора с трепещущими на ветру знаменами.
Безупречных так много, что торг происходит не на площади Гордости, где Дени встречалась с добрыми господами в прошлый раз, а на огромной площади Кары. Дени не нужно ждать, пока Безупречные выучат общий язык, чтобы понимать их, она на высоком валирийском обратилась к своей армии:
— ВЫ МОИ! — И она поскакала вдоль первой шеренги, все так же высоко держа плеть. — ТЕПЕРЬ ВЫ ПРИНАДЛЕЖИТЕ ДРАКОНУ!
Первый звонок для старого Граздана, но уже поздно!
Пора переходить Трезубец, подумала Дени, поворачивая кобылу назад. Кровные всадники сомкнулись вокруг нее.
— Я вижу, у вас затруднения, — сказала она работорговцам.
— Он не хочет идти, — сказал Кразнис.
— Не хочет? Еще бы! Ведь он не раб. — И Дени со всего маху хлестнула плетью по лицу работорговца. Кразнис с воплем отшатнулся. Кровь окрасила его щеки и надушенную бороду. Один-единственный удар «пальцев гарпии» изуродовал его, но Дени не стала рассматривать, насколько велик нанесенный ею урон. — Дрогон, — пропела она громко и ласково, позабыв свой страх, — дракарис!
Еще не веря в происходящее, старый Граздан, в обшитом жемчугом токаре, приказывает Безупречным защищать своих господ, но то, что являлось величайшим достоинством и отличием Безупречных от других солдат – послушание своему хозяину - сыграло с ним злую шутку, они даже не взглянули на умирающего старейшину у своих ног.
Дейнерис, не медля освободила воинов своей армии, как до этого освободила Миссандею:
— Безупречные! Убивайте добрых господ, убивайте гвардейцев, убивайте всех, кто носит токар или держит плеть, но не трогайте детей младше двенадцати лет и сбивайте цепи с каждого раба, которого встретите. — Она подняла плеть высоко в воздух — и отшвырнула прочь. — Свобода! Дракарис! Дракарис!
— Дракарис! — повторили хором они, и это было самое сладкое слово, которое она слышала. — Дракарис! Дракарис! — Вокруг метались, рыдали и умирали работорговцы, и пыльный воздух был полон копий и огня.
Когда Дени сравнивают с ее отцом, который также жег людей, нужно иметь ввиду обстановку, при которой это произошло. Астапор, город из кирпича и крови, воспитание мальчиков-кастратов до состояния почти зомби, воспоминания о Визерисе, который как полагается королю, должен был защищать ее, а не обижать; трупы наказанных рабов, у которых кожа была снята длинными тонкими витками в назидание другим и многое другое…..
Все это привело Дени к тому, что она сделала в Астапоре, а затем и в других городах Залива Работорговцев.
Она перешлаРубикон Трезубец.
Дейнерис покупает Безупречных, я много раз пересматривала видео этого эпизода, оно такое стремительное и впечатляющее, как неожиданный выстрел, однако, глава книги наполнена наблюдениями, размышлениями и предсказаньями, что отвлекает и запутывает читателя до последних абзацев главы и, когда, наконец, происходит кульминация, остается только перевести дух и восхищаться и персонажем и автором.
Дени встречается с добрыми господами, которые сказочно богаты, но, тем не менее, она решает сыграть на их алчности и жадности. Это самые знатные люди Астапора, на них национальная одежда – токары с серебряной, золотой каймой, а у старейшины Граздана кайма с крупным белым жемчугом, очевидно, жемчуг ценился дороже золота и серебра.
— Я хочу купить их всех. Скажи это добрым господам.
— Всех, — проворчал Кразнис мо Наклоз, нынче благоухающий персиком. — Полных тысяч у нас восемь — она это имеет в виду, говоря «всех»? Есть еще шесть сотен, составляющих часть будущей девятой тысячи. Она их тоже возьмет?
— Да, — подтвердила Дени, когда ей перевели вопрос. — Восемь тысяч, шесть сотен… и тех, кто еще проходит обучение и не заслужил пока остроконечные шапки.
— Скажи добрым господам, что я возьму даже первогодков, еще сохранивших своих щенков. И заплачу за мальчика, кастрированного накануне, столько же, сколько за Безупречного в остроконечной шапке.
Дени, которая чтобы не казаться нищенкой, привела всю свою свиту, не сомневается, что сделка будет заключена, вопрос лишь в цене, и эта цена – Дрогон, самый большой и сильный из ее детей. Почувствовав, как им показалось, слабость покупательницы, добрые господа все поднимали и поднимали цену, пока Дейнерис не пообещала отдать им все, что у нее есть, включая дракона, только людей своих не продала, а вот добрые господа не видят ничего страшного в торговле людьми, и девочку-переводчицу дарят в знак заключения сделки.
Сделка заключена, несмотря на попытку урезонить Дени Арстаном Белобородым, она ему делает выговор, и ведет себя при этом, как настоящая королева:
Дени сказала старику:
— Белобородый, мне нужны твои советы, и ты не должен бояться высказывать свое мнение… пока мы одни. Но никогда не спорь со мной при посторонних, ты понял?
— Да, ваше величество, — с несчастным видом ответил он.
— Я не ребенок. Я королева.
— Даже королевы могут заблуждаться. Астопорцы обманули вас, ваше величество. Дракон стоит дороже любого войска. Эйегон доказал это триста лет назад на Огненном Поле.
— Я знаю, что Эйегон доказал это, и сама намерена кое-что доказать.
Но, на самом деле, Дени далеко не так спокойна и уверена, как хочет казаться. После такого судьбоносного дня ей ночью приходят две подсказки, ей приснилось, что она Рейегар, едущий на Трезубец, но под ней был не конь, а дракон. Мятежники узурпатора стояли за рекой, закованные в ледяную броню, но драконий огонь пахнул на них, и они растаяли, превратив Трезубец в бурный поток. Частью души Дени сознавала, что ей это снится, но другая ее часть ликовала. Так должно быть, и так будет. Все остальное — лишь страшный сон, от которого она пробудилась только теперь. Проснулась она и в действительности, во мраке своей каюты, все еще торжествуя.
И мы знаем, что это пророчество не только на завтрашний день, а и на ее дальнейшую судьбу. Вторая подсказка – появление Куйты: — Помни: чтобы попасть на север, ты должна отправиться на юг, чтобы попасть на запад —пойти на восток. Чтобы продвинуться вперед, ты должна вернуться назад, чтобы обрести свет —пройти через тень.
Дени хоть и не выспалась, но укрепилась в своем мнении: «Стоит мне оглянуться назад — и я пропала».
Господа собрались в полном составе (как это на руку Дени) посмотреть, конечно же, на дракона; никогда, со времен Древнего Гиса у них не было драконов, а теперь они будут равны валирийцам, которые их когда-то завоевали!
Сир Джорах и Бельвас подошли вместе с ней к носилкам, где грелись на солнце Дрогон и его братья. Чхику вручила ей цепь. Когда Дени дернула за нее, дракон поднял голову и зашипел, развернув свои черные с алым крылья. Кразнис заулыбался, когда его тень упала на них. Дени вложила цепь Дрогона в его руку, а он в ответ подал ей плеть с рукоятью из черной, украшенной золотом драконовой кости. Золотой набалдашник изображал женскую голову с острыми костяными зубами.
— Пальцы гарпии, — сказал Кразнис.
Дени взяла плеть в руки. Какая она легкая и какую тяжесть в себе заключает.
— Итак, дело сделано? Они мои?
Дени села на Серебрянку, чувствуя, как колотится в груди сердце. Ее одолевал страх. Как поступил бы брат на ее месте? Должно быть, принц Рейегар испытывал такое же волнение при виде стоящего за Трезубцем войска узурпатора с трепещущими на ветру знаменами.
Безупречных так много, что торг происходит не на площади Гордости, где Дени встречалась с добрыми господами в прошлый раз, а на огромной площади Кары. Дени не нужно ждать, пока Безупречные выучат общий язык, чтобы понимать их, она на высоком валирийском обратилась к своей армии:
— ВЫ МОИ! — И она поскакала вдоль первой шеренги, все так же высоко держа плеть. — ТЕПЕРЬ ВЫ ПРИНАДЛЕЖИТЕ ДРАКОНУ!
Первый звонок для старого Граздана, но уже поздно!
Пора переходить Трезубец, подумала Дени, поворачивая кобылу назад. Кровные всадники сомкнулись вокруг нее.
— Я вижу, у вас затруднения, — сказала она работорговцам.
— Он не хочет идти, — сказал Кразнис.
— Не хочет? Еще бы! Ведь он не раб. — И Дени со всего маху хлестнула плетью по лицу работорговца. Кразнис с воплем отшатнулся. Кровь окрасила его щеки и надушенную бороду. Один-единственный удар «пальцев гарпии» изуродовал его, но Дени не стала рассматривать, насколько велик нанесенный ею урон. — Дрогон, — пропела она громко и ласково, позабыв свой страх, — дракарис!
Еще не веря в происходящее, старый Граздан, в обшитом жемчугом токаре, приказывает Безупречным защищать своих господ, но то, что являлось величайшим достоинством и отличием Безупречных от других солдат – послушание своему хозяину - сыграло с ним злую шутку, они даже не взглянули на умирающего старейшину у своих ног.
Дейнерис, не медля освободила воинов своей армии, как до этого освободила Миссандею:
— Безупречные! Убивайте добрых господ, убивайте гвардейцев, убивайте всех, кто носит токар или держит плеть, но не трогайте детей младше двенадцати лет и сбивайте цепи с каждого раба, которого встретите. — Она подняла плеть высоко в воздух — и отшвырнула прочь. — Свобода! Дракарис! Дракарис!
— Дракарис! — повторили хором они, и это было самое сладкое слово, которое она слышала. — Дракарис! Дракарис! — Вокруг метались, рыдали и умирали работорговцы, и пыльный воздух был полон копий и огня.
Когда Дени сравнивают с ее отцом, который также жег людей, нужно иметь ввиду обстановку, при которой это произошло. Астапор, город из кирпича и крови, воспитание мальчиков-кастратов до состояния почти зомби, воспоминания о Визерисе, который как полагается королю, должен был защищать ее, а не обижать; трупы наказанных рабов, у которых кожа была снята длинными тонкими витками в назидание другим и многое другое…..
Все это привело Дени к тому, что она сделала в Астапоре, а затем и в других городах Залива Работорговцев.
Она перешла
Серебряная снежинка
Ленный рыцарь
Санса III. Горькая свадьба.
Контраст с мечтами и ожиданиями Сансы и реальностью просто ошеломительный, такой же, как между одеждой Арьи, путешествующей по Речным землям под видом бездомного мальчишки и «взрослым» платьем Сансы, внезапно оказавшимся свадебным. Мартин подробно и со вкусом описывает ее туалет, который Серсея доверила своей личной горничной. Шелк и серебряная парча, атлас, сизое мирийское кружево, туфельки из оленьей кожи, и…любимые духи королевы! Как она красива, Уиллас полюбит ее не за наследство, а за нее саму. Белый свадебный старковский плащ вернул ее в реальный страшный мир Королевской Гавани. Все против одинокой испуганной девочки, даже горничная Серсеи в заговоре, она осмелилась схватить Сансу, когда та попыталась убежать!
-Либо ты пойдешь в септу добром и произнесешь брачный обет, как подобает леди, либо будешь брыкаться, визжать и устроишь представление для челяди, но и в том и в другом случае тебя обвенчают и уложат с ним в постель. — Королева открыла дверь. За ней стояли сир Меррин Трант и сир Осмунд Кеттлблэк в своих белых чешуйчатых доспехах. — Проводите леди Сансу в септу, — приказала им Серсея. — Отнесите ее туда, если понадобится, только платье не порвите — оно очень дорогое.
Поняв, что ничего не изменить, Санса попыталась быть храброй: «Не так уж это и страшно. Волки — храбрые звери, так ведь?», но ее храбрость опять поколебал Джоффри:
- Я твой отец и могу выдать тебя за кого захочу. Если я прикажу, ты выйдешь за свинаря и будешь спать с ним в свинарнике. — Его зеленые глаза весело блеснули. — А может, ты предпочла бы Илина Пейна?
У нее упало сердце.
— Прошу вас, ваше величество, — взмолилась она, — если вы хоть когда-нибудь любили меня, не отдавайте меня вашему…
— …дяде? — подхватил Тирион Ланнистер, выйдя из септы. — Прошу ваше величество позволить мне переговорить наедине с леди Сансой.
А вот и явление жениха, он тоже принарядился, но, похвалить его внешность, даже воспитанная Санса, настоящая леди, не может, она вообще закрылась в коконе учтивости и не видит и не слышит попыток Тириона ее успокоить, если это возможно. Тирион, сам в броне своего сарказма и иронии, как мне кажется, пытается успокоить не только Сансу, но и самого себя. Санса слышит, но не воспринимает его слов, что это его отец устроил этот политический брак, что, если ей будет угодно, ее мужем может стать другой Ланнистер-Лансель, и последний аргумент:
— Знаю, я не тот муж, о котором мечтают молодые девушки, Санса, — ответил он мягко, глядя на нее своими разномастными глазами, — но я и не Джоффри.
Но для Сансы ее жизнь, с мечтами об Уилласе и Хайгардене закончилась, почему она должна щадить чувства Тириона? И неловкая сцена с плащом – это ее протест, это все, что она может сделать в этой ситуации. Тирион не стал отвечать мелкой местью и не допустил обряда провожания, чтобы еще больше не травмировать Сансу (а ведь когда-то, в другой жизни, этот обычай чрезвычайно волновал ее, но, сейчас, по ее собственному признанию, она бы не выдержала и просто разрыдалась).
Тирион проявил чуткость и в спальне (что бы не говорили все тирионохейтеры) он пытался ее успокоить, хотя самому было несладко, опять вспомнилась Тиша, ее мнимое предательство, скрываемое под маской вежливости отвращение Сансы, свое уродство, но ничего недостойного Тирион Ланнистер не сделал.
— Клянусь честью Ланнистера, — сказал Бес, — я не трону тебя, пока ты сама не захочешь.
Собрав все свое мужество, она посмотрела в его разные глаза и спросила:
— А что, если я никогда не захочу, милорд?
Его рот дернулся, как будто она дала ему пощечину.
— Никогда?
У Сансы перехватило горло, и она молча кивнула.
А ведь и в жизни, и в мире Мартина бывают совершенно неожиданные повороты судьбы...
Контраст с мечтами и ожиданиями Сансы и реальностью просто ошеломительный, такой же, как между одеждой Арьи, путешествующей по Речным землям под видом бездомного мальчишки и «взрослым» платьем Сансы, внезапно оказавшимся свадебным. Мартин подробно и со вкусом описывает ее туалет, который Серсея доверила своей личной горничной. Шелк и серебряная парча, атлас, сизое мирийское кружево, туфельки из оленьей кожи, и…любимые духи королевы! Как она красива, Уиллас полюбит ее не за наследство, а за нее саму. Белый свадебный старковский плащ вернул ее в реальный страшный мир Королевской Гавани. Все против одинокой испуганной девочки, даже горничная Серсеи в заговоре, она осмелилась схватить Сансу, когда та попыталась убежать!
-Либо ты пойдешь в септу добром и произнесешь брачный обет, как подобает леди, либо будешь брыкаться, визжать и устроишь представление для челяди, но и в том и в другом случае тебя обвенчают и уложат с ним в постель. — Королева открыла дверь. За ней стояли сир Меррин Трант и сир Осмунд Кеттлблэк в своих белых чешуйчатых доспехах. — Проводите леди Сансу в септу, — приказала им Серсея. — Отнесите ее туда, если понадобится, только платье не порвите — оно очень дорогое.
Поняв, что ничего не изменить, Санса попыталась быть храброй: «Не так уж это и страшно. Волки — храбрые звери, так ведь?», но ее храбрость опять поколебал Джоффри:
- Я твой отец и могу выдать тебя за кого захочу. Если я прикажу, ты выйдешь за свинаря и будешь спать с ним в свинарнике. — Его зеленые глаза весело блеснули. — А может, ты предпочла бы Илина Пейна?
У нее упало сердце.
— Прошу вас, ваше величество, — взмолилась она, — если вы хоть когда-нибудь любили меня, не отдавайте меня вашему…
— …дяде? — подхватил Тирион Ланнистер, выйдя из септы. — Прошу ваше величество позволить мне переговорить наедине с леди Сансой.
А вот и явление жениха, он тоже принарядился, но, похвалить его внешность, даже воспитанная Санса, настоящая леди, не может, она вообще закрылась в коконе учтивости и не видит и не слышит попыток Тириона ее успокоить, если это возможно. Тирион, сам в броне своего сарказма и иронии, как мне кажется, пытается успокоить не только Сансу, но и самого себя. Санса слышит, но не воспринимает его слов, что это его отец устроил этот политический брак, что, если ей будет угодно, ее мужем может стать другой Ланнистер-Лансель, и последний аргумент:
— Знаю, я не тот муж, о котором мечтают молодые девушки, Санса, — ответил он мягко, глядя на нее своими разномастными глазами, — но я и не Джоффри.
Но для Сансы ее жизнь, с мечтами об Уилласе и Хайгардене закончилась, почему она должна щадить чувства Тириона? И неловкая сцена с плащом – это ее протест, это все, что она может сделать в этой ситуации. Тирион не стал отвечать мелкой местью и не допустил обряда провожания, чтобы еще больше не травмировать Сансу (а ведь когда-то, в другой жизни, этот обычай чрезвычайно волновал ее, но, сейчас, по ее собственному признанию, она бы не выдержала и просто разрыдалась).
Тирион проявил чуткость и в спальне (что бы не говорили все тирионохейтеры) он пытался ее успокоить, хотя самому было несладко, опять вспомнилась Тиша, ее мнимое предательство, скрываемое под маской вежливости отвращение Сансы, свое уродство, но ничего недостойного Тирион Ланнистер не сделал.
— Клянусь честью Ланнистера, — сказал Бес, — я не трону тебя, пока ты сама не захочешь.
Собрав все свое мужество, она посмотрела в его разные глаза и спросила:
— А что, если я никогда не захочу, милорд?
Его рот дернулся, как будто она дала ему пощечину.
— Никогда?
У Сансы перехватило горло, и она молча кивнула.
А ведь и в жизни, и в мире Мартина бывают совершенно неожиданные повороты судьбы...
Серебряная снежинка
Ленный рыцарь
Арья V.
Познавательно-географическое путешествие Арьи продолжается, а глава начинается с замечательного описания Колокольной битвы, о которой Арье рассказывает Харвин. Перечисляя подвиги Неда Старка и Роберта Баратеона, он повествует об убийстве оруженосца принца Рейгара Майлса Мутона, если Лим Желтый Плащ – это Ричард Лонмаут, друг Мутона, тогда это еще одна загадка, почему бывший приближенный Рейгара прибился к ББЗ, называющем себя людьми короля Роберта.
Каменная Септа, город, где произошла эта битва 15 лет назад, и сейчас подвергся разграблению, зоркий глаз Арьи замечает и новые ворота из сырого дерева, и обугленные стены на месте домов, и отсутствие жителей. Но самая страшная примета войны – ужасные вороньи клетки с пленными северянами, которые безуспешно пытались найти Джейме Ланнистера и попались на грабеже и насилии.
Арья смотрела на них, грязных, косматых, с воспаленными глазами и сухими, растрескавшимися губами. Волки, такие же, как и я. Выходит, это ее стая?
Поняв, что эти разлагающиеся полутрупы – люди ее брата Робба, Арья, не обращая внимания на протесты горожан, дает им напиться, а Энги оказывает последнюю милость – посылает смерть своими стрелами.
Валар моргулис! Девочка воспринимает это спокойно, она уже привыкла к такому.
День, начавшийся с ужасов войны, заканчивается развеселой попойкой в городской гостинице, на которой красовалась вывеска в виде надкушенного персика. Прямой средневековый символизм – потеря невинности и Арья, вспоминая наставления Сирио Фореля, подмечает, что служанок в гостинице перебор, одну из них зовут !!! Ланна (бонус поклонникам теории о дочке Тириона и Тиши-Морячки - Ланне); хозяйку гостиницы - Ромашка (Хостер Талли, повторявший в бреду «Прости, меня, Ромашка», тоже принимал участие в Колокольной битве!), а еще одну служанку - Колла, честь Колокольной битвы, ей 14?
Одна из девушек села на скамью рядом с Джендри.
— Кто тут благородная девица — эта худышка? Ну а я королевская дочь.
— Врешь, — сказала Арья.
— Как знать. — Девушка пожала плечами, и ее платье соскользнуло с одного. — Говорят, король Роберт спал с моей матерью, когда прятался здесь перед битвой. С другими он, конечно, тоже спал, но Леслин говорит, моя старушка ему нравилась больше всех.
Девушка со своей гривой черных как смоль волос и правда походила на покойного короля. Но это еще ничего не значит — у Джендри, к примеру, такие же волосы.
Колле (к нашему облегчению), не удалось соблазнить Джендри, а Арья, просчитав шансы, решила отложить свой побег, но ей удалось подслушать о чем шептались Лим и Харвин с хозяйкой гостиницы:
— …провела всю ночь у Джейме в темнице, — говорила женщина. — Она и та другая, которая убила Ренли. Да, втроем, а утром леди Кейтилин его и выпустила.
Неправда это, подумала Арья. Она никогда бы так не поступила. Гнев, грусть и одиночество навалились на Арью разом.
А ведь это ради спасения Арьи ее мать пошла на такое бесчестье!
Вдобавок, она, непонятно из-за чего (для нее), поссорилась с Джендри и расстроенная, отправилась в спальню, сразу уснуть не удалось, и Арья долго шептала свою молитву:
— Королева Серсея, — прошептала она в подушку. — Король Джоффри, сир Илин, сир Меррин, Дансен, Рафф и Полливер. Щекотун, Пес, Гора. — Иногда она меняла порядок имен. Это помогало ей помнить, кто они такие и в чем провинились. Может, кого-то из них уже нет в живых. Может, они висят в железных клетках, и вороны выклевывают им глаза.
Потом пришел сон.
Она заснула, как только закрыла глаза, и ей приснились волки. Они крались по мокрому лесу, где пахло дождем, гнилью и кровью. Во сне эти запахи казались ей приятными, и она знала, что бояться ей нечего. Она сильна, быстра и свирепа, и с ней ее стая, ее братья и сестры. Вместе они загнали испуганную лошадь, разорвали ей горло и насытились. А когда из туч показалась луна, Арья запрокинула голову и завыла.
Утром ее разбудил собачий лай.
Безумный Охотник, чьи жертвы они видели в вороньих клетках на площади, привел новые трофеи.
Брошенный кем-то камень угодил пленнику в щеку, и он повернул голову. Нет, это был не Цареубийца. Боги услышали молитву Арьи.
Познавательно-географическое путешествие Арьи продолжается, а глава начинается с замечательного описания Колокольной битвы, о которой Арье рассказывает Харвин. Перечисляя подвиги Неда Старка и Роберта Баратеона, он повествует об убийстве оруженосца принца Рейгара Майлса Мутона, если Лим Желтый Плащ – это Ричард Лонмаут, друг Мутона, тогда это еще одна загадка, почему бывший приближенный Рейгара прибился к ББЗ, называющем себя людьми короля Роберта.
Каменная Септа, город, где произошла эта битва 15 лет назад, и сейчас подвергся разграблению, зоркий глаз Арьи замечает и новые ворота из сырого дерева, и обугленные стены на месте домов, и отсутствие жителей. Но самая страшная примета войны – ужасные вороньи клетки с пленными северянами, которые безуспешно пытались найти Джейме Ланнистера и попались на грабеже и насилии.
Арья смотрела на них, грязных, косматых, с воспаленными глазами и сухими, растрескавшимися губами. Волки, такие же, как и я. Выходит, это ее стая?
Поняв, что эти разлагающиеся полутрупы – люди ее брата Робба, Арья, не обращая внимания на протесты горожан, дает им напиться, а Энги оказывает последнюю милость – посылает смерть своими стрелами.
Валар моргулис! Девочка воспринимает это спокойно, она уже привыкла к такому.
День, начавшийся с ужасов войны, заканчивается развеселой попойкой в городской гостинице, на которой красовалась вывеска в виде надкушенного персика. Прямой средневековый символизм – потеря невинности и Арья, вспоминая наставления Сирио Фореля, подмечает, что служанок в гостинице перебор, одну из них зовут !!! Ланна (бонус поклонникам теории о дочке Тириона и Тиши-Морячки - Ланне); хозяйку гостиницы - Ромашка (Хостер Талли, повторявший в бреду «Прости, меня, Ромашка», тоже принимал участие в Колокольной битве!), а еще одну служанку - Колла, честь Колокольной битвы, ей 14?
Одна из девушек села на скамью рядом с Джендри.
— Кто тут благородная девица — эта худышка? Ну а я королевская дочь.
— Врешь, — сказала Арья.
— Как знать. — Девушка пожала плечами, и ее платье соскользнуло с одного. — Говорят, король Роберт спал с моей матерью, когда прятался здесь перед битвой. С другими он, конечно, тоже спал, но Леслин говорит, моя старушка ему нравилась больше всех.
Девушка со своей гривой черных как смоль волос и правда походила на покойного короля. Но это еще ничего не значит — у Джендри, к примеру, такие же волосы.
Колле (к нашему облегчению), не удалось соблазнить Джендри, а Арья, просчитав шансы, решила отложить свой побег, но ей удалось подслушать о чем шептались Лим и Харвин с хозяйкой гостиницы:
— …провела всю ночь у Джейме в темнице, — говорила женщина. — Она и та другая, которая убила Ренли. Да, втроем, а утром леди Кейтилин его и выпустила.
Неправда это, подумала Арья. Она никогда бы так не поступила. Гнев, грусть и одиночество навалились на Арью разом.
А ведь это ради спасения Арьи ее мать пошла на такое бесчестье!
Вдобавок, она, непонятно из-за чего (для нее), поссорилась с Джендри и расстроенная, отправилась в спальню, сразу уснуть не удалось, и Арья долго шептала свою молитву:
— Королева Серсея, — прошептала она в подушку. — Король Джоффри, сир Илин, сир Меррин, Дансен, Рафф и Полливер. Щекотун, Пес, Гора. — Иногда она меняла порядок имен. Это помогало ей помнить, кто они такие и в чем провинились. Может, кого-то из них уже нет в живых. Может, они висят в железных клетках, и вороны выклевывают им глаза.
Потом пришел сон.
Она заснула, как только закрыла глаза, и ей приснились волки. Они крались по мокрому лесу, где пахло дождем, гнилью и кровью. Во сне эти запахи казались ей приятными, и она знала, что бояться ей нечего. Она сильна, быстра и свирепа, и с ней ее стая, ее братья и сестры. Вместе они загнали испуганную лошадь, разорвали ей горло и насытились. А когда из туч показалась луна, Арья запрокинула голову и завыла.
Утром ее разбудил собачий лай.
Безумный Охотник, чьи жертвы они видели в вороньих клетках на площади, привел новые трофеи.
Брошенный кем-то камень угодил пленнику в щеку, и он повернул голову. Нет, это был не Цареубийца. Боги услышали молитву Арьи.
Хильда Белая Шапка
Лорд
Следующая глава - Джона, и посвящена она тому, как одичалые, и с ними Джон, пересекают Стену. Глава начинается с того, что Призрак послушал Джона и убежал в сторону Черного замка. Они надолго расстались, но мы-то в курсе, что Призрак ещё вернется.
Когда одичалые вывели коней из пещеры, Призрака не было.
Может, он понял, что Джон послал его в Черный Замок? Джон вдохнул свежий утренний воздух и позволил себе надеяться. Небо на востоке окрасилось в розовые и светло-серые тона. Меч Зари еще висел на юге, и яркая белая звезда на его рукояти сверкала как алмаз, но черно-серый лес уже обретал зеленые, золотые, красные и рыжие краски. А над гвардейскими соснами, дубами, ясенями и страж-деревьями высилась Стена, мерцая льдом под пылью и грязью.
И этим самым утречком одичалые совершают последний марш-бросок к Стене и посылают вверх отряды альпинистов, чтобы они подняли и сбросили сверху веревочные лестницы, по которым переберется остальная часть налетчиков. Альпинистам приходится нелегко, часть из них падает и разбивается. Но так или иначе, лестницы установлены и весь отряд может лезть наверх.
И вот здесь, ближе к концу, эта, казалось бы, проходная глава раскрывается. Диалог Джона и Игритт, который начинается как обычный эмоциональный взрыв копьеносицы, заканчивается неожиданным откровением:
— Я чуть не упала, — сказала она со слезами на глазах. — Два раза. Нет, три. Стена хотела сбросить меня, я чувствовала. — Одна слезинка медленно сползла у нее по щеке.
— Худшее уже позади, — попытался ободрить ее Джон. — Не бойся.
Он хотел обнять ее за плечи, но она двинула его в грудь так, что он почувствовал это сквозь шерсть, кольчугу и вареную кожу.
— Я не боюсь. Ты ничего не понимаешь, Джон Сноу.
— Отчего же ты плачешь?
— Только не из-за страха! — Она яростно топнула по льду каблуком, отколов кусок. — Я плачу потому, что мы так и не нашли Рог Зимы. Мы разрыли с полсотни могил и выпустили всех этих мертвецов на волю, но так и не нашли Рог Джорамуна, чтобы разрушить эту груду льда!
Романтическая тема резко обрывается, и включается музыка из Штирлица: тум, тум, тум, тутутутум, тум, тум... не думай о секундах свысока... Миссия разведчика выполнена: Юстас выяснил, что за силу искал Манс-Налетчик, и запомнил показания осведомителя, что вроде бы ничего он не нашел, а это значит, что самое время докладывать Алексу. Правда, радисток вблизи не наблюдается, а это значит, что где-то к югу от Стены придется темной ночкой исчезнуть из отряда одичалых...
Когда одичалые вывели коней из пещеры, Призрака не было.
Может, он понял, что Джон послал его в Черный Замок? Джон вдохнул свежий утренний воздух и позволил себе надеяться. Небо на востоке окрасилось в розовые и светло-серые тона. Меч Зари еще висел на юге, и яркая белая звезда на его рукояти сверкала как алмаз, но черно-серый лес уже обретал зеленые, золотые, красные и рыжие краски. А над гвардейскими соснами, дубами, ясенями и страж-деревьями высилась Стена, мерцая льдом под пылью и грязью.
И этим самым утречком одичалые совершают последний марш-бросок к Стене и посылают вверх отряды альпинистов, чтобы они подняли и сбросили сверху веревочные лестницы, по которым переберется остальная часть налетчиков. Альпинистам приходится нелегко, часть из них падает и разбивается. Но так или иначе, лестницы установлены и весь отряд может лезть наверх.
И вот здесь, ближе к концу, эта, казалось бы, проходная глава раскрывается. Диалог Джона и Игритт, который начинается как обычный эмоциональный взрыв копьеносицы, заканчивается неожиданным откровением:
— Я чуть не упала, — сказала она со слезами на глазах. — Два раза. Нет, три. Стена хотела сбросить меня, я чувствовала. — Одна слезинка медленно сползла у нее по щеке.
— Худшее уже позади, — попытался ободрить ее Джон. — Не бойся.
Он хотел обнять ее за плечи, но она двинула его в грудь так, что он почувствовал это сквозь шерсть, кольчугу и вареную кожу.
— Я не боюсь. Ты ничего не понимаешь, Джон Сноу.
— Отчего же ты плачешь?
— Только не из-за страха! — Она яростно топнула по льду каблуком, отколов кусок. — Я плачу потому, что мы так и не нашли Рог Зимы. Мы разрыли с полсотни могил и выпустили всех этих мертвецов на волю, но так и не нашли Рог Джорамуна, чтобы разрушить эту груду льда!
Романтическая тема резко обрывается, и включается музыка из Штирлица: тум, тум, тум, тутутутум, тум, тум... не думай о секундах свысока... Миссия разведчика выполнена: Юстас выяснил, что за силу искал Манс-Налетчик, и запомнил показания осведомителя, что вроде бы ничего он не нашел, а это значит, что самое время докладывать Алексу. Правда, радисток вблизи не наблюдается, а это значит, что где-то к югу от Стены придется темной ночкой исчезнуть из отряда одичалых...
Обацука
Удалившийся
Джейме IV
Глава Джейме из Бури мечей - поворотная в его преображении и завершение становления его личности.
Вся его жизнь до побега из плена - это жизнь аристократа, огражденного своим положением от беспредела и насилия.
Все меняет аракх Золло, и на своей с Бриенной шкурах они познают, если можно так выразиться, жизнь и ощущения простонародья.
Испытанный огнем войн и любви, медными трубами славы и богатства - теперь он тонет в воде, в волнах отчаяния и страха.
Его конечности онемели от веревок, но он этого почти не замечал. Его мир сузился до очага боли на месте утраченной руки. Бриенна прижималась к нему, и он утешался тем, что она теплая, хотя пахло от нее не лучше, чем от него самого.
Огрубленную кисть руки Утсивок повесил ему на шею, и она ерзала по груди Бриенны, а Джейме то проваливался в забытье, то вновь приходил в себя. Правый глаз у него заплыл, рана, нанесенная ему Бриенной, воспалилась, но больше всего мучений доставляла рука. Кровь и гной сочились из культи, и ее дергало при каждом шаге лошади.
В горле так саднило, что он не мог есть, но пил он все, что ему давали — и вино, и воду. Однажды, когда он в очередной раз осушил чашу до дна, Скоморохи заржали так, что ушам стало больно.
— Ты налакался лошадиной мочи, Цареубийца, — сказал Рорж, и Джейме выблевал все назад. Бриенну заставили смыть блевотину с его бороды и каждый раз заставляли обмывать его, когда ему случалось обмараться в седле.
Попытка самоубийства - гибели с мечом в руке не удалась.
К Джейме вслед за желанием отомстить приходит его обычная изворотливость, и он начинает возвращать долги, начав с помощи Бриенне.
С Русе Болтоном, таксидермические увлечения семьи которого широко известны даже на юге, Джейме уже говорит неоправданно дерзко.
«Я предупреждал тебя, Утсивок, — подумал Джейме, — и тебя тоже, козел. Когда ставишь против Ланнистеров, рискуешь не только кошельком».
— Что слышно о моей сестре? — спросил он.
— Она в добром здравии, как и ваш... племянник. — Болтон чуть-чуть помедлил перед этим словом, как бы говоря: знаю, какой он тебе племянник.
Перелом в войне виден уже невооруженным глазом - Фреи не скрываясь проклинают Робба.
Русе Болтон осаживает Хоута, говоря что Харренхолл еще в его руках.
Это прОклятое ленное владение позднее достанется перебравшему похоже с честолюбием Мизинцу.
Здесь же мы впервые знакомимся с Квиберном, будущим подельником Серсеи.
Выздоровление Джейме начинается, и из бассейна Харренхолла позже он выйдет обновленным человеком, который проймет даже упертую дочь лорда Сельвина Вечерней Звезды.
— Нет. — Джейме не мог позволить, чтобы его усыпили. Проснешься и увидишь, что тебе оттяпали руку по плечо.
— Но это же больно, — опешил Квиберн.
— Значит, буду кричать.
— Очень больно.
— Я буду кричать громко.
— Ну а вина вы хотя бы выпьете?
— Спросите еще, молится ли когда-нибудь верховный септон.
— Я не уверен, что он это делает.
Огонь, вода и медные трубы пройдены, к Джейме кроме храбрости вернулось желание шутить...
— Расскажите мне о битве. — Квиберн как хранитель харренхоллских воронов все новости должен был узнавать первым.
— Лорд Станнис оказался между вашим отцом и огненной стеной. Говорят, будто Бес поджег саму реку.
Джейме представил себе, как зеленое пламя взвивается выше самых высоких башен, как кричат на улицах горящие люди. Когда-то это снилось ему во сне. Забавно — жаль, что эту шутку некому оценить.
— Откройте глаз. — Квиберн теплой водой смыл засохшую кровь. Веко опухло, но Джейме сумел приоткрыть его наполовину. Над ним плавало лицо Квиберна. — Как это вас угораздило?
— Подарок женщины.
— Вы слишком рьяно ухаживали за ней, милорд?
— Эта женщина больше меня и безобразнее вас. Займитесь заодно и ею — я ткнул ее в ногу, когда мы дрались, и она прихрамывает.
— Я позову ее к себе. Кто она вам?
— Моя защитница. — И Джейме засмеялся, несмотря на боль.
Замечательная, замечательная увязка POV-ов, середина книжки и всего цикла ПЛИО на данный момент, одна из жемчужин, щедро рассыпанных Мартином.
Глава Джейме из Бури мечей - поворотная в его преображении и завершение становления его личности.
Вся его жизнь до побега из плена - это жизнь аристократа, огражденного своим положением от беспредела и насилия.
Все меняет аракх Золло, и на своей с Бриенной шкурах они познают, если можно так выразиться, жизнь и ощущения простонародья.
Испытанный огнем войн и любви, медными трубами славы и богатства - теперь он тонет в воде, в волнах отчаяния и страха.
Его конечности онемели от веревок, но он этого почти не замечал. Его мир сузился до очага боли на месте утраченной руки. Бриенна прижималась к нему, и он утешался тем, что она теплая, хотя пахло от нее не лучше, чем от него самого.
Огрубленную кисть руки Утсивок повесил ему на шею, и она ерзала по груди Бриенны, а Джейме то проваливался в забытье, то вновь приходил в себя. Правый глаз у него заплыл, рана, нанесенная ему Бриенной, воспалилась, но больше всего мучений доставляла рука. Кровь и гной сочились из культи, и ее дергало при каждом шаге лошади.
В горле так саднило, что он не мог есть, но пил он все, что ему давали — и вино, и воду. Однажды, когда он в очередной раз осушил чашу до дна, Скоморохи заржали так, что ушам стало больно.
— Ты налакался лошадиной мочи, Цареубийца, — сказал Рорж, и Джейме выблевал все назад. Бриенну заставили смыть блевотину с его бороды и каждый раз заставляли обмывать его, когда ему случалось обмараться в седле.
Попытка самоубийства - гибели с мечом в руке не удалась.
К Джейме вслед за желанием отомстить приходит его обычная изворотливость, и он начинает возвращать долги, начав с помощи Бриенне.
С Русе Болтоном, таксидермические увлечения семьи которого широко известны даже на юге, Джейме уже говорит неоправданно дерзко.
«Я предупреждал тебя, Утсивок, — подумал Джейме, — и тебя тоже, козел. Когда ставишь против Ланнистеров, рискуешь не только кошельком».
— Что слышно о моей сестре? — спросил он.
— Она в добром здравии, как и ваш... племянник. — Болтон чуть-чуть помедлил перед этим словом, как бы говоря: знаю, какой он тебе племянник.
Перелом в войне виден уже невооруженным глазом - Фреи не скрываясь проклинают Робба.
Русе Болтон осаживает Хоута, говоря что Харренхолл еще в его руках.
Это прОклятое ленное владение позднее достанется перебравшему похоже с честолюбием Мизинцу.
Здесь же мы впервые знакомимся с Квиберном, будущим подельником Серсеи.
Выздоровление Джейме начинается, и из бассейна Харренхолла позже он выйдет обновленным человеком, который проймет даже упертую дочь лорда Сельвина Вечерней Звезды.
— Нет. — Джейме не мог позволить, чтобы его усыпили. Проснешься и увидишь, что тебе оттяпали руку по плечо.
— Но это же больно, — опешил Квиберн.
— Значит, буду кричать.
— Очень больно.
— Я буду кричать громко.
— Ну а вина вы хотя бы выпьете?
— Спросите еще, молится ли когда-нибудь верховный септон.
— Я не уверен, что он это делает.
Огонь, вода и медные трубы пройдены, к Джейме кроме храбрости вернулось желание шутить...
— Расскажите мне о битве. — Квиберн как хранитель харренхоллских воронов все новости должен был узнавать первым.
— Лорд Станнис оказался между вашим отцом и огненной стеной. Говорят, будто Бес поджег саму реку.
Джейме представил себе, как зеленое пламя взвивается выше самых высоких башен, как кричат на улицах горящие люди. Когда-то это снилось ему во сне. Забавно — жаль, что эту шутку некому оценить.
— Откройте глаз. — Квиберн теплой водой смыл засохшую кровь. Веко опухло, но Джейме сумел приоткрыть его наполовину. Над ним плавало лицо Квиберна. — Как это вас угораздило?
— Подарок женщины.
— Вы слишком рьяно ухаживали за ней, милорд?
— Эта женщина больше меня и безобразнее вас. Займитесь заодно и ею — я ткнул ее в ногу, когда мы дрались, и она прихрамывает.
— Я позову ее к себе. Кто она вам?
— Моя защитница. — И Джейме засмеялся, несмотря на боль.
Замечательная, замечательная увязка POV-ов, середина книжки и всего цикла ПЛИО на данный момент, одна из жемчужин, щедро рассыпанных Мартином.
Последнее редактирование:
Syringa
Казнен
Тирион "заказал" Саймона не за "напевание Шае о красивой жизни", а за угрозу разоблачить связь Тириона с ней. Причем сначала попытался откупиться, но Саймон пожадничал.
Зміцер Лютый
Рекрут
Будем продолжать?
Убийца Матрешек
Знаменосец
Дерзайте, а там глядишь и люди подтянутся
Зміцер Лютый
Рекрут
Сэмвелл ІІ
На полатях рожала женщина, а на полу у огня умирал мужчина.
Уцелевшие дозорные добрались до замка Крастера. В том числе и наш герой - Сэм Смертоносный. После встречи с Иным этот самый трусливый и упитанный дозорный изменился мало. Пережитое приключение и стресс не преобразили его за одну ночь, не превратили в храбреца и не избавили от насмешек некоторых несознательных братьев.
"Шо, этот толстяк Иного завалил? Ну да, а я - скрытый Тарг и Безликий!"
В общем, перед нами все тот же Сэм. Но...
Вернёмся к роженице - это уже знакомая нам Лилли, молодая женодочь Крастера, которой наш герой пообещал был помочь. А помощь ей вот-вот пригодится, ведь...
"У меня родился сын" - объявил Крастер.
Сэм помнит о своем обещании девушке и даже осмеливается встрять в разговор Крастера и Мормонта о судьбе сына Лилли. Да, попытка робкая, безрезультатная, но ведь это явный прогресс, ребята!
Кстати, о Мормонте - он то воспринял рассказ Сэма и Грена всерьез и принял к сведению открывшееся свойство драконостекла, как оружия против Иных.
Мужчина, умиравший на полу замка - разведчик Баннен, к слову - наконец отошел в мир иной. После его неожиданно аппетитной кремации дозорные собрались на прощальный ужин у Крастера. Хозяин даже подобрел, насколько мог, оттого что вороны уже собираются его покидать.
Но не всех дозорных устроило угощаться ихними же лошадьми с хлебом да пивом.
"Да у него небось огромные припасы запрятаны! Мы сейчас побредем по холоду к Стене, а у тут как накатит пир! Будет жрать и ржать с нас"
"Ану закрыли рты и ешьте!" - гаркнул было Старый Медведь, но было уже поздно.
"Колбаса, ммм... Сало! Пшено еще должно быть да овес. Колбаски бы... И яблочки! Яблочки!"
Слово за слово и вот разгневанный хозяин вскакивает с топором в руке. Еще миг и Крастер лежит на полу, окропляя его кровью из горла.
"Что же вы натворили, сучьи дети!" - ревет Мормонт. Снлва миг и он получает ножом в живот от своего дозорного.
И началось.
На полатях кричали женщины, отбиваясь от насильников, а на полу умирал 997й лорд-командующий.
Конечно, не все братчики пошли по беспеределу - они спешно покидали охваченный кровавым безумием замок. Или валялись мёртвыми.
Но не Сэм. Он сидел, охваченный ужасом, держа на коленях голову еще живого Джиора Мормонта.
"Тарли... Тарли, беги..."
"Куда, лорд-командующий, куда..."
"На Стену... Расскажи им все... Про стекло, про Иных... Скажи Джоре, моему сыну... Скажи, я прощаю его. Пусть оденет чёрное. Моя воля... Последняя воля..."
Но Смертоносный Сэм продолжал беспомощно сидеть посреди разгоревшийся вакханалии. И просидел бы, видимо, до своей скорой смерти, но этому помешали три вдоводочери Крастера: две древние старухи с нашей знакомой - Лилли.
"Вы обещали помочь" - сказала девушка
"Я обещал, что Джон поможет" - промямлил наш толстяк - "Джон храбрый, он отличный боец. А я жирный и трусливый"
Да, Сэм, ты не превратился за одну ночь в храбреца, у нас тут не такая сказка, но судьба, дорогой, с тобой еще не закончила.
Джон далеко, да и жив ли он? Дозор Старого Медведя уже подошел к концу, а вокруг озверевшие братчики насилуют женщин Крастера и грабят его замок.
"Беги, ворона" - говорят Сэму колоритные старухи - "Бери девочку и беги"
"Но куда? Куда??"
"Туда, где тепло"
"Умоляю вас!" - плачет Лилли - "Пожалуйста, господин ворона, спасите меня и ребеночка. Я буду вам женой, пожалуйста. Нужно забрать моего сыночка. Если этого не сделаете вы, то сделают они..."
Они?
"Братья мальчика" - сказала старуха - "Сыновья Крастера. Я костями чую приближение белого холода - они скоро будут здесь."
На полатях рожала женщина, а на полу у огня умирал мужчина.
Уцелевшие дозорные добрались до замка Крастера. В том числе и наш герой - Сэм Смертоносный. После встречи с Иным этот самый трусливый и упитанный дозорный изменился мало. Пережитое приключение и стресс не преобразили его за одну ночь, не превратили в храбреца и не избавили от насмешек некоторых несознательных братьев.
"Шо, этот толстяк Иного завалил? Ну да, а я - скрытый Тарг и Безликий!"
В общем, перед нами все тот же Сэм. Но...
Вернёмся к роженице - это уже знакомая нам Лилли, молодая женодочь Крастера, которой наш герой пообещал был помочь. А помощь ей вот-вот пригодится, ведь...
"У меня родился сын" - объявил Крастер.
Сэм помнит о своем обещании девушке и даже осмеливается встрять в разговор Крастера и Мормонта о судьбе сына Лилли. Да, попытка робкая, безрезультатная, но ведь это явный прогресс, ребята!
Кстати, о Мормонте - он то воспринял рассказ Сэма и Грена всерьез и принял к сведению открывшееся свойство драконостекла, как оружия против Иных.
Мужчина, умиравший на полу замка - разведчик Баннен, к слову - наконец отошел в мир иной. После его неожиданно аппетитной кремации дозорные собрались на прощальный ужин у Крастера. Хозяин даже подобрел, насколько мог, оттого что вороны уже собираются его покидать.
Но не всех дозорных устроило угощаться ихними же лошадьми с хлебом да пивом.
"Да у него небось огромные припасы запрятаны! Мы сейчас побредем по холоду к Стене, а у тут как накатит пир! Будет жрать и ржать с нас"
"Ану закрыли рты и ешьте!" - гаркнул было Старый Медведь, но было уже поздно.
"Колбаса, ммм... Сало! Пшено еще должно быть да овес. Колбаски бы... И яблочки! Яблочки!"
Слово за слово и вот разгневанный хозяин вскакивает с топором в руке. Еще миг и Крастер лежит на полу, окропляя его кровью из горла.
"Что же вы натворили, сучьи дети!" - ревет Мормонт. Снлва миг и он получает ножом в живот от своего дозорного.
И началось.
На полатях кричали женщины, отбиваясь от насильников, а на полу умирал 997й лорд-командующий.
Конечно, не все братчики пошли по беспеределу - они спешно покидали охваченный кровавым безумием замок. Или валялись мёртвыми.
Но не Сэм. Он сидел, охваченный ужасом, держа на коленях голову еще живого Джиора Мормонта.
"Тарли... Тарли, беги..."
"Куда, лорд-командующий, куда..."
"На Стену... Расскажи им все... Про стекло, про Иных... Скажи Джоре, моему сыну... Скажи, я прощаю его. Пусть оденет чёрное. Моя воля... Последняя воля..."
Но Смертоносный Сэм продолжал беспомощно сидеть посреди разгоревшийся вакханалии. И просидел бы, видимо, до своей скорой смерти, но этому помешали три вдоводочери Крастера: две древние старухи с нашей знакомой - Лилли.
"Вы обещали помочь" - сказала девушка
"Я обещал, что Джон поможет" - промямлил наш толстяк - "Джон храбрый, он отличный боец. А я жирный и трусливый"
Да, Сэм, ты не превратился за одну ночь в храбреца, у нас тут не такая сказка, но судьба, дорогой, с тобой еще не закончила.
Джон далеко, да и жив ли он? Дозор Старого Медведя уже подошел к концу, а вокруг озверевшие братчики насилуют женщин Крастера и грабят его замок.
"Беги, ворона" - говорят Сэму колоритные старухи - "Бери девочку и беги"
"Но куда? Куда??"
"Туда, где тепло"
"Умоляю вас!" - плачет Лилли - "Пожалуйста, господин ворона, спасите меня и ребеночка. Я буду вам женой, пожалуйста. Нужно забрать моего сыночка. Если этого не сделаете вы, то сделают они..."
Они?
"Братья мальчика" - сказала старуха - "Сыновья Крастера. Я костями чую приближение белого холода - они скоро будут здесь."
Зміцер Лютый
Рекрут
К слову, эта глава Сэма натолкнула меня на одну идейку. Если бы я экранизировал ПЛиО, то позволил бы себе такую символистскую вольность:
При первом прибытии в замок Крастера Сэм или Джон обращают внимание на свежий череп медвежий на частоколе, как и в книге, нно - с маленькой деталью: вокруг него роятся ворОны, отклювывая редкие куски мяса. Понимаете, да?) - вороны, медведь, Старый Медведь... И камера демонстративно задерживается на этом кадре под тихую, но тревожную нордическую музыку.
Думаю, лишнее предзнаменование в этой истории, густо наполненной пророчествами, будет не лишним.
При первом прибытии в замок Крастера Сэм или Джон обращают внимание на свежий череп медвежий на частоколе, как и в книге, нно - с маленькой деталью: вокруг него роятся ворОны, отклювывая редкие куски мяса. Понимаете, да?) - вороны, медведь, Старый Медведь... И камера демонстративно задерживается на этом кадре под тихую, но тревожную нордическую музыку.
Думаю, лишнее предзнаменование в этой истории, густо наполненной пророчествами, будет не лишним.
tarris :)
Знаменосец
Сэм
ПОВ про недобитков, сексизм и силу голода. Еслиб я читала впервые, то разумеется внимание бы поглотили события, страдания,мистика-шмистика. На стопитсотом разе я упоролась на этом: "В молодости он был разбойником из знаменитого Братства Королевского леса и уверял, что однажды прострелил руку Белому Быку из Королевской Гвардии и сорвал поцелуй у дорнийской принцессы. Он забрал у нее драгоценности и сундук с золотом, но больше всего хвастал этим поцелуем..." Ну и вот теперь целый день думаю о том,куда и в зачем дорнийская принцесса ехала вся в цацках с тугим кошельком и при охране гвардейцев? И с чего бы ей целоваться с разбойниками? (если будут версии,вероятно, в ветке Элии, позовите меня! Ужжжжс как любопытно!)
Арья.
Хороший ПОВ мертвой девочки. О правосудии и мести. Очень симпотично упомянут другой суд... в Дарри. Имя Нэда тоже кстати пришлось. Суды в мире Мартина вообще отдельное явление, он часто обращается к этому особокультурному способу разрешения проблем, и богов до кучи втягивает,людям ведь оченно трудно договориться,всегда нужен кто-то,кто возьмет ответственность. Мне немного неловко,но похоже,действительно, всякий из нас виновен в том,что совершил другой... Мне кажется, именно с этого момента я начала сочувствовать Псу по-настоящему. Он честный и мысли-то его разумны. Он чего хочет-то? Справедливо ведь быть отвественными друг за друга? Ну или в этой жизни ты или судья,или подсудимый...А вот Арья совершенно точно знает,кто она. Ну это так,лирика. Наверное, самое главное в этом ПОВе Полый холм и корни чардрева...Возможно,здесь в случае необходимости можно подсоединиться к древонету и выращивать нового Трехглазого ворона, ну или вроде того...Честно говоря, данный ПОВ сподвиг меня на посмотреть еще и еще раз карту Вестероса (всем рекомендую),потому что место интересное... Думаю, в "Ветрах" мы туда еще зайдем на огонек...
ПОВ про недобитков, сексизм и силу голода. Еслиб я читала впервые, то разумеется внимание бы поглотили события, страдания,мистика-шмистика. На стопитсотом разе я упоролась на этом: "В молодости он был разбойником из знаменитого Братства Королевского леса и уверял, что однажды прострелил руку Белому Быку из Королевской Гвардии и сорвал поцелуй у дорнийской принцессы. Он забрал у нее драгоценности и сундук с золотом, но больше всего хвастал этим поцелуем..." Ну и вот теперь целый день думаю о том,куда и в зачем дорнийская принцесса ехала вся в цацках с тугим кошельком и при охране гвардейцев? И с чего бы ей целоваться с разбойниками? (если будут версии,вероятно, в ветке Элии, позовите меня! Ужжжжс как любопытно!)
Арья.
Хороший ПОВ мертвой девочки. О правосудии и мести. Очень симпотично упомянут другой суд... в Дарри. Имя Нэда тоже кстати пришлось. Суды в мире Мартина вообще отдельное явление, он часто обращается к этому особокультурному способу разрешения проблем, и богов до кучи втягивает,людям ведь оченно трудно договориться,всегда нужен кто-то,кто возьмет ответственность. Мне немного неловко,но похоже,действительно, всякий из нас виновен в том,что совершил другой... Мне кажется, именно с этого момента я начала сочувствовать Псу по-настоящему. Он честный и мысли-то его разумны. Он чего хочет-то? Справедливо ведь быть отвественными друг за друга? Ну или в этой жизни ты или судья,или подсудимый...А вот Арья совершенно точно знает,кто она. Ну это так,лирика. Наверное, самое главное в этом ПОВе Полый холм и корни чардрева...Возможно,здесь в случае необходимости можно подсоединиться к древонету и выращивать нового Трехглазого ворона, ну или вроде того...Честно говоря, данный ПОВ сподвиг меня на посмотреть еще и еще раз карту Вестероса (всем рекомендую),потому что место интересное... Думаю, в "Ветрах" мы туда еще зайдем на огонек...
Последнее редактирование:
Смотрит Раздел
Ленный рыцарь
Сэмвелл ІІ
очень много темы "ничтожный толстяк медленно меняется в морской пехоте", но какой-то не совсем натуральной, что ли.
обратил при перечтении внимание, что Сэму впервые хочется убить, когда он слышит про жертвы младенцев богам, и при этом:
Сэм, довольно вдумчивый к таким деталям, как взаимозависимость Иных и холода, уязвимости разных категорий нежити к обсидиану, тему "богов" копнуть не пытается,
и сразу после мысли об "убить" Сэм не пользуется возможностью поупражняться в стрельбе, как, впрочем, и у Ульмера немного энтузиазма к обучению кого-либо стрельбе.
Тут Джону жирный плюсик в будущем, а Ульмер упустил возможность проявить и закрепить лидерство.
Не понятно, к чему конкретно докопался Ульмер у Доннела? В переводе, во всяком случае, Доннел попал в яблочко?
Нравится в этой главе Мормонт, хоть и скверно организовавший боевую учебу. Тот же Сэм полдня шатается без дела, и никто его не стимулирует всерьез.
Пока жизнь не ставит вопрос категорично: снимай с мертвого вещи, тащи женщину с дитём как хочешь до цивилизации.
Ну а Мормонт молодец, сомнительный слух воспринял как ресурс, и распределил застывший огонь максимально тщательно, умирая успел пнуть Сэма к Стене и попытался принести сына в жертву победе, раз такие дела.
глава открывается одной из любимых Мартиным "мудрот", мол все должны выбрать, в каких битвах сражаться, например на поле брани или кровавом ложе,
и за неправильным мальчиком
очень много темы "ничтожный толстяк медленно меняется в морской пехоте", но какой-то не совсем натуральной, что ли.
обратил при перечтении внимание, что Сэму впервые хочется убить, когда он слышит про жертвы младенцев богам, и при этом:
Сэм, довольно вдумчивый к таким деталям, как взаимозависимость Иных и холода, уязвимости разных категорий нежити к обсидиану, тему "богов" копнуть не пытается,
и сразу после мысли об "убить" Сэм не пользуется возможностью поупражняться в стрельбе, как, впрочем, и у Ульмера немного энтузиазма к обучению кого-либо стрельбе.
Тут Джону жирный плюсик в будущем, а Ульмер упустил возможность проявить и закрепить лидерство.
Не понятно, к чему конкретно докопался Ульмер у Доннела? В переводе, во всяком случае, Доннел попал в яблочко?
Нравится в этой главе Мормонт, хоть и скверно организовавший боевую учебу. Тот же Сэм полдня шатается без дела, и никто его не стимулирует всерьез.
Пока жизнь не ставит вопрос категорично: снимай с мертвого вещи, тащи женщину с дитём как хочешь до цивилизации.
Ну а Мормонт молодец, сомнительный слух воспринял как ресурс, и распределил застывший огонь максимально тщательно, умирая успел пнуть Сэма к Стене и попытался принести сына в жертву победе, раз такие дела.
глава открывается одной из любимых Мартиным "мудрот", мол все должны выбрать, в каких битвах сражаться, например на поле брани или кровавом ложе,
и за неправильным мальчиком
Смотрит Раздел
Ленный рыцарь
дают неправильную девочку
Арья V
корни чардрева глазами Арьи подобны тысяче змей, меж которыми снуют люди, тогда как в более фундаментальной главе Брана из ТсД ползают сами корни
«Тысяча глаз, тысяча шкур, мудрость глубокая, как корни древних деревьев. Древовидец».
Бран видел больших белых змей, вползающих и выползающих прямо из земли вокруг него, его сердце затрепетало от страха. Он подумал, что они вляпались в гнездо молочных змей или гигантских могильных червей, тихих, бледных и мягких. – «У могильных червей есть зубы».
видимо, в этом есть суть. Хтонический источник Севера могильные черви-змеи, как у Валирии огненные, а Деймон Таргариен был Красным Змеем и прародителем последующей династии, например)
Местный волшебник, что характерно, в этом древнем и глубоком месте переквалифицируется в некроманта.
Интересно, на какие вопросы ну очень злой белочки он ответил? В данной главе, похоже, на вопрос убивать ли Лютоволчице Пса, а дальше надо будет обратить внимание)
Меч, загорающийся или гаснущий, был и в чардревном сне Джейме, и видимо кроме способности жить быстро может показывать и гаснущее желание жить.
У Берика огонь, уже охватывающий Псы со всех сторон, меч лорда-молнии надламывает, что явно нехорошее для лорда-молнии и скрепляемого им недоордена знамение.
Очень любопытно и многогранно показан в главе старый добрый валирийский принцип, кровью платишь за пламя, пламенем платишь за кровь.
Арья V
корни чардрева глазами Арьи подобны тысяче змей, меж которыми снуют люди, тогда как в более фундаментальной главе Брана из ТсД ползают сами корни
«Тысяча глаз, тысяча шкур, мудрость глубокая, как корни древних деревьев. Древовидец».
Бран видел больших белых змей, вползающих и выползающих прямо из земли вокруг него, его сердце затрепетало от страха. Он подумал, что они вляпались в гнездо молочных змей или гигантских могильных червей, тихих, бледных и мягких. – «У могильных червей есть зубы».
видимо, в этом есть суть. Хтонический источник Севера могильные черви-змеи, как у Валирии огненные, а Деймон Таргариен был Красным Змеем и прародителем последующей династии, например)
Местный волшебник, что характерно, в этом древнем и глубоком месте переквалифицируется в некроманта.
Интересно, на какие вопросы ну очень злой белочки он ответил? В данной главе, похоже, на вопрос убивать ли Лютоволчице Пса, а дальше надо будет обратить внимание)
Меч, загорающийся или гаснущий, был и в чардревном сне Джейме, и видимо кроме способности жить быстро может показывать и гаснущее желание жить.
У Берика огонь, уже охватывающий Псы со всех сторон, меч лорда-молнии надламывает, что явно нехорошее для лорда-молнии и скрепляемого им недоордена знамение.
Очень любопытно и многогранно показан в главе старый добрый валирийский принцип, кровью платишь за пламя, пламенем платишь за кровь.
Смотрит Раздел
Ленный рыцарь
а на карте есть Полый Холм?
tarris :)
Знаменосец
Да. Можно в строке поиска указать название и опаньки - указанное место появится на карте с описание основных событий в этой точкеа на карте есть Полый Холм?
Смотрит Раздел
Ленный рыцарь
представилось, как Пурпурная Борода при поддержке Зеленой Бороды берет пограничную крепость Золотой Зуб