- Умный человек не станет делать короля своим врагом. Ты знал и моего брата, Рейегара?
- У нас говорили, что принца Рейегара по-настоящему никто не знает. Но мне посчастливилось видеть его на турнире, и я нередко слышал, как он играет на своей арфе с серебряными струнами.
- Слышал заодно с тысячью других на каком-нибудь празднике урожая, - ввернул сир Джорах. - В следующий раз ты будешь утверждать, что был у него оруженосцем.
- Нет, сир, не буду. Оруженосцем принца Рейегара был Миле Моутон, а после него Рикард Лонмаут. Когда они получили свои шпоры, он сам посвятил их в рыцари, и они были с ним неразлучны. Принц дорожил также молодым лордом Коннингтоном, но самым близким его другом был Эртур Дейн.
- Меч Зари, - восторженно молвила Дени. - Визерис говорил мне о его чудодейственном белом клинке. По его словам, один только сир Эртур во всем государстве мог соперничать с нашим братом.
Белобородый почтительно склонил голову.
- Мне не пристало оспаривать слова принца Визериса.
- Не принца - короля. Он был королем, хотя и не царствовал. Визерис Третий. Но почему “оспаривать”? - Она ожидала не такого ответа. - Сир Джорах как-то назвал Рейегара последним драконом - значит, он уж, наверное, был непревзойденным воином?
- Ваше величество, принц Драконьего Камня в самом деле был превосходным воином, но...
- Продолжай. Со мной ты можешь говорить откровенно.
- Как прикажете. - Старик оперся на посох, наморщив лоб. - Непревзойденный воин - красивые слова, ваше величество, но словами битв не выигрывают.
- Битвы выигрывают мечами, - вмешался сир Джорах, - а меч принц Рейегар умел держать.
- Это так, сир, однако... Я видел сотню турниров и больше войн, чем мог бы желать, и как бы силен, проворен или искусен ни был тот или иной рыцарь, всегда найдутся другие под стать ему. Рыцарь выигрывает один турнир и терпит поражение в самом начале другого. Поскользнется на траве или съест что-нибудь не то за ужином накануне. На победу может повлиять что угодно: перемена ветра, - старик взглянул на сира Джораха, - или повязанный на руку знак отличия дамы.
...
- Я мало что знаю о Рейегаре, - сказала Дени Арстану. - Только то, что рассказывал Визерис, а он был ребенком, когда наш брат погиб. Каким он был на самом деле?
- Прежде всего одаренным, - подумав немного, сказал старик. - Решительным, целеустремленным, с сильным чувством долга. О нем рассказывают одну историю... сир Джорах тоже должен ее знать.
- Я хочу услышать ее от тебя.
- Как угодно. В детстве принц Рейегар был заядлым книгочеем. Он научился читать так рано, что все говорили, будто королева Рейелла не иначе как проглотила пару книг и свечку, когда носила его. Принц не любил играть с другими детьми. Мейстеры превозносили его ум, но рыцари его отца невесело пошучивали, говоря, что Бейелор Благословенный возродился снова. Но однажды принц вычитал в своих пергаментах нечто, вызвавшее в нем коренную перемену. Никто не знает, что это было, но как-то утром мальчик появился на дворе, где рыцари облачались в доспехи, подошел к сиру Виллему Дарри, мастеру над оружием, и сказал: “Мне понадобятся доспехи и меч. Видимо, я должен стать воином”.
- И стал? - с восторгом воскликнула Дени.
- О да. Прошу прощения, ваше величество, - с поклоном сказал Белобородый. - К нашему разговору о воинах будто нарочно явился Бельвас-Силач, и я должен позаботиться о нем.
...
Когда вошел старик, она завернулась в шкуру кхаккара, чей запах до сих пор напоминал ей о Дрого.
- Я не могу спать, когда люди умирают за меня, Белобородый, - сказала она. - Расскажи мне еще что-нибудь о моем брате Рейегаре. Мне понравилась история, которую ты рассказал на корабле - как он решил, что должен стать воином.
- Я рад, что это доставило удовольствие вашему величеству.
- Визерис говорил, что наш брат одержал победы на многих турнирах.
Арстан почтительно склонил свою белую голову.
- Не мне оспаривать слова его величества...
- Но тем не менее это не так? - резко осведомилась Дени. - Говори, я приказываю.
- Мастерство принца Рейегара не вызывало сомнений, но он редко выходил на ристалище. Звон мечей никогда не внушал ему такой любви, как Роберту или Джейме Ланнистеру. Для него это была только обязанность, задача, которую мир ставил перед ним. Он делал это хорошо, как и все, за что брался, - такова его натура. Но радости ему это не доставляло. Люди говорили, что свою арфу он любит больше, чем копье.
- Но ведь некоторые турниры он все-таки выиграл? - спросила разочарованная Дени.
- В юности его высочество блистательно выступил на турнире в Штормовом Пределе, где выбил из седла лорда Стеффона Баратеона, лорда Ясона Миллистера, Красного Змея Дорнийского и таинственного рыцаря, который оказался известным Саймоном Тойном, предводителем разбойников из Королевского леса. А в поединке с сиром Эртуром Дейном он сломал двенадцать копий.
- И стал победителем?
- Нет, ваше высочество. Эта честь выпала другому рыцарю Королевской Гвардии, который выбил принца Рейегара из седла в последнем поединке.
Об этом Дени слышать не хотелось.
- Но какие турниры все-таки выиграл мой брат?
- Он выиграл самый главный из них, ваше величество, - с заминкой ответил Арстан.
- Который?
- Турнир, который лорд Уэнт устроил в Харренхолле близ Божьего Ока, в год ложной весны. То было знаменательное событие. Помимо единоборства, там состоялась схватка между семью рыцарскими дружинами, на старый лад, состязались лучники, метатели топоров и певцы, были скачки, лицедейское представление и множество пиров и увеселений. Лорд Уэнт был столь же щедр, как и богат. Высокие награды, назначенные им, привели на турнир сотни бойцов. Даже ваш царственный отец прибыл в Харренхолл, хотя давно уже не покидал Красного Замка. Знатнейшие лорды и сильнейшие рыцари съехались на этот турнир со всех Семи Королевств, и принц Драконьего Камня превзошел их всех.
- Но ведь именно на этом турнире он короновал Лианну Старк королевой любви и красоты? Там была принцесса Элия, его жена, однако он отдал корону девице Старк, которую после украл у ее жениха. Как он мог? Неужели он был так несчастлив со своей дорнийкой?
- Не мне рассуждать о том, что было на сердце у принца, ваше величество. Принцесса Элия была достойной и любезной дамой, хотя и не могла похвалиться крепким здоровьем.
Дени поплотнее запахнулась в львиную шкуру.
- Визерис сказал как-то, что всему виной я, потому что родилась слишком поздно. - Дени в свое время горячо спорила с братом и осмелилась даже сказать, что Визерис сам виноват, поскольку не родился девочкой. Он жестоко избил ее за такую дерзость. - Если бы я родилась вовремя, сказал он, Рейегар женился бы на мне, а не на Элии, и все бы сложилось по-другому. Будь Рейегар счастлив со своей женой, Старк ему бы не понадобилась.
- Возможно, и так, ваше величество... но мне всегда казалось, что Рейегар не создан для счастья.
- Послушать тебя, жизнь у него была очень унылая.
- Не то что унылая, но... принцу была свойственна меланхолия, чувство...
- Какое чувство?
- Чувство обреченности. Он был рожден в горе, моя королева, и эта тень висела над ним всю жизнь. Визерис рассказывал о рождении Рейегара только однажды - возможно, потому, что эта история казалась ему слишком грустной.
- Тень Летнего Замка?
- Да. Однако не было места, которое он любил больше, чем Летний Замок. Он навещал его время от времени, совсем один, если не считать его арфы. Даже рыцарей Королевской Гвардии он не брал туда с собой. Он любил спать в разрушенном чертоге, под луной и звездами, и каждый раз возвращался оттуда с новой песней. Когда он играл на своей высокой арфе с серебряными струнами и пел о сумерках, слезах и гибели королей, слушателям казалось, что он поет о себе самом и о тех, кого любит.[/b]