Вы действительно невнимательно читаете собеседника и книгу, чего уж там.
Нет, я делаю то же, что и все - читаю собеседника и книгу так, как мне этого хочется и как я это вижу. Это явление чаще всего называют точкой зрения, но есть более точное определение: " я так вижу". В общих чертах суть этого явления расписана здесь.
Мартин пишет свою сагу в виде рассказов персонажей и вот поэтому доверие к мнению Тайвина у меня есть, а к мнению Кэт нет. Также как мнение Неда мне важно, а Тириона нет. Но все равно свое виденья Вестероса я соотношу со своими впечатлениями от всех глав, то бишь мнений и впечатлений персонажей.
Иными словами, ваше видение - это то, что вы
хотите видеть. И это совершенно нормально. Каждый вправе видеть в героях то, что им хочется. И вместе с тем каждый человек видит что-то своё, и не только в книге, но и в том, как хочет видеть это другой человек. Хорошим примером станет вот это замечательно сообщение.
https://7kingdoms.ru/talk/threads/2317/page-269#post-3839380
Что видно в этом сообщении мне. Вы, желая показать нам всю ничтожность Фреев, которую вы хотите видеть, а также недалёкость Кейтилин Старк, почему-то этих Фреев значительно переоценивающей, преподносите этот отрывок так, что Робб Старк, тот идеал, который вы хотите видеть, говоря о возможности сражения с Фреями, предрекал им сокрушительно поражение, а себе, соответственно, лёгкую над ними победу, однако Кейтилин Старк, недалёкая мать того идеального юноши, внушает ему мысль о возвращении на Север, и в то же время внушает королю, что без этих ничтожных Фреев ему не обойтись, тем самым спасая их от неминуемого разгрома, и Робб вместо того чтобы разбить этих ничтожных Фреев, решает, что ему необходимо всячески задобрить их, потому как без них нет надежды на успех, что, исходя из того, что вы хотите видеть, далеко не так. Получается такая картина.
Но что ещё я вижу? А вижу я то, что Робб Старк в подобной интерпретации предстаёт жалким маминкиным сынком, которым его недалёкая мать крутит как хочет. Стоило ей озвучить то, что хочется ей, как Молодой Волк сразу забыл обо всех своих планах и стал, подобно маленькому щенку, вилять перед ней хвостиком, и готов даже пойти унижаться перед ничтожными Фреями, лишь бы сделать то, что сказал мать. И таким образом получается, что для меня и моего "я так вижу" в вашей интерпретации Фреи и Кейтилин предстают абсолютно незначительным Домом и дурой, этого факта не замечающей, что вы и хотите видеть, зато Робб - жалкое ничтожество, а не король, вызывающий только лишь презрение своим подобострастием перед матерью, чего вы явно не желали бы видеть в своей картине саги. В то же время есть вариант посмотреть то, что я хочу увидеть я, а именно, на примере приведённого в сообщении отрывка, что Робб прекрасно понимает, в каком тяжёлом положении он оказался, и справедливо опасается войны на два фронта - с одной стороны войско Ланнистеров и Тиреллов, а с другой Фреи, и оказался на перепутье. Тут Кейтилин предлагает выход из положения, который Робб находит правильным и соглашается на него, но этот вариант неосуществим без поддержки Фреев, поэтому их надо вернуть во что бы то ни стало. Итого мы получаем давшую дельный совет Кейтилин, видим действительную большую значимость для королевства Севера и Трезубца Фреев, и, главное, образ Робба-короля, трезво оценивающего своё положение и с умом подходящего к разрешению возникшего кризиса. Однако если третий пункт у вас не вызовет вопросов, то два первых вы видеть не хотите, потому у вас перед глазами уже ваша картина.
Иными словами, вы нарисовали картину, которую хотели, а я увидел в ней те изъяны, что также захотел. И это, снова повторюсь, нормально. Собственно, тем и живёт данный форум - мы обмениваемся своими картинами, что предстали перед нами после прочтения книги, подкрепляя своё видение текстом, как краски наносятся на холст, и в то же время ищем и говорим про изъяны других картин, что нарисовали и выставили на суд другие люди. Это такая своеобразная игра, в которой участвует множество различных людей, которые каждый в своей манере, но пытается вывести своё "я так вижу" на пьедестал форума, однако кто-то делает это корректно, подходя со всем уважением, кто-то скатывается в иронию и сарказм, порой на грани фола, как я например, а кто-то самонадеянно и невежественно заявляет, что именно его картина единственно верная, а прочие невнимательно читают как его, так и книгу, и вообще всё понимают неправильно.
Полагаю, последней фразой я ясно донёс свою мысль насчёт таких вот изречений. Считайте это моим новогодним подарком и надеюсь, данное сообщение позволит сделать определённые выводы.
Теперь позволю себе отойти от данной темы и показать ещё один пример, как ради той картины, что хочется видеть, некоторые детали книги, не знаю намеренно или нет, но опускаются за ненадобностью. Вот данное сообщение
Вне общего контекста этому можно было бы поверить, но, я уже говорила, он всех Фреев, которым даёт сказать хоть несколько слов на своих страницах, ресует весьма неприглядными, не от симпатии же к Дому.
А в последующем сообщении эти "все" Фреи перечисляются.
Нет, именно всех, кто что-то произносит и делает на страницах Саги. Мы предполагаем хорошие качества в Оливаре и прочих, кого отправили подальше от КС, но это - безмолвные персонажи, о них упоминается, но их нам не показывают
А те, кого показывают:
Малютки Уолдеры издеваются над Ходором и затем охотно прислуживают Рамси;
Другой малютка Элмар пытается свалить свою работу на Арью и на её сообщение "мои братья тоже умерли" отвечает хамством :"кому дело до твоих братьев".
Рейегар Фрей и второй (Эйенис вроде бы, точно не помню) подло лгут о К С;
Риман и Эммон - трусы, ничтожества, хапуги и скандалисты;
Меррет - пьяница, трус и тупица;
Уолдер - тиран и самодур , о собственном потомстве говорит, что все ждут его смерти (не сомневаюсь, что так и есть)
Теперь смотрим.
Стеврон Фрей.
— К сожалению, ни одна победа не обходится без потерь. — Мейстер Лювин повернулся к Уолдерам. — Милорды, ваш дядя Стеврон Фрей был в числе тех, кто расстался с жизнью при Окскроссе. Робб пишет, что он получил рану в бою. Ее не считали тяжелой, но через три дня сир Стеврон умер в своей палатке во время сна.
— Ты нанес дому Фреев тяжкое оскорбление, Робб.
— Я не хотел этого. Сир Стеврон погиб, сражаясь за меня, а более преданного оруженосца, чем Оливар, ни один король не мог бы ждать. Он просил, чтобы его оставили со мной, но сир Риман увез его вместе со всем своим войском. Большой Джон подбивал меня напасть на них…
Человек, которому уже за шестьдесят, мог спокойно сидеть в тылу, посылая в бой сыновей, как и следовало этим трусливым хорькам. Но нет, он лично ведёт своих Фреев в бой, где погибает, сражаясь за Робба.
Уолдер Чёрный.
— Гарнизон в Крэге слабый, и мы управились с ним за одну ночь. Уолдер Черный и Маленький Джон командовали отрядами, штурмовавшими стены, а я ломал ворота тараном. Стрела попала мне в руку как раз перед тем, как сир Рольф сдал нам замок. Поначалу рана казалась пустячной, но потом воспалилась. Жиенна уложила меня в собственную постель и ухаживала за мной, пока не прошла лихорадка. Она была со мной, когда Большой Джон принес мне новости о… Винтерфелле. О Бране и Риконе. — Имена братьев дались Роббу с трудом. — В ту ночь она… утешала меня, матушка.
— С сиром Стевроном я бы еще договорился… но сир Риман туп, как колода, а Уолдер Черный получил свое прозвище не только за цвет бороды, уверяю тебя. Он дошел до того, что заявил, что его сестры, мол, и за вдовца не побрезгуют выйти. Я убил бы его за это, если б Жиенна меня не умолила.
Там, конечно, можно и много других цитат про него найти, как он со многими спит в Близнецах, и прочее, и это тоже верно, но скажите, можно ли называть человека, ведущего людей на штурм крепостных стен под стрелами и в лицо говорившему королю, что он думает, трусом?
Уолдер Риверс.
Погребальный челн спускали на воду семь человек, представляющие семь ликов бога. Первым был Робб, сюзерен лорда Хостера. Ему помогали лорд Бракен, лорд Блэквуд, лорды Венс и Маллистер, сир Марк Пайпер… и хромой Лотар Фрей, приехавший из Близнецов с ответом, которого они давно ожидали. Его эскорт из сорока латников возглавлял Уолдер Риверс, старший из бастардов лорда Уолдера, суровый, седовласый, прославленный воин. Их прибытие через несколько часов после кончины лорда Хостера привело Эдмара в ярость.
— Повтори это с мечом в руке, Фрей, — или ты только на ночных горшках умеешь сражаться?
Щуплое лицо Фрея, и без того бледное, стало зеленым.
— Эдвин не мастер драться, — заявил, поднявшись, Уолдер Риверс, — но я отвечу тебе за него. Выйдем и продолжим наш разговор.
Прямоугольный шатер Римана Фрея был самым большим в лагере; его серые стены, сшитые из лоскутов, походили на каменную кладку, две верхушки напоминали о Близнецах. Мнимое нездоровье не мешало сиру Риману развлекаться: из шатра доносился пьяный женский смех вперемешку со звуками лютни и голосом певца. С тобой я разберусь после, сир, решил Джейме. Уолдер Риверс у собственного скромного шатра разговаривал с двумя солдатами. Башни Фреев у него на щите были, наоборот, серыми на голубом поле, и их пересекала красная перевязь. При виде Джейме бастард нахмурился. Ишь как смотрит. Этот будет опаснее, чем все его законные братья.
Фрей, да ещё бастард, но имеет репутацию прославленного воина, Джейме Ланнистер считает его опаснее законных Фреев, но при этом он за них вступается и готов выйти на поединок за них.
Хостин Фрей.
Хостин и Эйенис. Вонючка помнил их еще с тех времен, когда его звали как-то иначе. Хостин похож на быка: разозлить его непросто, но коли уж разозлится, держись. Говорили, что он самый свирепый воин из всего потомства лорда Уолдера. Эйенис превосходит его годами, умом и жестокостью — он больше командир, чем боец. У них обоих большой опыт в военном деле.
– Мы знаем, кто убил их! – загремел Хостин Фрей. – И мальчика, и всех остальных. Не сам, нет – он слишком толст и труслив, чтобы убивать самому. Поручил кому-то другому. Будете отрицать? – спросил Фрей, глядя в упор на Вимана Мандерли.
– Я, признаться… – Лорд Мандерли, жуя колбасу, вытер рукавом сальные губы. – Я, признаться, плохо знал бедного мальчика. Оруженосец лорда Рамси, не так ли? Сколько ему было лет?
– Девять исполнилось.
– Совсем еще мал… Хотя это, возможно, и к лучшему. Он мог вырасти и стать Фреем.
Сир Хостин, яростно пнув столешницу, сбил ее с козел прямо на живот лорду Виману. Чашки, блюда, колбасы полетели во все стороны. Люди Мандерли с проклятиями хватались за ножи, миски и штофы – что под руку подвернулось.
Сам сир Хостен, обнажив меч, бросился на Вимана Мандерли. Лорд, пригвожденный к стулу столешницей, даже пошевельнуться не мог, и клинок пронзил три из четырех его подбородков. Леди Уолда завизжала, цепляясь за мужа.
– Стойте! – крикнул лорд Русе. – Прекратите это безумие! – Его люди бежали разнимать Фреев и Мандерли; сир Хостин отсек руку человеку, напавшему на него с кинжалом; лорд Виман привстал и тут же хлопнулся на пол, как оглушенный дубинкой морж; старый лорд Локе громко требовал мейстера; собаки дрались друг с дружкой из-за колбас.
Когда сорок дредфортских копейщиков наконец остановили побоище, на полу остались лежать шестеро Мандерли и два Фрея. Многие были ранены; Лютон из бастардовых ребят вопил в голос, звал мать и пытался затолкать выпущенные внутренности обратно в живот. Лорд Рамси, выхватив у кого-то копье, вогнал его Лютону в грудь, но в чертоге тише не стало. Люди кричали, ругались или молились, лошади ржали, собаки рычали. Уолтон Железные Икры долго колотил копьем в пол, прежде чем Русе Болтону удалось молвить слово.
– Я вижу, вам всем не терпится пролить кровь, – сказал он. Рядом стоял мейстер Родри с вороном на руке; мокрая птица блестела при свете факела, как намасленная. Лорд развернул пергамент – тоже мокрый, можно не сомневаться. Черные крылья, черные вести. – Если так, то лучше вам обратить мечи против Станниса. Его голодное войско застряло в снегу в трех днях пути от замка; не знаю, как вам, а мне уже надоело ждать, когда он соизволит пожаловать. Вы, сир Хостин, соберете своих рыцарей и латников у главных ворот – нанесете первый удар, коли вам так не терпится, – а вы, лорд Виман, построитесь у восточных.
Клинок Хостина Фрея был красен по самую рукоять, щеки покрылись россыпью красных веснушек.
– Как прикажете, милорд, – сказал он, опустив меч. – Доставлю вам голову Станниса Баратеона и закончу, что начал: отделю от жирного туловища голову Мандерли.
Мейстер Медрик пытался остановить кровь лорду Виману; четыре рыцаря Белой Гавани сомкнулись кольцом вокруг них.
– Сперва вам придется пройти через нас, сир, – сказал самый старший, с тремя серебряными русалками на окровавленном лиловом камзоле.
– Охотно. Поочередно или сразу, мне безразлично.
Ещё один "трусливый" Фрей.
Итого я насчитал четверых Фреев(четверых с половиной, если Эйениса, что с Хостином был, считать), которых не назвать ни трусами, ни слабаками, ни пьяницами и хапугами, и кем там ещё их называли. О троих из них прямо говорят, что опытные воины, один в бою погиб, ещё один стены штурмовал. Это, кстати, к вопросу о доблести. Итого четверо, которые есть в саге, которым давалось слово (кроме Уолдера Чёрного, но о нём говорится много, и я не удивлюсь, если мы с ним в книге ещё встретимся), и ни про одного из них нельзя сказать, что он трус. Но в той выборке ни о ком из них ни слова. Почему? Да всё потому же - они в ту картину, что хочется видеть, не вписываются. А сколько ещё Фреев и вовсе не мелькало на страницах книги, и они могут быть как в первом лагере, так и во втором.
. Хотя да, Оливар вроде бы действительно ничего не произносил, но какая разница? Важны не слова, а действия персонажей, а также мнение о них и отношение к ним других персонажей (особенно тех, которые нам симпатичны 
). Нам известно, например, как вела себя Рослин после КС, и для этого нам вовсе не нужны ее собственные реплики.
, так что всё это уже не имеет значения.
Как бы "Пора и честь знать"))