Кэт Шредингера
Лорд
Бринден Риверс/Бран - инквизитор Рейвенор из вархаммерных книг Дэна Абнетта.
-
На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!
Вход Регистрация
Отражения ПЛиО в других мирах
- Автор темы Огненный Ёж
- Дата начала
Черная Молния
Наемник
По поводу ассоциаций героев ПЛиО с другими книгами. Перечитывала тут Томаса Манна "Иосиф и его братья". Там есть довольно неприятная чета стариков - Гуий и Туий,, родители египетского вельможи, которому продали Иосифа. Они близнецы по рождения(!) и супруги по обычаю, кастрировавшие своего сына в угоду богам, как считали.
" — Да, очень хорошо, — отвечал Гуий, — что ты будешь держать там речь, ведь ты представляешь себе все это гораздо лучше и не так сильно взволнована всем этим, потому что все это ты не открыла, а только поняла, только приняла от меня, а значит, и говорить тебе легче. Я же, как первооткрыватель и плодотворец, вполне могу сбиться и начать заикаться перед этими судьями, и тогда наше дело проиграно. Ты будешь обоим нам языком; ведь язык, как ты, наверно, знаешь, двуснастен и отвечает в скользкой темноте своего логовища за оба пола, как болото и как бурлящий ил, который сам себя обнимает, тогда как на более высокой ступени миропорядка самец приходит к самке.
— Ты, как то и положено на более высокой ступени, добропорядочно ко мне приходил, — сказала она, с жеманным смущением покачав своей большелицей, с подслеповатыми щелками глаз головой. — Тебе суждено было приходить долго и часто, прежде чем твоя сестра сподобилась благословенного плодородия. Родители соединили нас браком в весьма раннем возрасте, и потребовалось много лет, чтобы союз брата с сестрой стал плодородным и я понесла, а затем и родила тебе нашего Гора, царедворца Петепра, друга фараона, прекрасный лотос, в чьем доме, в верхнем его этаже, мы, священные родители, и доживаем свои последние дни.
— Сущая правда, сущая правда! — подтвердил Гуий. — Все верно, что ты сказала, — и насчет добропорядочности и даже насчет священности, и все-таки в этих обстоятельствах была некая загвоздка для сокровеннейших догадок и для тайной тревоги, которая внимательно прислушивается к веку и к веяниям. Спору нет, как мужчина и женщина, мы зачинали наше дитя со всей добропорядочностью высших существ, однако мы делали это в темном покое нашего родства, а объятие брата и сестры — скажи, разве оно отличается от самообъятия бездны, разве оно не сходно с тем самооплодотворением бурлящего материнского вещества, которое так ненавистно свету и силам нового века?"
Да ведь это же состарившиеся Джейме и Серсея! Вернее - то, что могло бы выйти, если бы даже они каким-то чудом смогли быть вместе всю жизнь. Хоть в Египте, в отличие от Вестероса, инцест и был узаконен, даже в такой запредельной степени, правда, к этому времени уже считался устаревшим явлением. А они все равно боялись посмертия и суда богов з свой брак и за испорченную жизнь своего сына. Вот так бы и у Ланнистеров получилось со временем, даже при самом благоприятном раскладе. Джейме как-то мечтал жениться на Серсее открыто, по примеру Таргариенов, и потом еще Джоффри женить на Мирцелле - показать бы ему, чем заканчиваются такие примеры, когда с возрастом страсть угасает, красота тоже, а угрызения совести за неправедно прожитую жизнь остаются.
" — Да, очень хорошо, — отвечал Гуий, — что ты будешь держать там речь, ведь ты представляешь себе все это гораздо лучше и не так сильно взволнована всем этим, потому что все это ты не открыла, а только поняла, только приняла от меня, а значит, и говорить тебе легче. Я же, как первооткрыватель и плодотворец, вполне могу сбиться и начать заикаться перед этими судьями, и тогда наше дело проиграно. Ты будешь обоим нам языком; ведь язык, как ты, наверно, знаешь, двуснастен и отвечает в скользкой темноте своего логовища за оба пола, как болото и как бурлящий ил, который сам себя обнимает, тогда как на более высокой ступени миропорядка самец приходит к самке.
— Ты, как то и положено на более высокой ступени, добропорядочно ко мне приходил, — сказала она, с жеманным смущением покачав своей большелицей, с подслеповатыми щелками глаз головой. — Тебе суждено было приходить долго и часто, прежде чем твоя сестра сподобилась благословенного плодородия. Родители соединили нас браком в весьма раннем возрасте, и потребовалось много лет, чтобы союз брата с сестрой стал плодородным и я понесла, а затем и родила тебе нашего Гора, царедворца Петепра, друга фараона, прекрасный лотос, в чьем доме, в верхнем его этаже, мы, священные родители, и доживаем свои последние дни.
— Сущая правда, сущая правда! — подтвердил Гуий. — Все верно, что ты сказала, — и насчет добропорядочности и даже насчет священности, и все-таки в этих обстоятельствах была некая загвоздка для сокровеннейших догадок и для тайной тревоги, которая внимательно прислушивается к веку и к веяниям. Спору нет, как мужчина и женщина, мы зачинали наше дитя со всей добропорядочностью высших существ, однако мы делали это в темном покое нашего родства, а объятие брата и сестры — скажи, разве оно отличается от самообъятия бездны, разве оно не сходно с тем самооплодотворением бурлящего материнского вещества, которое так ненавистно свету и силам нового века?"
Да ведь это же состарившиеся Джейме и Серсея! Вернее - то, что могло бы выйти, если бы даже они каким-то чудом смогли быть вместе всю жизнь. Хоть в Египте, в отличие от Вестероса, инцест и был узаконен, даже в такой запредельной степени, правда, к этому времени уже считался устаревшим явлением. А они все равно боялись посмертия и суда богов з свой брак и за испорченную жизнь своего сына. Вот так бы и у Ланнистеров получилось со временем, даже при самом благоприятном раскладе. Джейме как-то мечтал жениться на Серсее открыто, по примеру Таргариенов, и потом еще Джоффри женить на Мирцелле - показать бы ему, чем заканчиваются такие примеры, когда с возрастом страсть угасает, красота тоже, а угрызения совести за неправедно прожитую жизнь остаются.
Черная Молния
Наемник
Еще ассоциацию с ПЛиО внезапно вызвал роман, точнее - серия романов, которые вот уж никак не могут быть связаны, ибо написаны были еще в позапрошлом веке, и даже у нас малоизвестны, их Мартин точно читать не мог. Разве что историческими источниками вдхновиться, и то вряд ли. Автор - Людмила Шаховская, книги о древнем Риме эпохи первых царей: "Тарквиний Гордый", "Сивилла - волшебница Кумского грота". Я сейчас по ним пишу фики, и мне некоторые из читателей заметили, что отчасти похоже на ПЛиО. Я пригляделась - и в самом деле.
Царь-узурпатор Тарквиний Гордый похож в молодости на Эейриса Безумного Короля - поначалу кажется незаурядной личностью, умным и способным человеком, но, дорвавшись до власти, превращается в безжалостного тирана с садистскими наклонностями, а затем еще и спивается до невменяемого состояния и отходит от дел, чем уже Роберта Баратеона начинает напоминать.И еще кое-кого из русских бывших президентов, но это так, к слову... А по изобретательности в отношении мер против своих врагов мог бы и с Рамси сравниться, пожалуй.
Его жена Туллия - вылитая Серсея. Холодная честолюбивая красавица, правда, эта брюнетка, в молодости могла вскружить голову любому, однако по-настоящему любила только себя и своих детей (их тоже трое, только у этой - все сыновья). Отравила первого мужа и убила своего отца - мда, тут она Серсею даже превосходит, но характером правда похожа.
А их старший сын Секст (тот, что, в соответствии с историей, изнасиловал Лукрецию) - как и следовало ожидать, копия Джоффри, каким бы тот мог вырасти. Взял все самое худшее от обоих родителей, причем мать его обожает, а отец боится. Это закономерно, такие женщины, видимо, других сыновей и не в состоянии воспитать.
Перейдя к главным злодеям, займемся их противниками. Свои Старки у древнеримскихЛаннистеров Тарквиниев тоже были.
Главный враг узурпатора, Турн Гердоний - соответственно, Эддард Старк, хотя и относительно - куда более жесткий и решительный человек, на месте Неда как раз мог бы справиться, пожалуй. Но тоже воспитан позаветам Ильича древним фамильным обычаям, не всегда подходящим к тому времени, в котором живет, терпеть не может политику и интриги, принципиально отказываясь в них участвовать - и результат закономерен: его казнят страшной смертью, какую только мог Тарквиний изобрести специально для него, его семья остается на произвол судьбы, а Рим попадает под власть тирана.
Жена Турна, Эмилия - соответственно, Кейтилин, истинная римская матрона, мать семьи, ей бы вполне подошел девиз семейства Талли.
Их старшие сыновья, казненные вскоре после отца, в общем, соответствуют коллективному Роббу. Хотя и не были так уж опасны для власти Тарквиния: в Риме того времени не те обычаи, что в Средние Века, еще ничем себя не проявившие мальчишки во главе армии - этот нонсенс, никто бы за ними не пошел, никакие "Молодые Волки" там не возможны. Но Тарквиний решил, видимо, перестраховаться.
Вот самая интересная личность - дочь Турна Гердония, Ютурна, на момент гибели отца шестилетняя девочка, но с характером и повадками скорее мальчика. Любит лазать по деревьям, стрелять из лука, и живо интересуется всеми мифологическим существами, в каких тогда верили: нимфами, фавнами, сатирами. Мечтает стать пророчицей - сивиллой, что ей и удается во взрослом возрасте. Именно она предскажет свержение Тарквиния Гордого и сама поучаствует в этом событии, настроив римский народ против него. По-моему, она характером и ролью напоминает сразу Арью и Брана, в одном лице.
А ее младший брат Эмилий - Санса мужского рода. Вырос при дворе Тарквиния почти что на положении раба, его Туллия била по щекам, а он терпел. Влюбился в дочь Тарквиния, едва не был казнен, так что выручать его пришлось Ютурне.
Вот какие ассоциации бывают, и ведь тут уж никак не заподозришь, что связь может быть неслучайна!
Царь-узурпатор Тарквиний Гордый похож в молодости на Эейриса Безумного Короля - поначалу кажется незаурядной личностью, умным и способным человеком, но, дорвавшись до власти, превращается в безжалостного тирана с садистскими наклонностями, а затем еще и спивается до невменяемого состояния и отходит от дел, чем уже Роберта Баратеона начинает напоминать.
Его жена Туллия - вылитая Серсея. Холодная честолюбивая красавица, правда, эта брюнетка, в молодости могла вскружить голову любому, однако по-настоящему любила только себя и своих детей (их тоже трое, только у этой - все сыновья). Отравила первого мужа и убила своего отца - мда, тут она Серсею даже превосходит, но характером правда похожа.
А их старший сын Секст (тот, что, в соответствии с историей, изнасиловал Лукрецию) - как и следовало ожидать, копия Джоффри, каким бы тот мог вырасти. Взял все самое худшее от обоих родителей, причем мать его обожает, а отец боится. Это закономерно, такие женщины, видимо, других сыновей и не в состоянии воспитать.
Перейдя к главным злодеям, займемся их противниками. Свои Старки у древнеримских
Главный враг узурпатора, Турн Гердоний - соответственно, Эддард Старк, хотя и относительно - куда более жесткий и решительный человек, на месте Неда как раз мог бы справиться, пожалуй. Но тоже воспитан по
Жена Турна, Эмилия - соответственно, Кейтилин, истинная римская матрона, мать семьи, ей бы вполне подошел девиз семейства Талли.
Их старшие сыновья, казненные вскоре после отца, в общем, соответствуют коллективному Роббу. Хотя и не были так уж опасны для власти Тарквиния: в Риме того времени не те обычаи, что в Средние Века, еще ничем себя не проявившие мальчишки во главе армии - этот нонсенс, никто бы за ними не пошел, никакие "Молодые Волки" там не возможны. Но Тарквиний решил, видимо, перестраховаться.
Вот самая интересная личность - дочь Турна Гердония, Ютурна, на момент гибели отца шестилетняя девочка, но с характером и повадками скорее мальчика. Любит лазать по деревьям, стрелять из лука, и живо интересуется всеми мифологическим существами, в каких тогда верили: нимфами, фавнами, сатирами. Мечтает стать пророчицей - сивиллой, что ей и удается во взрослом возрасте. Именно она предскажет свержение Тарквиния Гордого и сама поучаствует в этом событии, настроив римский народ против него. По-моему, она характером и ролью напоминает сразу Арью и Брана, в одном лице.
А ее младший брат Эмилий - Санса мужского рода. Вырос при дворе Тарквиния почти что на положении раба, его Туллия била по щекам, а он терпел. Влюбился в дочь Тарквиния, едва не был казнен, так что выручать его пришлось Ютурне.
Вот какие ассоциации бывают, и ведь тут уж никак не заподозришь, что связь может быть неслучайна!
Сэмюэль Ваймс
Знаменосец
Варис чем-то схож с Дийкстрой из "Ведьмака"
Должность такая же
И оба убивают и интригуют на благо государства
И еще одна схожая деталь-у них обоих есть дворянские титулы несмотря на отсутствие дворянского происхождения
Должность такая же
И оба убивают и интригуют на благо государства
И еще одна схожая деталь-у них обоих есть дворянские титулы несмотря на отсутствие дворянского происхождения
Макс Монтана
Знаменосец
И оба необычайно толстые.
Snow_ cat
Межевой рыцарь
Параллель близкая: автор один! У нашего любимого Мартина (если кто вдруг не знает: серия довольно известная) есть такой научно-фантастический цикл: "Путешестивия Тафа". В английском языке не существует слова "повесть", так что можно сказать, что каждая вещь цикла - очень крупный рассказ. Хэвиланд Таф - в первом рассказе цикла "Чумная звезда" - владелец небольшого грузового космического корабля с чудовищным названием «Рог изобилия отменных товаров по низким ценам». Фикс-прайс, короче 
Так вот, не буду спойлерить для не читавших цикл, скажу только, что сама структура речи Тафа - обилие сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, напичканных замечательными намёками - на удивление напоминает Вариса. Словно слышишь его вкрадчивый голос! Таф не менее умён, чем Варис, но предпочитает держаться в тени и не гнаться за статусом (по крайней мере, вначале). Но голос... его будто слышишь и он почти идентичен другому, уже хорошо представимому голосу.
Понятно, что всякая такая ассоциация может быть сугубо субъективной... но клянусь всеми старыми и новыми богами: мне так "слышится"
Так вот, не буду спойлерить для не читавших цикл, скажу только, что сама структура речи Тафа - обилие сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, напичканных замечательными намёками - на удивление напоминает Вариса. Словно слышишь его вкрадчивый голос! Таф не менее умён, чем Варис, но предпочитает держаться в тени и не гнаться за статусом (по крайней мере, вначале). Но голос... его будто слышишь и он почти идентичен другому, уже хорошо представимому голосу.Понятно, что всякая такая ассоциация может быть сугубо субъективной... но клянусь всеми старыми и новыми богами: мне так "слышится"
Последнее редактирование:
Макс Монтана
Знаменосец
Ну ещё бы...Параллель близкая: автор один! У нашего любимого Мартина (если кто вдруг не знает: серия довольно известная) есть такой научно-фантастический цикл: "Путешестивия Тафа". В английском языке не существует слова "повесть", так что можно сказать, что каждая вещь цикла - очень крупный рассказ. Хэвиланд Таф - в первом рассказе цикла "Чумная звезда" - владелец небольшого грузового космического корабля с чудовищным названием «Рог изобилия отменных товаров по низким ценам». Фикс-прайс, короче
Понятно, что всякая такая ассоциация может быть сугубо субъективной... но клянусь всеми старыми и новыми богами: мне так "слышится"
Этот Таф, часом, не евнух?
Snow_ cat
Межевой рыцарь
У меня издание старенькое, картинка другая. Но тут... аж настроение поднялось И мои благодарности за возможность сотворить аватар из фрагмента этой славной обложки!
Последнее редактирование:
Убийца Матрешек
Знаменосец
Черная Молния
Наемник
Перечитываю сейчас "Волкодава" Марии Семеновой, и мне не столько герои, сколько парочка стихов, расположенных перед главами, напомнила, может быть, благодаря "собачьим" ассоциациям Сандора Клигана. Вот это, к примеру:
Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землёй небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул —
До чужой лишь потом докатился черёд.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И ещё не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонёк,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…
Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берёг —
Просто так, за любовь! – улыбнувшихся мне…
…Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.
И-и-и всем поклонникам СанСана посвящается:
«Оборотень, оборотень, серая шерстка.
Почему ты начал сторониться людей?»
«Люди мягко стелют, только спать жестко.
Завиляй хвостом – тут и быть беде».
«Оборотень, оборотень, ведь не все – волки!
Есть гостеприимные в деревне дворы…»
«Может быть, и есть, но искать их долго,
Да и там с испугу – за топоры».
«Оборотень, оборотень, мягкая шубка!
Как же ты зимой, когда снег и лед?»
«Я не пропаду, покуда есть зубы.
А и пропаду – никто не вздохнет».
«Оборотень, оборотень, а если охотник
Выследит тебя, занося копье?..»
«Я без всякой жалости порву ему глотку,
И пускай ликует над ним воронье».
«Оборотень, оборотень, лесной спаситель!
Сгинул в темной чаше мой лиходей.
Что ж ты заступился – или не видел,
Что и я сама из рода людей?
Оборотень, оборотень, дай ушки поглажу!
Не противна женская тебе рука?..
Как я посмотрю, не больно ты страшен.
Ляг к огню, я свежего налью молока.
Оставайся здесь и живи…»
…а серая
Шкура потихоньку сползает с плеча.
Вот и нету больше лютого зверя…
«Как же мне теперь тебя величать?..»
Одинокая птица над полем кружит.
Догоревшее солнце уходит с небес.
Если шкура сера и клыки что ножи,
Не чести меня волком, стремящимся в лес.
Лопоухий щенок любит вкус молока,
А не крови, бегущей из порванных жил.
Если вздыблена шерсть, если страшен оскал,
Расспроси-ка сначала меня, как я жил.
Я в кромешной ночи, как в трясине, тонул,
Забывая, каков над землёй небосвод.
Там я собственной крови с избытком хлебнул —
До чужой лишь потом докатился черёд.
Я сидел на цепи и в капкан попадал,
Но к ярму привыкать не хотел и не мог.
И ошейника нет, чтобы я не сломал,
И цепи, чтобы мой задержала рывок.
Не бывает на свете тропы без конца
И следов, что навеки ушли в темноту.
И ещё не бывает, чтоб я стервеца
Не настиг на тропе и не взял на лету.
Я бояться отвык голубого клинка
И стрелы с тетивы за четыре шага.
Я боюсь одного – умереть до прыжка,
Не услышав, как лопнет хребет у врага.
Вот бы где-нибудь в доме светил огонёк,
Вот бы кто-нибудь ждал меня там, вдалеке…
Я бы спрятал клыки и улёгся у ног.
Я б тихонько притронулся к детской щеке.
Я бы верно служил, и хранил, и берёг —
Просто так, за любовь! – улыбнувшихся мне…
…Но не ждут, и по-прежнему путь одинок,
И охота завыть, вскинув морду к луне.
И-и-и всем поклонникам СанСана посвящается:
«Оборотень, оборотень, серая шерстка.
Почему ты начал сторониться людей?»
«Люди мягко стелют, только спать жестко.
Завиляй хвостом – тут и быть беде».
«Оборотень, оборотень, ведь не все – волки!
Есть гостеприимные в деревне дворы…»
«Может быть, и есть, но искать их долго,
Да и там с испугу – за топоры».
«Оборотень, оборотень, мягкая шубка!
Как же ты зимой, когда снег и лед?»
«Я не пропаду, покуда есть зубы.
А и пропаду – никто не вздохнет».
«Оборотень, оборотень, а если охотник
Выследит тебя, занося копье?..»
«Я без всякой жалости порву ему глотку,
И пускай ликует над ним воронье».
«Оборотень, оборотень, лесной спаситель!
Сгинул в темной чаше мой лиходей.
Что ж ты заступился – или не видел,
Что и я сама из рода людей?
Оборотень, оборотень, дай ушки поглажу!
Не противна женская тебе рука?..
Как я посмотрю, не больно ты страшен.
Ляг к огню, я свежего налью молока.
Оставайся здесь и живи…»
…а серая
Шкура потихоньку сползает с плеча.
Вот и нету больше лютого зверя…
«Как же мне теперь тебя величать?..»
sypercobra
Знаменосец
Волшебник Королевской Гавани.
Волшебники -Мизинец и Паук.
В роли Элли -Арья Старк..
В роли Тотошки -лютоволчица Нимерия.
В роли Железного Дровосека - кузнец Джентри.
В роли Трусливого Льва - Сандор Клиган.
В роли Мудрого Страшилы - Якен Хгар.
В роли дорожки из желтого кирпича - Королевский Тракт.
В роли Людоеда -Грегор Клиган.
В роли Урфина Джюса -Тирион Ланнистер,т.к. из дикарей Лунных Гор сделал Марранов,а из Золотых плащей -своих деревянных дуболомов.
В роли ведьмы Гингемы -конечно же Серсея Ланнистер.
Да и в цикле тоже 6 книг.
Волшебники -Мизинец и Паук.
В роли Элли -Арья Старк..
В роли Тотошки -лютоволчица Нимерия.
В роли Железного Дровосека - кузнец Джентри.
В роли Трусливого Льва - Сандор Клиган.
В роли Мудрого Страшилы - Якен Хгар.
В роли дорожки из желтого кирпича - Королевский Тракт.
В роли Людоеда -Грегор Клиган.
В роли Урфина Джюса -Тирион Ланнистер,т.к. из дикарей Лунных Гор сделал Марранов,а из Золотых плащей -своих деревянных дуболомов.
В роли ведьмы Гингемы -конечно же Серсея Ланнистер.
Да и в цикле тоже 6 книг.
Последнее редактирование:
Макс Монтана
Знаменосец
Опечатка по Фрейду?
sypercobra
Знаменосец
Исправился,не дай бог зафанатеть от Элии Мартелл!
Макс Монтана
Знаменосец
А от Элии Сэнд?
InniS
Ленный рыцарь
Пока тут у нас временное затишье с чтением, позвольте немного пофилософствовать на тему семейственности в саге, очень хочется привлечь в качестве примера русскую классическую литературу. Отойти немного от канонного противостояния Старки vs Ланнистеры = Йорки vs Ланкастеры и придать всему этому немного российского колорита, матрешки, гармошки, все дела. Теория совсем-совсем теоретическая, сыроватая и интуитивная, поэтому прошу строго не судить, тапочки приветствуются, но желательно мягкие и пуфыстые.
«Что нужно для счастья? Тихая семейная жизнь…с возможностью делать добро».
Л.Н.Толстой
Итак, две семьи в качестве антагонистов объемного литературного произведения. Мартин и Толстой, сразу же отбрасываю предубеждения в виде невозможности сравнения классического литературного произведения и фэнтезийной саги, забываю о драконах и тому подобных мелочах. И что же вижу? Ростовы или Старки - классическая провинциальная, патриархальная семья, живут практически стаей, культивируют тесную общность, взаимовыручку, умение "чувствовать" своих родственников/соплеменников. Ростовы все живут не головой, а сердцем. Странно, очень напоминает извечное желание Старков быть верными именно "своим" понятиям о чести и справедливости. Все дети в семьей Старков как и у Ростовых, очень сильно привязаны к родителям, почитают их, атмосфера в семье уважительная и спокойная. Ростовы и Старки - истинные представители именно провинциального уклада жизни, им чужды столичные "штучки", лицемерие царедворцев, все они стремятся быть ближе к народу. Сажают за общий стол как Старки, или слушают народные песни как Ростовы. Обе семьи многодетные, шумные, из тех, где атмосфера позволяет детям вырасти в свободных душевно и крепко развитых физически людей. Даже воспитанник, неродной ребенок есть в каждой из семей. Отдельно не могу не сказать про глав семей - тут у Ростовых более демократично и весело, все-таки граф Илья Андреевич более импульсивен и больше дает волю сердцу, чем лорд Эддард. А вот матери семейств, во многом схожи, что леди Кейтелин, что графиня Ростова прекрасно ладят с детьми, в постоянном контакте с ними, при этом сохраняют рассудительность и умение принимать решения. Что касается детей, ну тут прямые аналогии не получаются, скорее общие штрихи в характерах. Наташа Ростова - разумеется Санса, идеалистичная, восхищающаяся красотой, склонная все принимать за чистую монету (особенно отношение к ней мальчиков, особенно красивых мальчиков), но есть в ней что-то и от Арьи - порывистость, открытость, беспредельная любовь к отцу. Николай Ростов, вроде бы Робб Старк - сильный, мужественный, привязанный к семье, готовый на все ради этой семьи. Петя Ростов - наверное, Бран - романтик, тянется за старшим братом, очень трагичная судьба.
Ну и на контрасте Курагины-Ланнистеры - противоположность во всем, семьи столичные, отлично вписывающаяся в шикарную светскую жизнь Воспитание детей разумеется более холодное, обычаи более куртуазные. В чести довольно едкое остроумие. Большинство членов семьи Ланнистеров и все Курагины - красивые и холеные, но красота эта холодная, скорее отталкивающая, чем притягивающая. Для таких семей самое важное - статус, положение в обществе и богатство. Для достижения таких целей хороши все средства, и цареубийство, и выгодные браки и предательства. Серсея Ланнистер - Элен Курагина, красивые, ухоженные, светские львицы, знающие себе цену. Их жизнь для них - это возможность блистать, удовлетворять свои желания, обе остроумны и агрессивны, когда речь идет об их интересах. Сыновья Ланнистеров - Джейме и Тирион, если Джйме - это практически Анатоль Курагин- светский повеса и бретер, то с Тирионом сложнее, под типаж Ипполита он разумеется не попадает, но надо признать он и в своей родной саге стоит несколько особняком среди персонажей. Отцы семейств - ну это просто идеальное попадание, что Тайвин Ланнистер, что князь Василий - честолюбивые интриганы, гордые, высокомерные и их понятия о чести семьи так же далеки от понятий Старков-Ростовых, как столица от провинции.
Ну примерно как-то так, будет интересно узнать, у кого были еще какие-нибудь именно литературные аналогии к персонажам саги.
«Что нужно для счастья? Тихая семейная жизнь…с возможностью делать добро».
Л.Н.Толстой
Итак, две семьи в качестве антагонистов объемного литературного произведения. Мартин и Толстой, сразу же отбрасываю предубеждения в виде невозможности сравнения классического литературного произведения и фэнтезийной саги, забываю о драконах и тому подобных мелочах. И что же вижу? Ростовы или Старки - классическая провинциальная, патриархальная семья, живут практически стаей, культивируют тесную общность, взаимовыручку, умение "чувствовать" своих родственников/соплеменников. Ростовы все живут не головой, а сердцем. Странно, очень напоминает извечное желание Старков быть верными именно "своим" понятиям о чести и справедливости. Все дети в семьей Старков как и у Ростовых, очень сильно привязаны к родителям, почитают их, атмосфера в семье уважительная и спокойная. Ростовы и Старки - истинные представители именно провинциального уклада жизни, им чужды столичные "штучки", лицемерие царедворцев, все они стремятся быть ближе к народу. Сажают за общий стол как Старки, или слушают народные песни как Ростовы. Обе семьи многодетные, шумные, из тех, где атмосфера позволяет детям вырасти в свободных душевно и крепко развитых физически людей. Даже воспитанник, неродной ребенок есть в каждой из семей. Отдельно не могу не сказать про глав семей - тут у Ростовых более демократично и весело, все-таки граф Илья Андреевич более импульсивен и больше дает волю сердцу, чем лорд Эддард. А вот матери семейств, во многом схожи, что леди Кейтелин, что графиня Ростова прекрасно ладят с детьми, в постоянном контакте с ними, при этом сохраняют рассудительность и умение принимать решения. Что касается детей, ну тут прямые аналогии не получаются, скорее общие штрихи в характерах. Наташа Ростова - разумеется Санса, идеалистичная, восхищающаяся красотой, склонная все принимать за чистую монету (особенно отношение к ней мальчиков, особенно красивых мальчиков), но есть в ней что-то и от Арьи - порывистость, открытость, беспредельная любовь к отцу. Николай Ростов, вроде бы Робб Старк - сильный, мужественный, привязанный к семье, готовый на все ради этой семьи. Петя Ростов - наверное, Бран - романтик, тянется за старшим братом, очень трагичная судьба.
Ну и на контрасте Курагины-Ланнистеры - противоположность во всем, семьи столичные, отлично вписывающаяся в шикарную светскую жизнь Воспитание детей разумеется более холодное, обычаи более куртуазные. В чести довольно едкое остроумие. Большинство членов семьи Ланнистеров и все Курагины - красивые и холеные, но красота эта холодная, скорее отталкивающая, чем притягивающая. Для таких семей самое важное - статус, положение в обществе и богатство. Для достижения таких целей хороши все средства, и цареубийство, и выгодные браки и предательства. Серсея Ланнистер - Элен Курагина, красивые, ухоженные, светские львицы, знающие себе цену. Их жизнь для них - это возможность блистать, удовлетворять свои желания, обе остроумны и агрессивны, когда речь идет об их интересах. Сыновья Ланнистеров - Джейме и Тирион, если Джйме - это практически Анатоль Курагин- светский повеса и бретер, то с Тирионом сложнее, под типаж Ипполита он разумеется не попадает, но надо признать он и в своей родной саге стоит несколько особняком среди персонажей. Отцы семейств - ну это просто идеальное попадание, что Тайвин Ланнистер, что князь Василий - честолюбивые интриганы, гордые, высокомерные и их понятия о чести семьи так же далеки от понятий Старков-Ростовых, как столица от провинции.
Ну примерно как-то так, будет интересно узнать, у кого были еще какие-нибудь именно литературные аналогии к персонажам саги.