• На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!

    Вход Регистрация

Виктарион Грейджой [мнения]

Lestarh

Знаменосец
Тема посвящается капитану, командору и пирату, флотоводцу и путешественнику - Виктариону Грейджою.
Традиционно - тема премодерируемая и предназначена для изложения подробных и взвешенных позиций и взглядов.
 

Tarja

Лорд Хранитель
0_dab6f_7736714d_orig

"Что такое хорошо и что такое плохо?" - ответ на этот сакраментальный вопрос, кажется, понятен каждому. Но разве не зависит суть ответа от системы, в рамках которой был задан вопрос? Так ли всё просто?
В контексте этой проблемы на страницах ПЛИО прежде всего привлекает внимание трогательно-однозначный в своей цельности персонаж, который на удивление неоднозначно оценивается читателями. Неоднозначно – это мягко сказано, чаще всего оценка как раз негативная, хотя ни в чём предосудительном с точки зрения системы ценностей своего мира он замечен не был, даже наоборот. И почему-то именно ему никак не могут простить всё то, что с лёгкостью прощают другим… Итак,
Виктарион Грейджой
человек и пароход, верный долгу, искренний в религиозном порыве, постоянный в любви.

Возможно, кто-то считает иначе? Тогда у нас есть план:​
Введение: мое отношение к персонажу;
1. Прошлое
1.1. Виктарион Грейджой - характеристика личности в контексте системы ценностей Железных островов);
1.2. Семья (отношения с братьями, браки, убиение морской жены);
1.3. Карьера (становление Железного капитана, участие в Восстании Грейджоя, текущий статус);
2. Настоящее:
2.1. Война Пяти Королей (включай Ров Кейлин);
2.2. Вече (мотивы, союзники, причины поражения);
2.3. Отношения с Эуроном (в т.ч. по результатам битвы за Щитовые острова) и чёрная женщина;
2.4. Путешествие в Эссос (в т.ч. жертва, Мокорро и чёрная рука).
3. Будущее
3.1. Ближайшие перспективы (битва за Миэрин, встреча с Дейенерис, укрощение драконов и пр.);
3.2. Отдаленные перспективы (шанс дожить до конца ПЛИО, возможность примирения с братом, дальнейшая судьба).
Введение: мое отношение к персонажу;
1. Прошлое
1.1. Виктарион Грейджой - человек и пароход (характеристика личности в контексте системы ценностей Железных островов);
1.2. Семья:
1.2.1. Отношения с родственниками;
1.2.2. Браки (включая убиение морской жены);
1.2.3. Предпосылки и причины семейного конфликта;
1.3. Карьера:
1.3.1. Становление Железного капитана;
1.3.2. Участие в Восстании Грейджоя;
1.3.3. Железный Флот в мирное время.

2. Настоящее:
2.1. Война Пяти Королей (в т.ч. Ров Кейлин);
2.2. Вече:
2.2.1. Причины и мотивы участия в вече;
2.2.2. Виктарион и Аша: почему им не удалось договориться?
2.2.3. Видение Виктарионом будущего Железных островов;
2.2.4. Причины поражения Виктариона на Вече;
2.3. Битва за Щитовые острова;
2.4. Отношения с Эуроном: шаг к примирению или обострение конфликта?
2.4.1. Братья после Вече;
2.4.2. Виктарион и чёрная женщина: дары Эурона отравлены?
2.4.3. Братья на Щитовых островах;
2.5. Путешествие в Эссос:
2.5.1. Стратегия, тактика и коммуникации;
2.5.2. Виктарион, Мокорро и чёрная рука;
2.5.3. Виктарион и боги;
2.5.4. Виктарион и груз "Послушной девы".

3. Будущее
3.1. Ближайшие перспективы:
3.1.1. Битва за Миэрин;
3.1.2. Виктарион и Дейенерис - Железо и Огонь (встретятся ли они и что из этого выйдет);
3.1.3. Виктарион и приручение драконов (в т.ч. перспективы возвращения Нагги);
3.2. Отдаленные перспективы:
3.2.1. Доживет ли Виктарион до конца ПЛИО?
3.2.2. Займет ли Виктарион Морской Трон или Железный Трон?
3.2.3. Брачно-семейные перспективы (помирится ли Виктарион с Эуроном, наладит ли отношения с племянниками, найдёт ли счастье в браке).
3.3. Перспективы из области фантастики - может ли Виктарион оказаться Азор Ахаем?
План, разумеется ориентировочный - своё мнение можно выразить и в свободной форме. Присоединяйтесь!
леди Alerie
леди gurvik
леди Mallory
леди Mountain that Rides
леди Tarja
леди Toba
сир Вальдер
сир Гролл
сир ОгненныйЁж

При оформлении темы использованы мои кривые ручки и цитата из стихотворения Н. Тихонова "Баллада о гвоздях".
 

Tarja

Лорд Хранитель
«Любите Виктариона - это вам не … Сноу,
Квентин и прочие Тирионы. Нормальный
грамотный персонаж - долг, честь, сила.
Было бы больше таких Виктарионов -
и гражданской войны бы не случилось!»

(неизвестный автор с просторов Интернета)

Введение

Надо сказать, что при первом прочтении ПЛиО я не заметила островных Грейджоев – может быть, побыстрее хотелось проследить за общим ходом повествования и узнать, на каком моменте сюжета автор поставит многоточие, а может быть, сказалась неприязнь к Теону, возникшая с самой первой книги. Кто бы изначально мог подумать, что его родственники будут совершенно другими?

Когда же с сюжетом всё стало ясно, настало время присмотреться к характерам. Виктарион Грейджой оказался совершенно неожиданным открытием и именно тем, чего мне не хватало в книге – персонажем положительным, не смотря на формальную отрицательность, и вызывающим сочувствие. Сначала мне стало его немного жаль, но постепенно он прочно занял позицию моего любимого героя в ПЛиО.

Заранее предупреждаю – да, я пристрастна. И всё ему прощу.

1. ПРОШЛОЕ

1.1. Виктарион Грейджой - человек и пароход (характеристика личности в контексте системы ценностей Железных Островов).

Мораль представляет собой комплексный феномен, существующих как минимум в двух уровнях. В зависимости от специфики используемой для их обозначения терминологии можно говорить о «морали» (как системе ценностей и правил поведения, принятых в обществе/социальной страте/малой социальной группе и пр.) и «нравственности» (как системе ценностных установок конкретной личности, с которой сообразуется её поведение) либо об «общественной морали» и «индивидуальной морали» (последняя формируется в процессе социализации индивида и реализуется в ходе социальных отношений).

Мораль институциональна как система поддерживаемых в сообществе принципов, ценностей и норм, специальных санкций, посредством которых эта поддержка осуществляется, а также социальных механизмов, с помощью которых эти санкции реализуются («общественная мораль»). Мораль неинституциональна как сфера личностного самоопределения, автономного выбора, решения и действия («индивидуальная мораль»).

Индивидуальная мораль, соответствующая общественной морали конкретного социального образования, одобряется этим социальным образованием.

В случаях, когда сталкиваются противоречащие моральные суждения из разных нормативных систем, нет объективных оснований для выбора между ними или применения для оценки суждений, равно как и предмета спора, категорий «истинно/ложно». Возможными решениями являются поиск единых (в аспекте их принятиями спорящими сторонами) критериев морали либо достижение единообразного понимания ситуации, порождающей моральные разногласия. При невозможности применения одного из упомянутых решений любое суждение справедливо исключительно со ссылкой на нормативную систему, в рамках которой проводится оценка.
Истории известны цивилизации, в которых недопустимым считалось употребление в пищу мяса животного, равно как и цивилизации, в которых допустимым считалось поедание человечины. Даже в современном мире спектр оценок достаточно широк – исламский фундаменталист с одобрения общества и властей забьёт неверную жену камнями, тогда как европеец не всегда сочтёт неверность поводом для развода. Одно и то же деяние – лишение человека жизни, - может быть оценено и как подвиг, и как преступление в зависимости от того, при каких условиях оно совершено и по каким критериям оценивается. Это подводит к мысли о том, что оценка человека и его поведения будет объективной только в контексте некой системы координат, которыми могут служить положения общественной морали, причем не абстрактные и не выбранные наблюдателем по своему образу и подобию, а именно свойственные среде обитания оцениваемого.

Мне могут возразить – каждой культуре, каждой цивилизации известны понятия добра и зла, а значит, критерии оценки универсальны. Любовь к Родине, к родителям, к детям, честность, смелость, красота – это везде добро. Да, это везде добро. Но вот границы его весьма растяжимы. Поэтому где-то добро с крыльями, а где-то – с кулаками.

Меня спросят – а к чему учитывать все эти контексты, системы координат и прочее? Мы – современные цивилизованные люди и будем судить со своей современной цивилизованной колокольни. Зачем вникать в какую-то среду, копаться в традициях? Ведь это, по сути, двойные стандарты – зачем они нам? А затем, что эти двойные стандарты мы уже давно и успешно применяем, читая ПЛиО. Мы восхищаемся честным Давосом Сивортом – рецидивистом, неоднократно и умышленно попиравшим закон своего государства ради личного обогащения. Мы с умилением наблюдаем за траекторией Брана, отправленного в полёт рукой обворожительного Джейме Ланнистера. Мы оправдываем Сандора Клигана, убившего сына мясника, - как же иначе, он при исполнении, а ещё у него детская травма и вообще его никто не любит, и 12 лет – это в мире Мартина уже никакой не ребёнок. Мы пожимаем плечами, когда Станнис Баратеон отправляет людей, в том числе, верно ему служивших, на костёр – не страшно, он ведь за справедливость, а кроме того – истинный король. Мы аплодируем кровавым революциям в Заливе Работорговцев – Дейенерис Таргариен всего лишь юная девушка и хочет как лучше. Мы грезим Рамси Болтоном – это же Рамси, ему всё можно…

Вестерос – в целом жестокий мир, во многом схожий со средневековой, даже «тёмновековой», Европой. Другие регионы мира ПЛиО – и вовсе рабовладельческие государства или неосвоенные территории, где проживают дикие племена. Мораль этого мира существенно отличается от привычной читателю (современному человеку) – социальное и гендерное неравенство, малоценность человеческой жизни, междоусобные войны и т.д. Но и в рамках мира ПЛиО мораль отличается, поскольку существуют национальные и культурные особенности этносов, различия климата и прочих условий. Чем больше таких специфичных факторов – тем разительней отличия.

Железные Острова – самобытное государственное образование и не менее самобытная этнокультурная среда с многовековыми традициями, обычаевым правом и сложившейся системой общественной морали. С геополитической точки зрения – убогий каменистый край с суровым климатом, не способный прокормить своё население, состоящий из группы островов разного размера, и море, что обуславливает определённую децентрализацию административного устройства, наличие сильного флота и тяготение к морским промыслам, прежде всего – к морскому разбою.
Цитата из ПЛиОпедии написал(а):
Суровость климата воспитывала в людях стойкость, мужество и несгибаемую волю. На Железных Островах более всего ценились храбрость, сила, владение оружием и навыки моряка, отвага и умение владеть собой даже в самых критических ситуациях. Здесь невозможно было достичь почета и уважения исключительно знатностью рода или наличием золота.

Чем более сурова среда обитания – тем более строгих и жестоких людей она воспитывает.
«Заснеженный угол суровой земли.
Бездомная вьюга да море вдали.
Здесь женщины - редкость, как в марте - цветы.
Здесь чувства на редкость щедры и чисты» (с).

Общественная мораль Железных Островов, как институциональная система принципов, ценностей и норм, специальных санкций, посредством которых эта поддержка осуществляется, а также социальных механизмов, с помощью которых реализуются санкции, определяется системой обычаевого права - Старым законом. Культура Железных островов патриархальна и милитарна. Согласно основным принципам Старого закона, поощряется честный бой лицом к лицу с противником (осады, яды и пр. – соответственно, приёмы негодные), социально-одобряемой практикой является плата «железной цены» (т.е. завладение ценностями через убиение их прежнего обладателя), а единственным достойным занятием, не связанным собственно с разбоем – мореплавание. Классической феодальной иерархии на островах нет, поскольку «каждый капитан – король на своём корабле», рабства и работорговли – тоже нет, зато существует институт невольничества, частично сходный со славянским или скандинавским (хотя последние и в работорговле долю имели). Невольник являлся не вещью (в отличии от раба), а человеком, ограниченно дееспособным в силу своего проступка (неумелость или трусость в бою, в результате чего он попал в плен и т.д.). При этом, в силу совершения Поступка (например, у викингов труд гребца был священным занятием, которым могли заниматься только свободные люди, и если невольнику давали весло – он считался свободным; в ПЛиО такой чёткой зависимости нет, гребцами, судя по спойлерной главе, являются и невольники, но для таких это уже шаг к свободе, в отличие от остальных) дееспособность восстанавливалась вместе с возвращением личной свободы. Дети невольников, посвящённые Утонувшему Богу, a priori являются свободными.

Человеческая жизнь является на Железных Островах нравственной ценностью в строго определённом аспекте: «запрещено проливать кровь железнорождённых», поэтому только в упомянутом аспекте это подкрепляется соответственным регулятивом. Вместе с тем, существуют и другие нравственные ценности, в т.ч. супружеская верность, для которых тоже наличествуют соответствующие регулятивы. Смысловое наполнение регулятива как способа обеспечения/достижения ценности определяется общей спецификой традиций и быта Железных Островов.

Религия Утонувшего Бога тесно сплетена со Старым законом, постулируя рождение людей для страданий, которые придают силу и за которыми следует вечная жизнь, а также предназначенность железнорожденных для набегов и насилия. Не повсеместно и не ежедневно, но всё же практикуются на островах человеческие жертвы.

В сознании уроженцев Железных Островов, как и средневековых людей в целом, практически отсутствует фильтр критичности в отношении сверхъестественного, веры в высшие силы. Религиозные понятия в значительной мере лежат в подсознании человека, а сознательное поведение уже основывается на их интерпретации. Утонувший Бог есть, это не подвергается сомнению, как и не подвергается сомнению необходимость и целесообразность культовых действий, в т.ч. жертвоприношений. Не задаётся вопроса: «А вдруг не так?» в отношении посмертия в Подводных чертогах или того, что это посмертие будет лучше земной жизни, и уж тем более не задаётся вопроса «А надо ли следовать традициям?». Уроженец Железных Островов не имеет нашей возможности окинуть утомлённым взглядом различные религиозно-философские системы и выбрать оптимальную, или решить, что будет следовать/не следовать неким принципам только в определённой части (для этого как минимум нужно читать, а любовь к книгам «многие островитяне почитали вывихом, недостойным мужчины»). Он не автономен, он – внутри системы и не может смотреть на неё со стороны.

Виктарион Грейджой – лорд-капитан Железного Флота, капитан «Железной победы», внук, сын и брат Лорда-Жнеца - автохтонен для Железных Островов, его индивидуальная мораль и общественная мораль Железных Островов – синкретичны. При этом (судя, например, по отношению к достойным противникам, рабовладению, родственникам и пр.) индивидуальная мораль в данном случае тяготеет вовсе не к вседозволенности, а скорее к перфекционизму – он воздерживается от того, что запрещено, выполняет всё, что должен, но не всегда позволяет себе то, что разрешено. Своими соотечественниками Виктарион уважаем не только как выдающийся воин, но как человек принципиальный, благочестивый и во всех отношениях положительный.

Очень часто Виктариона называют тупым, ссылаясь при это на мнение самого Дж.Мартина. Нет, он абсолютно нормальный флегматичный человек с ригидной психикой, эпилептоидной акцентуацией характера и жестокой склонностью к рефлексии. При этом - преданный, способный на сильное искреннее чувство и даже добрый (особенно по железянским меркам).

«Характерология и основы психиатрии дают возможность оценивать человека в органичной для него системе координат, вместо того чтобы слепо требовать от него то, что ему чуждо. Они помогают увидеть человека с иной точки зрения (не с обывательской) и найти способ более терпимого отношения к его простительным слабостям «(П.Волков)

«Темперамент— это врожденная особенность протекания психофизиологических процессов (их темп, инертность, накал, способность к переключению и т. п.).

Характер— устойчивая особенность отношения человека к миру, окружающим людям и себе». (Э.Кречмер)

Характер может быть патологически выражен, что именуется психопатией. Некие яркие признаки, обострённость характера, не достигающая патологической выраженности, называется акцентуацией.

У обладателей характера с эпилептоидным типом акцентуации, - как и у некоторых больных эпилепсией (отсюда и название), - обнаруживается характерологическое сходство в виде обстоятельности, вязкости, мстительности, подозрительности, гневной взрывчатости и т. д. Однако у эпилептоидов не развивается слабоумие, нет припадков, не отмечается развернутых психозов. Просто человек с эпилептоидным типом акцентуации характера с детства несет в себе типичные черты своего характера.

«Взгляд удава на кролика», тяжелая осанка, уверенный, «впечатывающий» голос, атлетоидное телосложение, цельность характера, прямолинейная основательность рассуждений – всё это признаки данного типа характера. Обычно такой человек «озабочен» сексом, любит поесть, склонен к борьбе и агрессивным разрядам, тяжелой ревности, подозрительности, ценит в жизни надежность и толковость, испытывает антипатию к запутанным и отвлеченным рассуждениям, нерешительности.

Ядром данного характера является напряженная дисфорическим зарядом прямолинейность с тягой к власти и образованием сверхценных идей.

Дисфория (от греч. —досада, раздражение) - это особое состояние психики, как правило, с трудом скрываемое. Дисфория состоит из мрачно-тоскливого настроения, тревожной подозрительности и напряженной злобноватости. Дисфорическое состояние составляет фон эпилептоидного настроения, а может сгущаться, накапливаться, под названием аффективно-аккумулятивной пропорции. Существо данной пропорции выражается формулой «вязкость - застой - взрыв». Эпилептоид в силу своей вязкости, тяжеловесности не способен легко и быстро реагировать на неприятности, сразу же избавляясь от переживаний по их поводу. В нем растет душевный дисфорический дискомфорт, который он пытается сдержать сильным волевым напряжением. К этому дискомфорту добавляются все новые неизжитые эмоции, которые, в конце концов, переполняют чашу его терпения, и все заканчивается гневно-агрессивной разрядкой.

Эпилептоидная прямолинейность мысли и чувства - не внешняя манера жестко высказывать «правду-матку» в глаза, а закономерность проявления внутренних душевных процессов. Прямолинейность - это склонность мысли, шествуя четко и уверенно, двигаться к намеченной цели по кратчайшему пути, то есть по прямой. «Мысль не кружит закоулками сомнений, не громоздит витиеватых теоретических построений, не вдается в замысловатую игру парадоксов, а, упрощая и срезая углы, прямолинейно идет вперед, малоспособная к критике самой себя» (с). Человек с таким мышлением плохо чувствует подтекст, у него неважно обстоят дела с юмором, иронией, самоанализом, компромиссами. Даже при кажущейся внешней сложности прямолинейная мысль движется внутри определенных рамок, правил, коридоров. Себе самой подобная манера мышления кажется четкой правильностью.

Своей упрощенной уверенностью подобное мышление прельщает неуверенных в себе последователей. Прямолинейность, заряженная дисфорией, болезненно реагирует, если ей начинают перечить, и агрессивно защищается, поэтому желающих спорить обычно находится немного. Эпилептоидная прямолинейность не переносит резких шуток в свой адрес, редко раскаивается в содеянном, свои неудачи любит объяснять внешними причинами (например, врагами), а не собственной внутренней несостоятельностью. Она нетерпима к инакомыслию, склонна к силовому решению проблемы, не способна понять чужую правоту. Вышеописанные особенности мышления в общении с людьми неизбежно оборачиваются авторитарностью.

Мышление эпилептоида вязковато, обстоятельно, ригидно. Если эпилептоид прочно занял какие-то позиции, то его, как тяжелый шкаф, трудно хоть чуть-чуть сдвинуть с места. Эпилептоиду не хватает внутренних оснований для отступления от своих принципов, самое естественное для него - борьба за них. Этот душевный склад называют еще «характером воина, хозяина, хранителя традиций».

Эпилептоиды оказываются на своем месте там, где нужно держать дисциплину, единство. Благодаря несгибаемой твердости они умеют держать «в кулаке» трудный коллектив, заставить всех «шагать в ногу». Обычно власть дается в структуре какой-то иерархии, где низшие подчиняются высшим, а высшие самому высокому. Эпилептоиду хорошо в подобной системе: он с готовностью подчиняется начальнику (если считает его действительно сильным) и с радостью руководит подчиненными. Таким образом, эпилептоид является важным «кирпичиком» пирамиды власти.

Некоторым эпилептоидам свойственна высокая степень справедливости, ведь справедливость, в отличие от милосердия, любви, тоже своеобразная правильность - четкий баланс проступка и наказания, успеха и поощрения.

Также неотделима от ядра характера склонность эпилептоида к образованию сверхценных идей. В их основе - патологическая убежденность в чем-либо без достаточных для того оснований. Сверхценная идея эпилептоида строится на реальной логической посылке, которую можно понять, но значение которой человеком явно переоценивается с далеко идущими последствиями. При этом к веским, разубеждающим контраргументам эпилептоид остается глух. Сверхценные идеи чаще возникают не про все на свете, а концентрируются на актуальных для эпилептоида сюжетах: ревность, борьба за свои права, подозрительность вплоть до идей преследования, беспокойство о своем здоровье, карьеризм, борьба за власть или справедливость. Такие особенности эпилептоида, как дисфорическая напряженность, сильная воля, целеустремленность, мстительность, последовательность, помогают сверхценной идее сохранять себя неизменной в меняющемся потоке жизни.

продолжение следует…
 

Tarja

Лорд Хранитель
Эпилептоиду не хватает отвлекаемости, легкомыслия, переменчивости натуры.

Кроме того, имеет место патологическая стойкость аффекта - аффект со временем мало гасится. Любые прикосновения к значимому переживанию заставляют аффект заново вспыхивать. Обычно под такой стойкостью аффекта лежит сила какого-либо влечения. Также стойкость аффекта поддерживается неправильным поведением окружающих, которые постоянно напоминают эпилептоиду о чем-то болезненном для него. Да и сам эпилептоид может разжигать себя яркими воображениями на тему того, что, по его мнению, случилось.

От эпилептоида исходит аура напряженности, тяжеловесности, обстоятельности. Отчетливо чувствуется прямолинейность эпилептоидного мышления. В разговоре он настаивает на своем. Его мысль движется в некоем «коридоре», его трудно сдвинуть с уже занятой позиции.

Важно понимать, что эпилептоиду для полного счастья нужна радость власти. У власти две главные фигуры — царь и воин, чем-то повелевать и что-то покорять. Эпилептоиду в своей жизни хоть где-нибудь нужно быть царем или воином. Прекрасно, когда его авторитарность полезна обществу. Честная крепкая власть в любые времена, и особенно в смутные, всегда была в цене. Власть - не обязательно самодурство, это может быть власть справедливости и закона.

Выделяют следующие основные типы эпилептоидного характера:

1. Грубовато-примитивные. Им свойственны интеллектуальная, духовная ограниченность, мощь яростных разрядов и влечений, явное злоупотребление властью ради власти, садизм, стремление унижать, решать спор кулаками.

2. Утонченные, гиперсоциальные. Гиперсоциальность - умение скрывать свою асоциальность под утрированной социальностью с помощью лицемерия, услужливости, утонченной маски благообразия. За «сладкой» вуалью льстивой предупредительности скрывается низменность собственных жизненных интересов, стремление к власти. Важные грани гиперсоциальности: ханжество и фарисейство. Ханжество и фарисейство нужны эпилептоиду для сильной моральной позиции, с которой можно поучать и командовать. Гиперсоциальные эпилептоиды стараются влезть в душу собеседника, уверяя, что все останется между ними, однако верить этому нельзя.

3. Благообразно-застенчивые. Близко примыкают к гиперсоциальному типу. Их особенность состоит в стремлении притвориться психастеником, то есть беспомощным, жалким, нерешительным, сомневающимся, робким. Однако все это лишь фасад, стремление спрятаться, притаиться, ввести в заблуждение ради собственных властолюбивых целей.

4. Психастеноподобные эпилептоиды. Это те социально-ценные эпилептоиды, которым действительно присуща психастеноподобность с ее совестливостью, даже комплексом неполноценности. Нередко у этих людей можно обнаружить доброту, душевность. Но эпилептоидное ядро не растворяется и проявляется агрессивно прямолинейными действиями в трудных ситуациях, в несгибаемости нравственной позиции, которую такой человек занял. Людям данного типа свойствен конфликт между робостью, неуверенностью в себе и ненавистью к этой неуверенности, душевной чувствительности.

5. Благородно-честные, порядочные эпилептоиды. В них нет психастеноподобности (робости, неуверенности, сомнений и т. д.), но есть несгибаемая воля, смелость во имя порядочности, справедливости. Эпилептоиды данного типа жестко требуют справедливости не только от других, но и от себя. В своей прямолинейной честности они способны на невыгодный для себя поступок. Будут яростно драться за правое дело, стремясь занять в нем лидерские позиции. Но и они могут быть тиранически тяжелы для своих домашних, утомительны для многих своим правдолюбием.

6. Уязвимые честолюбцы. Они легко уязвляются другими людьми, и, злопамятно-мстительно затаившись, ожидают часа, когда можно будет жестоко расправиться с обидчиками. Подобные эпилептоиды чужой успех, особенно связанный с приобретением положения, власти, нередко воспринимают как умаление собственных заслуг.

7. «Рубаха-парень». Эпилептоид этого типа кажется общительным, «свойским», простым, шутником, балагуром, но это опять же во многом фасад. Этот «простой» парень может со сладострастием выслеживать кого-то, доносить, мелочно контролировать близких в денежных расходах. Если же он получит большую власть, то даст убедительно почувствовать подчиненным, кто есть кто.

Приведенная классификация является относительной в том смысле, что конкретный эпилептоид может нести в себе черты нескольких вариантов. Возвращаясь к ПЛиО, Виктариона Грейджоя я бы отнесла к категории, включающей в себя черты типов № 4 и № 5. Прослеживаются некоторые черты типов № 1 и № 6, но первое обусловлено скорее средой обитания, второе – обстоятельствами конфликта с братом.
Возвращаясь к вопросу псевдотупости, хотелось бы отметить, что Виктарион в некотором роде представляет собой олицетворение близкого и милого сердцу каждого славянина архетипа Ивана-Дурака. Не потому, что дурак в прямом смысле (как бы многие хотели считать), а потому что простой и не подлый, неспособный к интригам. Но вот только архетипическому герою в сказках именно за эти качества полагаются разнообразные бонусы, а жестокая реальность ПЛИО, наоборот, бьёт ключом, и всё по голове.

Виктарион не страдает ни манией величия, ни её более скромной формой - завышенной самооценкой. Изначально он не хочет от жизни ничего необыкновенного и ничего такого, что ему было бы не положено – ни трона (даже Морского, и не дай Утонувший Боже, Железного), ни власти над миром, ни чрезмерного богатства, ни тайных знаний, ни приключений на свою голову. Его претензии очень скромны – служить законному правителю Железных Островов, водить флот, обзавестись семьёй и на старости лет повесить над камином знамёна побежденных врагов. Не слишком много для среднестатистического человека, не так ли? Однако при этом он, пожалуй, самый нереализованный персонаж ПЛиО – возможности полностью соответствуют желаниям, но остаются преимущественно невостребованными, вот счастья и нет. Появление данного персонажа, которого многие находят скучным и унылым, среди ПОВов, как мне кажется, связано с усугублением этой невостребованности – Мартин поменял его привычный уклад жизни, все умерли, служить некому. И вместе тем, открываются новые перспективы.

1.2. Семья.

Виктарион Грейджой – шестой сын лорда Квеллона Грейджоя в общем списке и, соответственно, третий сын от второй жены – леди Сандерли из Солтклифа. «Самый средний» – младший брат Бейлона и Эурона, старший брат Урригона и Эйрона.
Ориентировочно 253-254 от В.Э. года рождения. Трижды вдовец.

1.2.1. Отношения с родственниками:

Данных об отношениях Виктариона с родителями ПЛиО в настоящее время не содержит, однако его отношения с братьями и другими родственниками весьма красноречиво характеризуют следующие две цитаты:
Повиновение стало для Виктариона Грейджоя естественным делом, оно было врожденным. Мужая в тени своих братьев, он неукоснительно следовал за Бейлоном во всех его начинаниях. Позже, когда подросли сыновья Бейлона, он привык считать, что однажды он станет повиноваться им, когда один из них займет место отца на Морском Троне
- Я был хорошим братом, - продолжал лорд-капитан. - Когда Бейлон задумал жениться, он послал на Харло за своей невестой меня. Я командовал его ладьями во многих сражениях и был побежден лишь однажды. После первой коронации Бейлона я отплыл в Ланниспорт, чтобы подпалить львиный хвост. Во второй раз он доверил мне освежевать Молодого Волка, если тот побежит в свое логово.

Человек рождается для служения. Каждый служит Богу, родители служат детям, жёны – мужьям, правители – народу и т.д. Теоретически. Практически – все беды современного человечества происходят от того, что служить и отдавать не хочет никто, все хотят только получать и потакать своим прихотям.
Виктарион тоже был воспитан для служения, а не для того, чтобы служили ему, и эта роль в отношениях с родственниками его вполне устраивала – служить старшим, поддерживать младших. Он честен, трезвомыслящ и исполнителен, хоть и не инициативен. Бейлон Грейджой весьма ценил эти качества брата, который стал его правой рукой, не смотря на то, что это в некотором смысле нарушало семейную субординацию, поскольку Эурон был старше.

С Эуроном отношения до памятного инцидента с морской женой, по всей видимости, были ровными в силу уважительного отношения Виктариона к старшим. Разница в возрасте у них относительно небольшая, но достаточная для того, чтобы Эурон считал себя «старше, а значит – умнее» (с), а также опытнее в житейских делах – ориентировочно 2-5 лет. Так, обращают на себя внимание следующие воспоминания Виктариона:
Смуглая кожа не мешала Виктариону, глядя на нее, вспоминать другую - ту первую женщину, которую брат подарил ему, чтобы сделать его мужчиной.
– «братом» может оказаться и Эурон, поскольку по тексту именно его так наиболее часто обозначает Виктарион, называя других братьев по имени или титулу.

При всех своих многочисленных достоинствах Виктарион – не то чтобы тугодум, но человек, долго мучающий мысль – и входящую, и исходящую, - а также владеющий словом исключительно в прямом значении и отнюдь не мастерски. К тому же - с неразвитым чувством юмора, поэтому в детстве, судя по всему, не раз становился объектом насмешек острых на язык братьев – Эурона и Эйерона:
Виктарион Грейджой не переносил смеха. Звуки его всегда дарили ему чувство, что он стал мишенью для шутки, которой не понял. Эурон Вороний Глаз выставлял его на посмешище, когда они еще были детьми. И Эйерон поступал так же до того, как стал Мокроголовым. Их издевки часто приходили под видом похвалы, и иногда Виктарион даже не подозревал, что над ним издевались. Пока не слышал смех. Потом приходила ярость, клокотавшая в горле до тех пор, пока он не начинал задыхаться.

С младшим братом Эйероном, однако, впоследствии общий язык был найден – посвятивший себя служению Утонувшему Богу и в корне сменивший жизненные приоритеты Мокроголовый ценил серьёзного и надёжного Виктариона точно так же, как и Бейлон, кроме того, считал его наиболее благочестивым среди братьев. С Эуроном, напротив, сложности в отношениях, и без того обусловленные несходством характеров, лишь усугубились, но это уже другая история.


1.2.2. Браки (включая убиение морской жены):

Прежде всего, следует остановиться на брачных обычаях железян. Если считать, что прототипом Железных островов стала средневековая версия Королевства островов – Гебриды времён правления норвежских династий, - при помощи текста ПЛиО и обращения к скандинавским традициям (я вообще склонна скандинавизировать Грейджоев, хотя «окрас» у них нехарактерный) можно провести своеобразную «историческую» реконструкцию этих самых обычаев.

Старый закон допускает на Железных Островах полигамию, т.е. наличие у одного мужчины нескольких жен одновременно. По всей видимости, это сохранялось в силе даже во время формального подчинения островитян законам Вестероса (в частности, из теста ПЛиО известно, что Бейлон Грейджой взял двух первых морских жен на Ступенях в возрасте 15 лет).

При этом железнорождённый мог иметь одну законную («каменную») жену и сколько угодно «морских» («солёных»). Очевидно, количество последних определяется возможностью конкретного железянина добыть их и прокормить, а также необходимостью и желанием их иметь, поскольку морские жены допустимы (возможно, даже престижны), но не обязательны.
Все Железные Люди так поступали. У мужчины была каменная жена, настоящая, уроженка островов, как и он, и были морские жены, взятые в набегах.
Всё же уместно будет предположить, что ограничений по происхождению законной жены не было (возможно, Теон, к чьим воспоминаниям относится вышеприведённая цитата, не до конца владел вопросом, больше ориентируясь на легенды, а возможно, со временем этнические ограничения нивелировались) - она не обязательно должна быть железянкой (это подтверждает и то, что Квеллон Грейджой был женат третьим браком на леди Пайпер с зелёных земель, и то, что Эурон и Виктарион собрались официально жениться на Дейенерис, и то, что Тайвин Ланнистер рассматривал возможность выдать овдовевшую Серсею за Бейлона Грейджоя). Таким образом, статус каменной жены определялся порядком заключения брака, а не регионом проживания или этнической принадлежностью невесты, т.е. каменных жен сватали «чином», тогда как морскими женами становились военные трофеи, а также женщины, неподходящие по статусу или взятые без даров и родительского благословения (это уже с учётом исторических параллелей), т.е. все те, с кем брак не заключался в установленном порядке и с соблюдением долгой формальной процедуры.

Морской жены отличались по своему положению от наложниц и невольниц:
Женщин, молодых и недурных собой, взяли в морские жены. Старух и дурнушек просто изнасиловали и убили — или взяли в рабство, если они умели делать что-то полезное и не проявляли строптивости.
«Невольницами» именуется бесплатная рабочая сила, не относящаяся к категории наложниц. Наложницы и морские жёны, совпадая по функциональной роли, обладают некоторыми отличиями в статусе – морская жена либо соглашается на эту роль добровольно, не имея возможности стать «каменной» женой (в случае несоответствия социального статуса или если «каменная» жена уже есть), либо за неё платится железная цена, тогда как просто наложницы, очевидно, имеют менее достойный «источник происхождения» (например, чёрная женщина была подарена Виктариону и морской женой по тексту не называется, хотя «трофеи» определялись в морские жены сразу, без оценки их личных качеств или волеизъявления «правообладателя», который, подозреваю, всё-таки мог разжаловать в невольницы или даже «утилизировать» неугодную).

Виктарион Грейджой был женат трижды, и говорит сам о себе – «я неудачлив в браке». Первая жена умерла, родив мёртвую дочь, вторая – умерла от оспы. По всей видимости, это были непродолжительные союзы, поскольку Виктарион – человек медленно привыкающий и долго переживающий, - не успел привязаться ни к первой, ни ко второй жене. Единственный вывод, который можно сделать о них по тексту ПЛиО это то, что обе они были каменными жёнами – ведь слишком часто в отношении третьей подчёркивается, что она была «всего лишь морской женой». И именно эта третья, «всего лишь морская жена», оставила в душе Виктариона неизгладимый след, незаживающую рану.

Её имя, возраст и происхождение неизвестны. Предположу всё же, что железнорождённой она не была – ввиду вопиющего незнания традиций и Старого закона, а значит, попала в морские жены как военный трофей. Поскольку умерла она за три года до событий «Пира стервятников», а значит, стала морской женой Виктариона в мирное для Вестероса время – очевидно, была захвачена в нейтральных водах или на территориях, не принадлежащих к объединённым Семи королевствам. Итак, чужестранка, предположительно откуда-то с Юга или Востока. По всей видимости, значительно моложе Виктариона, которому на то время чуть за сорок или около того. В браке они состояли достаточно долго для того, чтобы он успел сильно привязаться к жене, и вместе с тем, недостаточно продолжительное время, поскольку Аша говорит о ней как о «новой жене»:
Когда я вернулась, Эурон исчез, а твоя новая жена умерла.

Как относилась морская жена к своему статусу и к железному мужу – неизвестно. Неизвестно также, была ли она трофеем в полном смысле этого слова, а значит, её определение в морские жёны было сопряжено с насильственной смертью близких, или же была отбита у тех, кто прочил ей ещё более незавидную судьбу. Не исключаю последнего варианта, поскольку подозреваю, что резкого и явного негатива в её отношении к Виктариону не было – он любит, привыкая, взращивает любовь (это следует не только из особенностей психотипа, но видно даже из мыслей о Дейенерис – от «отыщу твою дракониху» до «прекраснейшей женщине мира нужен мой топор, да поскорее». Пусть это только мечты, но всё равно показательно), и вряд ли сильные нежные чувства могли бы возникнуть к открыто ненавидящей его женщине.

Виктарион её, безусловно, любил. Возможно, эгоистично, собственнически, как тёплый и мягкий предмет интерьера. А возможно, и нет – если такое бывает (к примеру, Макс Штирнер занимательно писал о том, что любое человеческое чувство эгоистично по своей природе). Но он в любом случае считал это любовью – и сам говорит об этом: «Я тоже любил когда-то».

Примечателен тот факт, что Железный капитан не пользуется легитимной возможностью быть многоженцем. Морская жена поминается единожды, в общем ряду жён – в то время, как у Бейлона Грейджоя были и «первые две», и, по всей видимости, многие последующие, которых никто не считал ни в прямом смысле, ни за «членов экипажа». Иными словами, в бытность первой и второй каменных жен Виктарион не брал морских, а третья – морская (которая, очевидно, в силу обстоятельств не могла быть засватана «чином»), тоже фактически была в статусе каменной, и он не взял другой жены - ни пока она была жива, ни после её смерти. Последнее свидетельствует не только об индивидуальных моральных стандартах более высокого уровня, чем это характерно для Железных островов в целом, но и об исключительном отношении к конкретной женщине.

И вот эта идиллия – существовавшая если не на самом деле, то в сознании Виктариона, - разрушается. Любимая, единственная женщина беременна от другого, и не просто от другого, а от его собственного брата. Скорее всего, этому предшествовало достаточно длительное отсутствие Виктариона дома, поскольку в том, что он не является отцом ребёнка, у него сомнений не возникает. Что произошло на самом деле – можно только предполагать, но я склонна поверить в версию Эурона:
Она пришла ко мне в полной готовности, — хвастался Эурон.

Эурон, в отличии от младшего брата – человек-праздник. Он обаятелен, нравится женщинам (как минимум, судя по внебрачной дочке лорда Хьюэтта), умеет много и красиво говорить (а может быть, не только это, хотя всё перечисленное – уже 90% успеха). Не то чтобы легкомысленный, но беззаботный и легко идущий по жизни. Виктарион – совсем другой. Надёжный, основательный, ответственный. Все его переживания – внутри (по сути, даже последующие беседы с чёрной женщиной – это беседы с самим собой, поскольку диалога не предполагается), а снаружи он человек довольно грубый, скупой на эмоции и абсолютно некуртуазный. Он любит заботой – что жену, что корабли, которым слова вообще не нужны. Достаточно ли этого чужестранке, которую угнетают безрадостные будни и убогий быт Железных островов, которая заперта даже не в золотой клетке? Наверное, нет. Ей нужен праздник. И весьма сомнительно, что со стороны Эурона имело место какое-либо принуждение, хотя так предпочитают считать некоторое читатели. Почему сомнительно? Потому что Виктарион помнит всё до мельчайшей детали, он каждый день прокручивает произошедшее в голове уже несколько лет кряду, но не вспоминает ни одного слова жены, которые были бы сказаны ей в своё оправдание. Только то, «как рыдала жена под градом его ударов».

Значит, ей было нечего сказать и оправдываться было нечем. Сама виновата. И несмотря на это – у Виктариона нет к ней ненависти. Только боль потери и обида на весь женский род:
Он не прикасался ни к одной другой женщине с тех пор, как скормил ее крабам.
Опять же, показательно.

Люди с эпилептоидной акцентуацией характера стремятся (особенно с возрастом) к браку, чтобы крепче, уверенней стоять на земле.

Наиболее гармонично складывается брак между эпилептоидным мужчиной и синтонной женщиной, которая способна уважительно понять трудности его характера и умело с ними разбираться. Такие обычно духовно несложные синтонные женщины чувствуют в эпилептоиде характер воина, то есть настоящего мужчину. Это ценно для них. Многие из них ощущают как свою обязанность смягчать дисфорическую напряженность мужа, и это у них, как правило, получается. За долгую совместную жизнь у эпилептоида накапливается благодарность жене за то, что удержала его в той или иной ситуации.

Людям других характеров тяжеловато с эпилептоидными мужьями: душит их авторитарность, приземленность, вспышки гнева и мелочный контроль.

Особенно тяжело с эпилептоидом ранимым, одухотворенным, независимым женщинам. За малую провинность эпилептоид может устраивать обструкции на 3-4 недели. Трезвый защищает от всех обидчиков, а пьяный обижает сам. Рассматривает поведение жены сквозь «лупу», заставляет ее бояться опоздать на 2-3 минуты, следит, чтобы не угощала вареньем чужих людей, устраивает допросы. В случае какой-то размолвки эпилептоид не может быстро перестроиться, простить, долго молчит. При всей своей защищенности такая женщина живет в вечном страхе и унижении.

Сексуальная жизнь эпилептоидных людей отличается напряженностью. Обычно встречаются два полярных варианта сексуального поведения. Эпилептоиды могут стремиться к сладострастному разнообразию, а могут быть удивительно стойко привязаны к одной партнерше, с возникновением сильной зависимости от них. Так, гордый эпилептоидный мужчина может, как ребенок, упрашивать жену не смотреть на других, страшно мучается, если она его не слушается. Готов валяться у нее в ногах, чтобы дала ему желанное сексуальное удовлетворение. В конце концов, может даже убить ее, но не может освободиться от своей привязанности именно к ней.
Некоторые эпилептоиды бывают очень верными мужьями и однолюбами.
продолжение следует…
 

Tarja

Лорд Хранитель
Эпиграфом к следующей части повествования хотелось бы взять эту цитату:
Есть два величайших злодея в мире: Виктарион и мавра Отелло. У них только два отличия. Благородный мавра пал жертвою гнусной интриги гнусого Яги и потому считается "положительным". А негодяй Виктарион убил жену за дело, по всем законам своей страны, потому его следует считать "отрицательным".
Человек-праздник наигрался, умыл руки и самоустранился, оставив данную ситуацию разве что поводом для насмешек над неудачливым братом. Судьба соблазнённой женщины, как все догадываются, его никоим образом не волновала. Впрочем, его собственная судьба тоже была бы незавидной, если бы не вмешался Лорд-Жнец, не допустивший братоубийства и напомнивший Виктариону о том, что проливающий родную кровь проклят в глазах богов и людей. А также, вероятно, ещё об одной обязанности, предписанной Старым законом. Речь пойдёт о так называемом «убийстве чести» - традиции, которая остаётся популярной даже в наше время в странах исламского мира.

Приведу всего несколько выдержек из материалов журналистского расследования британской газеты «The Independent» (с полным текстом можно ознакомиться, например, здесь )
«… женщинам отрубают головы, заживо сжигают, забивают камнями, убивают электротоком, хоронят заживо. Иракская мать, обнаружив в памяти сотового телефона дочери незнакомый номер, перерезала ей глотку. Азербайджанский отец, чья дочь опозорила его, надев мини-юбку в Санкт-Петербурге, нанял наемных убийц. 13-летнюю девочку в Сомали изнасиловали трое мужчин. Она решила сообщить об этом религиозному исламисткому суду. Что сделал суд: Распорядился выкопать яму, закопал в нее по горло несчастную и забил камнями насмерть перед насильно согнанными жителями ее деревни …

… Если женщина приносит позор семье, ее родственники связаны обязанностью и традицией убить ее…

…"Женский позор подобен гниющей плоти", говорит арабский торговец: "Если эта плоть не будет отрезана, то это поглотит все тело. То есть — вся семья будет опорочена, если она не будет убита."…

…Когда целомудрие женщины ставится под сомнение, ее семья испытывает позор, даже если женщина была жертвой насилия, или слухи оказываются необоснованными. В результате ее" позора, ставится под угрозу клан. Из за неё будет трудно устроить браки ее незамужних сестер, а ее мужчины — родственники будут презираемы и высмеяны, пока не убьют ее. Женщин убивают отцы, мужья, братья, дяди, кузены, или сыновья. В сообществах, где это преступление преследуется по суду, братьев подростков поощряют убивать сестер, потому что последствия будут менее серьезны ввиду их возраста. Родственники жертвы, включая матерей и сестер, часто защищают убийства и иногда помогают их выполнить…

… Несколько арабов оправдали убийства чести, сравнивая репутацию женщины со стаканом: "Когда он разбит, его нельзя восстановить." …»

Дикость и варварство? Для нас – возможно. Но не для представителей культуры, породившей эту традицию:
«Они должны убить нас,» - восклицает Ритза, арабская женщина средних лет, «препятствовать им сделать это - неправильно. Таков закон нашего общества.»
Завершающий статью пассаж – тоже мнение женщины, находящийся «внутри системы», - фактически полностью отображает ситуацию, исследуемую нами в рамках ПЛиО:
Такова власть культуры, которая обусловила покорное принятие ролей и жертвы и убийцы. «Он не имел выбора, кроме как убить ее», - говорит Ратеб, чей сын убил 16-летнюю сестру после того, как она была изнасилована. «Он измучился. Общество преследовало его из-за того, что сделала его сестра. Ее смерть помогла смыть позор.»
Если далеко не для всех такие методы разрешения ситуации являются неприемлемыми в нашем мире и в наше время – что уж говорить о более чем жестоком мире ПЛиО (таким создал его автор, все претензии к нему), где убийство - норма жизни, и даже милая маленькая девочка Арья убивает направо и налево. И в особенности это норма жизни на Железных островах, где неспособный заплатить железную цену считается человеком второго сорта или вообще человеком не считается.

Согласно Старому закону и в силу сложившейся традиции Виктарион вынужден убить опороченную морскую жену, не зависимо от того, одна ли она виновата в своём падении. Не со злости, не из ревности, а потому, что так НАДО. Это его обязанность - ведь других близких людей или родственников у неё на Железных островах нет. В том, что «убийство чести» - не какой-нибудь инициативный новодел «чтоб люди не смеялись», а полновесный и распространённый железянский обычай убеждает меня и реакция Аши на рассказ Виктариона о случившемся. Аша, вызывающе феминизированная по меркам общества айронборнов, говорит дяде, убившему жену: «жаль тебя», а не «подлец-мерзавец, да как ты посмел!».

Мне кажется, часто звучащие на этой ноте претензии из разряда «если бы не хотел убивать – не убил бы», «если бы любил – наплевал бы на традиции» и т.д. несколько не обоснованы, поскольку они актуальны лишь для тех, кто «вне системы». Для Виктариона никаких альтернативных вариантов поведения просто нет – он, как близкий человек опороченной женщины, обязан убить её. И как бы трудно это ни было – это благо для неё, для него, для рода и для Железных островов в целом. Здесь усматриваю даже некий ведический мотив – казнь преступника искупает его вину и даёт шансы на достойное перерождение, в нашем случае - посмертие. И те, кто находятся внутри системы, не подвергают это сомнению или критическому осмыслению. Ожидать от них современных реакций из серии «развестись», «подать в суд», «уехать в другой город», «понять, простить и воспитать племянника как родного» (к тому же я не возьмусь утверждать, что эти реакции так уж хороши) – так же бессмысленно, как рассуждать о том, что Эйериса Безумного можно было бы сдать в психиатрическую лечебницу, и туда же - отправить казнённого Недом Старком дозорного, пережившего стресс от встречи с Иным... И т.д., и т.п.

Да, можно действовать значительно гуманнее с точки зрения современного человека, можно действовать гуманнее с точки зрения представителя не-железянской цивилизации. Вместе с тем, если оценить этот или другие "негуманные" поступки, например, с точки зрения дотракийских обычаев - они, напротив, могут оказаться верхом гуманизма и толерантности (что примечательно, остальных персонажей обыкновенно рассматривают в контексте их среды, а возмущение их поступками возникает только тогда, когда эти поступки по меркам соответствующей среды являются нетипичными, и только к Виктариону упорно применяют современные моральные стандарты, Женевскую конвенцию и чуть не Уголовный кодекс). Нет на Железных островах ни судов, ни бракоразводных процессов, ни психиатрических лечебниц. Не знает их Старый закон, а значит – не существует таких понятий в мировоззрении среднестатистического айронборна.

Отдельно следует остановиться на варианте «понять, простить и сменить место жительства» - по моральным стандартам Железных островов, породившим обычай «убийства чести», этот вариант в отношении падшей женщины так же невозможен как в нашем мире - в отношении заразившегося бешенством домашнего животного. Как бы ни была мила и дорога эта зверюшка – она подлежит усыплению.
Жестокость обычая в большей степени вижу не в отношении жертвы (жертва в данном случае сама подписала себе приговор, а рассуждения Виктариона о том, что Эурон убил её уже тогда, когда соблазнил, могут свидетельствовать о том, что женщина в целом рассматривается как существо ограниченно дееспособное и не наделённое свободной волей), а в отношении исполнителя – мало того, что это должен быть близкий человек, что обуславливает его привязанность к казнимой, так ещё и способ приведения приговора в исполнение, по всей видимости, тоже регламентирован традицией. Возможно, считается греховным пачкать оружие о падшую женщину, а яды железяне не жалуют в принципе («Честные люди не убивают ядом») :
Виктарион сжал кулаки. Этими самыми руками он забил до смерти четырех мужчин и одну жену.
Но, пытаясь представить ее себе, он видел жену, которую убил своими руками. Он рыдал при каждом ударе, который ей наносил, а потом отнес ее на скалы, чтобы скормить крабам.
«Мужчины не плачут, мужчины огорчаются» (с). Страшно даже представить, какой должна быть сила чувства и одновременно сила потрясения происходящим, чтобы довести взрослого мужчину, воина, железнорожденного, равнодушного к собственной физической боли до такого состояния. А ведь это мир ПЛиО, Железные острова, где человеческая жизнь мало что стоит, тем более – жизнь какой-то морской жены, которых можно при случае набрать вагон и маленькую тележку… Нет здесь хладнокровного убийства, нет срывания злости, а уж тем более – радостной расправы, что иногда усматривают в этом эпизоде. Лишь выполнение тяжкого долга, от которого нельзя отказаться, хотя сам факт убиения женщины у солдата, который к такому не привык, вызывает внутренний протест (а факт убиения любимой женщины – в особенности). При этом те рыдания и последующая многолетняя рефлексия – отнюдь не муки совести, поскольку его совесть спокойна – он всё сделал правильно.

Может также возникнуть вопрос – а что же такой опытный воин не смог убить женщину, которая не сопротивляется, с одного удара? Наверное, специально подольше процесс растягивал – удовольствие получал, крокодильими слезами заливаючись? Нет. Потому и не смог, что воин. Он привык биться с противником, а не убивать беззащитных. А «искусство» убивать с одного удара оттачивают лишь мясники и палачи – это для них верх профессионального мастерства. К тому же они беспристрастны.

С точки зрения общественной морали Железных Островов, которая в данном случае является нормативной системой, в рамках которой следует оценивать его поступки, Виктарион высоконравственен, а его поведение – морально и социальноодобряемо, поскольку убиение неверной жены – дело обязательное, богоугодное и соразмерное по силе репрессии с тяжестью деяния.
При оценке поступка в рамках других нормативных систем – будь то общественная мораль современного европейского государства или индивидуальная мораль человека, разделяющего закрепленные Всеобщей декларацией прав человека и Женевской конвенцией 1929 года – происходит ненамеренное (а может быть, и злонамеренное) искажение ситуации, которая трактуется как абсурдная ввиду несообразности. Так, измена жены с позиций толерантного и незакрепощённого современного человека приобретает окраску досадного недоразумения и мелкой жизненной неприятности, на которую не следует обращать внимания, тогда как факт лишения неверной жены жизни рассматривается как несоразмерное наказание, и более того – убийство, т.е. преступление. Однако суть в том, что для общественной морали и обычая Железных островов деяние и наказание соразмерны, а исход при этом - безальтернативен.
Вот такая получается дилемма, в принципе неразрешимая при заведомом рассмотрении ситуации с точки зрения различных нормативных систем.

Как уже упоминалось выше, индивидуальная мораль - это прежде всего сфера мотивации, тогда как общественная – сфера обязанностей и запретов. Так называемый «минимум морали» (общественной) лежит в правовой плоскости. При этом он может как включаться в сферу индивидуальной морали, так и не включаться, либо включаться частично. Для упрощения исследования определим содержание понятия «запрет» через термин «обязанность», как «обязанность не совершать …», т.е. так называемую негативную обязанность.
Обязанность может выполняться либо не выполняться. Невыполнение обязанности влечет за собой:
- общественное осуждение (в т.ч. государственно-правовое, носящее репрессивный характер), если обязанность вытекает из общественной морали, в т.ч. и права как «минимума морали»;
- чувство внутренней неудовлетворённости (т.н. «угрызения совести»), если обязанность входит в систему ценностей индивидуальной морали;
- всё вышеперечисленное, если системы общественной и индивидуальной морали в части, касающейся наличия соответствующей обязанности, совпадают.
Первый пункт порождает социальный конфликт, второй – внутренний, третий – внутренний и социальный.
Довольно часто высказываются мнения о том, что длительная рефлексия Виктариона по поводу убиения жены представляет собой угрызения совести, т.е. вызвана несоблюдением негативной обязанности (воздержаться от лишения человека жизни). Позволю себе не согласиться – нет у него никаких «угрызений совести» в значении снижения самооценки вследствие осознания неправильности своего поступка, несоответствия этого поступка установкам индивидуальной морали. Он поступил правильно, выполнил позитивную обязанность, т.е. то, что предписывала общественная мораль и обычаевое право в соответствующей ситуации. Поэтому внутренний конфликт здесь имеет совершенно другую природу и связан в первую очередь с перфекционистским характером индивидуальной морали. Во-первых, критичное отношение к своим действиям, не смотря на осознание их правильности, а во-вторых – безысходность несовпадения реальности с идеалом, «хотелось бы, чтоб было по-другому, но это невозможно». Противоречие безысходности не может быть снято, а ситуация – исчерпана, что и обуславливает длительность рефлексии.
Ещё одна причина длительной рефлексии – тяжелая психическая травма, как результат - посттравматическое стрессовое расстройство, одним из признаков которого такого рода рефлексия как раз является. На лицо также и прочие признаки.
Процесс протекания психической травмы может быть представлен в трёх фазах: фаза шока, фаза воздействия, фаза восстановления.

Многие люди после пережитой травмы восстанавливаются достаточно продолжительное время. Это связано с тем, что психическая рана с субъективной и объективной точки зрения очень глубокая, поэтому фаза восстановления может выпадать. Если последствия травмы продолжаются более одного месяца, в этом случае часто наступает состояние, обозначенное следующей картиной проявления:

- Трагическое событие, переживаемое в объективном или субъективном состоянии беспомощности или отягощающие жизненные условия, продолжающиеся длительный промежуток времени;

- Возвращающиеся, внезапные воспоминания о случившемся, например, в кошмарных снах, или в так называемых "флэшбэках". В этих случаях как в фильме ужасов постоянно всплывают сцены травматического события. Иногда всплывают только кусочки в виде запахов, звуков, телесных ощущений, которые на первый взгляд не имеют ничего общего с пережитым.

- Избегание всего, что напоминает или может напомнить о травме.

- Повышенная возбудимость и нервозность.

Эти четыре признака образуют картину нарушения, которая обозначается как посттравматическое (или психотравматическое) стрессовое расстройство.
Неверную жену нельзя было не казнить (в рамках нормативной системы общественной морали Железных Островов и синкретичной индивидуальной морали Виктариона), как нельзя не усыпить домашнюю зверюшку, заразившуюся бешенством. Это – обязанность, она предельно понятна, её целесообразность субъект морали сознательно разделяет. Однако выполнение такой обязанности не доставляет радости, не избавляет от сострадания к зверюшке, к себе любимому, лишенному общения со зверюшкой, а также от мыслей о том, что всё могло бы сложиться иначе, т.е. тоже порождает внутренний конфликт, при котором не «совесть мучит», а «душа болит» (хотя это тоже как раз связано с наличием Совести, которой, в отличии от Виктариона, 98% персонажей ПЛиО не обладают даже в рудиментарном состоянии). Вот отсюда и рефлексия, не смотря на моральную адекватность и абсолютную нравственность поступка.

1.2.3. Предпосылки и причины семейного конфликта:

Достаточно сложно в данном случае говорить об объективных причинах семейного конфликта, в результате которого всё (ладно, не всё, но многое) смешалось в Доме Грейджоев – я лично объективных причин просто не вижу.

Виктарион четко занимает свою жизненную нишу, ни с кем в семье не конкурирует и не конфликтует. Даже с Ашей вполне находит общий язык, и если бы не её совершенно фантастические по меркам Железных островов претензии, исход Вече мог бы быть совсем другим (на этом мы ещё остановимся при рассмотрении соответствующего подпункта плана). Поэтому ответственность за случившееся целиком и полностью возлагаю не столько на Эурона, сколько на несовместимость характеров и в корне разное мировосприятие. Для Эурона это всего лишь мелкий троллинг и он вряд ли задумался всерьёз о том, что стал причиной смерти в общем-то мало в чём виноватой женщины и сломал жизнь брату. Для него всё просто, это особенно ярко проявляется далее в эпизоде с дарением чёрной женщины: «Брателло, я съел твой бутерброд – вот тебе новый! Была у тебя женщина белая – будет чёрная! А какая, собственно, разница?». Будь Виктарион таким же – инцидент был бы исчерпан(хотя не стоит обольщаться – женщина всё равно обречена). Но он другой – верный, честный, глубоко переживающий, склонный к чувству привязанности. Он с трудом меняет приоритеты и заполняет пробелы, если что-то исчезает из его жизни, ценит стабильность и привычные условия существования. Эти два брата – полная противоположность. Борьба уже идёт, но будет ли когда-либо достигнуто единство – неизвестно…

продолжение следует…
 

Tarja

Лорд Хранитель
1.3. Карьера.

Виктарион Грейджой – капитан «Железной Победы» и лорд-капитан (адмирал) Железного Флота. Фьефа и других источников дохода, не предусмотренных Старым законом, не имеет.

1.3.1. Становление Железного капитана:


Виктарион – командный игрок, ориентированный на служение. Слова Теона, конечно, местами не лишены истины:
Виктарион все равно что большой серый буйвол — сильный, неутомимый и послушный, но скачку выиграть не может. Не сомневаюсь, что он и мне будет служить столь же преданно, как служил моему лорду-отцу. Для заговорщика у него маловато ума и честолюбия.
Насчет недостатка ума, пожалуй, не соглашусь, поскольку ум и хитрость – понятия неравнозначные. Как сказал по этому поводу Иммануил Кант - "Хитрость - образ мыслей очень ограниченных людей и очень отличается от ума, на который по внешности походит". Фридрих Ницше тоже отмечал, что умный человек никогда не бывает хитрым, и наоборот...

Не имею оснований не доверять классикам. Ум сам по себе - тоже понятие многогранное. Интеллектом Виктарион не обделён, практическим разумом и житейской смекалкой - тоже... А т.н. «книжный интеллект» - дело наживное, ему не до того - образ жизни другой, чтения не предполагает. По тексту ПлиО Виктарион никаких неразумных поступков не совершает и характеризуется как человек смелый, неглупый, набожный, свято чтящий обычаи Железных Островов, преданный своему делу, отличный воин к тому же – один из сильнейших на островах и, возможно, во всём Вестеросе.

Все эти качества, как уже отмечалось выше, были весьма ценимы Бейлоном Грейджоем, для которого Виктарион с ранней юности стал правой рукой и опорой во всех начинаниях. Напомню, что братья довольно рано самостоятельно встали у кормила власти – это видно из воспоминаний Мокроголового:
Отец со старшими братьями тогда ушел на войну… Лорд Квеллон так и не вернулся домой из того последнего похода — Утонувший Бог по милости своей взял его к себе в море. Вместо него вернулся молодой лорд Бейлон с братьями Эуроном и Виктарионом.
В другом, более раннем эпизоде воспоминаний фигурирует информация о том, что в 17 лет Бейлон стал капитаном собственного корабля, соответственно, последний поход Квеллона состоялся позже, и Бейлон был однозначно старше 17 лет. В свою очередь, тот факт, что 14-летнего Урригона в поход не взяли, а Виктариона – взяли, даёт основания предполагать, что ему на тот момент было минимум 15-16 лет. При этом братья явно не погодки – в воспоминаниях Эйерона о детских годах Бейлона (эти воспоминания, скорее всего, построены на чужих рассказах) Эурон и Виктарион как «сотоварищи» последнего не фигурируют, кроме того, упоминание о том, что Виктарион «мужал в тени братьев» в эту схему тоже не укладывается. Предположительно, если разница в возрасте Виктариона с Эуроном могла составлять от 2 до 5 лет, с Бейлоном она была более значительной, скорее всего, лет 7-10, а то и больше.

Эти хронологические построения, собственно, к тому, что Бейлон стал правителем Железных Островов примерно в возрасте 25 лет (плюс-минус), после чего женился, отправив во главе посольства сватов (с важной миссией!) Виктариона, которому на то время и 20 лет не было. Виктарион «командовал его ладьями во многих сражениях» и если даже не сразу, то довольно скоро стал лордом-капитаном Железного Флота. Всё это - на Железных островах, где невозможно достичь почета и уважения исключительно богатством, знатностью рода или принадлежностью к правящему дому (что в ПЛиО прекрасно показано на примере Теона). И, что уже подчёркивалось, с нарушением семейной иерархии и возрастной субординации, в обход старшего брата - Бейлон выбирает в помощники отнюдь не своевольного, хоть и сообразительного Эурона. Следовательно, помимо привычки к повиновению, Виктарион с юных лет уже обладал всем набором качеств, ценимых в среде железнорождённых - храбрость, сила, мастерское владение оружием, навыки моряка, отвага и умение владеть собой в критических ситуациях и пр. С годами эти качества он лишь преумножил, став не только безальтернативным на десятилетия командующим для Железного Флота, но и живой легендой:
Нет никого храбрей …, нет никого сильнее и злее в бою
Лорд-капитан Железного Флота и могучий воин. В пивных только о нем и поют
Таким был, таким и остаётся: «Словом скромен, делом строг, верен в малом, верен в главном» (с).

1.3.2. Участие в Восстании Грейджоя:

И не столько ради такого пустяка, как корона, поднял свое восстание лорд Бейлон, сколько для того, чтобы вернуться к старому закону.
Попытка национального самоопределения, территориального отделения и возрождения Старого закона, известная как Восстание Грейджоя, имела место ориентировочно в 288-289 годах после В.Э., т.е. за 9-10 лет до событий «Игры престолов». Неизвестно, сколько времени прошло между Восстанием и восхождением Бейлона Грейджоя на Морской трон. Могу предположить, что лет 18-20, поскольку взрослые сыновья Бейлона (а женился он уже будучи Лордом-Жнецом) принимали активное участие в боевых действиях, в результате чего и погибли. Восстание Баратеона, приведшее к смене правящей династии за 6 лет до того, прошло без участия Железных островов, но его результаты, как и деяния Дагона Грейджоя, стали для железнорождённых примером успешной реализации силового сценария при отстаивании своих интересов.

А интересы эти были весьма просты и незамысловаты – восстановить Старый закон и традиционный промысел, который обычно именуют «разбойничьим»:
Это неприветливая, каменистая земля, не обещающая покоя и унылая на вид. Смерть здесь всегда где-то рядом, а жизнь скудна и сурова. Мужчины вечерами пьют эль и спорят о том, кому из них хуже живется - рыбакам, которые бьются с морем, или крестьянам, которые пытаются что-то вырастить на своей тощей почве. По правде говоря, хуже всего приходится рудокопам - они гнут спину под землей, и чего ради? Железо, свинец, олово - вот единственные наши сокровища. Не диво, что островитяне былых времен занимались морским разбоем.
В прежние времена, когда мы еще жили по старому закону - топором, а не киркой, и брали, что хотели, будь то богатство, женщины или слава. Тогда Железные Люди не работали под землей - этим занимались невольники, они же копались в земле или выращивали коз и овец. Ремеслом островитян была война. Утонувший Бог создал их для набегов и насилия - они терзали королевства и вписывали свои имена в память живущих огнем, кровью и песнями».

Насколько с политической точки зрения было подготовлено восстание и насколько игра стоила свеч – вопрос не для нашего исследования, поскольку Виктарион не имеет к политике никакого отношения. Он – воин и командующий флотом, который исполняет приказы правителя Железных островов. Вместе с тем, с его персоной связаны крупные вехи Восстания Грейджоя – и победа над флотом Ланиистеров, и поражение у Светлого острова, ставшее решающим для судьбы мятежа в целом.

Операция по уничтожению флота Ланнистеров (айронборны напали с моря на Ланниспорт и сожгли флот на якоре) - была спланирована Эуроном и практически реализована Виктарионом. Этот замечательный пример командной работы и успешного взаимодействия братьев, которое могло бы и в будущем приносить пользу Железным островам, не будь печально известной морской жены, почему-то часто толкуется как свидетельство непроходимой тупости Виктариона. Посему предлагаю обратиться к азам военного искусства.

Военное искусство включает три составные части: стратегию, оперативное искусство и тактику. Это все знать.
Стратегия – область военного искусства, охватывающая теорию и практику подготовки страны и вооруженных сил к войне, планирования и ведения войны и стратегических операций.
Оперативное искусство - область военного искусства, охватывающая теорию и практику подготовки и ведения операций объединениями вооруженных сил.
Тактика - область военного искусства, охватывающая теорию и практику подготовки и ведения боя подразделениями, частями и соединениями.
Иными словами, стратегия – это ведение войны, оперативное искусство – ведение сражения, тактика – ведение боя. Все эти составляющие одинаково важны как для абстрактного военного искусства, так и для конкретного ожидаемого результата войны – победы. Они находятся в постоянном взаимодействии и при грамотной реализации способны последнюю обеспечить. Но они всё же разнятся по своим задачам, масштабам и обычно входят в обязанности разных по способностям и должностному положению людей – от правителя (главнокомандующего) до командира боевой единицы.

Виктарион – хороший тактик не в меньшей мере, чем мощная разрушительная сила при личном участии в бою. И именно поэтому он на протяжении долгих лет бессменно командует флотом железнорождённых. Не по причине принадлежности к правящему дому – на Железных островах это не принято. И тот факт, что он сугубо тактик, в меньшей мере – мастер оперативного искусства и совсем не стратег, не делает его глупее так называемых «оператиков» и стратегов. Просто каждый должен быть на своём месте и заниматься своим делом. Виктарион прекрасно это понимает и примерять чужую корону не рвётся. Если план успешной операции принадлежал брату – он это признаёт и отдаёт должное талантам Эурона. Даже впоследствии, не смотря на негативное к нему отношение.

Всё это было о победе. О поражении можно сказать то же самое – есть тактики, «оператики» и стратеги, и все они несут ответственность за результат. Да и вообще:
- Каждый должен проиграть битву в юности, чтобы не проиграть войну в старости

1.3.3. Железный Флот в мирное время:

Цитата из ПЛиОпедии написал(а):
Железный Флот – регулярный военный флот Железных островов. В отличие от остальных флотов Железных островов, Железный Флот – дисциплинированное соединение из крупных галер, вооруженных таранами и способных дать морской бой любому противнику. Он принадлежит не отдельным лордам и капитанам, а Морскому Трону, то есть королевскому дому Грейджоев
Постоянная минимальная численность Железного Флота предположительно составляет 100 кораблей. Если судить по данным всё той же ПЛиОпедии – построенных за средства государственного бюджета Железных островов. Но почему-то я не могу отделаться от мысли, что «Железная Победа» принадлежит Виктариону на праве частной собственности (такая вот «работа в такси со своим авто»).

Даже в мирное время административно-территориальное образование (будь то отдельное государство или нет), имеющее флот, должно поддерживать его боевую готовность. Если корабль просто построить и бросить - в нужный момент он никакую боевую задачу выполнить не сможет. Надо постоянно проверять «технику» и тренировать людей - подозреваю, периодические походы железян на Ступени были данью именно этой необходимости.

Поэтому Виктарион всегда занят делом и проводит на суше довольно мало времени. Также следует отметить, что он, пожалуй, наименее пиратствующий пират на всех Железных островах – этим заниматься просто некогда и негде (до начала Войны Пяти Королей железяне соблюдали законы Вестероса), а кроме того, уводить регулярный флот надолго и далеко от охраняемой территории – опасно и нерационально. Плановые учения, по всей видимости, Железный Флот тоже проводил не дальше Ступеней, причем случаи пиратства если и имели место, то были весьма скромными и направленными на нейтральные объекты, поскольку претензий ни к правителю Вестероса, ни к лорду Железных островов никто не предъявлял.

Подводя итоги: к моменту начала Войны Пяти Королей Железный Флот находится в боеспособном состоянии и способен оперативно выполнять поставленные королём задачи - это результат успешного многолетнего командования Виктариона Грейджоя.

продолжение следует…
 

Tarja

Лорд Хранитель
2. НАСТОЯЩЕЕ

2.1. Война Пяти Королей (в т.ч. Ров Кейлин).

Роль Виктариона в Войне Пяти Королей (298-299 годы после В.Э.) осталась всё той же, какой была во времена Восстания Грейджоя (см. п. 1.3.2). Он – командующий Железным Флотом, хороший тактик и могучий воин со смертоносным топором. И исполнитель приказов правителя Железных Островов. Разве что теперь, в отличие от событий десятилетней давности, Эурон в подготовке и ведении войны не участвует, поэтому в оперативном искусстве – его функции в Восстании Грейджоя, - приходится подвизаться и тактику (Виктариону), и стратегу (Бейлону).

Если большинство инициаторов Войны Пяти Королей делило Железный Трон, Бейлон Грейджой вновь вознамерился сделать Железные Острова самостоятельным государством, которому Старый закон вернёт былое величие:
Я Грейджой, Лорд-Жнец из Пайка, Король Соли и Камня, Сын Морского Ветра, и ни один человек не может дать мне корону. Я уплачу железную цену и сам возьму свою корону, как Уррон Красная Рука пять тысяч лет назад.

Провозгласив себя королём Железных островов, Бейлон приступил к реализации основных принципов Старого закона на практике и обратил оружие против уязвимого на тот момент Севера:
Для чего, по-твоему, я собрал свои корабли - чтобы они болтались на якоре? Я выкрою себе королевство огнем и мечом… но не на западе и не по указке короля Робба Молокососа. Бобровый Утес чересчур силен, а лорд Тайвин уж больно хитер. Ланниспорт мы могли бы взять, но нипочем бы его не удержали. Нет, у меня на примете другое яблочко… может, не такое сладкое и сочное, но спелое, и устеречь его некому.
В набегах на зелёные земли приняло участие более 4 000 человек (100 кораблей под командованием Виктариона, 30 кораблей под командованием Аши и 8 кораблей Теона, Эйрона и Дагмера Щербатого). Железнорождённым удалось занять Ров Кейлин, Темнолесье, Торрхенов Удел и Винтерфелл. Последние нас интересовать не будут, а на Рву Кейлин остановимся подробнее.

Приказ был следующим:
- Виктарион, - сказал лорд Бейлон брату, - главный удар нанесешь ты. Когда мои дети начнут войну, Винтерфеллу придется ответить им, и ты не встретишь большого сопротивления, поднимаясь по Соленому Копью и Горячке. Достигнув верховий реки, ты окажешься менее чем в двадцати милях от Рва Кейлин. Перешеек - это ключ ко всему Северу. Западные моря уже наши. Когда мы возьмем Ров Кейлин, щенок не сможет вернуться на север… а если у него хватит глупости попытаться, его враги закупорят южный конец Перешейка позади него, и Робб-молокосос застрянет, как крыса в бутылке.
Разумеется,данный приказ был выполнен и железнорождённые после ожесточенного боя заняли Ров Кейлин – полуразрушенную крепость Первых Людей, неприступную с юга из-за окруживших её болот.

С этого дня экипажи ста кораблей Железного Флота (сами корабли были оставлены на приколе на реке Горячке) под командованием Виктариона Грейджоя удерживали Ров Кейлин и отражали набеги болотных жителей, воюющих на стороне Севера и вооруженных преимущественно отравленными стрелами. Не очень приятная и не слишком привычная задача, но приказ есть приказ.

Так было до того момента, пока не пришла весть о смерти короля Бейлона и пока капитаны не стали убеждать Виктариона занять Морской Трон. Но не это заставило Виктариона покинуть Ров Кейлин, а призыв на Вече (как известно, неучастие в выборах возможного претендента могло послужить основанием для отмены результата – так было, к примеру, в случае с Торгоном Опоздавшим). Виктарион забрал с собой девять десятых Железного Флота, оставив остальных удерживать Ров Кейлин под командованием Ральфа Кеннинга:
Сразу за «Железной победой» шли «Горе» и «Железная месть». Следом растянувшимся на много лиг строем поспешали к вечернему приливу «Твердая рука», «Железный Ветер», «Серый призрак», «Лорд Квеллон», «Лорд Викон», «Лорд Дагон» и прочие - девять десятых Железного Флота
- Виктарион приказал нам держаться, это так. Я слышал его своими собственными ушами. Держитесь, пока я не вернусь, сказал он Кеннингу.
- Да, - сказал однорукий. - Так он сказал. Вече призвало его, но он поклялся, что он вернется с короной из плавника на своей голове и тысячью людей за собой.
Упомянутое распоряжение действительно отражает намерения Виктариона:
Кто бы ни сел на Морской Трон, я разделаюсь с этой болотной нечистью, дал себе слово Виктарион.
С учетом особенностей характера и жизненных принципов Виктариона у меня не возникает ни малейшего сомнения в том, что слово, данное и другим, и себе он исполнит:
Моё слово – железо. Спроси любого из моих парней
он всегда выполнял свои обещания
Другой вопрос – когда?

Вот здесь обычно имеет тенденцию вырисовываться очередная претензия – Виктарион будто бы бросил людей, находившихся под его командованием, забыл о них и нарушил тем самым своё железное слово. Нет, не бросил и не забыл – после того, как Вече состоялось, он получил новый приказ от нового короля. Железный Флот под командованием Виктариона был переброшен на Щитовые острова, а затем - без промедления отправлен в Залив Работорговцев.

Фактически король, которому было прекрасно известно о том, что во Рву Кейлин остались люди (насколько я понимаю, во-первых, принадлежащие к экипажам кораблей Железного Флота, а во-вторых, считающиеся людьми Эурона – всякие Кодды и прочие), провел ротацию и передислокацию боевого подразделения.

Не смотря на такие мысли Виктариона:
Железный Флот — мой, подумал Виктарион, но промолчал
,Железный Флот - не его личная вотчина, а регулярное военное формирование железянского государства, которое подчиняется королю. И флот, и командующий идут туда, куда приказывает король. Подбирать по пути к Заливу Работорговцев тех, кого оставили удерживать Ров Кейлин, приказа не поступало.

Значит, Ров либо нужно было продолжать удерживать оставленными там силами, либо "верховный главнокомандующий" (то бишь король) забыл о его существовании. Виктарион отдавать какие-либо распоряжения или принимать решения о судьбе находящегося во Рву Кейлин подразделения не обязан с того момента, как его отозвали и дали новое задание. Так, в современных военизированных формированиях начальник, которого перевели служить в другой регион, более не несёт ответственность ни за показатели, ни за дисциплину, ни за постановку на квартирный учет своих бывших подчиненных. Всё перечисленное становится заботой нового руководителя, поскольку военизированное формирование, в котором проходит служба - по сути целостный организм, и о его непрерывном функционировании, взаимозаменяемости боевых единиц и прочем должен думать тот, кто проводил ротацию.

Впрочем, в печальном исходе защитники Рва Кейлин виноваты прежде всего сами – они нарушили приказ, поддавшись на уговоры Вонючки (и сам Вонючка виноват. Увы, к Теону я не испытываю ни симпатии, ни особого сочувствия). Отчего-то боеспособное подразделение не пожелало исполнять приказ и держаться до последнего бойца (как положено делать, если приказ не отменён), а стало ждать, когда за ними всеми прилетит бэтмен. Первая мысль всё-таки была правильной:
- Железные Люди не сдаются.
Тем более, что
Какими бы слабыми они ни были, они бы справились с трижды превосходящими их силами, если бы лорд Рамси решил штурмовать развалины.

Что до возможного нарушения Виктарионом слова – об этом можно будет говорить только тогда, когда он, вернувшись на Железные острова после выполнения своей исторической миссии, не поинтересуется судьбой Рва Кейлин и оставшихся там людей. А до тех пор обещание вернуться остаётся в силе. «Он улетел, но обещал вернуться» (с).

2.2. Вече.

ВЕ́ЧЕ — народное собрание, совещание, мирская сходка, один из наиболее архаичных институтов народовластия, уходящий корнями в родоплеменной строй (Гуманитарный словарь).

2.2.1. Причины и мотивы участия в Вече:

Как отмечалось выше, Виктарион изначально не собирался претендовать на корону:
Он так и сказал своим капитанам во Рву Кейлин, когда они приступили к нему с просьбами заявить свои права на Морской Трон. «Сыновья Бейлона все мертвы, — говорил Рыжий Ральф Стонхауз, — а дочь она и есть дочь. Ты был правой рукой своего брата и должен подхватить меч, который выронил он».
Эурон Грейджой, король Островов и Севера… Мысль об этом пробуждала в сердце Виктариона былую ярость, однако… «Слова - это ветер, - ответил он им, - а ветер хорош, лишь когда он наполняет твои паруса. Вы хотите, чтобы я сразился с Вороньим Глазом? Чтобы брат пошел на брата, островитянин на островитянина?» Эурон, что бы там ни произошло между ними, все-таки старший. Нет хуже злодея, чем тот, кто проливает родную кровь.

Во-первых, Морской Трон и корона из плавника не входят в число его жизненных приоритетов - он никогда не планировал править и отказываться от своей роли служения. Во-вторых, предложение им в короли своей кандидатуры при живых племянниках, старшем брате и прочих равных условиях не отвечало бы сложившейся на Железных островах традиции престолонаследования, а значит – было бы не угодно ни Утонувшему Богу, ни людям. Поэтому даже настойчивые просьбы «трудящихся масс» сами по себе не могли сподвигнуть Виктариона заявить претензии на трон и корону.

Однако призыв на Вече меняет «прочие равные условия» - от него нельзя уклониться:
Все изменилось, когда Мокроголовый призвал их на вече. Эйерон говорит голосом Утонувшего Бога, сказал себе Виктарион, и если бог желает, чтобы Морской Трон занял я…

На Вече призваны все короли и капитаны, все те, чьё слово имеет значение. Веское слово и у жрецов, поскольку они возвещают божественную волю. Мокроголовый, в настоящее время наиболее авторитетный на Железных островах жрец, также укрепляет Виктариона в мысли о том, что ему следует выставить на Вече свою кандидатуру (Эйрон давно пришел к выводу о том, что ни безбожник, ни женщина не могут сидеть на Морском Троне, а значит – других достойных кандидатов, кроме Виктариона, нет):
- Намерен ли ты заявить права на отцовский трон?
Виктарион представил себя сидящим на Морском Троне.
- Если Утонувший Бог того захочет.
- Волны скажут тебе его волю, - отвернувшись, молвил Мокроголовый. - Прислушайся к волнам, брат.
- Хорошо. - Он представил себе, как волны шепчут его имя, как это имя выкрикивают капитаны и короли. Если чаша перейдет к нему, он не пронесет ее мимо рта.

Аlea jacta est.

2.2.2. Виктарион и Аша: почему им не удалось договориться?

Вопреки расхожему мнению, Виктарион отнюдь не malechauvinistpig. Судя по всему, с Ашей у него сложились вполне добросердечные отношения. Это показывает и характер их беседы в преддверии Веча – не похоже, чтобы Виктарион разговаривал с «недочеловеком» (какими по определению malechauvinistpigдолжны считать женщин). Он общается с Ашей не менее благожелательно, чем другой её дядя – продвинутый и просвещённый Родрик Харлоу, которого в гендерном шовинизме не уличают, но который, однако, точно так же, как и Виктарион, не советовал племяннице соваться «свиным рылом в калашный ряд».

В отличие от Чтеца, Виктарион вряд ли смог бы дать своему мнению пространное логическое обоснование. Просто женщина у власти – это не правильно, такого никогда не было, Старый закон этого не позволяет, а значит – Утонувший Бог тоже не одобрит. Как и Бейлон, он готов сквозь пальцы смотреть на игры Аши в капитана, топорики и кораблики, но если Бейлон, для которого дочь стала единственным сосредоточением отцовской привязанности, видел в ней прежде всего продолжение себя, то Виктарион исходит из традиционных социальных ролей, которые никакие игры отменять не должны:
- Я и с топорами играла.
- Это верно, - признал он, - но женщине нужен муж, а не трон. Став королем, я найду тебе пару.
Не буду вдаваться в подробности ведической концепции социальных ролей, согласно которой мужчина в большей степени ориентирован на внешний мир (работа, карьера, связи с социумом), а женщина – на внутренний (дом, семья). Отмечу лишь, что даже в современном мире женщине намного сложнее полноценно совмещать семью и карьеру, чем мужчине. Как правило, ради абсолютного успеха на одном из поприщ приходится отказываться от другого (или существенно ограничивать своё участие в нём). Быть правителем государства – не просто успешная карьера, и Виктариону, как человеку жутко традиционному, вряд ли хотелось бы наблюдать превращение племянницы в ущербное существо (по крайней мере, по его разумению), отказавшееся от социальной роли жены и матери, предначертанной Утонувшим Богом.

Не стоит забывать, что и помимо Виктариона Железные острова – оплот патриархальной культуры. Аша сама прекрасно понимает, что шансы женщины занять Морской Трон путем избрания на Вече невелики. Она предлагает компромиссный по её мнению вариант – просит у дяди место десницы, однако не учитывает следующего:
Ни один островной король еще не нуждался в деснице, тем более женского пола. Капитаны и короли будут смеяться над ним.
Это, пожалуй, настоящая и единственная причина, по которой Виктариону и Аше не удалось договориться.

Обращаясь к историческим параллелям тоже можно заметить, что скандинавская женщина эпохи раннего средневековья выполняет важные административно-хозяйственные функции, участвует в кровной мести и водит корабли, она может быть уважаема как советчик, но нигде не выполняет функции титульного или реального правителя (кроме случаев временного замещения правителя-мужчины).

Назови Аша предел своих устремлений как-то иначе, так, чтобы это не вызывало устойчивых ассоциаций с десницей всея Вестероса, который фактически правит вместо короля, и покажи она возможную полезность своих советов (желательно так, чтобы Виктарион решил, что это его собственные умные мысли)… Думаю, итог был бы иным. Но Аше, к сожалению, важна не столько суть, сколько форма (собственно, её выступление на Вече – чистой воды показуха), и не так за державу обидно, как хочется личного возвышения – продолжения затянувшейся игры в капитаны, топорики и кораблики.

В плане характеристики личности Виктариона, как мне кажется, заслуживает внимания то, что негатива к племяннице он не испытывает даже после того, как она попыталась выставить его дураком перед соплеменниками:
После вече она сбежала - точно растворилась вместе со всей командой в ночь коронации Эурона. Малая часть души Виктариона этому радовалась. Если у девушки есть хоть капля ума, она выйдет за какого-нибудь северного лорда и поселится с ним в его замке, подальше от моря и Вороньего Глаза.

2.2.3. Видение Виктарионом будущего Железных островов:

Как ни парадоксально это звучит, но Виктарион так и не успел озвучить на Вече свою предвыборную программу. А может быть, и вовсе не собирался:
Если хотите услышать сладкие речи, поищите их в другом месте. Я петь не мастер. У меня есть топор и вот это. - Он покачал вечу два огромных своих кулака в кольчужной броне, а Нут поднял над головой устрашающий боевой топор. - Я был хорошим братом, - продолжал лорд-капитан. - Когда Бейлон задумал жениться, он послал на Харло за своей невестой меня. Я командовал его ладьями во многих сражениях и был побежден лишь однажды. После первой коронации Бейлона я отплыл в Ланниспорт, чтобы подпалить львиный хвост. Во второй раз он доверил мне освежевать Молодого Волка, если тот побежит в свое логово. От меня вы получите больше, чем получили от Бейлона. Вот все, что я хотел вам сказать.
Поэтому о том, каким он видел будущее Железных островов, остаётся только догадываться и делать выводы из других моментов ПЛиО. Однозначно можно сказать, что Виктарион выступал прежде всего против мира с Севером и за продолжение политического курса Бейлона Грейджоя:
Мы займем весь их Север, как мечталось твоему лорду-отцу.
В стратегическом плане - за сохранение независимости и возвращение самобытности Железных Островов, возрождение Старого закона, а также традиционного железянского промысла – морского разбоя. Возможно - с перспективой восстановления государства железных людей в тех границах, которые существовали во времена расцвета династии Хоаров, когда власть правителя Железных островов простиралась всюду, «где люди чуют запах солёной воды и слышат плеск волн».

Виктарион – человек консервативный, поэтому благо видит в том, чтобы всё оставалось как было, а ещё лучше – вернулось к тому состоянию, когда всё было хорошо.

2.2.4. Причины поражения Виктариона на Вече:

Причины поражения Виктариона на Вече достаточно прозрачны: человеческая жадность, страх и любопытство средневековых обывателей в отношении таинственного, его неумение завлекать умы витиеватыми словами и неоспоримая личная харизма ненавидимого брата. Всё-таки топор и кулаки в качестве предвыборной программы оказались недостаточно убедительными.

Впрочем, если бы речь шла лишь о соперничестве с наглой племянницей, уверена – Виктарион бы победил. Какими бы заманчивыми не казались предложения Аши – они содержат пораженческие настроения, а потому не отвечают железянскому менталитету. Так же, как и её кандидатура ввиду гендерных особенностей.

Но тягаться с Эуроном, который предложил железным людям весь Вестерос и драконов в придачу – совсем другое дело. Наивные избиратели, как и глупые женщины, всегда предпочтут его серьёзному и даже скучному (ну, многие так считают) Виктариону.
Даже Эйерона захватила на миг эта смелая речь. Когда жрец впервые увидел красную комету на небе, им завладела та же мечта. Мы пройдем по зеленым землям огнем и мечом, неся гибель семерым богам и белым деревьям…
Эурон обольстил их своим речистым языком и улыбчивым глазом, задарил добычей из ста дальних стран. Он дал им золото, серебро, роскошные доспехи, кривые мечи с золочеными эфесами, кинжалы из валирийской стали. Дал полосатые тигриные шкуры и шкуры пятнистых диких котов, дал мантикоров из яшмы и древних валирийских сфинксов. Дал сундуки с мускатным орехом, гвоздикой, шафраном, бивни слонов и единорогов, перья с Летнего моря — желтые, зеленые и оранжевые, дал отрезы роскошных тканей…
Эурон – хитрый, сообразительный, дерзкий. Эурон – король яркого пиара и мастер нейролингвистического программирования. Эурон – Гамельнский крысолов, способный заставить всех плясать под свою дудку и увести в неизвестном направлении, что хуже всего – шутки ради. Эурон – это шторм. А главное –
«Бейлон был безумен, Эйерон еще хуже, а Эурон - самый безумный из всех троих»
Если это вообще Эурон, ведь никто не возвращался живым после путешествия по дымному морю:
Все здесь знали, что над Валирией по-прежнему властвует Рок. Море там кипит и дымится, а земля населена демонами. Говорят, будто всякий моряк, едва бросивший взгляд на огненные горы Валирии, скоро умрет страшной смертью…

Впрочем, эйфория продлится недолго. Но об этом после.

продолжение следует…
 
Последнее редактирование:

Tarja

Лорд Хранитель
2.3. Битва за Щитовые острова.

Не смотря на то, что в следующих пунктах повествования придется немного вернуться назад, битву за Щитовые острова стоит осветить отдельно, отграничив её от оценки взаимоотношений братьев в контексте победы, поскольку эта битва – один из наиболее ярких выходов Виктариона Грейджоя на сцену ПЛиО.
Треск поломанных весел звучал сладкой музыкой в ушах капитана.
Перемахнув через планшир, он спрыгнул на палубу. Тяжелый золотой плащ развевался у него за спиной. Белые розы пятились, как делали все и всегда при виде Виктариона Грейджоя в доспехах, со шлемом-кракеном на голове.
Практически каждый абзац первой части главы «Флотоводец» бесконечно эпичен. Не просто эпичен – красив. Виктарион после утомительных событий Веча и ставшей немилой службы отдыхает душой. Наконец-то он не просто на своём месте, но и в абсолютно привычной среде, занят любимым делом:
Утонувший Бог создал Виктариона Грейджоя не для того, чтобы красно говорить на вече или драться с коварными жителями бескрайних болот. Вот для чего он явился на свет - стоять, одетым в броню, с багровым топором в руке, и сеять смерть каждым своим ударом.
Нет, он не маньяк, который получает удовольствие от убийства. Отнюдь. Просто война – его стихия и ремесло не меньше, чем мореплавание. А если вспомнить реалии мира ПЛиО в целом и текущую военную обстановку в частности – так и вовсе ничего предосудительного. Можно наступить на горло противному голоску гуманизма и любоваться – потому что это картина, танец и песня битвы одновременно. Виктарион – самый сильный из сыновей Квеллона Грейджоя, - в полном боевом облачении, виртуозно владеющий огромным топором, способный остановить меч рукой:
Его щит был расколот на куски, и бесполезным висел на руке, поэтому когда Серри ударил его снизу вверх своим длинным мечем, он выставил руку и схватил за острие.
Стальная рукавица треснула, но капитан, кряхтя от боли, удержал меч.
Внушает.

При этом могучий, бесстрашный и несокрушимый воин не берсерк в том смысле, что опьянение битвой не отключает в нём ни разума, ни нравственных устоев. Он признает только честный бой и с уважением относится к достойному противнику:
- Он храбро сражался и заслужил пир в чертогах Утонувшего Бога. - Жители Щитовых островов именуют себя моряками, но моря боятся и не надевают доспехов, чтобы в случае чего выплыть. Юный Серри был не такой. Храбрец - железный, можно сказать, человек.
а кроме того, не преследует побеждённых:
Вдали полдюжины южных ладей улепетывало обратно к Мандеру. Пусть уходят, думал Виктарион, и расскажут другим, как все было. Мужчина, бегущий, поджав хвост, с поля боя, перестает быть мужчиной.
и не чужд оказанию последней милости, по крайней мере, в железянском её понимании:
Умирающих бросьте в море. Если кто будет милости просить, тем режьте глотки.
Виктарион Грейджой не воюет со слабыми и не порочит врагов – ни живых, ни павших.

Но чья же была победа? Как уже случалось, план принадлежал Эурону (и на этот раз, по слухам, даже получил магическое подкрепление), а технически безупречное исполнение – Виктариону. Можно ли сказать, что одно важнее другого? Вряд ли (выше этот вопрос уже рассматривался применительно к различным направлениям военного искусства). Без продуманного плана операция может превратиться в стихийное «гранд-мочилово», однако неумелые исполнители способны загубить на корню самый прекрасный план, который в таком случае останется лишь умозрительной фикцией. Поэтому мастерство Виктариона как флотоводца, его авторитет как командующего флотом, сила и навыки ведения боя – залог успешной реализации хитрого плана Вороньего Глаза. Как сказал однажды Гёте, «Суха, мой друг, теория везде, но древо жизни пышно зеленеет». А как сказала однажды я, планы разрабатывают, победы – одерживают.

Эта победа не принесла Виктариону и личному составу Железного Флота ничего, кроме славы – добычу взяли и разделили между собой люди, не участвовавшие в сражении за Щитовые острова. Подозреваю, в этом тоже был умысел Эурона, как и в последующей раздаче подачек «с барского плеча». Но он забрал и славу, хотя всем было известно, чьими руками была добыта победа:
Сегодня он дал им победу и подчинил их себе навеки. А ведь победа-то моя, не его, с горечью думал Виктарион. Пока я дрался, он сидел в замке на Дубовом Щите. Он украл у меня жену, украл трон, а теперь вот и славу.

2.4. Отношения с Эуроном: шаг к примирению или обострение конфликта?

«Кощунства Эурона навлекут гнев Утонувшего Бога на всех нас, - пророчил на Старом Вике Эйерон. - Мы должны остановить его, брат, — разве не течет в нас кровь Бейлона?»
«В нем она тоже течет, - ответил жрецу Виктарион. — Мне это не больше твоего нравится, но Эурон - наш король. Его выбрало твое вече, и ты сам увенчал его короной из плавника».
«Увенчал, - согласился жрец, с волос которого стекала вода, - но охотно сорву ее у него с головы и возложу на тебя. Только ты достаточно силен, чтобы с ним сразиться».
«Утонувший Бог возвысил его, бог пускай и низложит».

2.4.1. Братья после Вече:

Вече состоялось, всё прошло законно (по крайней мере, пока это ни у кого не вызывает сомнения, кроме разве что Аши, которая начала задумываться об Опоздавшем), поэтому нет сомнений в легитимности нового короля. «Безбожник» - это не основание для вотума недоверия. Таков Старый закон, таков обычай. Если Утонувшему Богу будет угодно – он свергнет недостойного сам, как уже случалось прежде.

Виктарион не поддаётся на уговоры младшего брата-жреца свергнуть Эурона с Морского Трона, не смотря на личную неприязнь, поскольку это неправильно – будет нарушено не только право старшинства (из-за которого он изначально не хотел предъявлять претензии на Морской Трон), но и попраны результаты свободного волеизъявления королей и капитанов. Дружба дружбой, а служба – службой.
Железный Флот перекрыл залив еще до начала веча. Привычка повиноваться слишком укоренилась в Виктарионе, и Эурон получил корону из плавника.

Просто привычка повиноваться плюс делать всё как положено. «Живёшь по уставу – наживёшь честь и славу». Этого вполне хватило. Мне кажется, Виктарион даже не рассматривал теоретический вариант отставки с должности командующего Железным Флотом, при котором служба ненавистному брату стала бы вынужденной платой за возможность продолжить дело своей жизни. Вместе с тем, не исключаю, что отставки и разного рода демарши у железян просто неприняты. Есть король – надо служить. В конце концов, присягают прежде всего стране, а не человеку, и вовсе не по принципу «нравится-не нравится».

2.4.2. Виктарион и чёрная женщина: дары Эурона отравлены?

В награду за верную службу и поимку мятежного лорда Блэкрида, не пожелавшего признать результаты Веча, новый король подарил Виктариону чёрную женщину (она же смуглянка), взятую у шедшего в Лис работорговца.

Пожалуй, это один из немногих моментов, искренне тронувших меня в саге, которая вообще-то ни разу не лирична. Нет, тронул не сам факт дарения и не его предмет, а обстоятельства, этот факт сопровождавшие. Во многом они (обстоятельства) и определили вектор симпатий в ПЛиО, заставив внимательнее присмотреться к Виктариону.

Первоначально он отказывается принять подарок:
«Я не нуждаюсь в твоих объедках», - бросил Виктарион
По ряду причин.
Во-первых, Виктарион ненавидит и презирает своего брата. Да-да, именно презирает – в его отношении к Эурону нет ни пиетета, который он испытывал перед Бейлоном, ни страха, как, например, у Эйрона. Для Виктариона Эурон, не смотря на признание некоторых его заслуг и талантов, а также легитимности власти – альтернативно-одарённый отщепенец, который пошёл не в отца и не в мать, который подл, язвителен и вообще просто раздражает. Соответственно, любые подарки от него – оскорбительны, какими бы ценными и полезными они ни были.
Во-вторых, Виктарион брезгует. Хоть в морские жены и наложницы теоретически принимают всех (желающих и не желающих), подозреваю, что «секонд-хенд» - нечистая женщина, - не особенно ликвиден. А в том, что подарочек надкусан, отлично знающий нравы брата Виктарион даже не сомневается.
В-третьих, переживший жестокую психическую травму, связанную с изменой любимой женщины и необходимостью лишить её за это жизни, и до сих пор не оправившийся от потрясения Виктарион инстинктивно ограждает себя от потенциально-опасных факторов. Как гласит народная мудрость – обжегшись на молоке, дуют на воду. Появись в его жизни другая женщина – он снова привяжется, если он привяжется – его снова обманут. Замкнутый круг и те же грабли. Конечно, всё может оказаться и не так, но зачем рисковать и подвергать опасности относительный душевный покой, достигнутый дорогой, даже железной, ценой? А бороться с привязанностью профилактически, методом царя Шахрияра из «Тысячи и одной ночи» Виктарион явно не смог бы. Как результат –
Он не прикасался ни к одной другой женщине с тех пор, как скормил ее крабам.
Иными словами, помимо всего прочего, подарок просто неактуален. Если это вообще не намеренная издёвка – как слепому альбом с раскрасками подарить (упреждая иронию: если бы существовали какие-либо иные проблемы, кроме душевных терзаний, это был бы первый и основной пункт рефлексии, занимающий 2/3 ПОВа - ан нет).

Подытожим: Виктарион отказывается от подарка – совершенно не нужной ему ни в каком качестве женщины, которая ему никто и звать её никак, и судьба которой ему абсолютно безразлична. Но быстро соглашается, когда Эурон заявляет, что в случае его отказа женщину убьют:
Вороний Глаз сказал, что в таком случае женщину убьют, и младший брат дрогнул.
В чём же причина? Отступил, испугавшись угрозы? А в чём тут угроза, если ему нет никакого дела до этой женщины и она ничуть ему не дорога? «Я сейчас выброшу то, что тебе и даром не надо, бойся!» или «Делай, что говорю, иначе я вынесу мусор!». Смешно, не правда ли? А чёрствого циничного человека, который этих котов, в смысле женщин, «душил-душил, душил-душил» (с), таким и вовсе не проймёшь.
Не выдерживает критики и «рационалистическая» версия: согласился, чтобы потом женщину убить или в жертву принести. Про запас взял, так сказать. Однако, если бы Виктарион испытывал потребность убивать женщин для психологической разрядки или регулярно приносил жертвы («Что у нас сегодня по расписанию? С 10.00 до 14.00 – подвиг!» (с) ) – он принял бы подарочек если не с удовольствием и энтузиазмом, то, во всяком случае, оценивая его пользу.
Нет там рационализма. И действия под угрозой или принуждением тоже нет. Для наглядного примера представим вместо черной женщины кролика. Один мужик говорит другому: «На вот тебе кролика!». Второй, если элемент рационализма присутствует, ответит: «Давай, конечно!» - если он рассчитывает в перспективе съесть кролика или скормить его боженьке собакам. Если элемента рационализма нет, но кролик ему совсем не нужен, он отвечает: "Нафиг надо". Точно так же, как ответил сначала Виктарион. Первый говорит: «Ну, не хочешь - так я ему шею сверну!». Человек, которому кролика не жалко, пожмёт плечами – ему всё равно. То же самое происходит и в нашей ситуации. Виктариону не нужна женщина в принципе, и не нужны объедки брата. Но он «дрогнул», «уступил» (в зависимости от перевода), «had weakened» (в оригинале) - «дал слабину», потому что пожалел её – беззащитное существо, к тому же лишенное языка, которое лично перед ним ничем не провинилось.

Это один из тех моментов, когда его человеческие качества, не укладывающиеся в Прокрустово ложе железянских стандартов, вылезают из-под панциря. Он ведь не только честный, верный долгу, справедливый, благочестивый (и так далее по стандартному набору примерного железнорождённого), но также добрый и даже ранимый в душе. Для него это тоже неожиданно, поскольку такие качества на Железных островах отнюдь не пестуются.
Отсюда – временами накатывающая злость. Прежде всего, на самого себя – за «слабину»:
Когда смуглянка пришла к нему, Виктарион решил, что не станет пользоваться объедками брата. Перережет женщине горло и бросит в море, в жертву Утонувшему Богу… но после как-то раздумал.
Когда она приходит, ему по-прежнему не нужна женщина, а мысль об объедках брата возвращается и злит, а к ней примыкает мысль и об отравленных дарах, плюс упомянутая злость на себя… Так появляется порыв убить, избавиться, но опять рука не поднялась… А там женщина и пригодилась. Почти совсем целая, в конце концов:
Ей вырезали язык, но в остальном она была цела и притом красива - вся коричневая, как промасленное тиковое дерево.

На вопросе отравленных даров следует остановиться особо:
Все дары Эурона отравлены, напомнил себе младший брат,
Не знаю, в связи с чем и как давно Виктарион пришел к такому выводу, но предположу, что веские основания для этого у него имелись (что даёт мне повод лишний раз посочувствовать Виктариону). Иначе говоря, Виктарион, которого старший братец троллит с детства, привык во всём, исходящем от него, видеть подвох. Поэтому он подозревает, что и с чёрной женщиной может быть что-то не так (спектр этого «что-то не так» в чёрной женщине сложно даже предположить, гипотезы выдвигаются самые фантастические, вплоть до того, что это варгонувшийся Эурон или видоизменённый квартийский колдун. Слава Утонувшему Боженьке, что Виктарион по простоте душевной о таких возможностях даже не догадывается). В некотором роде, однако, эти подозрения спасают от излишней привязанности, к возникновению которой Виктарион в силу особенностей характера склонен. Но в то же время он начинает безотчетно доверять чёрной женщине – ведь она тёплая-мягкая, заботливая, без слов понимает, что ему нужно и к тому же немая.

Если Виктарион такой жалостливый и добрый – почему несчастную женщину нужно было определять в наложницы, а не в уборщицы или посудомойки, а то и вовсе в бесплатные пассажирки? Встречались мне, правда, и предложения «отдать команде», но я сильно сомневаюсь в том, что это было бы верхом гуманизма. Итак, почему? На мой взгляд, всё дело опять же в железянском менталитете, который в данном случае прекрасно соседствует с небогатым воображением Виктариона (не склонен он к образному мышлению, что поделать?). Женщина, молодая, красивая – ну куда её ещё? Кроме того, наложница – это, очевидно, единственный статус (не считая статуса жены, но туда чёрная женщина не попадает в силу объективных причин), ограждающий женщину от того, чтобы достаться всей команде или быть случайно прибитой пролетающим мимо топором. Кстати, цвет кожи женщины и пассаж «когда смуглянка пришла к нему…» по тексту (да и её последующее поведение) наводит меня на мысль о том, что дама откуда-то с Летних островов или из других жарких стран, а там выполнение соответствующих функциональных обязанностей вообще почетно и желательно (на Летних островах так точно) - может, она сама намекнула, что не против.

Сложно сказать, нуждается ли Виктарион в понимающем молчаливом собеседнике, «живой жилетке» и периодическом излитии души (а такие собеседники бывают нужны, Джейме Ланнистер тоже открыл для себя Илина Пейна), или же его монологи, обращённые к чёрной женщине – это всё-таки что-то вроде «тихо сам с собою я веду беседу» (с) и обычно он точно также «беседует» с предметами обстановки. В любом случае, даже подозревая в ней очередной братский сюрприз, почему-то он даже не сомневается в том, что чёрная женщина никогда ничего не расскажет (нет, он не собирается её убивать – привык всё-таки! - напротив, даже посулил, что она станет служанкой королевы Дейенерис). У неё нет языка (кстати, а точно ли его нет, или она прикидывается немой?) – как всё просто. Мысль о том, что наложница, возможно, умеет писать и способна изложить всё услышанное на бумаге даже не закрадывается. Наверное, это потому, что сам Виктарион писать не умеет, а если умеет – то не пользуется (на Вече Аша намекала, что у него и со счётно-вычислительными операциями проблема, но думаю, это клевета), вот и не рассматривается такой странный и недостойный с точки зрения тру-железянина способ передачи информации.

Кем бы ни оказалась в итоге чёрная женщина, постоянные напоминания об отравленных дарах появляются в тексте не зря. Она приставлена Вороньим Глазом с какой-то целью, и её успешное внедрение говорит о том, что если Эурон и не владеет магией, то уж психологию своего младшего брата «с душой сверкающей как новые калоши» (с) изучил в совершенстве. Знал, что тот не позволит убить несчастную женщину и привяжется к ней в итоге. Уж в чём-чём, а в проницательности новому королю Железных островов не откажешь.

Завершая обзор данного пункта плана стоит упомянуть и о том, что даже относясь к чёрной женщине с неким предубеждением, как к «отравленному дару» и «объедкам», а также ненавидя себя за то, что не смог отказаться от такого подарка (подобная ненависть в отношении себя обычно переносится на окружающих), Виктарион обращается с ней вполне сносно, не обижает. Хотя с приснопамятной морской женой, уверена, он вел себя совершенно иначе. Но сейчас его суровость и грубость (справедливости ради повторюсь, что Виктарион вообще некуртуазен, независимо от объекта и настроения, и даже не смотря на то, что он не махровый male chauvinist pig - его отношение к представительницам прекрасного пола прежде всего утилитарное) – это в значительной мере защитная реакция, отчаянная попытка не пустить в душу существо, к которому он уже и так слишком привык (сложно не привыкнуть, ведь существо-то всё время рядом – ждёт после битвы, перевязывает раны и т.д.). Тем более, что он не менее отчаянно пытается «поселить» там Дейенерис.

«А напоследок я скажу…» (с). Скажу, что совершенно не романтическая в своих бытовых проявлениях линия «Виктарион-чёрная женщина» (надеюсь, что чёрная женщина – это всё-таки чёрная женщина и ничего более) хоть как-то спасает ПЛиО от неизбежного погружения в омут инцеста, гомосексуализма и прочего нетрадиционного непотребства.

продолжение следует…
 
Последнее редактирование:

Tarja

Лорд Хранитель
2.4.3. Братья на Щитовых островах:

Теперь вернёмся к теме Щитовых островов. Силами Железного Флота добыта решающая победа (не считая того, что железные люди захватили Щитовые острова, Виктарион потерял 6 кораблей, а захватил – 38). Капитаны держат курс на Дубовый щит, к городу лорда Хьюэтта.
Победа не дала Виктариону радости. Во-первых, как уже отмечалось, Железный Флот не получил ничего, кроме славы:
- Нас Вороний Глаз послал сражаться с ладьями, а его люди тем временем брали замки, деревни и женщин. Что, хотелось бы знать, осталось на нашу долю?
- Слава.
Но даже слава достанется Эурону, как и всё остальное.

Выбор между славой и золотом Виктарион делает в пользу славы. Ему достаточно. Вовсе не от избытка богатства – от острова с лордством он бы тоже не отказался. Подозреваю, что в силу ликвидности железной цены Железный Флот вряд ли получает от короны какие-либо дотации и находится «на подножном корму», как и командующий лично. Что поймал – то его.
План Эурона, распределивший силы и обязанности при захвате Щитовых островов, фактически лишил капитанов и экипажи Железного Флота возможности захватить добычу. Но может быть, Виктариону, как руководителю боевого подразделения, следовало потребовать у короля какой-то компенсации, части добычи, к примеру? Наверное, нет – тут нам опять в помощь исторические параллели. Добычу должен делить правитель, в данном случае – король Железных островов. Доля передаваемого «в общак» для такого раздела при этом может разниться – от всей добычи конкретного воина до какой-то ей части, когда остальное остаётся в личной собственности непосредственного плательщика железной цены. Если вспомнить, что Виктарион – не наёмник со своим отрядом, Железный Флот – не его личная вотчина, напротив – регулярное боевое формирование Морского трона, а капитаны (пусть даже это не равные королям капитаны, являющиеся собственниками своих кораблей) не пребывают от Виктариона в вассальной зависимости, тогда ответственность за несправедливое распределение ресурсов с полной уверенностью можно возложить на короля.

Виктарион снова думает «мрачную думу о своем брате». Он не забыл и не простил прошлого, а Вече и захват Щитовых островов добавили новых обид. Подозреваю, что если мысли об убиенной жене терзали Виктариона все прошедшие годы, то о мести брату он вряд ли задумывался с тех пор, как Бейлон удержал его от совершения необдуманных поступков в состоянии аффекта. Не потому, что обида себя исчерпала или повод отпал, а потому, что Эурон уже никогда не должен был вернуться на Железные острова, будучи подвергнут остракизму/объявлен персоной нон-грата или как там у железян называется пожизненная ссылка. Вполне возможно, что Виктарион разделял мнение тех, кто считал, что брат уже сгинул где-то в чужих краях.

Но Эурон вернулся как ни в чём не бывало, занял трон и Виктарион вынужден служить ему как законному королю. Это, на мой взгляд, не только результат привычки служить и выполнять приказы, прочно укореняющейся в людях государевой службы, но и свидетельство по-настоящему железной силы воли, которая не позволяет идти на поводу у желаний. А желание в последнее время у Виктариона одно:
Превратить бы тебя в кусок кровавого мяса и бросить крабам — так же, как и ее.
Боги проклинают братоубийц, думал он, не то я бы дюжину раз убил Вороньего Глаза собственными руками.
ему много ночей подряд снилось, как он бьет кольчужным кулаком по ухмыляющейся роже Эурона и дурная кровь хлещет из разбитого носа. Нет, нельзя. Он дал слово Бейлону.
Он ненавидит брата настолько, что даже не желает сидеть с ним за одним, пусть даже почетным, столом.
Виктариона останавливают всего две вещи – его слово и гнев Утонувшего Бога, которому не угодно братоубийство и пролитие крови железных людей:
Людей Виктарион не боялся, но проклятие Утонувшего Бога - дело иное.
Новые обиды заставляют искать новые методы:
Если кто-то другой убьет его по приказу Виктариона, ляжет ли на лорда-капитана братская кровь?
Этот вопрос так и остался риторическим, поскольку Старый закон о допустимости таких действий умалчивал, а мнение Утонувшего Бога выяснить не удалось. Упокоение нехорошего брата, таким образом, откладывается на неопределённое время и на милость всё того же Утонувшего Бога, поскольку в заданной системе координат реализовано быть не может. Так что идея о киллере – это не «очень хитрая западня» (с), а метания ума от безысходности. Что интересно, Виктарион никогда не рассматривал вожделенное упокоение брата как поединок или что-то в этом роде, поскольку не сомневается в своём превосходстве:
Я и его убил бы, но Бейлон не допустил братоубийства в своих чертогах.
Но это так – приятные мысли. А долг и службу никто не отменял.

Пир, как и зрелище, которое представляли собой пленники, обращенные в рабство, произвели на Железного капитана тягостное впечатление – попрание Старого закона и издевательство над побеждёнными, которое не делает чести победителю. Замечу, что негодование Виктариона на пиру лишний раз свидетельствует о том, что человек он незлой и его личные моральные стандарты выше общежелезянских. Ему не нравится ни обращение с женщинами из семьи лорда Хьюэтта как таковое, ни то, что они могут оказаться родственницами такого достойного врага, как молодой Серри, который бился хорошо и умер достойно, а значит – заслужил уважение. Вместе с тем, в силу расхождения с мейнстримом общепринятого поведения это негодование остаётся мысленным (как и желание упокоить брата) - подозреваю, что по железянским меркам ничего сверх-непотребного Эурон не учинял, раз даже благовоспитанного Чтеца это не беспокоило. С применением всё тех же исторических параллелей можно прийти к выводу, что пьянка-гулянка "на развалинах часовни" (с) – как раз в порядке вещей, и Виктариона возмущают не сами факты, а «исключительный цинизм» как квалифицирующее обстоятельство:
Одно дело убить врага, другое - лишить его чести
Глумление над семьёй лорда Хьюэтта Виктарион проецирует и на свою ситуацию:
Он позорит Хьюэтта, как когда-то опозорил меня, думал капитан
Это снова и снова запускает механизм рефлексии, воплощающейся в «мрачную думу о брате».

Неожиданным, но приятным открытием для него, однако, становится то, что, не смотря на щедрые подачки и грамотный манёвр по переманиванию чужих сторонников (к слову, зла на того же Нута Виктарион не держит, а значит, вовсе не любая обида или неудача превращается в навязчивую идею), на серьёзное «дело» люди за Эуроном не пойдут:
Убежал, поджав хвост. Похоже, ты сидишь на Морском Троне уже не столь крепко, как пару мгновений назад, Эурон. В залив Работорговцев они за тобой не пойдут. Зря, пожалуй, Виктарион считал их такими уж жалкими псами и безмозглыми дураками.

Эурону же фиолетово и это, и многое другое, что снова возвращает меня к мысли о Гамельнском крысолове – ему на самом деле плевать на Железные острова и всё, что к ним прилагается. Люди и корабли, конечно, пригодятся, но … Я даже не уверена в том, что уход со сцены с громким хлопаньем дверями – не спектакль. А простоватый младший братец – не целевая аудитория.

Вороний глаз и Железный капитан – «волна и камень, стихи и проза, лед и пламень» (с). Последнее сравнение, скорее, наоборот – пламень и … нет, не тормоз. Медленный газ. В отличии от героев Пушкина, они весьма различны меж собой и не имеют ничего общего, кроме родителей и фамилии. Виктарион руководствуется по жизни понятиями «НЕЛЬЗЯ» и «НАДО», Эурону знакомо лишь понятие «ХОЧУ».

Иногда приходилось встречать мнения, будто бы Виктарион завидует брату или даже пытается подражать ему. Нет, не завидует и не подражает (даже Мокорро случайно из моря выловился, а вовсе не потому, что у Эурона колдуны есть). Эурон с его мировоззрением, системой ценностей, образом жизни и стандартами поведения для него не просто «пошел не в отца и не в мать», он вообще как негуманоидный пришелец с другой планеты. Невозможно завидовать и подражать тому, что считаешь плохим и неправильным. А Эурон – сосредоточение всего того, что консервативный и правильный железянин Виктарион презирает (даже не смотря на справедливое признание стратегических талантов и мореходного опыта брата, а также обращение к его гипотетической точке зрения в случае необходимости примера альтернативного мышления). Как я уже упоминала, перед старшим братом нет ни пиетета, ни раболепия, ни страха. Эурон банально раздражает – своим поведением, непонятными разговорами, шуточками. Ну что это за тема такая – умеют ли люди летать? С точки зрения Виктариона – самый натуральный бред:
- Вот окно, прыгай. - Терпение Виктариона истощалось
Такая критическая полярность характеров не только обуславливает отношения «на ножах», но также создаёт непробиваемый барьер, который установился между братьями. И этот барьер приводит для Эурона к невозможности непосредственно управлять братом ввиду отсутствия рычагов воздействия (брату от него ничего не нужно), тут даже пресловутая Виктарионова простота не играет ему на руку, поскольку простым и конкретным человеком достаточно сложно манипулировать – он элементарно не способен воспринять изысканное информационное воздействие. Единственный мост между ними – ненависть, но Эурон прекрасно знает характер брата, а потому разбрасывает наживку, которая впоследствии превращается в те самые чёрные нити, которые заставят Железного капитана плясать.

Драма на два действия – непонятый народом король и король, мечтающий о прекрасной женщине, - это не что иное, как наживка, которую проглатывает Виктарион. Ну как же иначе! Только за ним, прославленным в боях командиром хоть к черту на рога пойдет Железный Флот, куда там Эурону… И красивая женщина – самая подходящая замануха для феерически несчастливого в личной жизни, но окончательно не смирившегося с этим капитана. Совершенно не факт, что без красивой женщины на горизонте, женившись на которой можно не только устроить личное счастье, но ещё и ненавистного братца уесть, Виктарион согласился бы на такое рисковое предприятие, ведь «мореходы страшатся заходить дальше Валирии». А Эурону на самом деле нужны только драконы, и он заранее предугадывает решение брата взять женщину себе (для того и замануха была), иначе уж больно много рекламы:
я не прошу тебя верить мне на слово, брат. Ступай в залив Работорговцев, узри ее красоту своими глазами
И на закуску – последний червячок из наживки: Морской трон. Виктарион его не хотел, хотя одно время видел себя в короне из плавника (волны-то шепчут). Но если так поворачивается судьба – почему бы и нет?

Самообладанию Виктариона при этом можно позавидовать – ненависть кипит, раненая рука доставляет немалый дискомфорт, Эурон бесит, - но как ни в чем не бывало, он корректно и выдержанно ведёт беседу.

Тут возникает следующий вопрос: с Эуроном всё понятно, но как же честный и не терпящий лжи Виктарион решился обмануть брата? Напрашивается встречный вопрос: а где именно там «обмануть»? Вот слово, которое даёт Виктарион:
Я доберусь до залива Работорговцев, отыщу твою дракониху и доставлю сюда.
Доберусь. Отыщу. Доставлю. И он сделает то, что пообещал (если Мартин позволит). А про «отдам» там ничего нет (Виктарион, кстати, вообще ещё не подозревает, что к Дейенерис понятия «отдам», «возьму», «женюсь» не вполне применимы, и её мнением тоже придётся поинтересоваться), и свататься от своего имени к «драконихе» данное слово ему никак не препятствует. Да и вообще – нельзя отнять у другого то, что ему не принадлежит. Подозреваю, если бы речь шла о фактической жене Эурона (очень сомневаюсь, что таковая у него когда-нибудь появится – стиль жизни не предполагает), Виктарион мстить брату его же способом не стал бы – побрезговал, да и Утонувшему Богу бесчестные способы сведения счётов не угодны.

Вот на такой животрепещущей ноте и расстались братья Грейджои на Щитовых островах.

продолжение следует…
 

Tarja

Лорд Хранитель
2.5. Путешествие в Эссос.

Сослужи мне службу, брат: отправляйся в залив Работорговцев и привези ту, кого я люблю.
Ничего не напоминает?
Навскидку
Но смотри, если ты недели в три не достанешь Царь-девицу в нашу царскую светлицу …
И это только одна из многих возможных аллюзий. Архетипический сюжет, однако.

2.5.1. Стратегия, тактика и коммуникации:

С Щитов он отправился с девяноста тремя из той сотни, которая некогда составляла Железный Флот, принадлежащий не одному лорду, а самому Морскому Трону. Капитанами и матросами его были мужчины со всех островов.
Как видим, страна, пославшая «штурмовать далёко море» (с), в лице короля совершенно не заботится о поддержании комплектности своего регулярного флота. Железный Флот обеспечивается по принципу самофинансирования и самоокупаемости, а также собственными силами пополняет свою численность путём захвата встречных судов, которым не повезло:
Со Ступеней отправились девяносто девять кораблей, разделившись на три славных флота, чтобы потом воссоединиться у южной оконечности Кедрового острова. И сейчас лишь сорок пять из них добрались до этой далекой части света.
Опытный флотоводец, Виктарион разделил флот на три самостоятельные эскадры, которые должны были порознь пройти наиболее опасный участок пути. Как объясняет он сам:
Если бы я держал их вместе, более быстрые корабли стали бы заложниками более медленных. И где найти провизию для столь многочисленных ртов? Ни один порт не захочет в своих водах столько военных кораблей. Шторма в любом случае нас бы рассеяли как листву по всему Летнему Морю.
Логично. Взаимодействие судов Железного флота в полевых (или водяных?) условиях отработано для совершенно других ситуаций. Сейчас же – незнакомые воды, неизвестные глубины и новый курс (путешествие действительно непривычное и дальнее – «мореходы страшатся заходить дальше Валирии»). Карт и лоцманов, как я понимаю, нет. У кораблей разная остойчивость, метацентрическая высота, дедвейт (я знаю ещё много ругательных слов из этой оперы), мощность «двигателя» (количество гребцов в нашем случае) и прочее, прочее, прочее. Соответственно, «проходимость» глубин и устойчивость к шторму у них разная.

Разделение флота было вызвано не только объективной необходимостью, но и необходимостью выполнить специфическую задачу:
Корабли покрупнее, потяжелее и помедленнее отправились в Лис, чтобы продать там пленников с Щитов, женщин и детей из Города Лорда Хьюэтта и с иных островов, а заодно и мужчин, которые предпочли плен смерти.
- это не инициатива Виктариона, поскольку работорговля противна Утонувшему Богу и не соответствует Старому закону:
Брать мужчин в плен, а женщин - в морские жены дело правильное и достойное, но люди всё же не козы и не дичь, чтобы продавать и покупать их за золото.
По тексту также упоминается непосредственный «приказ короля».

Истинные цели Эурона так и не стали ясны Железному капитану – то ли ему в самом деле так нужны драконы, то ли он всё-таки решил избавиться от младшего брата. А заодно и от флота:
Это плавание проклято с самого начала. Вороний Глаз боится вас, мой лорд, иначе зачем он отправил вас в такую даль? Он хочет, чтобы мы не вернулись.
Да и шторма уж больно подозрительные. Слишком много зловещих предзнаменований:
когда Виктарион ночевал на берегу, сны его были темны и страшны, а когда проснулся, рот был полон крови. Мейстер сказал, что он просто прикусил во сне язык, но сам он понял, что это знак от Утонувшего Бога, предупреждение, что если задержаться тут надолго, он захлебнется собственной кровью.

Потери Железного Флота доставляют Виктариону не меньшие страдания, чем раненая рука и смеющиеся обезьяны, поскольку
Ни один мужчина не любил своих жен хотя бы наполовину так сильно, как лорд-капитан любил свои корабли.
Однако делать нечего, приходится планировать операцию «похищение невесты» с учетом имеющихся средств. Так, первоначально он намеревается:
застать работорговцев врасплох, как я сделал когда-то в Ланниспорте. Налететь на них с моря и сокрушить, забрать девушку и рвануть домой, пока волантийцы еще не добрались туда.

В пути из обычных для моряков источников информации – портовых городов и встречных судов (большинство из которых, подозреваю, принудительно и в очищенном от прежней команды состоянии присоединились к Железному Флоту), - Виктарион узнаёт всё новые подробности о том, что происходит в Заливе Работорговцев и собственно о Дейенерис Таргариен, драконьей королеве.Она реально существует, действительно красива, освобождает рабов, обороняется от юнкайцев, борется с подступающей эпидемией и нуждается в помощи. При таких условиях Виктарион готов принять неравный бой:
Три сотни кораблей, а может, и пять. Их союзники уже под Меерином: из Юнкая и Астапора, Нового Гиса, Кварта и Толоса, а с ними бог весть кто еще, может, даже и мееринские военные суда, что сбежали из города до его падения. И против всего этого у Виктариона было пятьдесят четыре корабля. Даже пятьдесят три, если не считать «Акулы».
И победить:
победа наша станет даже слаще, если мы завоюем ее с меньшим флотом.
Что до самой Дейенерис – в пути формируется идеальный образ прекрасной дамы, которую Виктарион заранее считает «своей королевой». А какая дама (пусть даже это мысленный образ) – такое и отношение:
У железного капитана не было времени ждать отстающих, пока его невеста окружена врагами. Прекраснейшей женщине мира нужен мой топор, да поскорее.
На крыльях песни я лечу к тебе, Дейенерис,
Так постепенно - до очередной встречи с граблями жестокой реальностью, - начинает выползать из тёмного уголка романтично-возвышенная часть Виктарионовой натуры. Конечно, эта благость распространяется далеко не на всех.

В целом стиль обращения Виктариона с окружающими – капитанами, экипажем «Железной Победы» и прочими, - на пути в Эссос может быть проиллюстрирован следующей цитатой:
Пульсирующая боль в левой руке сделала его слова грубее, чем они могли быть в иных обстоятельствах
То есть обычно, без такого малоприятного форс-мажора, как некроз тканей, Виктарион вполне адекватен, спокоен, прост и ровен в общении с коллегами и подчинёнными. Даже толерантен, не побоимся этого слова – в частности, достаточно долго терпел малопрофессионального мейстера, который по понятиям Железных островов и человеком-то не считается, кинжал ему подарил… Но и самый спокойный человек может взорваться, если его довести, особенно когда этому сопутствует совокупная масса других раздражающих факторов. Виктарион как раз относится к людям, которые будут долго терпеть, но именно такие люди страшны в гневе и его последствиях, если их всё-таки «достанут».
Классика жанра в данном случае – судьба обманщика-капитана с «Рассвета Гискара» и рыбака-юмориста. Первому Виктарион «вырвал его лживый язык» за сплетню о том, будто бы Дейенерис умерла (другие гискарские капитаны тоже лгали, но отделались отрубленными головами), второй же имел неосторожность назвать Железного капитана болваном за неосведомлённость в дотракийских достопримечательностях:
Виктарион взял его обгорелой рукой за горло и поднял в воздух. С размаху шваркая его о мачту, он сжимал руку, пока лицо юнкайца не сделалось черным как пальцы, которые впивались в его плоть. Некоторое время мужчина пинался и корчился, безуспешно пытаясь вырваться из стальной хватки капитана.
- Ни один человек не называет Виктариона Грейджоя болваном и продолжает жить, хвастаясь этим. Когда он разжал пальцы, безвольное тело рыбака плюхнулось на палубу.
Не назову это поступком интеллигентного филантропа, но если вспомнить о том, что всё происходит в мире ПлиО, и прочие имеющие место обстоятельства – не могу сказать, что пострадавшие не сами виноваты. Виктарион не терпит ни лжи, ни насмешек, а обманывать незнакомого страшного дядьку внушительных габаритов и с большим топором или смеяться над ним – себе дороже, и ёжику понятно. За дело получил и языкатый гребец, оскорбляющий за глаза красного жреца. Всего лишь плетей, по уставу.

И в то же время – экипаж мирийского судна «Голубь» оставлен в живых, пусть и ради выкупа («плен-выкуп» - это нормальная средневековая практика), гребцы с галер-работорговцев освобождены и поставлены на довольствие:
- Теперь вы гребете для меня. Гребите старательно, и будете процветать.
Он собственноручно сломал их цепи и объявил, что теперь они свободные люди и получили привилегию грести для Железного Флота, честь, о которой с детства мечтает любой мальчик с Железных Островов.
- Королева драконов освобождает рабов, и я делаю то же самое, — провозгласил он.
Не стоит, кстати, думать, что освобождение рабов – это подражательство и некая разновидность брачных танцев. Как уже неоднократно отмечалось, на Железных островах рабства нет, а институт невольничества – это нечто принципиально иное. Виктарион испытывает отвращение даже от косвенной причастности к работорговле, которую король Вороний Глаз, по всей видимости, решил поставить на поток и превратить в доходный бизнес. Так что нет ничего удивительного в том, что он освобождает рабов, тем более, что флоту нужны гребцы (а труд гребца почётен и даже невольников может избавить со временем от позорной участи, поскольку грести – значит, стать членом команды). Ощущение сопричастности с образом мысли и действия «невесты» - это скорее бонус, которым Виктарион для себя подтверждает, что движется верным курсом.

Таким образом, каждому даётся шанс – на жизнь, на свободу, на достойную смерть. It depends (между прочим, Виктарион уже знает, что Дейенерис воюет с Гискаром и Юнкаем, поэтому гискарцы и юнкайцы – и его враги тоже, тогда как мирийцы – не враги, а значит, и убивать их зазря незачем). Но многие свои шансы не используют. К примеру, бестолковый мышевидный мейстер – либо оказывай медицинскую помощь как положено, либо распишись в своей некомпетентности. Я вообще удивляюсь тому, что Виктарион терпел так долго, ведь в результате халатность и неграмотность мейстера, заранее настроившегося на ампутацию («они не первый раз говорили об этом»), а может быть, и злонамеренные действия (чем чёрт не шутит, а этот «мышь» - один из подарков Эурона) фактически привели к развитию некроза, а то и гангрены с перспективой общего сепсиса.

Сама же ситуация с рукой:
клинок пробил закаленную сталь латной перчатки капитана, и прорезал мягкую кожаную перчатку вместе с ладонью до самого мяса. Царапина маленького котенка, сказал себе позже Виктарион. Он промыл рану кипящим вином, и еще немного подумав, решил что боль должна пройти, и со временем рука заживет.
в очередной раз демонстрирует нордический характер Железного капитана и его отношение к жизни:
Жизнь и есть боль, дурак ты этакий. Радость ждет нас лишь в подводных чертогах Утонувшего Бога.
, а также основания авторитета в обществе железнорождённых:
Это не было тем, что можно было показать команде. Они были за пол света от дома, слишком далеко, чтобы позволить им увидеть, как их капитан ослаб.
Примечательно, что готовый заподозрить брата в насылании штормов и шпионов-диверсантов, Виктарион разом отметает закравшуюся мысль о том, что клинок Серри мог быть отравлен. Достойный враг, благородный рыцарь – и вдруг яд! Не может такого быть:
Яд - оружие трусов, женщин и дорнийцев
Виктарион в людях разочаровывается тяжело, медленно и неохотно. Зато если уж разочаруется…

Вспоминается, кстати, история с младшим братом Виктариона – Урригоном, - который умер вследствие некомпетентности мейстера при сходных обстоятельствах. Лечить следовало по-старому – «огнем и морской водой». Именно так, силой Утонувшего Бога (морская вода) и Рглора (огонь) излечится Виктарион.

2.5.2. Виктарион, Мокорро и чёрная рука:

Иногда боги играют в одной команде. И однажды Утонувший Бог послал Виктариону подарок в виде служителя Рглора. Вполне возможно, что не такой уж безобидный подарок, а новую ловушку или испытание, но, по крайней мере, пользу красный жрец принёс, оперативно избавив Железного капитана от бесславной, мучительной и напрасной смерти. Напомню, что капитан «Горя», выловивший Мокорро из морских вод, также посчитал его даром Утонувшего Бога.

Не смотря на «метки зла» - рабскую татуировку, ужас, который жрец наводил на облюбовавших корабли обезьян, теоретическую невозможность оставаться в солёной воде живым и вменяемым больше четырёх дней, а также советы суеверных членов экипажа выбросить «находку» обратно в море, Виктарион не был уверен в правильности такого поступка:
Зачем Утонувшему Богу отвергать его, если бы нам не было предначертано его найти? У его брата Эурона были свои ручные колдуны. Возможно, Утонувшим Богом предназначено и Виктариону завести такого же.

Как выяснилось, Мокорро многое знал, в том числе и то, что Виктарион умер бы, если бы жреца не привели к нему:
«Умер бы?», фыркнул Виктарион. Перережь ему глотку и выбрось в море, собирался сказать он до того, как пульсирующая боль начала подниматься по больной руке почти до самого локтя, мучение было столь сильно, что слова встали колом в горле. Он оступился и ухватился за поручень, чтобы не упасть.
Болезнь прогрессирует, и Виктарион готов использовать любой шанс, даже магию служителя чужого бога, поскольку понимает, что это уже вряд ли ухудшит ситуацию. А шанс есть шанс.

Но красный жрец видит не только доступное глазу, он видит и скрытые от простых смертных щупальца, чёрные нити, превращающие Виктариона в марионетку:
- Я видел вас ночью в огне, Виктарион Грейджой. Вы шагали сквозь пламя, суровый и жестокий, с вашего огромного топора капала кровь. Надо было быть слепым, чтобы не различить щупальца, обвивающие ваше запястье, шею и лодыжки, черные нити заставляли вас плясать.
Эти нити – вряд ли астральные следы болезни, скорее всего речь идет о том, что Виктарион управляем чужой волей. И я даже догадываюсь, чья это воля.

Небезинтересен тот факт, что чёрной женщине Мокорро настолько не понравился, что она даже не побоялась это продемонстрировать, заработав от Виктариона пинка (впервые, кстати, за все главы. И за дело – тут важный вопрос решается, а она – шипеть!). Либо никакого подтекста в этом нет, а просто в тех краях, откуда смуглянка родом, Рглор непопулярен, либо кто-то из участников инцидента - пакостная нечисть. А может быть, и оба сразу, причем интересы у них могут как совпадать, так и разниться. Как ни странно, Мокорро ни сразу, ни в дальнейшем особого внимания на черную женщину не обращал и капитана в отношении неё не предостерегал.

Как и железные люди с древних времён, Мокорро собирался лечить раненую руку Виктариона огнём, что вполне традиционно, но
Капитана железнорожденных больше не видели в тот день, но несколько часов спустя команда Железной Победы услышали дикий хохот, доносящийся из каюты капитана, смех был громким, злобным и безумным, и когда Лонгуотер Пайк и Одноухий Вульф попытались войти в каюту, она оказалась заперта. Позже было слышно пение, странная печальная песня, как сказал мейстер, на Высоком Валирийском. Это было, когда обезьяны покидали судно, визжа, они попрыгали в воду.

Судя по звукам мантры и поведению обезьян, помимо собственно обработки раны огнём, жрец применил рглорианскую магию, которая, как известно, способна даже воскрешать мёртвых. Правда, не совсем такими, какими они были при жизни, а в виде зомби разной степени свежести. В связи с этим в отношении здравия Виктариона высказываются разные версии – он может быть как воскрешённым зомби, так и человеком с помутившимся вследствие перенесённого (жрец предупреждал – «Вы никогда еще не испытывали такой боли») рассудком или заколдованным, находящимся под контролем Мокорро.

Я всё же склонна считать, что в Эссос во главе Железного Флота плывёт всё тот же живой Виктарион, находящийся в здравом уме и твёрдой памяти. Почему? Потому что мёртвые (в т.ч. и рглорианские зомби) не рефлексируют. Виктарион же не изменился абсолютно – ни в мыслях, ни в привычках (чёрная женщина, между прочим, тоже ничего странного не заметила), ни в образе действий. Что касается руки:
Как только его команда собралась, перешептываясь и оценивающе разглядывая его, тот поднял вверх обугленную, почерневшую руку. Струйка темного дыма поднялась с его пальцев
Рука, которую вылечил жрец, выглядела отвратительно - хрустящая корочка, как на жареной свинине, от локтя до кончиков пальцев. Иногда, когда Виктарион сжимал ее, кожа трескалась и дымилась, но, тем не менее, рука стала сильнее, чем когда-либо была.
Судя по метаморфозам, происходящим с внешним видом руки, она банально заживает после сильного ожога, поэтому нет оснований полагать, что эта та самая чёрная рука из детских страшилок. Более того, в дальнейшем Виктарион по-прежнему нуждается в перевязках, а если бы рука была уже не живой, перевязки ей явно не требовались бы.
Не исключаю, однако, что некая магия крови имела место быть, и теперь чёрные нити, которые видел Мокорро, превратились в красные.

Вместе с тем, в ПЛиО наблюдается такая занятная особенность - Мартин намеренно отнимает (не смертельно, но невосполнимо) что-нибудь у "долгоиграющих" персонажей - изначально либо "по ходу пьесы". У Давоса отрублены пальцы, у Дейенерис нет возможности иметь детей, Санса осталась без волка (т.е. она ущербна как варг), Джейме потерял руку, у Брана сломан позвоночник, Бриенна лишена женской привлекательности, у Теона вообще много чего не хватает... И так далее. Зато жить, очевидно, будут долго... В эту концепцию «чёрная рука» тоже вполне укладывается (во всяком случае, мне бы этого хотелось).

А как же тогда быть с пророчеством? С одним из эпизодов видений, посетивших Дейенерис в доме бессмертных? «На носу корабля стоял труп с горящими глазами на мертвом лице, с печальной улыбкой на серых губах». Может ли упомянутый труп из видения быть Виктарионом? Не исключено, хотя есть и другие кандидатуры на эту роль. Также возможно, что Мокорро - своего рода джокер, поэтому в видениях Дейенерис ни он, ни его действия и их результат не отражается. А будущее, как известно, не предопределено фатально – оно меняется при изменении исходных данных. Если бы жрец не попал на корабль к Виктариону - всё бы было так, как в видении. А так Виктарион ещё повоюет. То, что мертво, умереть не может.

продолжение следует…
 
Последнее редактирование:

Tarja

Лорд Хранитель
2.5.3. Виктарион и боги:

Для начала приведу две известных цитаты:
«Я молюсь своим богам и не восстаю на чужих» (с);
«... Не судіте, люди!
Ніхто того не відає,
Де по смерті буде…
Чи у небі, чи у пеклі
Скажуть вікувати;
Треба всюди, добрі люди,
Приятелів мати» (с)

Религиозность Виктариона занимает промежуточное положение между этими позициями. Для него таким же привычным, как воздух, является знание о том, что людей создал Утонувший Бог, и что Утонувший Бог есть – он в этом не сомневается и не пытается осмысливать трансцендентальные вопросы критически. Но в отличие от младшего брата, Виктарион не является религиозным фанатиком, его подход к религии практичен и прагматичен:
Эйерон видел чудеса в Водных Залах Утонувшего Бога в глубине моря, прежде чем вернулся к жизни. Виктарион испытывал здравый страх перед его богом, как, должно быть, и все люди, но продолжал верить в сталь.

«На бога надейся, а сам – не плошай» - вот кредо Виктариона Грейджоя. Бога надо чтить, богу надо приносить жертвы – тогда будет хорошая погода и вообще всяческое вспоможение. Но вот вместо топора бог вряд ли выручит. Хотя в то же время есть вопросы, решение которых стоит оставить богу – например, низложение короля. У бога голова большая – вот пусть и думает, если безбожник не может сидеть на Морском Троне.

Люди данного типа часто воинствующие материалисты, презирающие все идеалистическое как вредную выдумку. Порой смысл жизни понятен им без поисков и размышлений — это удовлетворение своих сильных влечений и радости власти. Среди эпилептоидов встречаются, несмотря на некоторую ограниченность, и духовные люди с чувством святого в душе, философскими поисками, размышлениями о жизни. Однако и в их духовных размышлениях звучит тема власти с ее многоликими гранями, стремление воевать за правду, бичуя недостатки.

Если человек данного типа по причине воспитания или сам с годами приходит к вере в Бога, он тоже отличается сверхубежденностью в истинности своей веры, как правило, не сомневается, что попадет в лучший мир, гневно проклинает иноверцев, уверен, что их ждет кара Господня. Верит трудолюбиво, истово, с соблюдением всех обрядов. Бог у него получается тоже напряженно-авторитарным, как и он сам. Его Бог - неумолимый судия, карающий за грехи и крепко держащий все мироздание в своей властной руке. Мир полон крови и страданий грешников, и это правильно. Милосердие - это слабость.
У средневекового обывателя, да и не только у средневекового, нет представления о том, что Бог-Творец един, однако может иметь множество аватар и эманаций, тогда как религия представляет собой некий способ оформления веры, зависящий от этнических, культурных и других особенностей социума. В этом кроется одна из причин религиозных войн – «мой бог самый правильный бог, а другие боги – неправильные, ложные, и потому - не боги». Парадокс данного тезиса в том, что существование чужих богов, пусть и неправильных, всё же признаётся. Виктарион, как всякий правильный железянин, поклоняющийся Утонувшему Богу и выбрасывающий в море всё, что можно выбросить в качестве жертвы (туда уже отправились юнкайец, гискарцы, мышеобразный мейстер), признаёт существование других богов, и даже не исключает, что именно они могут править в чужих землях:
А может быть, над этими местами у Утонувшего Бога нет власти. Страх, что они заплыли слишком далеко, всё усиливался в этих чуждых морях, где даже боги были иные…

Виктарион видел красных жрецов в чужих городах, а значит, слышал и о Рглоре. Его собственное чудесное излечение и другие возможности Мокорро наглядно доказывают, что магия Рглора действует, а значит – нет оснований сомневаться в существовании Рглора. Для Железного капитана в этом нет ни проблемы, ни дилеммы – Утонувший Бог существует, пусть и Рглор тоже существует. Все, кто заработал – получат жертвы. Вопроса о смене веры или выборе истинного бога нет как такового. Виктарион в равной степени запрещает и команде плохо отзываться о жреце, и жрецу – допускать высказывания, могущие оскорбить религиозные чувства экипажа:
- Черный жрец призывает демонов на наши головы — так говорил один из гребцов, и его услышали. Когда об этом доложили Виктариону, он приказал всыпать этому человеку столько плетей, чтоб спина его от плеч до ягодиц превратилась в кровавое месиво.
– Твой Утонувший Бог - демон, - сказал черный жрец Моккоро после этого. - Он всего-навсего раб Иного, чье имя нельзя называть.
- Осторожнее, жрец, - предостерег его Виктарион. - Здесь на корабле есть набожные люди, которые вырвут тебе язык за подобное богохульство.
- Твой красный бог тоже получит, что ему причитается, - пообещал он Мокорро, - Но морями правит Утонувший Бог.
Мокорро полезен – он предсказывает погоду и события, подрабатывает лоцманом, а также служит источником новостей о драконьей королеве (Виктариона не особенно опечалило известие о вступлении Дейенерис в брак, наверное, уже привык к ветрености женщин), а потому Виктарион готов почтить его бога (помогающего его в лице своего служителя) достойным способом:
Твоего красного бога оценят по заслугам, клянусь в этом. Мое слово - железо. Спроси любого.

Достойный способ почтить бога лучше всех, конечно же, знает его жрец, жрец и определит, что именно следует делать. Пока что Рглор не требовал каких-либо особых подношений, которые одновременно не радовали бы Утонувшего Бога. Честно говоря, я не уверена, что отношения Виктариона с Мокорро сложились бы так же гладко, если бы присутствие рглорианца на корабле или сам Рглор требовали бы чего-то неугодного Утонувшему или несовместимого с обычаями Железных островов.

Говоря о Виктарионовом «экуменизме» часто вспоминают Станниса, который также познакомился с Рглором через жреца, вернее – жрицу. Ситуация Станниса несколько иная – он принял культ Рглора, отказавшись от септарианства, и олень Баратеонов на его гербе окружен с тех пор огненным сердцем Рглора. Виктарион же не стал ни Красным капитаном, ни Огненным кракеном (ни наоборот) – он по-прежнему поклоняется Утонувшему Богу, при этом уважительно относясь к чужому богу Рглору. Это не его бог, это бог Мокорро. Но вот сам Мокорро теперь Чёрное пламя, поскольку носит цвета Грейджоев. Почувствуйте разницу.

Однако спокойствие жреца настораживает - только и слышно:
Капитан приказывает, и я повинуюсь.
А это вообще как-то странно звучит, с оттенком скрытой насмешки:
Лорд Света показал мне твою ценность, лорд Капитан. Каждую ночь в пламени передо мной проносятся видения о славе, которая тебя ожидает.
Почему-то не верю я в доброго негра. Но Виктарион, как всегда, ни о чём не догадывается, по-детски радуется покровительству двух богов:
«Два бога сейчас со мной», - говорил он смуглой женщине. - «Ни один враг не устоит перед двумя богами»
, всё же прислушиваясь к гласу Утонувшего:
Он и сам почти слышал голос бога, звучащий из морских глубин. Ты хорошо послужишь мне, мой капитан, казалось, говорили волны. Для этого ты и рожден.

2.5.4. Виктарион и груз «Послушной девы»:

В один из дней путешествия три корабля Железного Флота, включая «Железную Победу», захватили рабовладельческую галеру из Юнкая под названием «Послушная дева/Охочая» (встречались и совсем уж дурацкие переводы, в оригинале же - «Willing Maiden»), в трюмах которой было обнаружено двадцать надушенных юношей и восемьдесят девушек, предназначенных для борделей Лиса.

Решая судьбу добычи, Виктарион снова проявил себя истинным сыном Железных островов, верным Старому закону и абсолютно традиционным – и в плане образа мысли, и, слава Утонувшему Богу, в плане ориентации. Как обычно, судно переименовали (в «Вопль работорговца»), собственно работорговцев предали мечу, гребцам дали свободу и позволили влиться в ряды экипажей Железного Флота. Что до живого груза, то
Надушенных юношей он обмотал цепями и выбросил в море. Они были противоестественными созданиями и корабль пах лучше, когда стал очищен от их присутствия.
, а
Девушек он разделил среди капитанов

Первый пункт почему-то расценивается современной читательской общественностью как исключительный акт вандализма (второй, впрочем, тоже). Но не следует забывать, что толерастия на Железные острова ещё не проникла, и Виктарион добросовестно считает обнаруженных странных существ («надушенных юношей», в некоторых переводах «мальчиков», что якобы должно усугублять масштабы акта вандализма, но для меня лично это не принципиальная разница) противоестественными, а себя – санитаром леса, очищающим мир от мерзости и непотребства. Утонувшему Богу не угодны такие создания – к этому выводу можно прийти как минимум из того, что их не приносят в жертву в отличие от всех остальных, даже убитых ранее. Старый закон тоже ничего не говорит о таких существах: по общему правилу мужчин положено обращать в невольники, женщин – в морские жены. А этих и обращать некуда. Продать нельзя, поскольку торговать людьми – зло, себе – тоже не надо, спроса на такое на Железных островах нет (более чем уверена, что инцидент с матросами и мышевидный мейстером – из разряда тюремной иерархии, и к вопросам ориентации никакого отношения не имеет). Так что кроме как «утопить по тихой грусти» - море всё стерпит и от всего очистит, - никаких вариантов и не остаётся.

Что до второго пункта – тут всё по уставу. Причём Виктарион опять же совершенно искренне считает, что делает благое дело – он не только спас девушек от страшной участи стать женщинами тяжёлой судьбы и лёгкого поведения в Лисенийских борделях, но и пристраивает их «в добрые заботливые руки»:
- Лисенийцы собирались сделать из вас шлюх, - сказал он им, - но мы вас спасли. Теперь вместо многих мужчин вам нужно обслуживать всего одного. Те, кто доставят удовольствие своим капитанам - станут морскими женами, это почетное звание.
С точки зрения представителя патриархальной культуры Железных островов всё абсолютно правильно – женщина есть существо ограниченно-дееспособное, которое для своего же блага должно находиться под опекой мужчины: отца, брата, дяди, мужа, а ежели такового нет – надо его срочно найти. И почетная роль морской жены – о ней, наверное, вообще должны мечтать все девушки, подобно тому, как все юноши мечтают грести на ладьях Железного Флота, - куда предпочтительнее роли бордельной труженицы. Тот факт, что у девушек, возможно, есть на этот счёт собственное мнение и принадлежность к древнейшей профессии при проживании в комфортных условиях для них может представляться более привычной и заманчивой, чем перспектива таскаться на корабле за дремучим железянином с последующим шансом осесть в истинно райском уголке Вестероса - на Железных островах, - в расчет, разумеется, не принимается. Положа руку на сердце, не могу сказать, что Виктарион неправ. Независимо от способа решения вопроса с дееспособностью и свободной волей (с точки зрения современного человека, с железянским подходом и так всё весьма чётко) быть женщинами лёгкого поведения однозначно нехорошо (никогда не понимала Линессу Хайтауэр-Мормонт). Поэтому подвиг – спасение девиц от страшной участи, - засчитываю. Если бы все железянские капитаны были такими, как Виктарион – вообще можно было бы считать, что бывшим рабыням крупно повезло.

Для себя же Виктарион отобрал семерых девушек. … Работорговцы из Юнкая обучили их пути семи наслаждений, но не потому они были нужны Виктариону. Ему хватало и его темнокожей женщины для удовлетворения своего аппетита, пока он не достигнет Миэрина и не потребует своей королевы. Кому нужны свечи, когда его ждет само солнце?
Он всё-таки определённо скромен в быту и постоянен в привязанностях. Но сейчас речь пойдёт не о хорошем, а о том, что наиболее часто на ряду с упокоением морской жены вменяют в вину Виктариону – о жертвоприношении.

продолжение следует…
 

Tarja

Лорд Хранитель
Человеческие жертвоприношения Утонувшему Богу на Железных островах не являются чем-то из ряда вон выходящим. Они практикуются (об этом в тексте ПлиО содержится упоминание), хоть и не ежедневно. Не исключено, что в военное время, когда с одной стороны, особенно нужна божественная поддержка, а с другой стороны – нет проблем с пополнением фонда объектов жертвоприношения, они совершаются чаще, чем обычно. Как бы то ни было, принесение в жертву доброму боженьке живых (и не очень) людей никого не пугает, не возмущает и не отталкивает. Кровь – основа жизни, носитель энергии и информации, человеческая жертва – самая сильная, а для того, чтобы произошло возрождение, необходима смерть.

Первой жертвой, причём добровольной, является сам Утонувший Бог – его железнорождённые называют «богом, который утонул за нас». Азор Ахаи принёс в жертву любимую жену, чтобы закалить Светозарный (мне это напоминает китайскую сказку о жертвенной девушке, бросившейся в расплавленный металл, душа которой вечно пела в металле набата, предостерегая Поднебесную об опасностях). Религиозные учения нашего мира основой возникновения сущего (первочеловек Пуруша) и духовного искупления (Иисус Христос) также полагают человеческую жертву. В целом же практика человеческих жертвоприношений имеет многовековую историю и присуща многим цивилизациям:
…Царь моавитян, увидев, что победа склоняется не на его сторону, принес в жертву на городской стене своего старшего сына.

… Карфагеняне, потерпевшие в войне неудачу и теснимые Агафоклом, приписали свое поражение гневу богов. В прежние времена их бог Кронос получал в жертву избранных детей своего народа, но впоследствии они стали покупать и откармливать для этой цели чужих детей. Теперь же они сочли, что божество мстит им за использование подставных жертв. Решено было компенсировать обман. Двести детей из самых знатных семей страны были принесены в жертву идолу.

… Финикийцы, чтобы умилостивить Ваала и других богов, приносили в жертву самых любимых детей. Они увеличивали ценность жертвы тем, что выбирали ее из благородных семейств, полагая, что угодность жертвы измеряется тяжестью потери. Гелиогабал перенес этот азиатский обычай в Италию, избирая в жертвы своему солнечному божеству мальчиков из самых благородных семейств страны.

…У них (индейцев- юкатеков, одной из этнических групп майя) был обычай прежде и еще недавно бросать в этот колодец живых людей в жертву богам во время засухи.

… Культы многих богов у ацтеков были связаны с умерщвлением людей. Так, на празднике в честь Тласольтеотль, богини земли, плодородия, сексуальных грехов и покаяния, в жертву приносили девушку, из кожи которой затем изготовляли куртку для жреца, олицетворявшего богиню.

… Тлалок, бог дождя и грома, считался божеством благодетельным, ему посвящали искусственно созданные водоемы. Он охотно принимал от своих почитателей семена съедобных растений. На главном празднике Тлалока жрецы ныряли в воду и ему на радость подражали звукам и движениям лягушек. Однако водными забавами бог не ограничивался, ему было принято жертвовать детей и девушек: у них вырывали из груди сердца, а останки хоронили.

… И вот, когда наступила ночь и засиял полный круг луны, скифы вышли на равнину и начали подбирать своих мертвецов. Они нагромоздили их перед стеной, разложили много костров и сожгли, заколов при этом по обычаю Предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили [несколько] грудных младенцев и петухов, топя их в водах Истра.

… В Новой Зеландии существовал обряд, называвшийся «кормление ветра», он включал в себя и приношение в жертву местному божеству людей и скота. Нечто похожее было у многих народов Океании. Жертвами обычно становились бедняки или рабы, не представлявшие собой «общественной ценности».

… В Древнем Египте был когда-то обычай при разливах Нила бросать в реку молодую девушку в пышном наряде (невесту), с целью получения полноводного разлива.

… Южные и западные славяне при погребении знатных людей убивали коня, а иногда невольника и жену умершего.

… Случалось, на погребальный костер покойника всходила целая толпа живых. Так, в 1833 году вместе с телом раджи Идара были сожжены его семь жен, две наложницы, четыре служанки и слуга.

… Кайаны Борнео имели обыкновение приносить человеческие жертвы, когда какой-нибудь очень важный начальник переселялся во вновь отстроенный дом. Э.Тейлор приводит случай, когда уже в сравнительно новое время, около 1847 года, для этой цели была куплена малайская девушка-невольница и ее умертвили выпусканием крови. Этой кровью были окроплены столбы и фундамент дома, а труп брошен в реку.

… Во временных трансформациях обряда кукла Костромы или Купалы заменила собою не божество Кострому или Купалу (правы исследователи, отрицающие существование представлений о таких богинях), а человеческую жертву, приносимую в благодарение этим природным силам и их символам. А жертва приносилась не самим этим силам сезонного действия, а постоянно существующему повелителю всех подземно-подводных сил, содействующих плодородию, т. е. Ящеру, Аиду, Посейдону.

… Утверждают, что и русалки - не те девушки, которые сами утопились или утонули, а те, которых насильно утопили. Возможно, обряд проводили, когда переселялись на новое место: утопление члена своего рода в реке делало эту реку «своей». Так же могли приносить человеческую жертву для «освоения» леса и поля. При строительстве крепости приносили в жертву человека - замуровывали в стене. Такое жертвоприношение совершали даже в христианские времена.

… Стариков ещё и топили, и закапывали живьём, и забивали колотушками, совершая вокруг них ритуальный танец. В ещё более древние времена, стариков не просто убивали, но и съедали, чтобы получить их силы. Смерть и наличие дряхлых людей в деревне могли считаться очень вредными для благополучия общины. Обычай подкрепляло соображение о «лишних ртах». Во время засухи, стариков топили в реке – «отправляли за дождём».

… Прыжки юных пар через костёр - пережиток ритуала, когда юноша и девушка совершали самосожжение, чтобы обеспечить благополучие своим семьям. В те времена люди верили в то, что, вместе сгорев, юная пара навсегда останется вместе.

… «Украсьте костёр коврами, щитами, рабов положите и яркие ткани; пусть рядом со мной сожжен будет конунг… Пять рабынь мы возьмем и слуг восьмерых высокого рода с собой на костёр, рабынь, что выросли в доме отцовском…».

… Для спасения собственной жизни шведский король Аун, или Он, принес в городе Упсале в жертву богу Одину девять своих сыновей.

… Когда Хейдрек гостит у короля Харальда, случается неурожай. Бросают жребий, кого принести в жертву. Жребий выпадает на лучшего мальчика. Не ясно, однако, следует ли жертвовать сына Хейдрека или сына Харальда. Возгорается спор, и дело доходить до сражения. Хейдрек побеждает, закалывает в виде жертвы Харальда и его сына и окропляет их кровью подножие истукана. Этот род жертвы вполне подтверждается и рассказом Снорри о шведах, которые убили своего короля Домальди по случаю неурожая.

… Кроме человеческих жертв по случаю неурожая, скандинавы также жертвовали людей при отплытии в море. При спуске корабля под катки клали человека, чтобы киль окроплялся его кровью. Саксон рассказывает про Торкиля, как ему пришлось, согласно указанию жребия, пожертвовать по одному человеку с каждого корабля, чтобы непогода успокоилась.

… По свидетельству Титмара Mepзебургского, здесь, в Летре (Лейре), т. е. около Роскильде, каждые 9 лет, около христианского Крещения, справляли большой языческий праздник, при чем приносили в жертву 99 людей и столько же лошадей, собак и петухов. Человеческие жертвы приносились и в Упсале, о чем свидетельствуют и Саксон, и Адам Бременский.

… О строителях Нижегородского кремля, которые в самом начале шестнадцатого века, заменяя старые деревянные стены крепости каменными, замуровали в них купеческую жену Алену, сложена народная песня: «Пусть погибнет она за весь город одна, мы в молитвах её не забудем; Лучше гибнуть одной, да за крепкой стеной от врагов безопасны мы будем!».

… В 1925 г. в Олонецкой губернии произошел такой случай. В одну из деревень повадился ходить медведь, который загрызал скот. По совету стариков, «чтобы убить медведя», жители решили сделать «медвежью свадьбу», «девкой отделаться» - отдать медведю девушку «на совесть… как в старь деды делали… самую раскрасавицу». По жребию выбрали девушку, одели в наряд невесты и, несмотря на ее сопротивление, отвели в лес к медвежьему логову, где привязали к дереву: «Не осуди, Настюшка, ублажай медведюшек. Заступись за нас, кормилица, не дай лютой смертью изойти».

… В 2010 году в штате Чхаттисгарх были совершены по меньшей мере два убийства детей, которые, скорее всего, были ритуальными. Однако стоит отметить, что детские жертвоприношения в мире, к сожалению, до сих пор не являются редкостью. Да, в Уганде убийство ребенка можно заказать всего за 300 долларов. Считается, что это приносит успех и богатство.
На момент актуальности человеческих жертвоприношений и их активного применения эта практика не была ни аморальной, ни уничижительной в отношении приносимых в жертву, ни наказуемой или порицаемой. Если в третьем тысячелетии человеческие жертвы начнёт приносить житель Киева, Москвы, Лондона, Парижа и т.д. – я подпишусь под тем, что место этому человеку в тюрьме или в психиатрической лечебнице. Но вот к ацтекам, майя, жрецам Упсалы и прочим, точно так же, как к представителям мира ПЛиО, в традиции которых человеческие жертвы допускаются – никаких претензий не имею. Надо – значит, надо.

Рглору, как нам известно по главам, освещающим деятельность Мелиссандры, человеческие жертвоприношения тоже угодны. Такой жертвы для бога, по всей видимости, и просит у Виктариона Мокорро, тем более, что периодически наблюдает принесение в жертву Утонувшему Богу различных врагов и вредителей. Первым в этой череде стал мышевидный мейстер, которого Виктарион приказал бросить в море – тоже по указке Мокорро, который взамен обещал попутный ветер (сам Виктарион едва ли владеет искусством управления ветрами иначе как в парусах).

Перед Железным Флотом в данный момент стоит практически непосильная задача. Численность его невелика – всего 61 судно, из которых часть была захвачена в пути и по своей конструкции боевыми железянскими ладьями не является. А встретиться предстоит с намного превосходящим по силам противником. Только помощь богов (помимо личной отваги) может обеспечить железнорождённым победу. И для этого богов следует умилостивить. Обоих.

Тщательный выбор объекта жертвы – самых красивых девушек из всех, что находились на борту «Послушной девы», - говорит о том, что к жертвоприношению Виктарион относится серьёзно – не лишь бы отделаться и не ради того, чтобы просто кого-нибудь убить. И уж тем более недопустим здесь принцип «на тобі, боже, що мені не гоже» (потому и нельзя принести в жертву ни противоестественных существ, ни кого-либо другого). Для богов выбирают лучшее. Семь – сакральное число. Ни больше, ни меньше. Для двух богов – не так уж много.

Принесение жертвы – таинство, священнодействие. Нет смысла снова искать здесь какое-то мифическое срывание злости, уничтожение ненавидимого, радость от лишения жизни (если бы дело было в том, что Виктариону просто женщин сжигать нравиться – он бы всех восемьдесят пожег, разве нет?). Виктарион не сомневается ни в существовании богов, ни в правильности своих действий, ни в том, что для общего блага отправляет девушек в лучший мир. В железянской картине мира вообще нет смерти, только текущая жизнь полна страданий, а в жизни вечной, в чертогах Утонувшего Бога, ждёт радость. Соответственно, для избранных девушек Виктарион, по своему разумению, определил ещё лучшую судьбу, чем для тех, которых раздал капитанам:
Он поцеловал каждую в щеку и рассказал им о великой чести, что окажут им, однако они не поняли его слов. Затем он отвел их на борт рыболовецкого судна, что они захватили, отвязал судно и поджег его.

Почему жертву приносит не Мокорро? Скорее всего, потому, что она посвящена двум богам. И потому, что победа нужна Виктариону (по тексту, в частности, упоминалось, что перед началом плаванья он сам принёс жертвы).
- С этим даром из невинности и красоты мы почтим обоих богов, - провозгласил он, когда боевые корабли Железного Флота проплывали горящую рыболовецкую лодку. - Пусть эти девицы переродятся в свете, не испорченные похотью, или пусть спустятся в чертоги Утонувшего Бога, чтобы праздновать, танцевать и смеяться, пока моря не пересохнут.
Эти торжественные и красивые слова – не отмазка и не лицемерие. У Виктариона нет осуждающей аудитории, перед которой нужно оправдываться, поскольку весь Железный Флот и Мокорро в придачу вполне разделяют его подход к жертвоприношениям и поддерживают религиозный порыв. Перед самим собой он тоже честен (как можно обмануть себя, если других обманывать не умеешь?) – человек, который считает, что жизнь есть боль, а «радость ждет нас лишь в подводных чертогах Утонувшего Бога», совершенно не сомневается в том, что для девушек вообще лучше не сталкиваться с невзгодами бытия, а так – один раз перетерпят и будет им вечное счастье.

Но сожжение – один из самых болезненных способов умерщвления, зачем же так жестоко, разве он этого не понимает? Возможно, и не понимает, особенно с тру-железянским подходом к жизни и после повторения подвига Муция Сцеволы. Человеку вообще свойственно считать, что доступное ему самому легко осилят и другие, а Виктарион не наделён ни богатым воображением, ни фильтром критического мышления. Кроме того, Рглор требует соблюдения технологии. Я, однако, не исключаю (как и сам Виктарион), что утлое рыбацкое судёнышко под разрушительным действием пламени быстро развалилось и пошло ко дну, вследствие чего девушки не сгорели, а утонули – что в понимании железнорождённых благо великое и единственная достойная смерть с гарантированным правильным посмертием (возможный страх смерти у них, как и у викингов, связан лишь с тем, что можно быть неправильно погребённым, а потому не попасть в чертоги Утонувшего Бога). В целом же, к примеру, любая хирургическая операция, проводимая без наркоза, по градусу мучения человека является эквивалентной пытке. И различает эти два действия исключительно цель... Как и в случае, который рассматривается.

Совершающий человеческое жертвоприношение Виктарион с установкой «смерти нет, за ней – лучший мир» мне более понятен, чем не верящий ни в каких богов и в посмертие, но сжигающий людей Станнис, в окружении которого человеческие жертвы редко кто не счел бы варварством. Для Станниса цель оправдывает любые, даже самые дикие и неприемлемые средства, Виктарион же неприемлемыми для тру-железянина средствами не пользуется. Его жертва честна.

«Приняв эти жертвы в небесном чертоге,
За них наградят нас довольные боги.
Иначе предстанут пред нами ворами,
Когда на дары не ответят дарами» (с).

Действительно, боги приняли жертву благосклонно:
Ближе к концу, перед тем как дымящееся судно было поглощено морем, крики семерых красоток превратились в прекрасную песню, как показалось Виктариону Грейджою. Затем поднялся сильный ветер, ветер, что наполнял их паруса и направлял их на север, на восток, и снова на север, прямо к Миэрину с его пирамидами из разноцветных кирпичей.

продолжение следует…
 

Tarja

Лорд Хранитель
3. БУДУЩЕЕ

3.1. Ближайшие перспективы.

«Будет заваруха, не сойти мне с места,
Ой, что будет, дяденька, хоть назад плыви,
Женишков-добытчиков ждёт с косой невеста,
Торт замешан свадебный будет на крови» (с)

3.1.1. Битва за Миэрин:

Как уже отмечалось выше, перспективы Железного Флота сложно назвать радужными (в хорошем смысле этого слова). Всего 61 один корабль, из которых часть – захваченные в пути суда иного целевого назначения, нежели ведение боя, - должен встретиться с флотилиями противников:
Нам предстоит столкнуться с кораблями всех трех городов рабовладельцев: с кораблями из Толоса, Элирии и Нового Гиса, даже с кораблями из Кварта. Он старался не упоминать в своих речах о зеленых галерах Старого Волантиса, которые наверняка должны были проплывать залив Грифа.
Однако, если рабовладельцы ведут военные действия на море так же удивительно, как и на суше (вспомним отряды на ходулях или скованные единой цепью – кто знает, какой ещё креатив появится на сцене), закалённые в боях и разбойных набегах айронборны имеют неплохие шансы. Во всяком случае, настрой у них соответствующий:
- Каждый из вас стоит двадцать таких, как они, ведь мы сделаны из железа. Помните это, когда мы заметим корабли работорговцев. Никого не щадите и не ожидайте пощады. Пощада, зачем она нам? Мы - железнорожденные, и два бога на нашей стороне. Мы захватим их корабли, сокрушим их надежды, зальем их залив кровью.
No pasaran! Venseremos!

Понимая численный перевес противника, Виктарион решает использовать внезапность нападения для обеспечения стратегического преимущества.
Работорговцы могут дрогнуть, когда увидят ваши корабли, плывущие в море,»-сказал он,- «но, если они увидят ваш план, они будут смеяться над своим страхом. Торговцы и рыбаки, вот кто вы все. Любой человек способен это увидеть. Позвольте им приблизиться настолько, насколько они захотят, но держите своих людей спрятанными под палубой, пока вы не будете готовы. Потом закройте и захватите их. Освободите рабов и сбросьте в море работорговцев, но захватите корабли
Виктарион готов выпить одну из чаш, что поднесут ему боги – смерть или победу, но надеется всё же на победу, поскольку только победа позволит ему достичь цели этого долгого и опасного плавания – жениться на прекраснейшей женщине на свете и, возможно, получить бонус в виде драконов.

3.1.2. Виктарион и Дейенерис - Железо и Огонь:

Сложно предугадать, одержит ли Железный Флот победу – все уже привыкли к тому, что сюжетные повороты ПЛиО порой бывают совершенно невероятными. Если железнорождённые победят, Виктарион останется жив и не вмешается коварный deus ex machina в лице показавшего клыки Мокорро, принявшей истинное обличье смуглянки или Эурона, смирно сидящего до той поры где-нибудь в трюме одного из кораблей, - возможно, что Огонь и Железо всё-таки встретятся. И тут уже возможно всякое.

Прежде всего следует отметить, что у Дейенерис нет причин для личной ненависти и кровной мести Виктариону. Дом Грейджой не принимал участия в восстании Баратеона и тоже может считаться пострадавшим от режима Оленей, Львов, Волков и прочей сухопутной живности. А если Железный капитан к тому же бросит к ногам прекрасной королевы победу и свой топор (он это может – склонен к широким жестам, лишь бы не метнул) – вполне может рассчитывать на благосклонный приём если не как жених, то, по крайней мере, как союзник. Благосклонный приём – это уже неплохая почва для сватовства.

Дейенерис Таргариен – девушка с характером. Вернее, вдовушка с характером. Весьма эмансипированная и с высоким самомнением, а также уверенная в своём предназначении великой революционерки, мироспасительницы и истинного украшения Железного трона. А кроме того, при некоторой неразборчивости в связях, она довольно капризна и взыскательна в отношении искателей своей руки. Подозреваю, что ей может не понравиться дремучий и конкретный дядя предпенсионного возраста (Мормонта же бортанула), для которого, при всей его широкой, нежной и романтической душе, процесс сватовства больше похож на первобытное «схватил за волосы и утащил в пещеру», чем на букеты и серенады под луной. Нет, процедура, конечно, Старым законом предусмотрена – вручение даров семье и невесте и всё такое, но это формальности, а Дейенерис падка на ванильные знаки внимания. Не в меньшей степени ей, даме амбициозной, может не понравиться роль «Kinder, Küche, Kirche», которую в своих мечтах ей уже отвёл Виктарион:
я сделаю королеву драконов своей женой. Она разделит со мной постель и принесет мне много могучих сыновей.

Однако Дейенерис разочарует меня ещё больше, если не заметит, что Виктарион – единственный из всех её женихов, прошлых и будущих, для которого она - не статусный объект и не средство для захвата Железного трона. Не корысти ради - ему просто нужна красивая женщина, жена и мать его детей. Даже драконы не самоцель, а бонус. Или дополнительное средство аргументации для красивой женщины. Если со временем и какой-нибудь трон приложится – Морской или Железный, - он тоже не откажется, но на край света плыл не за троном, а за любовью.

Любовь, конечно, дело добровольное и обоюдное (хотя, как я понимаю, Виктариона этот вопрос не особенно беспокоит. Тоже правильно. Стерпится – слюбится). Но и тут всё не так безнадёжно, как может показаться изначально. Виктарион похож на Дрого – не только способом мысли и действия, но также и внешне. В тексте ПЛиО оба они описываются почти одинаково – «на голову выше других мужчин». Это подводит меня к ещё одной занятной гипотезе - если верить конспирологам и ПЛиОпедии, все условия из предсказания Мирри Маз Дурр выполнены:
Цитата из ПЛиОпедии написал(а):
После кровавого ритуала, проведенного Мирри Маз Дуур, к Дрого вернулось здоровье, но не разум и не сознание — бледное подобие жизни. На вопрос Дэйнерис Таргариен о том, когда Дрого станет таким, как прежде, колдунья ответила:

«Когда солнце встанет на западе и опустится на востоке, когда высохнут моря и ветер унесёт горы, как листья. Когда чрево твоё вновь зачнёт и ты родишь живое дитя. Тогда он вернётся, но прежде — не жди!» - Игра Престолов, Дэйнерис

Эти слова можно воспринимать как «никогда», «когда рак на горе свистнет». Однако любопытно, что в последних главах Дэйнерис в «Танце с драконами» происходят события, которые можно истолковать как свершение пророчества:

Солнце встало на западе и опустится на востоке - Квентин Мартелл, уже названный «солнцем» в предсказании под хурмовым деревом, отправился в путешествие из Вестероса и умер в Миэрине.

Моря высохли - Дэйнерис в травяном Дотракийском море видит, что трава жухнет и высыхает в приближении зимы.

Горы улетят по ветру - возможно, относится к пожару и крушению спаленных драконами пирамид в Миэрине.

Чрево вновь зачнет - в Дотракийском море Дэйнерис пережила необычно сильную менструацию, возможно, у нее был выкидыш.

С учетом того, что предсказание исполнилось аллегорически, а Мартин – любитель символизма, и по тексту описывает Дрого и Виктариона весьма похоже, последний вполне может был расценен Дейенерис в качестве вернувшегося, повзрослевшего и усовершенствованного Дрого (Виктарион при всей своей железянской дремучести всё же не такой дикий, как покойный кхал, и даже, наверное, в детстве читать-писать учился, пока Бейлон мейстера не прибил).

Помимо всего прочего, Виктарион если не писаный красавец, то уж точно не урод. Не смотря на солидный (для Дейенерис) возраст он в прекрасной форме:
Волосы его тронула седина, но вся прежняя сила пока при нем - грудь широкая, как у быка, живот плоский, как у мальчишки.
В остальном внешность Железного капитана не детализирована, но с учётом описания облика ближайших родичей можно предположить, что он брюнет (седой) с резкими чертами лица, цвет глаз – от голубого до кремнёво-серого. И с полным комплектом зубов (помнится, он был готов пожертвовать половиной ради доброго боя). Кроме того, как уже отмечалось, он крупный мужчина огромного роста (помимо упоминания о том, что он «на голову выше» всех окружающих, в ПЛиО сказано, что он одного роста с Мокорро, а того Мартин называет «громадным» даже в сравнении с Мормонтом-младшим, который по тексту описан как «высокий») и колоссальной физической силы.

Так что, если будет на то воля Утонувшего Бога и Мартина, Железный капитан может приглянуться драконьей королеве. Тем более, что у него есть флот (в случае победы Железный Флот может рассчитывать на все корабли юнкайцев, гискарцев, волантийцев и прочих, кто под руку попадётся), команда и опыт ведения военных действий. Проявив достаточную женскую гибкость (без всяких там феминистических выпадов), Дейенерис легко сможет управлять всем этим, и прежде всего – самим Виктарионом. Огонь делает железо послушным, но так рождается грозное оружие.

Есть ещё одно пророчество – пророчество Куэйты:
Стеклянные свечи горят. Скоро придёт бледная кобылица, а за ней и другие. Кракен и тёмное пламя, лев и грифон, сын солнца и скоморошный дракон. Не верь никому из них. Помни Бессмертных.
Однозначно, речь здесь идёт о ком-то из Грейджоев. Но Виктарион ли это? Сомнительно – он ведь движется навстречу Дейенернис с самыми честными намерениями, без всякой задней мысли.

3.1.3. Виктарион и приручение драконов (в т.ч. перспективы возвращения Нагги):

Как все помнят, отправляясь в дальнее плавание Виктарион получил от своего брата-короля магический рог из древней Валирии, испещрённый таинственными письменами:
Он был перекрученным, шести футов в длину, блестящий черным и окаймленный красным золотом и темной валирийской сталью.
который позиционировался как средство для подчинения драконов. В этот рог трубил на Вече один из людей Эурона, и этот человек впоследствии умер.

Так кстати оказавшийся на борту «Железной Победы» Мокорро знает валирийские руны, которые по результатам прочтения приобретают вполне отчётливый смысл:
- «Я - Привязь Дракона»;
- «Ни один смертный не дунет в меня и останется жив»;
- «Кровь для пламени, пламя для крови».

Сразу же возникает вопрос – вся ли это информация, сокрытая в рунических знаках? Со слов Мокорро, на роге написано «много и еще больше». Нет никаких гарантий, что он рассказал Виктариону всё. Но доверчивый капитан этим вопросом не задаётся, его значительно больше занимает очередное предательство брата:
- Вороний Глаз поклялся, что этот рог заставит драконов повиноваться мне. Но как же они будут служить мне, если цена - это смерть?

Действительно ли со стороны Эурона имел место злой умысел – неизвестно. С одной стороны, он честно уведомил брата о том, что Крагорн, трубивший в рог, умер. С другой стороны, Эурон человек мало того что неглупый, но ещё и образованный (почему-то мне так кажется), и валирийский язык мог изучить. Если даже это не так – мог заставить прочесть ему смысл надписей кого-нибудь сведущего, хоть тех же квартийских колдунов (если вообще это Эурон, а не Пиат Прей, надевший его шкурку, предварительно сожравши). Значит, о том, что трубящий в рог будет мёртв – знал. Почему тогда не предупредил брата? А потому что брат на следующем этапе не будет нужен – он протрубит в рог, привяжет драконов к Эурону как к человеку одной с ним крови, а дальше может спокойно умирать. Откуда-нибудь из трюма выйдет счастливый Эурон и лёгким движением руки предложит драконьей королеве проследовать в номера.

В случае правомерности этой догадки Эурон сейчас отнюдь не штурмует Хайгарден, а незримо для брата присутствует в Заливе Работорговцев. Тогда по крайней мере Мокорро сообщником Вороньего Глаза можно не считать, поскольку его совет несколько усложнил процедуру приручения драконов:
Твой брат не использовал рог сам, не должен и ты, - Мокорро указал на ленту из стали, - вот здесь «Кровь для пламени, пламя для крови». Не важно, кто протрубит в адский рог. Драконы внемлют зову хозяина. Ты должен подчинить себе рог. С помощью крови.

Верно ли жрец и капитан истолковали предписания, начертанные на роге? Сие нам не ведомо, как не ведомо и то, не содержат ли советы Мокорро подвоха. Пока что план кажется логичным – Виктарион может «подчинить себе рог с помощью крови», очевидно, напитавши своей кровью (и неизвестно, не несёт ли в настоящее время его кровь следов рглорианской магии) и подыскать тех, кто будет трубить вместо него.
Среди гребцов были найдены три подходящих человека:
Один был мальчишкой, один силачом, один бастардом бастарда. Мальчишка греб меньше года, силач - двадцать. У них были имена, но Виктарион их не знал. Один был с «Плача», другой с «Ястреба», третий с «Поцелуя паука». Он не мог помнить имя каждого гребца Железного Флота.
Это были невольники.

Но даже с невольниками Виктарион предельно честен:
Крагорн дул в рог трижды и после этого погиб. Он был таким же большим, как каждый из вас, и сильным как я. Таким сильным, что мог скрутить голову человека с плеч голыми руками, но все же рог его убил
В принципе, для другого человека не было бы никакой необходимости как отчитываться перед ними, так и выбирать троих - один мог справиться с задачей и гарантированно умереть. Хотя судьба невольников его мало заботит – это всего лишь невольники, - Виктарион не хочет такого вот завуалированного, подлого причинения смерти никому из своих людей (даже не смотря на то, что в завтрашней битве все они, как и он сам, могут погибнуть). Он выбирает троих, чтобы дать им шанс выжить. Вряд ли выбор троих связан с тем, что и драконов три – рог ведь назван «Dragonbinder» - привязь дракона, а не драконов.

Кроме того, разъяснив возможные последствия, Железный капитан спрашивает согласия невольников и обещает награду:
Если вы подуете в рог и останетесь в живых, я сделаю из вас свободных людей - из одного, двоих или всех троих. Я дам вам жен, землю, корабль для мореплавания, невольников. Люди запомнят ваши имена

Примечательно, что избранные соглашаются выполнить опасную миссию не ради выгоды, а потому, что их имена запомнит сам лорд-Капитан. Значит, для всех, причастных к Железному Флоту, Виктарион не просто назначенный командир, а действительно живая легенда (не зря же о нём песни слагают!). Человек, за которого они готовы отдать жизнь. Пусть особого выбора у них нет, решение дуть в рог они всё же принимают добровольно.

Также следует отметить, что рог, похоже, обладает гипнотическим воздействием не только на драконов:
Он провел рукой по красно-золотым линиям, и древние символы, казалось, запели под его рукой. Пол удара сердца ему больше всего на свете хотелось подуть в рог самому. Эурон был дураком, давая мне его. Это драгоценная вещь и могущественная. С ним я сяду на Морской Трон, а потом и на Железный. С ним я одержу победу над всем миром.
Несколько нетипичные мысли для Виктариона, не так ли?
Среди конспирологов и к ним примкнувших активно популяризируется теория о том, что рог, конечно, приручает дракона, но только в том случае, если хозяин рога - так называемой «драконьей крови». Ничего не могу сказать по этому поводу - либо я читала ПЛиО невнимательно, либо это пропаганда сторонников реставрации таргариенской монархии)). Истинность данного предположения, конечно, существенно уменьшит шансы Виктариона на то, чтобы успешно приручить дракона (хоть одного) и остаться живым. Как известно, железные люди в династические браки не вступали, а потому все они – чистокровные железные люди. Разве что с примесью крови русалки – легендарной жены Серого Короля.

Кстати о Сером Короле… Может ли звук рога вызвать Наггу – морского дракона? Ту самую – вряд ли, поскольку косточки её уже много столетий мирно почивают на Старом Вике, а волшебными свойствами Тангниостра и Тангриснира Нагга, как известно, не обладала (вернее, нет информации о том, что обладала). Вместе с тем, не исключено, что в морских глубинах водилась не одна такая Нагга. Тогда – всё может быть, особенно если состав крови и в самом деле влияет на вид призываемого чудища. Выходящий из океана змей (дракон) – отдельный мифологический сюжет, который, однако, некоторым образом перекликается с мирообразующей линией ПЛиО.

продолжение следует…
 
Последнее редактирование:

Tarja

Лорд Хранитель
3.2. Отдаленные перспективы.

«Нарисуй мне любовь, я тебя умоляю, художница…» (с). Художница из меня разве что от слова «худо», но из песни слов не выбросишь. Я бы нарисовала – мне не жалко… Железный капитан заслуживает и будущего, и отдалённого будущего, а главное - светлого будущего. Однако о дальних перспективах для Виктариона говорить пока рано и сложно даже в качестве прогноза, поэтому всё, что будет изложено в данном подразделе – не более чем мои скромные пожелания.

3.2.1. Доживет ли Виктарион до конца ПЛИО?

Не знаю, но мне бы этого хотелось. Чтобы и до конца ПЛиО дожил Железный капитан, и в дальнейшем жил долго и счастливо. И чтобы сбылось его желание:
Мне надо знать, сколько кораблей мы победили и сколько лордов и рыцарей взяли в плен. Знамена тоже соберите. - Когда-нибудь, на старости лет, он их развесит в своем чертоге и вспомнит всех, кого убил, будучи молодым и сильным.
Если черная рука, как и прочие лишения, которые претерпевают персонажи ПЛиО – действительно залог выживания, шансы есть. Очень на это надеюсь (*трижды плюёт через левое плечо, чтобы не сглазить*).

3.2.2. Займет ли Виктарион Морской Трон или Железный Трон?

Неравнодушный лишь к воинской славе, изначально Виктарион не мечтал ни о тронах, ни о коронах. Но после Вече и с подачи старшего брата с мыслью о Морском троне он постепенно свыкается. Приходят к нему и другие мысли политического характера:
- Мой брат Бэйлон был великим человеком, - сказал он. - Но я должен совершить то, чего он не смог. Железные Острова снова должны стать свободными, а Старый Путь снова принадлежать нам. Даже Дагон не смог сделать этого.
Почему бы и нет? На Морском Троне Виктарион Грейджой будет вполне уместен – истинный король железнорожденных, защитник веры и Старого закона. Король-консерватор. Если же Железным островам предстоит измениться в связи с глобальными переменами во всём Вестеросе – ради прогресса ему понадобятся менее … консервативные советники.

Что до Железного Трона – такие мысли тоже приходят (ой не к добру это!), хотя Железный Трон нужен Виктариону как кракену одиннадцатое щупальце. Разве что в качестве бесплатного приложения к Дейенерис и драконам. Но это при условии, что с женитьбой на драконьей королеве всё срастётся. Кроме того, не думаю, что роль принца-консорта Виктариона устроит. Конечно, можно назвать это иначе и вообще сделать вид, что всё не так, как кажется – это уже королеве карты в руки: при правильном подходе к делу Виктарион может мастером над кораблями работать и радоваться.

3.2.3. Брачно-семейные перспективы (помирится ли Виктарион с Эуроном, наладит ли отношения с племянниками, найдёт ли счастье в браке):

Я надеюсь, что рано или поздно Виктарион и Эурон помирятся, поскольку они отлично работают в команде, а падшая женщина ссоры с братом и тем более братоубийства не стоит. Думаю, их примирению очень поспособствовала бы удачная женитьба Виктариона, в глубине души лелеющего мечту о большой железянской семье.

Только не надо Дейенернис! И она, и Железный Трон – источник неприятностей и яблоко раздора. Не знаю, знаком ли Мартин с передовым опытом донского казака Степана Разина, но мне хотелось бы, чтобы спорный вопрос, вместо того, чтобы привести к новому витку эскалации конфликта между братьями, был решен подобным образом:
«Чтобы не было раздора
Между вольными людьми,
Волга, Волга, мать родная,
На красавицу, возьми!
Мощным взмахом поднимает
Он заморскую княжну
И за борт её бросает
В набежавшую волну» (с).

Нет, лично ей я желаю всего самого доброго, хоть на Железном Троне, хоть без него, но только не с Грейджоями. Ладно, в крайнем случае пусть за Эурона выходит)) .

Наверное, лучше было бы, чтоб Виктарион женился на «девушке без горба», если она и в самом деле симпатичная. По крайней мере, дочь Хото Харло настоящая железянка, правильно воспитанная, способная понять мужа-моряка и готовая безропотно нести все тяготы и лишения, связанные с проживанием на Железных островах. А кроме того, как гласит народная мудрость, «лучшие рубашки – ненадёванные, лучшие невесты – нецелованные». Пока Виктарион решит все свои военно-политические вопросы (на это лет несколько должно уйти, вероятно) она как раз в возраст войдёт, а там уж можно честным пирком да и за свадебку. Так что я – убеждённый шиппер этого пейринга, - желаю им счастья и детишек побольше (надо же популяцию кракенов восстанавливать). Хочу, чтобы Виктарион мог со спокойной душой уходить в плаванье и возвращаться домой, где его любят и ждут.

А от племянников пусть лучше подальше держится – спокойнее будет. В конце концов, не зря говорят, что любовь к родственникам измеряется километрами. Но я не исключаю и того, что в общем-то неамбициозный Виктарион может стать флотоводцем при Теоне (зная Виктариона, я бы не удивилась), если вдруг случится чудо и несчастного калеку, буде он появится на Железных островах, не утопят сразу и посчитают законным наследником Бейлона Грейджоя. Хотя это вряд ли. Если Теон вернётся на родину – ему скорее в жрецы дорога, чем в короли.

3.3. Перспективы из области фантастики - может ли Виктарион оказаться Азор Ахаем?

Была откровенно удивлена существованием такой версии. Это даже не фэнтези, это фантастика во всех смыслах.

Но всё-таки, может ли Виктарион оказаться Азор Ахаем? Если честно – не хотелось бы. Уж больно у Азор Ахая судьбинушка незавидная, а Виктариону после стольких перипетий (если вообще жив останется) лучше бы «сидеть на тихой планете и склиссов разводить» (с). И топор его любимый не слишком на Светозарный похож. Кроме того, непременным условием является рождение Азор Ахая среди соли и дыма – с солью проблем нет, это море, а вот дым может означать, что хитрый красный жрец как-то неправильно его лечил, «что привело к досрочному перерождению» (с). Да и вообще – не железянская это сказка, про Азор Ахая.

Одно настораживает – если вдруг из вод восстанет новая Нагга, это будет сильно напоминать Рагнарёк. Мировой змей Ёрмунганд, живущий в глубинах океана, - есть, инеистые великаны - есть, Волк, Солнце и даже чудесный рог - есть, а также наличествует множество претендентов на роль богов скандинавского пантеона. В частности, сам Виктарион. Мне лично он Тора напоминает – пусть не с молотом, а с топором (к тому же стилизованный Мьёльнир чем-то похож на двусторонний топор, ту же секиру Перуна). Тор – самый мужественный и героический из богов, покровительствующий тем, кто выбрал своим оружием топор (или меч) и упорный труд, а не хитрость. В подавляющем большинстве сюжетов скандинавской мифологии (пожалуй, исключение составляют местами «Старшая Эдда» и «Речи Альвиса») Тор производит впечатление простодушного и благородного силача – совсем как Виктарион. Локи, с которым имеет место конфликт по поводу жены, в некоторых источниках называется братом Тора (хотя традиционно считается, что Локи – побратим Одина, а Тор – сын последнего, однако существует и теория о том, что Один и Локи - две стороны одной силы, а Один-то одноглазый, и глаз отдал в замен знаний). Есть ещё интересная деталь - Локи отрезает волосы у Сив, жены Тора, а волосы у скандинавов отрезали неверным женам, что как бы прозрачно намекает...

Ёрмунганд и Тор – что ещё нужно для правильного Рагнарёка? Только вот Тор в последней битве побеждает, но гибнет… А с Азор Ахаем – непонятно, он либо проиграет, либо победит, и тогда все воскреснут… Как раз победить Виктарион может, он такой. А потому – попутного ему ветра и семь футов под килем.
***
Всё, вдохновение иссякло, Муза сдохла, жалкие остатки её эфемерной сущности перешли в картинки, стихи и фанфики.​

КОНЕЦ
а кто до конца выдержал – молодец!

В обзоре использованы цитаты «Бхагавад-Гиты», произведений И.В. Гёте, Ф. Ницше, А. Пушкина, М. Цветаевой, Б.Ахмадулиной, С. Руданского, П. Ершова, М. Семоновой, А. Апсолона, С. Трофимова, В.Томаткина, П. Грушко, Д. Полторацкого, О. Панкеевой, а также крылатые фразы из популярных кинофильмов и мультфильмов советского периода.

Материал для «Минуток психиатрии» взят из книги П.В. Волкова «Разнообразие человеческих миров: клиническая характерология» и статьи С.Ениколопова «Психотерапия при психотравматических стрессовых расствойствах»).

Список литературы, использованной для «Минутки истории»:
Н. Н. Велецкая. Языческая символика славянских архаических ритуалов.
И.П. Русанова, Б. А. Тимощук. Языческие святилища древних славян.
Б.А. Рыбаков. Язычество древней Руси.
Иванов В.В., Топоров В.Н., Исследования в области славянских древностей.
В.Я. Пропп. Исторические корни волшебной сказки.
Ю. Кривошеев. Религия восточных славян накануне крещения Руси.
Ю.А. Матюхина. Мировые культы и ритуалы. Могущество и сила древних
Д.К. Зеленин. О народной вере восточных славян.
А. Котляревский. Материалы для славянской истории и древностей: Сказание об Оттоне Брамбергском.
Н. Винокуров. Практика человеческих жертвоприношений в античное и средневековое время.
О. Ивик. История человеческих жертвоприношений.
К. Тиандер. Датско-русския изследования. Выпуск III.
Джеймс Фрезер. Зототая ветвь.
Эдвард Тайлор. Первобытная культура.
Ритуальные убийства и человеческие жертвоприношения//ijkl.ru/a84
Жертвоприношения человека//www.agesmystery.ru/node/158
РИА Новости
 
Последнее редактирование:

gurvik

Знаменосец
Виктарион Грейджой: моральный кодекс Железного Капитана.

В ПЛИО, кмк, всего три абсолютно порядочных человека с приоритетом долга над личными амбициями - Нед Старк, Давос и Виктарион.

Этот фрагмент из сообщения Tarja я взяла в качестве эпиграфа потому, что в нем упомянуты три персонажа ПЛиО, каждого из которых можно назвать человеком, соблюдающим морально-нравственные правила. Но правила эти - разные.
Поступки Неда Старка и Давоса во многом соответствуют правилам общечеловеческой морали, кмк. А поступки Виктариона Грейджоя, если их рассматривать с точки зрения современного цивилизованного человека, и даже с точки зрения нежелезнорожденного вестеросца, этим правилам далеко не всегда соответствуют. Тем не менее, Виктарион - один из немногих персонажей ПЛиО, которые действительно пытаются соблюдать морально-этические нормы. Вопрос в том, какие именно...

Виктарион Грейджой не входит в число моих любимых персонажей. Тем не менее, железный капитан мне интересен, и мое отношение к нему можно назвать положительным (знак "плюс" - небольшой, но он есть). За что айронборн из Дома непокорных бунтовщиков Грейджоев заслужил этот плюсик? Всё просто - потому что он кажется мне неплохим человеком. Виктарион - не изверг, не садист (удовольствия от убийств не испытывает), и в целом вполне адекватен. Кроме того, Виктарион мне представляется цельной личностью, слова которой не расходятся с делами... по крайней мере, до событий в "ТсД" -после встречи с огненным жрецом Мокорро Виктарион стал рглоропоклонником, а значит, поклоняется теперь двум богам одновременно, Утонувшему богу и Рглору; кстати, сочетание довольно странное и противоречивое... а еще высказывались предположения, что в "ТсД" действует не совсем тот Виктарион, который был в "Пире", увы, то есть совсем не тот Виктарион (он умер), а огнезомби, которого жрец Рглора якобы вернул в мир живых; словом, в своем отношении к Виктариону, действующему в "Танце" я еще не определилась, и считаю, что рано делать какие-либо выводы - надо подождать выхода "ВЗ".
Поэтому в своем эссе я буду говорить в основном о Виктарионе "до" событий, описанных в "Танце".

Характер и поступки железного капитана, показанные автором в "Пире", кажутся мне настолько прозрачными и понятными, что даже сама удивляюсь. О редком из персонажей ПЛиО можно такое сказать...
В адрес Виктариона нередко звучит обвинение в тупости/глупости. Мне кажется, тут имеет место некоторая подмена понятий. Виктарион не тупой, он бесхитростный. :) И у него просто на удивление правильный и абсолютно прозрачный характер, чего не скажешь, например, о бюджете КГ при Бейлише.
Правильный - с точки зрения айронборнов, разумеется. Прозрачный - в том смысле, что характер Виктариона преподнесен в его ПОВе (в отличие от некоторых других более "сложных" и "неоднозначных" персонажей) прямо на блюдечке. Весь - как на ладони, и никакого отторжения у меня его поступки не вызывают, как минимум. Он честный и открытый человек, рефлексирует в умеренных количествах, не ноет и не жалуется на жизнь, в коварстве или излишней жестокости не замечен, и в бою очень хорош.
Он ударил топором по своему щиту и бросился в атаку.
Утонувший Бог создал Виктариона не для словесных баталий на королевском вече, и не для борьбы с врагами, таящимися в бесконечных трясинах. Он был рожден для другого — встать, закованным в железо с ног до головы, с топором в кровоточащей руке, принося с каждым ударом смерть.
(...)
Сейчас вся палуба стала скользкой от крови, и у каждого борта горами валялись трупы и умирающие. Он выбросил разломанный щит и глубоко вдохнул в грудь воздух.
— Лорд Капитан! — Услышал он за спиной крик Брадобрея. — Наша взяла!
Бесстрашный и яростный в сражении Виктарион - один из лучших бойцов среди железнорожденных, и не только среди них. А еще он - один из тех островитян, которые соблюдают принятые в их обществе моральные нормы (прежде всего, "Старый закон").
Зачем вообще нужна мораль - любая? Она ведь сдерживает, ограничивает человека... это да, но одновременно мораль приносит реальную пользу обществу в целом. Соблюдая моральные ограничения и правила, контролируя свое поведение в соответствии с ними, а значит, преодолевая в себе эгоизм, эгоцентризм и подобные вещи, человек становится человеком, личностью.

Считаю ли я Виктариона Грейджоя нравственным, порядочным человеком, соблюдающим нормы морали?
Тут всё зависит от того, с какой точки зрения рассматривать его действия. Если с точки зрения морали современного цивилизованного общества - тогда Виктариона можно назвать жестоким женоубийцей, например. Или male chauvinist-ом, если вспомнить, как он наотрез отказал своей племяннице Аше, предлагавшей ему взаимовыгодное сотрудничество. Но если вспомнить, что в традиционном обществе (а Железные острова, кмк, являются традиционным обществом) обычаи возводились в ранг морально-этического закона, а соблюдение обычаев считалось моральным долгом, то ситуации с "морской женой" или с отказом Аше выглядят уже несколько иначе.
Виктарион убил жену не из мести, а прежде всего потому, что так полагалось в соответствии с патриархальными обычаями, и не стал мстить Эурону потому, что ему это запретил старший брат и глава рода - Бейлон; Аше он отказал, т.к. женщина не должна занимать Морской Трон, не должна вмешиваться в вопросы управления. Женщина не должна править мужчинами, ее долг и предназначение - выйти замуж и быть хорошей женой своему супругу, - так считает Виктарион, ибо таковы и дух, и буква "Старого закона".
На Железных островах свод моральных правил формируется на основе уважаемых этими вестеросскими викингами патриархальных обычаев и "понятий" (да-да, именно так - "Старый закон" Железных Островов и есть свод "понятий" и обычаев).
Виктарион знает все эти правила чуть ли не наизусть, часто вспоминает "Старый закон", и сверяет свои поступки с его предписаниями. Он уверен, что морально - убить врага в бою, и аморально - глумиться над беззащитными женщинами, как это делал Эурон во время пира в замке Хьюэттов. Действия Эурона Виктарион считает недостойными и заслуживающими осуждения:
Одно дело убить врага, и совсем другое — его обесчестить.
Виктарион не одобряет продажу людей в рабство, работорговля - это нарушение "Древнего обычая":
Приблизившись к берегу, он заметил женщин и детей, стоявших в ряд на палубе одного из больших когов. У некоторых из них были связанные за спиной руки, и у каждого из них на шее была петля пеньковой веревки.
— Это кто? — спросил он человека, помогавшего им причалить лодку к берегу.
— Сироты и вдовы. Их продадут в рабство.
— Продадут? — На Железных островах рабов не было, только пленные невольники. Их можно было заставить служить, но они не были чей-то собственностью. Их дети, если их посвящали Утонувшему богу, рождались свободными. Ни один невольник не продавался и не покупался за деньги. За невольников мужчины платили железную цену, иначе нельзя.
— Они должны стать либо невольницами либо морскими женами. — возразил Виктарион.
Железный капитан справедлив - он уважает врага, сражавшегося отважно и достойно (при этом не забывает о получении возможной выгоды - выкупа за него; и никакого противоречия во всем этом я не вижу, только соблюдение правил и норм, т.е. понятий и обычаев):
— Тот рыцарь, — пробурчал он. — Рыцарь белой розы. Кто-нибудь догадался выудить его обратно? — За сына лорда можно получить хороший выкуп от его отца, если только лорд Серри выжил в сегодняшнем бою. Или от его сеньора в Хайгардене, если не выжил.
Но никто из его людей не видел, что с ним случилось после того, как он выкинул его за борт. По всей вероятности он утонул.
— Пусть веселится так же, как сражался, в подводных чертогах Утонувшего Бога. — Хотя островитяне со Щитов называют себя моряками, в море они ходили в страхе, и в бою надевали легкий доспех, боясь утонуть. Юный Серри был другим. — «Храбрый парень, почти как железнорожденный». — подумал Виктарион.
Согласно убеждениям Виктариона, а это значит, с точки зрения морали железнорожденных, правильно - слушать и уважать своего короля и по совместительству старшего брата, просить благословения у религиозного деятеля, пусть даже это его младший брат, и аморально - проявлять непослушание своему королю и старшему брату, или не уважать религиозные традиции своего народа, не чтить жреца Утонувшего бога, не говоря уже о самом Утонувшем боге.
Возникает вопрос - а что же такой нравственный человек, как Виктарион, решил обмануть Эурона и пообещал выполнить для него задание, которое выполнять не собирался? Обманывать своего брата и короля - это безнравственно, предавать родную кровь - нечестно. И закономерно появляется следующий вопрос - вправе ли Виктарион отомстить брату за то, что тот соблазнил его "морскую жену"?
Первым моральный кодекс айронборнов нарушил Эурон (оскорбил родного брата, переспал с его женой, и поэтому фактически вынудил его совершить убийство изменницы). Но дает ли это право Виктариону обманывать Эурона и совершать ответный аморальный поступок? С точки зрения общечеловеческой морали - нет. Не дает такого права. А с точки зрения морали островитян? Согласно "Старому закону" воины должны сражаться "в ближнем бою", биться врукопашную с врагом, а "стрелять издали из лука, использовать катапульты и военные машины, брать замки измором - неприлично и недостойно воина". Мне кажется, что если применить это правило (в переносном значении) к намерениям Виктариона, то можно сделать вывод, что Виктарион нарушил "Старый закон", собираясь обмануть Эурона (то, что Эурона обмануть в принципе почти невозможно - уже другое дело, и Виктарион, увы, навряд ли понимает это).
Возможно, он полагал, что новому королю Эурону (вероятному братоубийце, и очевидному вероотступнику, богохульнику, аморальному типу, соблазнившему его "морскую жену" и т.д.) подчиняться не должен, и имеет право сражаться с Эуроном его же оружием, и это будет якобы по "Старому закону"? Может быть...
Но мое мнение таково: честнее, по-железному, по-капитански, было бы или отказаться, и будь что будет, или выполнять, раз уж согласился. Но Виктарион решил иначе.

Итак, как я уже говорила ранее, обычаи и "понятия" железнорожденных и религиозные "заповеди" и предписания культа Утонувшего бога совместно образуют содержание морального кодекса островитян. Эти правила регламентируют отношение железнорожденных друг к другу: религиозные заповеди ограничивают степень и меру зла, которым разрешено отвечать на зло со стороны других, обычаи устанавливают некий стандарт, по которому надо жить и относиться к другим людям - при этом не только к тем людям, которые родом с Железных островов, но и к чужакам с Зеленых земель: их можно убивать в бою, можно грабить ("железная цена"), а их женщин можно брать в морские жены, но нельзя продавать в рабство, например.
Этот своеобразный моральный кодекс, действующий на определенной территории мира ПЛиО и регламент, проверенный веками, железный капитан Виктарион Грейджой старается соблюдать и выполнять. Не всегда это ему удается... Но общая моральная интонация его поступков - в целом правильная, кмк, и соответствует предписаниям "Старого закона" Железных островов.

Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода,
Вы не ждали его, не за легкой добычей пошли.
Провожая закат, мы живем ожиданьем восхода,
И, влюбленные в море, живем ожиданьем земли.

Поднимаемся в небо по вантам как будто по вехам,
Там и ветер живей, он кричит, а не шепчет тайком:
"Становись, становись, становись, становись человеком" -
Это значит на море скорей становись моряком.
/Владимир Высоцкий/
 
Последнее редактирование:

Toba

Знаменосец
Виктарион Грейджой, когда то у меня о нем было совсем другое мнение. Отношение к этому персонажу поменялось постепенно в процессе перечтения. Изначально главы с железнорождеными просматривались наискосок как неинтересные, позже, когда все было прочитано-перечитано, обратила на них более внимательный взгляд.

Чем привлек поначалу Виктарион. Этакий образ воина: храбр, силен, по сути непобедим. И сила воли присутствует, послушался Бейлона, когда все внутри вопило «убей!». Ну и куда же без его беды (жены).

Но чем пристальнее и детальнее разбирались действия героев, тем меньше и меньше привлекательных черт оставалось в Виктарионе.


Мораль… Виктарион на форуме это уже некий кит, а мораль его рыба-прилипала. Он не мыслим без нее. А если все же без нее?


Какие качества характера можно оправдать моралью? Эгоизм, лицемерие, ограниченность, бесхребетность, черствость, неумение признавать свои ошибки? Мне всегда казалось, они отвратительны в любой системе ценностей.



Виктарион это человек, закопавшийся в своей обиде. Она в его главах занимает такое большое место, что, кажется, виноват весь мир. Он лелеет ее от главы к главе, и только она занимает центральное место в его мыслях. Это удручает и утомляет. Ему все вокруг должны: брат, жена, собственные воины, враги, да, просто, случайно проходящие мимо люди, как те неправильные мальчики с работорговца. Он так богоугоден, что вобщем-то безгрешен по своему собственному разумению.



Враги. Узколобость этого героя тяжела как гиря. Он в состоянии оценить только то, что с его точки зрения считается правильным. Только тот, кто воюет с ним по его правилам, заслуживает уважения, как противник. Оценить и признать, что болотные жители воюют не хуже, но на свой манер, и за это уважать их как достойных врагов он не в силах.

Так же не достойны ничего все те, кто сражался в Хайгардене в легком доспехе, позволяющем при случае, выплыть, а не пойти утюгом на дно. Но им все же повезло, им не удалось разозлить лорда-капитана, заставить его недостойно бегать, пригнувшись и прятаться по норам, как на Рву Кейлин, и потому в силу их «ущербности» им дарована легкая смерть. Болотным жителям, боюсь, такая милость недоступна.

Сознавая свое неоспоримое превосходство в прямом бою, не в последнюю очередь доставшееся от природы (сила и рост), Виктарион согласен считать достойными только тех, кто играет на его условиях, другой вопрос, что мало кто на это способен, Виктариона не интересует.. Но едва лишь ситуация меняется, герой обиженно бухтит что «это не по правилам». Виноват, конечно, подлый враг.
Виктарион, как локомотив, который не в состоянии сойти со своего пути. Если рельсы кончаются, дороги дальше нет, а свернуть и вовсе немыслимо.


Железнороденные. Не лучше он выглядит и по отношению к своим людям.

Ров Кейлин. Обещав вернуться, командир впоследствии забывает об оставленных людях, которых в ТсД мы видим в самом плачевном состоянии. Ни о снабжении, ни о пополнении, ни о вывозе раненых лорд-капитан не озаботился. В его последующих главах не встречается ни одного упоминания об этих людях. Ни хотя бы о том, что он напоминал о них Эурону, раз уж тот послал Виктариона на другое задание. Легендарный герой из песен предал доверие своих людей и явно не испытывает никаких угрызений совести по этому поводу, потому что в принципе не знает, что это такое. Что в дальнейшем подтверждается еще раз.

На Щитовых островах, где люди Виктариона оказались, лишены заслуженных трофеев. Об этом прямо говорит Нут, правая рука Виктариона. В ответ же слышит «зато нам досталась слава!». Еще бы... Он лорд-капитан волею своего брата (с ним проблем меньше), человек с высоким статусом по праву рождения, не испытывающий нужды, которая заставила бы его стремиться к чему-то большему. Но другие, кто вряд ли даже на четверть так богат, и которые шли в бой в расчете на добычу, как-то не согласны наедаться этой славой. Дом из славы не построишь, жену не оденешь, а детей славой не накормишь.

Что ж лорд-капитан выглядел бы достойно, коснись, это дело его одного. Но эта победа заслуга не только Виктариона. И позаботиться о своих людях он обязан, это его долг, если хочет чтобы и дальше они оставались с ним. Обычная схема сюзерен-вассал. Один дарует блага и покровительство, другой платит преданностью и жизнью. Но, к сожалению, он не делает ни единой попытки. Обида на брата так велика, что он приносит в жертву надежды и чаяния своих людей.

И что же видят его люди дальше на пиру в захваченном замке. Их лорд-капитан, человек который их ведет и за которым они должны безоговорочно идти, вместо того чтобы занять достойное место за королевским столом, жмется как последний гребец на краю какого-то стола для менее знатных воинов. Может он впал в немилость? Тут вспоминается негативная реакция Теона, когда Аша заняла место, которое он считал своим. Откуда им знать про те тараканы, что правят бал в голове их капитана, про обиду и какую-то ничего не значащую для них женщину. У них должен быть достойный командир, которым можно гордиться, на которого можно рассчитывать. А не этот незаметно сидящий в торце стола человек, который не то что не может, но и не хочет постоять за их интересы. И реакция последовала незамедлительно. Поступок Нута выглядит, как предательство, Виктарион меньше всего ожидал этого от своего помощника. Но это лишь ответ на другое предательство, которое совершил сам Виктарион по отношению к своим людям.

К чести Виктариона надо сказать, что на Нута он обиды не затаил. В ответ он винит брата. Ну, а кого же еще, сам лорд-капитан, как известно непогрешим, чтит старый закон, богобоязнен и… неудачлив в браке. И хотя еще на вече Эурон продемонстрировал наглядно, за кем пойдут железнорожденные, урок не пошел Виктариону впрок. Его и на пиру больше занимает побежденный враг, с которым обошлись недостойно. Действительно… о ком же еще переживать. И весь пир он мысленно брюзжит, что все не так и все не этак.


Отношения с братом. Один издевается, другой в силу каких-то причин позволяет издеваться. Чувство юмора, то есть его отсутствие у Виктариона, лишь частично может это объяснить. Случай с женой довел ситуацию до критической точки. Эурон тут продемонстрировал полное пренебрежение и неуважение к брату, которое, видимо, сформировалось в течение их общения. Чем же таким Виктарион мог заслужить подобное. В то, что Эурон не осознавал, что значит эта женщина для брата, маловероятно. Каким бы беспечным он не казался, Эурон не тот человек, который не предугадывал дальнейшего развития ситуации. Тем более брата, которого знает с детства. И он лучше кого бы то ни было знает, что Виктарион трус. Он трусит дать Эурону по уху, а после трусит оказаться в глазах общества тряпкой, когда убивает женщину, которую якобы любит.

Помниться, «бил и плакал», то есть убил не с первого раза. Трудно поверить, чтобы человек годами оттачивающий свое умение убивать людей не смог убить с одного удара. Быстро и безболезненно. И потому меньше всего в этой ситуации, получается видеть в нем жертву рыдающую от горя, скорее уж от бессильной злости.

И тут провидение сыграло с ним злую шутку. Закон запрещает проливать кровь железнорожденных. Но убив женщину, он убил и ребенка, в котором текла эта самая кровь.


Дары Эурона отравлены. Виктарион раз за разом повторяет это себе. Неужели он начал учится? И когда он демонстративно отказывается от подаренной Эуроном женщины, «мне не нужны твои объедки!» хочется порадоваться за него. Ну, наконец-то! Но дальше начинается настоящий фейерверк. Буквально через секунду все меняется. Угроза Эурона застает его врасплох. И он соглашается на этот ненавистный ему дар. Видимо, все же пожалев женщину. Но при виде женщины он опять расправляет мысленные перья, грозя в никуда, что принесет ее в жертву, перерезав горло и бросив за борт, куда делась недавняя жалость непонятно. Зато теперь его уязвленное самолюбие отомщено. Эурон посрамлен и у него ничего не вышло. Ведь Виктарион хозяин своему слову и в любой момент может исполнить угрозу. Лорду-капитану слышатся бурные одобрительные аплодисменты за кадром, и с чистой совестью он идет спать, не забыв прихватить и «объедки Эурона».

Как сложно, оказывается, для Виктариона быть верным самому себе. Где же та пресловутая «сила воли», которая спасла Эурона в истории с женой.

Представляю, как заразительно тот хохотал, наблюдая, как бесхребетный тюха-братец приник к его «тарелке с объедками». Уж он-то не сомневался, что все так и будет.
 
Сверху