Болтоны как литературный факт или опыт написания страшной сказки
В глубине северных земель, окруженный холмами и лесами, неподалеку от устья реки с печальным названием Плачущая стоит древний, пугающий мощью замок Дредфорт. Гарнизоны замка сильны и многочисленны. Зубцы на его массивных стенах подобны клыкам, факелы в Великом чертоге держат костяные руки, и где-то в глубине древних переходов прячется страшная комната с гобеленами из человеческой кожи. А из темных подземелий Дредфорта доносятся крики жертв.
Красные короли этих земель верны своим жестоким традициям, веками они сдирали кожу с врагов, боролись за власть со Старками и избавляли людей от секретов острыми лезвиями кинжалов. Из выделанной человеческой кожи Красные короли создавали не только гобелены, но и великолепные шатры, мягкие сапоги для лордских ног и плащи, которые согреют темные души в длинные зимние ночи.
Сменялись века, но древний замок хранил традиции, выращивая в своих стенах Красных королей. И теперь бесцветный? холодный лорд сидит в башнях Дредфорта, его голос тих, а губы бескровны, глаза похожи на мутный лед, а поверх черной кольчуги он носит розовый плащ с каплями крови. Говорят, лорд Болтон не способен ничего чувствовать и никому доверять, он играет в холодные игры с людьми и кормит своей кровью черных пиявок.
У него есть бастард, - кровавое чудовище, сопровождаемое повсюду сворой собак и бандой головорезов, сеющий кровь, смерть и мучения и не прощающий своих обидчиков. Бастард хитер и изворотлив, он легко притворяется, выжидает и нападает внезапно. Его плечи широки и покаты, губы красны и влажны, а улыбка и смех способны принести боль. Он не похож на отца ни внешностью, ни поведением, и только холодные, бесцветные глаза говорят об одной крови в их венах – крови Красных королей.
Наверное, ни одно семейство Вестеросса не выглядит столь «родом из мифов». Описание внешности и характеров Болтонов, их до сих пор живых традиций, ритуалов, событий, связанных с отцом и его бастардом, – настолько выпукло, что кажется невероятным, фантастическим, ни коем образом не относящимся к реальным людям.
В попытке найти хоть какую-то историческую аналогию образу Рамси Болтона фанаты не раз выходили на личность Жиля де Рэ, соратника Жанны Дарк, которого обвиняли в том, что: "он похищал молодых людей, удовлетворял с ними самые грязные страсти, а потом убивал свои жертвы, число которых считали от семисот до восьмисот…». Но маршал де Рэ пострадал от ложных обвинений, а найти похожий на бастарда Рамси исторический персонаж на страницах средневековой истории родовитых семей - вряд ли возможно.
Трудно вообразить даже в средневековой Европе традицию свежевания, вывешенную на штандарты благородного дома. Драконы, львы и лошади, но не труп без кожи (хотя признаться, автор глубоко не изучал этот вопрос).
Более того, этот особый вид казни, применявшийся к предателям (Теон Грейджой!), несмотря на обилие картин и гравюр на эту тему, не получил массового распространения в Западной Европе.
Создавая линию Болтонов, Джорж Мартин ушел от реальности невероятно далеко. От истории дредфортского семейства веет страшной сказкой. В образах отца и сына, окружающих их атрибутах, в их внешности и характерах, в сюжетных поворотах, с ними связанных, и мнении о них других персонажей очень много чрезмерности, гиперболы, небывальщины.
Мартин играет мотивами и аллюзиями в этой сюжетной ветке, подобно Русе Болтону, играющему с людьми. Истории Русе, Рамси, Вонючки, Теона, отражаясь друг в друге, приобретают несколько уровней осмысления и превращаются в метафору и миф.
Семейство Болтонов – один из благородных домов Вестероса и Севера, которое читатель волей неволей сравнивает с другими Домами и их представителями. Если на время отбросить в сторону упомянутый нами дух мифичности, царящий над домом Болтонов, и взглянуть на него глазами нравоописателя, можно отметить некоторые особенности, в большей степени присущие Болтонам.
Болтоны, как никто, верны старым традициям и древним ритуалам. Конечно, автор не вдается в детали жизни в замке Дредфорт, но достаточно и двух самих за себя говорящих фактов:
- В семействе до сих пор практикуется свежевание, причем эта традиция не только увлекает Рамси, но и, судя по косвенным ссылкам, хорошо освоена его отцом.
- Право первой ночи, упраздненное в королевстве, воспринимается Русе как совершенно естественное.
Что же в других семьях?
Можно ли назвать собственноручную казнь преступников Старками – верностью старым традициям? И да, и нет.
Практика собственноручного убийства без привлечения палача, безусловно, имеет древние и темные корни, но, как бы то ни было на самом деле, Старки вкладывают в нее определенный и достаточно современный смысл – готовность Хранителя Севера брать на себя полную ответственность за жизнь и смерть приговоренных.
Свежевание и право первой ночи не приобретает в устах Русе и Рамси никакой особенной смысловой нагрузки и воспринимается именно как следование древним традициям и символ связи нынешних наследников с темной мощью Красных королей.
Дом Ланнистеров, кажется, весьма далеким от каких бы то ни было ритуалов, будто оторванным от древних исторических корней и за счет этого воспринимается более современным.
Важнейшим инструментом управления и продвижения мощи Дома Болтонов являются политические союзы, устрашение противников и чрезмерная, необоснованная жестокость.
Тут вряд ли нужно что-то доказывать. Практически вся сюжетная ветка главы Дредфорта посвящена его движению к власти, которое состоит из союза со Старком, переоценки этого союза как проигрышного, политического предательства, захвата власти и расширения влияния. Примерно так же можно оценить и развитие образа Рамси.
Причем почти каждая следующая ступень возвышения Рамси и Русе, так или иначе, сопровождается описанными или упомянутыми автором жестокими расправами.
Русе:
Участие в войне со Старком - жестокие и ничем не оправданные расправы в Харренхолле;
Политическое предательство Старка - Красная свадьба и собственноручно убитый Робб;
Занятый Винтерфелл - без причин повешенные строители-простолюдины.
Рамси:
Признанный бастард и кастелян Дредфорта - изнасилованные и освежеванные девушки, сожженный Винтерфелл;
Лорд Хорнвуда - леди Донелла со съеденными пальцами;
Узаконенный Болтон - покалеченный Теон, освежеванные железнорожденные;
Лорд Винтерфелла - доведенная до безумия Джейни, возможно освежеванные копьеносицы.
Безусловно, политические союзы и давление, устрашение и расправы - типичные властные инструменты, и им не чужды все Великие Дома. Но степень жестокости и ее обоснованности - разные.
Арья убивает тех, на кого ей указывают или тех, кого считает врагами.
Нед и Кет готовы расправиться с Ланнистерами и их вассалами (Грегор Клиган) на основе одних, пусть и довольно обоснованных подозрений.
Казнь Карстарка Роббом и Яноса Слинта Джоном – скорее адекватная расплата за предательство и не более.
Тайвин по своей жестокости достаточно близок Русе. Судьба Рейне из Кастамере и санкционирование Красной свадьбы являются тому доказательством. Но в целом расправы Тайвина определяются политическими интересами Дома Ланнистеров и не более. Отличия Русе и Тайвина заметны по времени пребывания каждого из них в Харренхолле: пресечение малейших беспорядков, с одной стороны, и резня под видом правосудия, с другой.
Говорящей особенностью Дома Болтонов является их приверженность иерархическим ценностям. Каждый должен знать свое место, заработать его, и это место определяет твои права и возможности.
При живом наследнике Русе очень четко ограничивает положение своего бастарда. Это мельница, сытая жизнь и слуга-компаньон из отбросов Дредфорта. Своеобразная забота, регламентированая традиционным отношением к бастардам в королевстве, и месте незаконнорожденного в Доме Болтонов. С потерей наследника статус Рамси изменяется, он двигается по иерархическим ступеням постепенно, шаг за шагом, получая все больше возможностей.
Особенно четко иерархическое восприятие мира заметно в структуре окружения самого Рамси. Есть сам милорд, затем бастардовы парни – ближайшее окружение, фавориты, сидящие с ним за одним столом, разделяющие его развлечения, затем – девочки Рамси, любимые сучки, память о лучших из жертв, и в самом низу – Вонючка, получающим пищу самым последним в мире, созданном Рамси. Такового его место. Но даже Вонючка способен менять иерархический статус: от червя и твари к собаке и марионетке Болтонов.
Иерархия положений, прав и возможностей членов Дома Ланнистеров тоже достаточно заметна, и также, как у Болтонов, она в первую очередь определяется представлением Главы Дома о значимости и месте того или иного наследника. Даже статус матери-королевы не может оградить Серсею от нежелательного брака и никакие заслуги Тириона не позволят ему получить Бобровый Утес.
Сложно сказать, какой бы выбор в отношении троих наследников сделал бы Русе, окажись он на месте Тайвина, насколько бы он был предвзят или объективен, но авторитарность каждого из них не вызывает сомнений.
В семействе Старков четкая структура, иерархия в целом отсутствует. Место, занимаемое в семье каждым членом, до конца не определено. Особенно отчетливо это видно на образах Неда и Кет, Джона и Теона. Старки, особенно молодое поколение, выстраивают отношения друг с другом не на основе статусов, а на основе привязанностей и антипатий.
Неда нельзя назвать безусловным главой Дома, поскольку Кет способна оказывать на него влияние и самостоятельно принимать серьезные решения. Джон воспитывается как Старк, но постоянно ощущает холодность и нелюбовь Кет. И по собственному выбору, легко принимаемому Недом (который, по видимому, никогда не определял место и статус Джона и не прописывал его судьбу) уходит в Ночной Дозор. Теон является заложником, но при этом чувствует себя братом, другом и соратником Робба Старка. Мечтает стать Старком
Все смешано в Доме Старков, и поэтому так трудно понять свое место...
И наконец, главнейшей ценностью Дома Болтонов являются клановые интересы и мощь Дома в целом.
Ни один другой Дом не выглядит настолько объединенным этой целью – достижения мощи и власти клана, а не личности.
Действительно, все действия Русе нацелены на расширение и сохранение власти и силы Дома. Поэтому он предает Старка, выбор которого, по его мнению, несет проигрыш Северу и Дредфорту. Поэтому он легализует бастарда и привозит ему «лже Арью», играет свадьбу в Винтрефелле и там объединяет северных лордов.
Рамси, словно вторая скрипка Русе, водит смычком в унисон: Хорнвуд и Дредфорт, свадьба и политические игры, подчинение Главе Дома и общим интересам Болтонов.
Отец и сын движутся в одном направлении, оба беспощадны, знают свое место и роль. Оба играют в игры власти с людьми. Со своими Вонючками.
В семействе Ланнистеров не найти такого единства: Серсея желает личной власти, Джейме интересует лишь восстановление его чести, а Тирион жаждет признания заслуг. Тайвин способен объединять ресурсы Дома только силой личной власти и авторитета. Интересы клана для остальных отходят на второй план. После смерти Тайвина семья разваливается на части.
У Старков клановые интересы все равно что отсутствуют. В поворотные моменты своей жизни каждый из них, а особенно младшее поколение, руководствуется чувствами и собственными представлениями о чести, достоинстве и справедливости, которые затмевают в их сознании интересы клана. (Хотелось бы отметить, что доминирование личных интересов и приоритетов над семейными в большей степени черта современного мышления, в том числе и поэтому Старки гораздо ближе и понятней читателям)
Старки словно разлетаются по миру, влекомые трагедиями и последствиями собственных ошибок, теряя связь друг с другом. Оставляя за спиной символ тепла и любви, куда они надеются когда-нибудь вернуться - Винтерфелл.
И брошенный, он падет. Под ударами кланов.
В результате семейство Болтонов можно назвать самым ярким носителем ценностей темных времен: клановых интересов, иерархического мышления и жестокости. Они родом из древних преданий о Красных Королях. О Короле Ночи.
Семьи Вестероса разваливаются, молодое поколение желает идти своим путем, совершать собственные ошибки, побеждать самостоятельно, и только Болтоны выглядят на общем фоне цельной семьей.
Но так ли это на самом деле?
Вернемся к морфологии сказки, в которой все выпукло и метафорично, к игре смыслами, контрастами и отражениями, которую ведет с читателем автор. И которую не стоит считать случайным совпадением. Присмотримся ближе к отношениям Русе, Рамси и Вонючки.
Единство или борьба противоположенностей?
Если исключить родовые глаза, то по внешности и темпераменту Русе и Рамси являются полными противоположенностями. Их отличия буквально выпячиваются автором: нормальное телосложение и рыхлость, склонность к полноте, тонкие бледные губы и широкие, мясистые, сухость и влажность, гладкая кожа и розовая, прыщавая, отсутствие эмоций и бешеный темперамент. Все в их внешности - контраст. Вряд ли это случайность.
Их непосредственное общение – единственная сцена, описанная автором, полна напряжения. За спором с отцом, прорывающимся гневом, за мокрыми губами и приказом Вонючке доносить на Русе проглядывает не уважительный и покорный сын, а лишь покорившийся. Рамси заявляет право на собственность – «он - мой», но Русе ему этого право не дает, - у бастарда нет собственности. Даже Вонючка принадлежит Русе. Способен ли Рамси покорно принять этот факт или только сделает вид, что принял?
Русе определяет место и роль своему бастарду, и Рамси играет в те же социальные игры с Теоном. Только выстраиваемый им мир социальных связей укрупняет принятое в обществе до уродливых форм, превращается в пародию на действия его собственного отца.
Во взаимоотношениях Рамси и Теона читатели обычно видят только их двоих, историю преступления и расплаты, жертвы и мучителя. Но, возможно, нужно добавить и третьего – Русе, и тогда все происходящее предстанет в несколько ином виде.
Лорд Дредфорта держит бастарда на мельнице, а потом делает мельника лордом, а Рамси обращает принца благородного дома в совершенно бесправное жалкое существо, заставляя его признавать, что место, занимаемое им в собачьей клетке, – есть то, чего он и в самом деле достоин. Какая разница кто ты: бастард, мельник или принц. Все решает сила и власть.
Рамси два раза приходится карабкаться наверх: сначала от мельницы к кастеляну Дредфорта, потом из темницы Винтерфелла к узаконенному Болтону. И каждый раз это движение связано с мотивом служения и полезности. Он служит Русе и служит Теону Грейджою. Его полезность вытащила его из деревни и из тюрьмы. Кто, как ни он, имеет право требовать служения себе или отомстить тем, кто заставил его пройти через весь этот марионеточный театр.
Только кому именно? Лорду отцу или принцу? Или им обоим?
Превращая Теона в полезного Вонючку, Рамси возвращает ему собственное унижение в Винтерфелле. А может, его внутренние комплексы и обиды превращаются в своеобразный театр абсурдного бунта против власти лорда-отца? Когда по воли бастарда даже принц может быть жалкой тварью.
Возможно, одна месть отражается в другой, и Теон получает двоекратно.
Пародийным отражением Русе является процесс «воспитания» Теона. Вонючка должен приносить пользу и демонстрировать преданность, и тогда он получает «награду»: ванну, ошейник, еду. Он должен шпионить за Русе, и тогда ему позволят выбрать палец для свежевания. Полезность и бесполезность – вот мерило благополучия в системе ценностей Болтонов. Русе применяет его к Рамси, Рамси – к Вонючке.
Рамси заставляет Теона повторить его собственный путь и как бастарда Русе и как пленника, вонючего, вытащенного на свет из темниц Винтрефелла.
Играя с Теоном-Вонючкой, Рамси становится и принцем, и лордом Русе, сублимируя собственный гнев в пародийной игре.
Особенно интересна в этом смысле брачная ночь Рамси. Он, рожденный от лорда, потребовавшего права первой ночи, теперь сам приглашает в спальню природного лорда, принца благородного дома. Совсем не случайно, что в первую брачную ночь Рамси сам упоминает эту традицию и предлагает Вонючке таким правом воспользоваться. Как его отец-лорд? Но вот беда, у чистокровного лорда нет члена, да и не лорд он вовсе и даже не мужчина. Принц Вонючка способен подготовить невесту, а не реализовать привилегию первой ночи. Консумация природным лордом не состоялась. Рамси переиграл историю.
Отражения, игры и перевертыши. История повторяется. Сначала она – трагедия, а потом – фарс. Вряд ли такие параллели случайность. Возникает страшная мысль – может подсознание Рамси отрезало член не Теону, а собственному отцу, изнасиловавшему мать.
Однако, есть еще одно существенное отличие отца и сына. Действуя как глава Дома, Русе требует разумного подчинения за разумную цену. Но Рамси нужно большего – он желает искренней преданности, привязанности и даже любви. Его «разочаровывает» ее отсутствие.
«Разочарование» Рамси оборачивается кровью и болью. А вот «разочарование» Русе – ударом кинжала, петлей или медвежьей ямой. Поэтому в душе Рамси гуляет гнев и боль, которую он готов подарить каждому, а в душе Русе царит холодная смерть.
Думаю, мотив противостояние отцов и детей, столь четко видный на примере Ланнистеров, не обошел и Болтонов. Единство отца и бастарда – лишь иллюзия.
Их конфликт гораздо глубже. Он погребен в душе бастарда. В Рамси желание подражать Русе мешается с гневом, который он не может выплеснуть на лорда Дредфорта и сублимирует в жестоких играх-перевертышах, и с жаждой получить неограниченную власть над собственной жизнью и жизнью других.
Рано или поздно загнанный вовнутрь Рамси конфликт вырвется наружу, и результат его может быть только один – смерть Русе Болтона от руки своего бастарда.
Итак, вернемся к не рассказанной до конца сказке…
В глубине северных земель, окруженный холмами и лесами, неподалеку от устья реки с печальным название Плачущая стоял древний, пугающий мощью замок Дредфорт. На землях замка, овеянного страшными легендами, могучий Лорд создал свое чудовище из смеси насилия, страха и смерти.
Он держал его дальних комнатах, и кормил, и учил, и использовал его жестокую силу. Чудовище было послушно, и власть Лорда росла.
Но некрасивое, кровавое создание желало любви, и признания, и могущества своего создателя. И вот однажды, познав все науки и почувствовав свою силу, чудовище убило Лорда, чтобы занять его место. Чтобы получить все то, чего ему не хватало по праву рождения.
Но убийство не принесло ни любви, ни признания, лишь холодный замок Красных королей.
Убийство лорда стало началом конца...
Если только…, но это уже другая сказка.