• На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!

    Вход Регистрация

Ваш любимый момент из книг

Убийца Матрешек

Знаменосец
Какой ваш любимый момент из ПЛИО (учитываются все пять+различные приквелы и МЛИО)?
Что вызывает у вас улыбку, грусть или быть может мурашки?;)
Вот к примеру, что больше всего понравилось мне:
Отчаяние побудило его крикнуть:
– НЕУЖЕЛИ СРЕДИ ВАС НЕТ НИ ОДНОГО ИСТИННОГО РЫЦАРЯ?
Молчание было ему ответом. Принц Эйрион в отдалении засмеялся и заявил:
– Дракона посрамить нельзя. Тогда послышался чей‑то голос:
– Я буду сражаться за сира Дункана.
Из тумана возник черный конь с черным всадником. Дунк увидел дракона на щите и красный эмалевый гребень шлема с тремя ревущими головами. Молодой Принц. Милосердные боги, неужели это он?
Лорд Эшфорд допустил ту же ошибку.
– Принц Валарр?
– Нет. – Черный рыцарь поднял забрало. – Я не собирался участвовать в Эшфордском турнире, ваша милость, поэтому не взял с собой доспехов. Мой сын любезно ссудил мне свои. – В улыбке принца Бейлора сквозила печаль.
Обвинители пришли в замешательство, и принц Мейкар послал своего коня вперед.
– Брат, в своем ли ты уме? – Он наставил одетый в кольчугу палец на Дунка. – Этот человек напал на моего сына.
– Этот человек защищал слабых, как подобает истинному рыцарю. Пусть боги решают, прав он или виноват. – Бейлор повернул черного Валаррова коня и поехал рысью в южный конец, поля.
 

Andaer

Знаменосец
Первая встреча брата и сестры за многие годы - one love ныне, присно и вовеки веков:in love:
Эдмар спустился по ступеням, чтобы обнять ее.
- Милая сестра, - послышался его хриплый голос. Синие глаза и рот его были созданы для улыбки, но теперь Эдмар не улыбался. Он показался ей усталым, даже измученным, еще не отошедшим после битвы и плена. Шея брата была перевязана. Кейтилин с пылом обняла его.
 

Joyce

Лорд
Сцена смерти Джоффри:
Вопль Серсеи сказал ему о том, что все кончено.
Надо уходить, и поживее, снова подумал он, но вместо этого направился к ней.
Сестра сидела в луже вина, прижимая к себе мертвого сына, в разорванном, испачканном платье, белая как мел. Тощая черная собака, подкравшись к ней, обнюхивала Джоффри.
– Мальчик умер, Серсея, – сказал лорд Тайвин, опустив руку в перчатке на плечо дочери. Один из его гвардейцев отогнал собаку. – Отпусти его. – Но она не слушала. Понадобилось двое королевских гвардейцев, чтобы разжать ее руки, и тело короля Джоффри Баратеона безжизненно соскользнуло на пол.
А самый красивый момент - это, когда Санса в Орлином Гнезде строит Винтерфелл:
Санса открыла дверь и спустилась по лестнице. В саду было так красиво, что она затаила дыхание, опасаясь нарушить эту безупречную красоту. Снег падал все так же тихо, укрывая землю. Из мира исчезли все краски, кроме белой, черной и серой. Белый снег, белые башни и статуи, черные тени и деревья, серое небо сверху. Чистый мир. Ей в нем не место.

Но Санса все-таки вышла, беззвучно погрузившись в снег по щиколотки. Она двигалась мимо замерзших кустов и темных деревьев будто во сне. Снежинки касались ее лица, как поцелуи влюбленного, и таяли на щеках. На середине сада, у разбитой, наполовину ушедшей в землю статуи плачущей женщины, она подняла лицо к небу и закрыла глаза. Снег оседал на ее ресницах, таял на губах. Это был вкус Винтерфелла, вкус невинности, вкус мечты.

Открыв глаза вновь, Санса увидела, что стоит на коленях. Она не помнила, как это произошло. Небо как будто стало чуть светлее. Рассвет. Еще один новый день — а она молится о том, чтобы вернулись старые. Вот только кому молиться? Она знала, что этот сад когда-то предназначался под богорощу, но ни одно чардрево не прижилось на тонкой, каменистой почве. Богороща без богов, пустая, как душа Сансы.

Она зачерпнула пригоршню снега и смяла ее в руке. Снег, тяжелый и мокрый, хорошо лепился. Санса начала лепить снежки, стараясь придать им безупречно круглую форму. Она помнила летний снег в Винтерфелле, когда Арья с Браном подстерегли ее при выходе из замка и закидали снежками. Бран засел на крыше мостика, вне досягаемости, но за Арьей Санса гналась через всю конюшню и вокруг кухни, пока они обе совсем не выдохлись. Она бы догнала Арью, но поскользнулась на льду и упала. Сестра вернулась посмотреть, не ушиблась ли она. Увидев, что все в порядке, Арья залепила ей в лицо еще одним снежком, но Санса схватила ее за ногу, повалила и возила головой по снегу, пока их со смехом не растащил Джори.

На что ей снежки теперь? Санса оглядела свой грустный маленький арсенал. Не в кого их бросать. Она выронила тот, который лепила. Можно, правда, сделать снеговика. Или даже.

Она скатала три снежка вместе и придала получившемуся кому форму цилиндра. Поставив его торчком, она проделала пальцем окна. Осталось слепить зубцы на верхушке — и получилась башня. Теперь нужны стены и главное здание замка. Санса принялась за работу.

Снег падал, а замок рос. В нем было уже две стены высотой по щиколотку — внутренняя выше наружной. Были башни и башенки, дома и лестницы, круглая кухня и квадратная оружейная, конюшни вдоль западной стены. Когда Санса начинала, это был просто замок, но теперь она поняла, что это Винтерфелл. Веточки, найденные под снегом, превратились в деревья богорощи, кусочки коры — в кладбищенские надгробия. Ее перчатки и сапожки обросли снеговой броней, руки покалывало от холода, ноги промокли насквозь, но она не обращала на это внимания. Замок был важнее. Кое-что ей было трудно вспомнить, но остальное вспоминалось легко, как будто она только вчера это видела: Библиотечная башня с крутой наружной лестницей, караульная, два огромных бастиона с аркой между ними, с зубцами поверху...
 

Elinor

Знаменосец
Пожалуй, вся глава Дейнерис в Доме Бессмертных - очень красиво, образно и загадочно. Самое любимое, наверное, вот это:
В синем мраке замелькали картины. Визерис кричал, а расплавленное золото текло по его лицу и заливало рот. Высокий меднокожий лорд с серебристо-золотыми волосами стоял под знаменем с эмблемой огненного коня, а позади него пылал город. Рубины, словно капли крови, брызнули с груди гибнущего принца, и он упал на колени в воду, прошептав напоследок женское имя. Матерь драконов, дочь смерти… Красный меч светился в руке голубоглазого короля, не отбрасывающего тени. Тряпичный дракон раскачивался на шестах над ликующей толпой. С дымящейся башни взлетело крылатое каменное чудище, выдыхая призрачный огонь. Матерь драконов, истребительница лжи… Ее серебристая кобылка трусила по траве к темному ручью под звездным небом. На носу корабля стоял труп с горящими глазами на мертвом лице, с печальной улыбкой на серых губах. На ледовой стене вырос голубой цветок, наполнив воздух своим ароматом. Матерь драконов, невеста огня…
 

first

Удалившийся
Встреча Арьи с разбойниками Братства без Знамен в гостинице «Коленопреклонённый»

- Харвин! - прошептала Арья. Да, это он! У него отросла борода и волосы, но это был он, сын Халлена, который водил ее пони по двору, наскакивал на кинтану с Джоном и Роббом и слишком много пил на пирах. Похудевший и посуровевший, это был, несомненно, он - человек ее отца. - Харвин! - Она дернулась, стараясь вырваться из железных рук Лима. - Харвин, это я, ты ведь узнаешь меня, правда? - У нее потекли слезы, и она разревелась, как самый настоящий ребенок. - Харвин, это же я!
Взгляд Харвина перешел с ее лица на ободранного человека у нее на дублете.
- Откуда ты меня знаешь? - нахмурился он. - Ободранный человек... ты кто, слуга лорда-пиявки?
На миг она растерялась, не зная, что ему отвечать. Слишком много у нее было имен. Может быть, Арья Старк ей только приснилась?
- Я девочка, - пролепетала она, шмыгая носом. - У лорда Болтона я служила чашницей, но он собрался оставить меня козлу, и мы с Джендри и Пирожком убежали. Ты должен меня узнать! Ты катал меня на пони, когда я была маленькая.
Глаза у Харвина стали круглыми.
- Боги праведные! Арья-Надоеда! Отпусти ее, Лим.
- Она мне нос сломала. - Лим бесцеремонно поставил ее на пол. - А кто она такая, седьмое пекло?
- Дочь десницы, - сказал Харвин и преклонил перед ней колено. - Арья Старк из Винтерфелла.
 

розовый_слоник

Призрак (гость)
Финал "Игры престолов"
Раздался треск, с которым лопается камень. Помост из дерева, хвороста и травы начал рушиться внутрь себя. Кусочки горящего дерева посыпались на нее градом пепла и угольков. И подпрыгивая, вращаясь, о землю возле ее ног ударился круглый камень, бледный, усеянный золотыми прожилками, разломанный и курящийся. Рев огня наполнял мир, но за ним Дени слышала женские крики и удивленные детские голоса.

Лишь смертью можно выкупить жизнь.

Второй громоподобный треск окружил ее тучей дыма, и костер зашевелился, бревна начали взрываться – огонь проникал в их потаенные сердца. Она слышала ржание коней и полные ужаса голоса дотракийцев. Сир Джорах выкрикивал ее имя и в страхе ругался.

«Нет, – хотела она крикнуть ему. – Нет, мой добрый рыцарь, не бойся за меня! Мое время пришло. Я Дейенерис Бурерожденная, дочь драконов, невеста драконов, мать драконов, разве ты не видишь? Разве ты не ВИДИШЬ?» Со вздохом выбросив к небу огромный султан пламени и дыма, костер рухнул вокруг нее. Ничего не боясь, Дени шагнула в огненную бурю, призывая к себе детей.

Третий удар был таким, словно треснул сам мир.

Когда костер наконец угас и почва остыла, так что на нее можно было ступать, сир Джорах Мормонт обнаружил ее посреди пепла, окруженную почерневшими бревнами и тлеющими угольками, среди обгорелых костей мужчины, женщины и коня. Дени была нага, тело ее покрывала лишь сажа, одежда ее превратилась в пепел, прекрасные волосы сгорели, но сама она была невредима…

Молочно-золотой дракон сосал ее левую грудь, золотой с бронзовыми прожилками правую. Она обнимала их. Черно-алый лежал на ее плечах, длинная шея свернулась под ее подбородком. Увидев сира Джораха, он поднял голову и поглядел на рыцаря глазами красными, как угольки.

Лишившись дара речи, рыцарь упал на колени. Люди ее кхаса собирались позади него. Чхого первым положил свой аракх у ног Дени.

– Кровь от моей крови, – прошептал он, прижимая лицо к дымящейся земле.

– Кровь от моей крови, – услышала она голос Агго.

– Кровь от моей крови, – выкрикнул Ракхаро. Потом пришли ее служанки, затем все дотракийцы, мужчины, женщины и дети, и Дени было достаточно лишь поглядеть им в глаза, чтобы понять: они принадлежат ей сегодня, завтра и навсегда; они принадлежат ей, как никогда не принадлежали Дрого.

Когда Дейенерис Таргариен поднялась на ноги, ее черный дракон зашипел, бледный дым закурился из его рта и ноздрей. Двое остальных оторвались от ее грудей и отозвались на зов, прозрачные крылья, разворачиваясь, били воздух… и впервые за последние сотни лет ночь ожила музыкой драконов.
 

gurvik

Знаменосец
Самая моя любимая сцена в ПЛиО очень грустная (смерть Игритт), здесь не буду цитировать. Вот второй по любимости момент... хотя нет, именно этот момент, наверное, всё-таки самый любимый :):
— Пожалуй… Кошек в Браавосе полно — если прибавится еще одна, никто не заметит. Ты Кет, сиротка из…
— Из Королевской Гавани. — В Белой Гавани она тоже бывала с отцом, но Королевскую знала лучше.
— Отлично. Твой отец ходил на галее, был мастером над гребцами. Когда твоя мать умерла, он стал брать тебя в море. Потом он тоже умер, а капитан, не имея в тебе нужды, высадил тебя в Браавосе. Как назывался корабль?
— «Нимерия», — не задумываясь, выпалила она.
В ту же ночь Арья ушла из Черно-Белого Дома. Плащ, линялый и залатанный, в самый раз для сиротки, скрывал длинный нож на ее правом бедре. Ноги болтались в слишком больших сапогах, камзол так протерся, что ветер его насквозь продувал. Зато перед ней лежал весь Браавос, пахнущий дымом, солью и рыбой, с извивами каналов и улиц. Прохожие посматривали на нее с любопытством, оборвыши-попрошайки кричали непонятное. Вскоре она окончательно заблудилась.
— Сир Григор, — распевала она, идя через каменный мост с четырьмя арками. С него виднелись мачты кораблей в Мусорной Заводи. — Дансен, Рафф-Красавчик, сир Илин, сир Меррин, королева Серсея. — Пошел дождь. Арья подставила ему лицо, такая счастливая, что плясать в пору, и сказала: — Валар моргулис, валар моргулис, валар моргулис.
 

Лилия

Знаменосец
- Я возьму в оруженосцы вaшего сынa, но не в Сaммерхоле. Год-другой по крaйней мере нaс тaм не увидят. Нa мой взгляд, он довольно пожил в зaмке. Я возьму его только в том случaе, если он отпрaвится со мной в дорогу. Он будет ездить нa моей лошaди, - Дунк кивнул нa стaрую Кaштaнку, - носить мой стaрый плaщ, точить мой меч и чистить мою кольчугу. Мы будем ночевaть в гостиницaх и нa конюшнях, a временaми в зaмке кaкого-нибудь богaтого рыцaря или мелкого лордa - дa и под открытым небом, когдa придется.
Мэйкaр посмотрел нa него недоверчиво.
- Уж не повредились ли вы умом после судa? Эйгон - принц крови, потомок дрaконa. Принцы не создaны для того, чтобы спaть в кaнaвaх и есть жесткую солонину. Вы хотите скaзaть еще что-то, но боитесь? Выклaдывaйте смело, сир.
- Бьюсь об зaклaд, что Дэйрон никогдa не спaл в кaнaве, - очень тихо скaзaл Дунк, - Эйрион всю жизнь ел только сaмое свежее, нежное и сочное мясо.
Мэйкaр Тaргaриен, принц Сaммерхольский, посмотрел нa Дункa из Блошиной Ямы долгим взглядом, медленно двигaя челюстями под серебристой бородой, a зaтем повернулся и пошел прочь, не скaзaв ни словa. Дунк услышaл, кaк он уехaл со своими людьми - и единственным звуком стaл гул крылышек стрекозы, летaющей нaд водой.
 

John Smith

Знаменосец
1. "– Ваша голова, сир Риман, заплыла жиром, и шея тоже. Сир Илин, сколько вам потребуется ударов, чтобы отделить ее от тела?
Сир Илин поднял к носу всего один палец.
Джейме засмеялся.
– Пустая похвальба. Я утверждаю – не менее трех."
(и вся эта глава целиком)
2. Мизинец рассказывает Сансе о родословной Гарри-Наследника
3. Отступление после битвы на Кулаке Первых Людей (в т.ч.и воспоминания Сэма о битве)
 

Скип

Знаменосец
Любимых сцен очень много, но вот от этой до сих пор мурашки по коже и ощущение тожества грозного праздника:

"Пора переходить Трезубец, подумала Дени, поворачивая кобылу назад. Кровные всадники сомкнулись вокруг нее.

— Я вижу, у вас затруднения, — сказала она работорговцам.

— Он не хочет идти, — сказал Кразнис.

— Не хочет? Еще бы! Ведь он не раб. — И Дени со всего маху хлестнула плетью по лицу работорговца. Кразнис с воплем отшатнулся. Кровь окрасила его щеки и надушенную бороду. Один-единственный удар «пальцев гарпии» изуродовал его, но Дени не стала рассматривать, насколько велик нанесенный ею урон. — Дрогон, — пропела она громко и ласково, позабыв свой страх, — дракарис!
 

LaL

Знаменосец
Убийца Матрешек, появление принца Бейлора на ристалище тоже моя любимая сцена в повести, но еще больше нравится другая.
Принц мог бы победить сьера Дункана Высокого, но не Дунка из Блошиной Ямы :in love:. Старый рыцарь обучил Дунка приемам конного боя и фехтованию, но драться так, как теперь, Дунк научился еще раньше, в темных переулках у городских виноделен. Он продолжал бить щитом и сшиб забрало со шлема Аэриона.

Забрало - самое слабое место, как верно сказал Железный Пейт. Принц почти уже не боролся, и его лиловые глаза были полны ужаса. Дунк испытал внезапное искушение схватить один глаз и сжать его, как виноградину, между двумя стальными пальцами - но это было бы не по-рыцарски.

- СДАВАЙСЯ! - заорал он.

- Сдаюсь, - прошептал дракон, едва шевеля бледными губами. Дунк заморгал, не сразу поверив своим ушам.
 

Arystan

Знаменосец
Было очень тяжело выбрать, но этот сон один из моих любимейших моментов в саге. Видения о Дрого, Рейго, Визерисе, домике с красной дверью, Рейгаре, других Таргариенах, а главное о предназначении Последнего Дракона.
Крылья туманили ее лихорадочные сны.
— Ведь ты не хочешь разбудить дракона, правда? Она шла длинным коридором под высокими каменными арками. Она не могла оглянуться, этого нельзя было делать. Впереди, где-то далеко перед ней, маячила крошечная дверь — красная, это было видно даже отсюда. Она шла быстрей и быстрей, и босые ноги ее уже оставляли кровавые отпечатки на камнях.
— Ведь ты не хочешь разбудить дракона, правда? Она увидела озаренное солнцем дотракийское море, живую равнину, сочащуюся ароматом земли и смерти. Ветер колыхал траву, пускал по ней волны.
Дрого обнимал ее сильными руками, ласкал ее женственность, раскрывая ее и пробуждая эту сладкую влагу, которая принадлежала только ему одному, и звезды улыбались им — звезды! — с дневного неба.
— Дом, — прошептала она, когда он вошел в нее и наполнил своим семенем, но звезды вдруг исчезли; по синему небу проплыли огромные крылья, и мир вспыхнул.
— …ты не хочешь разбудить дракона, правда?
Сир Джорах, скорбный и осунувшийся, сказал ей:
— Последним драконом был Рейегар, — и принялся греть прозрачные руки над пылающей жаровней с раскаленными докрасна драгоценными драконьими яйцами. Только что он был рядом и вдруг исчез, превратившись в дуновение ветра. — Последним… — шепнул он исчезая. Она ощущала тьму позади себя, и красная дверь словно бы удалилась.
— Ты… не хочешь разбудить дракона?
Перед нею возник вопящий Визерис:
— Шлюха, дракон не простит. Не тебе повелевать драконом. Я — дракон, и я получу корону! — Расплавленное золото воском стекало по лицу брата, выжигая глубокие борозды в его плоти. — Я дракон, и я буду коронован! — визжал он, и пальцы его извивались как змеи, хватали за ее соски, щипали, крутили, не переставая, даже когда глазные яблоки лопнули и слизь потекла по
обуглившимся щекам.
— Ты не хочешь разбудить дракона…
Красная дверь была еще так далеко, а за спиной она уже ощущала ледяное дыхание, облаком преследующее ее. Если оно догонит, она умрет смертью, которая глубже смерти, и будет выть в вечном мраке и одиночестве. Она побежала…
— …не хочешь разбудить дракона…
Она чувствовала пламя внутри себя. Жуткий жар терзал матку. Сын ее, высокий и гордый, с медной кожей Дрого и ее серебряно-золотыми волосами, обратил к ней фиалковые миндалины глаз. Улыбнулся и протянул к ней руку, но когда он открыл рот, между губ хлынул огонь. Она видела, как сгорает его сердце за ребрами, и в одно мгновение он исчез, превратившись в пепел, как мотылек в пламени свечи. Она оплакала свое дитя, этот сладкий рот, так и не прикоснувшийся к ее груди, но слезы ее превратились в пар, едва притронувшись к плоти.
— …хочешь разбудить дракона…
Призраки выстроились в коридорах, одетые в линялые облачения королей. В руках их бледным пламенем полыхали мечи. Волосы их были как серебро, как золото и как светлая платина, а глаза — как опалы, аметисты, турмалины и яшма. «Быстрее, — кричали они, — Быстрее, быстрее». Она бежала, и ноги ее плавили камень. «Быстрее!» — единым голосом вскричали призраки. И она рванулась вперед. Боль ножом вспорола ее спину; она ощутила, как расторгается ее кожа, ощутила запах горячей крови и увидела под собою тень крыльев. Дейенерис Таргариен летела.
— …разбудить дракона…
Дверь возникла перед ней — красная дверь — так близко, так близко. Стены коридора летели назад. И холод остался сзади. И вдруг камень исчез. Она летела над дотракийским морем, поднимаясь все выше и выше; внизу по зелени ходили волны, и все живое в ужасе бежало от тени ее крыльев. Она ощущала запах дома, и она видела его там, за этой Дверью: зеленые поля, великие каменные дома и руки, которые согреют ее. Она распахнула дверь.
— …дракона…
И увидела своего брата Рейегара верхом на вороном жеребце, черном, как его панцирь. Узкая прорезь забрала горела красным огнем.
Последний дракон, — слабым голосом шепнул сир Джорах. — Последний, последний.
Дени подняла полированное черное забрало. На нее глядело ее собственное лицо. А потом — долго — с ней оставались лишь боль, огонь, сжигавший ее недра, и шепот звезд. Она проснулась, ощущая пепел во рту.
 

Леди Яна

Знаменосец
Момент с волчатами и король Роберт в Винтерфелле.
А еще вот этот момент мурашечный:
- Теон? - У Брана даже голова закружилась от облегчения. -Тебя Робб послал? Он тоже здесь?
- Робб далеко и тебе не поможет.
- Не поможет? - испугался Бран. - Не пугай меня, Теон.
- Теперь я принц Теон. Мы оба с тобой принцы. Кто бы мог подумать? Однако я взял твой замок, мой принц.
- Винтерфелл? - Бран покачал головой. - Нет, ты не мог.
Хотелось просто бежать обнять Брана :cry::cry::cry:
 
Последнее редактирование:

Andaer

Знаменосец
Каждый раз когда читаю этот момент просто мурашки по коже...
«Из леса появлялось все больше людей – не только рыцари, но и вольные всадники, и конные лучники, и латники в круглых шлемах, десятки и сотни человек. Над ними реяли знамена… целое море желтых знамен с красной эмблемой – чей это герб?

Из дыма показался еще один клин одетых в доспехи всадников с особенно большими, королевскими знаменами. На одном, желтом, с длинными фестонами, рдело горящее сердце, на другом, цвета кованого золота, гарцевал черный олень… трубы запели снова, и рыцари двинулись в атаку с кличем:

– Станнис! Станнис! СТАННИС!»
Истинный Король пришёл, чтобы спасти своё королевство, что может быть прекрасней?:puppyeye:
 

Kingmaker

Удалившийся
Поскольку считаю,что лучше бы вместо ПЛиО Мартин написал масштабную сагу о Танце Драконов и предваряющих его событиях,любимый момент находится в "Порочном принце",где Кристон Коль(безусловно мой самый обожаемый персонаж вне ПЛИО) окончательно принимает сторону истинной королевы Алисенты и сокрушает своих соперников на ристалище:
Сир Кристон Коль же, нaпротив, обрaтился к королеве Алисенте. Ее милость с рaдостью дaровaлa ему символ своей блaгосклонности. Нaдев ее знaк, молодой лорд-комaндующий Королевской гвaрдии, срaжaвшийся в черной ярости, одолел всех зaчинщиков. Костолому сир Кристон переломил ключицу и рaздробил локоть (чем сподвиг Грибкa впредь именовaть того Костоломaным); но не сир Хaрвин, a Рыцaрь Поцелуев в нaиполнейшей мере познaл его гнев. Излюбленным оружием Коля былa шипaстaя булaвa - от удaров, что он обрушил нa поединщикa сирa Лейнорa, шлем Лонмaутa рaскололся, a сaм он пaл бесчувственным в грязь. Истекaвшего кровью сирa Джоффри унесли с поля, и шестью днями позже он скончaлся, не приходя в сознaние. Грибок сообщaет нaм, что сир Лейнор провел кaждый чaс тех дней у ложa своего любимцa и горько рыдaл, когдa тот умер.

Король Визерис тaкже впaл в величaйший гнев, ибо рaдостное прaздновaние послужило причиной скорби и взaимных обвинений. Говорили, что королевa Алисентa не рaзделялa его недовольствa; вскоре после того онa попросилa сделaть сирa Кристонa Коля ее личным зaщитником.
 

Elinor

Знаменосец
Вот здесь в конце аж мурашки по коже...
– Ночные проделки – это не рыцарская работа, – сказала леди Дастин. – К тому же лорд Виман не единственный, кто потерял родича на Красной Свадьбе, Фрей.

Считаешь, что Смерть Шлюхам любит тебя сильнее? Если бы вы не удерживали Большого Джона, он бы выпустил тебе кишки и заставил их сожрать, как леди Хорнвуд съела свои пальцы. Флинты, Сервины, Толхарты, Слэйты… все они отправили людей с Молодым Волком.

– Как и дом Рисвеллов, – сказал Роджер Рисвелл.

– Даже Дастины из Барроутона, – хищно улыбнулась леди Дастин. – Север помнит, Фрей."
 

Гражданин Креветка

Удалившийся
У меня есть несколько любимых моментов из ПЛИО
1. Смерть Тайвина Ланнистера. Идеальная развязка отношений между отцом и сыном, между старшим львом и младшим.
2. Теон Вонючка, Джейни лжеАрья и Рамси Сноу Болтон. Завершение свадьбы в Винтерфелле. Это очень сильная сцена.
3. Казнь Яноса Слинта. Джон Сноу, наконец-то, показал клыки тем, кто смел ослушаться приказа лорда-командующего.
4. Поединок Оберина Мартелла, принца дорнийского, и сира Григора Клигана. Мощный эпизод. Лучшая дуэль в ПЛИО.
 
Сверху