• На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!

    Вход Регистрация

Ваш любимый момент из книг

леди Ходор

Без права писать
Прошу не ненавидеть меня люто,но самый любимый момент из книги для меня была "Красная свадьба".:facepalm:
Написано сильно, эти убийства под барабанный бой и музыку, и Кейтилин раскрылась с совершенно новой стороны для меня.
 

della

Лорд
Молитва Сансы перед битвой на Черноводной.
Пела со всеми, кто был в замке, и с людьми вне его стен, пела со всем городом. Пела, моля о милости для живых и для мертвых, для Брана, Рикона и Робба, для сестры Арьи, сводного брата Джона Сноу на далекой Стене. Пела за мать и за отца, за своего деда лорда Хостера и дядю Эдмара Талли, за свою подругу Джейни Пуль, за старого пьяницу короля Роберта, за септу Мордейн, сира Донтоса, Джори Касселя и мейстера Лювина, за всех храбрых рыцарей и солдат, которые сегодня умрут, за жен и детей, которые будут оплакивать их – даже за Тириона-Беса и за Пса...
Вспоминаю блоковское "Девушка пела в церковном хоре", особенно последние строки.
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.

Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.

И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.

И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских Врат,
Причастный Тайнам,- плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.

И самая сжимающая горло сцена - прощание Брана с Винтерфеллом.
На опушке Волчьего Леса Бран повернулся в корзине, чтобы еще раз взглянуть на замок, где прожил всю свою жизнь. Дым еще поднимался в серое небо, но не в большем количестве, чем шел бы из труб Винтерфелла в холодный осенний день. Амбразуры кое-где почернели от копоти, там и сям зияли прогалы на месте обвалившихся зубцов, но издали ущерб казался не таким уж большим. За стенами, как много веков подряд, торчали верхушки зданий и башен – кто бы подумал, что замок разграблен и сожжен? «Камень крепок, – сказал себе Бран, – корни деревьев уходят глубоко, а под землей сидят Короли Зимы на своих тронах. Пока они существуют, существует и Винтерфелл. Он не умер, он просто сломан, как я, – я ведь тоже жив».
"Кто сказал, что земля умерла?
Нет, - она затаилась на время."
 

Вундервафля

Оруженосец
Одинаково нравятся главы Дэни в Доме Бессмертных и Брана сразу после падения. Две очень мощные главы.

А самый любимый момент ПЛиО - когда Джон раздумывает над предложением Станниса и идёт за Стену, где к нему выбегает потеряшка Призрак.
"Red eyes. He had a weirwood's eyes. Red eyes, red mouth, white fur. Blood and bone, like a heart tree. He belongs to the old gods, this one. <...> Jon had his answer then." Не вставить такой ключевой момент в сериал - это просто кощунство.
 
Любимая сцена, пожалуй - это когда Давоса выводят из камеры смертников в Белой Гавани и приводят к извиняющемуся лорду Мандерли. Здесь мы видим, что Сопротивление на Севере есть.

Ещё то, как Сэм дует в уши кандидатам в ЛКНД, чтобы организовать выборы Джона.
 

OliviaDunham

Знаменосец
Выбрать какой-то один любимый момент сложно:oops::shifty:
Первое, что вспомнилось:):

Когда нашли лютоволчат:in love:
В этот-то миг на гребне холма перед ними появился Джон, Махнув рукой, он закричал им:
- Отец, Бран, быстрее, посмотрите, что нашел Робб! - И с этими словами снова исчез. Джори подъехал к ним.
- Что-то случилось, милорд?
- Вне сомнения, - отвечал лорд-отец. - Поехали посмотрим, какое безобразие обнаружили мои сыновья.
Он послал своего коня рысью, Джори, Бран и все остальные последовали за ним. Робба они обнаружили на берегу реки к северу от моста, Джон возле него оставался верхом. Снег позднего лета лежал глубоко. Робб стоял по колено в белом сугробе, капюшон откинут назад, и солнце поблескивает в волосах... Он держал что-то в руках, и мальчишки переговаривались негромкими взволнованными голосами.
Кони осторожно пробрались среди сугробов, пытаясь отыскать прочную опору для ног на неровной земле. Джори Кассель и Грейджой первыми приблизились к мальчикам. Грейджой смеялся и шутил всю дорогу, но тут Бран услышал, как резко оборвался его смех, - О боги! - воскликнул он, пытаясь сохранить власть над лошадью и протягивая руку к мечу.
Меч Джори уже был в его руках.
- Робб, отойди! - крикнул он, когда лошадь попятилась. Робб ухмыльнулся и поднял взгляд от комка, который держал в руках.
- Она не причинит тебе вреда, Джори, - отвечал он. - Она мертва.
Брана сжигало любопытство. Он пришпорил своего пони, но отец велел ему спешиться перед мостом и идти пешком. Бран соскочил с коня и побежал. К тому времени Джори, Джон и Теон уже спешились.
- И что же это такое, клянусь всеми семью пеклами? - проговорил Грейджой.
- Волчица, - сказал ему Робб.
Сердце Брана отчаянно стучало, пока он пробирался к братьям через сугроб, провалившись в него по грудь. В окрашенном кровью снегу утопал огромный темный силуэт. Косматая серая шкура уже успела покрыться ледком, слабый запах падали тянулся с навязчивостью женских духов. Бран увидел слепые глаза, в которых уже ползали черви, широкую пасть, полную желтых зубов. Величина существа заставила его охнуть. Зверь был выше пони, в два раза больше самой рослой собаки отца.
- Это не урод, - невозмутимо отвечал Джон. - Это лютоволк. Они больше обычных. Теон Грейджой заметил:
- Уже две сотни лет лютоволка ни разу не встречали к югу от Стены.
- Вот он перед нами, ухмыльнулся Джон.
Бран сумел оторвать взгляд от чудовища и, сразу заметив ком шерсти в руках Робба, с восторженным воплем пододвинулся ближе. Щенок - слепой шар серо-черного меха - тыкался носом в грудь Робба, державшего его на руках, и, не находя молока, грустно скулил. Бран неуверенно протянул руку, - Давай, - сказал Робб. - Можешь погладить.
- А вот и еще один. - Его сводный брат держан в руках второго щенка. - Их здесь пять.
Бран сел в снег и прижал волчанка к лицу. Мягкая шкурка грела щеку.
- После стольких лет лютоволки разгуливают по стране, - пробормотал Халлен, мастер над конями. - Мне это не нравится.
- Это знак, - сказал Джори.
Отец нахмурился.
- Джори, это всего лишь мертвое животное, - проворчал он. И все же он казался встревоженным. Захрустел снег под сапогами, отец обошел волчицу. - А почему она погибла?
- Что-то застряло в ее горле, - отвечал Робб, гордясь, что нашел ответ на вопрос, прежде чем отец задал его. - Тут, сразу под челюстью.
Отец встал на колени и запустил руку под голову зверя. Сильным движением он извлек и показал, чтобы все видели, отломанный отросток рога, мокрый от крови.
Внезапное молчание вдруг окутало отряд. Люди в смятении глядели на рог, никто не осмеливался заговорить. Даже Бран ощутил их страх, хотя не мог понять его причины.
Отец отбросил рог в сторону и вытер руки.
- Удивительно, что она протянула достаточно долго и успела ощениться, - сказал он мрачным голосом, разрывая молчание.
- Необязательно, - ответил Джори. - Говорят... словом, сука могла умереть раньше, чем появились щенки.
- Рожденные от мертвой, - заметил другой мужчина. - Счастья не будет.
- Не важно, - сказал Халлен. - Их все равно ждет смерть. Бран испустил крик досады.
- Тогда чем скорее, тем лучше, - согласился Теон Грейджой, доставая меч.
- Давай эту тварь сюда. Бран.
Кроха прижалась к нему, словно могла услышать и понять слова.
- Нет! - отчаянно выкрикнул Бран. - Он мой.
- Убери-ка меч, Грейджой, - сказал Робб, и, в голосе его прозвучала отцовская повелительная нотка, напомнив о том, что когда-нибудь и он станет властным лордом. - Надо сохранить этих щенков.
- Этого нельзя делать, мальчик, - отвечал Харвин, сын Халлена.
- Милосердие велит убить их, - добавил Халлен. В поисках поддержки Бран повернулся к лорду-отцу, но получил в ответ лишь хмурый, озабоченный взгляд.
- Халлен говорит правду, сын. Лучше быстрая смерть, чем медленная от холода и голода.
- Нет! - Бран ощутил, как слезы наполняют глаза, и отвернулся. Он не хотел плакать перед отцом.
Робб упрямо сопротивлялся.
- Рыжая сука сэра Родрика ощенилась на прошлой неделе, - сказал он. - Помет невелик, в живых осталось лишь два щенка. У нее хватит молока.
- Она разорвет их на части, когда они попытаются сосать.
- Лорд Старк, - проговорил Джон, обращаясь к отцу с непривычной официальностью. Бран поглядел на него с отчаянной надеждой. - Всего щенков пять. Трое кобельков, две суки.
- Ну и что из этого, Джон?
- У вас пятеро законных детей, - сказал Джон. - Трое сыновей, две дочери.
Лютоволк - герб вашего дома. Эти щенки предназначены судьбой вашим детям, милорд.
Бран заметил, как лицо отца переменилось, все вокруг обменялись взглядами.
В этот миг он любил Джона всем сердцем. Даже в свои семь лет Бран понял, на что пошел его брат. Счет сошелся лишь потому, что Джон исключил себя. Оставив девочек и даже младенца Рикона, но не посчитав себя самого - бастарда, носящего фамилию Сноу. Закон северных земель предписывает называться так любому несчастному, которому не выпала удача родиться с собственным именем. Отец это прекрасно понял.
- Разве ты не хотел бы взять щенка и себе, Джон? - спросил он негромко.
- Отец, лютоволк украшает знамена Старков, - сказал Джон, - а я не Старк.
Лорд-отец задумчиво посмотрел на Джона. Робб торопливо попытался заполнить напряженное молчание.
- Я сам выкормлю щенка, - пообещал он. - Обмакну полотенце в теплое молоко и дам ему пососать.
- Я тоже! - отозвался Бран.
Лорд Старк внимательно поглядел на своих сыновей.
- Легко сказать, труднее сделать. Я не хочу, чтобы вы тратили время своих слуг на пустяки. Если вам нужны щенки, кормите их сами. Понятно?
Бран ретиво закивал. Щенок пошевелился в его руке, лизнул в лицо теплым языком.
- Вы должны и воспитать их, - сказал отец. - Только самостоятельно. Псарь не подойдет к этим чудовищам, я это обещаю. И пусть боги помогут вам, если вы забросите их, озлобите и плохо обучите. Такой пес не станет молить подачки, его нельзя будет отбросить пинком. Лютоволк способен запросто отхватить человеку руку, как пес перегрызает крысу. Вы уверены, что хотите этого?
- Да, отец, - отвечал Бран.
- Да, - согласился Робб.
- Невзирая на все ваши старания, щенки могут умереть.
- Они не умрут, - обещал Робб. - Мы не допустим этого.
- Пусть тогда живут. Джори, Десмонд, заберите остальных щенков. Пора возвращаться в Винтерфелл.
Только когда все поднялись в седло и взяли с места, Бран позволил себе ощутить сладкий вкус победы. К тому времени его щенок уже устроился под кожаной одеждой в тепле и безопасности. Бран все думал о том, как назвать его. На половине моста Джон внезапно остановился.
- Что такое, Джон? - спросил лорд-отец.
- Вы не слышите?
Бран слышал голос ветра в ветвях, стук копыт по доскам железного дерева, скулеж голодного щенка, но Джон внимал чему-то другому.
- Там, - сказал Джон. Развернув коня, он направился галопом через мост.
Все видели, как он спешился, наклонился над мертвой волчицей. И мгновение спустя направился назад улыбаясь.
- Наверное, отполз в сторону от остальных, - проговорил Джон.
- Или его прогнали, - сказал отец, глядя на последнего щенка, белого в отличие от серых сестер и братьев. Глаза его были красны, как кровь того оборванца, что умер этим утром. Бран удивился тому, что именно этот щенок уже открыл глаза, когда все остальные еще оставались слепыми.
- Альбинос, - с сухим удивлением сказал Теон Грейджой. - Этот умрет даже быстрее, чем все остальные.
Джон Сноу одарил воспитанника своего отца долгим холодным взглядом.
- Едва ли, Грейджой, - возразил он. - Этот принадлежит мне.


Момент, когда Робба сделали королем
- Но если мы помиримся с королем Джоффри, то разве не изменим королю Ренли? Где мы окажемся, если олень победит льва?
- Что бы вы ни решили, я никогда не назову Ланнистера своим королем, - объявил Марк Пайпер.
- И я тоже! - вскричал маленький Дарри. - Никогда!
Тут вновь начались крики. Кейтилин чуть не впала в отчаяние. Она была так близка к успеху, они почти послушались ее... почти. Но такого момента больше не будет! Не будет мира, исцеления, безопасности. Она глядела на своего сына, следила за тем, как он выслушивает мнения лордов... хмурящегося, встревоженного, повенчанного со своей войной.
Он обещал жениться на дочери Уолдера Фрея. Но Кейтилин видела его истинную невесту: меч, лежавший на столе перед сыном.
Кейтилин вновь думала о своих девочках, не зная, увидит ли их снова, когда на ноги поднялся Большой Джон.
- Милорды! - рявкнул он, отголоски загуляли между балками. - Вот мое мнение об этих двух королях! - Он смачно плюнул. - Ренли Баратеон - ничто для меня. Станнис тоже. Почему они должны править мной и моими людьми с их цветочного сиденья в Вышесаде или Дорне? Что они знают о Стене, о Волчьем Лесе или о курганах Первых Людей? Даже боги их ложны. Пусть Иные поберут меня, я сыт Ланнистерами по горло. - Он потянулся рукой за плечо и обнажил свой колоссальный двуручный меч. - Почему мы не можем вновь править в своей стране? Мы уступили только драконам, а драконы теперь мертвы. - Он указал на Робба клинком. - Вот единственный король, перед которым я готов преклонить колено, милорды, - прогрохотал он. - Король Севера!
И лорд Амбер поклонился и положил свой меч к ногам ее сына.
- На таких условиях я согласен на мир, - присоединился к нему лорд Карстарк. - Пусть берут себе свой Красный замок и сидят на Железном троне. - Он извлек длинный меч из ножен. - За Короля Севера! - провозгласил Карстарк, опускаясь на колено возле Большого Джона.
Встала Мейдж Мормонт.
- За Короля Зимы! - крикнула она, опуская свою шипастую булаву возле мечей. Поднимались и речные лорды Блэквуды, Браккены и Маллистеры, которые никогда не подчинялись Винтерфеллу, но Кейтилин видела, как они встают, извлекают клинки, преклоняют колена и выкрикивают старые слова, которых не было слышно в стране более трех сотен лет... с той поры, как Эйегон-Дракон явился, чтобы слить Семь Королевств воедино... теперь они снова гремели в чертоге ее отца.
- За Короля Севера!
- За Короля Севера!
- ЗА КОРОЛЯ СЕВЕРА!


Рождение драконов:bravo:
Она давно догадывалась, как надо поступить, подумала про себя Дени, шагнув чуть поближе к кострищу. Но жаровни для этого мало. Пламя кружило перед ней, как женщины, плясавшие на ее свадьбе, кружило, пело, размахивая желтыми, оранжевыми и алыми вуалями, страшными с виду, но и прекрасными, прекрасными, живыми от жара. Дени открыла перед ними руки, плоть ее горела. “И это тоже брак”, - сказала она себе. Мирри Маз Дуур умолкла. Божья жена сочла ее ребенком, но дети растут и учатся.
Еще шаг, и ступни Дени ощутили жар раскаленного песка даже сквозь сандалии. Пот бежал по ее бедрам, между грудями, ручейками тек по щекам - там, где недавно катились слезы. Сир Джорах кричал позади нее, но он теперь ничего не значил. Важен был только огонь. Пламя было таким прекрасным: ничего прекраснее она не видела, каждый язык казался ей чародеем, облаченным в желто-оранжево-алые одежды, кружившие под дымным плащом. Она видела алых пламенных львов, великих желтых змей и единорогов, сотканных из бледно-синего пламени; видела она рыб, лис и чудовищных волков, ярких птиц и цветущие деревья; каждое новое видение было прекраснее предыдущего... Она видела коня, огромного серого жеребца, сложившегося из дыма, с гривы его срывался поток синего пламени. Да, любимый, мое солнце и звезды, садись, время уезжать.
Жилет ее начал тлеть, Дени, дернув плечами, сбросила его на землю. Расписная кожа внезапно вспыхнула, а она шагнула поближе к костру, струйки молока текли из красных и раздувшихся сосков. Сейчас, сейчас, подумала она и на мгновение увидела перед собой кхала Дрого, поднимавшегося на своего дымного коня с пылающим кнутом в руке. Он улыбнулся, и хлыст с шипением ударил по костру.
Раздался треск, с которым лопается камень. Помост из дерева, хвороста и травы начал рушиться внутрь себя. Кусочки горящего дерева посыпались на нее градом пепла и угольков. И подпрыгивая, вращаясь, о землю возле ее ног ударился круглый камень, бледный, усеянный золотыми прожилками, разломанный и курящийся. Рев огня наполнял мир, но за ним Дени слышала женские крики и удивленные детские голоса.
Лишь смертью можно выкупить жизнь.
Второй громоподобный треск окружил ее тучей дыма, и костер зашевелился, бревна начали взрываться - огонь проникал в их потаенные сердца. Она слышала ржание коней и полные ужаса голоса дотракийцев. Сир Джорах выкрикивал ее имя и в страхе ругался.
"Нет, - хотела она крикнуть ему. - Нет, мой добрый рыцарь, не бойся за меня! Мое время пришло. Я Дейенерис Бурерожденная, дочь драконов, невеста драконов, мать драконов, разве ты не видишь? Разве ты не ВИДИШЬ?” Со вздохом выбросив к небу огромный султан пламени и дыма, костер рухнул вокруг нее. Ничего не боясь, Дени шагнула в огненную бурю, призывая к себе детей.
Третий удар был таким, словно треснул сам мир.
Когда костер наконец угас и почва остыла, так что на нее можно было ступать, сир Джорах Мормонт обнаружил ее посреди пепла, окруженную почерневшими бревнами и тлеющими угольками, среди обгорелых костей мужчины, женщины и коня. Дени была нага, тело ее покрывала лишь сажа, одежда ее превратилась в пепел, прекрасные волосы сгорели, но сама она была невредима...
Молочно-золотой дракон сосал ее левую грудь, золотой с бронзовыми прожилками правую. Она обнимала их. Черно-алый лежал на ее плечах, длинная шея свернулась под ее подбородком. Увидев сира Джораха, он поднял голову и поглядел на рыцаря глазами красными, как угольки.
Лишившись дара речи, рыцарь упал на колени. Люди ее кхаса собирались позади него. Чхого первым положил свой аракх у ног Дени.
- Кровь от моей крови, - прошептал он, прижимая лицо к дымящейся земле.
- Кровь от моей крови, - услышала она голос Агго.
- Кровь от моей крови, - выкрикнул Ракхаро. Потом пришли ее служанки, затем все дотракийцы, мужчины, женщины и дети, и Дени было достаточно лишь поглядеть им в глаза, чтобы понять: они принадлежат ей сегодня, завтра и навсегда; они принадлежат ей, как никогда не принадлежали Дрого.
Когда Дейенерис Таргариен поднялась на ноги, ее черный дракон зашипел, бледный дым закурился из его рта и ноздрей. Двое остальных оторвались от ее грудей и отозвались на зов, прозрачные крылья, разворачиваясь, били воздух... и впервые за последние сотни лет ночь ожила музыкой драконов.


Момент, когда Санса строила снежный Винтерфелл
Она зачерпнула пригоршню снега и смяла ее в руке. Снег, тяжелый и мокрый, хорошо лепился Санса начала лепить снежки, стараясь придать им безупречно круглую форму. Она помнила летний снег в Винтерфелле, когда Арья с Браном подстерегли ее при выходе из замка и закидали снежками. Бран засел на крыше мостика, вне досягаемости, но за Арьей Санса гналась через всю конюшню и вокруг кухни, пока они обе совсем не выдохлись. Она бы догнала Арью, но поскользнулась на льду и упала. Сестра вернулась посмотреть, не ушиблась ли она. Увидев, что все в порядке, Арья залепила ей в лицо еще одним снежком, но Санса схватила ее за ногу, повалила и возила головой по снегу, пока их со смехом не растащил Джори.
На что ей снежки теперь? Санса оглядела свой грустный маленький арсенал. Не в кого их бросать. Она выронила тот, который лепила. Можно, правда, сделать снеговика. Или даже.
Она скатала три снежка вместе и придала получившемуся кому форму цилиндра. Поставив его торчком, она проделала пальцем окна. Осталось слепить зубцы на верхушке — и получилась башня. Теперь нужны стены и главное здание замка. Санса принялась за работу.
Снег падал, а замок рос. В нем было уже две стены высотой по щиколотку — внутренняя выше наружной. Были башни и башенки, дома и лестницы, круглая кухня и квадратная оружейная, конюшни вдоль западной стены. Когда Санса начинала, это был просто замок, но теперь она поняла, что это Винтерфелл. Веточки, найденные под снегом, превратились в деревья богорощи, кусочки коры — в кладбищенские надгробия. Ее перчатки и сапожки обросли снеговой броней, руки покалывало от холода, ноги промокли насквозь, но она не обращала на это внимания. Замок был важнее. Кое-что ей было трудно вспомнить, но остальное вспоминалось легко, как будто она только вчера это видела: Библиотечная башня с крутой наружной лестницей, караульная, два огромных бастиона с аркой между ними, с зубцами поверху...
А снег все шел, наметая сугробы вокруг нее и воздвигаемых ею зданий. Работая над заостренной крышей Великого Чертога, она услышала чей-то голос и увидела, что горничная зовет ее из окна. Все ли у миледи хорошо? Не хочет ли она позавтракать? Санса потрясла головой и приделала на крышу трубу.
Рассвет прокрался в ее сад, словно вор. Небо посветлело еще больше, а деревья и кусты стали темно-зелеными под снежным покровом. Слуги порой выходили и смотрели на нее, но она не обращала на них внимания, и они возвращались в тепло. Леди Лиза тоже некоторое время наблюдала за ней с балкона, завернувшись в синий бархатный халат с лисьей оторочкой, но вскоре ушла. Тощий мейстер Колемон выглядывал с вороньей вышки, ежась от холода.
Плохо, что мосты у нее все время рушились. Один крытый мостик соединял оружейную с главным чертогом, а другой вел с четвертого этажа колокольной башни на второй этаж вороньей вышки, но они не желали держаться, как она ни старалась. Когда они обвалились в третий раз, она громко выбранилась и с досадой плюхнулась в снег.
— Облепи снегом палочку, Санса.
Она не знала, давно ли он следит за ней и когда он успел вернуться из Долины.
— Палочку?
— Думаю, это укрепит их, — сказал Петир. — Вы разрешите мне войти в ваш замок, миледи?
— Но только... — встревожилась Санса.
— Поосторожнее? — улыбнулся он. — Винтерфелл видывал более свирепых врагов, чем я. Ведь это Винтерфелл, не так ли?
— Да, — призналась Санса.
Петир прошел вдоль наружной стены.
— Он мне снился в те годы, когда Кет уехала на север с Эддардом Старком. В моих снах там всегда было темно и холодно.
— Нет, там всегда было тепло, даже когда снег шел. В стенах были проложены трубы, по которым бежала вода из горячих источников, а в теплице стояла жара, как летом. — Санса поднялась над своим белым замком. — Не знаю, как мне сделать стеклянную кровлю для теплицы.


Каждый момент, когда Тирион ставил на место Джоффри :thumbsup: например:
Тирион повернулся к племяннику. - Джоффри, ты давно должен был зайти к лорду Эддарду и леди Кейтилин, чтобы предложить им свои утешения.
Джоффри возмутился, как может сделать только мальчишка.
- Еще не хватало! Зачем им нужны мои утешения?
- Им не нужны слова, - отвечал Тирион, - но от тебя ждут соболезнований.
Твое отсутствие замечено.
- Мальчишка Старков мне безразличен, - проговорил Джоффри, - А я не могу терпеть женских слез.
Тирион Ланнистер привстал на носки и сильной рукой ударил племянника по лицу. Щека мальчика покраснела.
- Одно только слово, - проговорил Тирион, - и я ударю тебя еще раз.
- Я все скажу матери! - воскликнул Джоффри.
Тирион ударил снова, теперь покраснели обе щеки.
- Рассказывай своей матери, - велел ему Тирион. - Но сперва ты сходишь к лорду и леди Старк, упадешь перед ними на колени и скажешь, насколько тебе жаль мальчика, скажешь, что готов предложить любые услуги, если можно помочь им даже какой-нибудь мелочью в этот жуткий час. И что ты непрестанно молишься за них.
Ну, теперь понял? Все понял?
Лицо мальчишки скривилось, словно бы он намеревался заплакать. Ответив легким кивком, Джоффри повернулся и бросился вон со двора, держась за щеку, Тирион поглядел ему вслед.
 
Последнее редактирование:

della

Лорд
Джейме грезит о матери. Сон ли это?
Ночью Джейме приснилось, что он опять несет бдение над телом отца в Септе Бейелора. Какая-то женщина вышла из тихого сумрака септы и приблизилась. «Сестра?» — спросил он.
Но это была не Серсея. По серому одеянию он признал в ней Молчаливую Сестру. Лицо закрыто, но в зеленых глазах видны огоньки свечей.
— Что тебе нужно, сестра? — спросил он, и эхо гулко прокатилось по септе.
— Я не твоя сестра, Джейме. — Бледной рукой она откинула капюшон. — Ты уже забыл меня?
Как можно забыть ту, кого никогда не знал? Но тут Джейме вздрогнул — он в самом деле знал эту женщину, только очень, очень давно.
— И своего лорда-отца тоже забудешь? Вряд ли ты, впрочем, знал его хорошо. — Зеленые глаза, волосы отливают золотом, и непонятно, сколько ей лет — пятнадцать или все пятьдесят. Она взошла по ступеням и стала рядом с покойным. — Он не терпел, когда люди над ним смеялись. Это он ненавидел больше всего.
— Кто ты? — Он должен был услышать ответ.
— Лучше спросить, кто ты.
— Это всего лишь сон.
— Разве? — печально улыбнулась она. — Сколько у тебя рук, дитя?
Одна. Одна рука, сомкнутая вокруг рукояти меча.
— В снах у меня всегда две руки. — Он поднял правую и недоверчиво уставился на безобразный обрубок.
— Нам всем снится то, чего не может быть наяву. И мечтаем мы о том же. Тайвин мечтал, что сын его станет великим рыцарем, а дочь — королевой. Мечтал, что над ними, сильными, отважными и прекрасными, никогда не будут смеяться.
— Я в самом деле стал рыцарем, а Серсея — королевой.

По щеке женщины скатилась слеза. Она вновь надвинула капюшон и повернулась к нему спиной. Джейме позвал ее, но она уже уходила, шурша подолом по камню.
Не оставляй меня, хотел крикнуть он, но она уже давным-давно оставила их.
И опять я вспоминаю другую книгу: Сапковский, "Меч предназначения", рассказ "Нечто большее".Геральт и его мать Висенна.
— Я всегда хотел… Размышлял над тем, что скажу, когда мы наконец встретимся. Думал о вопросе, который тебе задам. Считал, что это даст мне извращенное удовлетворение…
То, что сверкнуло у нее на щеке, было слезой. Несомненно. Он почувствовал, как ему до боли перехватывает горло. Почувствовал утомление. Сонливость. Слабость.
— Днем… — Он застонал. — Завтра при солнечном свете я загляну в твои глаза, Висенна… И задам тебе свой вопрос. А может, и не задам, слишком уж поздно. Предназначение? О да, Йен была права. Недостаточно быть друг другу предназначенными. Надобно нечто большее… Но я посмотрю завтра в твои глаза… При солнечном свете…
— Нет, — проговорила она мягко, тихо, бархатным, дрожащим, разрывающим слои памяти голосом, памяти, которой уже не было. Которой никогда не было, а ведь она же была… Была…
— Да! — возразил он. — Да. Я этого хочу…
— Нет. А теперь ты уснешь. И проснувшись, перестанешь хотеть. Зачем нам смотреть друг другу в глаза при солнечном свете? Что это изменит? Ведь ничего не вернешь, не изменишь. Какой смысл задавать вопросы, Геральт? Неужели то, что я действительно не сумею на них ответить, доставит тебе, как ты говоришь, извращенное удовлетворение? Что даст нам взаимная обида? Нет, не станем мы смотреть друг на друга при свете дня. Усни, Геральт. А так, между нами, вовсе не Весемир дал тебе твое имя. Хоть это тоже ровным счетом ничего не изменит и ничего не вернет, я все же хотела б, чтобы ты об этом знал. Будь здоров и береги себя. И не пытайся меня искать…
 

Elmira

Скиталец
Доброго времени всем!
Вот бывает такое, что читаешь главу в книге, и как-то в сердце не западает, пробегаешься мельком, а бывает что переживаешь вместе с героем, размышляешь. Ну, пришла к выводу, что в ПЛиО таких моментов достаточно, и стало интересно : Отчего вас "пробрало", что тронуло? Чей ПОВ, в какой книге?
(Таких тем не видела, если не заметила- извините:))
 

Elmira

Скиталец
"Когда выпадет снег и задуют белые ветры, одинокий волк гибнет, но стая живет. Лето — пора раздоров, но зимой мы обязаны защищать друг друга, охранять, делиться силой. Поэтому, если ты кого-то ненавидишь, постарайся обратить свою ненависть на тех, кто вредит нам."

Вот эта цитата из первой книги, думаю, показывает нынешнее состояние Старков по сериалу ( да и по книге) :)
 

Dragonheart

Без права писать
Отчего вас "пробрало", что тронуло? Чей ПОВ, в какой книге?
Конечно же ПОВ моего Джейме. Особенно в "Буре Мечей". Первые главы,где он в своём привычном львином состоянии даже в кандалах,и безусловно весь текст,каждая буква о его состоянии после потери руки. Но вообще я все его главы очень люблю и регулярно перечитываю,во многом узнавая себя в характере и внутренних переживаниях Джейме.

Все эпизоды с участием лорда Тайвина Ланнистера. Он величайшая и выдающаяся личность. Мой кумир) С благоговением и трепетом читаю каждое слово о нём.

Последняя глава Арьи в "Буре мечей",где она вместе с Псом сражается в гостинице против Полливера,Щекотуна и оруженосца. Дикая,жестокая,беспощадная рубка и кровавое месиво! Мартин настолько мастерски описал бой,что прям перед глазами стоит это безумное побоище.

Все главы Дейнерис в "Игре престолов". Влюбился в неё при первом же прочтении самой первой книги...:meow: Иногда с искренней теплотой вспоминаю те времена...
 

mouse

Наемник
Тирион на турнирном поле после битвы на Черноводной и глава Брана, в которой он вспоминает сказки старой Нэн, атмосфера накаляется, накаляется, а потом бац расслабон: появляется Сэм в своей кольчуге - всё ништяк.
 

Jonick

Без права писать
Глава Сэма про возвращение с кулака первых людей:bravo: Кажется описать лучше битву, чем через воспоминания и нельзя было :3 Кровь, страх, паника, ожившие мертвые и умирающие живые:in love:
 

Elmira

Скиталец
Dragonheart последняя глава Арьи в "Буре мечей " это что-то невероятное. Действительно, все так описано... И "Сколько в деревне золота? "


В Буре Мечей у Джейме такие ПОВ, что дух захватывает. Тоже нравятся его главы:)
 

sholay

Удалившийся
1. "Только Кет" - абсолютный фаворит
2. Гора vs Оберин (ооо, это было просто шикарно!)
3. ПОВы Теона в ТсД. Вот даже не могу выделить что-то одно. Каждая глава - маленький шедевр.
4. Суд поединком (Пес vs Дондаррион) (и предшествующий ему занятный разговор)
5. Драка в трактире с Арьей и Псом.
6. "Север помнит, Фрей".
7. Диалог на мосту между Чернорыбом и Джейме.
8. Санса строит снежный Винтерфелл.
9. Кейтилин сражается с наемным убийцей у постели Брана (какая женщина!)
10. Смерть Игритт.

Ну и бонусом - милый стебчик от Мизинца. Могу читать бесконечно :)
— Миледи, — проговорил он, поворачиваясь к Кейтилин, — более вам здесь делать нечего. Я хочу, чтобы вы немедленно вернулись в Винтерфелл. Там, где есть один убийца, могут найтись и другие. Кто бы ни приказал убить Брана, персона эта скоро узнает, что мальчик остался жив.

— Я надеялась повидать девочек… — сказала Кейтилин.

— Это будет крайне неразумно, — вставил Мизинец. — Красный замок полон любопытных глаз, а дети не могут не проболтаться.

— Он говорит правду, любовь моя, — сказал Нед, обнимая жену. — Бери сира Родрика и уезжай в Винтерфелл. Я прослежу за девочками. Отправляйся домой к нашим сыновьям и береги их.

— Как вам угодно, милорд. — Кейтилин подняла лицо, Нед поцеловал ее. Раненые пальцы впились в спину с отчаянной силой, словно бы Кейтилин старалась навсегда удержать его в своих объятиях.

— Не хотят ли лорд и леди воспользоваться спальней? — спросил Мизинец. — Но предупреждаю, Старк, за этот род занятий здесь принято платить.
 
Последнее редактирование:

JCSStark

Призрак (гость)
Читаю главу в электронной книге, и хочется воскресить Рамси!
И отдать ему на забаву то безграмотное ... чудо, которое возомнило себя литератором и переводчиком!!!
 
Последнее редактирование модератором:

Нортумберленд

Удалившийся
На самом деле большинство моих любимых моментов в этой теме уже упомянуты. И речь Джона Амбера о Короле Севера, и прощание Брана с Винтерфеллом и др...
Хороша последняя глава Дени в "Танце с Драконами".
Глава о Красной Свадьбе при всей трагичности, одна из лучших в книге на мой взгляд.
 
Сверху