Бешеный Воробей
Межевой рыцарь
Название: Немного о драконах
Фандом: сага
Автор: Бешеная Пташка
Категория: джен
Размер: миди
Персонажи: Бринден Риверс, Гарри Поттер
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, приключения, fairy-tale, AU
Предупреждения: лютый авторский упорос. Автор курил чардревный план и хотел милоты.
Писалось сие на ЗФБ-2017 для команды HP Adventurers, но ПЛиО-верса получилось больше на порядок. Задумывалось и писалось это как [пред]рождественская сказка, но что получилось - яхз.
Отношения Бриндена с родственниками - хэдканон. И да, конкретно в этом фф ему 8 лет. Автор также поменял возраст Гвенис Риверс - она не старшая, а младшая сестра Бри
Краткое содержание: перед первым туром Тремудрого Турнира Гарри узнает о драконах и впадает в отчаяние. Помощь приходит, но не в том виде и не оттуда, откуда ждали.
Дисклеймер: все принадлежит Мартину, ни на что не претендую.
Статус: закончен
Хогвартс, Шотландия. 1994г.
— Бесполезно. Говорю тебе, Гермиона, это бесполезно.
— Гарри… — Гермиона чуть было не выронила стопку тяжеленных томов, которую держала в руках, но в последний момент умудрилась пристроить ее на незанятый краешек стола и присесть рядом с другом. — Гарри, но мы же только начали. Ты только вчера узнал обо всем от Хагрида, у тебя не было времени просмотреть даже основные работы по…
— Драконы! — взорвался Гарри. Поддержка Гермионы была дорога ему — особенно сейчас, когда они с Роном поссорились — но порой подруга была чересчур… настойчива. — Драконы, Гермиона! Сколько бы я про них ни прочитал, Седрик и Флер наверняка знают про них гораздо больше, не говоря уже о Краме! Даже если они до последнего не будут в курсе, они найдут выход на месте, придумают что-нибудь, а я… Что я могу?
Он обреченно ткнулся лбом в столешницу. Подумать только… драконы. Весь его, Гарри, опыт общения с драконами состоял в помощи при отправке в заповедник Норберта — дракончика, вылупившегося из выигранного Хагридом яйца — но и то большую часть работы тогда проделали Чарли Уизли с друзьями. И потом, Норберт был совсем маленьким… а судя по тем струям пламени, что вырывались из-за загородки в Запретном Лесу, в первом испытании будут самые настоящие, взрослые драконы. Флер и Крам с ними точно справятся, да и Седрик тоже — все же он один из лучших учеников в Хогвартсе… а он сам?
Гарри почувствовал, как на него камнем наваливается злость. Кто бы ни кинул его имя в Кубок, этот человек очень сильно хотел его подставить, и у него получилось. Сам Турнир, ссора с Роном, шепотки по углам и — не в первый уже раз — всеобщая неприязнь… никогда, даже в прошлом году, когда Хогвартс окружали дементоры, Гарри не хотелось так убежать отсюда.
— Ты просто устал, — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Ты просто устал… у тебя был трудный день, а тут еще это все…. — она неопределенно махнула рукой, подразумевая, видимо, значки «Поттер-вонючка» и прочие плоды нездоровой деятельности Малфоя и компании. — Ты посиди пока тут, а я пойду и посмотрю еще что-нибудь по теме. Мы выпишем названия книг, а искать… искать начнем уже завтра. Хорошо?
— Угум.
— Вот и славно.
Гермиона вымученно улыбнулась и бросилась к стеллажам в дальнем конце библиотеки. Гарри приподнялся на локте, открыл первую попавшуюся книгу, нехотя пролистал ее и подавил новый всплеск раздражения: короли, дамы… Гермиона что, легенды сюда притащила? Зачем? Как легенды помогут ему справиться со здоровенным огнедышащим чудищем?
Справедливости ради стоило отметить, что иллюстрации в книге были просто великолепные: яркие и на удивление реалистичные, невзирая на то, что самой книге, казалось, было лет четыреста минимум. Гарри даже улыбнулся, засмотревшись на одну картинку: нарисованные люди — рыцари в тяжелых доспехах и дамы в пышных платьях — суетливо толпились вокруг чего-то, больше всего смахивавшего на огромное деревянное чучело дракона; в небе над ними парила парочка настоящих драконов — один красный, другой черный. То ли автор книги очень сильно не любил драконов, то ли в то время с ними была связана куча суеверий, но под настоящими драконами были изображены, казалось, все возможные бедствия: и ощетинившееся копьями войско, и гора покрытых язвами трупов, и припорошенные снегом посевы, и даже — под самым брюхом красного дракона — небольшая черная дыра, увеличивавшаяся с каждой минутой…
Что?
Гарри моргнул — черная дыра в углу картинки действительно разрасталась; вот она поглотила обоих драконов, вот под ней уже половина картинки, а еще через пару мгновений она захватила весь лист. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Гарри наклонился к книге почти вплотную; едва кончик его носа коснулся черной пустоты на месте листа, как он почувствовал, что падает… летит вниз, в никуда сквозь темноту… и будет падать долго, очень долго, если не вечно…
Ожидания не оправдались: едва Гарри зажмурился и приготовился к неимоверно долгому полету, как тут же весьма чувствительно приложился копчиком о что-то твердое, судя по всему — каменные плиты. Полежав несколько минут и переждав, пока утихнет боль в спине и заднице, он открыл глаза и попытался было приподняться, но тут же рухнул обратно, раскрыв рот от изумления — он был не в Хогвартсе. Окружавшие его стены были не свинцово-серыми, как в школе, а бледно-красными; в узкое незастекленное лился солнечный свет, тогда как Гарри с Гермионой пришли в библиотеку вскоре после ужина; оттуда же, из окна, тянуло теплым ветерком и доносились запахи, больше всего напоминавшие Гарри смрад, стоявший в классе зельеварения во время уроков. Кое-как поднявшись на ноги и доплетясь до окна, он выглянул наружу: вдалеке виднелась голубая полоса реки, а внизу, во дворе, раздавались отрывистые выкрики и звон металла о металл — что там делалось, Гарри мог только догадываться: из-за стены ему не было видно.
Сзади послышался шорох, и Гарри стремительно обернулся; по коридору к нему шли две девочки в богатых средневековых платьях; одной из них, темноволосой и пухлой, было не больше шести лет, в то время как другая — светловолосая и тонкая, как тростинка — могла бы учиться на первом-втором курсе Хогвартса. Обе девочки были озадачены до крайности; младшая чуть не плакала, старшая, судя по поджатым губкам, была скорее рассержена.
— …очень зол, — донесся до Гарри отрывок ее фразы. — Гвенис, я не знаю, что у них там случилось, но чем скорее мы его найдем, тем будет лучше для них обоих…
— Эй! — по какому-то наитию Гарри отскочил от окна и встал прямо перед девчонками. — Вы не меня, случайно, ищете?
— Мама велела тебе присматривать за ним, — пропищала Гвенис, не замечая Гарри. — А как за ним присматривать, если он минуты на месте не усидит?
— Не знаю, — старшая девочка тряхнула длинными, серебристыми с золотом волосами и прошла сквозь Гарри. — Давай сначала посмотрим в богороще, в прошлый раз он там прятался.
Гвенис обреченно всхлипнула и тоже прошла сквозь Гарри, как будто его и не было. Сомнений не оставалось — он каким-то непонятным образом оказался в книге, совсем как в дневнике Реддла тогда, на втором курсе. Никто из тех, кто здесь… живет? существует? — не может видеть его, слышать или ощущать, значит, никто не поможет ему выбраться отсюда. Но… в прошлый раз Реддл заманил его в свой дневник для того, чтобы показать свои воспоминания и убедить Гарри в том, что именно Хагрид открыл Тайную комнату, так, может быть, и здесь, в этой книге, Гарри должен что-то увидеть или сделать?
Хорошо бы еще знать, что именно, мрачно подумал Гарри, на всякий случай бредя вслед за девчонками. А то я застряну здесь на всю жизнь. Ну, или пока Гермиона не разберется, что к чему, и не отнесет книгу Дамблдору. Уж он-то должен знать, что с этим делать…
Королевская Гавань, Вестерос. 183 г. от Завоевания Эйгона.
— БР-Р-РИ-И-ИНДЕ-ЕН!
Вороны в птичнике разом лишись разума: распушили перья, запрыгали по насестам и закаркали на разные голоса. Бринден протянул руку к самому старому и толстому ворону, своему любимцу, и попытался его успокоить, но тут же отскочил прочь, зашипев сквозь зубы — ворон ощутимо тяпнул его за палец.
— Бракена мать драконами драть! — выпалил Бринден на одном дыхании почерпнутое у замковой стражи ругательство и тут же зажал рот окровавленной рукой. Матушка или леди Мария точно бы не одобрили таких слов и непременно сказали бы, что негоже королевскому сыну — пусть даже и побочному — так выражаться… но ни матушка, ни леди Мария никогда не бегали от старшего брата.
— БР-Р-РИ-И-ИНДЕ-ЕН!
Поправка: не просто старшего брата, а очень, очень злого — совсем как Великий Иной, получивший обсидиановую стрелу в седалище — тяжелого на руку и упорного в поисках старшего сводного брата.
Выскочив на площадку перед птичником, Бринден осторожно выглянул в окно и снова выругался: Эйгор стоял на мостике через ров с пиками и крутил головой по сторонам, сжимая и разжимая кулаки, а спустя пару минут, решившись на что-то, двинулся к башне великого мейстера. Времени на то, чтобы проскользнуть мимо брата, у Бриндена не осталось — Эйгор неминуемо перехватил бы его внизу или на лестнице, другого же пути из башни во двор (а там — куда глаза глядят, лишь бы людей побольше вокруг, при посторонних Эйгор его не тронет) не было. Разве что…
Дремавший на солнце великий мейстер даже не проснулся, когда Бринден, раскрасневшийся от бега, ворвался в его кабинет. Корпевшие над книгой по истории Бейлор, Эйрис и Мейкар, напротив, оживились — особенно когда их незаконнорожденный дядя полез под стол.
— Судя по тому, как только что разорялся второй Риверс, у тебя проблемы, — съехидничал Мейкар, едва Бринден обосновался в ногах у Бейлора, убедился, что его не видно от входа, и облегченно выдохнул. — Что ты опять натворил?
— Я? — Бринден напустил на себя вид оскорбленной невинности. — Ничего.
— Ничего-о? Да он за это «ничего» готов утопить тебя в первом попавшемся колодце.
— Он всегда… — начал было Бринден и осекся: на пороге стоял Эйгор — бледный, злой и даже не запыхавшийся после подъема по лестнице; видимо, тренировки с сиром Квентином не прошли для него зря:
— Вы… ой. Прошу прощения, великий мейстер, вы…
Великий мейстер чуть всхрапнул в ответ; Эйгор порозовел, а Бейлор с Мейкаром переглянулись и дружно зашикали на него.
— Вы Бриндена не видели? — шепотом спросил Эйгор. — Его сестры сказали, что он пошел в птичник, но там его нет, я смотрел.
Бринден нахмурился и мысленно пообещал привязать Мию и Гвенни косами к стульям за ближайшим семейным ужином. Сестер он любил, но иногда они чересчур сильно распускали языки. Особенно Гвенис, и особенно если ей пообещать чего-нибудь вкусное, вроде ее любимых яблочных пышек.
— Нет, не видели, — невозмутимо отозвался Эйрис; все это время он не отрывался от книги. — А что случилось?
— То, что… — Эйгор покосился на великого мейстера. — То, что он давно напрашивается на взбучку — вот что!
— Это не новость, он всегда на нее напрашивается, — фыркнул Мейкар и поморщился: Бринден под столом ощутимо пнул его в лодыжку. — Но здесь его не было.
— Я видел его белобрысую башку со двора, он высовывался в окно около птичника, — с сомнением в голосе протянул Эйгор. — Он бы не сумел проскочить мимо меня.
Бринден затаил дыхание: только бы братец не догадался заглянуть под стол! Только бы…
— Вообще-то, мог, — вмешался Бейлор. — Около покоев великого мейстера есть гобелен — он закрывает бойницу, чтобы не дуло — и за ним как раз можно спрятаться. Мейкар так и сделал как-то раз, когда мы в прятки играли по всему замку.
— Думаешь, Бринден сидит за гобеленом? — нахмурился Эйгор.
Бейлор пожал плечами:
— Думаю, что уже нет. Сейчас он уже во дворе или еще где-нибудь, за гобеленом он просто пережидал.
Эйгор сердито засопел. Бринден погладил себя по голове: заполучить в союзники самого старшего — и самого вменяемого, чего уж там — из сыновей Дейрона было, определенно, очень большим достижением.
— Ну хорошо же… — прошипел Эйгор с угрозой. — Попадись он мне только… Взгрею так, что родная мать не узнает!
Судя по звукам, он наподдал ни в чем не повинной стене ногой и убрался прочь. Бринден хотел было вылезти и потихоньку сбежать куда-нибудь — может, даже в город, пока сестра и няньки не видят — но заглянувший под стол Бейлор решительно усадил его обратно:
— А теперь рассказывай — что ты наделал?
— Говорю же, ничего, — Бринден попытался вывернуться из его рук, но Бейлор был в полтора раза старше и раза в два сильнее. — Ну, отпусти же!
— Отпущу, когда все расскажешь. Ты сам слышал — Эйгор намерен тебя поколотить…
— И наверняка справедливо, — подхватил присоединившийся к брату Мейкар. — Так что давай, говори — за что?
Бринден надулся и скрестил руки на груди.
— Справедливо, — согласился он. — Я, ну… я взял его арбалет.
— Тот, мирийский? Который ему дед подарил на день наречения?
— Угум, — Бринден поерзал. — Сам бы он мне его ни за что не дал, так что я и решил потихоньку взять пострелять, а потом положить обратно. И, в общем… я его сломал.
— Сломал арбалет? Семеро, Бринден, как можно было сломать арбалет?
— Не сам арбалет, — помотал головой Бринден. — Ту штуку, которая его заряжает. Я… я пытался починить, но, кажется, все вышло еще хуже, — убито закончил он.
— Риверс, — выдохнул после затянувшейся паузы Мейкар, — если бы ты был моим братом и сломал мой арбалет, я бы тебя на месте пришиб. Надо было все-таки тебя сдать.
— Мейкар!
— Да ладно тебе, Бейлор, — Бринден вылез из-под стола и отряхнулся. — Он просто все еще дуется из-за…
— Из-за чего?
Ой. Бринден покосился на племянников и прикусил язык; если рассказывать причину — вполне обоснованную, кстати — по которой еще и Мейкар на него злится, то пришлось бы рассказывать про все: и про вылазку на замковую кухню, и про дорнийские марципаны с перцем… а Бейлор временами был чересчур правильным и ответственным.
— Откуда мне знать? Спроси у него самого. И вообще, — прибавил он, многозначительно косясь на заворочавшегося великого мейстера, — кажется, мне пора. У меня сейчас не урок истории.
Задрав напоследок нос (просто, чтобы позлить Мейкара — пусть хоть понапрасну не бесится) и едва не споткнувшись о порог (чуть было весь эффект не испортил!), Бринден помчался вниз, перепрыгивая через несколько ступенек зараз. В его распоряжении был весь Красный замок — ну, не считая крепости Мейгора, где сидит злющий братец — а еще вся Королевская Гавань и, может, даже Королевский лес, если он успеет добежать до него, конечно. Впрочем, и без леса можно было найти, чем заняться: дойти до холма Рейнис и полазать по руинам Драконьего Логова, посидеть на плечах у статуи Бейлора Благословенного (сначала на нее надо было вскарабкаться, правда, но Бринден без ложной скромности мог заявить, что в этом он оставлял далеко позади всех мальчишек Королевской Гавани); на худой конец, можно погулять по Блошиному концу, стащить пару пирожков и посмотреть на кукольников… Да мало ли чем можно заняться, пока тебя не видят старшая сестра, приставленная к королевским бастардам нянька и леди Мария!
Воодушевлённый своими грандиозными планами (планы Молодого Дракона по завоеванию Дорна по сравнению с планами вылазки в город были просто игрой в солдатики), Бринден галопом пронесся через половину внутреннего двора. Под ногу ему попался какой-то камень; не особенно задумываясь о том, что делает, Бринден развернулся и от всей души пнул его…
…прямо в сторону выходившего из крепости Эйгора.
Следующие несколько минут Бринден усиленно размышлял над тем, почему Таргариены (или наполовину Таргариены) не умеют летать, как драконы, ну или хотя бы как голуби; одновременно с этим он во весь дух несся от взбешенного брата к дворовой лестнице. Лестница — выцветшая на солнце, с выщербленными ступенями и кучей поворотов — была для него самым настоящим спасением: Бринден бегал по ней — и от братьев тоже — столько раз, что изучил каждую ее ступеньку, каждый, даже самый мелкий, поворот. Эйгор в некоторых местах наверняка будет спускаться медленнее, чтобы не споткнуться, и даст ему фору; сам он просто спрыгнет с пролета вот здесь, здесь и вон там, внизу, и будет уже во дворе, а там…
Последний поворот все-таки подвел Бриндена: неудачно приземлившись после очередного прыжка, он упал и кубарем покатился вниз, в конце концов рухнув рядом с Девичьим Склепом. Отбитые колени и локти горели огнем, тяжко ныли пересчитавшие ступеньки ребра; Эйгор чуть выше притормозил было, обеспокоенно всматриваясь вниз, но едва сообразив, что Бринден не свернул себе шею, тремя прыжками преодолел остатки лестницы и крепко схватил его за шиворот.
— Я сам встану, — запротестовал Бринден, пытаясь подняться. — Не надо меня душить… ай, больно же!
— Сейчас еще больнее будет, — прошипел Эйгор, вздергивая его на ноги; Бринден зажмурился, и тут же получил еще одну затрещину, куда сильнее предыдущей. — Я тебе сколько раз говорил не трогать мои вещи?!
— Н-ну…
— Сколько раз я тебе говорил: не вздумай даже прикасаться к моему оружию, или я с тебя шкуру спущу?!
— Ухо не трогай! Подумаешь, нашелся взрослый!
— Эй! — из окна Девичьего Склепа высунулся Деймон — к матери заходил, не иначе. — Что у вас тут случилось? Чего вы деретесь с утра пораньше?
Воспользовавшись тем, что Эйгор отвлекся, Бринден от души врезал ему локтем под ребра, вывернулся из его хватки и помчался прочь. Сзади раздались приглушенное ругательство, свирепый рык «потом, Деймон!» и топот — Эйгор явно не собирался останавливаться на достигнутом.
Они пробежали через весь восточный двор, когда Бринден начал выдыхаться — впрочем, живое и ругавшееся сквозь зубы напоминание о грозившей нешуточной трепке придало ему сил. На мосту он прибавил ходу, насколько смог: в западном дворе в это время, как правило, было полно людей и требовалось дополнительное время, чтобы лавировать меду ними. Бриндену повезло — он удачно прошмыгнул между несколькими тренировавшимися рыцарями, оббежал горстку болтавших оруженосцев и даже не дернулся от грозного окрика Болла. До тронного зала оставалось совсем немного, когда Бринден все-таки в кого-то врезался.
— Извините, милорд, — выпалил он. — Я вас не заме… — Бринден поднял голову и сглотнул. Сегодня был явно не его день. — Ой.
— Пожалуй, ты прав, — Дейрон чуть прищурился и осмотрел младшего брата с головы до ног. — Действительно, ой. Где ты так испачкался?
— Эм…
— Да еще и рукав порвал. Бринден, тебе, кажется, сшили этот дублет в прошлую седмицу.
— Ну…
— А это что? — Дейрон откинул волосы у него со лба. — Ссадина? Бринден, где ты был? Не на Блошином Конце, надеюсь?
— Я…
Эйгор, пусть даже и рассерженный до крайности, пришелся бы сейчас очень кстати, но Эйгора нигде не было. Помотав головой, Бринден все же его нашел — рядом с Квентином Боллом, сурово выговаривавшем ему за что-то; Бринден даже пожалел брата — нелегко быть оруженосцем у мастера над оружием, наверное, — но жалел недолго, ровно до того момента, как Эйгор очень многообещающе посмотрел в его сторону.
— Бринден?
— Я… я упал. С лестницы. Ну, с той, которая во дворе.
— Бринден, сколько раз я и Мария просили вас по ней не бегать?
Бринден шмыгнул носом. Дейрон был старше их всех, и относился к ним скорее как к своим детям, чем как к сестрам и братьям… что иногда было очень неловко.
— Я не бегал, — буркнул он. — Я просто спрыгнул с нее.
— Матерь всеблагая, Бринден. Лучше бы ты бегал, — вздохнул Дейрон. — Ты понимаешь, что ты мог разбиться?
— Я не… — Бринден исподлобья посмотрел на брата и будущего короля и тяжело вздохнул. — Я не буду так больше делать, Дей… ваше высочество. Обещаю. Можно мне идти? — с надеждой добавил он, глядя на кучку задиравших друг друга мальчишек, к которым мгновение назад присоединился Эйгор; Дейрон посмотрел в ту же сторону и покачал головой:
— Нет, Бринден. Ты же помнишь, что сказал отец: сир Болл начнет твое обучение после твоего восьмого дня наречения.
Бринден стиснул зубы: до его восьмого дня наречения оставалось еще несколько недель, и он ненавидел эти недели всем сердцем.
— К тому же, мне будет спокойнее, если ты пока побудешь у меня на виду, — Дейрон мягко, но решительно взял его за руку. — Идем. Отец принимает тирошийцев в тронном зале, постоишь с Марией среди придворных.
Бринден аж забыл обо все еще нывших ребрах и синяке на лбу — так у него перехватило дыхание.
— Тирошийцев? — восторженно переспросил он. — Настоящих? Ой, Дейрон, а правда, что на самом деле они все лысые, а волосы у них крашеные потому, что это не волосы, а парики? А правда, что они едят щенят на завтрак? А правда, что…
— Бринден, — Дейрон остановился и чуть приподнял его подбородок кончиками пальцев. — Могу я попросить тебя кое о чем?
— М-м?
— Если не хочешь войны между нами и Тирошем — не спрашивай ни о чем тирошийского посла, хорошо?
Бринден торопливо закивал — при отце-то и всем дворе он, конечно, ничего спрашивать не будет, он же не дурак. А вот как-нибудь после, вечером… скажем, на пиру, когда все перепьются дорнийского красного или еще чего-нибудь… пожалуй, можно — все решат, что он пошутил, и ничего ему не будет. Чуть не лопаясь от радости (он идет смотреть тирошийцев! Настоящих крашеных тирошийцев, как в той книжке у великого мейстера!), Бринден покрутил головой и, найдя Эйгора, от души показал ему язык; тот в ответ скривился и потряс тренировочным мечом — погоди у меня, мол. Бринден задумался над тем, какую бы еще рожу скорчить, но тут Дейрон заметил их обмен любезностями и увел его прочь — от новой драки подальше.
В тронном зале было яблоку негде упасть — рыцари и дамы, конюхи и кухонные девки чуть на головы друг другу не лезли, пытаясь разглядеть заморских гостей. Отец Бриндена — король Эйгон, четвертый этого имени — восседал на Железном троне высоко над всеми, так, что Бринден запрокинул голову, пытаясь разглядеть его грузную фигуру среди искривленных мечей. Справа у подножья трона стоял королевский десница, лорд Алин Баттервелл, слева — Дейрон, единственный законнорожденный сын короля и наследник престола; его жена, леди Мария, урожденная Мартелл, стояла чуть поодаль, среди придворных: ни для кого не было секретом, что Эйгон сильно недолюбливал невестку-дорнийку. Самому Бриндену леди Мария — высокая, полногрудая, темноволосая и темноглазая, с ее острым языком и немного не обычным чувством юмора — наоборот, нравилась… когда не хлопотала над ним, как курица над цыпленком, или не пыталась учить хорошим манерам, вот как сейчас, например.
— И где это ты был? — проворчала она, доставая из рукава надушенный платок и с силой вытирая им лицо Бриндену; он протестующе замычал и попытался было отстраниться, но бесполезно — у леди Марии было четверо сыновей и большой опыт общения с младшими незаконными деверями. — Чумазый, как конюшонок… еще и дублет порвал, и лоб разбил! Ради Семерых, Бринден, только не говори, что ты опять…
— Я не был в Блошином Конце, — обиженно протараторил Бринден. На самом деле, он же всего один раз туда сбежал, да и то его почти сразу нашла городская стража — ему что теперь, всю жизнь будут это вспоминать? — И я не лазал на статую Бейлора Благословенного, — хотя хотел, даже после того, как в последний раз его оттуда снимала вся Королевская Гвардия. — Я просто… я просто спрыгнул с дворовой лестницы, миледи. Правда.
Он уже приготовился выслушивать длинную отповедь о том, что незаконность рождения — это еще не повод вести себя не как принц, а как маленький дикарь, но леди Мария только покачала головой.
— Мальчишки, — вздохнула она, складывая платок. — Вон еще один прыгун — в прошлой жизни боги, определенно, сотворили его кузнечиком… Деймон, остановись и отдышись, пожалуйста, ты похож на перезрелый апельсин.
— Простите, миледи, — Деймон Блэкфайр, еще один старший сводный брат Бриндена, остановился около них, поправил одежду и улыбнулся; в новом красно-черном дублете, черном с красным плаще, сколотом у горла фибулой в виде трехголового дракона, и налобном венце черненого серебра с гранатами он выглядел настоящим принцем, так что Бринден даже немножко ему позавидовал — ему самому таким в жизни не стать. — Отец не говорил, что я должен делать?
— Его величество велел передать, чтобы ты в нужный момент вышел поприветствовать девочку.
— И все? — опешил Деймон.
— И все, — кивнула леди Мария. — Пока просто стой здесь и… кхм, старайся не сильно обращать на себя внимание придворных дам.
— Эй, подождите, — заволновался Бринден. — Какую еще девочку?
Девчонок при дворе, по его скромному мнению, была тьма-тьмущая. Действительно: две его родные сестры, две сводные (одна — законнорожденная), а еще всякие фрейлины, дочери и сестры членов Малого Совета, дочери и сестры придворных рыцарей… и все, как одна — в разноцветных платьях с шелестящими юбками, глупо хихикавшие, то и дело заслонявшиеся веерами и постреливавшие глазами в сторону возможных мужей. Если еще и эти тирошийцы свою девчонку привезут, решил Бринден, то это точно будет перебор. Не говоря уже о том, что щенкам на псарне угрожает серьезная опасность быть съеденными на завтрак вместо овсянки с медом.
— Эй! — он подергал леди Марию за шафранно-желтую юбку. — Какую девочку?
— Увидишь, — она поправила ему ворот у дублета. — Стой спокойно, будь любезен. И держи руку вот так — дыра на рукаве не будет так видна.
Бринден хотел было возразить, что дыра все равно не видна, если не присматриваться, но тут трижды протрубили герольды, распахнулись тяжелые резные двери, и в тронный зал вошел тирошийский посол в сопровождении своей свиты. Они были точь-в-точь такими же, как на картинках в книге великого мейстера Норвиля: светлокожими, в разноцветных богатых одеждах, а самое главное — с волосами всех возможных цветов и оттенков; Бринден заметил среди прочих толстого красноволосого тирошийца и решил, что тоже покрасит волосы в красный цвет — он как-то раз слышал от кого-то из придворных дам, что это очень красиво, когда волосы и глаза одного оттенка. Бринден даже начал придумывать план того, как это сделать — нарвать маков и листьев от чардрева, стащить на кухне кипятка и сварить их в нем, а потом попросить Мию и Дени вымыть ему голову этим отваром… можно еще кирпичей туда покрошить, они же тоже красные, только пусть за кирпичами Эйгор лезет, ему самому пока что на замковую стену не вскарабкаться — но тут вспомнил, что они с Эйгором поссорились, и приуныл. Надо все-таки извиниться перед ним — только вечером, когда братец немного остынет. Может, Бринден даже не будет его дразнить и таскать из его тайника медовые пряники… дня два. Или даже четыре. Как получится.
Тирошийцы тем временем дошли почти до самого трона и дружно склонились в поклоне — все, как один. Король благосклонно кивнул им, и вперед вышел толмач — синеволосый, в леопардовом плаще; посол что-то негромко сказал ему, и тот зачастил:
— Почтенный Рого Несторис от имени архона Тироша кланяется Эйгону, четвертому этого имени, королю андалов, ройнаров и Первых Людей…
Бринден пожалел, что стоял в первом ряду — незаметно зевнуть никак не получалось. Этикетные формулы и цветистые приветствия нагоняли на него сон — впрочем, как и на его братьев с племянниками; пышные придворные церемонии бастарды и внуки Эйгона Четвертого одинаково не любили, пусть и по разным причинам.
— …и рад сообщить, что строительство завершено.
По рядам придворных побежал шепоток; многие недоверчиво косились то на тирошийцев, то на короля. Бринден почесал в затылке — он явно чего-то не знал, и ему это не нравилось — и хотел уже спросить у леди Марии, но у той сделалось такое лицо, словно она получила известие о смерти или тяжелой болезни кого-то очень близкого, и Бринден к ней не полез.
— Деймон, — прошептал он. — А что это за строительство такое?
— Наш Милорд-Хочу-Все-Знать что-то пропустил? — тихо рассмеялся тот и взъерошил младшему брату волосы; Бринден скривился: из-за дурацкого прозвища — его Эйгор придумал, примерно в то же время как сам Бринден научился связно разговаривать и задавать вопросы — и из-за того, что на голове у него теперь было небольшое воронье гнездо. — Отец уже несколько месяцев строит за рекой деревянных драконов. Похоже, что сегодня закончили.
Бринден задумчиво наморщил нос:
— Они же бесполезные. Какой прок в деревянных драконах? Они даже огнем не смогут дышать — тут же сгорят.
— Эти могут, говорят, — пожал плечами Деймон. — И еще я слышал, что они огромны. Хотя… увидим вечером.
— Увидим? — Бринден не поверил своим ушам. — Деймон, Деймон… мы поедем вечером смотреть на драконов, которых строил отец?
— Ну-ка! — отмерла леди Мария; вид у нее был уже не расстроенный, а скорее рассерженный. — Бринден, говори потише, а то тебя уже на Стене слышно. Вы поедете, если король позволит — это все же зрелище не для детей.
— То есть, поедем в любом случае — отец нам все разрешает, ты же знаешь, — подмигнул Бриндену Деймон, но тут же осекся и деланно небрежно поправил плащ: из толпы тирошийцев к Железному Трону, заметно робея, вышла тоненькая девочка-подросток в богатом платье. — Кажется, мне нужно идти. Как вы думаете, миледи, я ей пон…
Очаровательно улыбнувшись, леди Мария подтолкнула его в спину — так, что он чуть не вылетел на середину зала; Деймон опешил было, но тут же склонился перед девчонкой в грациозном поклоне. Тирошийка Бриндену не понравилась: какая-то тихая, то и дело красневшая почти до корней волос, да и сами волосы у нее были не зеленые или синие, а светлые, почти бесцветные. Дейнерис в сто раз ее красивее, и Мия тоже, и Гвенис — если перестанет лопать столько пирожков и пряников, конечно… да даже малявка Шира, когда вырастет, будет куда симпатичнее этой бледной тирошийской моли! А ведь Деймону моль, кажется, даже нравится — вон он как передней выставляется, точно голубь перед горлинкой на ступенях Великой септы…
— Выставляется, говоришь? — фыркнула над ухом леди Мария. — Посмотрю я на тебя, когда его величество найдет тебе невесту, и тебе нужно будет произвести на нее должное впечатление.
Бринден фыркнул в ответ — вот еще, не нужна ему никакая невеста, глупости какие! — подождал, пока леди Мария отвернется, и шмыгнул в толпу придворных. Все равно не предвиделось ничего интересного до самого вечера, а значит, можно было побродить по городу, как он и хотел. Главное — проскользнуть мимо дворцовой стражи…
Впрочем, следующие несколько минут враз порушили все его грандиозные планы.
ТВС...
Фандом: сага
Автор: Бешеная Пташка
Категория: джен
Размер: миди
Персонажи: Бринден Риверс, Гарри Поттер
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, приключения, fairy-tale, AU
Предупреждения: лютый авторский упорос. Автор курил чардревный план и хотел милоты.
Писалось сие на ЗФБ-2017 для команды HP Adventurers, но ПЛиО-верса получилось больше на порядок. Задумывалось и писалось это как [пред]рождественская сказка, но что получилось - яхз.
Отношения Бриндена с родственниками - хэдканон. И да, конкретно в этом фф ему 8 лет. Автор также поменял возраст Гвенис Риверс - она не старшая, а младшая сестра Бри
Краткое содержание: перед первым туром Тремудрого Турнира Гарри узнает о драконах и впадает в отчаяние. Помощь приходит, но не в том виде и не оттуда, откуда ждали.
Дисклеймер: все принадлежит Мартину, ни на что не претендую.
Статус: закончен
Хогвартс, Шотландия. 1994г.
— Бесполезно. Говорю тебе, Гермиона, это бесполезно.
— Гарри… — Гермиона чуть было не выронила стопку тяжеленных томов, которую держала в руках, но в последний момент умудрилась пристроить ее на незанятый краешек стола и присесть рядом с другом. — Гарри, но мы же только начали. Ты только вчера узнал обо всем от Хагрида, у тебя не было времени просмотреть даже основные работы по…
— Драконы! — взорвался Гарри. Поддержка Гермионы была дорога ему — особенно сейчас, когда они с Роном поссорились — но порой подруга была чересчур… настойчива. — Драконы, Гермиона! Сколько бы я про них ни прочитал, Седрик и Флер наверняка знают про них гораздо больше, не говоря уже о Краме! Даже если они до последнего не будут в курсе, они найдут выход на месте, придумают что-нибудь, а я… Что я могу?
Он обреченно ткнулся лбом в столешницу. Подумать только… драконы. Весь его, Гарри, опыт общения с драконами состоял в помощи при отправке в заповедник Норберта — дракончика, вылупившегося из выигранного Хагридом яйца — но и то большую часть работы тогда проделали Чарли Уизли с друзьями. И потом, Норберт был совсем маленьким… а судя по тем струям пламени, что вырывались из-за загородки в Запретном Лесу, в первом испытании будут самые настоящие, взрослые драконы. Флер и Крам с ними точно справятся, да и Седрик тоже — все же он один из лучших учеников в Хогвартсе… а он сам?
Гарри почувствовал, как на него камнем наваливается злость. Кто бы ни кинул его имя в Кубок, этот человек очень сильно хотел его подставить, и у него получилось. Сам Турнир, ссора с Роном, шепотки по углам и — не в первый уже раз — всеобщая неприязнь… никогда, даже в прошлом году, когда Хогвартс окружали дементоры, Гарри не хотелось так убежать отсюда.
— Ты просто устал, — дрожащим голосом сказала Гермиона. — Ты просто устал… у тебя был трудный день, а тут еще это все…. — она неопределенно махнула рукой, подразумевая, видимо, значки «Поттер-вонючка» и прочие плоды нездоровой деятельности Малфоя и компании. — Ты посиди пока тут, а я пойду и посмотрю еще что-нибудь по теме. Мы выпишем названия книг, а искать… искать начнем уже завтра. Хорошо?
— Угум.
— Вот и славно.
Гермиона вымученно улыбнулась и бросилась к стеллажам в дальнем конце библиотеки. Гарри приподнялся на локте, открыл первую попавшуюся книгу, нехотя пролистал ее и подавил новый всплеск раздражения: короли, дамы… Гермиона что, легенды сюда притащила? Зачем? Как легенды помогут ему справиться со здоровенным огнедышащим чудищем?
Справедливости ради стоило отметить, что иллюстрации в книге были просто великолепные: яркие и на удивление реалистичные, невзирая на то, что самой книге, казалось, было лет четыреста минимум. Гарри даже улыбнулся, засмотревшись на одну картинку: нарисованные люди — рыцари в тяжелых доспехах и дамы в пышных платьях — суетливо толпились вокруг чего-то, больше всего смахивавшего на огромное деревянное чучело дракона; в небе над ними парила парочка настоящих драконов — один красный, другой черный. То ли автор книги очень сильно не любил драконов, то ли в то время с ними была связана куча суеверий, но под настоящими драконами были изображены, казалось, все возможные бедствия: и ощетинившееся копьями войско, и гора покрытых язвами трупов, и припорошенные снегом посевы, и даже — под самым брюхом красного дракона — небольшая черная дыра, увеличивавшаяся с каждой минутой…
Что?
Гарри моргнул — черная дыра в углу картинки действительно разрасталась; вот она поглотила обоих драконов, вот под ней уже половина картинки, а еще через пару мгновений она захватила весь лист. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Гарри наклонился к книге почти вплотную; едва кончик его носа коснулся черной пустоты на месте листа, как он почувствовал, что падает… летит вниз, в никуда сквозь темноту… и будет падать долго, очень долго, если не вечно…
Ожидания не оправдались: едва Гарри зажмурился и приготовился к неимоверно долгому полету, как тут же весьма чувствительно приложился копчиком о что-то твердое, судя по всему — каменные плиты. Полежав несколько минут и переждав, пока утихнет боль в спине и заднице, он открыл глаза и попытался было приподняться, но тут же рухнул обратно, раскрыв рот от изумления — он был не в Хогвартсе. Окружавшие его стены были не свинцово-серыми, как в школе, а бледно-красными; в узкое незастекленное лился солнечный свет, тогда как Гарри с Гермионой пришли в библиотеку вскоре после ужина; оттуда же, из окна, тянуло теплым ветерком и доносились запахи, больше всего напоминавшие Гарри смрад, стоявший в классе зельеварения во время уроков. Кое-как поднявшись на ноги и доплетясь до окна, он выглянул наружу: вдалеке виднелась голубая полоса реки, а внизу, во дворе, раздавались отрывистые выкрики и звон металла о металл — что там делалось, Гарри мог только догадываться: из-за стены ему не было видно.
Сзади послышался шорох, и Гарри стремительно обернулся; по коридору к нему шли две девочки в богатых средневековых платьях; одной из них, темноволосой и пухлой, было не больше шести лет, в то время как другая — светловолосая и тонкая, как тростинка — могла бы учиться на первом-втором курсе Хогвартса. Обе девочки были озадачены до крайности; младшая чуть не плакала, старшая, судя по поджатым губкам, была скорее рассержена.
— …очень зол, — донесся до Гарри отрывок ее фразы. — Гвенис, я не знаю, что у них там случилось, но чем скорее мы его найдем, тем будет лучше для них обоих…
— Эй! — по какому-то наитию Гарри отскочил от окна и встал прямо перед девчонками. — Вы не меня, случайно, ищете?
— Мама велела тебе присматривать за ним, — пропищала Гвенис, не замечая Гарри. — А как за ним присматривать, если он минуты на месте не усидит?
— Не знаю, — старшая девочка тряхнула длинными, серебристыми с золотом волосами и прошла сквозь Гарри. — Давай сначала посмотрим в богороще, в прошлый раз он там прятался.
Гвенис обреченно всхлипнула и тоже прошла сквозь Гарри, как будто его и не было. Сомнений не оставалось — он каким-то непонятным образом оказался в книге, совсем как в дневнике Реддла тогда, на втором курсе. Никто из тех, кто здесь… живет? существует? — не может видеть его, слышать или ощущать, значит, никто не поможет ему выбраться отсюда. Но… в прошлый раз Реддл заманил его в свой дневник для того, чтобы показать свои воспоминания и убедить Гарри в том, что именно Хагрид открыл Тайную комнату, так, может быть, и здесь, в этой книге, Гарри должен что-то увидеть или сделать?
Хорошо бы еще знать, что именно, мрачно подумал Гарри, на всякий случай бредя вслед за девчонками. А то я застряну здесь на всю жизнь. Ну, или пока Гермиона не разберется, что к чему, и не отнесет книгу Дамблдору. Уж он-то должен знать, что с этим делать…
Королевская Гавань, Вестерос. 183 г. от Завоевания Эйгона.
— БР-Р-РИ-И-ИНДЕ-ЕН!
Вороны в птичнике разом лишись разума: распушили перья, запрыгали по насестам и закаркали на разные голоса. Бринден протянул руку к самому старому и толстому ворону, своему любимцу, и попытался его успокоить, но тут же отскочил прочь, зашипев сквозь зубы — ворон ощутимо тяпнул его за палец.
— Бракена мать драконами драть! — выпалил Бринден на одном дыхании почерпнутое у замковой стражи ругательство и тут же зажал рот окровавленной рукой. Матушка или леди Мария точно бы не одобрили таких слов и непременно сказали бы, что негоже королевскому сыну — пусть даже и побочному — так выражаться… но ни матушка, ни леди Мария никогда не бегали от старшего брата.
— БР-Р-РИ-И-ИНДЕ-ЕН!
Поправка: не просто старшего брата, а очень, очень злого — совсем как Великий Иной, получивший обсидиановую стрелу в седалище — тяжелого на руку и упорного в поисках старшего сводного брата.
Выскочив на площадку перед птичником, Бринден осторожно выглянул в окно и снова выругался: Эйгор стоял на мостике через ров с пиками и крутил головой по сторонам, сжимая и разжимая кулаки, а спустя пару минут, решившись на что-то, двинулся к башне великого мейстера. Времени на то, чтобы проскользнуть мимо брата, у Бриндена не осталось — Эйгор неминуемо перехватил бы его внизу или на лестнице, другого же пути из башни во двор (а там — куда глаза глядят, лишь бы людей побольше вокруг, при посторонних Эйгор его не тронет) не было. Разве что…
Дремавший на солнце великий мейстер даже не проснулся, когда Бринден, раскрасневшийся от бега, ворвался в его кабинет. Корпевшие над книгой по истории Бейлор, Эйрис и Мейкар, напротив, оживились — особенно когда их незаконнорожденный дядя полез под стол.
— Судя по тому, как только что разорялся второй Риверс, у тебя проблемы, — съехидничал Мейкар, едва Бринден обосновался в ногах у Бейлора, убедился, что его не видно от входа, и облегченно выдохнул. — Что ты опять натворил?
— Я? — Бринден напустил на себя вид оскорбленной невинности. — Ничего.
— Ничего-о? Да он за это «ничего» готов утопить тебя в первом попавшемся колодце.
— Он всегда… — начал было Бринден и осекся: на пороге стоял Эйгор — бледный, злой и даже не запыхавшийся после подъема по лестнице; видимо, тренировки с сиром Квентином не прошли для него зря:
— Вы… ой. Прошу прощения, великий мейстер, вы…
Великий мейстер чуть всхрапнул в ответ; Эйгор порозовел, а Бейлор с Мейкаром переглянулись и дружно зашикали на него.
— Вы Бриндена не видели? — шепотом спросил Эйгор. — Его сестры сказали, что он пошел в птичник, но там его нет, я смотрел.
Бринден нахмурился и мысленно пообещал привязать Мию и Гвенни косами к стульям за ближайшим семейным ужином. Сестер он любил, но иногда они чересчур сильно распускали языки. Особенно Гвенис, и особенно если ей пообещать чего-нибудь вкусное, вроде ее любимых яблочных пышек.
— Нет, не видели, — невозмутимо отозвался Эйрис; все это время он не отрывался от книги. — А что случилось?
— То, что… — Эйгор покосился на великого мейстера. — То, что он давно напрашивается на взбучку — вот что!
— Это не новость, он всегда на нее напрашивается, — фыркнул Мейкар и поморщился: Бринден под столом ощутимо пнул его в лодыжку. — Но здесь его не было.
— Я видел его белобрысую башку со двора, он высовывался в окно около птичника, — с сомнением в голосе протянул Эйгор. — Он бы не сумел проскочить мимо меня.
Бринден затаил дыхание: только бы братец не догадался заглянуть под стол! Только бы…
— Вообще-то, мог, — вмешался Бейлор. — Около покоев великого мейстера есть гобелен — он закрывает бойницу, чтобы не дуло — и за ним как раз можно спрятаться. Мейкар так и сделал как-то раз, когда мы в прятки играли по всему замку.
— Думаешь, Бринден сидит за гобеленом? — нахмурился Эйгор.
Бейлор пожал плечами:
— Думаю, что уже нет. Сейчас он уже во дворе или еще где-нибудь, за гобеленом он просто пережидал.
Эйгор сердито засопел. Бринден погладил себя по голове: заполучить в союзники самого старшего — и самого вменяемого, чего уж там — из сыновей Дейрона было, определенно, очень большим достижением.
— Ну хорошо же… — прошипел Эйгор с угрозой. — Попадись он мне только… Взгрею так, что родная мать не узнает!
Судя по звукам, он наподдал ни в чем не повинной стене ногой и убрался прочь. Бринден хотел было вылезти и потихоньку сбежать куда-нибудь — может, даже в город, пока сестра и няньки не видят — но заглянувший под стол Бейлор решительно усадил его обратно:
— А теперь рассказывай — что ты наделал?
— Говорю же, ничего, — Бринден попытался вывернуться из его рук, но Бейлор был в полтора раза старше и раза в два сильнее. — Ну, отпусти же!
— Отпущу, когда все расскажешь. Ты сам слышал — Эйгор намерен тебя поколотить…
— И наверняка справедливо, — подхватил присоединившийся к брату Мейкар. — Так что давай, говори — за что?
Бринден надулся и скрестил руки на груди.
— Справедливо, — согласился он. — Я, ну… я взял его арбалет.
— Тот, мирийский? Который ему дед подарил на день наречения?
— Угум, — Бринден поерзал. — Сам бы он мне его ни за что не дал, так что я и решил потихоньку взять пострелять, а потом положить обратно. И, в общем… я его сломал.
— Сломал арбалет? Семеро, Бринден, как можно было сломать арбалет?
— Не сам арбалет, — помотал головой Бринден. — Ту штуку, которая его заряжает. Я… я пытался починить, но, кажется, все вышло еще хуже, — убито закончил он.
— Риверс, — выдохнул после затянувшейся паузы Мейкар, — если бы ты был моим братом и сломал мой арбалет, я бы тебя на месте пришиб. Надо было все-таки тебя сдать.
— Мейкар!
— Да ладно тебе, Бейлор, — Бринден вылез из-под стола и отряхнулся. — Он просто все еще дуется из-за…
— Из-за чего?
Ой. Бринден покосился на племянников и прикусил язык; если рассказывать причину — вполне обоснованную, кстати — по которой еще и Мейкар на него злится, то пришлось бы рассказывать про все: и про вылазку на замковую кухню, и про дорнийские марципаны с перцем… а Бейлор временами был чересчур правильным и ответственным.
— Откуда мне знать? Спроси у него самого. И вообще, — прибавил он, многозначительно косясь на заворочавшегося великого мейстера, — кажется, мне пора. У меня сейчас не урок истории.
Задрав напоследок нос (просто, чтобы позлить Мейкара — пусть хоть понапрасну не бесится) и едва не споткнувшись о порог (чуть было весь эффект не испортил!), Бринден помчался вниз, перепрыгивая через несколько ступенек зараз. В его распоряжении был весь Красный замок — ну, не считая крепости Мейгора, где сидит злющий братец — а еще вся Королевская Гавань и, может, даже Королевский лес, если он успеет добежать до него, конечно. Впрочем, и без леса можно было найти, чем заняться: дойти до холма Рейнис и полазать по руинам Драконьего Логова, посидеть на плечах у статуи Бейлора Благословенного (сначала на нее надо было вскарабкаться, правда, но Бринден без ложной скромности мог заявить, что в этом он оставлял далеко позади всех мальчишек Королевской Гавани); на худой конец, можно погулять по Блошиному концу, стащить пару пирожков и посмотреть на кукольников… Да мало ли чем можно заняться, пока тебя не видят старшая сестра, приставленная к королевским бастардам нянька и леди Мария!
Воодушевлённый своими грандиозными планами (планы Молодого Дракона по завоеванию Дорна по сравнению с планами вылазки в город были просто игрой в солдатики), Бринден галопом пронесся через половину внутреннего двора. Под ногу ему попался какой-то камень; не особенно задумываясь о том, что делает, Бринден развернулся и от всей души пнул его…
…прямо в сторону выходившего из крепости Эйгора.
Следующие несколько минут Бринден усиленно размышлял над тем, почему Таргариены (или наполовину Таргариены) не умеют летать, как драконы, ну или хотя бы как голуби; одновременно с этим он во весь дух несся от взбешенного брата к дворовой лестнице. Лестница — выцветшая на солнце, с выщербленными ступенями и кучей поворотов — была для него самым настоящим спасением: Бринден бегал по ней — и от братьев тоже — столько раз, что изучил каждую ее ступеньку, каждый, даже самый мелкий, поворот. Эйгор в некоторых местах наверняка будет спускаться медленнее, чтобы не споткнуться, и даст ему фору; сам он просто спрыгнет с пролета вот здесь, здесь и вон там, внизу, и будет уже во дворе, а там…
Последний поворот все-таки подвел Бриндена: неудачно приземлившись после очередного прыжка, он упал и кубарем покатился вниз, в конце концов рухнув рядом с Девичьим Склепом. Отбитые колени и локти горели огнем, тяжко ныли пересчитавшие ступеньки ребра; Эйгор чуть выше притормозил было, обеспокоенно всматриваясь вниз, но едва сообразив, что Бринден не свернул себе шею, тремя прыжками преодолел остатки лестницы и крепко схватил его за шиворот.
— Я сам встану, — запротестовал Бринден, пытаясь подняться. — Не надо меня душить… ай, больно же!
— Сейчас еще больнее будет, — прошипел Эйгор, вздергивая его на ноги; Бринден зажмурился, и тут же получил еще одну затрещину, куда сильнее предыдущей. — Я тебе сколько раз говорил не трогать мои вещи?!
— Н-ну…
— Сколько раз я тебе говорил: не вздумай даже прикасаться к моему оружию, или я с тебя шкуру спущу?!
— Ухо не трогай! Подумаешь, нашелся взрослый!
— Эй! — из окна Девичьего Склепа высунулся Деймон — к матери заходил, не иначе. — Что у вас тут случилось? Чего вы деретесь с утра пораньше?
Воспользовавшись тем, что Эйгор отвлекся, Бринден от души врезал ему локтем под ребра, вывернулся из его хватки и помчался прочь. Сзади раздались приглушенное ругательство, свирепый рык «потом, Деймон!» и топот — Эйгор явно не собирался останавливаться на достигнутом.
Они пробежали через весь восточный двор, когда Бринден начал выдыхаться — впрочем, живое и ругавшееся сквозь зубы напоминание о грозившей нешуточной трепке придало ему сил. На мосту он прибавил ходу, насколько смог: в западном дворе в это время, как правило, было полно людей и требовалось дополнительное время, чтобы лавировать меду ними. Бриндену повезло — он удачно прошмыгнул между несколькими тренировавшимися рыцарями, оббежал горстку болтавших оруженосцев и даже не дернулся от грозного окрика Болла. До тронного зала оставалось совсем немного, когда Бринден все-таки в кого-то врезался.
— Извините, милорд, — выпалил он. — Я вас не заме… — Бринден поднял голову и сглотнул. Сегодня был явно не его день. — Ой.
— Пожалуй, ты прав, — Дейрон чуть прищурился и осмотрел младшего брата с головы до ног. — Действительно, ой. Где ты так испачкался?
— Эм…
— Да еще и рукав порвал. Бринден, тебе, кажется, сшили этот дублет в прошлую седмицу.
— Ну…
— А это что? — Дейрон откинул волосы у него со лба. — Ссадина? Бринден, где ты был? Не на Блошином Конце, надеюсь?
— Я…
Эйгор, пусть даже и рассерженный до крайности, пришелся бы сейчас очень кстати, но Эйгора нигде не было. Помотав головой, Бринден все же его нашел — рядом с Квентином Боллом, сурово выговаривавшем ему за что-то; Бринден даже пожалел брата — нелегко быть оруженосцем у мастера над оружием, наверное, — но жалел недолго, ровно до того момента, как Эйгор очень многообещающе посмотрел в его сторону.
— Бринден?
— Я… я упал. С лестницы. Ну, с той, которая во дворе.
— Бринден, сколько раз я и Мария просили вас по ней не бегать?
Бринден шмыгнул носом. Дейрон был старше их всех, и относился к ним скорее как к своим детям, чем как к сестрам и братьям… что иногда было очень неловко.
— Я не бегал, — буркнул он. — Я просто спрыгнул с нее.
— Матерь всеблагая, Бринден. Лучше бы ты бегал, — вздохнул Дейрон. — Ты понимаешь, что ты мог разбиться?
— Я не… — Бринден исподлобья посмотрел на брата и будущего короля и тяжело вздохнул. — Я не буду так больше делать, Дей… ваше высочество. Обещаю. Можно мне идти? — с надеждой добавил он, глядя на кучку задиравших друг друга мальчишек, к которым мгновение назад присоединился Эйгор; Дейрон посмотрел в ту же сторону и покачал головой:
— Нет, Бринден. Ты же помнишь, что сказал отец: сир Болл начнет твое обучение после твоего восьмого дня наречения.
Бринден стиснул зубы: до его восьмого дня наречения оставалось еще несколько недель, и он ненавидел эти недели всем сердцем.
— К тому же, мне будет спокойнее, если ты пока побудешь у меня на виду, — Дейрон мягко, но решительно взял его за руку. — Идем. Отец принимает тирошийцев в тронном зале, постоишь с Марией среди придворных.
Бринден аж забыл обо все еще нывших ребрах и синяке на лбу — так у него перехватило дыхание.
— Тирошийцев? — восторженно переспросил он. — Настоящих? Ой, Дейрон, а правда, что на самом деле они все лысые, а волосы у них крашеные потому, что это не волосы, а парики? А правда, что они едят щенят на завтрак? А правда, что…
— Бринден, — Дейрон остановился и чуть приподнял его подбородок кончиками пальцев. — Могу я попросить тебя кое о чем?
— М-м?
— Если не хочешь войны между нами и Тирошем — не спрашивай ни о чем тирошийского посла, хорошо?
Бринден торопливо закивал — при отце-то и всем дворе он, конечно, ничего спрашивать не будет, он же не дурак. А вот как-нибудь после, вечером… скажем, на пиру, когда все перепьются дорнийского красного или еще чего-нибудь… пожалуй, можно — все решат, что он пошутил, и ничего ему не будет. Чуть не лопаясь от радости (он идет смотреть тирошийцев! Настоящих крашеных тирошийцев, как в той книжке у великого мейстера!), Бринден покрутил головой и, найдя Эйгора, от души показал ему язык; тот в ответ скривился и потряс тренировочным мечом — погоди у меня, мол. Бринден задумался над тем, какую бы еще рожу скорчить, но тут Дейрон заметил их обмен любезностями и увел его прочь — от новой драки подальше.
В тронном зале было яблоку негде упасть — рыцари и дамы, конюхи и кухонные девки чуть на головы друг другу не лезли, пытаясь разглядеть заморских гостей. Отец Бриндена — король Эйгон, четвертый этого имени — восседал на Железном троне высоко над всеми, так, что Бринден запрокинул голову, пытаясь разглядеть его грузную фигуру среди искривленных мечей. Справа у подножья трона стоял королевский десница, лорд Алин Баттервелл, слева — Дейрон, единственный законнорожденный сын короля и наследник престола; его жена, леди Мария, урожденная Мартелл, стояла чуть поодаль, среди придворных: ни для кого не было секретом, что Эйгон сильно недолюбливал невестку-дорнийку. Самому Бриндену леди Мария — высокая, полногрудая, темноволосая и темноглазая, с ее острым языком и немного не обычным чувством юмора — наоборот, нравилась… когда не хлопотала над ним, как курица над цыпленком, или не пыталась учить хорошим манерам, вот как сейчас, например.
— И где это ты был? — проворчала она, доставая из рукава надушенный платок и с силой вытирая им лицо Бриндену; он протестующе замычал и попытался было отстраниться, но бесполезно — у леди Марии было четверо сыновей и большой опыт общения с младшими незаконными деверями. — Чумазый, как конюшонок… еще и дублет порвал, и лоб разбил! Ради Семерых, Бринден, только не говори, что ты опять…
— Я не был в Блошином Конце, — обиженно протараторил Бринден. На самом деле, он же всего один раз туда сбежал, да и то его почти сразу нашла городская стража — ему что теперь, всю жизнь будут это вспоминать? — И я не лазал на статую Бейлора Благословенного, — хотя хотел, даже после того, как в последний раз его оттуда снимала вся Королевская Гвардия. — Я просто… я просто спрыгнул с дворовой лестницы, миледи. Правда.
Он уже приготовился выслушивать длинную отповедь о том, что незаконность рождения — это еще не повод вести себя не как принц, а как маленький дикарь, но леди Мария только покачала головой.
— Мальчишки, — вздохнула она, складывая платок. — Вон еще один прыгун — в прошлой жизни боги, определенно, сотворили его кузнечиком… Деймон, остановись и отдышись, пожалуйста, ты похож на перезрелый апельсин.
— Простите, миледи, — Деймон Блэкфайр, еще один старший сводный брат Бриндена, остановился около них, поправил одежду и улыбнулся; в новом красно-черном дублете, черном с красным плаще, сколотом у горла фибулой в виде трехголового дракона, и налобном венце черненого серебра с гранатами он выглядел настоящим принцем, так что Бринден даже немножко ему позавидовал — ему самому таким в жизни не стать. — Отец не говорил, что я должен делать?
— Его величество велел передать, чтобы ты в нужный момент вышел поприветствовать девочку.
— И все? — опешил Деймон.
— И все, — кивнула леди Мария. — Пока просто стой здесь и… кхм, старайся не сильно обращать на себя внимание придворных дам.
— Эй, подождите, — заволновался Бринден. — Какую еще девочку?
Девчонок при дворе, по его скромному мнению, была тьма-тьмущая. Действительно: две его родные сестры, две сводные (одна — законнорожденная), а еще всякие фрейлины, дочери и сестры членов Малого Совета, дочери и сестры придворных рыцарей… и все, как одна — в разноцветных платьях с шелестящими юбками, глупо хихикавшие, то и дело заслонявшиеся веерами и постреливавшие глазами в сторону возможных мужей. Если еще и эти тирошийцы свою девчонку привезут, решил Бринден, то это точно будет перебор. Не говоря уже о том, что щенкам на псарне угрожает серьезная опасность быть съеденными на завтрак вместо овсянки с медом.
— Эй! — он подергал леди Марию за шафранно-желтую юбку. — Какую девочку?
— Увидишь, — она поправила ему ворот у дублета. — Стой спокойно, будь любезен. И держи руку вот так — дыра на рукаве не будет так видна.
Бринден хотел было возразить, что дыра все равно не видна, если не присматриваться, но тут трижды протрубили герольды, распахнулись тяжелые резные двери, и в тронный зал вошел тирошийский посол в сопровождении своей свиты. Они были точь-в-точь такими же, как на картинках в книге великого мейстера Норвиля: светлокожими, в разноцветных богатых одеждах, а самое главное — с волосами всех возможных цветов и оттенков; Бринден заметил среди прочих толстого красноволосого тирошийца и решил, что тоже покрасит волосы в красный цвет — он как-то раз слышал от кого-то из придворных дам, что это очень красиво, когда волосы и глаза одного оттенка. Бринден даже начал придумывать план того, как это сделать — нарвать маков и листьев от чардрева, стащить на кухне кипятка и сварить их в нем, а потом попросить Мию и Дени вымыть ему голову этим отваром… можно еще кирпичей туда покрошить, они же тоже красные, только пусть за кирпичами Эйгор лезет, ему самому пока что на замковую стену не вскарабкаться — но тут вспомнил, что они с Эйгором поссорились, и приуныл. Надо все-таки извиниться перед ним — только вечером, когда братец немного остынет. Может, Бринден даже не будет его дразнить и таскать из его тайника медовые пряники… дня два. Или даже четыре. Как получится.
Тирошийцы тем временем дошли почти до самого трона и дружно склонились в поклоне — все, как один. Король благосклонно кивнул им, и вперед вышел толмач — синеволосый, в леопардовом плаще; посол что-то негромко сказал ему, и тот зачастил:
— Почтенный Рого Несторис от имени архона Тироша кланяется Эйгону, четвертому этого имени, королю андалов, ройнаров и Первых Людей…
Бринден пожалел, что стоял в первом ряду — незаметно зевнуть никак не получалось. Этикетные формулы и цветистые приветствия нагоняли на него сон — впрочем, как и на его братьев с племянниками; пышные придворные церемонии бастарды и внуки Эйгона Четвертого одинаково не любили, пусть и по разным причинам.
— …и рад сообщить, что строительство завершено.
По рядам придворных побежал шепоток; многие недоверчиво косились то на тирошийцев, то на короля. Бринден почесал в затылке — он явно чего-то не знал, и ему это не нравилось — и хотел уже спросить у леди Марии, но у той сделалось такое лицо, словно она получила известие о смерти или тяжелой болезни кого-то очень близкого, и Бринден к ней не полез.
— Деймон, — прошептал он. — А что это за строительство такое?
— Наш Милорд-Хочу-Все-Знать что-то пропустил? — тихо рассмеялся тот и взъерошил младшему брату волосы; Бринден скривился: из-за дурацкого прозвища — его Эйгор придумал, примерно в то же время как сам Бринден научился связно разговаривать и задавать вопросы — и из-за того, что на голове у него теперь было небольшое воронье гнездо. — Отец уже несколько месяцев строит за рекой деревянных драконов. Похоже, что сегодня закончили.
Бринден задумчиво наморщил нос:
— Они же бесполезные. Какой прок в деревянных драконах? Они даже огнем не смогут дышать — тут же сгорят.
— Эти могут, говорят, — пожал плечами Деймон. — И еще я слышал, что они огромны. Хотя… увидим вечером.
— Увидим? — Бринден не поверил своим ушам. — Деймон, Деймон… мы поедем вечером смотреть на драконов, которых строил отец?
— Ну-ка! — отмерла леди Мария; вид у нее был уже не расстроенный, а скорее рассерженный. — Бринден, говори потише, а то тебя уже на Стене слышно. Вы поедете, если король позволит — это все же зрелище не для детей.
— То есть, поедем в любом случае — отец нам все разрешает, ты же знаешь, — подмигнул Бриндену Деймон, но тут же осекся и деланно небрежно поправил плащ: из толпы тирошийцев к Железному Трону, заметно робея, вышла тоненькая девочка-подросток в богатом платье. — Кажется, мне нужно идти. Как вы думаете, миледи, я ей пон…
Очаровательно улыбнувшись, леди Мария подтолкнула его в спину — так, что он чуть не вылетел на середину зала; Деймон опешил было, но тут же склонился перед девчонкой в грациозном поклоне. Тирошийка Бриндену не понравилась: какая-то тихая, то и дело красневшая почти до корней волос, да и сами волосы у нее были не зеленые или синие, а светлые, почти бесцветные. Дейнерис в сто раз ее красивее, и Мия тоже, и Гвенис — если перестанет лопать столько пирожков и пряников, конечно… да даже малявка Шира, когда вырастет, будет куда симпатичнее этой бледной тирошийской моли! А ведь Деймону моль, кажется, даже нравится — вон он как передней выставляется, точно голубь перед горлинкой на ступенях Великой септы…
— Выставляется, говоришь? — фыркнула над ухом леди Мария. — Посмотрю я на тебя, когда его величество найдет тебе невесту, и тебе нужно будет произвести на нее должное впечатление.
Бринден фыркнул в ответ — вот еще, не нужна ему никакая невеста, глупости какие! — подождал, пока леди Мария отвернется, и шмыгнул в толпу придворных. Все равно не предвиделось ничего интересного до самого вечера, а значит, можно было побродить по городу, как он и хотел. Главное — проскользнуть мимо дворцовой стражи…
Впрочем, следующие несколько минут враз порушили все его грандиозные планы.
ТВС...
Непонятно только, почему его забросило именно в этот временной промежуток 
Вроде как лучше-то к Завоевателям или в стойло к Вхагар перед ее последним оседланием 
Но части без Гарри очень годные, разве что фарс с драконами состоялся на 10 лет раньше... 
Том Сойер аплодирует стоя 
не могла пройти... и здесь понравилось буквально Все
.
Но в этих отношениях нет настоящей ненависти, а просто... сегодня деремся, а завтра дружим против того типа, который всех достал