Луна Трёх королей
Moon of the Three Kings
The moon of the Three Kings.jpg
Три короля Королевской Гавани
130 от З.Э.
Другие названия:Безумная луна
Варианты перевода:Королевство трех королей, Безумное королевство (пер. Виленской)
Главные лица:Пастырь
Тристан Труфайр
Геймон Белокурый
Рейнира Таргариен
Места:Королевская Гавань
Связанные события:Танец Драконов
Бунт в Королевской Гавани
Штурм Драконьего Логова

Луна Трёх королей, также называемая Безумной луной, – месяц безвластия в Королевской Гавани в 130 году от З.Э. Власть в столице была поделена между проповедником, известным как Пастырь и двумя претендентами, Тристаном Труфайром и Геймоном Белокурым.[1]

Предыстория

Под конец Танца Драконов в Королевской Гавани, удерживаемой королевой Рейнирой, начался бунт. Мятежники опрокидывали повозки и разоряли склады и лавки. Пастырь, который вёл проповеди против правления Рейниры, повёл толпу с Сапожной площади на Драконье Логово. Последовавший штурм Драконьего Логова положил конец правлению Рейниры в Королевской Гавани, а также стал причиной смерти пятерых драконов. Рейнира была вынуждена покинуть город.[1]

Воспользовавшись всеобщими беспорядками, В борделе на Шелковой улице шлюхи провозгласили королем светловолосого мальчика лет четырех по имени Геймон, объявив его бастардом пропавшего короля Эйгона Второго. Кроме того, межевой рыцарь по имени Перкин Блоха короновал своего оруженосца Тристана Труфайра, объявив его сыном Визериса I Таргариена.[1]

Ход событий

Холм Эйгона

Некоторые придворные Рейниры, в том числе Грибок, Мисария и септон Юстас, остались в Красном замке. Оборона замка была поручена сиру Гарту Заячьей Губе, капитану золотых плащей Драконьих ворот. Не прошло и полдня после отъезда Рейниры, как к замку подступил сир Перкин Блоха со своими трущобными рыцарями и стал требовать сдачи замка, сир Гарт решил спустить королевские стяги, открыть ворота и отдаться на милость врагу. Милости от Блохи ждать не пришлось. Гарту Заячьей Губе отрубили голову, а вместе с ним казнили и еще два десятка верных королеве рыцарей, среди прочих сира Хармона Камышового – одного из Семерых всадников. Мисарию прогнали голой через город, всю дорогу её хлестали плетьми. Она продержалась лишь половину пути и испустила дух на мостовой. Тристан Труфайр занял Железный трон, его люди оккупировали холм Эйгона.

Король-оруженосец начал с того, что упразднил самые непопулярные из королевских налогов и поделил казну между своими приспешниками. Затем он отменил все долги и пожаловал шестидесяти помойным рыцарям дворянские звания; на обещание «короля» Геймона, что все голодающие получат дармовой хлеб и пиво, он ответил тем, что дал беднякам право охотиться на кроликов, зайцев и оленей в королевских лесах (охотиться на лосей и кабанов было все же запрещено). Все это время сир Перкин Блоха собирал под знамена Тристана уцелевших золотых плащей. С их помощью он взял Драконьи, Королевские и Львиные ворота, таким образом завладев четырьмя из семи ворот и половиной городских башен.[1]

Холм Рейнис

Пастырь не нарекал себя королем и всегда говорил о себе как о скромном сыне Семерых. Однако нельзя отрицать и того, что он безраздельно правил десятками тысяч людей из своей «резиденции» на развалинах Драконьего Логова. Пастырь поначалу был самым могущественным из трёх "королей". Головы пятерых сраженных приспешниками Пастыря драконов выставили на столбах, и каждую ночь пророк проповедовал, стоя между ними. Гнев Пастыря обратился на людей знатного происхождения и богатых. По его словам, лишь нищие да бедняки могут узреть чертоги богов. Многие послушались, но столь же многие отвернулись от него, и с каждым днем толпа, что приходила послушать пророка, таяла. Сила Железного Трона была столь велика, что люди по-прежнему обращали свой взор к Красному Замку, когда были голодны или напуганы. И по мере того, как власть Пастыря исчезала, могущество короля Тристана только крепло.[1]

Холм Висеньи

На другом конце улицы Сестёр, на холме Висеньи, раскинулось королевство Геймона Белокурого. Двор четырехлетнего короля-бастарда состоял из шлюх, воров да фигляров, а шайки головорезов, наёмников и пьянчуг его охраняли. Из «Дома Поцелуев», где сидел на троне этот малыш-король, приходил один указ за другим, каждый возмутительней предыдущего. Геймон постановил, что отныне девочки уравниваются с мальчиками в вопросах наследования; что бедняков необходимо снабжать хлебом и пивом в голодные времена; что те, кто лишился конечностей на войне, должны получать кров и пищу от того лорда, за кого они сражались, когда понесли увечье. Еще король распорядился, что мужи, которые бьют своих жен, должны сами быть биты, какова бы ни была провинность супруги. Все эти распоряжения скорее всего исходили от дорнийской шлюхи Сильвенны Сэнд, которая, если верить Грибку, была возлюбленной матери маленького короля, Эсси.[1]

Восстановление власти Таргариенов

После смерти Рейниры на Драконьем Камне к стенам Королевской Гавани подступило войско со стороны Штормового Предела. Прослышав о смерти королевы, Боррос Баратеон оставил беременную жену и четырех дочерей, чтобы отправиться на север через Королевский лес с шестью сотнями рыцарей и четырьмя тысячами пеших солдат.

Когда головной отряд Баратеона показался за Черноводной, Пастырь велел своим приспешникам поспешить к реке и не дать лорду Борросу пересечь ее. Но лишь несколько сотен пришло послушать этого нищего, который некогда проповедовал десяткам тысяч, и только несколько из них повиновались ему.

Лорд Ларис Стронг убедил Тристана Труфайра отправить его парламентёром к лорду Баратеону, его сопровождали великий мейстер Орвиль и вдовствующая королева Алисента Хайтауэр. По итогам переговоров Колченогий пообещал, что сир Перкин и его трущобные рыцари примкнут к людям из штормовых земель и помогут королю Эйгону II снова занять Железный трон – при условии, что всем им, кроме самозванца Тристана, будет даровано прощение за все преступления, в том числе за государственную измену, бунт, грабеж, душегубство и насилие.

Послы вернулись в Королевскую Гавань, а вскоре за ними последовали и люди Баратеона. Беспрепятственно перейдя Черноводную, они нашли городские стены и ворота без охраны, а улицы и площади – опустевшими, не считая мертвых тел. Когда лорд Боррос взобрался на холм Эйгона в сопровождении знаменщика и своих латников, он увидел, что потрепанные стяги короля-оруженосца Тристана спущены, а на их месте реет золотой дракон короля Эйгона II.

Лорд Боррос быстро восстановил порядок в Королевской Гавани. Наутро после скромного празднования в Красном Замке он выступил к холму Висеньи против «лобкового короля» Геймона Белокурого. Колонны рыцарей поднялись на холм с трех сторон, окружили уличное отребье, наемников и пьянчуг, собравшихся вокруг маленького короля, и перебили их. Плачущего крошку-монарха, который лишь два дня назад отпраздновал свои пятые именины, заковали в цепи, перебросили через седло и так доставили в Красный Замок. Его мать шла позади, сжимая руку дорнийки Сильвенны Сэнд, а за ними тянулась длинная процессия шлюх, ведьм, мошенниц, воришек и пьянчужек.

Следующей ночью настал черед Пастыря. Прознав про участь маленького короля шлюх, пророк призвал свое «босоногое войско» собраться у Драконьего Логова и защищать холм Рейнис «железом и кровью». Но на его призыв откликнулись не более трех сотен, и многие из них бросились наутек, едва началась атака. Лорд Боррос и его латники поднялись на холм с запада, а сир Перкин и его трущобные рыцари – по более крутому южному склону, со стороны Блошиного Конца. Прорвавшись к руинам Логова через слабые ряды защитников, они нашли пророка сидящим среди драконьих голов. Заметив лорда Борроса, Пастырь наставил на него свой обрубок и осыпал проклятиями. Его, как и Геймона Белокурого, взяли живым и препроводили в Красный Замок в оковах.[2]

Последствия

В Королевской Гавани вновь воцарился своего рода мир. Именем своего сына королева Алисент запретила населению выходить на улицы после наступления темноты. Вновь сформированная городская стража под командованием сира Перкина следила за соблюдением запрета, а лорд Боррос и его люди охраняли городские ворота и стены.

Когда король Эйгон вернулся в столицу, первым перед разгневанным королём предстал оруженосец Тристан, его признали виновным в государственной измене и приговорили к смерти. С «лобковым королем» Геймоном Белокурым поступили куда мягче. Так как мальчику едва сравнялось пять, его пощадили и сделали королевским воспитанником, однако большую часть его сторонников, включая его мать и Сильвенну Сэнд, приговорили к повешению. Пастырю же Эйгон приказал вырвать язык и приговорил пророка и его сторонников к сожжению.[2]

Источники

  1. 1,0 1,1 1,2 1,3 1,4 1,5 Пламя и кровь, Рейнира Низвергнутая
  2. 2,0 2,1 Пламя и кровь, Короткое и скорбное правление Эйгона II