Lady_Ester
Оруженосец
Джона Сноу воскресят в Восточном дозоре.
"Азор Ахай возродится среди соли и дыма"
Соль - море
Дым от огня при ритуале
"Азор Ахай возродится среди соли и дыма"
Соль - море
Дым от огня при ритуале
На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!
Вход Регистрация– Волк!! – Джон бросился в ту сторону, чмокая сапогами по грязи. Одна из женщин Крастера прижалась к заляпанной стене дома, крича на Призрака:
– Уйди! Уйди прочь! – Лютоволк держал в зубах кролика. Еще один, мертвый и окровавленный, лежал на земле перед ним. – Уберите его, милорд, – взмолилась женщина, увидев Джона.
– Он вас не тронет. – Джон сразу смекнул, что случилось: деревянная клетка, вся разломанная, валялась на боку в мокрой траве. – Он, должно быть, проголодался. В пути нам почти не попадалась дичь. – Джон свистнул. Призрак поспешно сожрал кролика, хрустя костями, и подбежал к нему.
– За мной, Призрак, – сказал Джон и поскакал к Дворцу Крастера.
На юго-западной стороне находились открытые ворота, у которых торчали на высоких шестах черепа животных: по одну сторону медведь, по другую – дикий баран. Джон, проезжая мимо в череде других, заметил, что на черепе медведя еще сохранились ошметки мяса. Внутри передовые Джармена Барквела и Торена Смолвуда уже устраивали коновязи и ставили палатки. В хлеву вокруг трех огромных свиноматок копошилась целая орава поросят. В огороде маленькая девочка нагишом дергала морковку, две женщины связывали свинью, готовясь зарезать ее. Свинья визжала жутким, почти человеческим голосом. Собаки Четта в ответ подняли лай, несмотря на его ругань, пара псов Крастера не осталась в долгу. При виде Призрака собаки стали беситься еще пуще. Волк не обращал на них внимания, Джон тоже.
– А волк-то глаз с тебя не спускает, девушка, – не унимался Ларк. – Зарится, должно, на лакомый кусочек у тебя в животе.
– Первый раз я увидел Лилли у стены Замка Крастера, – промолвил Джон, глядя вслед повозкам, – худышку с большим животом. Призрак накинулся на ее кроликов – я думал, она боится, что он вспорет ей живот и сожрет младенца. Но бояться ей следовало совсем не волка, верно?
Он помнил, о чем старая Нэн рассказывала у очага. Одичалые — люд жестокий, говорила она, убийцы, работорговцы и воры. Они водились с гигантами и мертвяками, глухими ночами крали девчонок и пили кровь из обточенных рогов. А их женщины долгой ночью ложились с Иными, чтобы породить ужасных детей, в которых было мало человеческого.
– Эти двое тебе и спать-то, поди, не дают. Который из них кричал прошлой ночью? Я думал, он никогда не уймется.
– Даллин. Он всегда кричит, когда хочет есть. Мой-то тихий. Знай себе воркует и… – Глаза Лилли наполнились слезами. – Я пойду. Их давно уж кормить пора. Я промокну насквозь, если не поспешу. – И она побежала через двор, оставив Сэма в недоумении.
— Он сосет сильнее, чем мой. — Лилли погладила головку ребенка, которого кормила грудью.
— Ты пела ему, я слышал.
— Я просто так пела — хочешь слушай, хочешь нет. — Легкая улыбка тронула ее губы. — Он слушает. И смеется. Ладно, ладно: он славный уродец.
– А мой как же? Мать, бросившая сына, будет навеки проклята! Мы так хотели его спасти, Сэм и я. Прошу вас, милорд. Мы так долго несли его по морозу.
— Он пришел за мальчиком, — с плачем сказала Лилли. — Он его чует. От новорожденных очень сильно пахнет жизнью… Он пришел забрать жизнь.
— Мальчиков он отдает богам. Он делает это, когда приходит белый холод, а в последние времена холод стал приходить часто. Крастер уж овец всех отдал, хотя любит баранину. Больше ни одной не осталось. Потом настанет черед собак, а потом... – Лилли потупилась, поглаживая свой живот.
– А какого цвета у них глаза? – спросил он.
– Синие и яркие, как звезды, и такие же холодные. “Она видела их, – подумал Джон. – Крастер лгал”.
Она очень стара, и была старой уже на момент детства Неда. Появилась в Винтерфелле как кормилица, предположительно, в промежутке 197-223 г. от З.Э. То есть во времена правления Эйриса Книжника или Мейкара и совместных путешествий Дунка и Эгга.«Какая же она старая и уродливая», — злобно подумал Бран. Высохшая, морщинистая, почти слепая, у нее едва хватает сил, чтобы подняться по лестнице, редкие пряди белых волос едва покрывают пятнистый розовый череп. Никто не знал, сколько ей на самом деле лет, но отец утверждал, что Нэн звали старухой, когда еще он был мальчишкой. Безусловно, в Винтерфелле не найти человека старше ее. А может быть, и во всех Семи Королевствах. Нэн взяли в замок кормилицей Брандона Старка, когда его мать умерла при родах. Он был старшим братом лорда Рикарда, дедушки Брана, а может и младшим, или даже братом отца лорда Рикарда: Старая Нэн по-разному рассказывала о себе. Но во всех вариантах ее истории маленький мальчик умер в три года от летней простуды, и Старая Нэн осталась в Винтерфелле со своими собственными детьми. Оба ее сына погибли на войне, в которой король Роберт завоевал престол; внук был убит на стенах Пайка во время мятежа Бейлона Грейджоя. Дочери давным-давно повыходили замуж, перебрались из замка и умерли от старости. Из потомков Нэн с ней оставался лишь Ходор, дурачок-великан, работавший в конюшне, а Старая Нэн жила и жила, шила, вязала и рассказывала сказки.
Когда Арья дала имя своей лютоволчице это вызвало большой скандал в Винтерфелле. Почему? Например, потому, что в замке уже проживает пользующаяся уважением Нимерия(Нэн).— Мне сказали, что тебя зовут Ласка. Так не годится. Какое имя дала тебе мать?
Арья прикусила губу, думая, как бы еще назваться. Ломми звал ее Драной Башкой, Санса — Лошадкой, люди ее отца — Арьей-надоедой, но вряд ли эти имена ему подойдут.
— Нимерия, — сказала она. — А если коротко, то Нэн.
Нимерия нетерпеливо лизнула руку Арьи, когда та отвязала ее. Желтые глаза волчонка, отражая солнечный свет, блеснули двумя золотыми монетами. Арья назвала ее в честь воинственной королевы ройнаров, которая некогда провела свой народ через Узкое море. Это имя тут же послужило причиной для большого скандала.
Девушка, по-видимому, являющаяся молодой Нэн, которую Бранн видит глазами винтерфельского чардрева с (предположительно) Дунком, примерно на голову ниже мужчины:Это так меня разозлило, что я едва не стукнул его по голове, как вечно делает Старая Нэн. — Увидев, что мейстер хмурится, Бран поспешно добавил: — Но я не стал этого делать.
Как и Тансель:Стройная девушка привстала на цыпочки, чтобы поцеловать рыцаря ростом с Ходора.
На кукольницу, водившую дракона, смотреть было не менее приятно: высокая красавица с оливковой кожей и черными волосами дорнийки. Тонкая, как копье, и грудей почти не видно
Она была на голову ниже Дунка, но все-таки выше всех девушек, которых он встречал до сих пор.
— Вороны всегда лгут, — согласилась Старая Нэн, сидевшая в кресле со своим вязаньем.