Filin
Призрак (гость)
Закатное солнце заливало светом покои Дорана Мартелла в Солнечной Башне. Обычно Дорану нравилось как красноватые отблески играют на гобеленах расшитых в золотые и красные цвета Мартеллов, но сейчас ему чудилось, что стены истекают кровью и полыхают жутким пламенем. Пламенем войны. Эйерис не внял урокам войны Девятигрошевых королей и разжег новую. Когда пришли вести из Королевской Гавани об исчезновении принца Рейегара и леди Лианны, Доран испытал унижение и злобу. Вскоре вороны принесли новости о лорде Старке, его наследнике и молодом Арене, вместе с черными вестниками прилетел и страх, судьба вновь готовила испытания народу Дорна. Баратеон, Старк и Аррен подняли мятеж, и Эйерис прислал письмо, где угрожал Элии и ее детям, требуя воинов на защиту трона. Доран послал десять тысяч воинов с приказом поступить под начало Левина.
Но тогда он еще не решил. Требовать объяснений и грозить было бессмысленно и даже смертельно опасно, как убедились на своем примере Старки. Мартелл решил подчиниться Безумному королю, тем более что приказ не расходился с его намерениями. Имея под боком десять тысяч вооруженных дорнийцев Железный Трон будет осторожнее в своих высказываниях, к тому же даже находясь в Королевской Гавани армия Дорна подчинялась ему и выполнила бы любой приказ. Одновременно он послал Оберина собирать войска, теперь у перевалов армия ожидала его решения, чтобы обрушиться как и множество раз за тысячи лет на земли Простора или Штормовых лордов. Оставалось лишь решить на кого.
Все это время он провел в мучительных раздумьях, после смерти матери ответственность за Дорн легла на его плечи, теперь эта драгоценная ноша резко потяжелела. Нужно было блюсти престиж и достоинство Дома в опасной ситуации и не оказаться в проигравших. За последние недели мейстер Калеотт беспрестанно посылал и принимал воронов, письма шли из Королевской Гавани от короля, сестры, дяди, шли они и от мятежников. Элия уверяла, что все в порядке, но письма Эйериса и верных людей говорили об обратном. Джон Аррен предлагал месть, справедливость и независимость Дорну. Но Дорн и так практически обособлен от остальных королевств Вестероса, но самое главное – это Элия и ее дети.
Сам Мартелл писал мало, предпочитая, чтобы его планы оставались никому неизвестны. Все решилось бы наилучшим образом, если бы погибли Эйерис и Рейегар, тогда не осталось бы причин препятствующих миру. На ЖТ взошел бы Эйегон, сын Элии Дорнийской и с мятежниками можно было бы договориться. Но сестра в письмах убеждала, что Рейегар раскаялся и теперь прислушивается к ней. В последнем письме она писала, что принц решился на переворот и намерен сместить Безумного короля. Больше находится в стороне было нельзя, и Доран написал письмо принцу Рейегару, где прямо и четко ставил вопросы призванные разрубить гордиев узел сомнений. Ответ принца был столь же ясным: он клялся, что Элия останется его единственной женой и их сын унаследует трон. Никакая другая женщина или бастард не встанут между Железным троном и ними.
Доран смотрел через окно на низкое огромное солнце, отливающее багровым, потягивая любимое сладкое и терпкое вино. Вино на дне кубка казалось сгустком темной крови. Он поставил кубок на стол и обернулся к своему сенешалю. –Рикассо, пусть утром сир Манфри выступает к Костяному Перевалу к принцу Оберину, он передаст ему мое письмо. Пришли известия из Королевской Гавани, ожидание подошло к концу, настало время действовать.
Но тогда он еще не решил. Требовать объяснений и грозить было бессмысленно и даже смертельно опасно, как убедились на своем примере Старки. Мартелл решил подчиниться Безумному королю, тем более что приказ не расходился с его намерениями. Имея под боком десять тысяч вооруженных дорнийцев Железный Трон будет осторожнее в своих высказываниях, к тому же даже находясь в Королевской Гавани армия Дорна подчинялась ему и выполнила бы любой приказ. Одновременно он послал Оберина собирать войска, теперь у перевалов армия ожидала его решения, чтобы обрушиться как и множество раз за тысячи лет на земли Простора или Штормовых лордов. Оставалось лишь решить на кого.
Все это время он провел в мучительных раздумьях, после смерти матери ответственность за Дорн легла на его плечи, теперь эта драгоценная ноша резко потяжелела. Нужно было блюсти престиж и достоинство Дома в опасной ситуации и не оказаться в проигравших. За последние недели мейстер Калеотт беспрестанно посылал и принимал воронов, письма шли из Королевской Гавани от короля, сестры, дяди, шли они и от мятежников. Элия уверяла, что все в порядке, но письма Эйериса и верных людей говорили об обратном. Джон Аррен предлагал месть, справедливость и независимость Дорну. Но Дорн и так практически обособлен от остальных королевств Вестероса, но самое главное – это Элия и ее дети.
Сам Мартелл писал мало, предпочитая, чтобы его планы оставались никому неизвестны. Все решилось бы наилучшим образом, если бы погибли Эйерис и Рейегар, тогда не осталось бы причин препятствующих миру. На ЖТ взошел бы Эйегон, сын Элии Дорнийской и с мятежниками можно было бы договориться. Но сестра в письмах убеждала, что Рейегар раскаялся и теперь прислушивается к ней. В последнем письме она писала, что принц решился на переворот и намерен сместить Безумного короля. Больше находится в стороне было нельзя, и Доран написал письмо принцу Рейегару, где прямо и четко ставил вопросы призванные разрубить гордиев узел сомнений. Ответ принца был столь же ясным: он клялся, что Элия останется его единственной женой и их сын унаследует трон. Никакая другая женщина или бастард не встанут между Железным троном и ними.
Доран смотрел через окно на низкое огромное солнце, отливающее багровым, потягивая любимое сладкое и терпкое вино. Вино на дне кубка казалось сгустком темной крови. Он поставил кубок на стол и обернулся к своему сенешалю. –Рикассо, пусть утром сир Манфри выступает к Костяному Перевалу к принцу Оберину, он передаст ему мое письмо. Пришли известия из Королевской Гавани, ожидание подошло к концу, настало время действовать.