Перечитала "Битву королей". Вдумчиво
. Нашла несколько цитат на тему "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся"
. Наверное, не совсем подходит к теме "Символизм", но всё-таки что-то символическое в этих простых фразах есть. В основном цитаты из обычных фраз, разговоров, мыслей персонажей в "
Битве Королей", которые сбылись, и в оч. неожиданном ракурсе -
в Буре, в Пире, в Танце.
Джоффри, недовольно поерзав на сиденье, щелкнул пальцами в сторону сира Донтоса.
– Убрать его. Я казню этого дурака завтра.
– Вот-вот – он дурак, – сказала Санса. (...) Он не заслуживает такой милости, как быстрая смерть.
(смерть сира Донтоса будет быстрой)
– Я прикажу стюарду приготовить вам комнаты в крепости Мейегора, – предложил он.
– Благодарю, лорд Петир, но я займу бывшие покои лорда Старка в башне Десницы.
– Стало быть, вы храбрее меня, Ланнистер, – засмеялся Мизинец. – Всем известно, какая судьба постигла двух последних десниц.
– Двух? Если уж вам хочется напугать меня, почему бы не сказать «четырех»?
– Четырех? – поднял бровь Мизинец. – Неужели и другие десницы до лорда Аррена нашли в этой башне свой печальный конец? Боюсь, я был слишком молод, чтобы уделять этому внимание.
– Последний десница Эйериса Таргариена был убит при взятии Королевской Гавани, хотя я не думаю, что он успел обосноваться в башне. Он пробыл десницей всего две недели. А его предшественника сожгли заживо. Перед этими были еще двое – они умерли без гроша в изгнании, но почитали себя счастливцами. Думается, из всех десниц только моему лорду-отцу удалось покинуть Королевскую Гавань, не лишившись имени, имущества и какой-либо части тела.
– Захватывающе, – сказал Мизинец. – Тем больше причин, по которым я предпочел бы ночевать в темнице.
«Быть может, твое желание еще сбудется», – подумал Тирион, но вслух сказал:
– Отвага сродни безумию – так я по крайней мере слышал. Какое бы проклятие ни тяготело над башней Десницы, я, хотелось бы думать, настолько мал, что оно меня не заметит.
(Тирион - Мизинцу; таки да, карлик выкрутился и выжил, а лорд Т. - нет)
Девушка, Мира, поднялась и помогла встать брату. Мальчик все это время не сводил глаз с Брана.
– Мы привезли вам в дар рыбу, лягушек и птицу, – сказал он.
– Благодарствую. – Уж не придется ли ему из учтивости съесть лягушку?
(придется - во время совместного путешествия к трехглазой вороне)
У входа стояли королевские доспехи: лиственно-зеленый панцирь с золотой гравировкой, шлем с высокими золотыми оленьими рогами на гребне. Сталь была так начищена, что Кейтилин видела в панцире свое отражение, глядящее на нее, словно из глубокого зеленого пруда. «Лицо утопленницы», – подумала она. Можно ли утонуть в своем горе?
(тут понятно и без комментариев)
Я, кажется, чем-то вызвал ваше недовольство, лорд Петир?
(...)
Мизинца это не умиротворило.
– Я не люблю, когда мне лгут, милорд. Не надо больше обманывать меня, прошу вас.
«Тебя я мог бы попросить о том же», – подумал Тирион, бросив взгляд на кинжал у Мизинца на бедре.
– Я глубоко сожалею, если обидел вас. Все знают, как мы вас любим, милорд, и как мы в вас нуждаемся.
– Не забывайте же об этом, – сказал Мизинец и ушел.
(уши Мизинца торчат из всей затеи с отравлением Джоффри + подстава для Тириошки)
Мира настороженно описала круг. В левой ее руке болталась сетка, в правой она держала тонкий трезубец. Лето следил за ней своими золотистыми глазами, высоко держа неподвижный хвост.
– Йай! – крикнула девушка и сделала выпад острогой. Волк метнулся влево и прыгнул. Мира метнула сеть – та развернулась в воздухе, и волк угодил прямо в нее. Опутанный ею, он рухнул Мире на грудь и повалил ее на спину, выбив острогу у нее из руки. Влажная трава смягчила удар, но воздух с шумом вырвался у Миры из легких.
– Ты проиграла! – возликовал Бран.
– Нет, выиграла, – сказал ее брат Жойен. – Ведь Лето попался. И правда – волк рычал и барахтался в сети, пытаясь ее разорвать, но только еще хуже запутывался. Прогрызть сеть он тоже не мог.
(Серый Ветер тоже не смог выпутаться из сети на Красной Свадьбе)
...ваше царствование будет короче, чем мой рост.
(Тирион - Джоффри)
Обормоту всюду оборотни мерещатся.
(Тирион - Сансе; см. рассказы Фреев о Красной Свадьбе)
Под конец она повернулась к Старице, которую ваятели часто изображали с лампой в руке.
– Веди меня, о мудрейшая. Укажи мне путь, которым я должна следовать, и не дай споткнуться во тьме, что лежит впереди.
(Кейтилин действительно ожидает мрачный путь)
Королева высказалась более прямо:
– Чего вы хотите, Петир?
Мизинец с хитрой улыбкой покосился на Тириона.
– Я должен подумать – авось в голову и придет что-нибудь.
(придумал таки - отравление Джоффри, подстава Тириошки)
…говорю тебе, великаны, у него есть великаны из-за Стены двадцати футов росту – они идут за ним, как собаки…
(глава Арьи, разговор лучников в Харренхолле о Роббе Старке; см. главы Джона в "Танце")
Я не владею мечом, но это не значит, что я не мечтаю въехать в Королевскую Гавань и стиснуть белое горло Серсеи Ланнистер и давить, пока ее лицо не почернеет.
(Кейтилин - Бриенне; см. предсказание ведьмы о валонкаре, который сожмет белое горло Серсеи и выдавит из нее жизнь)
...обещаю не требовать от тебя службы, которая могла бы запятнать твою честь.
(Кейтилин Старк - Бриенне; см. требование Кейтилин, чтобы Бриенна убила Джейме или ее повесят, веревка или меч, "Пир")
А уж если Блэквуд с Бракеном на чем-то сошлись, значит, дело это верное.
(см. переговоры и встречи Джейме с указанными лордами в "Танце")
«Молчаливые Сестры не разговаривают с живыми, – тупо подумала Кейтилин, – но кое-кто говорит, что они способны разговаривать с мертвыми». О, как она завидовала им…
(дальнейшая судьба Кейтилин + то, что она одета и выглядит, как Молчаливая Сестра)
Только корону она и оставила у себя – остальное продала... «Визерис продал корону моей матери, и его прозвали попрошайкой. Я сохраню свою – пусть меня называют королевой». Так она и сделала, хотя от тяжести короны у нее болела шея.
(в ТсД мы наблюдаем, как непомерно тяжела корона для Дейнерис).
– У дома Таргариенов есть друзья в Вольных Городах, – напомнила она. – Более верные, чем Ксаро или Чистокровные.
– Не знаю, право, так ли это, если речь об Иллирио Мопатисе. За хорошую сумму золотом он продал бы вас, как рабыню.
– Мы с братом полгода гостили у него в доме. Если бы он хотел нас продать, то уже сделал бы это.
– Так ведь он вас и продал. Кхалу Дрого.
Дени покраснела. Это была правда, но ей не понравилась прямота, с которой Мормонт это высказал.
– Иллирио защищал нас от ножей узурпатора и верил в дело моего брата.
– Иллирио верит только в дело Иллирио. Обжоры, как правило, люди жадные, а магистры известны своей неверностью. Иллирио же Мопатис – и то, и другое. Что вы, собственно, знаете о нем?
– Я знаю, что он подарил мне мои драконьи яйца.
– Будь ему известно, что они способны проклюнуться, он оставил бы их при себе.
(см. то, что мы узнали о Иллирио и его "Эйгоне" в "Танце")
«На месте Мейса Тирелла я предпочел бы вздеть голову Джоффри на пику, нежели пустить его в постель к своей дочери».
(постели так и не случилось, см. отравление Джоффри в "Буре мечей", скорее всего, с участием Тиреллов)
– Ты заходишь слишком далеко.
– Зато ты – недостаточно далеко. – Бронн кинул обглоданную кость на тростник. – Подумай только, как легко было бы жить, если б другой мальчуган родился первым. – Он запустил пальцы в каплуна и оторвал кусок грудки. – Плакса Томмен. Он, похоже, делал бы то, что ему велят, как и подобает хорошему королю.
Холод пробежал у Тириона по спине: он понял, на что намекает наемник. Если бы королем был Томмен…
Томмен может стать королем лишь в одном случае.
(Томмен стал королем)
Давос сказал слишком много, чтобы стесняться.
– В прошлом году они были людьми Роберта. Одну луну назад – людьми Ренли. Нынче утром они ваши. Чьими они будут завтра?
Станнис ответил на это внезапным смехом – грубым и презрительным.
– Видишь, Мелисандра? Мой Луковый Рыцарь всегда говорит мне правду.
(после поражения на Черноводной эти лорды переметнулись к Ланнистерам)
Она смотрела на него своими большими дерзкими глазами. – А хотела бы я быть твоей леди, милорд. Наряжаться в то, что ты мне надарил, – в атлас, шелк и парчу, носить твои драгоценности, держать тебя за руку и сидеть рядом с тобой на пирах. Я могла бы родить тебе сыновей, знаю, что могла бы… и никогда не посрамила бы тебя, клянусь.
(Шая - Тириону; таки посрамила по полной программе)
– Разве ты не видишь, как это забавно, Варис? – Тирион обвел рукой закрытые ставнями окна и весь спящий город. – Штормовой Предел пал, Станнис идет сюда с огнем, мечом и боги ведают какими еще темными силами, а добрых горожан некому защитить. Нет здесь ни Джейме, ни Роберта, ни Ренли, ни Рейегара, ни их любимого Рыцаря Цветов. Есть только я, ненавидимый ими.
(будет и Рыцарь Цветов, и Гарлан в доспехах Ренли)
– Лорд Тайвин коснулся нас пальцем, миледи. Он нащупывает слабое место, незащищенный брод.
(нащупал в лице Жиенны Вестерлинг и т.п.)
Она закрыла книгу, и ее тревога стала еще сильнее. Боги даруют им победу за победой. При Каменной Мельнице, при Окскроссе, в Шепчущем Лесу…
Почему же тогда ей так страшно?
(глава Кейтилин; понятно теперь, почему)
«Это Якен сделал меня храброй. Он превратил меня из мыши в призрак».
(и в ученицу Безликих в дальнейшем)
Она перечислила все свои имена, а под конец шепнула: «Валар моргулис», думая, что это может означать.
(без комментариев)
Возвращение в Красный Замок обошлось без происшествий, но в башне Десницы его ждала дюжина сердитых торговых капитанов, у которых отобрали корабли. Тирион искренне извинился перед ними и пообещал возместить ущерб после войны. Это их мало устроило.
– А если вы проиграете, милорд? – спросил один браавосец.
– Обращайтесь тогда за возмещением к королю Станнису.
(другой, еще более серьезный, браавосец обратится к Станнису в связи с возвратом кредита ЖБ-ЖТ)
Лорд Хоуленд может превратить жизнь вашего дяди в ад, если захочет... (лорд ХР пока превращает в ад жизнь безумных фанатов Саги)
Белесые глаза Вонючки весело блеснули.
(на тот момент пока неизвестно, кто такой Вонючка. Но постоянное повторение описания бесцветности его глаз наводит на мысли + их веселый шизоблеск полностью раскрывается уже только в ТсД)
Вам не страшно? Боги пошлют вас в самое ужасное пекло за все зло, которое вы совершили.
– Какое там зло? – засмеялся он. – Какие боги?
– Боги, которые создали нас всех.
– Неужто всех? Что это за бог, птичка, который создает чудовище вроде Беса или полоумную дочь леди Танды? Боги, если они существуют, создали овец, чтобы волки ели баранину, и слабых, чтобы сильные ими помыкали.
(диалог Сансы и Пса; если Пёс и есть тот самый послушник с лопатой на Тихом острове, думаю, его мнение о богах несколько изменилось)
Джон… донеслось откуда-то сзади легче шепота, но внятно. Может ли крик быть беззвучным? Он повернул голову, ища своего брата, поджарую серую тень между стволами, но позади не было ничего, кроме… чардрева.
Оно росло на голом камне, вцепившись бледными корнями в едва заметные трещины, совсем тонкое по сравнению с другими известными ему чардревами, – но оно крепло у него на глазах, ветви утолщались и тянулись к небу. Он с опаской обошел гладкий белый ствол, чтобы увидеть лицо. Глаза, красные и свирепые, обрадовались ему. У дерева лицо его брата – но разве у брата три глаза?
«Не всегда было три, – произнес беззвучный голос. – Так стало после вороны».
Он обнюхал кору, пахнущую волком, деревом и мальчиком, но за этими запахами скрывались другие: густой бурый дух теплой земли, резкий серый – камней и еще что-то, страшное. Он знал: так пахнет смерть. Он отпрянул, ощетинившись, и оскалил клыки.
«Не бойся! Я люблю, когда темно. Они тебя не видят, а ты их – да. Но сначала надо открыть глаза. Вот так, смотри», – и дерево, склонившись, коснулось его.
(см. события в главах Брана из "Танца")
– У него нет мужского члена.
– У тебя его тоже нет. – (И это, похоже, бесит тебя, Серсея.)
(разговор Тириона с сестрой; см. ПОВы Серсеи в Пире - таки бесит)
Он послал Пода за вином и прошел в спальню.
На кровати под балдахином, поджав ноги, сидела Шая – голая, но с золотой цепью на груди. Цепь была составлена из золотых рук, сжимающих одна другую.
Этого Тирион никак не ожидал.
– Что ты тут делаешь?
Она со смехом погладила цепь.
– Хоть чьи-то руки почувствовать на себе… только эти, золотые, холодноваты. Тирион на миг онемел.
(в "Буре" он еще не так удивится, впрочем, Шая тоже почувствует на себе его горячие руки)
– Миледи, в чем дело? Что-нибудь о ваших сыновьях?
Какой простой вопрос – вот если бы и ответ на него был столь же прост. Слова застряли у Кейтилин в горле.
– У меня больше нет сыновей, кроме Робба. – Она выговорила это страшное известие, не всхлипнув, – и на том спасибо.
(всё в итоге оказалось наоборот)