Беда была только с Маршем да Ярвиком.
для начала беда с позитивным аспектом. С ядром власти.
европейских королей одевали, причесывали и бывало со свечкой у ложа стояли люди благородного звания не от дурости, а потому что король всегда чувствует дефицит информации и по максимуму должен использовать возможности как собственно информирования, так и оттачивния навыков управления беседой.
Вообще, неразговорчивый король это нонсенс, нетанцующий король это уже очень странно.
Если Дени поутру в процессе умывания может от служанок узнать чо там у Безупречных, чо там у дотракийцев, чо там у марселеновцев, дополняя официальные каналы, то то Джон может узнать у Атласа о чем, об интересах какой группы? влиять через него на кого?
Если Джон не ест со своими офицерами и принимает их на пять минут на вершине Стены, где слегка прохладно, то на фоне раздачи замков одичалым с т.з. офицеров есть угрожающая ситуация, а
представительства рядом с Джоном нету.
Естественно, что беда возникает именно с Маршем-Ярвиком, т.е. более нервными созданиями чем Пайк и Маллистер.
Был бы кто-то типа Пайка рядом с Джоном, или, будь это не дозор а более норм. формирование, какой-нить сын Пайка в пажах у Джона, была бы живая связь.
Опыт создания и использования таких связей во многом и создает лояльность, безопасность и понимание объекта управления за счет взгляда на него с разных сторон.
в целом Джон не виноват что он вырос в месте, где географические и социальные дистанции огромны.
Кейтелин, показывающая голое тело врачу, принявшему все её роды, это ужас как неприлично даже для либерального Эддарда.
Даже если посмотреть на заложников, то Дени с ними успела пообщаться, повоспитывать, и получить определенный опыт, а история Джона с заложниками, из которых всего один предназначен ему самому, оборвалась едва начавшись.
Характерно, кстати, что рядом с Джоном сын Тормунда, и с Тормундом у него все хорошо, со стороны офицеров мог бы быть максимально близкий к ним стюард, но место такового занято Атласом, не генерирующим ничего системного.
С этой т.з. можно обратить внимание на первый диалог Дени-Миссандея, который можно в золотую рамку и на стенку как образец вербовочной беседы: Дени безжалостно и в то же время оч. мягко стеля срывает покровы с мотиваций и Миссандеи, и Безупречных, а Миссандея не будь дура поворачивается самыми выгодными сторонами: и ехать-то ей некуда, и полезная она ужас, и знает всё-всё, и братьев у ней три среди Безупречных.
И как-то именно из этой беседы прорастает не только победа в Астапоре, но и отряд Марселена (лучший отряд и командир Дени) и отношение Дени к институту представительства, вплоть до отдельного выборного представителя вольноотпущенников Юнкая.
и собственно то, о чем идет речь: люди Дейнерис к ней относятся несколько не так, как люди Джона к Джону. "мы свободные люди и подчиняемся только Матери".
Я в этом жанре всего одну фразу помню, "этот плащ с обеих сторон золотой, и дал его мне Деймон Таргариен".