В каждом благородном доме есть собственное речение: фамильные девизы, критерии, молитвы; одни хвастали честью и славой, другие обещали верность и правду, третьи присягали в вере и отваге. Все, кроме Старков. Зима близко, сулили они...
Игра престолов, Кейтилин I
Драммонды не хвастались ни честью, ни славой, не обещали хранить присягу, не клялись в вере и отваге, и уж, тем более, не сулили прихода зимы. Мы — злые, говорили Драммонды, и всем всё сразу было понятно. Жди беды. Драммонды, по слухам, они были то ли побочной ветвью, то ли узаконенными бастардами одного из старых северных домов. В разное время главы дома заявляли о своем родстве то с Толхартами, то с Гловерами, то с самими Старками. Верить или нет — дело каждого, однако что-то за этими утверждениями было, иначе выскочек кто-нибудь бы да поставил на место.
На деле же история Драммондов куда более запутаннее, чем досужие сплетни про нагулянных детей. Мейстеры, изучавшие одно время родословные северян, и вовсе уверяют, что с ними мало что понятно и известно. Есть даже те, кто считают, что Драммонды и не «волки» вовсе. Доказательств тому нет, кроме каких-то косвенных указаний, но даже они наводят на некоторые размышления: во-первых, созвучие имен «Драммонды» и «Драммы», а также тот факт, что прежний герб Драммондов, который они использовали до восстания Болтонов 1000 лет назад, представлял собой две красные латные перчатки и одну красную костяную руку на бледно-розовом поле. Так, перчатки перекликаются с гербом Гловеров (пусть у тех она кольчужная), а костяная рука определенно является отсылкой на герб Драммов, а обращенные цвета намекают на незаконнорожденность Драммондов. Только от кого? От Гловеров или Драммов?
Так или иначе, но Драммонды появились на Севере более тысячи лет назад, и первым их владением был большой укрепленный дом из камня, возвышающийся на кургане, окруженном палисадом и рвом, среди местных именуемый «Ульем» (Beehouse). Позднее, безумная Эмберлей выстроит рядом с ним высоченную башню и соединит его с этой башней галереей, а само место переименует в «Черную куклу».
Дом был не богат, но однако нашел для себя стоящую нишу – пчеловодство, и решил заняться именно им. Спустя некоторое время он достаточно разбогател, чтобы, как говорится выходить в свет и вступать в сношения с более благородными и значимыми домами, так что неудивительно, что как раз на эту пору и пришлось их постепенное возвышение. Где-то за 900 лет до высадки Эйгона соседствующий с Драммондами дом Страйпсов выдал леди Эмбер Страйпс за мастера Теона Драммонда. Буквально за несколько месяцев до очередного набега железнорожденных. Островитяне огнем прошлись по северным землям от мыса Морского дракона до Каменного берега, пока не получили отпор от Рисвеллов и Толхартов. К сожалению, для Страйпсов эта война принесла горе: при защите Полосатого двора (Striped Court) погибли оба сына главы дома, а также его брат вместе со всей своей семьей. Наследников, кроме Эмбер, не осталось, так что после его смерти родовой замок (слишком звучное слово для деревянного острога из черной лиственницы и красноствольной черемухи) отошел его дочери и через нее Драммондам, которые не замедлили переехать из Улья туда.
Немногим позже они получили в удел местечко под названием Липки (Lindens). Это была старая пасека, принадлежавшая одному из кланов Волчьего леса, однако когда Вудсы, Бранчи, Линдены и Бирды восстали против податей Гловеров, а Драммонды решили воспользоваться случаем и разграбить владения мятежников, лорды Темнолесья посчитали их помощь неоценимой и «оценили» ее в одну старую пасеку.
Вместе с этим Драммонды начали перестройку Полосатого двора, который был расширен, обзавелся каменными стенами и четырьмя небольшими башенками. Поскольку острог Страйпсов прежде находился на некотором удалении от озера, было принято решение укрепить берег, выстроить на нем пристань и огородить эту пристройку крепостной стеной. Живешь по соседству с Гроганами, будь на чеку, говорили Драммонды. После переселения в Полосатый двор взаимоотношения Драммондов и Гроганов вообще не ладились. Доходило до смешного: Гроганы называли озеро по названию реки Кабаньим, Драммонды – Медовым, поскольку на северных берегах озера располагались цветочные луга, дававшие корм их пчелам.
Сколотив изрядное состояние на торговле медом, Драммонды решили соединить имевшиеся у них владения единой цепью укрепленных поселений, так как Липки находились в южной части Волчьего леса, почти у самого истока Липовой реки, а Полосатый двор, который после перестройки был назван Медвяной Росой (Honeydew), был слишком от них удален, Абадам Драммонд заложил еще одну крепость – Злой Конец (Bitter End) – на южной окраине владений Гловеров. Именно тогда же произошла и смена герба. В одном из походов дружина Драммонда явилась под знамена Старков в черных, покрытых ржавчиной, доспехах, купленных у островитян, который своим ржавым рисунком издалека походили на сетку или пчелиные соты. Кастеляну Винтерфелла так понравилось это сравнение, что он, обращаясь к королю Севера, назвал их пчелами. Так это прозвище за Драммондами и закрепилось, в связи с чем они и заменили свой герб на тот, что используют и поныне: на черном поле золотые соты, в каждой из которых золотая с черным пчела с червленным глазами.
Во время восстания Болтонов в 700 г. до завоевания Вестероса Драммонды вместе со своими сюзеренами Толхартами входили в состав войска Карлона Старка. Памятуя, что девиз свой они заработали еще во времена войны между Старками и Красными королями в Век Героев, Карлон решил использовать их отряд для тарана войск Дредфорта, с чем братья Рорин и Ройс с честью справились. Однако при дележе трофеев между ними возник конфликт из-за дорогих доспехов одного из болтонских вассалов, в результате которого Ройс ударил брата ножом по лицу и рассек ему щеку и выбил правый глаз. В последовавшей за этим свалке среди воинов Драммондов их погибло немногим меньше, чем собственно от мечей Болтонов на поле битвы. Только после вмешательства Старков бойню удалось прекратить. И то лишь под стенами Дредфорта. После подавления восстания Рорин отправился в Злой Конец и перед отцом обвинил Ройса в попытке его убить, за что мастер Требор изгнал своего сына, который отправился в Медвяную Росу к своему дядьке, Ашеру. Поскольку у Ашера и леди Бекки Вулфорд своих детей не было, они практически «усыновили» Ройса, завещав ему после своей смерти Медвяную Росу и все земли на восток, включая Улей.
Когда Старые боги приняли Ашера и Бекку, Ройс окончательно обособился от своего брата Рорина. Чтобы не иметь ничего общего с ним, Ройс заказал у герольдов себе собственный герб: на алом поле золотые соты, в каждой из которых золотая с черным пчела с золотыми же глазами. Вместе с гербом поменял он и девиз: Жалим, а не жалуемся (Bite Not Bitten), намекая на то, что его брат первым делом поспешил к отцу с кляузой на него. Но тут не обошлось без изрядного казуса: герольд, которому свой герб заказывал Ройс, оказался не то чтобы совсем неумехой, но явно новичком в своем деле и вместо пчел на гербе изобразил обычных бычьих слепней, крупных мух, изводивших скот северян долгими солнечными днями. Разумеется, ни Рорин, ни соседние дома не смогли остаться в стороне и не начать бесконечную череду издевок над новоявленным домом. В лучшем случае Драммондов из Злого Конца и Драммондов из Медвяной Росы именовали Черными и Красными Драммондами, а за спиной и того обиднее – пчелами и мухами.
Последующие годы, вплоть до прихода Таргариенов, Черные и Красные провели в бесконечных стычках, правда не переходивших за определенную черту – от силы крестьяне одних побивали других палками, а их лорды присылали другим мед с издевательскими записками типа «славным воинам наших ближайших родственников». Дело дошло до того, что уже и с
Гроганами Красные умудрились помириться и даже породниться, а с Черными соседство не ладилось. Торрхенов Удел превратился в жалобную палату, в которой Черные не давали проходу своим сюзеренам и заваливали их жалобами и претензиями на своих «подлых родственничков».
В царствование первых Таргариенов отношения вроде бы стали улучшаться: так, вдовствующая глава Красных леди Агнес Гроган выдала свою старшую дочь Алиссу за наследника Черных Джотора. В эти и последующие годы такие браки стали традицией, а не каким-то исключением из правил, так что к началу Танца Драконов можно было говорить скорее о холодном мире, чем о горячей вражде между Драммондами.
На рубеже веков Черных возглавлял Аддам Драммонд. У него было два незаконнорожденных сына, которых он завел еще до женитьбы: Русе и Дайвен, а в браке с Эмбер Чейнд трое сыновей: Хольгор, Конор и Бартоган, а также дочь, названная в честь матери Эмберлей. С самого детства старшие братья и бастарды Аддама проводили время в обучении военному делу вместе с отцом, бастарды должны были стать надежными слугами старшим сыновьям, а они должны были наследовать Злой Конец. Младшим же Бартогану и Эмберлей была уготована другая судьба: Бартогана отец планировал отправить в Ночной Дозор, а дочь выдать за Красных, у которых подрастал Харет Драммонд. Но все пошло не так, как задумывал отец: Бартоган сбежал к Хорнвудам и подружился там с Халлисом Хорнвудом и Тимоти Сноу, а Эмберлей однажды, во время визита в Винтерфелл, стала свидетельницей казни нескольких клятвопреступников, что произвело на нее такое неизгладимое впечатление, что с тех самых пор вид крови ее завораживал и возбуждал. Первым делом по возвращении домой она попыталась воспроизвести увиденное, используя в качестве своих первых жертв кроликов и куриц, а со временем – переключилась на кое-кого покрупнее. Одновременно с этим она начала упражняться в верховой езде, стрельбе из лука и обращении мечами и кинжалами. Ножи, кинжалы, даги приводили ее в неописуемый восторг. Заметив новые увлечения оружием у своей дочери, Аддам Драммонд к удивлению окружающих ее не приструнил, а, напротив, стал всячески ей в этом потакать. «Пчелы должны уметь жалить», – приговаривал он. «Иначе как они справятся с мухами?» Однако время шло, а обычных «жертв» Эмберлей перестало хватать, и она уже зачастую в открытую устраивала охоту на путешественников и заплутавших крестьян, которых никто быстро не хватится. Слухи дошли до отца, которому с каждым днем становилось все сложнее покрывать ее выходки и разного рода эксперименты. Неудивительно, что, когда разразилась большая война на юге, а странствующие менестрели стали прибывать в Злой Конец, повествуя о свершениях таких воительниц, как Сабита Випрен по прозвищу «Ведьма» и «Черной Эли» Блэквуд, юная девушка вызвалась отправиться туда вместе со Снежными волками Родди Дастина. К вящей радости отца.
Батюшка отрядил вместе с ней своих сыновей Русе и Дайвена Сноу в качестве телохранителей, а также отряд бастардов, которых местные прозвали «Зимовками» (Frostfires) по цветку, которыми они украшали гривы своих коротконогих лошадок. Эмберлей же справили черные доспехи и огромного жеребца, привезенного из Западных земель. Первым делом для устрашения она изрисовала свое лицо углем. Ее примеру последовали и другие члены этого «отряда»: так Аграмор Чейнд навешал на своего коня разной длины цепи, которые на скаку страшно звенели и гремели, отчего заработал себе прозвище «Лорд цепей», а Робар Дрейк с мыса Морского дракона на своем шлеме под смотровой прорезью нарисовал слезу, из-за чего стал называться «Рыцарем скорбей».
Возвращаясь к самой Эмберлей, следует сказать, что устрашить своим видом миниатюрная девица, конечно, никого не могла. Даже самый захудалый оруженосец или паж казался на ее фоне великаном. Но все это она компенсировала своей невозмутимостью, отвагой и кровожадностью. Раздобыв в доме палача в одном из замков речных лордов грушу страданий, то еще орудие пыток, которым развязали не один язык, она носилась с ней как с самой дорогой реликвией, и дело дошло до того, что на одном из привалов в походе она выбросила щит с золотыми пчелами Драммондов и заказала расписать себе щит с любимым инструментом заплечных дел мастеров.
После войны Эмберлей вступила в недолгую связь с Безумным Халом, от которого у нее родился позднее узаконенный сын Гарт. Из-за такого конфуза ее отец выкупил у Красных Улей и определил его в качестве места проживания для своей дочери и внука. Сжалившись над своей родственницей, ее тетка Ашара из Липок, превратившихся к тому времени достаточно крепкий форт на окраине Волчьего леса, ссудила Эмберлей крупную сумму денег, которую та потратила на возведение башни и ряда оборонительных построек, а также на ремонт уже имевшихся на тот момент стен, вала и рва. Пока Черная кукла строила «Черную Куклу», к ней посватался сир Уэймар Уинтер, мастер небольшой крепости Зимняя Ставка, что располагалась в Серых скалах, во владениях Карстарков. У мужа за всю жизнь она гостила разве что пока строилась ее башня, куда она отправилась, как только та была закончена. Но даже этого времени ей хватило, чтобы родить ему сына и дочь.
Эмберлей пережила и своего отца и своего мужа, и двух старших братьев, которые умерли от какой-то неизвестной хвори. Мужу наследовали сын Буфорд и дочь Каролей, а самой Эмберлей наследовал ее старший сын Гарт.
Будучи 35 лет от роду, ввязалась в войну за наследство старших братьев против своего третьего брата Бартогана, который на подмогу привез из Эссоса своих побратимов-наемников из Волчьей сотни. Война была настолько долгой и кровопролитной, что в ней успели поучаствовать все от Дастинов до самих Старков, а Гленморы, на свою голову поддержавшие Бартогана, умудрились потерять в войне двух глав дома. Закончилось дело победой Бартогана, когда его притязания поддержали Старки, отправившие ему на помощь войска Гловеров и Сервинов. Вассалы Сервинов Кондоны осадили Черную Куклу и сожгли ее вместе с Эмберлей после трех недель осады. За свою роль в гибели Эмберлей ее брат Бартоган заработал кличку «Морок», а Блейн Кондон – «Насильник». Повороты судьбы непредсказуемы: ту, которая наводила страх на всю округу, и которой родители пугали своих детей, в итоге местные стали почитать практически наравне со Старыми богами или Девой и Матерью на Юге. Потомки Эмберлей постарались укрепить эту веру и первым делом сменили свой герб, а с помощью падких до золота мейстеров переписали и ее историю.
На новом флаге над башней на черном была изображена черная кукла-марионетка в белом платьице, которую на серебряных нитях удерживала человеческая рука. А новое предание гласило, что Эмберлей всю жизнь прожила под гнетом изверга-отца (которого нарекли Злым сердцем) и беспутного брата-сестроубийцы, настолько жалкого, что даже на жестокое убийство он отрядил еще более отвратительного человека – Блейна Кондона. Само имя Блейн стало нарицательным, а затем и вовсе пропало из обихода на Севере. Даже самый последний крестьянин не хотел, чтобы таким именем называли его сыновей. Позднее и имя дома сменилось просто на Доллов, хотя традиция называть старших дочерей Эмберлей сохраняется и по сей день.
Войну Пяти королей три ветви Драммондов встретили по-разному. Черные и Красные с охотой отправили свои отряды на подмогу Молодому волку, а «кукольники» просто не отозвались на призыв. А когда из Торрхенова Удела прибыл гонец, то обратно он не вернулся. «Разбойники ведь повсюду», – усмехались местные крестьяне.
На войне Черные потеряли младшего из пяти сыновей Артора, который погиб под командованием Русе Болтона в Битве на Зеленом зубце, а на Красной Свадьбе еще двух младших сыновей, Ашара и Доннора, взяли в плен Фреи. Красные там же потеряли главу дома Галбарта и его племянника Халлиса убитыми, а отца Халлиса – Гровера взяли в плен. Но еще до этого Черные, из тех, что остались дома, участвовали в Бою на Каменном Берегу в составе Диких зайцев, где их люди были полностью перебиты железнорожденными, а также в Бою у Торрхенова Удела под командованием Родрика Касселя.
В первые же месяцы после Красной свадьбы «мухи» Лукас и Рикард, сыновья Галбарта, остававшиеся на Севере, не замедлили присоединиться к Болтонам, тогда как «пчелы», глава дома Рикон и его двое оставшихся сыновей, Рорин и Стеффар, прибегли к партизанской тактике и, сколотив небольшой отряд недовольных Болтонами дворян, начали совершать налеты на линии снабжения их союзников. Во главе «кукол» на тот момент была тридцатилетняя женщина по имени Эмберлей…
Доп. текст по наведению курсора на гербы