Тропинка: «Лето, или Шашлык-машлык, море, огород, дожди, пожары и другие приключения. Часть 2»

[Законная Королева]

дед.
— Проспал все лето

 

[Айва]

, а всё, поздно, кончились

 

[Законная Королева]

дожди, пожары и другие

 

[Айва]

радости жизни, впереди

 

[Cheslavich]

маячат Грезы о Весне

 

[Законная Королева]

за авторством В.Грейджоя и

 

[Irina Davydova]

Григора, если он будет

 

[Законная Королева]

прилежно учиться писать.

Конец.

 

[Njgj]

СПАСИБО ВСЕМ соавторам!!! Наш фанфик уже готов.
Я немного запозднилась. Прошу извинить. Поэтому вместо кучи извинений. Прошу. Читаем Тропинку

Спойлер

Тропинка: «Лето или Шашлык-машлык, море, огород, дожди, пожары и другие приключения. Часть 2».



Шёл какой-то год от З.Э. Долгое лето продолжало не радовать капризами природы. Пожары, наводнения, ливни с градом, камнепадом и селем в горах наводили уныние на жителей Семи Королевств. Архимейстер-синоптик Вильфанд ничего утешительного предсказать не смог, поэтому сошёл с ума и удалился на Тихий остров.

В предыдущей части:

– Роберт с семейством приехал в гости к другу Неду. На Севере, подружившись с Кабаном он осознал, что корона – это не его, отрёкся от неё и поехал колесить по свету с Кабаном, Тирионом (хоть мал, да талантлив) и, предположительно с Ходором, обладателем уникального голоса, создав музыкальную труппу.
– Нед Старк так ничего и не понял.
– Станнис покусился на престол, а потом плавал между берегами, потеряв ориентиры, но не ориентацию.
– Джейме уехал на Иб, покинув сестрёнку за приключениями с чурчхелами.
– Сира Троне укусил лютокомар и в довесок ко всему раздавил Вун-Вун.
– Тормунд, потеряв сбежавших жён, разочаровался в бабах и стал «фанатом» музыкальной труппы, организованной Робертом и Кабаном.
– Скорбный Эдд оказался той ещё штучкой – кулинаром с рождения, рождённым на кухне.
– Джон наконец-то изобрёл и сколотил шезлонг.
– Тормунд грустит о грибах, колбасе всех видов и не спешит на призыв Джона провести с ним остаток лета.
– Григор в модных плавках покоряет реки и девочек.
– Сандор, как всегда «рвёт и мечет».
– Санса мечтает о … Ну, она всегда о чем-то мечтает.
– Арья отличилась только тем, что врезала Роберту.
– Джоффри, обожравшись маринованной в розовом сиропе колбасы из запасов Тиреллов, отсиделся на горшке, пропустил Белый танец и получил щелчка от дядюшки Станниса.
– Лорд Берик послушал песни: «Ягода малина» и «Атас». Ну и всё.
– Вихты и дозорные помечтали слегка о всемирном потеплении.
– Роберт и его группа добрались до музыкального конкурса, но сначала попала на конкурс «У кого ПИСУН длиннее» который неожиданно для всех выиграл Подрик.

Итак, продолжаем. Часть 2.

– Станнис, возвращай корону взад! Это уже не смешно!
– А не пошла бы ты на лайнер до Иба? – спросил у Серсеи победитель марафона и рекордсмен по задерживанию дыхания при выслушивании глупых утверждений сир Станнис.
– Конечно! Но только после тебя!
– Селиса уже собирает чемоданы. Заедем в Асшай, узнаем, где там можно отдохнуть, вылечить серую хворь и сделать пластику лица, – решила дружная семья Баратеонов.

В поездку взяли сира Давоса, как знатока всех мелей и Мелисандру, как знатунью салонов красоты. Хотя Давос был против, считая себя законодателем мод.
– Ведь это я придумал носить модную ладанку и немаркие коричневые бриджи, если война или заблудишься в лесу, заполненным одичавшими людоедами-лукоедами.

Сундук с нарядами Станниса, плавательными кальсонами и бикини королевы Селисы похитили монахи Тихого острова при погрузке багажа, прикинувшись Лиссенийскими постельными рабами, а потом толкнули его задешево на Блошином Конце.
Все местные бродяги завидовали Роржу и Кусаке, нарядившимся в бикини и алое парео поверх купальных кальсон.
Рорж впервые в жизни почувствовал себя человеком, но был завербован Григором для тайной диверсии в бордель Катайи для скорейшего соблазнения Станниса.
– Пойдешь прямо так, – инструктировал Григор. – Познакомишь с Кусакой, который видел самого Рглора!
Кусака пошёл в отказ – не успел, мол, загореть. И он верность хранит Блошиному Концу.

Станнис налегке заглянул в бордель, сказав Селисе, что за неё платить не будет. Но Селиса решила подзаработать на прибордельной площади, торгуя по грошику за палку чурчхелы с автографом, а за олень бородатая леди плясала с медведем. Ну, а за олень можно и в круиз в Залив Работорговцев!

В заливе сейчас все жрали колбасу прямо с мухами и незадачливыми паразитами. Тренд лета - Кровавый понос, как необычный способ похудеть, очень понравился леди Селисе, но вызвал недоумение у команды "Чёрной Беты" сшибавшей бабло на контрабанде пышнотелыми туристками и продававших в рабство девиц с пониженной социальной ответственностью, в основном с Севера. Поэтому порожняком не ходили, ведь желающих было много – сменить сеновал на подушки и цингу на гонорею.

Плюнув на пропавший сундук, распихали, что осталось по карманам на теле Пестряка, который один умел плавать, гребя руками по дну. Пока собирались, все корабли чуть не сожгли матросы, потому что они были тайком украдены с Пайка, где туристов не любили. А жаль: могли бы загорать вместе.

Тем временем Виктарион коротал свой отпуск в кругу дотракийцев. Пускали по кругу кумыс и какую-то белобрысую девку. "Совсем оборзели!" – решил мастер над туризмом Мокорро и приказал отменить купальный сезон, пока страсти в Миэрине не прекратятся.

Внезапно начался шторм, подняв всех путешественников на мачты, где был хороший обзор, но не было колбасы. Вид пляжа после кровавого поноса не радовал.

– Там, наверно, все померли. Значит, места не заняты.
– Зато запашок……
– Может, здесь людоеды! – сказал зачем-то Скорбный Эд, дезертировавший из Дозора в одной панамке и набедренной повязке.

Корабль сел на мель. Виктарион приказал курортникам плыть, как умеют, и пнул за борт.
– По-собачьи! Уважаю, – сказал Сандор Клиган, любивший плавать.
Среди волн показались акулы, но Сандор оглушил самую маленькую из них ударом кулака и поволок жарить на гриль.

– Все для дорогих гостей! – облизывался дезертир Толетт, но резко умолк, глядя вдаль, на отряд Горы, идущего в море навстречу разинутой пасти огромного кракена.
Месть Мокорро пришла, откуда не ждали. Кракен сгорел во славу Рглора!!!!

Жареным кальмаром-переростком накормили всех, но не учли одного – яда кракена. Многие умерли, опровергнув поговорку железнорожденных. «Если умрёшь – умрёшь», – записал перед смертью Клиган Григор, но был воскрешен Мокорро.
– В отпуске умирать грешно, – приговаривал Гора, строя отряд для последующего штурма борделей и бойцовых ям Миэрина.
– И Ям? - заволновались гладиаторы, хотевшие на пляж Мертвецов, где по легенде, Азор-Ахай когда-то сразил последнего отдыхающего, который рвал ананасы с грядок Азора, а потом толкал их в свою большую кошелку. Увидев это, Азор-Ахай засеял пляж ядовитым песком. Нисса-Нисса долго ругала мужа, пока тот точил меч. Судьба была её незавидна... Но путь прогресса не остановить сентиментальностью.
– Нисс-Нисс...
– Вали к своим львам! – посоветовал Тириону Роберт, когда Бес пересказывал старую легенду понаехавшим туристам.

Тирион осматривался, побаиваясь ядовитого песка, щупал голой пяткой мягкий животик возлюбленной Пенни. Пикантный момент прервали работорговцы, предлагавшие курортников целыми группами:
– Вах покупай! Вообще огонь!
Карликов сразу купил Виктарион на развес, поторговавшись о трех рублях за кучку и рублю за штучку, но трата была напрасной – из карликов никудышные железнорожденные.
– Как и артисты, – добавил было Тирион, но одумался.

Свою тайную миссию Тирион полностью провалил с позором, не поссав со стены Серсее на голову. Просто было некогда, ведь замотался он по экскурсиям.

Виктарион только что вырубил очередного сдавальщика жилья. К сожалению, не до конца:
– Залог не вернули за три часа, проведённые в сортире.
Душистый сенешаль, отползая, клялся, что это был Варис. Паук, но...
– Тут всё в паутине!!! возмущался Роберт, осматривая сцену, сломанные табуретки в партере и бездыханное тело в буфете среди мух.
– Это еще кто такой? – прищурился Роберт, заходясь кашлем – муха залетела в рот.
Погибшим оказался Рорж, видимо, обожравшийся чурчхелы и колбасы с мухами в буфете местного театра, где Роберт работал директором, поваром, официантом, завхозом и пьяным мужчиной на крыльце.

– А где мои фанаты?! – возопил менее разносторонний, но известный в узких кругах поэт-песенник Кабан, который должен был выступить при поддержке группы в малиновых трусах.

Тут подошли ребята вообще не из ихнего хоздвора, представившись последователями Григора-Плавки-Отвергшего, поигрывая мышцами на мордах. Сам Григор читал "Отходную" в стиле рэп и параллельно пил вино, склоняя всех к нудизму и излишествам нехорошим.

– Респект, братан!!! – сказал Сандор и тут же выпил, открытую глазом бутылку пива.
– Ты поосторожнее! –- предупредил Берик, давно лишившийся глаза.
– Поздно! – ответил Сандор и полез на сцену, натягивая белокурый парик, собираясь исполнить «Шарик».
– Щас спою! – сказал Пес.
– Он собирается петь? – заметил глухой на оба уха местный аккомпаниатор на арфе, учившийся у самого Рейгара, ещё сидя на горшке.
– А теперь точно спою! – не дожидаясь музыки Сандор заревел припев:
– Э-эх, Шарик! – оглушив единственного слушателя, привязанного к мачте корабля старухами из Дош кхалина, Пицеля.
– Вот это голос! – оценил не способный убежать и чего-либо слышать мейстер.

– Услышь мой рев! – Тирион громко выпустил газы в ванну, изображая джакузи- "Пузырьки на пузе".
– Трындец, романтик! – фыркнула Шая, уже надевшая новое бикини, сварганенное из четырёх листочков дюралюминия и стали.

Бронелифчик оказался добротным доспехом не только от акул, однако Шаю не спас от нудиста Григора, который был ещё и металлистом и с членом наперевес выкрал Шаю на кухню, где замесил её тесто одним единственным местом.

"Настоящий рыцарь!" – подумал Сандор, заходя в море с резиновой уточкой.
– Это моя уточка! – Григор огрел Сандора веслом, отобранным у экипажа «Победы», проплывавшего на спасательных шлюпках мимо со скоростью двадцать человеко-метров в час от беды, устроенной Мокорро.

Сандор поклялся отомстить и привел на пляж Золотых Мечей из Волантиса и стаю вонючих скунсов из болот Соториоса. Посмотреть на месть съехались лучшие поэты-песенники побережья, чтобы поесть на халяву и сочинить фанфики для северных дураков, которые не увидят этой эпичной битвы и обгаженных скунсами Клиганов с головы до ног и лупящих вёслами друг друга.
Тем временем утка давно была переполнена, и пора уже вырыть сортир для королевских особ и гибели их десниц.

У Пенни отошли воды как раз, когда Тирион развлекался с прислужницами Дейнерис, рассказывая им анекдоты про гиганта Ланнистера. Пенни разродилась не то сыном, не то дочерью.
– Это же дракон! Сюда! – Виктарион вытащил Рог Баратеона из головы Роберта, который будучи с бодуна, налегал на рассол, приготовленный Матушкой Кротихой из свинушек и прочих грибов, собранных неподалеку от болот древней Валирии и дарующих благородное безумие для завоевания Вестероса или дегустации дикого огня с купанием в фонтане из той же субстанции.

– Лучше разрубите Миэринский узел!
– Ага, сейчас всё бросим! – зрители устали ждать развязки, и Кабан решил вмешаться, но запутался в узле, хрюкая и поминая – семерых, узел и дебилов миэринцев и оказался задавлен обстоятельствами, но потом клыками случайно вспорол чье-то пузо. Все забыли про Узел и начали делать ставки: «Кого он вскроет следующего?»

– Только не меня! – Роберт уточнил, – Мы так-то друзья! Дуэт у нас спетый, а шоу должно продолжаться.
– Кажись, папу вскрыли!
Тирион был расстроен.
Отхожую яму не удалось заминировать, чтобы устроить прощальное шоу Деснице, где он весь в белом, потом в коричневом, потом в черном. Вообщем, калейдоскоп! Колесо судьбы!

– Воняет оно, – прямолинейный Виктарион ничего не смыслил в перфомансах, демонстрациях и курортных забавах.
– Надо сломать Колесо! – Дени принялась угрожать Дорану, приехавшему, как обычно, в кресле-каталке за запчастями в далёкие заморские страны.
– Уймись, ненормальная!
Дорану страшно хотелось укатиться в кусты куда подальше и не катить на дракономатерь бочку, но Оберин уже раскатал губу на плавки Григора и вырвал на хрен колёса, чтобы было меньше «понаехавших». Ну а потом... Дени, сломав шею, умерла…

Роберт для процветания театра пригласил Тороса показать ритуал с поцелуем в губы – на последней Таргариен со сломанной шеей.
Дени ожила и влюбилась в Дорана из-за колёс. Они вместе катались по Заливу и укатили на встречу ее Солнцу. Больше их не видели в трезвом состоянии, зато видели верхом на Колесе обозрения.

Репертуар театра пополнился пьесой "Игра престолов" в исполнении хора отряда Григора и оркестра рабов «Безупречные», воспевающих события в Дарри на протяжении десятичасовой оперетты. Зрители плакали на премьере, увидев кастинг из рабов-летнийцев в роли Торгов и всех остальных. Сюжет потряс даже Григора-нудиста, надевшего головы авторов-дилетантов на копье, отобрав его у Оберина, пока тот писал гневный отзыв.
Пьеса, однако, понравилась работорговцам, и они хотели продолжения, получив еще восемь сезонов и приквел со спин-оффом «Курортный роман», где рабы-летнийцы наконец выкупили свободу и уехали на Север, подальше от злополучной пьесы, и на курорте переженились на северянках – фанатках фанфиков, к головной боли Хранителя Амбаров и Непорочности девушек, ждущего помощи только от суровых знатоков каноничных отношений... Такие еще встречались, но помощи фрикрайтерам не дадут.

– Пьеска-то ваша фуфло, – высказался вдруг Сандор, желая подраться и после этого выпить.

Хористы прополоскали глотки с Горой назло Сандору:
– Творца обидеть – это раз плюнуть! - возмущались драматурги.
– Ну, ёпересыты! – Сандор пытался вспомнить алфавит.
Всплывал в мозгу Валирийский мат, похожий на песни почти забытой Пташки, которую забыли снять с мула, обгадившегося на перевале. Событие сие было воспето покрасневшим от стыда хором сладкоголосых Безупречных кастратов, а потом описано мейстерами.

Григор потребовал королевский гонорар у кабана на сочинение пьесы "Ветра зимы".
Это заняло некоторое время... За шесть часов накропали... лишь первые два слова: "Ветра зимы…"
– Думай, скотина! – Григор бил по почкам своих нерадивых соавторов. – Иначе вами займется Кабан!
Увы, рабы-литераторы были безграмотны. Чернила выпил Роберт, полагая, что это темное пиво.
– А что такое зи-ма??? – спросил литературный раб-летниец.
– Ещё про весну спросите!!! Будете писать кровью!!!!
– Мы ей и писаем...
– А говорили, писать нечем!

Вспомнив знакомые буквы, кабан взял копытом перо и написал: «Пришла зима как-то в бар, а там в нарды играют ...»
– Нет, ну нельзя же так все упрощать. – Григор вырвал испорченную страницу.
– Творить тяжело? – прошептал Бринден из ближайшего куста.

Даже он устал ждать.
Гора отчаянно принялся писать любовную линию принцессы Дорна: "Жил да был однажды в студеную зимнюю...» В Дорне бывают зимы?
– В Дорне все есть! Кроме зимы, – ответил Оберин.
– Пусть будет, - подсказал Риверс.

Мартелл вознамерился нагадить Горе за разбитое сердце Элии и помешать закончить пьесу даже к приходу Иных, завязав Миэринский узел покрепче. Но Григор его разрубил сюжетным ходом по введению пальцев в глаза Оберина.
– Ага, расплюнуть критиковать тут. Легко – писателя обидеть!

Торос уже летел целовать Гору ради творческого вдохновения. Ведь пришла его очередь быть прекрасной принцессой в сюжетной ветке, заканчивающейся драмой и разбитым черепом главного героя.

– Так что Зимы? – не терпелось рабам-литераторам.
Они надоели Григору, и он принялся топить горе в маковом молоке, ища вдохновения на дне Залива Работорговцев. Одев доспехи, он прочёл молитву Утонувшему и вошел в море.
– Подожди! - вмешался Виктарион, – Куда без меня!
Они вместе, взявшись за руки, вошли в Чертоги Утонувшего, растолкали русалок и схватили Пестряка, который слыл прекрасным выдумщиком.
– Ты-то и напишешь. И про Дорн, Зимы, и про дно морское, и кому разбили башку.
– Кто проживает на дне...
– Я знаю! Дай скажу! – ответила русалка. – Я!
– О! В романтике смыслишь?! – Виктариону приглянулся серебристый хвост и что она не похожа на Эурона.

Русалку попробовали схватить и женить на Грейджое. Ради бракосочетания пришлось утопить тамаду и живописца Мокорро. Он был против. Какой-то дед в кепке попробовал улизнуть, пока не заметили его эти сочинители несчастные, но его сделали свидетелем на свадьбе. Виктарион и невеста устроили драку с участием нового тамады Фрея, кракенов и нагг. Крабы кусали дерущихся за все, что торчит. Серый Король втащил Харрену, а Гора кракену провернул «Крапивку» на трёх щупальцах.
– А писать то, кто будет!

Странный дедушка в кепке опять болтал о каких-то картах. Виктарион оплодотворял икру русалки, Пестряк придумывал повороты, перекрёстки и тупики. Мокорро захлебывался, вспомнив, что не умеет принимать благословение Утонувшего Бога, чем застопорил творческий процесс.
– Пущай, Старк дописывает "Ветра...
– Он их только пускает!

Странный дедушка вскочил и начал путаться под ногами, лапая молодых русалок и отгрызая крабам клешни.

– Оголодал, старый-то! – удивился Гора.
– А может, он писать начнет? – предположил Виктарион.

В ответ дедушка покрылся позором и попытался уплыть в медном тазу, но слиться не удалось. Русалки перехватили его и начали расспрашивать про узлы и крабовые клешни, попутно привязывая к мачте.

– Теперь-то все напишем! Признавайся, дед, жив ли еще боевой дух? Есть порох в пороховницах?
– Я всех убью! – дед сохранял дух.
– Когда допишешь? – спросил Бринден Риверс.

Даже он может не дожить до Весны. А ему еще Брана выращивать и воспитывать, возить по курортам Асшайского края, показывать только разрешенный контент Древонета, дабы не травмировать детскую психику ужасами экоактивизма и новой «Русалочкой», не имеющей даже жабер!

– Зачем мне жабры? – Варис был озадачен, он себя не выдал.

Мендон, как раз тонущий в волнах прибоя, увидел кепку с дедом, приняв за плавник акулы, и утонул.
Дед решил, что это знак: нельзя писать летом про Ветра! Но тут же получил еще один знак: удар от Григора, отчего дед лишился памяти, помня только какие-то карты.
– Где карта, Билли? – Эурон допытывался, куда закопали черновики "Ветров" и дедовы подтяжки из города Чугуев, что за Асшаем.
Дед убежал, а долгое лето продолжалось.

– Наивные летние дети! Зачем купаться в шторм?! – вопрошал Иллирио.
– За ответами...
Вик и Григор вынырнули – ведь такие не тонут.
– Мы завершили «Ветра»! – Виктарион поднял над головой манускрипт. – И сына-русала из икры.
– Это Азор Ахай! – громогласно провозгласил Мокорро.
– Мы спасены! Зимы не будет! Дрова в печь! Кабана на стол!
– НЕ НАДО! – Кабан ринулся к Роберту.
– Не сметь убегать! – Виктарион метнул топор, но Роберт защитил друга собой...
– Король умер!
– Я жив! – вмешался Станнис, уверенный, что он Азор-Ахай.
– Мелисандра! Засоси моего брата.
– Я не такой! – Ренли воспротивился.
– Не его! Мёртвого!
Ренли с облегчением выдохнул и начал хвастаться загаром перед принцессой Торосом.

Весь Залив зачитывался «Ветрами» и восхищался талантом Пестряка. Роберта реанимировали, и он зарёкся было о сдержанности, но Кабан уже накрыл поляну, где были все соавторы, издатели и музы, ненавистники, любители и фикрайтеры, членкоры, коры и кореша, с членами и без, но очень гордые СанСан шипперы. Все собрались, чтобы отпраздновать выход книги.

– Книга? Сколько я спал? – спросил, очнувшись на пляже, дед.
– Проспал все лето. Всё, поздно. Кончились дожди, пожары и другие радости жизни. Впереди маячат Грезы о Весне за авторством В.Грейджоя и Григора, если он будет прилежно учиться писать.
Конец.