«Человек, — сказал Платон, — это двуногое животное без перьев». Тогда Диоген ощипал петуха и со словами: «Вот твой человек», — поставил его перед Платоном.
Платон задумался и уточнил: «Двуногое животное без перьев и с плоскими ногтями».
В предыдущей статье я затронул только первую часть разумных обитателей мира Мартина. Теперь настало время двинуться дальше и поговорить о собственно людях.
Следует заметить, что людей в мире Песни Льда и Пламени намного больше, чем всех остальных (по крайней мере, в известной нам части этого мира), поэтому разговор о них стоит разбить на две части. В первой я планирую затронуть обитателей Вестероса и Западной части Эссоса — жителей Вольных городов, залива Работорговцев и бывших Валирии и ройнарских земель. Обсуждение обитателей Востока — начиная с дотракийцев и дальше, — пожалуй, стоит вынести в отдельную статью, чтобы эта не получилась чересчур уж многословной.
Но сначала — пара общих слов.
Как именно и где в мире Мартина появились люди, нам точно не известно. Однако судя по косвенным данным, это произошло где-то в центральном или южном Эссосе. По крайней мере, древнейшие государства людей возникли именно здесь — Старая империя Гиса, государства долины Сарны, города квартийцев и держава И-Ти.
С другой стороны, в западных и северных частях континента, как и в Вестеросе, древнейшими обитателями были Дети Леса, великаны или волосатые люди, родственные иббенийцам. Собственно люди приходят сюда позже, вытесняя аборигенные расы. И рассказ о них мы начнём с наиболее близкой к читателям части — с запада.
Запад — дикий, но симпатишный
Между тем собрались в то время мужи Ирландии у Айлех Нейт, после того как убили фоморы Нета, сына Иннуи из Айлеха. Там селили три короля стада и владения короля Айлеха. Пошел Ит, сын Бреогана, из Корко Дуибне через Киаррайге, через Луахайр Дедад, через долину Клиу, через Эйлес на север земли Фер Келл, через Миде, через земли Луигне, через Слиаб Гуайре, через леса Фернмаг, через Фоссад Клайр Фернмага, через вершину Слиаб Бетех, через Слиаб Тоад, через Болото Тир Сирлайм, через земли Модорна, через Маг Ит к Айлех Нейт. Было там три короля — Мак Куйлл, Мак Кехт и Мак Грене — что приветствовали Ита, сына Бреогана, и рассказали ему о том, что делали.
Из «Книги захватов Ирландии»
Для того чтобы понять этнографию Вестероса, нам нужно обратиться к истории его заселения. Она не была ни простой, ни одномоментной. Исконными (или хотя бы самыми ранними) обитателями континента, как уже отмечалось, были великаны и Дети Леса. Люди появились там много позже и приходили на континент не один раз.
Сначала туда пришли Первые люди. Родина их находилась где-то в Эссосе, но мы не знаем точно, где именно. Есть версия, что первые люди были выходцами из центральной части Эссоса, первоначально обитая на берегах позднее высохшего Серебряного моря.
Некоторые мейстеры полагают, что именно здесь появились Первые люди, прежде чем начать долгое переселение на запад, которое привело их в Вестерос через Руку Дорна. Андалы также вполне могли происходить с плодородных равнин, лежащих южнее Серебряного моря.
Так или иначе, но именно они, что вполне очевидно вытекает из их названия, стали первыми людьми в Вестеросе. И на долгое время — единственными.
В наиболее чистом виде быт и нравы первых людей сохранились в Застенье, куда влияние других народов практически не проникло. В силу этого современные одичалые — прямые и непосредственные потомки первых людей.
Вторую волну переселенцев составили андалы, перебравшиеся на континент с западных берегов Эссоса. И в самую последнюю очередь в Дорн прибыли изгнанные со своей речной родины ройнары.
Андалы и ройнары двинулись через Узкое море по одной и той же причине — спасаясь от угрозы набиравшей силу Валирии. Андалы, которые вообще были довольно подвижным народом, происходили с полуострова Секира на северо-западе Эссоса. Оттуда они достаточно давно расселились в тёплые и плодородные земли Андалоса, вытеснив в процессе косматых людей и, возможно, ещё какие-то народы. Двигаясь на восток, они достигли Ройны, где и остановились. Вероятнее всего — из-за сопротивления ройнаров.
По мере роста мощи Валирии андалы отступили на запад — к побережью и Секире, а затем в большинстве своём ушли за море — искать себе новые земли в Вестеросе.
История андальского завоевания описана в Путеводителе довольно подробно, а вот о жизни андалов до переселения известно не так уж и много. Насколько мы можем судить, андальское общество оставалось на стадии «героического железного века».
Андалы, в отличие от Первых людей, уже были знакомы с железом, но ещё не создали полноценной государственности, разделяясь на множество небольших кланов, управляемых самостоятельными вождями, не имели полноценных городов и развитой торговли. Ключевую роль в их культуре играла религия — семибожие, позднее ставшее доминирующей верой в Вестеросе.
Андалы заняли центральные и южные районы континента, частично истребив Первых людей, частично смешавшись с ними. Остававшиеся ещё в этих краях Дети Леса и великаны были вытеснены либо уничтожены.
К северу от Перешейка андалы закрепиться не смогли, однако их влияние на королевства севера было достаточно сильным — по крайней мере ко временам, в которые происходит действие ПЛИО, северяне перешли на андальский язык, забыв древнее наречие Первых людей (на нём ещё говорят за Стеной, но не к югу от неё) и переняли многие из южных обычаев и политических институтов, например королевскую власть, мейстеров и так далее.
Третью же волну переселенцев составили ройнары, чьи исконные земли простирались по берегам Ройны. Их обычаи и образ жизни ощутимо отличались от андальских:
В ройнарских городах процветали искусство и музыка, и говорят, что у местных даже была собственная магия — водная, совершенно не похожая на волшебство Валирии, сотканное из крови и огня. Несмотря на общую кровь, культуру и реку, давшую им жизнь, города ройнаров были предельно независимы друг от друга, каждый со своим собственным принцем… или принцессой, ибо среди людей Ройны женщина считалась равной мужчине.
Ройнары были одним из самых многочисленных народов западного Эссоса и довольно развитым. В частности, предполагается, что именно от них научились ковать железо и сталь андалы.
Однако ни древняя культура, ни равноправие, ни водная магия не помогли ройнарам против драконов. Война, начатая валирийцами как завоевание ройнарского города Сароя в низовьях Ройны, закончилась практически полным истреблением этого народа. Немногие уцелевшие — в основном женщины и дети, не пошедшие на войну, — спаслись бегством на десяти тысячах кораблей, уведённых королевой Нимерией. Но подробнее об этом чуть позже.
Именно эти три волны миграции — Первых людей, андалов и ройнаров — сформировали текущее население Семи королевств и их окрестностей, которое мы сейчас подробнее и рассмотрим.
В наименьшей степени они повлияли на Север, где в основном живут потомки Первых людей. Стена разделила их на северян (к югу) и одичалых (к северу). Обитатели Застенья лучше сохранили древние традиции и язык, в то время как жители владений Старков в той или иной степени подверглись влиянию андальской цивилизации, хотя и сохранили представление о своей особости и отличиях. Это, наряду с отдалённостью Севера от столицы и центров рыцарской культуры Юга, способствовало сохранению за Перешейком определённой архаики. Если центральные и южные районы Вестероса вполне можно уподобить Европе эпохи позднего Средневековья (по отдельным моментам — наличию мануфактур, централизованной таможенной службы, эффективной денежной системы и т. д. — даже Эпохе Возрождения или раннему Новому Времени, только без пороха), то Север выглядит скорее похожим на Средневековье раннее. Здесь слабо привились традиции рыцарства и по-прежнему ценится умение лордов поддерживать свой личный авторитет, демонстрируя силу, храбрость и решительность, а не просто благородный статус.
Жители остальных королевств, кроме Железных островов и Дорна, происходят от смешения Первых людей и андалов. Особого названия этому народу в книге не дано: северяне зовут их просто «южанами» (southron — название, которым древние шотландцы обозначали англичан), а эссосцы — андалами (как, впрочем, и самих северян). Различия между уроженцами отдельных королевств на Юге не слишком велики (хотя и имеются), и их вполне можно рассматривать как один народ.
Быт и нравы жителей Вестероса достаточно хорошо описаны в Саге и других книгах цикла, поэтому здесь сложно сказать что-то такое, что не было бы широко известно. Так что, как ни странно, рассказ о вестеросцах не будет особенно длинным.
В целом Вестерос — некий сводный образ Средневековой Европы, точнее средневековых Англии и Франции в первую очередь. Тут стоит отметить, что до конца Столетней войны Англия и Франция по сути представляли собой некий симбиоз, в чём-то даже единое государство. По меньшей мере — с точки зрения знати, которая и на материке, и на острове была одинаково франкоязычной (английский язык получает официальные права в английском королевстве только в XIV веке), вступала в тесные брачные и политические связи, да и сами английские короли принадлежали к французским (по происхождению) династиям и владели обширными владениями на континенте.
Вестерос населяют и другие народы, «малые» — по численности, а не по значению, конечно. К ним относятся обитатели Железных остров, жители Трёх Сестёр, кланы Лунных гор и население Перешейка — кранножане (crannogmen). Несмотря на их значительные отличия от соседей, у нас нет никаких данных об особом происхождении этих народов. Скорее всего, это тоже потомки Первых людей, но долгое время живших отдельно и особым укладом, определившим их своеобразие. Острова, болота и горы — всё это области достаточно специфичные и непохожие на холмы, равнины и леса остального Вестероса.
О кранножанах. Их название в оригинальном тексте восходит к английскому (точнее, ирландскому) термину crannog — искусственный островок на озере или реке, а также озёрное поселение на таком островке. Подобные селения были достаточно обычны в каменном и бронзовом веках на территории Ирландии и Шотландии, их руины встречаются там довольно часто — в Ирландии их насчитывают около 1200, а в Шотландии — 347.
Диковатые кланы Лунных гор не сильно отличаются от одичалых как по происхождению (это потомки вытесненных в горы Первых людей), так и по образу жизни.
Жители Перешейка же окружены массой легенд и сказаний (например, говорят об их способности дышать под водой), но мейстер Яндель категорически отвергает подобные домыслы:
Обитатели Речных земель, чьи владения к югу от Перешейка граничат с краем приозерного народа, уверяют, будто кранножане умеют дышать под водой, на руках и ногах у них перепонки, как у лягушек, и что они смазывают свои остроги и стрелы ядом. Последнее, стоит отметить, вполне достоверно: многие купцы привозят в Цитадель редкие травы и растения с разными необычными свойствами, ибо мейстеры разыскивают подобные вещи, чтобы лучше понять их особенности и ценность. Но в остальном здесь правды нет: приозерный народ — те же люди, хотя и впрямь несколько ниже, чем большинство из нас, и живут они по своим обычаям, которым нет подобия в Семи Королевствах.
Если оставить в стороне магическую сторону, то скорее всего, кранножане — тоже потомки Первых людей, приспособившиеся к не самой роскошной жизни среди болот и озёр Перешейка.
Порой заявляют, будто приозерные люди малы ростом, поскольку вступали в браки с Детьми Леса, но более вероятно, что это следствие недостаточного питания, поскольку зерно плохо растет среди низин, топей и соленых болот Перешейка, и кранножане питаются в основном рыбой, лягушками да ящерицами.
Впрочем, есть одна интересная особенность, замеченная Давосом во время визита на Сёстры.
Лорд ощупал печати. Он был некрасив — здоровенный, мясистый, плечищи как у гребца, шеи нет вовсе. Щеки и подбородок покрывала жесткая седая щетина, над массивным лбом простиралась лысина. Нос бугристый, в лопнувших жилках, губы толстые, между тремя пальцами правой руки перепонка. Давос слышал, что у некоторых лордов Трех Сестер есть перепонки на руках и ногах, но относил это к числу морских баек… Женщина принесла горячий, только что из печи, хлеб. Лорд, заметив, как уставился Давос на ее руку, сказал: «У всех Боррелов такая отметина, вот уже пять тысяч лет».
Не совсем понятно, являются ли перепонки между пальцами какой-то уникальной наследственной особенностью либо это влияние каких-то особенных обитателей островов. Или моря. Ведь совсем недалеко, на островах возле Долины, согласно легендам, обитали водяные (а также как-то связанная с ними Урсула Апклифф*), о которых я упоминал в прошлой статье.
* Учитывая, что Upcliff дословно означает «на скале», связь претендовавшей на обручение с королём водяных колдуньи Урсулы Апклифф, владелицы Ведьминова острова и основательницы одноимённого знатного дома, с образами традиционных русалок, частенько завлекавших мореплавателей на рифы своим пением со скал, становится более чем вероятной. Во внешнем плане, естественно.
Также водяных подозревают в «соучастии» в происхождении жителей Железных островов:
Железнорожденные, по их вере — люди, отличные от прочего человечества. «Не с безбожных заморских земель прибыли мы на эти священные острова, — заявил однажды Саурон Соленый Язык. — Мы явились со дна морей, из водяных чертогов Утонувшего бога, который сотворил нас по своему подобию и даровал нам власть над всеми водами мира». Но даже среди железнорожденных кое-кто подвергает это сомнению и допускает более широкий взгляд на свое происхождение — от Первых людей древности, хотя те никогда не были мореплавателями, в отличие от пришедших позднее андалов. Разумеется, мы не можем воспринимать всерьез суждения жрецов Утонувшего бога, пытающихся заставить нас поверить, будто железные люди более родственны рыбам и водяным, чем другим человеческим народам.
Однако по меньшей мере сам мейстер Яндель в этом серьёзно сомневается. Что, следует признать, имеет некие основания. Если не брать в качестве аргумента магию, которая, перефразируя цитату из известного фильма, «предмет тёмный и исследованию не подлежит», то представить себе возникновение вполне себе человекоподобного потомства от людей и непонятных рыбообразных амфибий довольно сложно. Так что в данном случае речь идёт скорее о неких мифах самих железнорожденных, пытающихся придать себе некоторую особость. С другой стороны, в волшебном мире не стоит отвергать никаких возможностей. Мало ли что…
Определённой спецификой отличаются также и обитатели Скагоса, но о них известно столь мало, что стоит, пожалуй, подождать их возможного появления в тексте Саги (если Рикон всё таки доберётся до этого острова), ограничившись констатацией того, что им приписывают примесь крови то ли великанов, то ли иббенийцев.
Ну и последней группой обитателей Вестероса являются дорнийцы. Основу их составляют те же андалы и Первые люди, однако после них в Дорн перебрались бежавшие от растущей мощи Валирии обитатели долины Ройны.
Выше по Ройне, в Ни Саре, принцесса Нимерия вскоре получила известие о сокрушительном поражении Гарина и о том, что людей Крояне и Сар Мелла обратили в рабство. Она понимала: такое же будущее ожидает и ее собственный город. Поэтому принцесса собрала все остававшиеся в верховьях Ройны корабли, большие и малые, и усадила в них столько женщин и детей, сколько те могли нести (почти все взрослые мужчины ушли с Гарином и погибли).
Затем последовали нелёгкие морские походы в поисках места для поселения, в ходе которых флот Нимерии побывал в Соториосе, на островах Василиска и Летних островах, а также в землях Наата. Однако нигде им не удалось найти нового дома, пока корабли не причалили к южному побережью Дорна.
Результатом смешения коренного (ну, относительно) населения Вестероса и ройнарских пришельцев стали нынешние дорнийцы, разделяющиеся, как известно, на три группы — солёных, песчаных и каменных. Плюс небольшая часть ройнаров избежала смешения и сохранила старинные обычаи и древнюю веру — это «сироты Зеленокровной».
Каменные дорнийцы — жители горных районов, они внешне не сильно отличаются от своих северных соседей. Можно предполагать, что они почти исключительно потомки андалов и Первых людей.
Солёные дорнийцы несут в себе наибольшее количество ройнарской крови, они ниже ростом и легче сложением, чем каменные, а также весьма смуглы. Их речь заметно отличается от языка центрального Вестероса, и Тирион как-то отмечал, что их нередко сложно понять, не имея привычки.
Песчаные дорнийцы — жители пустыни, также смуглые и сухощавые, как и обитатели побережья. Их отличие в большей степени — в образе жизни: они нередко кочевники, движущиеся со своими стадами по пустыне от оазиса к оазису.
Ройнарская кровь превратила Дорн в самобытный регион Вестероса, отличающийся от остального Юга. В художественном образе Дорна преобладают черты Испании и немного Северной Африки.
Из «Пира стервятников»:
Отец, житель Простора, в дорнийцах видел заклятых врагов, о чём свидетельствовали гобелены Старой Дубравы. Арису стоило только закрыть глаза, чтобы вновь их увидеть перед собой. У ног лорда Эдгеррана Отверстая Длань высится пирамида из ста дорнийских голов. Три Листка лежат, пронзённые дорнийскими копьями, на Принцевом перевале, и Алестер на последнем дыхании трубит в рог. Сир Оливар Зелёный Дубок, весь в белом, гибнет бок о бок с Молодым Драконом. Дорн — не место для человека из рода Окхартов.
Эта картина почти дословно отражает «Песню о Роланде» — старинный эпос о сражениях рыцарей Карла Великого с маврами в Пиренеях. Причём дорнийцы здесь вполне однозначно «изображают» именно мавров.
Впрочем, совсем уж прямых аналогий здесь нет (как я тоже уже как-то писал). От ройнаров дорнийцы унаследовали весьма свободное положение женщин, специфическую систему наследования, приравнивающую дочерей и сыновей в ряду претендентов на престол (впрочем, в Испании, следует признать, подобное тоже было), и вообще определённую свободу нравов.
Сенат и народ Валирии
На каждый вопрос есть четкий ответ:
У нас есть «максим», у них его нет.
Джозеф Хилэр Пьер Рене Беллок, «Современный путешественник», 1898 г.
Ну а теперь пришло время для «колыбели народов» — Эссоса. Ведь, как уже говорилось, все человеческие расы мира ПЛиО происходят именно с этого континента. В Вестерос люди пришли с востока, и много позже великанов и Детей Леса. В Соториосе и на Ибе людей практически нет и по сей день. Разве что Наат и Летние острова могут похвастаться человеческим населением.
Но обо всех по порядку. И начну я, конечно же, с наиболее известной и популярной группы обитателей Эссоса — с валирийцев.
Всем известна дивная красота валирийцев — их волосы светлейшего серебра или золота, а глаза лиловых оттенков, каких не найти ни у одного народа мира. Зачастую эти особенности приводились как доказательство мнения, будто валирийцы не совсем одной крови с остальными людьми.
Собственно, это, как и древняя валирийская традиция, говорящая о родстве валирийцев с драконами, давало бы некоторые основания для рассмотрения валирийцев в предыдущей части. Однако мы точно знаем, что от союзов валирийцев с людьми других народов рождаются вполне себе нормальные дети. Зачастую наследующие многие черты своих валирийских предков — от цвета волос до особых отношений с драконами.
Впрочем, о связях валирийцев с драконами информации у нас не очень много, да и сами эти отношения несколько выходят за тему данной статьи, поэтому сосредоточимся на цвете волос и глаз. Они у валирийцев действительно уникальны и обладают свойством наследоваться по принципу «всё или ничего». С точки зрения современных представлений генетики, это означает, что данный признак определяется неким единым генетическим комплексом (один ген или группа сцепленных друг с другом генов), который будет передаваться потомству по принципам, описанным ещё в XIX веке монахом Грегором Менделем. Хотя в мире, полном волшебства и магии, никогда ни в чём нельзя быть однозначно уверенным.
Валирийцы не были древнейшим цивилизованным народом Вестероса. Ещё задолго до них возникли древние цивилизации Гиса, И-Ти и оставшиеся безымянными царства в долине Сарны.
Родиной валирийцев был вулканический полуостров, расположенный северо-западнее владений Гискарской империи. Именно там, среди вулканов, известных как Четырнадцать Огней, согласно данным мейстера Янделя, и возникла Республика Валирии. Благодаря приручению драконов (или равноправному союзу с ними — оценки могут различаться) валирийцы смогли покорить практически все окрестные страны и народы, воздвигнув могущественную империю.
Благодаря уничтожению ройнаров Валирия быстро достигла полного господства в западной части Эссоса: от Летнего моря до Студеного, от Узкого моря до залива Работорговцев. Хлынувших в Республику рабов живо отправляли прямо под Четырнадцать Огней — добывать драгоценные золото и серебро, столь любимые гражданами. Примерно за два столетия до Рока валирийцы (возможно, собираясь пересечь Узкое море) среди прочего также основали свою самую западную крепость на острове, который позже станет известен как Драконий Камень.
К сожалению, всех подробностей история для нас не сохранила:
Если говорить коротко, и по сей день мы не знаем ни точного количества, ни всех названий народов, поверженных Валирией. Записи о завоеваниях, что делали сами валирийцы, большей частью погибли при Роке, а из покоренных народов немногие (если вообще таковые были) смогли записать свою историю — да еще так, чтобы она пережила владычество Республики.
Так или иначе, но следы валирийцев отмечены по всему западу и центру Эссоса: это в первую очередь знаменитые валирийские дороги, а также развалины крепостей и форпостов. Пытались валирийцы освоить и южные острова, а также Соториос.
Постоянный натиск Республики способствовал грандиозным переселениям народов, бежавших пред её мощью. Мы уже говорили о ройнарах Нимерии, чьё переселение способствовало становлению Дорна, да и сами андалы, создавшие пять из семи королевств (кроме Дорна и Севера с Железными островами) — тоже беглецы, вынужденные покинуть древнюю родину в холмах Андалоса из страха перед растущей силой Валирии.
В устье Ройны валирийцы основали первую из своих колоний. Здесь несколько богатейших людей Республики возвели Волантис, чтобы собирать добро, нисходящее со всей Ройны, и отсюда армии завоевателей переправились через реку. Возможно, поначалу андалы даже сражались с ними, и ройнары могли даже помогать соседям, но нахлынувший вал было не сдержать. Так что, скорее всего, андалы предпочли бегство неизбежному рабству, которое пришло бы с валирийским завоеванием.
Валирийским наследием стали и Вольные Города, основанные либо самими валирийцами, либо теми, кто бежал от них.
Однако всему рано или поздно приходит конец, и Валирия не стала исключением. Впрочем, великой империи был уготован конец весьма запоминающийся.
Как записано, на пятьсот миль окрест все горы раскололись и наполнили небо пеплом, дымом и пламенем — столь горячим и злым, что даже драконы в небе были им охвачены и пожраны. Земля разверзлась огромными трещинами, поглощая дворцы, храмы и целые города. Озера выкипали или обращались в кислоту, горы взрывались, огненные фонтаны извергали расплавленную породу на тысячу футов вверх, и красные тучи пролились на землю драконовым стеклом и черной кровью демонов. Севернее Четырнадцати Огней суша раскололась, уйдя вниз, и там забурлило разъяренное море.
Судя по всему, причиной гибели Валирии стало грандиозное вулканическое извержение. Но учитывая тесную связь драконов с подземным огнём и лавой (если исходить из версии об их близости к огненным червям, о которых упоминали легенды Браавоса) — вполне возможно, что причина Рока была магической и более глубокой. Будем надеяться, что Мартин в будущем раскроет эту тему.
С «внешней» же точки наблюдения — Рок представляет собой отражение описанной Платоном гибели Атлантиды:
Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину.
Вместе со своей страной ушли в небытие и сами валирийцы. От ещё недавно господствовавшего над целым континентом народа остались лишь немногие беглецы да переселенцы в провинциальных городах рухнувшей державы.
Рассказывали, будто бы несколько валирийских драконьих владык уцелело в Тироше и Лисе — однако в немедленно последовавших за Роком политических переворотах граждане этих Вольных городов убили и самих лордов, и их драконов. В хрониках Квохора также утверждается, что Аурион, бывший из числа властителей драконов и оказавшийся в городе до Рока, собрал войска из квохорских поселенцев и объявил себя первым императором Валирии. Он вылетел домой на своем огромном драконе, по земле за ним следовали тридцать тысяч воинов — чтобы заявить права на то, что осталось от Валирии и восстановить государство. Но ни самого императора Ауриона, ни его войска больше никогда не видели.
В принципе, как отдельный народ валирийцы больше не существуют, однако их кровь сохраняется в жителях многих из Вольных городов и некоторой части знатных домов Вестероса — в эпоху господства Таргариенов многие считали за честь породниться с ними.
Вольным воля
Дож Венеции свободной
Средь лазоревых зыбей,
Как жених порфирородный,
Достославно, всенародно
Обручался ежегодно
С Адриатикой своей.
Ф. Тютчев
Однако конец Валирии не стал концом её культуры и традиций. Республика пала, но оставила потомство — Вольные Города, дочери Валирии. Все они возникли либо как колонии и форпосты валирийцев, либо как укрытия для беженцев и эмигрантов из Республики.
Лорат, Квохор и Норвос были основаны религиозными сектантами, ушедшими из метрополии в поисках мест, где они могли бы следовать своим верованиям сами по себе. Лис возник как курорт, где устраивались на отдых повелители драконов; Тирош и Волантис — как передовые валирийские крепости; Мир — как поселение авантюристов, обосновавшихся на месте покорённого андальского города, чьи жители были обращены в рабство. Пентос возник как торговый форпост, а Браавос — как убежище для рабов, бежавших из-под тяжёлой валирийской руки.
Впрочем, это не значит, что население Вольных городов — прямые и исключительные потомки валирийцев. Наоборот, число истинных сыновей и дочерей древней Валирии в этих городах никогда не было больши́м. Основу их населения составили как покорённые народы этих земель, так и многочисленные переселенцы из самых разных мест, пришедшие в города как торговцы, ремесленники, моряки или воины. Ну и, конечно, рабы. Тысячи рабов, пригнанных насильно (как в южные города) или же бежавших в поисках свободы (как в Браавосе или, в несколько меньших масштабах, в Лорате). Собственно говоря, и ныне во многих из Вольных Городов разноплемённых рабов куда больше, чем свободных жителей.
Так что наследие валирийцев не особо заметно во внешности современных жителей Вольных городов. За исключением, пожалуй, Лиса.
Кровь Старой Валирии в Лисе сильна до сих пор, даже простолюдины там могут бахвалиться бледностью кожи, серебристо-золотыми волосами и глазами, как у древних повелителей драконов: лиловыми, сиреневыми и ярко-синими.
В остальных городах о прародительнице Валирии напоминает в основном язык (местные наречия, как и в городах залива Работорговцев, восходят к речи Республики) да амбиции знатных родов, зачастую склонных считать себя потомками и наследниками древней державы.
Восемь из девяти Вольных городов считаются гордыми дочерьми Валирии. Здесь до сих пор правят потомки первых поселенцев, которые утвердились на этих землях сотни и тысячи лет назад, и в восьми городах кровь Старой Валирии в почете по сей день. Девятый же город не таков — Браавос на Ста Островах основали бывшие рабы, сбежавшие от своих валирийских хозяев.
При этом значительные расстояния между городами и длительная независимая история сделали каждый город непохожим на другие.
Начнём наш краткий обзор с тройки северных городов, основанных сектантами — Лората, Норвоса и Квохора. Следует заметить, что валирийцы отличались исключительной веротерпимостью, так что если кто-то счёл необходимым бежать по религиозным соображениям, то это определённо были убеждённые фанатики.
Лорат был основан поклонниками слепого бога Боаша — довольно-таки своеобразными людьми, отрицавшими земные блага, провозгласившими братство и равенство всех живых существ и завязывавшими себе глаза для прояснения духовного зрения. Неудивительно, что практического успеха им достичь не удалось. Основанный ими город привлёк рыбаков и беглых рабов (жрецы же были сторонниками равноправия?), и, став многочисленными и независимыми от храмовой общины, горожане благополучно избавились от власти жрецов и заодно от них самих. В итоге на крайнем севере появилась маленькая, но гордая республика рыболовов и китобоев, ничем особо не примечательная и практически не фигурирующая на страницах Саги.
Основатели Норвоса были сектантами другого толка. Организованными, агрессивными и склонными держать свои взгляды в тайне (даже имя их божества неизвестно непосвящённым). А также любителями куда более экстравагантных и не столь пацифистских, как у лоратийцев, форм аскетизма — одним из популярных обрядов в честь безымянного бога является порка друг друга плетьми. Не имеющие права стричься и бриться, одетые в грубую некрашеную ткань и невыделанные шкуры, поклоняющиеся топору и регулирующие всю жизнь горожан норвосские жрецы определённо выглядят весьма впечатляюще. Но что важнее — у них есть собственная армия из числа специально обученных и вооружённых секирами воинов-рабов (одним из которых является знакомый нам Арео Хотах).
Наличие у верховного жреца дивизий определённо повлияло на судьбу культа. В отличие от сгинувших безвестно последователей Боаша, их норвосские коллеги чувствуют себя отлично, правят городом железной рукой, а в прошлом даже смогли изгнать андалов (не без помощи самой Валирии, правда) с прибрежных земель, где позднее возник Лорат.
Если о Лорате в плане прототипов сказать что-либо определенное затруднительно (собственно, мы о нём ничего толком не знаем), то в норвосских образах сквозь густые клюквенные леса просматриваются некоторые аналогии с Восточной Европой (и обязательно с пляшущими медведями, ну куда же без них…).
Ну и Квохор. Здесь уже всё совсем мрачно. Квохорцы поклоняются чёрному козлу, открыто занимаются магией, практикуют человеческие жертвоприношения и по слухам доходили до убийства на жертвенниках невинных младенцев. Учитывая дикую местность, исключительное мастерство местных оружейников (только они сохранили навыки работы с валирийской сталью) и приличные доходы от выгодного положения «ворот на восток», они, похоже, могут себе это позволить…
Норвосские жрецы почитают бога Квохора за демона, что категорически не мешает им заключать с квохорцами военные союзы (ещё один аргумент в пользу прагматизма и политических талантов норвосских служителей культа) против южных городов.
С другой стороны, расположение на восточной границе ставит Квохор в сложные отношения с дотракийцами. Но здесь квохорцы нашли решение в привлечении на службу астапорских Безупречных. В принципе, это удобнее, чем создавать собственные отряды боевых рабов, как делают норвосцы, но непонятно, что они будут делать теперь, когда Дейнерис разрушила эту систему.
Вообще Квохор выглядит воплощением фентезийной экзотики — от лемуров в окрестных лесах до колдовских культов в городских храмах. Но при всём этом внятно рассказать о жизни самих квохорцев сложно (ну, кроме подробно описанной в Путеводителе экономики, опирающейся на вырубку лесов и добычу в этих лесах всевозможных экзотических товаров).
Следующей остановкой на нашем пути будут три наиболее западных города — Мир, Лис и Тирош, расположенные на обломках перебитой Руки Дорна. Несмотря на разное происхождение, история этих городов тесно переплетена и у их жителей довольно много общего. Хотя имеются и различия.
Изначально курортный Лис сохранил как обилие валирийской крови, так и склонность к лёгкому поведению. Тирош возник благодаря добыче пурпура из местных раковин (в этом плане он — вполне корректное отражение реального финикийского Тира, знаменитого ровно тем же), а Мир — результат успешной операции группы авантюристов, захвативших удачно расположенный городок аборигенов, в дальнейшем ставший крупным центром, скажем так, «точных ремесёл», вроде изготовления оптических приборов и дорогих тканей.
Бурная история «Трёх сварливых сестёр» в общих чертах описана в Путеводителе. Я же отмечу, что несмотря на финикийские параллели Тироша, в целом образы этой тройки мне больше напоминают Италию позднего Средневековья с ее торговыми республиками, кондотьерами и замысловатыми интригами.
Пентос — самый андальский из Вольных городов. Это неудивительно: ведь он расположен именно в тех землях, откуда андальские завоеватели отправлялись в Вестерос. Очевидно, что отправились далеко не все. Оставшиеся дома подчинились валирийцам, смешались с ними и в итоге растворили их в себе. И по сути пентошийцы — ближайшие родственники жителей Семи Королевств (что прямо указывает мейстер Яндель), хотя и склонные гордиться своим довольно сомнительным валирийским происхождением.
В политическом плане Пентос представляет собой «условную монархию»: городом правит князь, функции которого церемониальны, не слишком утомительны, довольно приятны и не лишены некоторой пикантности. Главное, чтобы что-нибудь не пошло не так…
…власть князя стала символической, а его обязанности — почти полностью церемониальными. В основном, он присутствует на пирах и состязаниях, передвигаясь с места на место в роскошном паланкине под охраной статных гвардейцев. В начале каждого года князь обязан лишить невинности двух девиц: Деву Морей и Деву Полей. Этот древний ритуал, вероятно, восходящий к мистериям еще довалирийского Пентоса, призван обеспечить постоянное процветание горожан на суше и на море. Если же город терпит поражение в войне или вдруг случается голод, князя приносят в жертву: перерезают глотку, чтобы умилостивить богов.
Более интересно то, что если эти обряды действительно восходят к довалирийской эпохе, то они, выходит, андальские? И предки вестеросцев тоже занимались чем-то подобным?
Волантис — один из наиболее могущественных Вольных городов, спорящий за первенство с Браавосом и обладающий значительной сухопутной армией и влиянием. Также он, по-видимому, самый старый из Вольных городов, основанный валирийцами ещё до начала масштабных завоеваний на западе Эссоса. Городская знать гордится своим валирийским происхождением и старается избежать близких контактов любого рода с простыми горожанами.
Только тем, чья родословная восходит к Старой Валирии, позволено селиться в пределах Черных стен. Ни рабам, ни вольноотпущенникам, ни чужеземцам не разрешается ступать внутрь без приглашения наследника Старой крови.
В силу этого говорить о волантийцах довольно сложно. По сути, волантийская знать немногочисленна, а основное население города составляют бесчисленные рабы и приезжие самого разного происхождения.
Говорят, что в Волантисе на одного свободного жителя приходится пять рабов — подобное соотношение встречается только в древних гискарских городах залива Работорговцев.
Другими словами, 5/6 населения города (или 83,3% — для любителей точности) — это рабы, многие из которых чужеземцы. В целом город раздирают противоречия между знатью, претендующей на валирийское происхождение и поклоняющейся древним богам Валирии, и простолюдинами — самого разного происхождения и по преимуществу рглорианцами.
Вообще Волантис — один из наиболее интересных городов. В том числе и тем, что в нём не просматривается явных параллелей и аналогий с каким-то одним реальным городом или местом. Он оригинален и самобытен.
И в заключение — Браавос, наиболее хорошо и обстоятельно описанный в Саге и показанный в сериале. Про него я уже писал в статье о географической кухне: это Венеция с чертами Нью-Йорка и рядом оригинальных элементов. Основанный разноплемёнными рабами город отличается от прочих тем, что там нет претендующей на валирийское происхождение знати (впрочем, как и в «храмовых» городах севера), а народ браавосийцев сложился из многочисленных переселенцев, прошедших городской «плавильный котёл».
Среди беглецов были выходцы из разных народов: андалы, летнийцы, гискарцы, наатийцы, ройнары, иббенийцы, сарнорийцы, даже чистокровные валирийцы из числа должников и преступников.
Есть у Браавоса и ряд совсем уж оригинальных черт. Например, в его возникновении сыграли ключевую роль лунные певчие — жрицы одного из восточных культов. Вообще, по версии мейстера Янделя, именно выходцы с востока были первыми обитателями и основателями города:
По браавосским преданиям, огромная флотилия работорговцев, собиравшая дань человеческой плотью с побережий Летнего и Нефритового морей, стала жертвой мятежа невольников… Завладев кораблями, но понимая, что в близлежащих от Республики местах им не укрыться, рабы предпочли поискать какой-нибудь край подальше от Валирии и ее колоний и создать для себя укромное поселение. По легенде, бывшие в числе рабов лунные певчие провидели, что флоту следует отправиться далеко на север, в заброшенный уголок Эссоса — край туманов, илистых отмелей и солоноватых вод. Там рабы и положили начало своему городу.
В дальнейшем ряды горожан пополнялись выходцами из самых разных мест, но храм лунных певчих и по сей день остаётся крупнейшим в Браавосе.
Особенности основания предопределили принципиальное неприятие браавосийцами рабства и широкую веротерпимость (последнее, впрочем, в той или иной степени свойственно всем Вольным городам, кроме Квохора и Норвоса).
Браавосийцы, потомки сотни разных народов, почитают сотню разных богов, самым великим из них посвящены храмы. В Септе-за-морем септоны и септы ежедневно отправляют службы во имя Семерых для моряков с прибывающих в город торговых кораблей. А в самом сердце Браавоса лежит Остров богов, где даже у самого мелкого божества есть свое капище.
Ну и самым необычным явлением в городе, несомненно, являются Безликие — таинственный культ наёмных убийц, наделённых магическими силами и свойствами.
Это достаточно интересное явление, найти аналоги которому (особенно их волшебным способностям) в реальной истории весьма трудно.
Дети Гарпии
— Нет, раб, благодеянья свершить я не хочу!
— Не свершай, господин мой, не свершай!
Поднимись и пройди по развалинам древним,
взгляни на черепа живших раньше и позже:
кто тут злодей, кто благодетель?
«Разговор господина и раба», вавилонская рукопись, I тыс. до н. э.
Ещё одними наследниками древней Валирии, как ни странно, стали гискарцы. Точнее, население земель вокруг залива Работорговцев и дальше на запад — в сторону разрушенных Роком территорий. Изначально они не имели к валирийцам ни малейшего отношения — здесь процветала древняя империя Старого Гиса, возвышение которой предшествовало становлению Республики.
Мейстер Яндель называет Гис старейшей из сложившихся после Долгой Ночи цивилизаций, сведения о которой точно не являются легендарными.
Самой первой (обойдем сомнительные претензии Кварта, итийские легенды о Великой империи Зари и трудности поиска хоть какой-то истины в сказаниях о легендарном Асшае) родилась держава Старого Гиса — города, основанного на рабском труде.
Возвышение Валирии неизбежно привело к конфликту со старыми, но могущественными соседями. Гискарцы располагали превосходной армией, но у валирийцев был непобиваемый козырь — драконы. В ходе последовавших войн валирийцы разрушили империю Гиса и покорили её жителей, сделав их первыми рабами Республики.
Древние кирпичные стены Старого Гиса, воздвигнутые Гразданом Великим в незапамятные дни, разрушили до основания. Колоссальные пирамиды, храмы и дома предали драконьему огню, а поля засеяли солью, известью и черепами. Огромное множество гискарцев погибло, а прочие были порабощены и вплоть до смерти трудились на своих покорителей. Таким образом, гискарцы стали еще одной частью новой валирийской империи и со временем позабыли язык, на котором говорил Граздан, обучившись вместо него высокому валирийскому.
Однако истории, в том числе и мира Мартина, не чужда ирония. Даже сарказм. Рабы пережили господ, а побеждённые — победителей. Валирия исчезла в огне и пламени извержений, а государства гискарцев всё ещё живы (если новая владычица драконов и её новые драконы, конечно, не добьют их окончательно, так что история станет ещё ироничнее). Рок освободил наследников древнего Гиса, позволив создать новые и вполне независимые города, жители которых немедленно завели своих собственных рабов, превратившись в один из мировых центров торговли «живым товаром».
Следствием этого, кроме всего прочего, стал тот факт, что собственно гискарцы — потомки древних обитателей Гиса — составляют меньшинство в этих городах, а основное население — именно рабы, привезённые из самых разных уголков известного мира.
Кроме трёх показанных в Саге городов — Астапора, Юнкая и Миэрина, — наследником Гиса является также Новый Гис, расположенный на одноименном острове.
Заключение
Таким образом, население западной части Эссоса так или иначе состоит из потомков либо валирийцев, либо (по большинству) — их бывших рабов самого разного происхождения (включая порабощённых местных жителей). После гибели валирийской державы из этих осколков сложились новые, совершенно самостоятельные народы, говорящие на диалектах, восходящих к языку Республики, но при этом вполне оригинальные и весьма разные по обычаям, традициям и нравам.
В этом плане можно говорить о некотором сходстве с Римской империей, точно так же сплавившей разнообразные народы западного Средиземноморья и Европы в некое единство, сходное по языку и во многом по культуре, но сохранившее локальное своеобразие и традиции. При этом сразу напрашивается вопрос о судьбе сельского населения. И Сага, и Путеводитель говорят в первую очередь о городах. Но логика подсказывает, что на одного горожанина в западном Эссосе должен проживать десяток (а то и не один) сельских жителей — ведь всем этим космополитичным, многолюдным и амбициозным городам нужно что-то кушать. К сожалению, о простых сельских жителях мы не знаем почти ничего.
С Вестеросом ситуация несколько лучше: здесь городов не так много, и именно жизнь простых крестьян, рыбаков и торговцев показана нам на страницах ПЛиО достаточно подробно. И хотя здесь Валирия не успела оказать существенное влияние или не захотела этого делать (причины, по которым валирийцы не вторглись в Вестерос, до конца не ясны), её наследники в лице Таргариенов вполне отметились.
В общем и целом именно Валирия стала основным фактором, объединяющим западные страны и их историю. А их народы так или иначе несут на себе отпечаток, оставленный драконьими владыками прошлого. Как говорилось, даже маленький человек отбрасывает большую тень. Драконы не были маленькими, а уж тень они отбросили просто гигантскую.
На этой ноте я и собираюсь завершить вторую часть моего сочинения. О населении более восточных регионов Эссоса, не затронутых валирийским влиянием, как и о жителях южных островов, я планирую поговорить в следующей статье.