Джон III. Пещера Горна и Гендела.
Одна из самых поэтичных глав в реально жестком фэнтези Мартина, где долг и обязанности, стереотипы, установки, полученные в детстве вступают в противоречие с новыми впечатлениями и новой жизнью, так непохожей на прошлую. Джон сопротивляется, повторяя свои клятвы при каждом случае, но нарушая их, испытывает все меньше угрызений совести.
В чудесную безлунную ночь, буркнув что-то теннам, которые должны были присматривать за ним, Джон ушел поискать Призрака. Тенны не возражали, куда он денется-то сейчас? Звезды на небе складывались в созвездия, названия которых он помнил по урокам мейстера Лювина. Одни созвездия и Джон, и Игритт называли одинаково, другие - различались, как различались их представления о действительности.
Красного Странника, которого септоны объявляют священной звездой Кузнеца, она называет Вором. Время, когда Вор находится в Лунной Деве, она считает благоприятным для похищения женщин. «В ту ночь, когда ты похитил меня, Вор светил ярко».
«Я не собирался тебя похищать, — возражал Джон. — Я даже не знал, что ты девушка, пока не приставил нож тебе к горлу».
«Если ты не собираешься убивать кого-то, но все-таки убиваешь, он от этого делается не менее мертвым», — стояла на своем Игритт.
Своим упрямством она напомнила ему сестренку Арью, дом, семью, которой он лишился, став братом Ночного Дозора, теперь от его хитрости и осторожности зависит, потеряет ли он и эту семью.
Найдя Призрака на вершине холма, Джон, как когда-то Арья, пытается защитить своего волка, говоря ему, что Призрак должен его оставить и отправиться в Черный Замок. Поймет ли его волк, ведь Джон, по своему желанию не может влезть в шкуру Призрака, хотя одичалые, как и Куорен Полурукий называли его оборотнем. Призрак исчез в зарослях кустарника, а Джона позвали к магнару теннов. И опять, нужна смекалка и осторожность, чтобы и не выдать себя, сказать ту правду, которую одичалые могли проверить, и не выдать секретов Дозора, больше, чем надо.
Сколько караулов, как часто они проходят, численность братьев, что они делают? Здесь мы встречаемся с легендой об Арсоне Ледовом Топоре и его туннеле, которую знают и дозорные и одичалые – это один народ, только живущий по разные стороны Стены. Джон допрос вроде бы выдержал.
Магнар ему, конечно, не доверяет, да и Джон, думая, что если бы все одичалые были как он, ему бы легче было предать их, но у него уже появились знакомцы из одичалых, а, самое главное, Игритт.
Два сердца, бьются, как одно. Игритт влюбилась в красавца – ворону, и, не скрывая этого, прямо и бесхитростно, добивается своего. Джона тоже тянет к не такой уж красивой, по меркам Вестероса, девчонке, но она «поцелованная солнцем», значит, счастливая, все у нее получилось. Джон, для собственного оправдания, еще говорит самому себе, что это для того, чтобы не быть разоблаченным, но на самом деле уже по уши влюбился в рыжеволосую одичалую, и их роман в полном разгаре, он повторяет про себя клятвы дозорного, но забывает их всякий раз, как только наступает ночь и они оказываются вместе с Игритт по одним одеялом.
Выйдя от магнара теннов, Джон не нашел Игритт вместе со всеми, и пошел искать в лабиринтах пещеры. Здесь Игритт рассказывает ему еще одну легенду, уже не про Баэля-Барда, а о Горне и Генделе, и в ней опять фигурирует Король Севера. Джона интересует ход под Стеной:
— А ход, ведущий под Стену? Кто-нибудь знает, где он?
— Его пробовали искать, но те, кто спускался слишком глубоко, встречали детей Гендела, а дети Гендела всегда голодны. — Игритт, улыбаясь, вставила факел в расселину на стене пещеры и подошла к Джону. — Там, во тьме, нечего есть, кроме мяса,
И им так хорошо, что Джон забыл свои клятвы и для чего он здесь, а Игритт говорит:
— Джон Сноу, — сказала она,— Давай не будем возвращаться к Стиру и Ярлу. Давай пойдем вниз и будем жить вместе с детьми Гендела. Не хочу уходить из этой пещеры.
Да, и ничего ты не знаешь, Джон Сноу!