Во-вторых, левиафан - образ отрицательный
у равноапостольного диакона Кураева был когда-то прекрасный разбор этого сюжета, с чуть ли не пословным переводом и историей терминов.
к сожалению я его не нашел.
кароч, по памяти, Иов там пригрустил и возопил к Господу, "ыыы, как же так", а Господь ему стал петь сказку про разных удивительных существ, и наконец о левиафане, прекрасном, соразмерном, стремительном. Завораживающем. Для Бога левиафан не есть что-то плохое, потому что Богу ничего не опасно, и он им восхищается (кроме прочего).
ну и когда Иов проникается, с одной стороны завораживающий характер песни действует как наркоз, а с другой стороны его проблемы становятся пустым местом в сравнении с левиафаном, и таким образом сила левиафана (который вообще-то персонаж песни) становится его силой.
в терминах старкрафта можно сказать, что Господь распространил на Иова блок эссенции "Левиафан".
вот это очень близко к существу символики, и чем-то похоже на момент когда дракон сжигает Дени во сне, и она просыпается выздоровевшей.
А вот я видел в одном сериальчике сюжет, где Сарасвати играет на лютне песню о Нарасимхе, перед Хануманом, и у него на пике событий с вырыванием когтями кишок бедного асурраджа сквозь лицо проступает рыкающая морда льва с гривой, тут Сарасвати меняет тональность и Хануман возвращается к нормальному облику. Для этого песня и поется, для передачи эссенции гневной формы и знания о контроле над ней. (хануман если что одна из персонификаций северного ветра, т.е. существа местами крайне разрушительного, а местами живительного)
В данном случае, опять же, действуют змеи, а не драконы.
слово дракон вообще не имеет общепринятого значения. "и вот задается первый вопрос, кто же такой он этот дракон?"
действует, тащемта, существо, которая типо как трансцендентная функция от змеи.
ну или вот горгулья на крыше католического собора это трансцендентная (или, бывает, зеркальная) функция от демона, которого она изображает.
