Дейнерис
Перенесемся на другую сторону Узкого моря, где Дейнерис Бурерожденная прибывает в столицу дотракийцев, древний город Вейес Дотрак, город, в котором есть ворота в виде двух гигантских коней, но нет стен, да и строения этого города очень странные...
...ворота стояли, колоссальные и прекрасные, а между огромных коней маячили далекие пурпурные горы. Величественные скакуны бросали долгие тени на волнующуюся траву, когда кхал Дрого провел свой кхаласар по пути богов.
Вдоль главной "улицы" этого города без домов выстроились "краденые боги и герои", вывезенные дотракийцами из ограбленных ими городов. Сомнительно, конечно, все это. Монумент не так-то просто вывезти, тем более такой, что Дени "ехала возле их ног". Как Мартин транспортировку себе представляет? Да и смысл дотракийцам это делать? Меня даже то, что они ванну для Дени с собой таскают - умилило сильно.
Дальше есть и про строения:
...строения казались ей страшными. Она заметила павильоны из резного камня, сплетенные из травы дворцы размером в целый замок, шаткие деревянные башни, облицованные мрамором ступенчатые пирамиды, бревенчатые дворы, открытые небу. Некоторые дворцы вместо стен были окружены терновыми изгородями.
Представить замок, сплетенный из травы - не смогла
Мормонт объясняет Дени, почему город такой странный - потому что дотракийцы не строят, и строения построены рабами, которых дотракийцы захватывали в разных землях. Понятно, что рабы строят то, что принято на их родине.
Что же происходит с
недодраконом Визерисом? После того, как он пешком вернулся в кхаласар, дотракийцы насмешливо называли его кхал рхей мхаром – королем, сбившим ноги. Но на этом его злоключения не закончились.
На следующий день кхал Дрого предложил ему место в повозке, и Визерис согласился. В своем упрямом невежестве он даже не понял, что над ним посмеялись: телеги предназначались для евнухов, калек, рожающих женщин, младенцев и дряхлых стариков. Этим он заслужил новое прозвище: кхал рхагат – тележный король.
При въезде в Вейес Дотрак Визерис продолжает жечь, обзывая дотракийцев "дикарями". Вобще, на этой главе у меня уже большие сомнения в его здравом рассудке.
Очень интересен ответ Дени:
– Теперь это мой народ, – проговорила Дени. – Тебе не следовало бы называть их дикарями, брат.
И это действительно так - Дени чувствует - что кхалассар это ее народ, она принимает своего мужа всем сердцем, вместе с обычаями и принципами его народа. На самом деле эта способность маленькой принцессы удивительна. Недаром Дрого настолько оценил ее. Представьте - какие у них были бы отношения, если бы она морщила носик, как Серсея от Роберта?
Визерис глуп, высокомерен, злобен, аж читать противно. Вот например, как он отзывается о ребенке Дени:
...будет произнесено пророчество относительно щенка, которого она собирается родить. Но зачем это мне? Я устал от конины, меня тошнит от вонючих дикарей.
Дени все больше сближается с сиром Джорахом, и каждый раз обсуждает с ним проблемы возникающие в отношениях с братом. Вот как Мормонт видит суть проблемы - в разнице восприятия замужества Дени Визерисом и Дрого.
...дотракийцы смотрят на эти вещи иначе, чем мы на западе. Я говорил об этом Визерису, Иллирио тоже. Но ваш брат не слушает. Владыки табунов не торгуются. Визерис считает, что продал вас, и хочет получить свою цену. Но кхал Дрого считает, что получил вас в качестве подарка, и он наделит Визериса ответным даром… но в свое время. Нельзя же требовать подарок, тем более у кхала. У кхала вообще ничего нельзя требовать!
Кстати, Мормонт не скрывает своего презрения к Визерису, и откровенен с Дени:
– Визерис утверждает, что смог бы завоевать Семь Королевств с десятью тысячами дотракийских крикунов…
Сир Джорах фыркнул:
– Визерис не сумел бы даже вычистить конюшню, дай ему десять тысяч метел.
Дени расспрашивает Мормонта - возможно ли, чтобы десять тысяч дотракийцев завоевали бы Семь Королевств, если их поведет "сильный воин"? Насколько Мормонт честен в ответе - неясно, мы помним, что он сливает информацию о Дени королю Роберту. Зачем ему быть с ней честным в таком ключе?
Однако он говорит ей, что:
1) тысяча добрых рыцарей без хлопот управится со стотысячной ордой дотракийцев, НО
2) если битва состоится, рыцарей будет не так много, десятая часть всего войска (судя по армии Рейегара). Остальные "стрелки, вольные всадники, пехота, вооруженная копьями и пиками", которые не продержатся против конных дотракийцев с луками и стрелами.
3) Для короля глупо выходить против дотракийцев в открытую битву, "всадники не умеют брать крепости".
4) Роберт силен и отважен… и достаточно опрометчив чтобы совершить эту ошибку. Но у него есть советники.
Вроде как все правдиво.
А вот и про отношение Мормонта к Эддарду Старку:
– Он забрал у меня все, что я любил, из-за нескольких заеденных блохами браконьеров и своей драгоценной чести, – с горечью ответил сир Джорах. По его тону она поняла, что потеря оказалась болезненной.
Тем временем Дени и кхаласар прибывают ко дворцу кхала, который сильно отличается от того, что рассказывали Дени до свадьбы.
Дени улыбнулась, вспомнив рабыню магистра Иллирио, рассказывавшую ей о дворце в две сотни комнат с дверями из чистого серебра. Деревянный дворец кхала представлял собой зал для пиршества, грубо срубленные стены поднимались футов на сорок, крыша была изготовлена из расшитого шелка, огромный вздувающийся тент можно было поднять, чтобы оградиться от дождя, или спустить, чтобы открыть над собой беспредельное небо. Вокруг зала располагались конские загоны, огражденные высокими зарослями, очаги, сотни грубых землянок, выраставших из земли подобно миниатюрным холмам, поросшими травой.
Дотракийцев возле дворца встречали рабы, которым они отдавали свое оружие:
Сир Джорах объяснил ей, что в Вейес Дотрак запрещается носить оружие и проливать кровь свободного человека. Даже ссорящиеся кхаласары забывали здесь про вражду и делились мясом и медом. Пред ликом Матери гор все дотракийцы были родней, одним кхаласаром, одним стадом.
Мы читаем интересные сведения об обычаях дотракийцев, связанных с кровными всадниками. Оказывается, после смерти кхала они должны последовать за ним в ночные земли
А вот это еще интереснее:
В некоторых кхаласарах, говорила Чхику, кровные всадники разделяли с кхалом и вино, и даже жен, но только не лошадей. Конь мужчины принадлежит лишь ему самому…
Т.е. конь в принципе выше жены ценится у дотракийцев.
Так ли это у Дени и Дрого? Мне понравился диалог между кровным Дрого Кохолло и Дени.
– Кхалиси, – сказал Кохолло по-дотракийски, – Дрого, кровь моей крови, приказал мне сказать тебе, что этой ночью он должен подняться на Матерь-гору, чтобы принести жертву богам в честь благополучного возвращения.
Лишь мужчины могли ступить на Матерь, Дени знала это. Кровные всадники кхала отправятся вместе с ним и возвратятся на рассвете.
– Скажи моему солнцу и звездам, что я мечтаю о нем и буду с нетерпением ждать его возвращения, – отвечала она с благодарностью.
Какие слова она мужу передает... Тем не менее отметим, что Дрого не сам пришел сказать ей об отлучке, а послал Кохолло.
Но с сексом у них все в порядке:
Дитя внутри ее подросло, теперь Дени легко уставала, а потому бывала рада отдыху. Беременность словно бы заново воспламенила страсть Дрого, и его объятия оставляли Дени в изнеможении.
Тем временем Дени располагается на новом месте и хочет позвать брата поужинать и подарить ему подарки - одежду, которую она приготовила для него, удобную для того образа жизни, который они ведут, и красивую - даже жилет расшит драконами.
Дотракийцы начнут уважать его, если Визерис перестанет быть похожим на бродягу, думала она. Быть может, теперь он простит ее за позор, случившийся посреди степи. Все-таки Визерис еще оставался ее королем и братом. Оба они от крови дракона.
Мне кажется, Дени чувствует себя виноватой перед Визерисом, за все - что случилось по дороге, ведь она была не на его стороне... Но ее желание как-то помириться и наладить отношения ни к чему не привело...
Посланная за братом служанка избита, одежда названа "Дотракиискими тряпками"...
– В следующий раз ты потребуешь, чтобы я заплел косу?
– Я никогда… – Ну почему он всегда так жесток? Она ведь только хотела помочь ему. – У тебя нет права на косу, ты еще не одержал ни одной победы…
Да уж, после ответа Дени лучше не стало
Визерис в ярости хватает ее за руку, но Дени уже не так девчонка, которая боялась дракона, тем более она уже знает - что Визерис не дракон.
Она протянула другую руку и ухватилась за тот предмет, который оказался под ней: пояс, который она хотела подарить ему, тяжелую цепь из причудливых бронзовых медальонов. Размахнувшись, она ударила изо всех сил.
Маленькая испуганная принцесса превращается во взрослую женщину, в кхалиси, знающую себе цену...
Укладываясь спать после бегства Визериса, она обнимает драконье яйцо, т.к. яйца всегда дают ей силу и отвагу.
Так она лежала, обнимая яйцо, и вдруг ощутила, что дитя впервые шевельнулось в ней, словно бы ребенок стремился дотронуться до брата, кровь до крови.
– Это ты дракон, – шепнула Дени. – Ты и есть истинный дракон! Я знаю это. Знаю. – Она улыбнулась, а потом уснула, увидев во сне дом.