• На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!

    Вход Регистрация

Тропинка: Как в День дурака поздравляли Грибка

Lady Justice

Lady Justice

Ленный рыцарь
И вот что у нас получилось))) огромное спасибо сиру Mathaisar за сборку Тропинки!!!

Апрель в Вестеросе всегда начинался с шумного и весёлого праздника - Дня дурака, начало которому положил своим указом добрый король Визерис l. В этот день было принято шутить друг над другом, а шутам, они же дураки, возлагались королевские почести - разумеется, в шутку. А всё из-за того, что именно первого апреля свой День Рождения отмечал королевский шут и по совместительству летописец, карлик по прозвищу Грибок.
В этот день Драконий Камень гулял - праздничные столы, тосты, веселье, устрицы, омары, дискотека, расколбас под песни местных менестрелей и видимость мира в семье, которая так радовала короля. Утро же начиналось с приготовлений к празднику. Никто не сидел без дела - принцесса Рейнира разгребала поздравительные письма со всех концов Вестероса и Эссоса, принцы Джейкерис и Люцерис мастерили для Грибка шутовскую корону, сир Лейнор Веларион составлял праздничное меню, а сир Харвин Стронг был отправлен за тортом и свечами в ближайшую лавку с вывеской "Эссосские сладости".
- Сколько ему стукнуло? - спросил он, надевая праздничный камзол с вышивкой "I love Rhany" на спине - на случай, если кто-то ещё не в курсе. - Сколько свечей покупать?
- А шут его знает, - весело отмахнулась Рейнира. - Смотри по обстоятельствам.
- А ты купи десять тортов и одну свечку, - посоветовал Лейнор. Рейнира, сидевшая на тортовой диете, предложение одобрила, дети тоже обрадовались такому повороту. Харвин отправился в лавку, а Рейнира взялась составлять список гостей.
- Так, папа, Алисента, тётя Рейнис, лорд Корлис, дядя Деймон, Лейна, моя сестра Хелейна и братья... Так, Лейнор, скажи страже, чтобы не пускали Эйгона в винный погреб, а Эймонда в драконьи пещеры! Лорд Лионель с Ларисом тоже приедут.
- Вся королевская семья приедет на День Рождения дурака? - удивился Люк.
- В этот день наш король - Грибок, - серьёзно ответил Джейк, продолжая трудиться над короной.
Спустя пару часов вернулся Харвин с тортами и свечой, и слуги начали накрывать столы, пока виновник торжества бегал по залу и шутил про белые спины, развязанные шнурки, ну и про сиськи-письки. И вот появились первые гости...

– Скатерти поновей не нашлись? – придирчиво вопросила королева-консорт, разглядывая прожженные дыры. – Я с этого есть могу только с вином!

– Тише, Алисента, – мягко произнёс Ларис. – Подумаешь, драконята играли, – из-под стола раздался голос.

В зале появился Дейрон.

– Опять меня забыли, да?! Только дедушка Хоберт помнит… и то через раз.

Алисента кинулась обнимать сына – старшего, чтобы не дотянулся до алкоголя. Дейрон обиделся и назло маме налил Эйгону большую стопку водки в горшок с цветами – мальвоцветами, которые Ларис любил нюхать между делом, которым занимался с королевой на посиделках с фрейлинами.

– Что вы делаете?! – возмутился ранее невозмутимый Визерис, крепко обнимая младшего сына. – Вы растопчете именинника!

Грибок наслаждался – ему нравилось, когда королева пинала его ножкой, разутой для Лариса. Один прожитый год – пинок. Гриб сбился со счета, вспоминая счастливые мгновения.

– Пятьдесят, – подсказал Лорд-Дознаватель, засунув кусок торта в рот и не только себе, но и королеве, не только в рот, но и под подол, чтобы племянникам меньше досталось.

– Вспомните меня! – надрывался Дейрон, но все вспоминали только Эйгона, Эймонда и Хелейну, которой приснился Гриб. Грибок вылез из-под стола, демонстрируя принцессе свой обширный зад в пинках.

– Прямо как во сне!

– И что там дальше?

– Король умрет, – погрустнела Хелейна, но опоздала. Визерис уже два часа как гнил, двинув кони.

– Какая печаль!

Кабак трещал по швам, поминки две недели шли. Эйгон пил, Эймонд дрался нетрадиционно, Таргариены передрались, Хелейна стреляла из арбалета, Дейрону оставалось только расходиться; убитый шальной стрелой принцессы, кто-то помер в туалете.

– Лорд Тайвин из будущего, – молвила сновидица-Хелейна, жуя пирожные и заряжая новый снаряд – лимонный торт в морду Джоффри Лонмауту, который просто курил в сторонке с Лейнором и сплетничал про серебристые косы дочек Деймона.

– Швабры какие-то! – молвил Визерис, испустив дух, но Лионель позвал Алис.

– Вдова убита горем и наследник удручён, – пояснил Десница своей внебрачной дочери и Грибку. – Так бывает!

Алис чиркнула зажигалкой. Визерис не встал.

– Как некстати папа крни двинул, – расстроился Эймонд. – Теперь придется экономить каждый золотой дракон, эх, на кого кормилец нас…

– Размечтались. – Визерис потянулся и вторично упал в обморок. Не без помощи Лариса.

– Ша! Не в кипеж масть, прикиньте! – откуда-то вылез Лейнор. – Фраера, понимаешь!

Челядь, охреневши, переглянулась.

– Лапти сплел наш кореш Джоффри, смотрите, какие! – Лейнор подошел к Грибку. – Дарю!

Грибок надел лапти на голову и обошел зал с протянутой для подарков ступней. Заревели трубы, приветствуя новых гостей. Рейнис и Корлис привезли с Дрифтмарка пьяного Морского Дыма, который хотел поучаствовать в поминках черножопого летнийца – папы Корлиса. А попал на праздник по случаю смерти Визериса, скатившегося окончательно с катушек в преддверии трагической кончины. Грибок мерил зал шажками, направляясь к двухнедельному трауру, но Алис не сдавалась почему-то.

Шлюхи все вуаль сжевали от зависти к сиру Джоффри Лонмауту, кайфующему с самокруткой и имеющему близкие отношения с сомнительными личностями типа младшего Велариона, который славился среди оруженосцев любовью к гусям. Гуси негодовали, хлопая крыльями. На лафете увозили гроб и свеженабитый косяк гусей. Кладбище наполнилось народом, притащившим факелы и петарды, и откуда-то взявшийся Отто произнес такую речь над запеченным Розовым Ужасом:

– Ша! Мелкий зехер не докнокал…

– Переведите на вестеросский, – попросил кто-то.

– Это мигом, – Лионель достал словарь и удивленно открыл. – «Зехер» на языке одичалых означает «свинопас».

Эймонд притворился, что не расслышал, глядя на своего первого учителя пользования пенисом – Грибка, который зачем-то сосредоточенно пытался повторить урок прилюдно. Мешала ему в этом половина столицы, внимательно наблюдавшей за стоявшим у окна Эйгоном, который любовался, как Грибок выкручивал красивые па, танцуя голышом на драконе.

– Добро пожаловать, друзья, – вещал шут, размахивая своей петардой, – на пир во весь мир!

Дракону эти пляски были по барабану – ему налили ещё вина.

– Твою дракономать! – не сдержался Деймон. – Лейнор, твоего дракона сейчас дорнийцы сопрут и превратят в пилон для стриптиза сира Кристона!

Коль покосился на Алисенту, она согласно кивнула. Ларис захромал в сторону Грибка, запустил руку в штаны и попросил шута спеть «Снял король корону, королева – башмачок». Грибок вместе с августейшими супругами разыграл спектакль «Три поросенка». Эймонд немедленно заявил, что другие два – издевательство, и удалился, оскорбившись за Розового Ужаса, которого подали на его именины с яблоками во рту и картохой по бокам.

– О, мой первый дракон! Тост за сильных мальчиков!

Грибок, скрывая свой грибок шутовской короной, залез на стол прямо перед Кристоном, приглашая его присоединиться к спектаклю про поросят, а также стриптизу с использованием пьяного Морского Дыма и Вхагар. Старушка обалдела и поцеловала Караксеса, который, шутя, проглатывал городских жителей, жонглируя офигевающим Грибком.

– Рейнира не выйдет две недели из запоя, – оповестил Харвин. – В знак траура по трезвости предлагаю выпить!

Первый тост произнес Отто, танцуя на столе лезгинку:

– Деймон – это маленькая дрянь! Вонючка и гнусь!!! Укрощать бессмысленно, пороть поздно…

– Хватит это терпеть! – Деймон принял вызов. – Сжимается кольцо волчье!

– При чем тут Старки? – моргнул Корлис. – В куски лучшие не лезь, а корона все одно разлетелася…

– Вот халтурщики, – Грибок собирал подарки, коих было меньше, чем ничего. Никто не заметил, что Вхагар жует подарок от Визериса – семейные трусы с мухоморами и лампасами алого цвета.

– No, Vhagar! – крикнул было Эймонд.

Мартин закатил глаза и отказался дописывать «Ветра», пока Кондал не образумится. Но сделает ли он это – большой вопрос, который Грибок задал всем, пообещав приз ответившему правильно.

– Я требую звонок другу! – тут же заявил Деймон. Набирая номер Пэрис, он ошибся и попал в общество «Наследие Толкина», где его приняли за Леголаса. Или за Трандуила.

– Какой Логоваз? Какой драндулет? – орали Таргариены. – Таргариены рулят!

В обществе Толкина засомневались в целесообразности существования.

– Ну, дверью ошиблись… Звиняйте! Постойте! Допишет ли Мартин?

– Тебе не по-фиг уже?! – фыркнула Лейна. – Водка стынет! И дети не кормлены!

– Да налей им… Чего-нибудь. Может, придет вдохновение на Тропинку…

– В лес?

– А потом слез и по дрова пошел.

– Дрова? – обрадовались Эйгон III с Визерисом II – мелкие карапузы, весьма любившие высиживать яйца в колыбели, есть колбасу и не думать ни о чем таком плохом, а только о лимонных пирожных и «Чего так срутся взрослые».

Все снова вернулись к типичным обсуждениям личности престолонаследника, лежавшего лицом в салате. Права Эйгона наконец-то признали боги салата и духи общества «Чистые тарелки», а главное – бог вина, сисек и не только…

– Придется Летние Острова присоединять, подайте корабль! – пьяный Корлис не успел убежать из-под объятий Грибка, облизывающего всех драконов и их всадников. У Грибка было странное ощущение, что он вчера всё это уже видел. Пришел взрослый грибковый бастард и заявил:

– Папа, дай то, что должен.

– На, подавись! – Грибок швырнул рукопись своего нового опуса на тему придворного разврата «Жизнь двенадцати королей», где описывались не только прошлые похождения Эйгона, но и будущие плоды сладострастия Недостойного.

– Не так все было! – запротестовал старший сын Алисенты. – Я выпил гораздо больше! Водички, чая, кофе, сока…

– А я не спала, а с тараканами разговаривала, которые в голове, – Хелейна подмигнула.

– Тараканы? – заинтересовался Ларис.

Алисента бросила ревнивый взгляд на Визериса, вокруг которого увивалась Почти Королева, забыв, что кузен почти умер, а Корлис не уплыл и вдобавок в зюзю вместе с Морским Дымом, который не в сточку начал приставать к Вхагар.

– Она моя! – Эймонд решительно подбежал к Алис Риверс. Вместе они оседлали Вхагар.

– На помощь, дракона угоняют! – завопил Грибок, гогоча при возмущенной Лейне, которая аж покрылась пятнами от негодования.

– Пятна – плохой признак! – Визерис знал это наверняка, почесывая свой распухший зад, все время ерзая на новой шутке Грибка, оставленной на случай важных переговоров: жизнь Вестероса и законы – правила для дебилов.

Грибок запел:

– Все к чертям!

– Рейнов спой! – Хелейна предвидела многое – Рейны мстят Ланнистерам.

– Добро пожаловать, друзья! Гавань закрывается на карантин! Ящур!

Срочно собрали консилиум мейстеров, постановивший:

– Грибок – причина эпидемии! Изолировать в комнате смеха! И весело сжечь драконами!

– Не Масленица вроде, – возмутился призрак Эйриса из будущего.

Старк предложил на Стену начхать и упразднить Дозор. Предложению воспротивился носитель тайного знания о сговоре Ходоков – сам Грибок. Он забрался на стремянку и заглянул в будущее.

– Ночь собирается. – Грибок почесал пузо, думая о выпивке, закуске и мягкой перине из девиц королевской крови. Губа раскаталась, но тут встал Визерис и предложил Алисенту отправить в Молчаливые Сестры, а Эйгона отправить на Стену – подтянуть дисциплину дозорных с помощью Санфайра и личного примера.

– Дурацкая идея! – вставил Кристон. – Где он найдет столько придурков, которые будут его слушать с таким-то голосом!

– Иди в трещину, певец! – огрызнулся принц и на последнем издыхании исполнил гранд-батман по заветам Цискаридзе, в новых тапках – мягких, белого цвета, сшитых на заказ очередным босоногим септоном, выбранным для отмены Доктрины! – смеялся Грибок, делясь впечатлениями с тараканами – своими, Хелейны, и, возможно, Матушки Кротихи.

– Придурков в Вестеросе много, но главнюк Я! – Грибок спихнул Визериса с трона, устроившись в странной инсталляции вместо символа драконьего самодержавия, нахлобучил ночной горшок Визерису на голову – голова отвалилась.

Эйгон и Рейнира немедленно обвенчались у первого септона, курившего «бычки» у септы, Лейнор и Хелейна обрадовались такому охренительно волшебному случаю избавиться от навязанных марьяжей.

– Выпьем за любовь! – Грибок обнял Алисенту, подмигнул Колю и помчался по улицам, вопя: – Я король мира!

– Фактически, да… – вздохнула Алисента. – Но королева-то здесь я! И я приказываю закончить бегать по улицам голышом, а также «Ветра зимы»…

– Алисентушка, забей! – прокашлял Визерис, возвращая голову на место – совершенно здоровую, кстати. – Давайте выпьем за тараканов!

Все выпили, поражаясь мудрости зашедшего на огонек Иного – попутавшего, как всегда, берега, замочившего Коля и пол, ибо начал таять, тогда Грибок сел в лужу и запел: «С днем рожденья меня» приятным фальцетом.

– Ах, ну почему наши дети не Рейнира? – Визерис расстроился.

– Дела так унылы… Алисента, айда детей делать! – позвал Ларис. Визерис промолчал – пусть гуляет, пока молодая!

Давно они делили ложе и прочее нажитое имущество. Бракоразводным процессом рулил тесть Отто. Ларис сиял от предвкушения, однако Хайтауэр не планировал новых Сильных Мальчиков, пусть даже собственных внуков. Грибок прочил марьяж экс-королевы с сиром Кристоном, уволенным за истеричность и профнепригодность с шутом как шафером и подружкой невесты – Вхагар для надежности и веселья.

– Рейниру выпорю! – батюшка Коль сильно рассвирепел, когда заметил, как Рейнира и Харвин совокупляются прямо на столе.

– Не удержались, – засмеялся Ларис, присоединившись с Алисентой к производству сильных мальчиков.

– Сильно запутанное родство будет! – это вылез Лейнор.

– Почему? – не понял Корлис. – Главное, что они все Веларионы!

Включая детей Лариса и Алис, ставших практиковать инцест!

– Важно блюсти семейные традиции! – с напыщенностью гордого старца провозгласил Грибок, сидевший на потолке и поглощавший пироженки, – я тоже Веларион, кстати!

Все засмеялись, а потом вручили шуту главный подарок: ручку с золотым пером для подробной записи пошлостей, розовый блокнот с письками и синий с грудями, неприличный набор фигурок кайвассы, и гобелен из Норвоса, одобренный лично Деймоном.

– Повезло Грибку, – вздохнул Лейнор, – мне вот гуси нравятся, а дарят только уток и рыбу…

– На следующие именины, – пообещала Рэйнис, – подарю тебе, сыночек, птицефабрику и диплом Староместского Университета, мейстерское образование не для дураков!

– Хочу путешествие на лодке до Эссоса без обратного билета и стрижку налысо, как в замковых подземельях, – капризничал Лейнор. Корлис сурово зыркнул, потемнел лицом и приказал поставить сына на место.

– Не поставлю! – возразила Рэйнис. – Мальчик чувствителен, любит птичек и дракончиков, и прочую фауну. Дебил! К тому же по мальчикам…

– Любить лучше флору, – Ларис провел рукой по мальвоцветам, подаренным Грибку в качестве погребального веночка. – Какая жалость…

Грибок не спешил умирать, но завещание написал, бросая присутствующим веночек.

– Поймал! – обрадовался Визерис. – Мне пора!

– Никуда тебя не отпустим! – Рейнира понимала, что без папаши ее жизнь будет сложной: отчимом станет Ларис.

– С чего бы это? – возмутился Ларис, – пусть Харвин платит за весь банкет!

– Ты брат или тесть?!

Наметился переход на личности. Гостей, устроившихся под столом, решили скормить драконам или послать их за добавкой грибной настойки для Грибка, страдающего три дня запором.

– Наверное, отравился вдовьей кровью… – решил Грибок, обмывая галоши.

– Клин клином вышибают! – Ларис Косолапый переобулся на лету, грациозной походкой подошел к Кристону:

– Алисента моя!

Коль не растерялся, запустив руку в волосы, росшие на заднице обидчика, с криком «Оторвемся по-дорнийски!» немедленно оприходовал младшего Стронга, вырвав клок волосни! Королеве польстила такая борьба за последний кусок торта.

Грибок разглядывал подаренные галоши и лапти, сплетенные Лонмаутом, и устроил праздничное дефиле в кокошнике с бубенцами под пьяное пение драконов, охреневших от такой красоты.

– Как на Рейниру похож! – мычали дружно все драконы, взлетая к темному небосводу, заколдобившись от милоты. Желая выпить отвратительного дикого огня со своими родственниками и троюродным забором, но получили только шикарный пендель в зад.

– Это кто страх потерял? – завыла Вхагар. – А ну покажись!

Появилась Рейна с Бейлой в пентошийских нарядах.

– Ты предала маму! – ругнулся Деймон, припомнив едрену-мать.

– Неприличными словами не выражаться!

– А кто выражается-то? – поинтересовалась Бейла, сплюнув пыль и песок после Вхагар под ноги пританцовывающему Деймону. Принц-негодяй усмехнулся непосредственности дочери, а она его обняла и чмокнула щечку.

– А меня поцеловать?! – Джейк вытянул губы трубочкой. Бейла покрутила пальцем у его виска, косясь на папу:

– Сам губу закатаешь? Или пуговицу пришить?

– А я вышивать люблю!

Деймон довольно улыбнулся, почувствовав родную душу и отведя внучатого племянника в кружок вышивки гобеленов, параллельно восполнив пробел в навыках пикапа у Джекейриса, как некогда у матери.

– Коля целовать не буду! – предупредил Джейс.

Кристон огорчился, затеял драку с Джоффри ради чести и Рейниры, но слегка увлекся и только любящее крылышко королевы сохранило одному гусаку жизнь. Влияния хватило на положение нового шута при дворе.

Грибок разлил дикий огонь прямо на пол. Караксес рыгнул огнем. Тронный зал тут же заволокло дымом. Огненная субстанция пропитала камни, и все побежали подальше нырять в Черноводную наперегонки.

– Я первый! – Отто запел. – За годом год одна херня с поджооогом!

Драконы остались одни у Железного Трона, охваченного огнем. Вхагар попыталась сесть на Мелеис. Красная Королева спокойно подставилась, думая о яйцах, спрятанных в коробке Караксеса, но Сиракс решила, что пора валить, пока не оседлали всякие малолетние угонщики. Тем временем Розовый Ужас свирепо визжал, стремясь взлететь с бантом на шее и ленточкой на хвосте, которая постоянно путалась, отчего бедный порося не слушался всадника.

– No, Розовый Вхагар!

Мартин закатил глаза, молясь о прекращении этого порочного круга и нормализации своего мира, но Таргариены упорно не слушались демиурга, и даже Грибок офигевал от слабости авторской воли.

– Я сам напишу, как все было! – Грибок отпихнул свою какашку и уселся на изгвазданную половицу, вооружившись рулоном туалетной бумаги и ручкой с золотым пером – из этого бумага нужнее, бумага все стерпит!

– Берегитесь! А иначе вас искупают в лучах славы! Либо кастрируют и отправят на Стену!

– Зато ничего не отморозится! – радовался Грибок меховым порткам – единственному подарку на День смерти короля Визериса, оказавшейся опять ложной. Король гнил, но в могилу не хотел. Мейстер Герардис отрезал ему оставшиеся пальцы и подарил их Грибку в качестве сувенира от короны.

– Не дождетесь! – Визерис шамкал. – Живее всех живых, в самом расцвете сил, готов жениться еще раз!!!!

– Надо организовывать смотрины! – Отто приободрился.

– Пап, ты сбрендил? – воскликнули Рейнира и Алисента и смутились такому единению.

– Старый конь кобылку объездит! – пробормотал пьяный Грибок, собирая пальцы. – Шут с ними! Выпили, подрались, постреляли, разошлись! Кому и сестра невеста!

– Надо Грибка Десницей назначить!

– Только через мой труп! – Это была последняя шутка королевы Алисенты Хайтауэр. В общем, поздравили человека! Все довольны... Кроме Грибка.
 
Войдите или зарегистрируйтесь для ответа.
Сверху