Вот, кстати, да. На отношение Джона ко всей ситуации с необходимостью собирать армию, идти на Винтерфелл, воевать с Рамси определяющее влияние оказывала его собственная гибель. Перед самым задозором он был морально уничтожен отказом абсолютно всех, к кому он обращался за помощью. Потеря веры в людей, в себя, в цель, которой он отдавал все силы пять лет. И вишенкой на торте - его убивают братья по оружию. А потом оживляют, непонятно как и не понятно зачем, потому как вокруг все та же полная задница, а ему еще и надо казнить тех, кто его убил.
Джон всегда был очень упрямым, но его упрямство в своей основе опиралось на внутреннюю силу, на убеждения, принципы. И он все это потерял. Весь сезон он как через силу реагирует на внешние раздражители. Раньше он сам перехватывал инициативу, а теперь он прикладывает усилия для того, чтобы вытащить из себя хоть какую-то реакцию на то, что происходит. Это все необходимость, обязанность, но не горит он происходящим, не верит как раньше в то, что надо сжать зубы и кулаки и делать то, что должен, а дальше будь что будет. И с Сансой у него по той же причине нет контакта. Она все карты перед ним не выкладывает на стол. Вроде и дело говорит, но юлит, чего-то не договаривает. Джон не дурак, но практически безразличие к ситуации - какая разница, что будет дальше? придут Ходоки и не будет правых и виноватых, и может мы это заслужили - толкает его действовать на автомате. Единственное, что удерживает его от полного погружения в темные глубины депрессии - ответственность за жизнь младшего брата Рикона.
Вот и вся тактика Джона на поле боя под Винтерфеллом. Если он не может спасти Рикона, то зачем всё вообще? И когда Рикон падает мертвым, Джон сам уже готов к смерти. И соблазн закончить все становится особенно очевидным, когда его затаптывают у горы трупов. И в этот момент что-то происходит. Может Джон коснулся личного дна, может когда есть возможность сделать выбор между жизнью и смертью, он просто не смог окончательно сдаться. Но Джон начинает отчаянно бороться за жизнь, выбираясь из под груды мертвых и живых тел. И когда он вырывается из под них, то делает глубокий вдох, сопоставимый с первым вздохом новорожденного. Или воскресшего. Может магия и регенерировала его тело, но по-настоящему Джон ожил на поле боя под Винтерфеллом.
