Во имя Республики

[-Птах-]

Спойлер: Ваэлон и Гаэнар

2 дня до начала игры

Чёрная свеча из обсидиана цветила ровным светом, который даже не поколебался, когда Ваэлон стремительно подошёл к ней и выдохнул, вглядываясь в её пламя.
- Гаэнар Далареон, есть время поговорить?
Гаэнар должен был услышать призыв Неопалимого и узнать его по голосу, а если подойдёт ближе - то и увидит Ваэлона, что уселся в кресло и внимательно смотрит, ожидая ответа.

Глава дома Далареон поправил свой серебристый - под цвет чешуи Избавителя - халат и посмотрел неопределенно в даль.
- Говори, - ответил он на призыв, подойдя ближе.
В свете вырисовался образ светловолосого мужчины. Гаэнар вздохнул - он сам когда-то был таким... Красивым, статным, голубоглазым... хоть и не был ни магом, ни неопалимым. Но время берет своё и владыка дома Делареон все реже смотрелся в зеркало.

Ваэлон слегка хмыкнул и прищурился, при этом взгляд его валирийски-аметистовых глаз не стал менее ярким.
- Согласно этикету тебе следовало бы сказать "всегда рад поговорить с Неопалимым, оплотом магии и мудрости" или что-то в таком духе. Но и в самом деле, формальности в частном разговоре ни к чему. Хорошо выглядишь и надеюсь, что и дела у тебя так же хороши, Гаэнар. Было бы иначе - я бы знал, ведь как раз и забочусь о том, чтобы всё было хорошо и дальше. И у меня вопрос - а что ты знаешь о магии и что думаешь о том, зачем вообще Ареопаг существует?

Губы Гаэнара едва заметно дернулись. Весь этот этикет он считал делом устаревшим и умеревшим когда-то давно.
- Так с Неопалимыми разговаривал мой дядя Бейгор, - ответил он, - когда ему в Ареопаге обещали внуков-драконов. Но внуки у него получились обычными, а дочь Ваэнера умерла при родах. Это была моя жена и мои дети - Делаэра и Визедер. Милые близнецы - все в отца. Красивые и голубоглазые. Но нисколечки не похожи на драконов, как говорили Неопалимые. Вот и все, что я могу сказать о магии.

Ваэлон едва заметно покачал головой - вот так и рождаются мифы и том, чего и быть не могло. Но что поделать, если людям почти не объяснили суть всех действий и ожидаемых результатов? Вот и путаются.
- Внуки твоей жены должны были по идее обладать свойствами драконов, а твоему дяде они соответственно приходились бы правнуками.
Маг не стал говорить, что будь Делаэра и Визедер его детьми, то он бы не стал так уж настаивать на их браке и внуках, но Гаэнар это и так уже знает, что внуки рождаются мёртвыми уродами и уносят за собой и жизни их матерей.
- А в детях своих ты ничего необычного не замечал? Кроме того, что они красивые и голубоглазые?
Предполагалось, что дети тех девушек, что выжили тогда, 23 года назад, тоже будут обладать необычными способностями. Но видимо это не у всех проявилось.
Ваэлон сохранял непроницаемое выражение лица, чтобы не выказать свой скепсис, соперничество его идей с идеями Филидора не должно выходить за рамки Ареопага. Ну ничего, когда его идея победит, то валирийцы больше не будут жертвами экспериментов.
- Видишь ли, Гаэнеар, магия чаще всего незаметна внешне, а только её результаты. Вы летаете на послушных вам драконах и уже и не думаете о том, что это заслуга многовековой работы Ареопага. 14 огней лишь светят и греют, а не взрываются, и это тоже наша заслуга. Но у всякой магии есть цена. И мне жаль, что многим пришлось заплатить цену столь высокую. И её платили и Неопалимые, порой - ценой своей жизни. Ты когда-нибудь задумывался о том, что бы было тут без магии?

- А в детях своих ты ничего необычного не замечал? Кроме того, что они красивые и голубоглазые?
Глава дома Далареон задумался. Особенностей он не замечал. Ну кроме того, что они <проявили интерес к драконам> очень рано. Но больше никакой магии не проявлялось.
Когда Ваэлон заговорил о внуках, Гаэнар вздохнул.
- Они не желают входить в династический брак, - пожал он плечами, - не понимают этого. Семья, дом, долг... В голове совсем другое. Ветер. Дом Далареон не для того возвышается над своими землями, чтоб потерять его величие из-за упертости близнецов. Что касается драконов - само приручение их еще не придает силу и власть. Силу и власть дают ум и умение воспользоваться драконами. Сколько мы знаем всадников, которые, несмотря на драконов, не добились ничего... Так что вклад магии я не отрицаю, но и не считаю ее основной причиной благополучия дома Далареонов, а также всей Валирии.

Проблемы вступления в брак Ваэлона никогда не интересовали. У Неопалимых не могло быть семьи, кроме Ареопага, и хватало и того - как и в каждой семье там были свои разногласия.
Но он постарался вникнуть в слова Гаэнара:
- А каких-то племянниц-племянников в вашем роду нет? Ну не хотят друг с другом - то пусть на ком-то другом женятся, но тоже желательно на потомках драконьих всадников. Твои дети и так особенные и их способности передадутся и потомкам.
Тут маг ненадолго смолк, задумавшись над тем, какие именно способности передадутся внукам Гаэнара.
Может быть всё же потомство окажется жизнеспособным и не уродливым, как у других? И это будет значить, что обещание Ареопага хоть частично, но сбылось.
Хотя наставник Маэдор и тогда ещё сомневался и стал работать в другом направлении, а Ваэлон продолжил его дело, несколько переосмыслив идею.
- Так вот - можно быть сильным и умным, но сильный и умный на драконе и такой же, но без дракона - это "две большие разницы", как говорит один остроумный трактирщик, у которого я иногда выпиваю. А драконы вам послушны усилиями магов, ваши кнуты - наша работа. А без них... Уже не говоря о том, что вулканы тоже послушны...
Решив, что лирики достаточно, Ваэлон заговорил более конкретно:
- В общем я всё это к чему - наслышан я о недовольствах Ареопагом и могу понять, из-за чего. Но и вы, сильные и разумные, должны понимать, что магии без жертв не бывает, и что не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. То, что было сделано 23 года назад - было сделано для благой и всеобщей цели. Да, вы всё это много раз слышали, но поверь - это не общие слова и не прихоть Неопалимых. Тогда погибла и моя сестра, в числе многих. Сейчас разработаны и другие методы, что позволят не только сохранить, но и улучшить то, чем и в чём мы все живём. Жертвы - будут, они необходимы, но не из свободных валирийцев, и что касается идеи, над которой работаю я - то даже не на нашем континенте, да и там человеческим жизням это не грозит. Так что хорошо бы, если бы все задумались не о том, что было, а о том, что может быть, если Неопалимым не будет необходимости отвлекаться на недовольства.

Слова про "будут жертвы, они необходимы" Гаэнару не понравились.
- Неужели Ареопаг за столько лет не сподобился найти какой-либо иной способ? Неужели магов не научил горький опыт прошлого? Если вы столь могущественны, как говорите, почему не обуздаете магию так, чтоб она не несла вред цвету Валирии? Вы отобрали тогда наилучших... и ними же и пожертвовали. Если так будет продолжаться и далее, то от валирийцев никого не останется! Мы выродимься в уродов и вымрем. И некому будет седлать тех драконов, что вы приручили!
Глава дома Далареон нахмурился и задер подбородок. Внезапные вспоминания о красавице -жене, ушедшей такой юной, подстегнули его негодование.

- Ты меня не понял, Гаэнар? Или не захотел понимать?
Взгляд Ваэлона светился вопросительно и даже с сочувствием, ведь будь он сам до сих пор привязан к своей семье, то при слове "жертвы" наверное слышал бы только ещё одну угрозу тому, чем дорожит человек, у которого есть родная семья.
- Я же сказал, что жертв среди валирийцев - не будет. Мы со всем вниманием учитываем результаты прошлого и сейчас они не повторятся. Я много лет работаю над тем, чтобы ничего подобного тому, что случилось - не произошло. И не произойдёт, если ко мне прислушаются. А я - настойчивый и заставлю себя услышать и дам и увидеть действие моих трудов, подтверждающее идею моего наставника Маэдара. Магия Льда враждебна Магии Пламени, и если ...
Маг смолк, раздумывая, говорить ли дальше?
Этот человек ничего не понимает в магии, но даже из уже сказанного мог бы понять, что если найти способ помочь валирийской магии Пламени победить или хотя бы уменьшить силу противоборствующей магии, то ... то это то, о чём Ваэлон и говорит.
- ... Именно над тем, чтобы тут у нас никто не умер и чтобы и не выродились - мы и работаем. А жизнь идёт, драконы каждый день всё вылупляются...
Об этом Гаэнар точно не поймёт, но ему того понимать и не надо, то - забота Неопалимых.
- Магия - обуздана. Именно потому Валирия и процветает. Но это не само собой происходит в изменяющихся условиях, что требуют от магов всё больших усилий, чтобы всё оставалось так, как есть, а в идеале стало даже лучше.
Сейчас Ваэлон смотрел на Гаэнара взглядом сильно уставшего человека и снова задумался о том, что было бы, если бы все другие узнали то, что знают лишь Неопалимые.

Жертв среди валирийцев не будет, это хорошо, подумал Гаэнар. Но только вот среди кого? И как уследить, чтоб там не оказались валирийцы?
- Тогда о чем ты говоришь, маг Ваэлон? Рабы? Табунщики? Над этим ими ставить эксперименты?
Это показалось ему не слишком удачной идеей.
- Зачем нам драконий всадник из диких? - удивленно спросил он, - я считаю, сего должны удостоится только истинные валирийцы. Мы выбороли это право и выстрадали его! А всяким... - он посмотрел вдаль, подбирая слова, - Менее достойным народам нечего давать даже возможности драконьей привелегии.

- Ты всё ещё не понимаешь, - улыбнулся Ваэлон, - но ты пытаешься понять и я тебя благодарю за это, Гаэнар.
- Рабы, как и обычно, будут жертвами на празднике Основания Республики. А драконьими всадниками будете только вы, уже всадники, и никаких других не предполагается, мною, кроме ваших потомков.
От вздоха Ваэлона пламя обсидиановой свечи даже не шелохнулось - светило ровно, ведь то магическая свеча и у неё нет ни эмоций, ни сомнений в том, что, когда и кому говорить.
А Ваэлон сказал.
- Я изобрёл способ для того, чтобы магия Валирии усилилась. Потребуется совсем немного, относительно того, что требовалось раньше. Лишь несколько кораблей в Вестерос и какая-то небольшая военная поддержка. Дракон с его всадником был бы кстати, да и то необязательно. Ты сам как насчёт полетать над Вестеросом? Вернее - над его окраинами и поджечь там кое-что? И то, чтобы просто красиво горело, а самое главное сделаю я сам.
Глаза Ваэлона снова загорелись, как будто и не было никакой усталости.

Жечь кого-то? Гаэнар призадумался. Что ему предлагают? Военную кампанию?
- О каких землях идет речь? - его голос сразу зазвучал по-деловому, - кому они принадлежат?
"Или могут принадлежать" - закончил про себя фразу Глава Дома.

- А никому. Пока что, - блеснул глазами Ваэлон, заметив заинтересованность главы Великого Дома драконьих наездников, известного своими амбициями завоевателя,
- ... там обитают какие-то дикие и фактически безоружные люди, что землями теми не владеют, а просто живут. Там есть и другие существа - и человекоподобные, которых называют Детьми Леса и они ещё более безоружны, если не считать их небольшой, по сравнению с Неопалимыми, способности к магии. И в лесах там удивительно-мохнатые звери, ну мохнатость понятна - там снег и холодно, и агрессивны они тоже, но уж точно не драконы - легко убиваются, если не зевать и уметь пользоваться оружием. Речь идёт о севере Вестероса. У меня там магические интересы, что пойдут на благо нашей магии Огня, но вот какое-то прикрытие, чтобы не отвлекали даже вот те убогие - не помешало бы. А когда я сделаю то, что намереваюсь.. у них там Север континента отгорожен ледяной стеной, которая, скажем так ... мешает, и не в роли преграды, а в магическом смысле - то даже пешком можно будет идти южнее. Xотя тому, кто верхом на драконе - преград и так не будет.
Улыбнувшись с довольно-заговорщецким видом, маг предупредил:
- Тебе первому об этом так подробно говорю, прошу об этом не распространяться, да ты и сам понимаешь, что на новые земли найдётся много желающих.

Он слушал внимательно. И все ему нравилось, это видно было по взгляду голубых, слегка уже выцветших глаз Далареона... пока не было упомянуто стену.
Если кто-то так далеко строил стену, то она была очень важна. Так как не станут же начинать столь трудоемкое строительство вдали от центра цивилизации, коим, несомненно есть Валирия, просто так? И кто ее соорудил?
- Что за стена? - заинтересовался он, - и от чего она ограждает?

Ваэлон прищурился - неужели драконьего лорда интересуют последствия от падения Стены и дальнейшая судьба людей, на чьей земля та стена стоит?
Ну если интересует - то значит он отличается от тех драконьих всадников, которым было мало одного завоевания, они ещё вообще всё выжигали и солью засыпали, чтобы ничего не проросло.
- Послушай, я тебе и так много уже сказал. Но скажу и больше - мне нет никакого дела до того, что будет там после падения той ледяной стены на чужом континенте. Та стена - один из оплотов магии Льда, и если она рухнет, и не только она, а и другие источники магии Льда, враждебной для нашей магии Пламени - то мы станем сильнее, вся Валирия, вместе с нашей магией и драконами. Тебе это интересно или же больше волнуешься не о могуществе Валирии, а о том, что будет с кем-то там?

Кто-то там Гаэнара мало интересовал. Но его интересовали дальние земли. Если они ничьи, то очень легко их сделать чьими-то. А конкретнее - дома Далареон. И уж тогда его детишки станут посговорчивее, осознав, что теряют, отказываясь от династического брака.
Но вот наличие на своих - а он уже их видел своими, иначе и быть не могло, - землях какой-то непонятной стены его озадачивало. Что за стена? Кого ограждает? А если там очередной Владыка, да еще и с войском, который явно не будет рад Гаэнару. К подобным сюрпризам нужно быть готовым. Возможно, в Ареопге военной тактике не обучали, но он-то уже успел набраться кое-какого опыта.
- Величие Валирии меня всегда интересует, - голос продолжал быть таким же деловым, - а особенно, величие Дома Далареон, - уточнил он.
- В моем королевстве меня все любят и почитают. А я им обеспечиваю благодатную жизнь. Но для этого нужны ресурсы. Очень много ресурсов. Ареопаг пока не научился производить еду из ничего.
Он хохотнул, сверкнув белыми зубами.
- Так что ваше предложение о кампании в неведомые края очень интересно в плане освоения этих земель. Но любое завоевание, а это все же завоевание, я люблю называть вещи своими именами, требует определенной тактики. Неплохо бы знать, с чем именно придется столкнуться, чтоб заранее разработать план всего похода.
Он прищурил глаза.
- Эти аборигены, как вы говорите, - они обладают магией? Вы раньше сталкивались с ней или ей подобной?
В голубых глазах вспыхнул захватнический огонь. Вот он - истинный Гаэнар, что планирует новую стратегию. Расставляет фигурки на карте и советуется с генералами. А потом как гром небесный обрушивается на противника на Избавителе. Так как он успел усвоить что дракон и военная тактика куда эффективнее, чем просто дракон.

- Твой энтузиазм, Гаэнар, не может не радовать, - улыбался Ваэлон и стал пояснять:
- Да, я там был 12 лет назад, вместе с Маэдаром, моим наставником. Мы провели там немало времени, чтобы осмотреться и понять, что за край и что за люди. Люди - дикие, верят в деревья и каких-то там старых богов. Магия - примитивная, ею владеют человекоподобные существа, которых называют Детьми Леса. Они мелкие, действительно как дети. живут в лесу и в пещерах, не знают металла, охотятся с луком и стрелами. Их совсем немного, считается, что они уже и вымерли, во всяком случае они на пути к этому. С людьми они фактически не контактируют. Некоторые из них вроде как обладают способностью видеть через деревья. Но им это не сильно помогло - мы многих захватили. Часть погибла тогда, вместе с Маэдаром, часть я привёз сюда и с ними работаю.

От Гаэнара не ускользнуло то, что Маэдар погиб в той кампании. Опытный маг, наставник Ареопага. Интересное дело. В любом случае, операция рисковая. И нужно знать, какую выделку можно получить из этой овчинки.
- А что же эти аборигены так полезны Ареопагу? - слонил он голову на бок, - раз они вас так интересуют, значит, способны на что-то важное. Кампания в неведомые земли - это риск. Если я отправляю туда свое войско или (а он не сомневался в этом) полечу туда лично, то не мешало бы знать - мы рискуем только ради ресурсов, или можно получить что-то гораздо более выгодное?

- Аборигены здесь полезны для испытания моего... изобретения. При помощи которого они там станут совсем неопасны, а наша магия возрастёт весьма существенно, а значит и сила и способности драконов. В общем у меня там - магический интерес, что пойдёт на благо всем нам. А если тебе интересны и новые территории - то ... то это будет для тебя приятным бонусом.
Ваэлон решил, что нужно и кое-что уточнить.
- Разумеется для этой экспедиции понадобится поддержка Ареопага да и желательно общественного мнения. А без моего изобретения там, на большом расстоянии от Валирии и вблизи источников чужеродной магии - действительно опасно, даже драконам.

Да, поддержка нужна, но насколько он понял, маг ее не особо имел в Ареопаге. Тем более, его эта идея. Раз он пришел к Гаэнару. Ведь раньше маги не спрашивали - просто ставили перед фактом "отдать девушек-всадниц" для экспериментов и все. Что им мешало сегодня сказать, что нужна армия для экспансии северных земель?
- Но у вас ее нет, верно? - уточнил Гаэнар, - поддержки в Ареопаге?
Конечно же, если другие Главы Домов прознают, что Делареон стягивает флаги и готовит куда-то войско, то тут же заинтересуется, куда это он собрался.
- Под каким соусом будем подавать эту кампанию Валирийцам? - спросил он, - Чтоб не возникло лишних вопросов. Научной экспедиции?

- Почему это нет поддержки? - удивился Ваэлон, - Есть. Я не одинок в мысли, что мои идеи - рабочие и полезные. Правда никто пока не знает, в чём именно суть моего изобретения, однако когда я его представлю, то оно заслужит одобрение - ведь действительно жертв от валирийцев не требуется, каких-то невероятных расходов - тоже. Тебе я сказал, поскольку о том речь зашла да и вообще ты разумный и серьёзный человек, с тобой можно иметь дело, так почему бы и не в Вестеросе? Хотя я вполне мог бы и обойтись, но не могу не признать, что с помощью-прикрытием - будет проще.
- А под каким соусом... Ну сначала я представлю то всё в Ареопаге, Филидор там тоже какой-то проект готовит и уверяет, что всё хорошо и безопасно. Вот мы, Неопалимые, выслушаем, всё взвесим, а тогда и будем про соус думать.

А вот как это представить остальной Валирийской знати, чтоб они тоже не захотели в дерибане земель участвовать, Гаэнар задумался.
- А может, действительно сказать, что это очень опасный поход? Невероятно. У вас же там не вернулся наставник, кажется? Тогда у валирийской знати поубавится пылу в нем участвовать. Ради магии Ареопага они дадут корабли и солдат, но сами вряд ли полетят... Кроме меня, конечно.

- А я не думаю, что кто-то ещё захочет ехать на край света в глушь и холод. Большинство нашей знати преспокойно сидит себе в своих домах или на драконах и способно только возмущаться и что-то требовать, а действовать им лень. Ну и опять же, о больших и малолюдных территориях это вот ты знаешь, потому что тебе это интересно. Больше не знает пока никто и вообще я и не думал о Вестеросе в плане завоевания территорий, магам в разы интереснее наши магические дела. А поскольку идея моя и инструменты для её воплощения - тоже мои, то я и буду решать, кого с собой туда брать. А насчёт опасности... Ну можно будет и повнушительнее рассказать, припомнив все сказки, что ходят там на том севере.
Ваэлон благодушно улыбался, тем их древним небылицам не было никакого подтверждения.

Далареон почасал подбородок. Да, валирийцы предпочитали сидеть в цивилизованной Валирии и вкушать ее благостные дары.
Возможно и Гаэнар бы уже поумерил свои завоевательные порывы, если бы не видел пассивность дочери и сына. Те, похоже, вообще не желали ничего делать, только играть на арфе и изучать звезды. Никаких не только матримониальных поползновений, но и державных тоже. Они быстро доведут имение к краху, если и далее будут дейтсвовать в таком духе. Заключать же браки с другими родственниками, и тем самым делиться Домом, Далареону не хотелось. Хоть он и сам был кузеном своей жене Ваэнере и его брак был именно таким.
А потому, если он не хотел краха Далареонов, то нужно было засукать рукава и действовать самому, расширяя и приумножая имение настолько, чтоб потом даже нерадивые Делаэра и Визедер все не профукали.
- Хорошо, не хотелось бы встретить каких-то недопониманий среди других Глав Домов, - улыбнулся он, - вобщем, когда снарядите экспедицию, можете рассчитывать на мой каррак, 40 человек и дракона.
Он тоже улыбнулся.

- Вот и отлично, договорились, - с улыбкой кивнул Ваэлон, деятельный драконий лорд со своими людьми будет там весьма кстати и вообще - возможно вдвоём они дадут начало новой эпохе Республики - сильная магия и новые земли.
Осталось только выяснить, что скажет Ареопаг, но проблем не предполагалось.
- До встречи, Гаэнар, благодарю за беседу.

- До встречи, - чуть склонил голову Гаэнар.

 

[-Птах-]

Спойлер: Ваэлон и Кантенейя

За день до игры. Ваэлон прибегает к помощи обсидиановой свечи

Пламя свечи ровно освещало лицо Ваэлона, когда он обратился к своей давней знакомой.
- Приветствую тебя, блистательная Кантенейя. Рад видеть, что ты прекрасна, как всегда.
Маг слегка улыбался, подумав о том, что уже несколько лет не обращался к ней по непосредственному вопросу её деятельности, а ведь до этого регулярно пользовался услугами её девушек и иногда - юношей. Сейчас же он хотел поговорить о другом.
- Мы уже как-то беседовали с тобой о магии и я помню, что ты назвала её чушью. А что ты думаешь о магии сейчас?

Кантенейя:
-Здравствуй, дорогой мой друг. Благодарю тебя за добрые слова. Вижу, что твой вкус так же совершенен, как и в нашу последнюю встречу, и с годами становится только лучше.
"Хитрый льстец" подумала она про себя, но мысли не повлияли ни на один мускул её лица, и прекрасная улыбка не сошла с уст. "С годами ты только хорошеешь".
- Признаюсь, что не изменила о ней своего мнения. Возможно людям ниже нас и стоит верить в её безграничную силу, но мы оба знаем, что магия это зачастую обман, а если не обман, то чистое зло. С годами я стала признавать только магию богатства

- Даже не знаю, чем я заслужил похвалу своему вкусу, прекраснейшая Кантенейя - твою совершенную красоту не увидел бы только слепой, да и тот бы почувствовал её сияние, - ответил Ваэлон с искренней улыбкой.
- Что касается магии, то я о ней знаю совсем другое - не обман и зло, а истина и благо, иначе бы я не посвятил свою жизнь служению магии во имя Республики и самого существования нашего мира. Так почему же ты считаешь магию злом и обманом? Разве всё, что тебя окружает - не прекрасно и в большинстве своём не результат истинной магии, а не только денежной, в которую ты веришь?

Кантенейя:
- Вновь благодарю тебя, великий Ваэлон за слова твои добрые. Но всё-же в этом вопросе я неумолима. Мне магия принесла лишь боль и страдания. Мать моя и сестра моя стали жертвами её тёмного и загадочного влияния, а нежелание идти по их стопам сделало меня старой девой без дома и семьи, гонимой отовсюду, куда падает тень памяти моего отца. Но даже это я предпочитаю мучениям, которые приносит колдовство. Предполагаю, что слухи правдивы, и большинство этих несчастных девушек уже мертвы. Благодарю богов за то, что не присоединилась к их числу и могу прожить остаток своей жизни спокойно. Пиры, театр и драгоценности занимают меня куда больше, чем попытки заглушить тягу к неизвестному. Считай меня слабой и глупой, но я хотя-бы осталась жива.

Ваэлон помрачнел, конечно у всех на слуху последствия действий Ареопага, что ещё 23 года назад взбудоражило всех, когда половина призванных девушек погибла. В их числе была и его сестра и это было больно, хотя на тот момент он уже 10 лет как лишился семейных связей согласно традиции Неопалимых.
А сейчас, внуки тех тогдашних девушек рождаются мёртвыми уродами, а дочери, их рожающие, часто умирают.
Но кто же знал, что так обернётся всё?
- Никогда не считал тебя ни слабой, ни глупой, Кантенейя. А печальные события случаются даже когда их никто не хочет. Магия требует жертв, а её развитие, необходимое в условиях изменяющегося мира, к сожалению, тоже может сопровождаться потерями. Но всё это делается ради приобретений, ради блага. Идеи, которые разрабатываются Ареопагом сейчас, не опасны для жизни и здоровья валирийцев. За свою идею я ручаюсь, но и то, что знаю об остальных, не внушает опасений. А колдовство приносит не только мучения, это далеко не так. Ведь послушание драконов, спокойствие 14ти огней, постройки Валирии - всё это плоды магических трудов. Однако люди настолько привыкли ко всем благам, что воспринимают их как само собой разумеющееся, что всегда было и будет.

Кантенейя:
- Трудно назвать простым словом потеря то, чем оборачивается судьба этих несчастных девушек. Я бы назвала это злым роком. Они были достойны лучшего. Несправедливо приносить радость и молодость в жертву амбициям немощной старости и страческого безумия. Я не готова ни идти на такие жертвы, ни признавать их приемлемыми. Что вы снова задумали? Вы, великие члены Ареопага, решили, что народ хочет величия и крови? Нет, вашему народу они без надобности! Народ молится о дожде и урожае, народ хочет счастья и любви, пока вы калечете судьбы и жестоко прерываете жизни. Эта некогда прекрасная страна вашими стараниями превратилась в тюрьму, где невольниками стали её собственные, рождённые свободными граждане. Вы превратили эту благословлённую богами землю в разрываемый раскалёнными железными когтями студень, из которого сочится гной. "Валирия надела вдовью вуаль и пропахла дымом погребального костра". Помнишь? А ведь поэты тоже в своём роде прорицатели. Опомнитесь, или эта земля станет нашей общей горящей могилой, а наши слёзы станут тенью на обугленых щеках

- Ты действительно считаешь, что девушки погибли в угоду амбициям? Из-за всего лишь прихоти и без всякой необходимости? Ты в этом уверена? - Ваэлон тоном подчеркнул последнее слово и внимательным ярким взглядом смотрел на женщину, что говорила страстно и похоже искренне верила в то, что говорит.
- Мы, по-твоему, ваши тюремщики, что приносят лишь беды великой Валирии? A не те, кто поддерживают сложившийся порядок вещей, без которой нашей цивилизации в её нынешнем виде и не было бы? Именно ради того, чтобы эта земля не превратилась в общую для всех нас могилу, мы и работаем, и если бы ничего не делали - то и не ошибались бы, да. Но и мира в его нынешнем виде и не было бы. Это наш долг, Неопалимых, работать над тем, чтобы хотя бы так как есть оставалось, а в идеале - стало бы лучше. И мы работаем. Не все из нас, многие просто наслаждаются жизнью, а заставить творить кого-то, у кого нет никаких идей кроме как провести следующий день - невозможно. А ведь окружающий мир меняется и постоянно возникают новые вопросы, требующие решений. И последствия этих решений - на нашей совести, а она у нас есть, что бы там себе не думали те, кто и понятия не имеет, что и зачем мы делаем. Подумай об этом, Кантeнейя, мне кажется что я не давал тебе повода подозревать меня в лживости.
Он говорил так же искренне и убеждённо, как говорила она сама, в надежде, что женщина прислушается, в её разумности ему тоже не приходилось сомневаться до сих пор.
- То, что мы задумали, в частности я - не опасно для жизней и благополучия валирийцев, я тебе об этом уже сказал. И то необходимо сделать, и если будет сделано, то даже не нашем континенте, а в Вестеросе. И то будет во благо всех нас.

Кантенейя:
- Если бы вы старались сохранить всё, как есть, то наше дворянство не опустились бы так низко. Когда-то с представителями наших семей роднились великие императоры и цари, нашим союзником был Божественный Маздар и его наследники. Теперь же мы остались одни. Мы сидим словно затворники на этом жарком полуострове и лишь мечтаем о былом величии Империи. Да, у нас есть земли, у нас есть драконы, у нас есть богатства, но всё это никак не используется. Заставьте земли плодоносить, заставьте драконов восхищать союзников и вселять страх в недругов, заставьте богатство создавать ещё большее богатство, и весь мир потянется сюда. Снова, как тысячу лет назад люди со всех концов Земли будут приезжать сюда, чтобы отметить союзы наших великих семей со всем цветом высшего света Запада и Востока. Я хочу видеть, что мой народ веселится на празднике жизни и озаряет нас лучами своей любви, а не смотрит на нас как на своих палачей. Диспо́тес превратился из воплощения незыблемости валирийской аристократии в сивол её шаткости. Дракон стал ползать по земле, всё глубже погружаясь в грязь. Я лишь хочу, чтобы Дракон снова взмыл в небо. Но насколько я вижу благо в понимании женщины, видевшей страдания и пережившей боль и благо в понимании Ареопага это разные вещи. Вы пытаетесь втянуть нас в очередную авантюру, и я не уверена, что это кончится хорошо.
Её пугало то, о чём говорил Ваэлон. Никогда ещё действия Ареопага "во благо" не заканчивались для неё хорошо.

Ваэлон неожиданно даже для себя улыбнулся - Кантенeйя так очаровательна в своей непоследовательности: то она говорит, что не верит в магию, а то вдруг считает, что всего 32 Неопалимых могут заставить все земли Республики плодоносить, драконов - внушать ещё больший трепет, знать - вести себя более разумно и с умом распоряжаться их богатствами.
- Дорогая Кантенeйя, не думаю, что наши понятия о благе сильно отличаются - все мы хотим мира и процветания. Но есть вещи, которые неподвластны даже Неопалимым - нельзя заставить глупца стать разумным, нельзя заставить землю плодоносить, если её владельцы сами о том не заботятся. Мы для такого даём лишь только знания и инструменты, и это гораздо больше, чем получают те, что живут в других краях. И если выражаться столь же образно как ты, то Дракон не ползает в грязи - он себе спокойно греется у вулкана магии и ещё и позволяет себе порыкивать на тех, кто о нём заботится, не имея понятия, что забота та требует немалых усилий. А с драконами как управляются? Кнутом. Опять же - магическим. Но нашего Дракона никто не стегает и не собирается, напротив - идёт работа над тем, чтобы Дракон стал ещё сильнее и могущественнее, и не за счёт ударов по нему самому, а за счёт других сил, которые послужат магии и дадут Дракону доселе небывалые силы. Понимаешь меня?
Он всё ещё улыбался, с удовольствием глядя на красивую умную женщину, с который было весьма интересно беседовать, пусть их взгляды на жизнь и отличаются, как выяснилось.
- А браки правителей иных земель с представителями наших Великих Домов не так уж часты по той причине, что драконьим всадникам негоже разбавлять магию своей крови. Не в первом и не во втором поколении, а гораздо позже, но это разбавление может аукнуться неспособностью править драконами, связь крови разорвётся. Да, можно отлично жить и не будучи драконьим наездником - ты вот тому прекрасный пример, да и я тоже хотя в раннем детстве только того и желал - вырасти побыстрее и летать на своём драконе. Но однако же Валирия сильна именно драконами, управляемыми. А сколько есть и диких, которых тоже нужно сдерживать? И всё это - забота Ареопага. Но не во власти Неопалимых сделать людей счастливее, особенно тех, кто в действиях Неопалимых видят лишь зло и ненужный авантюризм и не ценят того, что уже у них уже есть.

-Видно, что ты маг,- посмеялась она,- маг не только действия, но и слова. Я буду глупа, если не признаю, что в некоторой степени мы хотим одного. Но наша беда в том, что хотим мы этого добиться разными способами: ты хочешь власти магии, я хочу власти личности. Ты можешь сказать, что личность, личность истинного валирийца неотделима от магии, я же добавлю, что у личности должна главенствовать магия разума. Мы слишком часто прислушивались к магии и слишком часто игнорировали зов разума. Ты прав, нельзя за один день заставит глупца поумнеть, землю плодоносить и так далее, но ни одно достижение человечества не возводилось за один день. Нужны годы, чтобы создавать, создавать то, что будет порой всему нашему народу, будет служить будущему наших потомков. Но всё это так непостоянно и шатко, и я боюсь, как бы вы не поставили нас перед фактом свершившегося надругательства над законами Времени.
Она продолжала говорить, но её мысли были поглощены не законами Времени и не будущим потомков. "До чего же он хорош", думала она. "Прекрасные золотые кудри, мужественная борода, правильные черты. А глаза! Таких глаз я не видела давно. Если бы не Дейемон, то я бы неслась к нему как влюблённая пташка, забыв всё дерьмо прошлого". Заметив улыбку на лице Ваэлона, она смущённо остановилась, но быстро взяв себя в руки продолжила.
- Милый мой друг, наша сила не только в драконах. Многие империи становились великими и без них. Заключая браки с иностранцами мы не делали им честь, мы находили в них равных себе. Рейенис Валирион, ставшая Жёлтой Императрицей принесла благо обеим народам, создав союз, который продержался века. Признаю, что не всегда это заканчивалось хорошо. Мы знатно обожглись на Кварте, но даже тогда умудрились принести больше вреда, чем пользы. Задолго до Кварта, те ныне сухие и безжизненные земли орошались великими реками, и на их берегах была страна, которую не описать словами. "Что тысячи раз цвела и сияла, что тысячи лет весь Мир украшала". Старше Гиса, богаче Йи-Ти, сильнее Сарнора и изящнее Валирии, и всего за двадцать лет наши предки умудрились привести её к упадку. Я считаю что именно тогда начался крах Валирии, вернее крах её идей, именно тогда, когда она посчитала себя выше других. Как может быть выше тот, кто уничтожает, кто в ответ на плодородие земли посыпает её солью и серой, кто в ответ на гений человека заковывает его в кандалы и продаёт как вещь, а за желание созидать вспарывает живот? Никогда я не буду готова признать это правильным. Пусть меня назовут предательницей, но даже тогда я буду стремиться к большему и сделаю больше, чем те, кто меня обвиняет.

- Да, я - маг, блистательная Кантенейя, - в словах Ваэлона звучала гордость и уверенность, без капли бахвальства, - и вместе с тем я - человек, неглупый, смею так надеяться, и довольно чувствительный в общении с теми, кто мне интересен. При этом я не говорю то, что хотелось бы услышать собеседнику, а лишь то, в чём сам уверен, рискуя вызвать и неудовольствие, но я всё же верю, что разумный человек понимает всё мною сказанное правильно и целью моих разговоров всегда было достичь взаимопонимания. A оно возможно даже при разнице взглядов, рода деятельности и жизненного опыта.
----
Затем он приблизился к огню обсидиановой свечи совсем вплотную, Неопалимого огонь не обожжёт, будь та свеча даже обычной и теперь его светло-фиолетовый взгляд светился ещё ярче.
- Ты говоришь о надругательстве над законами Времени. Но наша магия не всесильна и Время ей неподвластно. У Времени - своя магия, неумолимая и последовательная, и вряд ли кто-то когда-то поймёт, как ею управлять. Есть и другие примеры, самый очевидный - магия чувств, что сильна и так же необъяснима и непокорна, и вот в ней никакой последовательности - возникает сама и внезапно, так же способна и исчезнуть. Никогда даже не пытался понять, почему и как такая магия возникает, и даже не хочу понимать - маг тоже иногда хочет быть очарованным, особенно когда ему и той магии, которой он владеет - предостаточно для возникновения идей и их разработок.
- А личность без разума - это не личность, а лишь её подобие, что может пойти на поводу таких же неразумных, но только более крикливых. Так что я верю в разумность личностей, что не будут противопоставлять магию и разум, потому что магов-идиотов не бывает, если речь не идёт о каких-то балаганных шарлатанах. Неопалимые - не шарлатаны и не безумцы, в этом я уверен. Во всех наших действиях есть смысл, а если он не разъясняется всем, то именно потому, что далеко не все способны понять и узнать то, что знаем мы. Нас много лет учат этому умению - смотреть шире и глобальнее на то, что есть уже, и на то, что предстоит сделать для всеобщего блага.
-----
Далее Ваэлон покачал головой и ненадолго прикрыл глаза, впрочем почти тут же они снова смотрели в огонь и на красавицу в нём.
- Ты говоришь о выжженной земле, засыпанной солью и серой. Так вот именно, что это делали не маги, а те, кому было мало завоевать - им ещё надо было и полностью уничтожить, как будто недостаточно того, что они со своими драконами - уже и так победили. И после всего этого драконьи всадники ещё смеют обвинять Ареопаг в убийствах невинных? Да за всё существование Ареопага Неопалимые, все вместе взятые - не погубили столько жизней, как драконьи всадники только за одно их поколение. Понимаешь, о чём я, Кантенeйя? А я о том, что инструменты для действий мы дали, и те, кто их получили - могут действовать по своему усмотрению, совершенно свободно. Но если Дракон не только порыкивает, а готов и укусить руку, его кормящую, то значит Дракон - идиот. И зря кормили и зря думаем о том, как бы Дракона сделать сильнее. Сильнее - можем сделать. Но, как я уже говорил - нельзя глупца сделать разумным, если у него ума вообще нет.

Кантенейя:
- Вижу, что ты стал меня лучше понимать, при этом не сколняясь к моей точке зрения, и за это я уважаю тебя ещё сильнее. Признаюсь, я и сама иногда думаю, что от магии есть польза. Бывает ложусь в холодную постель, в дни, когда одинока по женским причинам и думаю, бесконечно думаю о многом, о чём говорю сейчас с тобой. Мы с тобой ходим по тонкому льду, когда разговоры о магии становятся претензиями на философию, чему настоящие философы рады никак не будут. При этом я считаю глуп человек или умён, важнее чтобы он не терял человеческого лица. Пахарь, маг, философ или проститут, главное чтобы он был человеком, в котором есть как от высшего разума, так и от глубинных эмоций. Мы все дети противоречий: рождены от огня и угля, но кожа и волосы наши светлы, с детства стремимся к свету познания, но с годами всё больше уходим в тьму презрения к разуму, и все как один пытаемся отпечататься в вечности, отобразив наш короткий век на огромном полотне вечно подвижной жизни.
На мгновение она запнулась, уставившись в пламя свечи.
- Прости, что отвлеклась, просто иногда полезно с кем-то поделиться мыслями.
Когда ты противопоставил магов и завоевателей, я подумала о том, что в чём-то они сходны, и не по той простой причине, что зачастую являются одним лицом. Они сходны в том, что приносят жертвы на алтарь, который называют благополучием родины. Но ведь это в корне неверно, приносить настолько большие жертвы ради зачастую незначительной отдачи. Надо найти компромисс и идти вперёд. Ты прав, говоря о том, что инструменты, данные Ареопагом в неверные руки привели к безумству войны, но Ареопаг не бессилен, и при желании может найти достойных, тех, кто направит свои силы не на войну, а процветание. И кажется я знаю одного такого...
Задумавшись, Кантенейя медленно выдохнула и добавила, обратив свой взор вниз.
- Признаюсь, считаю неверным обсуждение таких сложных тем при посредничестве Свечи, и желаю удостоится личной аудиенции в любом месте и в любое время, которое ты мне назначишь.

- Нельзя быть магом и не быть при том и философом...
В улыбке Ваэлона была толика усталости и грусти, ведь никто не знает и не должен знать, что в нём болью отзывалось каждое известие о последствиях тех давних действий Ареопага, из-за которого сейчас у женщин драконовластных семей рождались мёртвые уроды и сами роженицы часто умирали.
Был бы жив его наставник Маэдор - он бы постоянно повторял "А я ещё тогда говорил!", но Ваэлон всегда имел своё мнение, что и спасло ему жизнь тогда, когда он сомневался в успехе действий Маэдора в Суровом Доме и потому и отплыл в корабле со множеством Детей Леса, с разрешения наставника, который уважал право своего ученика на его собственное мнение.
И сейчас, будь Маэдор жив - Ваэлон ему говорил бы "не ошибается лишь тот, кто ничего не делает. Филидор ошибся, но из-за этого он не стал менее великим магом, чем есть." И наставник был бы недоволен, но он знал, кого взял в ученики.
А к созиданию всегда идут путём проб и ошибок, и без этого не было бы и результатов, вот в этом и вся философия.
Вынырнув из нахлынувших мыслей, Ваэлон улыбнулся.
- Ты права, Кантенейя, не только изумительно красивая, но ещё и настолько разумная, что я вообще удивляюсь, почему мы раньше с тобой вот так никогда не говорили? Да, разговор будет приятнее, если вживую, без свечи. Осмелюсь предложить тебе приехать кo мне во дворец прямо сейчас. Распоряжусь об ужине и буду ждать, если у тебя нет никаких более важных дел.

Кантенейя:
- С удовольствием приму приглашение. Надеюсь не заставлю тебя долго ждать пока буду выбирать что надеть. В последний раз я ходила в гости к Нессерионам месяц назад, и давно одичала в своём добровольном затворничестве,- рассмеялась она, неосознанно поправив причёску.- Так что не удивляйся моей скованности, а главное никому не рассказывай. Что может быть смешнее скованной и стеснительный владелицы Весёлого Дома? Не такая у меня репутация, чтобы стареть как хлипкий розовый куст, ни разу не видавший настоящей бури.

- Ничего никому не расскажу - никто не умеет хранить тайны так, как их хранят Неопалимые.
Ваэлон улыбался, но говорил абсолютно серьёзно.
Затем Кантенейя скрылась из обозрения свечи и он мог и подсмотреть, как она переодевается, но тут же решил, что это совершенно ни к чему - её саму он вскоре увидит у себя дома, а дальнейшее.. за то в ответе магия времени и возможно и каких-то чувств, он не хотел предсказывать ход дальнейших событий, магу тоже надо иногда отдыхать и быть просто человеком.
Итак, в строгой комнате с высокими потолками, что ничем в целом не отличалась и от других комнат жилой части дворца и была лишь обозначена, как комната для приёма гостей - уже был накрыт невысокий столик, и у него стояло два кресла и диван.
В одном из кресел сидел Ваэлон, но когда ему доложили о прибытии гостьи - вышел ей навстречу.

Кантенейя не кривила душой завляя, что задержится. Больше часа ушло лишь на выбор наряда, но увидев взгляд Ваэлона она поняла, что каждая секунда стоила того.
Было приятно смотреть на этого сурового свиду мужчину, стоящего перед ней так, словно он застал божественное откровение. Его взгляд скользил по обтянувшему её стан лиловому шёлку, расшитому серебряной нитью, который мало что скрывал от насмотренных глаз. "Всегда должна оставаться интрига". А ведь госпожа Мирис была права: мужчин прельщает только намёк на откровенность. Намёков в её облачении было вдоволь. Обвившее шею ожерелье с россыпью чёрных аметистов соблазнительно мерцало в свете факелов, подражая ещё более яркому блеску серебряной диадемы, инкрустированной прозрачными, кристально чистыми диамантами.
- Прошу прощения за опоздание,- смущённо улыбнулась Кантенейя.- Не хотелось свой первый выход в свет провести в не подходящем к случаю тряпье.

- Божественная Кантенейя, ты столь прекрасна, что я забыл как дышать, - проговорил Ваэлон, скользнув взглядом по её фигуре, отметив всё, что было приоткрыто и подчёркнуто, а что было прикрыто - то подчёркнуто ещё более явно.
Эта женщина явно знала толк в нарядах и украшениях, впрочем при своей внешности она в них не нуждалась.
- Благодарю, что почтила визитом мой скромный дворец, ради такого можно ждать вечно, - ответил он насчёт опоздания, подавая ей руку и провожая сквозь анфиладу в комнату, где их ждали вино и закуски.
- Располагайся, прошу. Диван, кресла.. да всё что угодно в этом доме - в твоём полном распоряжении. Вина? - слуга уже наполнял кубки и был отослан. - Дальше я сам за тобой поухаживаю, с твоего позволения.
- Так о чём мы там говорили? О философии? При виде тебя вообще всё из головы вылетело, - улыбался Ваэлон и глаза его искрились.

- Рада ответить тем же, дорогой мой Ваэлон,- обольстительно улыбнулась Кантенейя, принимая ухаживания столь учтивого мужчины.- С великим удовольствием испробую любое напиток, что мне предложишь. Твоё тонкое чутье в вопросе вин известно всем.
Пригубив немного, она слегка закинула назад голову.
- Дивный вкус. И пахнет чудесно. Полагаю розовое вода, нектар померанца и гвоздика, верно? Благоухает не хуже духов, что делает госпожа Нион. Правда мне никогда не была понятна её любовь к кристаллам камфоры - они портят многие её ароматы.
С каждым глотком вино раскрывалось всё лучше и лучше.
- Твой облик тоже великолепен. Это одеяние... Не стоило беспокоиться и доставать его для визита столь незначительной особы, как я. Ты всегда хорош в чём бы ты ни был.
"Или без чего."

- ... И щепотка корицы и мускатного ореха, - добавил Ваэлон о вине и развёл руками, улыбаясь. - Eсли так дальше пойдёт, то у меня от тебя секретов и вовсе не останется, Кантенeйя: вот ты разгадала рецептуру вина и вот уже даже знаешь, какое у меня одеяние для приёма особо дорогих гостей. А скажи, твой дар провидицы никуда же не исчез? Может будешь столь великодушна, что предскажешь мне что-то? В целом, или просто на ближайший вечер и ночь?
Маг тоже был в кое-каких вещах провидцем и вполне мог представить себе ближайшее будущее, но вот было интересно, что на этот счёт думает Кантенаeйя.
- Oчень благодарен тебе за милые слова в мой адрес, даже не помню уже, когда в последний раз столь красивая женщина была так ко мне добра.

- Секреты редко бывают хорошими,- томно прикрыв отяжелевшими веками глаза ответил Кантенейя,- но только не твои. Чем больше будет у тебя секретов, тем приятнее будет их раскрывать. Один за другим, шаг за шагом, мгновение за мгновением... Но вынуждена тебя огорчить - дар прорицания давно покинул меня, и теперь те крохи магии, что были доступны даже мне, испарились, словно их никогда и не было. Сожалеть об этом или радоваться этому считаю равно бесполезными занятиями - всегда найдутся дела поважней.
"Милый мой" с лёгкой грустью подумала она, "в вопросах любви ты остался таким же наивным, как малое дитя, и столь же неопытным, как заморский дикарь. Ты слишком спешишь. Не надо свирепо рваться в бой, ломая вдребезги все законы игры. Поубавь свой пыл, и все женские сердца этого смертного мира будут у твоих ног."

Наблюдая за томно улыбающейся женщиной, рассуждающей о его секретах, он и сам примерно так же улыбался, лишь подумав, что скорее всего не все его секреты ей бы понравились, а ещё - что она это так говорит, как будто и в самом деле уверена, что узнает хотя бы их часть. Впрочем, при её внешности, она уже давно решила, что мужчины для неё - открытая книга и не может и быть такого, чтобы кто-то из не делал того, чего ей хочется. Или думал что-то ещё, кроме того, что она предполагает.
- Сомневаюсь, что магический дар твой исчез полностью - достаточно лишь взглянуть на тебя, чтобы понять, что ты преисполнена волшебной красотой и за это стоит выпить.
Ваэлон приподнял кубок в тосте и отпил ароматного вина, -... и ты права, говоря что не нужно тратить время на сожаления, особенно если можно его посвятить более приятным занятиям. Беседе, например. О той же магии . Или ещё о чём-то. Я давно не выбирался в театры, а ты, насколько я знаю, весьма увлекаешься искусством постановок. Не расскажешь, что будет интересно посмотреть из того репертуара, что ныне предлагается?
Беседа потекла в спокойном светском русле.

"А ты не так прост как мне казалось, но оттого будет ещё интереснее продолжить игру. Может тогда ты поймёшь что мне нужно."
Тень лукавой улыбки на губах Ваэлона только подзадорила её.
- Совет Гильдии решил ограничиться "Пепельной Девушкой". Пусть она и стара как мир, но останется в вечности как самая прекрасная история из всех, что была и будет написана. Согласись, что постановки времён нашей юности производили ошеломляющее впечатление: вокруг горят огни, мерцают украшения придворных дам и роскошные шелка господ, а посреди огромной пустой сцены маленькая Тефрис, подсвеченная светом своей угасающей свечи тоненьким голоском поёт о том, как она несчастна, и ты начинаешь думать, что даже тех чудес, что произойдут с ней слишком мало, чтобы остановить бесконечное горе её души.
А ведь там я и встретила тебя в первый раз,- рассмеялась она и поставила уже тёплую от её рук чашу на стол.- Мне было девять лет, и уже тогда я считалась маленькой госпожой. В тот день я впервые надела платье, похожее на наряды зрелых девиц, чему была несказанно рада. Помню как высоко подняв голову я шла рядом с отцом и чувствовала себя маленькой царицей, выходящей поприветствовать свой народ. Тебе тогда было четыре, ты был маленьким и ни на шаг не отходил от юбки матери, а все дамы подходили к тебе и умилялись, дёргая за пухлые щёчки. Увидев тебя я громко сказала, обращаюсь ни то к окружающим, ни то к отцу: "он похож на толстого лягушонка". Все пропустили это мимо ушей, но отец посмотрел на меня так, словно я была виновата во всех грехах мира. Кто же знал что лягушонок станет прекрасным царевичем.

- В моём понятии прекрасные истории не сопровождаются бесконечным горем души. Хотя вполне допускаю, что я просто плохо разбираюсь в театральном искусстве, - Ваэлон чуть пожал плечами и пригубил вина.
- И, к своему стыду, должен признаться, что совершенно не помню той с тобой встречи, видимо в четыре года я ещё не умел ценить красоту, но точно помню надоедливых тётенек, которые постоянно так и норовили потрепать мои кудряшки или щёку, если не успеть спрятаться за широкими юбками матери. Самым во всех смыслах ярким воспоминанием моего детства был эпизод, когда в свои шесть лет, уверенный в том, что я ловкий и бесшумный - подкрадывался к отцовскому дракону, ведь сколько себя помню - мечтал поскорее расти и стать драконьим всадником. Дракон учуял и дохнул пламенем. Куст, за которым я скрывался - вспыхнул. На мне же обгорела лишь одежда. Я ещё тогда подумал, что что-то со мной не так, но никому не рассказал - мне бы от отца сильно влетело, он был суров. Затем, в мои 7 - моя неопалимость не была для меня такой уж большой неожиданностью. Очень обрадовался, мигом решив, что быть Неопалимым - в разы круче, чем драконьим всадником - на драконе каждый дурак из драконьего Дома летать может, а вот уметь творить настоящую магию дано далеко не каждому. Но сразу стало ясно, что придётся долго и усердно учиться. И я старался и ничуть не жалею - оно того стоило.

Кантенейя:
- В те далёкие дни "Девушку" довольно быстро убрали со сцены после её короткого возвращения, назвав не соответствующей духу времени, ибо если девица не смогла сама преодолеть препятствия, которые выше неё самой, то она заслужила те страдания, что пали на её долю. Будучи жертвой обстоятельств могу не кривя душой заявить, что такой взгляд на вещи губителен для всего живого. Как обнаружилось годы спустя Гильдия болезненно воприняла приказ об отмене всех последующих постановок "Девушки", и все представления на год вперёд, даже никак не связанные с ней свернулись по приказу совета Мастеров. Культурная жизнь города на год замерла из-за прихоти бездарных идиотов, сидящих подле великой валирийской кормушки и жирующих за счёт людей, которым они отказали даже в возможности видеть что-то новое и учиться на великих произведениях прошлого... Но не будем об этом. Эта старая рана до сих пор не затянулась. К чему это я говорила? Точно. Не удивлена, что ты не помнишь ничего из тех времён. Нас на год вышвырнули из жизни театра, а театр объединяет всех нас, таких разных и зачастую разобщённых. Своих первых друзей я нашла среди зрителей, позднее ещё больше - на сцене и за кулисами. Но маленький мальчик с пухлыми щёчками отчего-то запал мне в душу. Помню, как вновь увидела тебя уже подросшим, в том возрасте, когда ребёнок постепенно становится юношей. Твоё ученическое одеяние и тогдашняя худоба навели меня на глупое сравнение с иссохшим деревом, но строгая школа отца научила меня не говорить вслух всё, что я думаю.
"Единственное, за что я благодарна тебе, отец."
- А иссохшее деревце по прошествии многих лет стало великим дубом, бросающим свою могучую тень на всё, что некогда было освещено светом Солнца. С годами истина о том, что первое впечатление зачастую обманчиво стала раскрываться снова и снова самыми прихотливыми способами.

 

[-Птах-]

Спойлер: Кантенейя и Мирис

Кантенейя:
Прочитав письмо от Мирис я решила после встречи с управителями заведения и благотворительного обеда незамедлительно заехать к ней, но её не оказалось на месте. Смотритель дворца пригласил меня в парадную гостиную и предложил вина и закусок.
----
Госпожа Мирис не заставила себя долго ждать.
- Приветствую вас, великая диспотисса,- сказала Кантенейя, встав с мягких подушек и чуть склонив голову.- Полагаю случилось нечто странное, раз вам понадобилась встреча с женщиной моего рода занятий.

Раздался легкий звон колокольчиков у входа. Тяжелые створки дверей распахнулись, двое Золотых Стражей, стукнув об пол древками своих секир, вытянулись в струнку, оповещая о появлении госпожи этого дома. В залу стремительно вошла Мирис в развевающихся белых одеждах.
При виде Кантенейи Континион лицо ее озарилось легкой улыбкой.
- Приветствую тебя, славная Кантенейя, надеюсь, огонь твой горит ярко и пребываешь ты во все дни в здравии и веселии, равно как и родичи твои, и домочадцы …Мирис легко опустилась в резное кресло напротив гостьи. Извиняться за то, что заставила ее ждать, Мирис и не подумала. Всякому ясно, что Неопалимых могут задержать лишь дела особой важности. Она подала знак рабыне, одетой очень просто, почти аскетично. Но тонкое полотно одежд и изящные браслеты на щиколотках и запястьях выдавали ее высокий статус в рабьем сословии. Рабыня поклонилась и удалилась, чтобы дать распоряжения остальным.
- Надеюсь, ты достаточно голодна, чтобы я могла угостить тебя обедом? - Служанки уже уставляли стол разными яствами. Хозяйка наблюдала за их отточенными движениями и не спешила сразу переходить к делу.

- С удовольствием приму твоё предложение, великая госпожа,- сказала Кантенейя, пытаясь вложить в свою улыбку всю возможную доброжелательность и удовлетворённость. Она понимала, что к еде не притронется. На благотворительном обеде Эйемор следил, чтобы все гости ели так, словно они изголодавшиеся дети, а он их добрая няня. Со стола исчезали блюда с жареной дичью всех видов и размеров, пряными копчёностями, приоги с десятками видов начинки, вина лились бесконечным потоком, и после этого пира смотреть на еду было даже слегка неприятно.
- Сгораю от нетерпения и желаю узнать зачем я тебе понадобилась.

Мирис помедлила еще, прежде, чем ответить, и сделала глоток воды из драгоценного стеклянного кубка, что привезен был из древнего Гиса. - В последнее время мне редко доводилось появляться на городских пиршествах. И хотелось бы узнать, что там нового. В городе. Ну а кому, как не тебе, любезная Кантенейя, знать все эти новости? Кто собирается оседлать дракона, кто женится, чьи дома сейчас в раздоре, чьи в дружбе. Прошу, расскажи мне об этом. Ведь порой за своим служением мы бываем слишком далеки от житейского. - Мирис вздохнула.
Она обратила внимание, что гостья не притрагивается к еде. Сама же она удовольствовалась спаржей и фруктами.
- К тому же близится праздник Основания Республики, и надо бы обсудить подготовку к нему. Не сомневаюсь, что ты примешь в этом живейшее участие.

Кантенейя:
- Признаюсь госпожа Мирис я и сама стала всё чаще отказываться от приглашений и больше заниматься делами моих подопечных, ибо светские выходы стали больше разочаровывать, нежели сводить с ума от предвкушения. Как вы сами заметили скоро праздник Основаания Республики, и я хотела бы принять в этом непосредственное участие. Я уверена вы наслышаны о моём увлечении театром старого, не испорченного новыми веяниями образца, и вместе с советом Гильдии мы долго обсуждали этот вопрос и решили остановить своё внимание на "Пепельной Девушке", чья премьера под руководством несравненного Эйемона Кенириона состоялась перед венчанием Визериса Валириона и квартийский царицы Дерии Ан Нур. Насколько мне известно ваш род напрямую восходит к этому великому и к моему величайшему сожалению угасшему дому. Надеюсь вас удовлетворит и то, что вы первой узнали об этом из числа лиц, не входящих в Гильдию. Надеюсь вы никому не расскажете,- шёпотом добавила Кантенейя и заговорщически улыбнулась.- Первая постановка намечена на первый день празднества и пройдёт в Малом театре, вторая намечена на третий день и пройдёт в Большом. Я намерена руководить подготовками к обеим и лично исполнить одну из ролей.

- Говоришь, празднества стали все больше разочаровывать? Возможно, это возраст, милая Кантенейя? - Мирис усмехнулась. - Когда все эти пышные застолья с их безумствами выглядят уже ареной тщеславия, гонкой за миражами и никчемной суетой? Вечно одно и то же. Вечно одни и те же. - Она покачала головой и прошелестела, почти шепотом. - Оскудение крови. Видно, мы прогневили богов.
И все же. - Голос ее вновь сделался звонким и твердым. - Новая постановка в классическом стиле - это прекрасно. А то ведь тон сейчас задает этот негодяй, как его...Салотис? Который в прошлом сезоне по-новому прочел пьесу "Эолис Безумный" и вдребезги разбил на глазах у тысячи зрителей бесценную трехсотлетнюю арфу. И никто ему не помешал. Зато все с удовольствием бросали в него тухлые яйца и гнилые фрукты. Мне рассказывали, он нанял мальчишек, чтобы те продавали всю эту дрянь желающим. И зрители радовались, как чада малые, и Салотис неплохо на этом заработал. - Голос Неопалимой был ровен, не выражая ни возмущения, ни удивления. - Этого проходимца давно надо бы скормить дракону. Да только многим он нравится. Вернее, признать, что не нравится - расписаться в том, что вкуса у тебя нет и ты не понимаешь его символизма и тонкой иронии.

Кантенейя:
- Разочарованием стал для меня уровень упадка наших некогда высококультурных дворян. Сегодня я получила приглашение на демонстрацию пандор от госпожи Мелтарис, написаное на обычном пергаменте и привезённое по почте. Дочитывать я не стала. Оно так и осталось валяться на полу. Думаю, будь на моём месте любая другая достойная женщина, она бы поступила точно так же. К тому же я сильно сомневаюсь, что увиденное там обрадовало бы меня. Последние демонстрации пандор вызывали только отвращение, и приобретать то, что там показывалось я не стала бы даже для последних из своих девиц. Возможно вас не интересует мода, но вы согласитесь, что прозрачные платья с грудью, слабо скрытой от окружающих это уж слишком. Открытая грудь на кваатийках возможно смотрится прекрасно, но нашим девушкам не подходит. А насчёт Салотиса... То, что Гильдия вышвырнула его с порога, когда он пришёл, разодетый как царь, чтобы получить удостоверение своих полномочий, которые сам же себе и навыдумывал красноречиво характеризует этого малоприятного человека. Но меня удивило, что по вашим же словам ему симпатизируют. Возможно сказалось моё самовольное и, надеюсь, временное отстранение от высшего света, но в последний раз его лицеприятную характеристику я слышала... Никогда.

В ответ на явное возмущение гостьи безнравственными пандорами госпожи Мелтарис, Неопалимая лишь удивленно вскинула брови (владелица увеселительных домов возмущается прозрачными платьями!).
- Разделяю твое возмущение, достойнейшая Кантенейя! Ведь когда все напоказ, в этом нет никакой интриги! Ужасно, да. - Легко согласилась Мирис. Служанка тем временем принесла коробочку подсушенных белых лепестков и бросила щепоть их на жаровню. Над ней тут же начал виться сизый дым, распространяя по зале легкий цветочный аромат.
- А можешь рассказать подробней, какую роль ты собираешься исполнять в "Пепельной Девушке"?

Кантенейя:
- Как вы сами успели заметить, достопочтенная Мирис, отсутствие интриги делает ожидание намного менее томительным. Могу лишь сказать, что многие будут... огорчены той ролью, которою назначил мне совет Гильдии. Но в этом мне и видится смысл истинного, свободного от тлетворного внешнего влияния искусства: оно ни в коем случае не должно потакать желаниям публики.
Медленно подняв правую руку с колена и положив её на атласную подушку, Кантенейя посмотрела прямо в глаза сидящей напротив неё дамы.
- Вы так и не сказали зачем вам понадобилась встреча со мной.

Читай между строк, голубушка. - подумала Мирис, но вместо этого произнесла, - как я уже упоминала, мне интересно было узнать, чем живет теперь город, ибо заботы мои не позволяют мне сейчас уделять много внимания жизни драконьих семейств. И я надеялась получить об этом представление от такой опытной и наблюдательной особы, как ты, бесценнейшая Кантинейя. Ведь ты понимаешь: мы, как лекари, призваны держать руку на пульсе города, в жилах которого течет огонь вместо крови. Но из слов твоих я поняла, что древние доблести, дарованные нашему народу Богами, приходят в упадок. И твое свидетельство - лишь одно из многих. - Мирис грустно улыбнулась. - Но, чтобы лечить болезнь, надо сперва выявить ее причину.

"Не думаю, что тебе неизвестна причина, старая карга".
Кантенейя была не в духе. Обилие еды зачастую плохо сказывалось на её настроении, а насильное склонение к обжорству со стороны старого жирдяя Эйемора чуть не вывело её из себя на обеде, и залило на протяжении всего пути к резиденции Мирис.
- Скорее в упадке находится сама мысль, что можно жить достойно, не склоняюсь к крайностям. Наши придворные забыли что такое достойное поведение на публике, что такое хороший вкус, и, что на мой взгляд хуже всего, что такое уважение к своему собственному статусу. Они всегда были примером подражания для обычных граждан, но теперь стали неотличимы по нравственному упадку от худших из них, отчего лучшие из них в свою очередь пали ещё ниже. Пусть вас не смущает, что такие речи говорит женщина, торгующая приятной ночью: я торгую телами своих подопечных, но не торгую ни их мнением, ни тем более своим собственным.

Мирис видела, как легкая тень недовольства набежала на лицо собеседницы. И улыбнулась ей еще любезнее. - Ты права, достойнейшая Кантенейя, многие пороки проистекают от недостатка самоуважения. - Неопалимая задумчиво провела пальцами по витой ножке чаши. - а недостаток самоуважения всегда связан с пренебрежением к тем дарам, которыми наградили Боги прародителей наших - Дракона и Валирию. Оттого и гневаются Божества. И правы они в гневе своем.
Открылась боковая невысокая дверь, и в зал заглянул секретарь Неопалимой, с поклоном передав той какое-то послание. Бегло прочитав его, Мирис обратилась к гостье.
- Приятно было беседовать с тобой, полезно было выслушать твое мнение, Кантенейя. Но сейчас меня призывают неотложные дела. С удовольствием побываю на премьере "Пепельной Девушки" и, надеюсь, она станет украшением празднеств.
С этими словами Мирис удалилась, кивнув рабу, чтобы проводил гостью, и еще раз улыбнувшись ей на прощанье.

Кантенейя:
"Как всегда немногословна, как всегда загадочна, и как всегда с головой погружены в дела."
Хоть утро и выдалось невероятно жарким, а дневное солнце обжигало хлеще калёного железа, вечер решил взбодрить приятной прохладой. Подходя к открытому экипажу, запряжённому парой белых лошадей она подумала, что не помешает достать ту накидку из мягкого меха пушного зверя, что ей недавно подарил Пиго́. "Экипаж тоже надо сменить на крытый. Погода так непостоянна..."

1 день:

Спойлер: Дейра и Эйгор

Вечер 1го игродня

– Госпожа, предлагаю тебе завтра более приятную компанию, чем это логово старых чародеев и интриганов. В своем дворце-башне. И обед с приемом, достойный сестры архонта-басилевса. Но решай сама, Дейра Мареннис, – тихо сказав эти слова знатной валирийке почти на ухо, полемарх покинул гостевую ложу Ареопага.

Полемарха она догнала.
- Я согласна, - Дейра улыбнулась, - и очень надеюсь, что ты все-таки задержишься в городе.

– Рад это слышать, Дейра, – искренне улыбнулся в ответ Эйгор.
– Прости мне плохие манеры и грубость в зале Ареопага. Я уже отвык от общества цивилизованных женщин, а эти проклятые маги и более спокойного человека могут до бешенства довести. Завтра в обед я смогу общаться с тобой в более достойном тебя виде и состоянии. Жду тебя, Дейра Мареннис, – полемарх наклонил голову и широким солдатским шагом направился к выходу из дворца истинных правителей Республики.

Дейра задумчиво смотрела ему вслед. Эйгор не такой хам и сухарь каким кажется, совершенно нормальный мужчина. Может быть, хоть на этот раз ей повезет? Вдруг противно заныла спина, надо же давно про себя не напоминала. Теперь главное доехать до дома, скривив губы она направилась к выходу.

 

[-Птах-]

Спойлер: Совет Ареопага

Первый день, вечер
После того, как архонт и драконьи всадники покинули дворец, маги остались, чтобы обсудить ситуацию между собой

- Этот басилевс - обычный крикун, - хмыкнул Ваэлон, махнув рукой как будто отгонял докучливою муху.
- Все его слова - смешны и противоречивы. Я на него и не особо обращал внимания, потому что наговорился с ним предварительно. Но зачатки разума у него есть, и их можно и развить, если с ним говорить терпеливее, отвечая в его же духе, но тем не менее гнуть свою линию.
- Гаэнар - весьма разумен и не враг нам. Остальные... А вы вот сами что думаете?

Филидор велел рабу принести вина - требовалось прочистить горло. Сделав несколько глотков, он произнес:
- Его слова показывают, в какой роли хотят нас видеть многие всадники. Не забывайте, басилевса избрали именно потому, что он говорит от лица многих. Но... к счастью, есть и другие. Да, я про Гаэнара. Амбициозен. Решителен. Слегка наивен, конечно. Меня позабавило, как он настойчиво пытался добиться от нас, чтобы мы подарили неопалимость кому-то еще, ему, вероятно.
Филидор даже хохотнул и продолжил:
- Но это лучшее, что у нас есть. С амбициями... можно работать. А кто был еще один всадник, который толком ничего и не сказал? Его кто-нибудь знает? И что думаете все вы, - он обвел взглядом присутствующих. - Мирис?
Остановился он на женщине, которая была одним из самых влиятельных членов Ареопага.

Мирис:
- Этот басилевс - крикун, конечно (на моей памяти стены Ареопага еще не слышали такого) но крикун не обычный, а крайне опасный. Своими крамольными речами он восстановит против нас и остальных всадников, и чернь. Исход голосования ясен. - В мягком голосе Неопалимой теперь звучал металл. - Но их тон оскорбителен. И если мы пойдем на уступки, они расценят это как слабость Ареопага.
Из тех двоих, кто явился с требованиями, мне приятнее Эйгор. Он, по крайней мере, прямолинеен. И его можно убедить, как мне кажется. Если он поверит в нашу искренность. А вот Гаэнар - корыстный наглец, смеющий чего-то требовать для себя лично. Менее всего достойны магических тайн те, кто пытаются ими завладеть, не имея на это прав. Но даже хорошо, что он таков - однажды подавится. Не будем ему препятствовать в этом.
Надо бы говорить с каждым отдельно. И как бы их усмирить, не дав при этом слабину? - Мирис устремила взгляд в огонь жертвенника, будто пытаясь найти там ответ.
-----
А не сменить ли нам басилевса? - Мирис сама рассмеялась этой мысли.
- И неплохо бы побеседовать с тем всадником, который никак не высказался. Выяснить его позицию. Что нам о нем известно?
И еще. Ко мне на днях заходила Кантинейя Кантинеон. Она приходится теткой нынешнему басилевсу. Я пыталась расспросить ее о настроениях в городе. Но эта дама все больше говорила о театре и о падении нравственности. Что звучало в ее устах довольно забавно. Похоже, она в натянутых отношениях с семьей. Сомневаюсь, что встанет на нашу сторону, но попытаться можно.

Филидор:
- Кантинейя? Да, что-то слышал. Думаю, поговорить стоит. И с тем всадником. И с Гаэнаром.
Он потер подбородок и задумчиво произнес:
- Вот еще что... По традиции в праздник мы якобы пророчествуем. Обычно мы говорим об урожаях, благоденствии Республики, богатствах, которые будут стекаться сюда рекой. В общем, все то, что народ желает услышать. Но что если в этот раз мы прибегнем к страху? Якобы увидим великие несчастья, которые грозят нашей родине, если она послушает алчных и властолюбивых политиков, которые желают пойти против устоев самой Республики? Пригрозим гневом богов, а? Можно ввернуть что-то из того, что якобы видела девчонка Таргариенов. Что там было? Кажется, что-то про огонь, пепел с небес, кипящее море.
Он помолчал, обдумывая эту мысль. Самих всадников не напугает, конечно, но на чернь может подействовать.
- Впрочем, только одно это нам не поможет. Даже если в этот раз мы выиграем голосование, ничто не помешает им пытаться снова и снова. Нет! Мы - маги, в первую очередь, а не политики. И отвечать мы должны магией! К счастью, есть у меня верное средство...
Филидор закашлялся, а потом набрал в грудь побольше воздуха. Настало время произнести свою речь. Он вышел на центральное место, чтобы видеть одновременно всех - и чтобы все видели его.
- Все вы знаете, что драконы - воплощенная магия. Но... они как лед. - Филидор никогда не видел в своей жизни льда. Да и вряд ли кто-то из них видел, кроме, может, разве что Ваэлона. Но представлять-то должны. - Так вот, лед. Что с ним можно сделать, пока он именно лед? Почти ничего, разве что проломить кому-нибудь голову.
Филидор коротко рассмеялся.
- Так и драконы. При всей их мощи, они - оружие и ничего кроме оружия. Причем такое оружие, которым всадники владеют лучше нас. Но лед - это та же вода. А воду можно перелить из одного сосуда в другой, утолить жажду, причем можно выпить не всю сразу, а по частям. Аналогия понятна, думаю. С водой открываются гораздо более интересные перспективы. Так вот, если драконы - это лед, то я придумал "воду".
Он внимательно посмотрел на всех присутствующих, вглядываясь в лица и стараясь понять, что они в этот момент думают. Настал самый важный момент в его жизни.
- Все вы знаете, что 23 года назад под моим началом проводился массовый эксперимент. Все уверены, что он провалился. Но... это не так. По крайней мере, не совсем так. Да, кое-что пошло не по плану, жертв оказалось больше, а полезного результата меньше...
Филидор задумался. Если подумать, то весь эксперимент был на волосок от провала. Тогда, два с половиной десятилетия назад, он думал, что 150 девушек - это чересчур много, достаточно гораздо меньшего числа, чтобы получить нужный результат. Лишь привычка перестраховываться и добавлять в план запас прочности спасла его. И то - могло и этого числа не хватить. Один. Всего один. Но и одного должно хватить.
Он вышел из задумчивости и продолжил:
- Один из рожденных детей выжил. Вы все в курсе, полагаю. Конечно, никакой это не полудракон. Нечто червеобразное, с искаженным лицом и чешуей. Но... именно это нам и нужно. Я разработал ритуал... Да, потребуются жертвы, кровь, но тут не нужны валирийцы, сойдут обычные рабы с рудников. Мы можем наделить это нечто силой, сделать червем, который сможет проникнуть в самые глубины преисподней, в провалы, из которых источается магия. И он сможет зачерпнуть ее оттуда, стать сосудом, который вместит в себя магию-"воду"! И мы можем слегка изменить главное заклинание, чтобы нашей воле были подчинены не только драконы, но и эти существа. Кстати, этот червь сможет оставлять потомство. И через некоторое время мы получим послушные нашей воле резервуары магии. Чтобы вы понимали - тогда каждый из нас сможет обладать силой, сравнимой с силой главного заклинания. Нам будут не нужны никакие всадники. Мы сможем управлять драконами напрямую, в любом месте Планетоса. И не только это! Нам будут покорны и другие силы. Сама жизнь и сама смерть будет зависеть от нашей воли. Мы обретем бессмертие!
Он заставил себя договорить, не дрогнув голосом, хотя говорить было уже тяжело. Проклятое бренное тело! Но теперь он смотрел на всех с видом победителя, ожидая восторженных рукоплесканий. Он сделал это. Именно он нашел способ подарить магам истинное величие.

Мирис внимала словам Филидора и даже согласно кивала. Да, их главная сила и оружие — магия, да, надо дать магический ответ зарвавшимся всадникам.
Но когда этот почтенный Неопалимый начал вещать о своем любимом безобразном творении, взгляд ее потемнел. Речи Филидора сейчас отдавали безумием.
- Досточтимый Филидор предлагает плодить уродцев и использовать их как резервуар магических сил? - Задумчиво произнесла Мирис, машинально вертя на пальце свой перстень Посвящения. - Но нам еще неведомы свойства этих существ. Насколько они будут обучаемы и послушны? Не станут ли эти драконьи черви проклятием для нас и для всей Валирии? Уродливое обычно не слишком жизнеспособно (что доказали и твои многочисленные опыты, и попытки создать невиданных существ в прошлом), но если уж такие создания выживут, искоренить их будет непросто. Вся Валирия содрогнется, узнав, кого мы сотворили. И неизвестно еще, смогут ли эти монстры послужить столь амбициозной цели. - Она замолчала. - Впрочем, можно продолжать эти опыты, благо, они не потребуют жертвоприношений среди валирийцев. Но я бы особо на это не полагалась.
К тому же дело это не скорое, а нам надо что-то предпринимать уже сейчас, отвечая на сегодняшний вызов.
Я вот прикидываю, как бы нам магически одарить этого Гаэнара, подчинив его нашей воле? Ведь сам напрашивается. Может, проведем для него ритуал, предупредив, что существует некоторая непредсказуемость?
И я хочу побеседовать с Эйгором. Он нас ненавидит, но попытаюсь до него достучаться.

Филидор с некоторым раздражением посмотрел на Мирис. Так и знал, что не все окажутся способны оценить в полной мере величие его идеи. Вот и Мирис... Какие-то мелочные вопросы вместо того, чтобы подумать, ЧТО это дает. Он попробовал все же ответить спокойно, скрывая раздражение:
- Почтенная Мирис, уверяю тебя и всех остальных Неопалимых, что мне известно достаточно. Эти существа, черви, будут обладать устойчивостью к огню на уровне драконов... может, даже чуть большей. Этого хватит, чтобы они могли спуститься в лавовые проходы, откуда, как мы знаем, и исходит магия. Их червеобразное тело будет подходить для этого как нельзя лучше. Будут ли они послушны? А почему нет? Они уж точно не будут могущественнее драконов, а драконов наше заклинание держит более-менее в узде.
Тут Филидор задумался. Его исследования не давали настолько четкого ответа, как он хотел показать. Он просто предполагал, что они не будут сильнее драконов, потому что... Да почему это должно быть иначе?! Заклинание должно их удержать. И уж точно лучше рискнуть, чем просто сидеть сложа руки и уйти в небытие...
- Заклинание справится, уверяю тебя. А насчет обучаемости... Зачем вообще их обучать?! Они - расходный материал, их единственная цель в том, чтобы напитываться магией, а потом передавать ее нам. А Валирия... Валирия может ничего и не узнать. Да, об этом будут знать рабы в шахтах - такое невозможно будет от них скрыть. Но кого волнует, что говорят какие-то там рабы?! И ты все же ошибаешься, почтенная Мирис, говоря, что дело это не скорое. Как раз скорое. Мы должны сделать это до того, как обновим главное заклинание согласно ежегодному ритуалу - мы как раз и должны будем немного его изменить в ходе этого ритуала. А иначе ждать придется еще год. Но зачем ждать, когда мы можем получить силу уже сейчас, точнее, скоро?!
Он помолчал. На фоне этого его мало волновали другие вопросы. Но он все же ответил:
- С Эйгором побеседуй, я не очень-то верю в его разумность, но вдруг. А Гаэнар... как мы можем его одарить? Если он родился без магических способностей, то обрести их никак не сможет. Разве что... у него же вроде есть дети, он о них говорил. И те двое, что были с ним - это ведь его дети, так? Если так, то они точно должны быть результатом моего эксперимента. А значит, магические способности у них обязаны проявиться, в большей или меньшей мере. Мы можем пообещать ему развить магию у его детей. И кстати, самый простой способ - это как раз создать и приручить этих самых червей.
Последнее предложение ему не очень нравилось, все-таки магия должна оставаться у Ареопага и только у Ареопага. Но если Гаэнар поможет преодолеть нынешний кризис... В любом случае пообещать ему можно, а вот исполнять ли потом обещанное - посмотрим.

Ваэлон внимательно слушал и какое-то время молчал.
Затем стал говорить:
- Тот другой всадник, что и слова не сказал - Наэлар Мелтарис, мой друг. Он не будет нам вредить, я в это верю. Гаэлар Далареон ... я с ним имел одну интересную беседу и кое-чем его заинтересовал. Чего не будет совсем, если вдруг он станет голосовать против Ареопага или же вызовет какое-то другое наше неудовольствие. Моё в частности. Кантинейя...Моя давняя знакомая, разговаривал с ней недавно. Её позиция вначале была крайне непримирима, затем..смягчилась. Но дама она сама себе на уме и нет уверенности, что именно она думает.
Дальше он с интересом выслушал идею Филидора, представил себе тех "огненных червей" и ..вздохнул. Уродливые существа неясных свойств...
- Филидор, я согласен с Мирис. Не надо плодить монстров, новых и неизученных. Сначала нужно быть уверенными, что ты не упустил каких-то их свойств, что приведут к катастрофе. Рабы в шахтах - тоже люди, хотя бы потому, что умеют говорить, и они расскажут. А ещё они - чужое имущество, и эти черви... а что если они будут агрессивны? И расплодятся по примеру драконов, станут практически бесконтрольными? Поддерживающего заклинания сейчас едва хватает на сдерживание вулканов и диких драконов, что если это повторится и с теми?
Покачав головой, Ваэлон серьёзно сказал:
- Есть другой способ усилить нашу магию Огня. Уменьшив противоборствующую ей магию Льда. Для этого нужен инструмент и он у меня есть. И работающий. И нужна экспедиция на Север Вестероса. Чем я и поманил Далареона. Он уже видит себя хозяином тех новых далёких земель и готов составить часть экспедиции, предоставив военные силы и будучи там и самому, на драконе.
Вспомнив ещё о чём-то, он спросил:
- А что это за Дейра, Марренис? Я её раньше не видел кажется. Поразительно похожа на Кантенейю, я сперва подумал, что это она сама, только потом понял, что эта - моложе. И почему сама Кантенейя не пришла? Как-то не в её духе пропускать такие события...

Доводы Филидора, сколь бы ни был он уверен в успехе, совершенно не убедили Мирис. По ее мнению, магическое орудие (или оружие) могло быть устрашающим, вселяющим ужас, но никак не уродливым. И, вызывая к жизни некие силы, надо бы иметь представление, как с ними совладать, а в случае чего - и загасить. Но свои мысли она оставила при себе - для Филидора это не могло быть веским аргументом.
- Почтенный собрат, - обратилась она к Филидору, - планы твои впечатляют смелостью и размахом, но прежде, чем перейти к их активному воплощению, надо сперва исследовать свойства этих...существ. Таково мое мнение.
А вот идея Ваэлона ее заинтересовала. - Каким образом ты намерен справляться с магией Льда? Расскажи подробней. И я считаю, если Далареона можно сделать союзником, то было бы неплохо. Да только в честность его я не верю, зато верю в непомерные амбиции. Он хочет не договариваться, а шантажировать и диктовать. Как, впрочем, все они.
---------
На вопрос Ваэлона о Дейре Мирис ответила, - я сама увидела эту девицу впервые. Хотя, как оказалось, это не девица, а дама 37 лет. Вдова. И сестра басилевса. Стало быть, племянница Кантенейи. Тоже бурлила праведным возмущением. - Улыбка Мирис выражала сейчас легкое презрение. Не только к Дейре - ко всем этим "драконам", имевшим наглость явиться в Ареопаг и требовать, торговаться, угрожать. - Где-то мы дали слабину, собратья. Увлеклись и перестали прислушиваться к настроениям в городе. И теперь эти неразумные могут разрушить все, что было создано Ареопагом за столетия. У нас нет права на ошибку.

Филидор тяжело дышал. Неужели они действительно не видят, что его план - путь к спасению?! Наконец, улучив минуту, он произнес:
- Ты права, Мирис, если мы ничего не сделаем, все будет разрушено. Опасность угрожает нам с двух сторон. Драконов стало слишком много, а заклинание... Пока оно сдерживает, но до каких пор? Если их будет на сотню больше, выдержит? Я не знаю. А если на пятьсот? Что до твоего вопроса, Ваэлон, то можно не опасаться того, что черви расплодятся. Главное, нам получить силу от первых особей. Несколько дополнительных особей заклинание точно должно выдержать. А дальше это заклинание станет нам и не нужно - каждый из нас сможет творить что-то подобное. А главное заклинание мы сможем перенаправить на одни лишь вулканы. Что до твоей идеи, Ваэлон, да, я помню проект твоего наставника... Но, признаться, не очень-то в него верю. Может, он и принесет пользу, тем более раз ты говоришь, что добился практических результатов. Каких, кстати? Но поможет ли это нам прямо сейчас? Сомневаюсь. Экспедиция на Север займет слишком много времени. Да и если говорить об опасности, то это как раз видится более опасным - ведь все мы помним, что случилось с прошлой экспедицией.
Филидор перевел дух.
- Я говорил, что опасность угрожает с двух сторон. Нам мало найти способ укрепить заклинание. Нам еще надо явить силу, и чем скорее тем лучше. Мы должны показать всем, и прежде всего этим высокомерным всадникам, кто действительно стоит во главе Республики.

Увидев заинтересованность Мирис, Ваэлон довольно улыбнулся, он был уверен, что его идея прекрасна в своей очевидности и в том, что дело вообще будет проходить на другом континенте, и с удовольствием взялся рассказывать.
- Вы знаете, что 12 лет назад я с Маэдором полгода провели в экспедиции на севере Вестероса, в месте под названием Суровый Дом, где всё так и пропитанной той их магией Льда. Изучая местность, мы обнаружили человекоподобных существ, которых тамошние люди, тоже полудикие, называют Детьми Леса. В этих Детях есть магия, слабая, по силе не сравнима с нашей с вами, в некоторых из них её чуть больше и они что-то вроде провидцев - видят сны и утверждают, что способны видеть и через деревья, у них там растут такие, с белой корой и красной листвой и таким же соком, на которых они вырезают человеческие лица с глазами. Они слабы и беспомощны против наших мечей, их оружие - луки и стрелы с обсидиановыми наконечниками. Их осталось совсем мало - люди вытеснили их в фактически неприспособленные для человеческой жизни места, путём долгих воен, потому они избегают контактов с людьми. В общем не было никакой сложности наловить их побольше. Маэдор хотел при помощи магии и драконьей крови создать существ, которые превращают магию льда в магию огня.
Я же сомневался в этой идее, ведь эти магии - несовместимы, их столкновение - разрушительно. Однако Маэдору не терпелось всё испробовать как можно быстрее, без долгих изучений...
Ваэлон взглянул на Филидора и продолжил:
- ..и у меня было плохое предчувствие. С разрешения Маэдора я отплыл на корабле с множеством пленных Детей Леса, чтобы работать с ними здесь, как вдруг увидела на горизонте, где оставалась та чужая ледяная земля - зарево в небе. Чуть вернувшись... стало ясно, что произошла катастрофа - земля была вся в огне и дыме, что мощными столбами достигал и неба и в дыму были какие-то странные силуэты...В том никто не мог выжить.
Маг смолк, отёр ладонью лицо, до сих пор та картина всплывала перед глазами вместе с болью и скорбью по наставнику.
- С той поры, то есть уже 12 лет, я работаю над тем, не как добиться слияния магий Огня и Льда - то происшествие убедило меня, что это невозможно, а над средством, что поможет уменьшить магию Льда, тем самым дав бОльшую силу нашей магии. Самый очевидный способ - разрушить средоточия той силы. Суровый Дом и так уничтожен. Но есть у них и другие магические места. Ледяная стена, например, что отгораживает север от более южных земель. Рощи вот этих их деревьев, где им поклоняются, больше всего их на Острове Ликов. Есть ещё и замок, называемый Штормовой предел, выстроенный при помощи магии... В общем это уже детали, а главное то, что я изобрёл рог, магический. Что лишает ту ледяную магию силы. Дети Леса валятся без чувств при одном его звуке, а многие из тех, кто обладали магией больше других - умерли. Полагаю, что при помощи рога можно будет разрушить и ту ледяную стену, и деревья станут просто деревьями, лишившись магии, ну и много ещё чего, что можно будет увидеть только там, на месте.
-------
- Где-то мы дали слабину, собратья. Увлеклись и перестали прислушиваться к настроениям в городе. И теперь эти неразумные могут разрушить все, что было создано Ареопагом за столетия. У нас нет права на ошибку.
- Да недовольства их понятны..., - со вздохом протянул Ваэлон, - ещё 23 года назад гибель девушек знатных родов вызвала возмущение, но была надежда, что то жертва во имя будущего. А будущее дало только мертворожденных уродов и одного - живого. Которого наш уважаемый Филидор ещё и размножить хочет.
- Нам мало найти способ укрепить заклинание. Нам еще надо явить силу, и чем скорее тем лучше. Мы должны показать всем, и прежде всего этим высокомерным всадникам, кто действительно стоит во главе Республики.
- Филидор, мне как-то не нравится идея, что мы, подобно шарлатанам-фокусникам, будет устраивать представление на публику. Однако я уже и сам думал, что некое напоминание о том, что мы - маги, и могущественные - было бы весьма полезно. Так что некая демонстрация... Ну вот например пояснить им о роге и моих планах, показать им Детей Леса, потом раб дунет в рог и тут же умрёт, а те - попадают как подкошенные, а на валирийцев - никакого действия, вот - чем не зрелище? Подозреваю, что мысль драконовсадников может заработать в том же направлении, что и у Гаэнара, о возможностях завоевания далёкого и большого континента, при помощи опять же Неопалимых, куда же они без нас? Опасности тех земель я вовсю приукрашу, чтобы без меня туда не совались. Так что вот пусть о том думают, а не о возмущениях, о которых мы вчера услышали. К слову те возмущения басилевса - для меня не новость, в беседе со мной он ещё и не так высказывался, это он ещё и поумерил пыл после того, как я его носом потыкал, как слепого кота, в то, что магия - не зло, а именно то, благодаря чему они процветают.

Филидор удивленно посмотрел на Ваэлона. Неужели он не слышал басилевса и, тем более, полемарха. Неужели думает, что их впечатлить какими-то Детьми Леса?!
- Не знаю, не знаю, Ваэлон. Если все так, как ты говоришь, верно, если действительно ты изобрел средство, разрушающее ледяные чары, это может нам пригодиться. Вот только как раз это и требует долгих исследований. Почему ты решил, что если рог действует на этих существ, он обязательно подействует на что-то более серьезное? Как это скажется на нашей магии? Не повторится ли произошедшее в Суровом Доме? Ну а демонстрация... не, брось, чем это их может впечатлить? Ты же слышал, басилевс с полемархом уверены, что они могут покорить весь мир, не только каких-то дикарей. Чем это поможет нам сейчас, с заклинанием и всадниками?!
Он перевел дух, стараясь подобрать слова помягче, хотя делать это было все сложнее и сложнее.
- Не пойми меня неправильно. Я считаю, ты добился грандиозного успеха. Может, это поможет нам, к примеру...
Он почесал подбородок. Хм. Да, тут можно попытаться.
- Решить проблему с Крояне, этой язвой на теле нашей Республики. И это гораздо ближе, чем та далекая Стена. А если действительно после этого усилится наша магия, это будет прекрасно. Но, поймите все вы, я обращаюсь к каждому Неопалимому. Даже это не решит проблему кардинально. Ну, допустим, все получится, как ты задумал. В лучшем случае мы лишь отсрочим проблему, но если не нам, то следующим поколениям Ареопага придется решать, что делать с истончающимся заклинанием. Я же предлагаю решение. Окончательное. Оно не только избавит нас от нынешних проблем, но и даст нам силу и бессмертие. Выскажитесь все, кто хочет, а дальше я ставлю вопрос на голосование. Поддержит ли меня Ареопаг в том, что мы должны провести ритуал и изменить главное заклинание?!
Он обвел глазами всех в зале, с надеждой, но и с некоторым вызовом.

Ваэлон:
- 12 лет - это долгий срок для исследований, Филидор. И сомневаюсь, что может повториться подобное тому, что было в Суровом Доме - от звука рога ничего не взрывается. Но выяснять все его свойства возможно только там, на севере Вестероса. И с предосторожностями - оставить там раба да охрану, а самим тоже отплыть чуть подальше, и по сигналу раб дунет, а мы будем наблюдать. Ну и Крояне, да. Те туманы - порождение ройнайрской магии, враждебной нам, так что скорее всего созданы они магией Льда. Вот и проверим, ещё и не отплывая в Вестерос. А басилевс с полемархом - болтуны. Не думаю, что другие проникнутся их речами, всем ясно, что без поддержки магии они мало что стоят. Во всяком случае я именно это пытался донести до всех, с кем разговаривал, даже Дагон чуть угомонился и слегка проникся к концу разговора. А насчёт Детей Леса...- ну выглядят они странно, а зрелище будет впечатляющим и наглядным, мы и того им не показывали, всё творим за плотно закрытыми дверями. Хотят они знать какие-то тайны - пусть довольствуются этим, заодно и демонстрация того, что для валирийцев эта магия вовсе не опасна. Ведь именно это их волнует больше всего.
Самого же Ваэлона в данный момент волновало то, что Филидор снова может натворить бед.
Он вздохнул и спросил прямо:
- Ты вот собираешься изменить Поддерживающее Заклинание. Ты уверен, что сможешь изменить его правильно, без вреда для нас всех? И, если я правильно понял, ты предполагаешь, что это изменение и позволит создавать этих огненных червей? Каким образом? Практически? Ещё - ты говоришь, что это даст нам силу и бессмертие. Звучит настолько грандиозно, что отдаёт невероятностью. Ни одна магия не способна дать бессмертие, не отобрав взамен что-то более важное. Да и то, проверить бессмертность синегубых колдунов Кварта не представляется возможным, возможно они просто лгуны и шарлатаны и в любом случае я не хотел бы на них походить. В общем я против твоей идеи, она выглядит слишком сырой, мало проверенной и опасной.

Выслушав Ваэлона, Мирис лишь покачала головой.
- Любопытно. Исследование и завоевание Вестероса открывает для Валирии новые возможности. Но меня в этой затее смущает одно: ты говоришь, что магия Льда сейчас ослабла. Но и наше огненное заклинание тоже неуклонно слабеет. Не является ли все это проявлениями одного процесса, явлениями одной природы? И не усугубим ли мы положение, уничтожив этих жалких Детей Леса и разрушив магию Льда? Ведь это может нарушить равновесие стихий, а законы магии чтут равновесие и призваны хранить его.
А вот увлечь драконьих всадников экспедицией в новые земли и их завоеванием при нашим руководстве и содействии — хорошая мысль. Очень хорошая.
Филидор тем временем продолжал решительно проводить свою идею. Большинство Неопалимых молчало, обдумывая, что на это ответить. Мирис обвела всех внимательным взглядом. Раз не согласились сразу, значит, как и она сама, испытывают сомнения.
- Мне бы твою уверенность, достопочтенный. Но последствия могут быть непредсказуемыми и необратимыми. Поэтому прежде, чем решиться на такое, предлагаю всем нам обратиться к Богам за прорицанием: чего ждать в случае, если мы согласимся на план Филидора. И уже после этого принимать окончательное решение.

Ваэлон:
- Я не говорил, что магия Льда ослабела. И не слаба она, раз мешает нашей магии, а рвануло там тогда внушительно, слабая магия так бы не проявилась. Она станет меньше, чем сейчас, когда мы используем рог там, в Вестеросе. И вряд ли удастся её полностью уничтожить, и я совершенно согласен, что этого и нельзя делать - последствия непредсказуемы. Но вот ослабить магию Льда - можно, и это пойдёт нам на пользу. Как и отвлекание наших драконьих лордов на завоевание Вестероса, Дагон уже волнуется, что и другие захотят, а он делиться не хочет, - улыбнулся Ваэлон, его забавляли всякие завоевательные амбиции, делом и интересом всей его жизни была магия.
А прорицания...ну что ж, это дело хорошее, главное - безопасное, но увы - сомнительное в результатах, Ваэлон сильно сомневался, что боги при чём-то, хотя всё же есть некие сущности, непознанные, дающие и магию, и видения, вот их люди и называют богами.

Филидор:
- Прорицание? Не возражаю. Только кому как не тебе, почтенная Мирис, знать, что прорицания не приходят по заказу. Мы можем так и ничего не увидеть и... это не будет значить ровным счетом ничего. Тем не менее, не возражаю. Но тогда давайте прорицать и на план Ваэлона. Ну что, пусть принесут жаровни, натопим тут воздух?

Мирис:
- Да, разумеется, будем вопрошать о том, какие плоды принесут оба плана. Сейчас я велю приготовить все для обращения к Богам.
Младшие Неопалимые уже суетились, устанавливая жаровни и сосуды с курениями, вычерчивая тайные символы и готовя ритуальные ножи, чтобы пустить кровь.

Когда все необходимое к ритуалу прорицания было готово, Филидор попробовал расслабиться и очистить разум - хотя это было сделать совсем не просто. Воздух вокруг жаровен трепетал. В зале быстро стало жарко. Их магия - магия пламени, и огонь усиливает их способности. Еще давным-давно Неопалимые обнаружили, что их видения оказываются наиболее яркими вблизи мощных источников огня. Он сделал небольшой порез - кровь зашипела, упав на раскаленные угли. Строго говоря, это не было обязательно, но кровь увеличивала вероятность более точного прорицания. И закрыл глаза, погрузившись в медитативный транс.

Ваэлон терпеливо ждал, что даст прорицание, с сожалением думая о том, что чтобы они ни услышали - не обозначает того, что это верно и так и будет.
И даже если будет предсказан полный успех идеи Филидора или же полный провал его собственной идеи, или даже пусть и наоборот - всё равно он полностью не поверит, пока не убедится сам, он был человеком и магом практики и верил лишь в доказательства.
И у него были они, хоть какие-то.
А у Филидора - снова одни многообещающие идеи, и это после того, как предыдущее обернулись тем, из-за чего сейчас вот всё так обострилось.
Однако мысленно Ваэлон тоже воззвал к силе, дающей магию, прося её прояснить своим светом их головы и дать подсказку для каких-то решений.

Задав вопрос, Мирис отрешилась от прочих мыслей и стала смотреть в огонь, мысленно погружаясь в него, купаясь в нем, сливаясь с ним. Наконец реальность - зал Ареопага и другие Неопалимые перестали существовать. Пустота. И странное головокружение. Так всегда бывало, когда приближалось видение. Вот оно, уже близко, сейчас проступит сквозь туманную пелену. Мирис улыбнулась в ожидании. И вдруг - вспышка, ослепительная, словно тысяча солнц, нестерпимо яркий и жаркий огонь, который заполонил собой все. И мрак. Видение исчезло.
Неопалимая очнулась и открыла глаза. На миг ей показалось, что она ослепла.
Возвращаясь к реальности, она оглядела зал и тех, кто находился рядом. И произнесла глухим голосом.
- Огонь. Огонь, затопляющий все, всепоглощающий, ослепительный. Вот что я увидела. Правда, неясно, последствия какого из двух планов были показаны. Но это катастрофа.

Разум Филидора плыл в пустоте. Казалось, вот сейчас будет какой-то проблеск, какое-то видение... но нет. В лучшем случае расплывчатые, отрывочные и непонятные образы, слишком смутные даже для прорицания. Филидор открыл глаза и вздохнул.
- У меня ничего. Придется все же нам самим решать, прибегнув к помощи разума, а не магии.

Лишь на краткий миг Ваэлон ощутил мысленное прикосновение к источнику всеобщей магии, но то было лишь прикосновением, а не слиянием.
Открыв глаза он понял, что и у других так же.
А на слова Филидора Ваэлон вздохнул:
- Решать надо, да. И я всё же предлагаю быть последовательными и при этом выражать готовность к сотрудничеству. Выражать - не значит сотрудничать.- маг ухмыльнулся.
- Нам просто нужно отвлечь недовольных, прямо сейчас. Думаю, что рассказ о Вестеросе, демонстрация рога и его действия - вполне способны их впечатлить. Насчёт вот той комиссии - это вообще идиотизм, но можно и согласиться, с условием, что о разумности членов той комиссии будем судить мы сами, чтобы не тратить время на какие-то долгие пояснения глупцам того, чего они по определению понять не могут. А так... в наши магические дела они не смогут вникнуть же по-настоящему, им можно будет рассказывать что-то, в чём и секрета особого нет. А самим продолжать заниматься своими делами.

- "Готовность к сотрудничеству"? Ну что ж, каждый наш шаг назад будет расценен как уступка. Можно заявиться в Ареопаг, как к своему нерадивому арендатору и начать диктовать условия? Это только начало, на этом они не остановятся.
Мирис сама была против обострения отношений, но по ее мнению Ваэлон слишком уж переоценивал свои способности к дипломатии.
- Нельзя забывать, что Ареопаг всегда внушал почтение народу Валирии. И надо, как и прежде, демонстрировать силу, а не слабость и готовность к уступкам.
Одни считают, что можно обойтись без нас. Другие - что нас надо контролировать. При всей смехотворности этих заявлений, для толпы это и будет выглядеть победой светской власти над Ареопагом. А отсюда уже недалеко до того, чтобы стать придатком, обслуживающим интересы басилевса и всадников. Позор.

Ваэлон поморщился. Мирис по-своему была права, но...
- ..Понимаешь, Мирис... Я долго говорил с этим Дагоном. Он совершенно безумен, во всяком случае на первый взгляд. Да и на второй тоже. Только к концу разговора он подуспокоился. Hо кто знает, как они там с Эйгором друг друга накрутят? А я практически уверен, что они там сейчас вместе и выделываются своей дерзостью и непримиримостью. Впрочем мы могли бы и посмотреть-послушать, что там у них, при помощи свечи и оставаясь незамеченными, может это что-то и прояснит о их планах. И в любом случае завтра - только праздник Республики, ну выступим мы с пророчествами о благоденствии и процветании, заодно поговорим ещё и с другими, и между собой. А ответ потребуется только послезавтра.

Филидор:
- Полностью согласен с Мирис. Пойти на уступки, тем более такие уступки, - он выделил это голосом, - означает признать свое бессилие. Как ты не понимаешь, Ваэлон, стоит один раз уступить, они потребуют еще и еще. Впрочем...
Он прокашлялся.
- Давайте решать вопросы по очереди. Мирис, ты что-то увидела? Я - нет. Большинство из нас, - он обвел глазами зал, - с кем я успел поговорить - тоже. Что ж, надо решать самим. Ставлю на голосование, поддержит ли Ареопаг проведение ритуала с целью обуздания магии! Что до твоей идеи, Ваэлон, считаю, что наши мысли дополняют друг друга. Охотно поддержу тебя, если ты поддержишь меня. Ну так что? Кто-то еще хочет высказаться по этому поводу?

Ваэлон:
- Расскажи, как ты предполагаешь провести тот ритуал, как ты его назвал "по обузданию магии"? Это в процессе обновления Поддерживающего заклинания? И как это будет выглядеть внешне? И ты уверен, что не произойдёт сиюминутной катастрофы?
Ваэлон хотел знать конкретнее, чего ожидать в случае, если идея Филидора получит поддержку.

Мирис:
Что касается прорицания: мое видение было коротким: внезапная огненная вспышка - ослепительная и жаркая. Мощная. Как если бы разом воспламенились все 14 огней. И на этом - всё. Я так и не поняла, относилось ли это видение к осуществлению плана с драконьими червями или с магией Льда. Но выглядело это устрашающе.
Поэтому, не взыщи, Филидор, я не стану поддерживать твой план. Даже если видение относилось и не к нему, моих опасений оно не развеяло. Напротив.
Давайте дадим народу благие прорицания, с видениями, указующими на завоевание Вестероса, затем продолжим беседы с басилевсом и прочими. Я возьму на себя Эйгора Оробаса. Ваэлон может продолжить начатое с этим Далареоном (я все же надеюсь, что он однажды подавится своими амбициями), а там посмотрим.

Филидор:
- Не совсем в процессе. Сначала мы проводим ритуал над этим червеобразным существом, видоизменяем его. Потом - обновляем поддерживающее заклинание, немного меняя его. Но все можно провести в один день.
Он вздохнул. Молодой маг задавал такие вопросы, на которые вряд ли хоть кто-то мог бы дать ответ. Вот как он мог сказать, как это будет выглядеть внешне, если такого ритуала прежде никогда не проводилось? У них из ушей вылетит радуга? Возможно.
- Не знаю, как будет выглядеть внешне. Мы принесем жертвы - среди рабов, разумеется. Прочитаем литанию. Весь ход ритуала мной досконально описан, конечно, вы все сможете ознакомиться с ним. А почему ты говоришь о катастрофе? Не вижу никакой причины, чтобы это случилось.

Ваэлон:
- Проводим ритуал над червём и его видоизменяем - не прилюдно? Если и станем это делать, то не прилюдно конечно и... сделать-то можно, но никуда его не выпускать. Запереть. О том, выпускать ли, согласно дальнейшему твоему плану - подумаем позже. Такое возможно? В таком случае я ещё подумаю над этим, время ещё есть. Но пока что я не согласен с твоей идеей. Она может привести к катастрофе потому, что Поддерживающее заклинание не нами создано и работает веками. A сейчас его видоизменение неизвестно к чему может привести.
Oтветил Филидору и кивнул Мирис, соглашаясь с большинством её слов.
- А кто за поддержку моего проекта, в Вестеросе? - Ваэлон оглядел всех присутствующих коллег, - Не вижу почему нет, мы ничем не рискуем, я - как вы знаете и слышите даже сейчас - осторожен. А Далареон уже согласился, уже и войска выделил для поддержки и прикрытия экспедиции, - улыбнулся маг.

Для того, чтобы Ареопаг принял идею, надо чтобы "за" было как минимум 17 его членов.
За идею Филидора проголосовал он сам, трое его ближайших последователей и 11 других магов. Итого - 15. Очень близко. Но все же пока поддержки Филидору не хватило. Идея отклонена.

Мирис:
- А кто за поддержку моего проекта, в Вестеросе? - Ваэлон оглядел всех присутствующих коллег, - Не вижу почему нет, мы ничем не рискуем.
- А твой проект я поддержала бы с оговорками. В основном как экспедицию в Вестерос и как способ отвлечения драконьих всадников. Ну и для осторожной проверки действия рога. Желательно на Далареоне - да так, чтоб он сам не удержался и дунул, хотя его предупреждали. - Мирис улыбнулась недоброй улыбкой. Все же следовало наказать тщеславного наглеца.

Проект Ваэлона поддержали он сам, трое его сподвижников, Мирис, трое ее сподвижников и 18 остальных магов - видимо, идея зацепила многих. Итого 26. Идея принята.

Ваэлон улыбнулся, поблагодарил коллег за доверие, коротко, ибо заседание ареопага сильно затянулось, и отправился к себе домой, напряженно размышляя о дальнейших действиях.

Мирис с легкой улыбкой, которая тут же сошла с ее лица, смотрела вслед уходящему Ваэлону. Она была не вполне уверена в том, что он предлагал. Но за неимением других вариантов...Куда больше ее беспокоило его желание всем понравиться, всем угодить и, в итоге, любуясь своей хитростью, пойти на уступки там, где делать этого не следовало. Но ничего. уж в этом большинство его не поддержит.
А пока предстояло готовиться к следующему дню празднеств.

По дороге домой Ваэлон думал о завтрашнем дне. Особенно о том, что еcли они с Дагоном столкнутся нос к носу и не при помощи свечи, и если разговор пойдёт в том же тоне, что и раньше - то уже не только басилевс будет за меч хвататься, а и сам Ваэлон. Но хотелось бы этого не допустить, прилюдная ссора будет совершенно ни к чему.
Так что придётся набраться терпения и быть милым хотя бы внешне, обычно это неплохо удаётся.

 

[-Птах-]

Ночь с 1 на 2 день:

Спойлер: Дагон и Гаэнар

Покидая Ареопаг, вечер 1

- Архонт, - обратился к базилевсу Гаэнар, когда остальные отдалились, - не имел возможности с вами побеседовать лично и весьма сожалею. Не соизволите не а несколько слов? Мне небезразлична ситуация с Ареопагом, хотелось бы узнать линию аристократии касаемо отношений с магами? Они - народ очень специфический... Опасный, скрытый и могущественный. Просто так контроль над ними не получить, считаю.

- Ладно уж, - отмахнулся Дагон от его пустых сожалений, и взглядом отослал свою свиту любоваться красками заката. - Признаю, я сегодня немного развлекся за счет старых козлов. Всегда любил балансировать на краю пропасти. На роль благородной жертвы подошел бы кто-то с менее запятнанной репутацией, но где же в метрополии взять такого агнца? - он вздохнул сокрушенно, по крайней мере, попытался принять сумрачный вид. - Вот и приходится все самому... Что же касается наших отношений с магами: они конечно ублюдки, но они наши ублюдки. Трусливые, мелочные и.. готовые к компромиссам.

- Думаю, добрым словом и сталью мы смогли бы вытрясти из них гораздо больше, чем одним только добрым словом, - с тем Дагон почти с нежностью коснулся навершия своего меча, - но отчего бы не уважить правила игры? Они теперь делают вид, будто и впрямь готовы взорвать четырнадцать огней, мы же - будто верим в серьезность их намерений. Один наш общий знакомец, только накануне вернувшийся с восточного фронта, будет играть роль несговорчивого и бескомпромиссного патриота. Ну а челночную дипломатию я бы охотно уступил вам. - Дагон с усмешкой склонил голову. Он не находил удовольствия от тесного общения с магами, хотя и признавал как необходимость. - Кажется, старичок уже спекся и пойдет на уступки, если прижать его кулуарно.

- Маги, как и всадники, очень разные, - прищурил глаза Гаэнар, - одни упрямые, другие заносчивые, третьи властолюбны. Людские пороки им не чужды. А если так, то и договориться с ними можно без особых затрат.

Далареон обошел базилевса сбоку.

- Бросание взаимными угрозами и бряцание оружием это, конечно, метод. Я его признаю и уважаю - сам не раз использовал. И в завоеваниях, и в устрашениях восставших. Но здесь довольно щекотливая ситуация. Нам правда, нужна их магия... Да только не эта "старая песня" о драконьих кнутах. В Ареопаге давно уже нужно стряхнуть пыль из древних книг и заняться делом - исследованиями и экспериментами. Почему они столько лет спокойно почивают на лаврах прошлых изобретений, не найдя ничего нового? Где огнеупорность для всадников? Где неуязвимость? Где долголетие? Мы гегемоны в этом мире или кто? Мы высший, усовершенствованный вид... И поглядите на нас...

Гаэнор развел руками, демонстрируя свой красивый шелковый халат:

- При всем нашем величии, при всем ихнем могуществе... Мы изнемогаем от жары, мучаемся от жажды и страдаем от голода. Мы стареем и умираем... мы уязвимы и несовершенны. Это ли удел драконьих всадников, которые заплатили жестокую цену за свои особенности?

- Знаете, Гаэнар, а мне близки ваши идеи, - вкрадчиво усмехнулся басилевс, впрочем, лень его была напускной, поскольку разговор выходил небезынтересным. - Как бы им не нравилось считать себя богоравными, Неопалимые кровь от крови древней Валирии. Как и мы с вами... Немногие чистокровные, которые обретя новые свойства, могли бы обрести еще большее могущество... Наши драконы завоевали мир, по крайней мере ту его часть, которую стоило завоевывать, у Республики нет внешних врагов, даже чернь почти счастлива обилием хлеба и зрелищ, мы же с вами по какой-то необъяснимой причине по прежнему вынуждены довольствоваться ролью расходного материала.

Помедлив, он продолжил задумчиво:

- Мой собственный сын родился с устойчивостью к огню и мог бы оседлать дракона. В кои-то веки генетическая программа Ареопага могла пойти во благо драконьим всадникам, но, вместо того они модернизируют кнуты, как же, как же... - фыркнул Дагон насмешливо. - Похоже, старцев Ареопага страшит наше усиление. У меня есть какие-то шпионы, осведомители, но и они не сумели разнюхать досконально, каким столь важным делом кроме почесывания своих толстых задниц, заняты наши маги...

- Ваш сын... Он выбрал быть всадником или ушел в Ареопаг? Неопалимый всадник это бы было очень полезно и интересно, - почесал подбородок Гаэнар.

Если бы только в тот злосчастный день он был рядом с сыном... Дагон прогнал прочь эту мысль, она была слишком неуютной, чтобы размышлять над ней дальше. Вместо этого произнес:

- Деймон уже собирался седлать одного из драконов нашей семьи, сам, без кнута и жреческих литаний, когда его взяла в оборот эта шайка. Мальчишка повелся на леденцовые петушки избранности. Больше я его не видел.

Интересное дело, подумал Гаэнар, значит, сын Дагона сейчас где-то в Ареопаге.

- Каковы у нас рычаги влияния на магов вообще? - поинтересовался он, - я так понимаю, Оробасу вовсе магия не интересна и он не особо расстроится, если мы ее лишимся. Но вот я не согласен с таким вариантом категорически. Как по мне, нужно создать механизм взаимодействия, в идеале - влияния на Ареопаг. Может, возможно как-то возобновить контакт с вашим сыном? Как его зовут? Когда его забрали? Сколько приблизительно ему сейчас лет?

Далареон задумался - а ведь действительно, нужно найти неопалимого, который бы решил стать всадником. Это бы многое нивелировало в их кризисе.

- Старые мешки с костями пытаются внушить, будто мы подобны слепым котятам и всецело зависим от их, но подумайте сами, Гаэнар... - ответил Дагон, нахмурившись. - За нами вся мощь Республики. Поддержка высоких семей, их драконы, военная машина, золото... Ставить ультиматумы Ареопагу или протаскивать проскрипции в народном собрании, разумеется, равнозначно политическому самоубийству, но отчего бы не растревожить их улей слухами о возможном учреждении диктатуры для наведения порядка в государстве. К тому же в противовес фанатичности полемарха Оробаса, наши требования будут звучать умеренно. Хотя право же, я бы не отказался завести личного ручного мага... которого принуждал бы к полезному труду особой плетью, - сказал он, возвращаясь к прежнему ироническому тону, который, впрочем, слетел сразу с него при упоминании сына.

- Деймону теперь девять, - задумчиво протянул басилевс. - Он уже второй год, как угодил в их силки. Ваэлон говорил, у мальчишки талант к магии, но он много всего наговорил, наш славный Ваэлон...

- Разворошить-то хорошо, - задумался Гаэнар, - но так и спровоцировать их можно. На более категоричные действия. А мы к ним пока не готовы. У нас именно что нет "своих" магов.

Услышав про мага раба, Далареон поморщился.

- Нет, эта схема не работоспособна, - сказал он, - так как магия - это все же власть. А любая власть не позволит рабства над собой. И будет стремиться вырваться из него, если уж угодила. Потому этот механизм в первую очередь, нестабилен, а во вторую - опасен.
Куда лучше иметь действительно "своих" магов. Лояльных к всадникам драконов. Или же вообще самих всадников-магов. Принципы Ареопага по отделению учеников от их семей я считаю давно устарели. Вот их бы пересмотреть и тогда... тогда бы многое поменялось. Если бы в каждом драконьем Доме был бы сын, брат, дядя, который, не потеряв связи с семьей, обучался бы в Ареопаге и стал магом... это бы немного изменило бы соотношение сторон.

- И вновь мы возвращаемся к тому, с чего начали, - скрепя сердце, согласился с ним Дагон, прощаясь с бредовой идеей посадить ручного мага на цепь. - Поиску иных средств и методов убеждения, кроме террора, шантажа и подкупа. Такие преобразования несомненно пойдут на пользу аристократии, долгосрочная генетическая программа укрепит власть высоких семейств, но судя по всему, Ареопаг заинтересован скорее в сохранении нынешнего положения. Ну что ж... - он вздохнул. - С этим можно работать. Старым козлам нужна какая-то вкусная наживка, но, будь я проклят, Гаэнар, если знаю, что бы мог им предложить...

- Кстати, а вы ничего не слышали о так называемых червях? - понизив голос, добавил он, следуя какому-то странному ассоциативному ряду в своей голове. - Мой источник в Ареопаге доносил, будто бы в лаборатории Филидора обитает какая-то генетическая ошибка... Получеловек-полудракон.

- На магию можно влиять магией, - улыбнулся Гаэнар в ответ, - в идеале, я бы хотел, чтоб магией обладали все драконьи всадники. Чтоб магия не была чем-то избранным, а доступным для каждого валирийца. Тогда не будет среди нас закрытых каст. Мы все будем равны, дети Валирии.

Сведения про черве его заинтересовали и насторожили.

- Получеловек-полудракон? - переспросил он, - очень интересно. Выходит, они не останавливали экспериментов? Я так и думал... Изобретают и скрывают от нас.

А вот про наживку он задумался. Некоторые новые факты, что он узнал, позволяли ему мыслить шире, но пока он распространяться о них не был намерен. Неизвестно до конца кто чем дышит и чего добивается.

- Сделавшись доступной для всех, магия сильно упадет в цене. Чего доброго, Ареопаг обвинит нас в дешевом популизме, - с сомнением протянул Дагон. - Может, все же ограничимся узким кругом... высокородных семей, владеющих драконами? К чему метать бисер перед свиньями. Я бы назвал наше право на доступ к магии доктриной чистоты крови. Что на то скажете, друг мой?

- Вот и мне интересно, с чего бы Филидор так трепыхался из-за казалось бы банальной угрозы вскрыть его темные делишки... Сдается мне, мутация зашла слишком далеко и может навредить репутации почтенного старца. - Выдержав драматичную паузу, он покачал головой. Для племянника актрисы блистательного театра выходило не слишком достоверно, но Дагон честно старался. - Даже не знаю, следует ли мне разыскивать родню несчастного ребенка или прежде еще раз наведаться в их богадельню...

- Магия и должна быть только у драконьих всадников, - пожал плечами Гаэнар, - от их могущества зависит процветание Валирии. Но я бы все же разделил магию, Дагон. Мне, как завоевателю, вовсе не интересно сидеть часами и проводить обряды. Тут я и вижу сотрудничество с Ареопагом... Они учитывают наши пожелания, мы - их. Магия по заказу? Да. Магия за определенную цену? Тоже да. Магия - такой же товар, как и все остальное.

Как вам такая схема?

- Схема выглядит рабочей, - одобрил он идею Гаэнара. - Мне и самому больше интересен практический результат. Платить по прейскуранту - отчего нет? - Дагон пожал плечами. Моральные дилеммы его не слишком занимали.

Гаэнар продолжил:

- Здесь возможно два пути, как я вижу. Ареопаг, как институция, в которую может обратиться любой драконий всадник по крови с некоторой просьбой о магической помощи. Конечно же, необходим свод и перечень того, что он может получить. Должны быть свои табу, да и у магов не безграничные возможности. Этот кодекс, как и процесс получения той или иной магической услуги, это все нужно разработать вместе с представителями Ареопага. Второй же путь...

Далареон задумался. Второй путь ему нравился больше.

- Второй путь, это распределить по каждому Дому мага в качестве советника, который бы со своей стороны, имел вес при этом Дома, ибо получив знания в Ареопаге, обладал бы и силой и мудростью. С другой стороны - он бы мог магически содействовать Главе Дома в некоторых вопросах. Также, магам это позволит иметь прямой доступ к носителям крови. Вычислять и воспитывать Неопалимых при Доме, в котором тот родился. Зачем вот это отречение? Зачем жертвоприношения? Зачем им скрывать от нас свою магию, если мы итак знаем, что творилась именно магия? Мы пожинаем ее плоды, так зачем стыдиться ее?

- У вас редкий дар доходить сразу до сути дела, - хмыкнул Дагон.

Второй путь ему также казался более предпочтительным. В конце концов, он еще не расстался с мыслью вытащить мальчишку из цепких лап Ареопага.

- Полагаю, способности магов не однородны и если неофитов на первых порах обучают каким-то общим фокусам вроде изготовления кнутов, дальше каждый выбирает свою стезю... И с распределением самых знающих и опытных магов у нас могут возникнуть проблемы... Ответ же на одно из ваших "зачем" мне кажется лежит на поверхности: чтобы удержать секреты внутри магической общины... Никто из непосвященных не должен знать, что всадники драконов со способностями к прорицанию и устойчивостью к огню реальность, а не только чьи-то догадки. С жертвоприношениями разобрать сложнее: то ли они в своих практиках потребляют некротическую энергию, банально упиваясь мучениями своих жертв, то ли все еще проще: им нужен расходный материал для экспериментов. Много, поскольку эти лодыри сами толком не знают, как работает их магия. Или неизвестные нам научные технологии, как знать...

Ну же... Чуть-чуть еще осталось... Чума побери твою в драконью душу мать, давай же! Мысль, только что промелькнувшая в голове, была фантастически нелепа, но все же... Дагон задумался, прежде чем продолжить, сначала сбивчиво, но с каждой фразой все более распаляясь.

- Не нужно сразу обвинять меня в приверженности к фантазиям - я и сам знаю за собой такой грех, но прежде выслушайте... А что, если официальная легенда только часть правды? Как знать, может быть первые драконы были плодами каких-то генетических экспериментов... или вышли из великого космического яйца, упавшего на землю, такую версию я также не сбрасывал бы со счетов. А теперь Филидору методом проб и ошибок удалось передать одной из изъятых Ареопагом девушек семя ящера и то существо, что обитает в его лаборатории, некое промежуточное звено между драконьим всадником и драконом. Тогда его истинной целью мне видится выведение новой, улучшенной породы драконов. Драконов, наделенных человеческим разумом. Такие сверхдраконы не нуждались бы в руководстве всадников, и сделались бы единственной господствующей расой. В конце он все таки со смущенным видом развел руками:
- Впрочем, такая версия скорее годится для пропаганды, обличающей злые козни магов.

Гаэнор раскрыл рот. Но потом закрыл. От сочетания "драконы с человеческим разумом" у него пробежали мурашки по спине. Он представил своего Избавителя разумным. Его зубы - мечи, его когти - копья, его чешуя - броня, его крылья - ураган... Он один стоит всей армии.

Далареон сглотнул.

- Невеселая перспектива тогда у наших потомков, если это так...

С того момента, как он получил шифровку от своего источника, басилевс и сам пытался найти лучший выход, чем взять старика за горло, но так и не нашел его. Надеялся на то, что у других архонтов возникнут какие-то идеи, но похоже, что этот выход действительно был единственным.

- Правда известна только самому Филидору, - уже без прежнего азарта напомнил он Гаэнору. - Старикан, конечно, у нас жесткий приверженец авторитарного стиля управления, то есть самодур на всю голову, но все-таки ключевое слово тут - управленец. Должен просчитывать последствия всех сценариев, а наш с вами, право же, сулит ему много больше выгод, чем война на уничтожение с легионами нашего полемарха. Впрочем, должен-то он должен, но пожелает ли?.. - Дагон с сомнением пожал плечами. - Ладно, чего тут гадать. Нужно аккуратно подтолкнуть старого живодера в нужном нам направлении.

- Я попробую поговорить с ним об этом, - пожал плечами Гаэнар, - тут главное знать, до какого предела они позволят узнать о них. И что за вес у этих знаний. Просто суеверия, или есть таки могущество. А если есть, то разумнее бы им воспользоваться, а не применять как элемент шантажа.

Дагон одобрительно кивнул, соглашаясь с предложением Гаэнара, но сомнения не оставляли его.

- Я, признаться, по природе своей недоверчив, - прежде чем проститься, признался он. - Как именно мы сможем понять, чем располагают маги? Поверим на слово? Неопалимые славятся своей склонностью насиловать уши не магов, выдавая желаемое за действительность. Впрочем, остается еще сценарий со злым и добрым стражником, - добавил он задумчиво, бросив взгляд на благостное лицо Далериона. Еще немного и замироточит, в душе восхитился басилевс его способностями к актерству.

- Если будет что-то срочное, свечи нам в помощь. Ну или встретимся на завтрашней постановке. Тетушка обещала что-то новаторское, - пряча усмешку, предложил он.

- Да, дети очень хотят увидеть представление,- улыбнулся Гаэнар, - так что неприменно увидимся.

Спойлер: Эйгор и Дагон

Утро второго игрового дня

Полемарх Эйгор Оробас спустился по веревочной лестнице с спины сложившей крылья и почти немедленно ударившейся в дрему Железной Розы. И доложил о себе страже дворца архонта-басилевса, ожидая, когда и если его впустят внутрь для разговора с номинальным главой Республики.

Дагон обреченно глянул на листок пергамента, где был нацарапал список всех намеченных на это утро дел. Рядом валялся исчерканный вчерашний, где напротив пункта разнести в хлам гребаный мавзолей стояла жирная клякса. Казалось, сама эта клякса ехидно подмигивала ему блеклым взором архимага.
- Явился полемарх, высокочтимый архонт-басилевс, - с поклоном объявил ему вестиарий.
- Ну так не стой столбом и впусти его, дурак, - кивнул ему Дагон и вернулся к подсчетам. Математика всегда давалась ему лучше чистописания.

– Доброе утро, архонт-басилевс! – полемарх приветствовал Маренниса как положено, после чего без обиняков перешел к делу.
– Если оно доброе, конечно. Хорошо мы вчера разворошили гнездо этих магических клопов, верно, Дагон? Но мнится мне, что они нас не особо испугались. Старый козел Филидор даже грозить начал в открытую. Не боятся они нас, архонт. Да и единомыслия у нас нет, сам же всё видел. Гаэнар, как всегда, какую-то ахинею нес. Мой свояк, Наэлар Мелтарис – молчит что-то. У меня с ним был разговор, но думается мне, что я его не убедил. Да, его сестра замужем за моим братом, но... боюсь, что этого недостаточно. Для поддержки. Что будем делать?

- Утро, которое мы заслужили, - усмехнулся ему в ответ Дагон. Он уже давно перестал ждать подарков от судьбы.
- Они зарываются. - признал он очевидное. - Зарываются, потому что слишком привыкли к своей безнаказанности и знают, что война на уничтожение не в наших интересах. Впрочем, по слухам, Ареопаг так же, как и все прочие клоповники, раздирают изнутри интриги. Идет грызня за власть, а Филидор стар и слишком инертен. Иные маги, более сговорчивые, могли бы помочь уйти на покой старому червяку. Впрочем, то же относится и к нам. - поморщился басилевс. - Далареон предпочитает дипломатию старому-доброму террору, но его заинтересованность в реформах очевидна. Уж он-то своего не упустит. А вот то, что Мэлтарис молчит, много хуже.. Тебе не кажется, Эйгор, что у твоего свояка улыбка коллаборанта? - спросил он и помолчал, четкого и внятного ответа на сакраментальный вопрос "что делать" у Дагона не было.
- У меня есть мысль, чем можно прижать к ногтю Филидора, но... прежде чем шантажировать старца, нужно еще кое-что проверить. - и продолжил после паузы: - Скажи мне, друг мой, приходилось ли тебе слышать об огненных червях?

– Коллаборанта или просто человека, который на двух стульях сидит, – согласился с архонтом Эйгор.
– Я не особо дружу с Наэларом, если честно. Иные знают, что у него в голове. Но он не хочет рисковать, судя по всему. Черви, огненные? – искренне удивился полемарх.
– Первый раз слышу про такую хрень. А причем эти зверюшки-то, Дагон? Или ты их хочешь запустить в Ареопаг, чтобы они прочистили анус Филидору? – засмеялся своей шутке Эйгор.

- И сам не знаю, что там у него за черви, но, по слухам, старый козел трясется над своей лабораторией так, будто сам понес от дракона и теперь стыдится показать миру своего ублюдка, - мрачно пояснил Дагон.
- С разладом в наших рядах тоже придется что-то делать. - он покачал головой. - Нынешняя борьба фракций на руку только старцам Ареопага. Нужна общая цель, которая бы могла сплотить всех драконьих всадников.

– Мы с тобой пытались показать им общую цель и общего врага, – возразил Оробас.
– Но чем-то недовольные будут и были всегда. Может быть, стоит проявить инициативу и припугнуть колдунишек? Вывести сегодня на улицы и площади мой легион, под предлогом праздничного парада. Для начала. Тогда они станут уступчивее, может быть. Кстати, нужны средства для... покупки лояльности пехоты из периэков и части кавалерии. Если мы хотим быть уверенными, что они не сдрейфят... в случае каких-то... неординарных приказов. Если они понадобятся.

- Представь, что на твою долю добычи досталась юная дотракийская кхалиси со славной мордашкой. - Басилевс желчно усмехнулся. - Положим, ты не переносишь запах женской мочи в своем шатре и сразу полоснешь ее по горлу, кто-то прежде не побрезгует ее немытым телом, третий в мыслях уже делит полученный за нее выкуп или желает продать в перинный дом. Пока что у нас нет решения, которое устраивало бы всех, но, сдается мне, Филидору и его шайке придется несладко.
- Что же до поддержки армии, ты прав, друг мой. - бросив быстрый взгляд на длинную колонку пятизначных цифр, ответил он полемарху. - Не лишним было бы обеспечить лояльность катафрактариев и пехотинцев. Золото, продвижение в чинах, земельные наделы на окраинах Республики... По предварительным подсчетам, моя семья вполне может позволить себе такие инвестиции. Казначея я уже уведомил, что твоему легиону надлежит выплатить премии за успешную кампанию.
- Я бы еще для черни постановку заказал. - поразмыслив, добавил он. - О том, как в одной далекой-далекой республике, некие злодеи в хламидах творят свои богопротивные эксперименты.

– Я тоже вложу свои средства в обеспечение... лояльности войск, пусть их у меня и не очень много, – с облегчением улыбнулся полемарх архонту.
– Мы все должны делить издержки и риски новой политики, архонт. Что касается театра – то я далек от искусства и сцены, здесь я полагаюсь на твои связи и знания, Дагон Мареннис. Есть у тебя еще какие-то пожелания, басилевс? Если нет, то я хотел бы покинуть твое благородное общество и пообедать у себя дома. Не исключено, что в компании твоей сестры, госпожи Дейры. Ты же не возражаешь против... нашего общения в частной обстановке, почтенный архонт? Уверяю тебя, что честь и достоинство твоей сестры – в полной безопасности рядом со мной, – Эйгор позволил себе многозначительно улыбнуться главе Республики.

- А ты даром времени не терял. Только третий день в метрополии и уже свел знакомство с первой красавицей, притом моей сестрой, - Дагон удивленно вскинул брови. Впрочем, удивительного тут было мало. Другие дамы из общества редко говорили что-нибудь умное, особенно хорошенькие. Дейра была приятным исключением из правил.
- Моя сестра уже давно не нуждается в опеке старшего брата. Ты же не собираешься тащить ее в постель в тот же вечер? Где-то мне сыскать теперь другого полемарха, - легко усмехнувшись, предупредил он Эйгора. - Можешь, кстати, пригласить ее на завтрашнюю премьеру. Мне, право же, с головой хватило бы и постановки в Ареопаге, но тетушка Кантенейя смертельно обидится, если хоть одна ложа останется не занятой.

– Мне понравилась смелость и рассудительность Дейры, Дагон. Вчера, на заседании в Ареопаге. Мало какой мужчина осмелился бы говорить то, что сказала она этим паразитам. Я бы хотел узнать её поближе, как человека. Прежде чем... предпринимать какие-то действия. Ты пойдешь на церемонию прорицания, архонт? – поинтересовался между праздной болтовней полемарх.

- Буду. Не следует пускать такие деяния на самотек. - задумчиво ответил Дагон, делая себе в мыслях заметку увидеться наконец с сестрой. - Толпой легко управлять и будет лучше, если у нас найдется что противопоставить магам с их дерьмовыми прорицаниями.

Спойлер: Гаэнар и Филидор

Утро второго дня

Филидор, все еще вне себя от бешенства после вчерашнего заседания Ареопага, завершившегося глубокой ночью, утром следующего дня обратился к своей обсидиановой свече, требуя от нее вызвать образ Гаэнара Далареона.
- Гаэнар! К тебе обращается Неопалимый Филидор. Есть разговор. Важный.

Гаэнар, примерявший как раз купленный вчера на рынке северный плащ чуть не подскочил от такого грозного рыка.
- Избавитель, это ты? - удивился он, а потом, увидев мага, привычно улыбнулся, - не признал вас Филидор. Коль важный, значит, слушаю.

Филидор:
- Буду краток. Насчет твоего вчерашнего предложения... думаю, мы можем быть друг другу полезны. Не буду начинать наше сотрудничество со лжи - сделать тебя магом невозможно. Ты просто не родился магом. Если кто-то вдруг предложит тебе такое, знай, что тебя просто пытаются надуть. Но... Как насчет твоих детей? Вот они как раз могут стать магами. Если не ошибаюсь, их мать участвовала в моем эксперименте? Раз так, то у них обязательно должны быть врожденные магические способности, которые надо только раскрыть и усилить.
Филидор немного помолчал. Он отдавал себе отчет, что то, что он делает, - это измена Ареопагу. Но... у него просто не было выбора. Надо идти до конца. Чего бы это ни стоило.
- Тебя ведь устроит, если магами станут твои дети? Сильными магами, должен заметить. Но Ареопаг никогда не допустит такого. Но знаешь, вчера мне показалось, что мы мыслим в одном направлении. Хватит ограничивать себя! Хватит быть трусами и приспособленцами, живущими за счет достижений предков! Наши предки вывели драконов и завоевали полмира. Так давай сделаем нечто подобное или даже более великое. И у меня есть план. Все, что мне нужно, это, так сказать, силовая поддержка. И вот тут ты окажешь неоценимую помощь. Интересует?

Гаэнар похлопал глазами. Предложение было неожиданным. Вот уж магами он своих детей не считал. Единственное, что их отличало от остальных драконьих всадников это нежелание вступать в брак между собой. Но Ванэра, их мать, действительно была в числе отобранных для эксперимента. К тому же, его уже спрашивали о детях...
Он открыл рот и помедлил. Имеет ли он право решать за них? Но, вскоре решив, что имеет, таки произнес:
- Да, если у моих детей есть способности, то они могут стать первыми всадниками с магическими силами. Ведь они уже всадники... Только... Это требует от них жертв?
Далареон чуть смутился.
- Если да, то они достаточно взрослые, чтоб решать самим.
Гаэнар осекся. Их матери выбора не давали - Бейгор поставил дочь перед фактом и все.

Филидор:
- Нет, не требуется. Все, что от них нужно - это просто получить силу. Под руководством опытного мага, разумеется, такого как я. Конечно, вы можете спросить, почему я предлагаю это вам. Все выглядит слишком хорошо для правды, верно? Я отвечу, все равно понимаю, что вы слишком умны, чтобы не задавать себе подобных вопросов. Так вот, все потому, что большая часть моих так называемых коллег - тупые трусливые идиоты. Все уже было сделано заранее, все необходимые жертвы принесены. Все, осталось только протянуть руку и получить результат. Но эти курицы, кажется, боятся уже собственной тени. "Как бы чего не вышло", - передразнил он. - Ну а раз боятся, я обращусь к тому, кто не боится. Вы ведь из таких, верно? В общем, в чем суть. Есть... одно существо... не буду вдаваться в подробности, как оно у меня оказалось, но оно есть. Так вот, если провести над ним магический ритуал, оно - и его потомство - станут резервуарами чистой магии, магии, которую они смогут передать магам. То есть мне и вашим детям. Те способности, которыми сейчас обладают Неопалимые, - это детский лепет по сравнению с таким могуществом. И всего-то надо... сделать так, чтобы в процессе никто не помешал. Потребуется принести в жертву сотню человек, но сойдут и рабы - возьмем их непосредственно на место, в шахтах. Их там все равно толпы, они дохнут каждый день. Ну так что?

Гаэнар пошамкал губами, понимая, что втягивается туда, откуда назад дороги не будет.
- Жертвы это не проблема, если это не жертвы валирийцев, - проговорил он, - в конце концов, можно провести военную кампанию, набрать пленников. Это вызовет куда меньший резонанс среди населения, чем сотня убиенных рабов.
Он задумался.
- Это ваше существо... Звено эволюции... Оно разумное?
Некоторый страх прокатился по спине - страх, что драконы могли... Могут быть... Могут стать... Разумными. Думать об этом не хотелось. Он отмел эти мысли.

Филидор кивнул. Кажется, с этим всадником можно договориться.
- Ээ, понятия не имею. Впрочем, не думаю, что оно разумно. Но разве это важно? На кампанию, боюсь, нет времени. Да на сотню рабов всем плевать, в любом случае, беру на себя последствия. Лучше всего сделать это завтра, когда начнется народное собрание. Тогда все будут отвлечены и мы сможем провести ритуал, не вызывая лишнего шума.

Гаэнар оглянулся. Неосознанно оглянулся.
- Если я проведу ритуал над своими детьми и они получат силы... У остальных всадников родятся вопросы. Готовы ли вы... готовы ли мы на них отвечать? Или это будет тайной? А по времени - мне нужно посовещаться с детьми. Обьяснить им все. Они суеверные у меня. Жениться друг с другом не хотят, потому что мать их умерла и они уродств детей боятся, понимаете? Кстати, а этот эксперимент может влиять на... их потомство? Возможно, когда они узнают, что это поможет им произвести здоровых детей, да еще и со сверхспособностями, то они сразу согласятся.

Филидор почесал подбородок и подумал.
- Первое время, конечно, лучше держать в тайне. А потом... а потом это будет уже не важно. Ведь сила будет у нас, остальным придется смириться. Потомство?
Тут он задумался. Вообще-то в своих исследованиях он не уделял внимания этому вопросу.
- Не думаю. Это не должно никак повлиять. Они просто получат силу. Сначала раскроют свой потенциал, данный им от рождения, а потом... многократно усилят его. Не думаю, что это как-то влияет на потомство. Впрочем, способность к магии может передаваться и по наследству, хоть и не в полной мере. Так что да, шансы все-таки повышаются. Да, поговорите с детьми... И вот еще, Гаэнар. Имейте в виду, что подобный договор возможен только между нами. Думаю, не стоит даже напоминать, что никто о нем не должен знать. Ареопаг... с большинством из них вы никогда не договоритесь. Они слишком трусливы и осторожны. Лишь я готов и протянуть руку и взять силу, что лежит прямо передо мной. А они... они двадцать раз будут думать и решать, а на двадцать первый скажут, что им нужно еще двадцать раз. Вы состаритесь и умрете, прежде чем они на что-то решатся. Нет, Гаэнар, если мы хотим что-то сделать, то такие амбициозные люди как мы должны взять дело в свои руки.

Мысленно Далареон поймал себя на вопросе - а чего же боятся остальные маги Ареопага? Если это только протянуть руку и взять? Что-то же их останавливает?
Он задумался. Нужно бы взвесить риски. Но любопытство одолевало его все сильнее. Что же такого там, что так пугает остальных магов? Шла бы речь только о нем - он бы ни минуты не задумался. Но дети...
- А если что-то пойдет не так? - спросил он, - девятнадцать лет назад я потерял жену... не хотелось бы лишиться и детей... Есть какие-то защитные механизмы, если эксперимент пойдет не по плану?

Филидор вздохнул.
- Да ничего не пойдет не так. Все уже просчитано. Ритуал должен сработать. Ритуал сработает. Но... если это тебя так волнует, ответ на твой вопрос - да. Есть такой механизм. Ареопаг каждый год накладывает поддерживающее заклинание, которое в пределах центра нашего Фригольда сдерживает буйный нрав драконов, не дает им нападать на людей. Это заклинание в случае чего сдержит и червя. Хотя, повторюсь, я не жду никаких сюрпризов. У меня было достаточно времени, чтобы продумать ритуал до мелочей. Гораздо больше я волнуюсь насчет того, что в процессе кто-то вздумает нам помешать. Видишь ли, я не могу взять слишком много Золотой Стражи, не вызывая подозрений. Поэтому мне и нужен ты со своим драконом, а также отрядом воинов. Вместе мы сможем защититься от любых... неожиданностей.

Брови Гаэнара медленно полезли наверх. Но он усилием воли заставил их сползти обратно. Так, нужен дракон? Солдаты? Интересный расклад. Филидор боится предательства? Или заговора? Выровняв дыхание, он сказал уверенным тоном:
- Я могу дать тридцать солдат, - сказал он, - и Избавителя, конечно же. Но он вряд ли поместится в шахтах, видали какой вымахал?
Далареон улыбнулся. Он любил хвалиться своим драконом.
- Мне с ним придется караулить снаружи, полагаю?

Старый маг кивнул.
- Полагаю, это будет лучше всего. Дракон даст нам необходимое время. Тридцать воинов... идет! Я смогу взять примерно столько же. Этого будет достаточно. Так что, мы договорились? Ни ты, ни я по отдельности не сможем получить такую силу. Только вместе. Только работая сообща. Когда начнется народное собрание, я буду ждать тебя на главной дороге, ведущей к шахтам.

Гаэнар сглотнул, выдохнул и кивнул.
Что-то шевелилось в груди, но он старался заткнуть это. Ваэнера погибла не зря. Не зря. Близнецы заслуживают лучшего будущего и лучшей Валирии.

Филидор:
- Тогда встретимся завтра. Будь наготове.

Спойлер: Эйгор и Эйрисса

Обед второго игрового дня

– Сегодня у меня могут быть гости. Распорядись, чтобы приготовили стол на двоих, в солярии и рядом с фонтаном. Без излишеств и вино послабее найди. Которое женщинам нравится, – сказал полемарх своей дочери и наследнице, Эйриссе Оробас. Когда вернулся на Железной Розе из дворца архонта-басилевса. Давно уже ставшей фактической хозяйкой и управительницей в его доме. С вечно отсутствующими отцом и мужем.
– И хватит ухмыляться, дочь моя! Может быть, и не будет никаких гостей. Женская душа – потемки, – заметил Эйгор. И сам усмехнулся своим же словам.

Дейра Мареннис не явилась, прислав записку с объяснениями о недомогании

 

[-Птах-]

2 день:

Спойлер: Мирис и Ваэлон

Оставив остальных Неопалимых что-то там ещё прорицать, Ваэлон подошёл к Мирис:
- Что это значит, по-твоему? Из-за чего всё вот то ..Будет?

Мирис:
- Для начала скажи, что видел ты?
Мне было яркое, невероятно четкое видение: червеобразный урод ползет в недра земли. Он растет, затем, окрепнув, нападает на рабов и откладывает личинки в их тела. И эти черви плодятся и растут, питаясь плотью рабов в шахтах. А потом - яркая вспышка. И Валирия исчезла в огне. - Горело все - даже драконы. Даже горы испарялись, а море закипало. Вот что я видела.
Мирис с трудом перевела дыхание и продолжала. Это означает лишь одно: Филидор все же осуществил свое намерение, хотя его и не поддержали на Совете. Или готов осуществить в ближайшее время. Надо этому воспрепятствовать. Но своими силами. Ведь узнав причину бедствия, всадники обрушат свой гнев на нас.

- О, даже так ...
Ваэлон почти задохнулся...но совладал с собой и продолжил говорить:
- Значит это точно Филидор.. А я видел... перекошенные от ужаса лица рабов в шахтах, огонь, заполоняющий узкие коридоры, а затем... Затем - яркая вспышка, которая, казалось, поглотила весь мир. Вся Валирия мгновенно исчезла в огне. Драконы загорались прямо в воздухе, осыпаясь на пылающую землю хлопьями легчайшего пепла. Сами горы в один миг превратились в небытие, а море вскипело, образовав тяжелые черные тучи, в которых сияли необычайно яркие разряды молний.

- Да, именно так все и было. - Мирис старалась говорить спокойно, с улыбкой. - Мало ли кто сейчас на них смотрит.
- Опасаюсь двух вещей: что этот неуемный старец уже запустил свое детище в подземные коридоры. И что всадники об этом узнают.
Вон, Филидор к нам сам пробирается. Сейчас мы у него спросим.

- Дyмешь, что такой шустрый, что уже и запустил? Убью гада. Всех гадов - и их творца и его созданий.
Рука Ваэлона непроизвольно дёрнулась к разрезу в его ритуальном одеянии, под которым был меч.
Но он тут же остыл, лишь прищурившись в злобной ухмылке:
- Да, идём и поговорим с ним.

Спойлер: Филидор, Ваэлон и Мирис

К ним подошел Филидор. Отойдя подальше от толпы, Мирис тихонько спросила его,
- Cкажи-ка, почтеннейший, ты уже отправил свое любимое детище в путешествие к недрам земли? - Она пытливо смотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда.

- Филидор, расскажи подробно нам, твоим коллегам, что ты делал с того момента, когда мы расстались и вот до твоего прибытия на площадь?
Ваэлон очень недобро улыбался, но пока что весьма терпеливо.

На вопрос Мирис Филидор даже опешил.
- Что?! Нет, конечно! Даже... даже если бы хотел, что это даст? Тут нужен ритуал. Нужна литания, замешанная на жертве крови. Все это требует времени и ресурсов, все это требует участия других Неопалимых.
Тут вмешался Ваэлон. Филидор недобро взглянул на него:
- Послушай-ка, парень, ты не многовато на себя взял? Ты среди нас без году неделя, не дорос еще мне допросы устраивать.
Вышло, конечно, грубовато, но Филидор никогда не стеснялся в выражениях. Но все это, признаться, поставило его в тупик. Он снова обернулся к Мирис:
- Так. Объясни, что тут вообще происходит. Вы что-то видели? Что?!

- Ну я не вникал в вопрос, сколько ты рос, Филидор, прежде чем войти в состав Ареопага. Возможно рос ты плохо и медленно, а я вот - побыстрее. Так что ты, старик - мой коллега на том же положении, что и я. И возраст твой - это скорее недостаток, чем достоинство.
Ваэлон сложил руки на груди и смотрел на старика:
- Что, уже даже видений не способен видеть? Даже таких отчётливых и ярких?
Он взглянул на Мирис, она сейчас точно была спокойнее, чем он сам, и предоставил ей сказать о видении.

Мирис нахмурилась, слыша слова Ваэлона. Каким бы Филидор ни был, маг он сильный, и грубости по отношению к старику она не одобряла. Ваэлон и правда, много на себя брал.
Она начала рассказывать Филидору.
- Едва мы произнесли прорицания....формальные прорицания, и мне, и Ваэлону были видения. Очень четкие и подробные. Оба мы увидели практически одно и то же: как драконий червь проникает через подземные щели к недрам земли, напитывается силой Огня, растет и пухнет, как затем набрасывается на рабов в шахтах и откладывает в их плоть свои личинки. Как те растут и плодятся, пожирая людей. Тошнотворная картина. А потом - огонь. Огонь, в котором гибнет оскверненная Валирия. Гибнут драконы. Плавятся горы и моря закипают. Вот к чему может привести твой план.
Этого урода надо уничтожить. Немедля.

Филидор вытер холодный пот, выслушав Мирис. Нет, этого не может быть. Это просто невозможно...
- Послушай, Мирис. Может, я и старик, может, не видел того, что видели вы. Но я далеко не первый год занимаюсь магией. То, что ты говоришь, это... просто невозможно. Ты точно уверена в видении? Допустим... просто представим... чисто гипотетически... что мы провели бы ритуал. Да... по задумке червь и должен проникнуть в недра земли и напитаться силой огня. Тут все верно. Личинки в плоть? Ну... допустим, тоже возможно. Не уверен. Но допустим. Однако это все равно процесс небыстрый. Поддерживающее заклинание должно, просто обязано удержать червей в повиновении. Пока эти личинки вырастут, мы уже призовем к себе первых червей - и получим от них магию. Их потомство просто займет их место.
Он снова вытер пот... Слова Мирис поражали точностью деталей, это было сложно списать на простое совпадение. Но... отказаться от идеи обрести могущество и бессмертие?
- Что-то не сходится. Ты действительно уверена, что это не может быть двумя разными видениями? Допустим, про червя - это одно. А огонь - что-то совсем другое. Может, так произойдет, если мы ничего не сделаем?
Филидор и сам чувствовал, что звучало фальшиво, но он хватался за соломинку.

- Филидор. - Строго сказала Мирис, как говорят с непослушным ребенком. - Перестань выдавать желаемое за действительное. Видела я этих мерзких червей, копошащихся в почерневшей плоти рабов, так же ясно, как вижу сейчас тебя. И если безо всяких видений многие из нас опасались, что это существо поведет себя не так, как ожидалось, то сейчас я просто уверена, что так и случится. Оно должно быть уничтожено. Быстро и наверняка.

Ваэлон уже совсем остыл, его возмутило лишь предположение того, что то видение - это последствие действий Филидора, что он проделал самовольно, и ещё - указывание ему на якобы юность, как будто старик считал себя умнее только потому, что прожил больше.
Выдохнув, он смотрел на Филидора, утирающего пот с лица.
Не похоже было, что старый маг врёт.
- Филидор, коллега, и я произношу это уже без всякого сарказма - ты в самом деле думаешь, что два разных видения с одним и тем же результатом могут быть просто совпадением? Нет, они об одном и том же и имеют отношение к огненным червям, которые ты собирался размножить и запустить в недра вулканов. Червя того надо уничтожить. И немедленно.
- ...oх, оно же и не червь, а детище из какого-то Драконьего Дома... Но думаю, что им до него и дела нет, не таких потомков они ждали...

Филидора раздирали противоречивые чувства. От видения Мирис было сложно отмахнуться... Возможно, что-то и вправду было не так. Но все-таки...
- Может быть, в моих расчетах где-то скрывается ошибка. Могу допустить. Но... уничтожать? Зачем? Это существо - результат эксперимента длиной в два с половиной десятилетия, стоившее огромных жертв. Пустить все псу под хвост?! И я по-прежнему считаю, что в перспективе это станет нашим спасением. Да, наверное, стоит еще раз все перепроверить. Если есть какая-то ошибка, она обязательно отыщется. И тогда мы можем попробовать снова. Пока это существо ползает в своей клетке, оно совершенно не опасно. Мы еще можем все исправить, Мирис!

"А я ведь говорил.." - подумал Ваэлон и с улыбкой узнал интонации своего наставника Маэдара, - "... что существо то надо запереть и поплотнее, для изучения" и глаза его вспыхнули научным интересом.
- Запереть и изучить!
Но тут же помрачнел, в своём видении он червей не видел, но Мирис так красочно описала....
И он твёрдо и уверенно сказал:
- Нет, его лучше уничтожить. Bо избежание. Есть и другие идеи для разработок и усовершенствований. А вот этого монстра-червя - уничтожить.

- ...oх, оно же и не червь, а детище из какого-то Драконьего Дома... Но думаю, что им до него и дела нет, не таких потомков они ждали...
Мирис согласно кивнула Ваэлону.
- И вот ради этого было загублено столько девушек. - Мирис впервые позволила себе пожалеть об этих прекрасных и напрасных жертвах. Прежде она убеждала себя, что все эти жертвы - не напрасны, что все это - на благо Республики.
Филидор не сдавался. Он всеми силами хотел сохранить этот мерзкий плод своих многолетних трудов. Его можно было понять - столько усилий и жертв, и все прахом. И все же...
- Сейчас ты допускаешь, что в расчеты твои закралась ошибка. А ведь еще сегодня ты уверенно утверждал, что все в порядке, и никаких в том сомнений?
Нет. Мы не можем на это полагаться. К тому же "существо" (она не могла скрыть брезгливости, вспоминая свое видение) потихоньку растет, и однажды может набраться сил и выбраться на волю. И тогда...Оно и сейчас уже не такое маленькое.

Филидор:
- Допускаю. Хотя по-прежнему считаю, что тут что-то не сходится. Но если мы его уничтожим, мы уже не сможем вернуть все назад, понимаете? Не лучше ли держать под контролем и изучать? И о чем ты говоришь, что оно не маленькое?! Пойдем, посмотри сама - оно размером с маленького ребенка.

Ваэлон:
- Нам не надо вернуть "всё назад", Филидор. Всё твое "назад" - это когда? Когда умерла половина девушек, призванных из Драконьих Домов? Или когда внучки выживших тогда девушек стали рожать мёртвых уродов, тоже умирая в родах, и выжило только вот то, что ты считаешь "размером с ребёнка"? Оно не ребёнок, а урод. И уже ясно, что этот урод - опасен.
Ваэлон смотрел на старого мага даже с сочувствием - он так хватался за последнюю соломинку в надежде, что труд многих лет его жизни не был ошибкой...
Однако то была ошибка, и больше такого не должно случиться.

- Хорошо! - решился наконец старый маг. - Это существо в моей лаборатории. Идем, и вы сами все увидите!

Мирис:
- И учти, Филидор, - если всадники догадаются, что Валирии грозит опасность из-за твоих художеств...Они же разнесут весь Ареопаг по камушку. Никто не встанет на нашу защиту. Все наши слова будут бессильны. - Мирис вздохнула. - Что ж. Идемте, посмотрим на это...существо.

Ваэлон:
- Идём. Хотя я вообще-то хотел в Театр попасть. И вообще - мы давно уже тут шепчемся, а народ может подумать всё, что им в голову взбредёт. Отойду-ка я ненадолго, скажу что-нибудь для приличия и успокоения.

Мирис:
- Ваэлон, только ты не откровенничай с горожанами. Ни с кем. Не надо им ничего знать. Мы должны справиться с этим сами.

Ваэлон:
- Мирис, ты в самом деле думаешь, что я просто улыбчивый идиот, который станет болтать всем и обо всём? Зря. Ты меня плохо знаешь.

Мирис:
- Ничего такого и в мыслях нет. Но ситуация у нас небывалая. Осторожность не повредит.
А еще бы хотелось, чтобы эти наши ненавистники пребывали в неведении и не знали, что им предпринять.
Ладно, мы с Филидором уходим. Как освободишься, приходи туда.

- Я уже с вами, - говорил Ваэлон, присоединившись к коллегам после своей небольшой речи на площади, - Hо вот прям чувствую, как некие дамы, уверенные в том, что я c моими улыбками и комплиментами, на которые они сами отчаянно напрашивались - воображают, что я там, с ними и весь только и думаю о вожделении и ни о чём больше.
Он хмыкнул и весьма раздражённо, и тут же выбросил то всё неважное из головы.

Мирис:
- О! Милейшая Кантенейя! - Лишь уголками губ улыбнулась Неопалимая. - Она так ждала сегодняшней премьеры. А многим из приглашенных, увы, было не до нее.
Так где ваше детище, почтенный Филидор?

Наконец, они прибыли на место.
- Прошу в лабораторию, достопочтенная Мирис и не менее достопочтенный Ваэлон.
Пройдя с гостями в указанное место, Филидор провел их в самую отдаленную, темную комнату и указал на стоящую стеклянную клетку. В ней ползало маленькое - размером с ребенка лет четырех - червеобразное тело с искаженным лицом, отдаленно напоминавшим детское. Все оно было покрыто чешуей темно-красного цвета.

- Милейшая Кантенйя весьма чутко прислушалась к твоим советам, Мирис, что-то насчёт "мужчины любят интригу", и так оделась, напросившись на разговор и вживую, а не при свече, что .. ну в общем там интриги и не было...
Ваэлон снова хмыкнул, но уже смешливо, все эти "а я не такая", при всём поведении, вопящeм о том, что именно "такая" - ему уже давно надоели.
Тем временем они уже были в лаборатории Филидора и то существо...
- Оно - разумно? Говорить может? Или как-то ещё показать свою разумность, если она у него есть?
Ваэлон присел у клетки, пытливо вглядываясь.

Несмотря на всю серьезность ситуации, Мирис, услышав, что Кантенейя цитировала ее, да еще в таком контексте, лишь рассмеялась.
Затем подошла к клетке и, стараясь никак не выдавать своих чувств, принялась внимательно разглядывать уродца.
- Да. Похоже, именно его я и видела. Это не спутать. Чешуя в точности такого цвета. И...на лицо похож. Только гораздо крупнее. Значит, если мы пожалеем его и оставим, чтобы наблюдать, однажды он выберется из клетки. По случайности ли, или по чьему-то умыслу. Неважно. Но выберется, тогда все и случится. А как быстро он растет?

Филидор:
- Медленно. Его принесли года два назад. Не думаю, почтенная Мирис, что без ритуала это существо представляет какую бы то ни было опасность.
И тут он увидел, как с ним через свечу хочет поговорить Гаэнар.

Когда активировались сразу две обсидиановые свечи и взорам магов явился образ Далареона, Мирис лишь усмехнулась: надо же, как засуетился!
И приготовилась слушать, что он скажет.

Спойлер: Гаэнар и маги

Сразу у двух магов - Филидора и Ваэлона - свечи стали активными, показывая, что с ними хотят поговорить. Причем один и тот же человек. Поскольку Мирис находится тут же, скрыть от нее разговор невозможно.

Ваэлон улыбнулся в огонь свечи, привычной доброжелательной улыбкой.
- Гаэнар. Рад тебя видеть. Не буду скрывать, видение было пугающим. Но мы уже поняли, что можем предотвратить то, что было нам показано.
Он взглянул на коллег, невозмутимо.

Гаэнар:
- Предотвратить? Каким образом? - лицо драконьего всадника было строгим и взволнованным одновременно, - снова жертвоприношения? Что-то происходит, я это чувствую. Что-то такое, чего даже вы, маги, боитесь. И это, конечно ж, не речи архонта и бунтующие аристократы. А вещи куда более могуществнные. Я всегда был за то, чтоб мне говорили правду такой, какой она есть. Не нужно скрывать. Выйдет вам предотвратить опасность или нет, я хочу знать, от чего я погибну, если что. Даю вам слово, что больше никому из знати я эту информацию не выдам. Мне, как и вам, оголтелая паника драконьих всадников никчему.

Ваэлон:
- Гаэнар, право, не волнуйся ты так. Видишь - я вот вообще уже не волнуюсь, а ведь там на площади чуть не рухнул от впечатлений видения. Но тебе совершенно незачем знать подробности нашей магической кухни, если можно так выразится... А ведь можно - у нас тут постоянно что-то кипит и булькает, угрожая вырваться, залить, пригореть... Но на то мы и маги, чтобы за всем следить и бдеть за порядком, даже несмотря на всякие якобы угрозы.
Ваэлон действительно спокойно и искренне улыбался.
- А что там с вашей стороны? Как настроения у драконьих всадников?

Гаэнар недоверчиво смотрел в глаза магу.
- Я один из немногих из тех, кто понимает, что магия необходима, - сказал он, - но все же не закрытая и запечатанная за семью замками, более доступная. Если Валирии грозит опасность, Валирия вправе об этом знать...
Он сделал небольшую паузу.
- Я вправе об этом знать.
Потом он еще подумал и сказал:
- Ведь знаете, я считаю, что жена моя, Ваэнера, погибла не напрасно. Да, эксперимент был чудовищный, но я виню больше своего дядю Бейгора, чем Ареопаг. Не в этом суть. Суть в том, что ее жертва не должна быть потрачена в пустую. Если уж она стала жертвоприношением для магии, то пусть магия послужит ей... вернее мне.. вернее, Далареонам. Ее потомкам. Именно поэтому я скорее адепт магии, чем ее противник. И я понимаю ее силу. Но так же я понимаю ее неуправляемость. Вы, Неопалимые. Вы никогда не обьезжали драконов. А я обьезжал. И детям помогал. Они послушны, когда у тебя хлыст в руках. Они могущественны и превращают тебя во владыку неба. Но стоит тебе ослабить хватку своего хлыста... И ты разбиваешься о камни. Магия - суть драконов, магия и есть как дракон. Не расслабили ли вы хватку, Неопалимые, успокоившись своим благоденствием и контролем?

"Ох ты ж какой..проницательный, Гаэнар, невольно проницательный. Филидор прям прослезится"
Ваэлон стиснул зубы, чтобы ими не заскрипеть и спустя мгновение снова улыбался, уверенно.
- Именно потому, что мы не ослабляем хватку и не успокаиваемся, когда видим, что что-то необходимо делать и срочно - мы все, вся Валирия - до сих пор жива и благоденствует. Но когда крикливые идиоты, вроде басилевса Дагона, приходят и что-то лепечут о каких-то общинных комиссиях, контроле и прочей чуши, то вот знаешь .... на пару мгновений возникает желание ослабить хватку, вообще бросить поводья и летите как хотите, а мы понаблюдаем, как смачно шмякнутся о скалы своей гордыни те, кто вообще не соображает, благодаря кому он вообще родился, жив и летает.
- И одновременно с тем хочется взять кнут и так уж им хлыстнуть, чтобы идиоты, возомнившие, что они способны нас контролировать - вот получили по своим наглым мордам очень больно.
Маг всё ещё вроде улыбался, но тон его уже давно был очень серьёзным.
- Мы видели угрозу, в видении. Мы уже знаем, как её предотвратить. Даже её малейшую вероятность. И это будет нелегко, но это будет сделано. И жертв от кого-то из вас или вообще - не требуется. Успокойся, Гаэнар, и верь мне. Я тебе ни в чём не лгал и не лгу и сейчас. Bсё, что мы говорили с тобой о Вестеросе - в силе. И то уж точно не имеет отношения к тому видению, что тех из нас, кто его видели - на какое-то время испугало.

Гаэнар слушал, переводя глаза с одного мага на другого. Говорил только Ваэлон, да и тот успокаивал. Да, Далареон был прав, когда считал, что Дагон не справится с Ареопагом своим нахарапом, а сделает только хуже. Магия нужна, нужна всем. Но как можно доверять магам? Они столетиями молчат, проводят эксперименты, ни во что не посвящая. Проблема в довeрии и она кoлоссальная, как и предполагал Далареон. А когда люди разных уровней власти, способностей и знаний, которые наxодятся в одной кракке не доверяют друг другу, то во время шторма эта каракка обречена.
- Я высказал басилевсу свое видение вещей, - ответил он, - но я не вижу, как этого можно достичь. Ареопаг слишком консервативен, архонт слишком упрям. Похоже, я зашел в тупик. И долго думал над восстановлением гаромонии между знатью и Неопалимыми. Да только пророчесвто меня переключило в иное русло. Мне на миг привиделось... просто показалось... что кто-то... не вы, не из Ареопага, и не архонт, конечно же... нет. Какая-то высшая сила очень зла, что мы устроили вот это все. И это видение - ее послание нам.
Далареон вздохнул. Разговаривать с ним желал только Ваэлон. Нехороший знак. Нет, надменность магов, конечно же, его коробила всегда, так как Гаэнор был достаточно горд и себялюбив, чтоб не замечать подобных вещей. Но тут вдобавок, настораживало другое. Среди магов нет единства?

Пока говорил Ваэлон, Филидор прокручивал в голове сказанное Мирис, слово в слово. Кажется, он начал понимать, в чем дело. Жестом подозвав раба и что-то шепнув ему на ухо, старый маг затем сосредоточился на свече и обратился к висящему в пламени образу Гаэнара:
- Ваэлон прав. Да, мы увидели... кое-какую проблему. Но мы уже видим, как ее решить. Ты говорил, что твоя жена погибла не напрасно - и это истинно так. Мы не допустим, чтобы ее жертва была напрасной. Будь другом Ареопага, и ты будешь одарен сверх всякой меры, Гаэнар.

Спойлер: Филидор, Ваэлон и Мирис

Когда разговор с Гаэнаром был закончен, Филидор обратился к магам, время от времени все еще недобро поглядывая на Ваэлона:
- Достопочтенная Мирис, не думай, что я не впечатлен тем, что ты увидела. Конечно, мы должны принять меры. Но... подумайте и над тем, что это существо - уникально! Оно имеет несгораемость, подходящую форму, магический потенциал. Все это - результат очень долгих экспериментов. Если мы уничтожим его сейчас, мы навсегда лишимся такой возможности.
Он перевел дух, снова вспоминая сказанное Мирис.
- Ты говорила про то, что эти червы в твоем видении откладывали личинок в плоть рабов... Вероятно, в этом все и дело! Ну конечно! Проблема в невероятно высокой скорости размножения! Поддерживающее заклинание должно их удерживать в нашем повиновении, но... вероятно, в какой-то момент их стало просто слишком много. Но зачем же рубить сплеча?! Неужели вы не видите других вариантов, кроме уничтожить?! Давайте вместе подумаем, проведем новые исследования, чтобы это как-то ограничить... Или, я не знаю... А знаете, мы можем решить вопрос радикально и гарантированно - лишим это существо способности к размножению! Оно не сможет откладывать личинки - все, проблема решена! В то же время оно сможет напитываться магией и отдавать ее нам. Да, это будет не так быстро и не в таком объеме, как изначально планировалось. Но силу мы все равно получим. И это станет нашим спасением...
Он говорил быстро и отрывисто, начиная даже проглатывать окончания слов. Новая идея захватила его целиком. Так или иначе, они все равно сделают, что должно.
- Подумай, Мирис. Подумай, Ваэлон. Кстати, вкупе с твоей идеей у нас будет достаточно силы. И никакой опасности! Ну?
И он требовательно уставился на них обоих.

- Ты упорен, Филидор, и я могу понять - тебе жаль то, вот это.., - Ваэлон кивнул на червеобразное существо, - ... единственное что получилось из обещанных тобою полудраконов. Но видение, то, что видела Мирис - явно связано с этими существами. Может быть они не размножением опасны, а ещё чем-то. Может оно растёт непрерывно и вырастет побольше дракона? И начнёт жрать сначала рабов, потом и вовсе выползет, станет бесконтрольным. Магию накопит в себе, не отдавая, мы и подойти не сможем даже. И что тогда будешь с монстром этим делать? Нет, я считаю, что его нужно убить.

Мирис с сожалением взглянула на Филидора. Верно говорят: если проживешь достаточно долго, уже не ты владеешь магией, а магия - тобой. За все годы, фанатично отданные созданию магического существа, старик совсем оторвался от реальности.
- Филидор, понимаю, что тебе жаль перечеркивать результаты своих трудов. И этот ("урод", хотела произнести она, но не стала) это создание, полученное с такими трудами и жертвами, достойно было бы дальнейшего изучения. Но божественные видения не лгут: оставшись в живых, оно однажды обретет свободу и станет проклятием Валирии.
Ты предлагаешь компромисс: лишить его возможности размножаться. Но тогда и эффект мы получим жалкий. Кроме того, есть существа, которые способны размножаться делением, а есть и такие, которые могут заново отрастить себе органы размножения. Так что кастрирация тоже не выход. Я за то, чтобы уничтожить его и вести поиск в других направлениях.
Но, помимо этого...создания меня волнует другое: мы оба, я и Ваэлон, видели, как Валирия гибнет в огне. Как к этому причастны драконьи черви, непонятно, но ясно одно: почему-то Огонь вышел из-под контроля. Либо черви, расплодившись, добрались до огненных недр и спровоцировали активность вулканов, либо сдерживающее заклятие утратило силу, либо еще по какой-то неведомой причине нарушилось равновесие сил. Хорошо бы эту причину понять. - задумчиво проговорила Мирис. - И, если нам все же придется что-то сказать всадникам (а явно придется), то лишь об огненном видении. Про червя лучше молчать.
---
Мирис продолжала разглядывать уродливое чешуйчатое создание. Не человек и не дракон. Существо, вызывающее отвращение, никем не любимое, ни для кого не ценное. Разве что для его создателя.
- А кстати, почтенный Филидор, а в чьем доме рождено это...чадо?

 

[-Птах-]

Спойлер: Эйгор и Дагон

Главная площадь, 2 игродень

– Дагон, тут мой человек кое-что услышал из болтовни магов на площади. Толком не разобрал, но кое-что услышал:
...Ты запускал червя?..
...Нужен ритуал...
...Все поглотит огонь...
...Надо уничтожить...
– Интересные у них там дела в Ареопаге, да? Похоже, нам надо завтра брать под ноготь всю эту магическую шоблу, даже если придется сжечь полгорода в процессе. Но мы же готовы к такому повороту событий, верно, архонт? – Эйгор испытующим взором посмотрел в глаза басилевсу...

- Я бы их еще вчера вместе с их золотым мавзолеем сжег, так ведь эти ублюдки не горят! - было первым, о чем вспомнил Дагон, но поразмыслив, он угрюмо добавил, понизив голос: - Похоже, они собираются сжечь свои лаборатории. Особенно ту, где они укрывают червя, плод противоестественных экспериментов... Они увидели его будущее и ужаснулись.
- Что до приготовлений: держи одну из манипул наготове... С ведрами и помпой. В квартале от лаборатории старика. Использовать огонь в городе - в столице! - чревато обвинениями в поджигательстве.. - басилевс брезгливо поморщился. - Впрочем, в подвальном этаже канцелярии для Ареопага уже приготовлены каменные мешки.

– Не горят, но зубы драконов или мечи с копьями – убивают их не хуже последних рабов, – мрачно усмехнулся Эйгор.
– Дагон, у нас мало времени. Я своим предчувствиям привык на войне доверять. Мы по шею в дерьме и оно поднимается выше. Надо что-то сделать, а не тупо ждать, что маги как-то сами прикопают свое г...но. Чревато это. Или тебе терять совсем нечего уже? Я так не думаю, друг мой.

- Республику бы не просрать. На остальное плевать я хотел. - ответил Дагон мрачно. - А в остальном ты прав: надо брать их за горло. Теперь, пока они не опомнились.

– Попробуем по хорошему, для начала. Через народное собрание, ты же наш архонт-басилевс, можешь любой законопроект выдвинуть. Я попробую уговорить Наэлара, всего ему не скажу, но он не дурак. Умеет нос по ветру держать. С Гаэнаром говорить бестолку, он не в себе. Вот твоя сестра и её дракон – нам тоже могут пригодиться, не исключено. Если не получится, то будем по плохому тогда. Возьмем штурмом Ареопаг и решим проблему раз и навсегда. У меня восемь с половиной тысяч мечей, почти все теперь с нами будут. Расскажем про богохульные и незаконные опыты, чудовищ и так далее. Твои бойцы нам тоже не помешают, кстати. Или у тебя лучше план есть?
– Но сегодня не будем дергаться, Дагон. У меня половина легиона сейчас бухая, после раздачи денег и наград. Надо подготовиться как надо. Один день ничего не решит. И лучше, чтобы это не походило на узурпацию власти. Многие верят этим сраным колдунам, хоть и не любят их, - сказал Эйгор Оробас.

- Уйдут ведь. Или заметут следы. Я бы не медлил, полемарх. Попробуем взять их на горячем. Не станут же они обращать оружие против законно избранного басилевса? - криво усмехнулся Дагон. - А после, если старик прежде не окочурится, будет народное собрание и реформы.

Спойлер: Эйгор и Наэлар

Вечер 2го игродня

Домой вернулся Наэлар не в лучшем настроении и не один, а в сопровождении полемарха. Когда он отдавал распоряжения об ужине и вине, не был полностью спокойным его голос, хоть и скрывал он это по привычке, въевшейся в сам образ жизни.

– В интересные мы времена живем, Наэлар! – сказал полемарх, поднимая кубок за Республику, с учетом праздничной даты.
– Но не уверен, что это благо. Совсем не уверен. Думаю, надо уже отправлять детей и внуков куда подальше, в колонии. И не медлить. Времени уже немного осталось, судя по последним событиям. Это на случай, если завтра в народном собрании не удастся приструнить магов с их безответственными и опасными для всех нас опытами. А ты думал, Наэлар, они там все только о благе Валирии думают? – усмехнулся Эйгор.
– Я и сам многого не знал, свояк. Они играются с какими-то огненными червями и еще Иные знают с чем. До архонта дошли кое-какие сведения. И мои люди кое-что вчера услышали на площади, кроме прорицания. Они играют с опасными силами и, похоже, доигрались. Гребаные колдуны! – выругался полководец.
– Тебе надо выбрать, Наэлар Мелтарис, на чьей ты стороне. Нам нужна твоя поддержка завтра. Архонту, мне и всем тем, кто хочет спасти нашу Республику. Но учти, что мы можем и без неё обойтись, если на то пошло. Время полумер и компромиссов закончилось, свояк, – Эйгор внимательно посмотрел в глаза Наэлара. Испытующим взглядом.

- Я свою сторону уже выбрал, - выдержав взгляд полемарха, ответил Наэлар. - Выступая против магов Ареопага, мы сами можем навлечь на Республику те бедствия, о которых они говорили. Что будет, если они перестанут сдерживать вулканы этого места?
Маска была сорвана, но Наэлар всегда знал, что рано или поздно придётся её снять. Знал, что непримиримый полемарх может не услышать разумных аргументов. Знал, что у Неопалимых найдётся чем ответить на прямое противостояние, и это может оказаться началом конца.

– Маги, которые сами же толкнули Валирию на край пропасти? Я предпочитаю рискнуть, Наэлар. Чем полагаться на этих надменных безумцев и лгунов. Ты хочешь сгинуть за компанию вместе с Ареопагом? Или отдать им всё, что они попросят ради предотвращения катастрофы? Свою жену, своих детей? Ты хорошо подумал-то, свояк? – зло рассмеялся полемарх и налил себе еще вина.
– Дело твоё, Наэлар. Мы равны с тобой и я тебе не могу приказывать. Просто дал совет добрый, как родственнику и бывшему союзнику. Не хочешь ему последовать – дело твоё. Но я тебя прошу хотя бы не вмешиваться в то, что может произойти, – Эйгор встал и подошел к Мелтарису вплотную, посмотрев ему прямо в глаза.
– Мне нечего терять, свояк. Я тебе говорил про это. Дочь и внучку я отправлю завтра в колонии. И – будь, что будет. Я себя жалеть разучился все эти годы, Наэлар! И тебя, если будет надо – тоже не пожалею. Спокойной ночи! – полемарх Оробас допил вино и направился к выходу из дворца своего свояка.

- Напрасно ты ожидаешь от меня невмешательства, - тихо сказал Наэлар в спину удаляющемуся полемарху. - Тебе не понять, на что ты можешь обречь страну, бросив вызов Неопалимым...
Наэлар знал, что может погибнуть в открытом противостоянии, но это страшило его меньше, чем возможные последствия разгоравшегося конфликта. Их, скорее всего, видела сновидица из рода Таргариенов, о них предупреждала Неопалимая Мирис...

Спойлер: Дагон и Дейра

Вечер после праздника

День основания Республики пришел и прошел. Целый квартал близ дворца архимага был оцеплен городской стражей. Вернувшиеся с восточных провинций солдаты оказались шумной публикой. Многие успели надраться и отпускали в адрес его сестры - в зависимости от настроения и дозы выпитого - восхищенные взгляды и шутки про удаль не теряющего время даром полемарха. У Дагона возникло сильное искушение вытрясти всю душу из скотины Оробаса, но тот уже отбыл к казармам. Он промолчал, только бросил долгий внимательный взгляд на Дейру, в душе кляня себя старым ревнивым ослом. Он хотел собственную сестру и с трудом подавлял в себе желание месяцами, не признаваясь в нем даже себе самому.

- Просто зло берет от этой волокиты. Всякий раз, как только хочешь чего-то добиться, узнаешь, что теперь не лучшее время для арестов, стражники устали или маги сотворили защитное заклинание, охраняющее их ночной покой, - проговорил, когда наконец их оставили одних, но осекся, наткнувшись на штормовое море во взгляде сестры, и, подойдя к Дейре, быстро поцеловал ее.
- Прости. Мне нужно было все рассказать тебе еще третьего дня. И во всяком случае прежде, чем устраивать дурацкий спектакль в ареопаге.. - не размыкая объятий, чтобы девчонка в ярости не вздумала расцарапать ему лицо, пояснил он ей.
- Полемарх подслушал их разговоры. Завтра в городе запылают пожары. Ибо с магии все началось, магией и закончится, - он сделал паузу, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, после чего продолжил: - Филидору удалось магическим путем заполучить дитя с чертами дракона. Они называют его червем. Но, похоже, и сами не способны управлять тем существом...
Дагон отогнал от себя тревожное видение огненных всполохов. Он сделал все, что мог, для защиты города от пожаров. Но не от козней магов.
- Если конфликт с магами не удастся задушить в зародыше, нас ждет война.

От его объятий Дейру передернуло, но вырваться она не смогла. Нужно просто постоять и потерпеть, он отпустит, не посмеет зайти дальше, но так ли это? Она вспомнила Вайрона, которого любила и который страшно и внезапно погиб у нее на глазах. Это не его дракон тогда взбесился в воздухе, Армас был самым ласковым драконом в мире, если это слово конечно применимо к ним.
Вайрон начал сходить с ума через несколько лет после их брака, его сумасшествие никогда не проявлялось на публике. Но когда они оставались наедине его временами накрывало. Он старался держать себя в руках по отношению к ней и это ему удавалось, срывался бедняга на слугах. Но в тот вечер была сильная буря, она успела вернуться до ее начала и была еще в драконьем логове когда Вайрон налетел на нее и ударил. Так у нее появились эти шрамы на спине. Затем он взлетел на драконе не пристегиваясь, но это был не Армас - Фобос. Драконы были похожи, их можно было перепутать, но никак не вблизи, а именно это Вайрон и сделал. Затем Фобос сбросил его, буря довершила все остальное. Его гибель объяснили внезапно взбесившимся Армасом. Временами Дейра гадала, сам ли Вайрон сошел с ума или ему помогли. Гибель Вайрона была случайностью или самоубийством?
Но прошло уже почти 16 лет и она давно перестала подозревать в произошедшем Дагона. Она знала что он к ней неравнодушен, но сама Дейра любила его всего лишь как брата и очень не любила его таким любящим. Ведь возвращался домой он совершенно нормальным, ничто этого не предвещало.

- Это все конечно интересно и познавательно, но может уже отпустишь и выслушаешь меня? Мы с тобой все никак не можем поговорить, а нам это нужно. Я думаю перебраться в Вестерос как Таргариены. Только не нужно говорить мне что это трусость и побег.

Дагон вернулся из изгнания только два года тому назад, после смерти отца, а потому не много знал о случившемся с мужем Дейры. Иногда он получал сухие письма из метрополии, пару раз виделся в колониях с их сумасбродной тетушкой, но что тяжким грузом лежало все эти годы на душе сестры, он не знал и оттого теперь с удивлением выслушал ее планы на будущее.

- Почему в Вестерос? Если хочешь сменить обстановку, а мне и самому не по душе душная атмосфера метрополии, отчего бы не пожить какое-то время на нашей вилле в Волантисе или перебраться в Лис? - сперва удивился он, но все же убрал руки с талии сестры. Так близко к прекрасным сочным губам Дейры мысли его начинали путаться, а сейчас нужно было сохранить трезвость рассудка.

Дейра:
- Я не люблю Вольные города, та же Валирия только в меньших масштабах и без драконов. Вестерос куда интереснее в плане перспектив. Знаю что это всего лишь отсталый варварский континент. Но ведь не просто так Таргариены перебрались именно туда. Хотя Эйгор со мной возможно не согласится. Но вчера проняло даже его.

- Таргариены безумны. Не понимаю, зачем нам брать с них пример.. - поразмыслив, ответил сестре Дагон. - Если Республика обратит свои взоры на запад и перебросит войска на завоевание варварского континента, я, разумеется, обязан буду встать во главе одной из ее армий, хотя, право же, предпочел бы избрать нашей новой резиденцией древний Йи-Ти или Асшай.

- Значит, Эйгор. - он помрачнел. Неловкие ухаживания Оробаса Дагон не принимал всерьез. Как оказалось, зря. - Нам не следует мешать свою кровь с представителями менее знатных семей, но отговаривать от брака с полемархом я тебя не стану. Он славный человек и мой друг, хотя, мне казалось прежде, подобные ему дуболомы с их армейскими шутками не в твоем вкусе.

Дейра:
- Мне приятны его ухаживания. Он вполне хороший человек и тактичный, насколько это возможно. Хотя все эти качества не видны за его грубостью и солдафонством.

Дейра заглянула в его глаза так доверчиво, словно все еще была той неловкой четырнадцатилетней девчонкой, которую он когда-то знал. Когда она так смотрела на него, Дагон ни в чем не мог ей отказать. Браки между высокими семьями чистой крови, как правило, заключались из политических соображений и сулили дому некие выгоды, сказать то о Эйгоре Оробасе он не мог. Да и попросту ревновал эту почти незнакомую роскошную красавицу с волевым подбородком и стройным пленительным телом, которая была его сестрой.

Вечер был жарким и душным, как и все вечера в метрополии, и Дагон внезапно подумал о том, что вода в бассейне теперь как парное молоко и купание не принесет ему никакого удовольствия. То ли дело на бескрайних просторах западного континента. Те города на юге, которые он видел с высоты полета дракона... Он завоюет их. Будущие провинции.
Уже уходя к бассейну, наконец ответил:
- Делай, как знаешь. Твой брак с Эйгором ничего не изменит для меня. Мы одна семья, девочка.

 

[-Птах-]

3 день:

Спойлер: Эйгор и Дагон

Обед 3го игродня

– Мелтарис нас не поддержит, архонт, – без прелюдий заявил Дагону Мареннису полемарх, когда его дракон тяжело приземлился на специальную площадь у дворца басилевса Республики и его пропустили без вопросов к хозяину этого величественного здания.
– Я намекнул ему, чтобы он не вмешивался. Не знаю, последует ли он голосу разума. Без понятия. Но это уже неважно. Каков наш план и где должны находиться завтра мои войска, Дагон? Кстати, новостей никаких нет по Филидору и их проклятой шобле?

- Скверно, - отозвался Дагон. Впрочем, судя по равнодушному тону, его мало заботила гнилое нутро свояка полемарха. - Далареон также предпочитает ни во что не влезать с риском подпалить свою шкуру. Похоже, нас с тобой считают какими-то осатаневшими от бессмысленной жестокости [ходор]ами, - хмыкнул насмешливо. - Ну или трясутся за свои шкуры, гордые повелители драконов.
- Ладно, довольно чесать языками, словно две старые сплетницы, - он поморщился от недоброго предчувствия. Поля битвы, где воевали драконьи лорды, всегда можно было опознать по черным проплешинам обугленной земли и едкому запаху пожарищ. Такого опустошения в самом сердце Республики басилевс не желал.
Дагон знал численность войск, вернувшихся с полемархом с востока, была еще городская стража числом до четырех тысяч... Многих из которых, впрочем, придется выделить для патрульной службы. Зато гораздо хуже представлял, что могут выставить маги кроме того десятка сотен золотой стражи, самый вид которых вызывал ненависть у многих из них.
Он задумчиво помолчал и наконец ответил:
- Войска привести в боевую готовность, пехоту рассредоточить по районам, но надеюсь все же, нам не придется вести бои в собственном городе. Новостей пока у нас нет, но прежде я поговорю с Ваэлором. Думаю, он мыслит достаточно трезво, чтобы понимать опасность войны, победителей в которой не будет. Ареопагу придется принять наш ультиматум. Они предадут остракизму Филидора. И пока не стало слишком поздно, ограничат эксперименты, опасные для самого существования Республики.

– Этого уже мало, архонт, – возразил Дагону Эйгор.
– Им нельзя верить на слово. Сказать они могут что угодно, а пообещать – и того больше. Нужно взять под гражданский контроль всю деятельность Ареопага. Создадим комиссию и специальных ревизоров, которые будут проверять всю их работу. Они должны нам всё показать. Замена Филидора на Мирис или Ваэлона – проблему не решит. И никаких изъятий из семей валирийцев, даже для спасения от катастрофы. Или я сам на драконе сожгу к демонам весь Ареопаг, вместе со всем их магическим дерьмом! – пообещал с покрасневшим от гнева лицом полемарх.

- Звучит разумно, - усмехнулся Дагон. Он не привык верить на слово, тем более брехливым старцам Ареопага. - Пришел наш черед требовать себе экстраординарных полномочий. Гражданский контроль, комиссия, расследования и запрет экспериментов, опасных для свободных граждан - все то решит народное собрание уже этим вечером... У магов не будет иного выбора, кроме как принять наши условия. Если они обратят магию против граждан Республики - станут вне закона. Да и нет у них ничего, кроме пустой похвальбы, сдается мне так.
- Но ничего не происходит так легко, как нам хочется, верно ведь, полемарх? Но если мы сожжем собственный город, уже следующим утром в лагере их сторонников прибавится десять тысяч человек, - напомнил он, поморщившись.

– А если мы уступим мнению народного собрания – сгореть может вся Валирия, по их же собственному прорицанию! Или провалиться под землю, уж не знаю, что именно там они увидели... – пробурчал полемарх
– Ты прав, что нужно попытаться добиться своего законными методами, Дагон. Поначалу. Но если и не получится, то нам уже нельзя отступать, пойми, архонт! На кону стоит даже нечто большее, чем наши с тобой должности или даже жизни! – не успокаивался Эйгор Оробас.

- Мнение народного собрания можно купить. Золотом или протекцией высоких семей. Впрочем, то же есть и у магов, а значит, нам следует быть убедительными. - упрек в том, что ему якобы дороже политическая карьера или собственная жизнь, он встретил кислым взглядом. - На кону будущее Республики, полемарх. Ты снова прав. Хотя жестоко мне про это напоминать. Утопив город в крови и огне, мы только приблизим исполнение пророчества, конец нашего мира. Если же маги обратят свое оружие против Республики, тем самим поставят себя вне закона, мятеж должен быть подавлен.
Он вновь задумался, нет ли других вариантов. Но выбор был сделан, оставалось только примириться с его последствиями и сделать все возможное, чтобы эти последствия не обратили прежде цветущие земли в пепелище.
- У нас осталось мало времени на неотложные дела. - Дагон нахмурился. - До начала собрания нужно все же нанести визит магам. Забрать того уродца из лаборатории и арестовать Филидора. Нам нужны доказательства его преступных опытов.

– Разумно, – не стал спорить полемарх.
– Я сам арестую этого магического пенька и притащу его в собрание. Эдикт только письменный мне напиши, будь добр. Дракона и пяти сотен гетайров – должно быть достаточно. Две тысячи катафрактариев будут в оцеплении народного собрания. Для предотвращения беспорядков, якобы. Рекомендую тебе и твою городскую стражу туда же присовокупить. Для видимости закона и порядка. Шесть тысяч пехотинцев я разделю на шесть бандосов, которые будут патрулировать шесть условных районов Города. На всякий случай.

- Так и поступим, - согласился с ним басилевс, призывая к себе писцов и логофета.

Спойлер: Дагон и Гаэнар

Дагон устало потер виски. Предложенное верным полемархом решение, хотя и практичное, его не удовлетворило, но и эмигрировать в западные варварские земли, подальше от магических пророчеств, он тоже не собирался.

- Магия - штука полезная, но отчего бы им, прежде чем соваться в генетику, не отточить свое умение на свечах. Вечно в горах связь пропадает, - хмуро заметил он, ожидая, когда свеча Гаэнара Далареона выйдет из спящего режима.

Еще не хватало, чтобы несчастье, если оно настигнет Валирию, застало их врасплох только потому, что они дрыхли, а не шевелили мозгами.

Глава дома Далареон, войдя в зал своего дворца и сбросив перчатки, заметил как зажглась свеча.

- Архонт? - узнал он лицо в огне, отвечая на вызов.

- Привет вам, Гаэнар. - времени у них оставалось не так и вопрос, куда тот летал в праздничный вечер, Дагон оставил при себе. - Говорили ли вы с магами?

- Говорил, - грустно ответил Гаэнар, - и понял, что между ними раскол. Разговаривал со мной только Ваэлон, а горделивая Мирис даже не соизволила слова сказать. Похоже, добрая часть Ареопага нас как имело за низших созданий, так и продолжает ними считать. Потому и не хотят делиться магией. Опасная она или нет, но если еще кто-то будет ею обладать, то они перестанут быть исключительными.

Далареон развел руками.

- Но все же есть те...

Он промолчал, не называя имен.

- ... Кто согласен приоткрыть занавес, поделиться магией. И если среди магов сейчас раскол, то я полагаю, именно по этому поводу. Поэтому, читаю, нужно действовать очень осторожно, иначе можем потерять все.

- Если того не сделает сам Ареопаг, Филидора придется вывести из игры, - будничным тоном ответил ему Дагон. - Кандидатура Ваэлона в кресле архимага выглядит предпочтительней.. Он разумный человек и не станет из мелочной мстительности пилить сук, на котором сидит сам. Но, если слухи верны, а я слышал примерно то же, что и вы, в шайке Неопалимых раскол. Видения Мирис более точны, у нее авторитет жесткой суки, но, думаю, с ней все же можно работать. - он скривился. - Легко не будет, но я не собираюсь приближать исполнение ее пророчества своими руками, прибегая к принуждению силой.

- Если только эти горячие головы сами не наломают дров. И топтуны мои что-то молчат, мол, зашла эта троица к Филидору еще вчера и не выходит... - добавил он чуть позже. - Но лазутчики полемарха слышали их разговоры про поджег лаборатории, вместе с которой должны сгореть и все их грязные тайны.. И, главное, червь. Они его уничтожат... Тогда убедить их к сотрудничеству будет во сто крат сложнее.

- Еще и народное собрание сегодня.. Весьма некстати. Лучше бы завтра. Ненавижу готовить речи в такой спешке... - вздохнул он, бросая кислые взгляды на исчерканный черновик, где после фразы "Доколе же ты, Филидор, будешь злоупотреблять нашим терпением", признаться, ни черта не было.

Тут Гаэнар услышал войско Оробаса и поспешил.

Спойлер: Совещание магов и всадников

Уже проходя во внутренний дворик, Агенора ответила архонту:
- Личная просьба? Догадываюсь. Речь о твоем сыне, ведь так?

- Так, - прежде, чем подошли остальные, ответил ей Дагон. - О моем сыне. Он может продолжить свое обучение тауматургии, если того пожелает, но он также и мой наследник, Агенора.

- Я велел страже никого не пускать больше, - между тем сказал Далареон, - и так слишком много глаз увидело то, что не положено, - кстати, а из вас никто не знал этого убившегося всадника, чей дракон грустит у входа? Я не могу вспомнить его фамилии.

- Мелтарис, вроде. Ваэлон с ним дружил, я видел их вместе, выпивали в трактире, веселились.
Таэлар пожал плечами, не понимая, что вообще там вот это вот всё и почему.
И приготовился слушать. Если ему будет что сказать - скажет.
- А о страже - это хорошо. И так всё разнесли, затоптали, ничего толком там не понять.

- Да, разумно. К счастью, всякий сброд в этом квартале не бывает. Но, боюсь, - она вздохнула, - завтра весь Город все равно будет бурлить от слухов. Еще и это прорицание Мирис. Ох, и что ей не держалось язык за зубами, ничего толком не сообщила, лишь народ взбудоражила, - с явным неудовольствием произнесла Агенора. Впрочем, она ее недолюбливала, об этом в Ареопаге знал каждый.
- Всадник? Кажется, я видела его на совете, он приходил вместе с вами, но так ничего и не сказал. И зачем вообще приходил?! Но нет, кто такой - не знаю.

"Интересно" - подумал Гаэнар, но ничего не произнес. Ваэлон приходил к нему с определенным предложением. Деловым. Скорее тактическо-военным. Почему же он тогда не договорился со своим другом Мелатрисом? Это было бы более логично - ведь Гаэнару Ваэлон не мог доверять до конца. Странно это - не предлагать далекоидущее деловое сотрудничество товарищу, а ему, Далареону. Хотя, может, он посчаитал Гаэнара лучшим тактиком. Тогда это логично. Уж он побольше воевал, чем этот молодой всадник. Но почему же тогда он убил себя? Он прилетел сюда гораздо позже архонта. Может, это тоже часть заговора?
- Он убил себя, придя сюда, - почесал подбородок Гаэнар, - вы не находите это странным? Возможно, часть Неопалимых все же смогли сговориться с всадниками? Возможно были еще какие-то союзы, о которых нам не известно? Что говорят ваши лазутчики, архонт?
Он обратился к Дагону.

Агенора удобно устроилась на диванчике возле фонтана. Раб принес ей кубок вина и встал на почтительном отдалении с кувшином. Сделав несколько глотков, Неопалимая решила перейти к делу.
- До всех этих... скажем так, прискорбных событий Ареопаг поддержал идею Ваэлона. Он собирался предложить вам, драконьим всадникам, завоевательную экспедицию в Вестерос. Она будет полезна... сразу в нескольких смыслах.
Вообще-то Агенора была одной из тех, кто голосовал против. Но сейчас, похоже, это их единственный вариант. Если идею Филидора без самого Филидора реализовать еще было можно - разобравшись в его записях, - то без мертвого уродца (Агенору аж передернуло от того зрелища) - никак.
- Итак, почтенные. Готовы ли вы вновь послужить Республике?

- Союзы Неопалимых со всадниками? Лазутчики? У нас в Ареопаге? Надо же, как интересно, - Агенора посмотрела прямо в глаза Дагону, в ее глазах плясали искры веселья, казалось, она находит это забавным, не более того. Впрочем, в глубине души ей это крайне не понравилось. Старик Филидор слишком привык полагаться на магию и запустил... некоторые другие вопросы. Пожалуй, пришла пора это исправить.

- У вас из рук вон плохо поставлено дело.. - поморщился басилевс на вопрос о утечке информации. - До завтра Ареопагу придется взять на себя труд придумать некую убедительную легенду, в которой не будет логических противоречий с тем, что могли увидеть посторонние в лаборатории Филидора.
- Имей терпение. Последний отчет лазутчиков я получил еще до попытки остановить безумства Филидора. - ответил он Гаэнару.

- Он предложил, Агенора. Но предлагал ее лично мне. В обмен на владение землями и ресурсами, что на них, - пожал плечами Гаэнар, - но когда туда отправится кавалькада Драконьих всадников, это превратится в хаос, а не в кампанию. Хаос и геноцид северных народов. Не то, чтобы я сильно сокрушался судьбами дикарей, но все же живыми они куда более полезный ресурс.
Он улыбнулся.
- Одна проблема была с этим планом, - поднял палец вверх Далареон, - неведомая Стена на севере, о функции которой мне Ваэлон так и не объяснил. Это меня насторожило и заинтересовало. Я б предложил сперва снарядить экспедицию чтоб разведать что там и к чему на крайнем севере. А то про нативную магию аборигенов вам, как я понимаю, известно довольно таки поверхностно.

- Да Ваэлон был тот ещё.. щедрый на улыбочки, а что там за теми улыбками скрывалось - никогда не было ясно Но всё жe толковый был. И это ж кому-то придётся переться в ту холодную вестеросскую глушь. Он пояснил свою идею, я был за. Но только ж и в мыслях не было, что кто-то, кроме этого Ваэлона, станет тем заниматься вместо него.
Таэлар ответил Далареону и подумал, что вот точно туда не поедет, разве что вот совсем некому будет.
Но Неопалимых же - 32..а, да, уже вот - 29, ну каких-то учеников потолковее можно будет продвинуть да и туда вот услать.

Он собирался предложить вам, драконьим всадникам, завоевательную экспедицию в Вестерос. Она будет полезна... сразу в нескольких смыслах.
Как странно. Ночью мы говорили о том же с сестрой, подумал вдруг Дагон. Судьба.
- Если интересы Республики устремлены на запад, я поддержу колонизацию Вестероса, - произнес задумчиво. - Валирии не следует оставлять на откуп одной из семей такой жирный куш. Мы можем перебросить некоторое количество пехоты кораблями через Узкое море, - продолжил он. – Но это весьма растянет нашу линию снабжения... Впрочем, о планах возможной военной кампании лучше говорить с нашими стратегами... Холодный север, как и нативные камлания первобытных народов, мне малоинтересны, но отчего бы не распространить власть Республики на земли простора либо богатые золотом скалы на западе, - в голосе Дагона мелькнула нотка интереса. Он в мыслях уже примерял на себя венец автократора одной из новых провинций.

Далареон закатил глаза.
Ну вот началось. Снабжение, кампания, стратегия. Чего теперь переться ему туда и тратить силы, воинов, корабль, чтоб потом ему выделили какой-то кусочек с краю у Стены.
- Я настаиваю на предварительной небольшой вылазке, - сказал он, выслушав Дагона, - как тактик вам говорю. Это сэкономит потом и снабжение и построение линий доставки. Надо небольшим отрядом и одним драконом разведать земли, долететь до Стены, посмотреть на тех аборигенов, о которых говорил Ваэлон. Я готов слетать, так как меня тема очень заинтересовала. Но мне нужно сопровождение Неопалимого. Без него мало что пойму в магическом плане.
Что скажете, кто в Ареопаге согласен?

Агенора задумалась над словами басилевса. Конечно, это было немыслимо - чтобы кто-то был одновременно Неопалимым и будущим главой Дома? Филидор бы не раздумывая объявил это вздором. Но Агенора вдруг ухватилась за эту идею. Мальчик еще слишком мал, Неопалимым он станет нескоро, а вот использовать это в договоре с его отцом можно уже сейчас. В мыслях Агенора уже видела себя преемницей Филидора на посту фактического главы Ареопага. Возможно, пришла пора более тонких методов? Хм, почему нет. Она улыбнулась архонту и бросила:
- Обсудим это, - и подмигнула!
Затем ее внимание привлек более глобальный вопрос.
- Дикари на тех землях нас совершенно не интересуют. А вот рекомая Стена... возможно, будет полезна. Нам - Стена, вам - земли и добыча. Конечно, мне еще надо ознакомиться с записями Ваэлона и вообще содержимым его лаборатории, но я не думаю, что аборигены доставят слишком много проблем.

- Вы не слышали, как там что-то грохнуло? - вдруг обернулся Гаэнар в сторону окна, - кажется, в стороне Ареопага? Архонт...
Он повернулся к Дагону.
- Вы не приказывали Оробасу атаковать Ареопаг часом?

Таэлар молчал, как рыба. Кое-что он слышал о тех аборигенах, Ваэлон на недавнем закрытом заседании ареопага рассказывал. Но дело так и не дошло до их демонстрации.
Но всё же надо что-то и говорить...
- Предполагаю, что у Ваэлона, в его дворце, есть вот те, Дети Леса. Он предлагал их показать, в виде зрелища на празднествах, и то, как они валятся с ног от звука изобретённого им рога, и что, по его словам, доказывало, что рог тот способен уничтожать...уменьшать? - не помню.. - магию Льда.

А что-то где-то вроде и правда громыхало.

- Рада слышать, архонт, что наши мнения относительно экспедиции совпадают. Конечно, тактические вопросы вы обсудите и без нас, - она снова улыбнулась. - Главное, что мы пришли к согласию в стратегическом вопросе. И конечно, необходимо провести разведку. Полагаю, кто-то из Неопалимых может отправиться с вами.
Сама она, конечно, не собиралась тащиться в далекие варварские земли, тем более сейчас, когда предстоит столько дел в Ареопаге.
И тут всадник сказал про грохот. Сама она, правда, никакого грохота не слышала. Разве что...
- Лично я ничего не слышала. Атаковать Ареопаг? Вы шутите?
Улыбка сползла с ее лица, она требовательно посмотрела прямо в глаза архонту.

- Армию нельзя оставлять без дела слишком долго, иначе у нас начнутся проблемы с дисциплиной. Спустив золото, они снова примутся за убийства, грабежи, насилие, чего в пределах Республики я не потерплю. - пояснил он Гаэнару. - В остальном ты прав. Только дурак суется в неизведанные земли без предварительной разведки. Прежде, чем бросать в бой с аборигенами наши легионы, нам предстоит заслать лазутчиков и заняться составлением подробной карты.
- Обсудим, - оставив на время беседы о грядущих войнах, усмехнулся басилевс. Агенора явно что-то задумала, но по крайней мере, явного конфликта интересов он не увидел.

"И выбрать себе местечко полакомее" - подумал про себя Далареон. Хотя, если он сунется в столь опасную экспедицию, то считал себя в полном праве самому выбирать владения.

Каких-то приказаний полемарху он не отдавал, понадеявшись на его разумность, как видно, напрасно.
- Что? Атаковать Ареопаг? Больной ублюдок! - вскинулся Дагон, и с возмущением встретил взгляд Гаэнора. - Похоже, мы слишком рано расслабились, друг мой.

Гаэнар демонстративно достал перчатки из-за пояса, показывая, что он готов лететь, но все еще смотрел на архонта. Если это снова был приказ то вмешиваться себе дороже. Хотя он явно выглядел возмущенным.

Беседу трех мужей и женщины прервало появление Дейры Мареннис

Дейра Мареннис:
- Сегодня чудесный день и плохие новости. Я буду очень рада ошибиться, но кажется полемарх спятил.

- Так это он громит Ареопаг? - уточнил Гаэнар, натягивая жесткие рукавицы, - Дагон, что будем делать? Нам нельзя сейчас устраивать распри.

- Спятил... И? Почему его до сих пор никто не остановил? - переспросил Дагон. Задерживаться здесь было безумием. - Где наши арбалетчики?
Если армия пойдет за ним, Валирия окажется втянутой в настоящую гражданскую войну. Впрочем, вы и сами то понимаете. Идем, Гаэнар. Если безумец не спустится с дракона, нам предстоит бой в воздухе.

Гаэнар одел перчатку и устремился во двор.

- Не обязательно сразу применять арбалеты. Я могла бы попробовать до него достучаться, - с сомнением в голосе произнесла Дейра, идя за братом.

- Что? Громит Ареопаг? Срочно остановите этого безумца! Дело не только в наших договоренностях. Это вопрос выживания Республики! Мы все погибнем, если этот идиот добьется своего.
Агенора не на шутку испугалась. Она надеялась, что оставшиеся там маги успеют скрыться в безопасное место.

Таэлар пожал плечами. он вообще был совсем невысокого мнения о драконьих всадниках, то есть о них он вообще не думал как о тех, кто хоть как-то сравнимы с Неопалимыми - они просто живая и летучая сила. что рухнет без поддержки магии или же при конфликте с Неoпалимыми.
А что кто-то там взбесился - ну так такое бывает, вот в былые времена один из тaких вот летучих придyрков.. вот совсем никак не вспоминается его имя - зачем-то решил разрушить дворец Неопалимого Лаэгариса.
И убился при том, дворцы строятся надёжно, а он расшиб своего дракона и сам тоже, вдребезги.
А Лаэгариса и дома не было вообще. Дворец быстро восстановили.
А сейчас Неопалимым и делать было нечего, в здании Ареопага.

- Он нестабилен, признай то, Дейра. - хмуро ответил ей Дагон. - Подобные мальчишеские выходки я бы ожидал от шестнадцатилетнего юнца, но не от полемарха Республики.
- Впрочем, от разговора с тобой хуже уже не будет, - неохотно признал он. - Я начну бой с другим драконьим всадником только если он не внемлет доводам разума.

Дейра Мареннис:
- Тут народ шепчется о неких драконолюдях, а зная аморальность наших магов в познании, неудивительно, что у него крышу сорвало.