За 2 дня до игры
Дагон Мареннис:
- Ваэлон? Он дряхлый старец? или тот несносный жирдяй-педераст, что на прошлой неделе отнял у меня два года жизни пустыми беседами о мальчиках из храмового хора? - Архонт глядел куда-то в стену, со скучающим видом теребя свою тяжелую золотую цепь, словно его не слишком интересовал причина внезапного визита одного из членов Ареопага.
Иссохший как мумия старик-логофет, много лет зорко следящий, чтобы во дворце архонта не было ни малейшего нарушения в правилах этикета, уже несколько притерпелся к бесцеремонным манерам нынешнего басилевса и только тихим кхеканьем позволил себе напомнить о том, что шутки с Неопалимыми могут выйти ему боком. Впрочем, о том помнил и сам Дагон. Всякий день и всякую ночь - помнил.
- Впрочем, что толку гадать, в какое дерьмо теперь они желают нас втянуть. - он нетерпеливо махнул рукой. - Зови.
Свет обсидиановой свечи освещал лицо Ваэлона, добавляя блеска в его и без того яркий взгляд.
Дагон Мареннис увидит это, если подойдёт к своей свече поближе, услышав голос одного из Неопалимых:
- Приветствую тебя, архонт-баcилевс. Есть время поговорить?
Ранее пожелание о разговоре было передано рабом-посыльным и совсем не подразумевало того, что Неопалимый лично явится в дом, как какой-то один из прочих просящий о встрече гость.
Сейчас Ваэлон сидел в кресле в своём дворце и смотрел в огонь чёрной свечи.
Магия хороша ещё и тем, что не требует усилий для перемещения с целью просто разговора.
Дагон Мареннис:
Уже не раз случалось так, что при виде ненавистной фигуры в жреческом облачении рука басилевса непроизвольно тянулась к рукояти меча, который, разумеется, был настоящим боевым оружием, а не церемониальным украшением, но, увы, ему едва ли однажды удастся насладиться видом истекающего кровью старого слизняка, укравшего его сына. Приходилось постоянно держать себя в узде. Да и паскудные святые отцы предпочитали живому общению высокие технологии. Обманутый в своих ожиданиях, Дагон бросил неприязненный взгляд на старичка-логофета, и со вздохом прошел к слабо мерцающей в режиме ожидания обсидиановой свече.
- Приветствую тебя, Ваэлон. Говори, что должен сказать. - голос его в пламени свечи звучал бесстрастно.
- Говорить я ничего и не должен, - с непроницаемой улыбкой ответил Ваэлон. - Но подумал, что вдруг тебе будет интересно, что твой сын - весьма способный к магии, это уже видно, хотя ему ещё учиться и учиться. А что ты, архонт-баcилевс, знаешь о магии?
Сам Ваэлон уже давно убедился, что большинство непосвящённых принимают результаты именно магической деятельности, как некую данность, совершенно не думая о том, сколько столетий ушло на то, чтобы окружающее стало таким, как есть сейчас: драконы послушны всадникам и в целом сдержанны в пределах влияния 14ти огней. А сами 14 вулканов - светят и греют, не заливая огненными реками всё живое. Каким образом так получилось и поддерживается - мало кого интересует, но вот если что-то пошло немного не так, как задумывалось, то возникает недовольство.
- В пекло твою магию, жрец! - с вызовом, даже с угрозой рявкнул Дагон, лезвие меча бесшумно выдвинулось из ножен, но... удар ушел в пустоту. Пламя обсидиановой свечи освещало по прежнему невозмутимое лицо Ваэлона.
- Кому, как не тебе это знать... - убирая клинок в ножны, ответил ему Дагон, неприязненно скривив губы. Жрец был, конечно, той еще сволочью, раз приплел к разговору сына, как будто его злость на старого слизняка Филидора и его клоповник нуждалась в какой-то подпитке. - Магия дает многое, но мы слишком привыкли к ней и почти не замечаем, что магия лишает человека свободы...
Возможности жить, действовать, самостоятельно преодолевать трудности, принимать на себя ответственность. Разумеется, держать в повиновении стадо, управлять тупым скотом, толпой много легче, но так вы только приближаете конец всему нашему миру... - он с подозрением прищурился. Разговор принимал странный оборот. Едва ли он понадобился Ваэлону для дружеских философских бесед... Тот явно преследует некую свою выгоду, но какую?
- И вновь я спрошу тебя, жрец. - помедлив, продолжил он. - Что тебе от меня нужно?
Ваэлон невозмутимо смотрел на выпады и даже ...угрозы?
Улыбнулся, безмятежно и слегка скептически:
- Жрец? Раз ты таким меня считаешь и всех Неопалимых, то не впору ли молиться на магию, без которой валирийцы до сих пор бы пасли овец, со страхом глядя на огненные горы, что могут рвануть в любой момент? Такой свободы ты хочешь?
Он уже не улыбался, а придвинулся ближе к свече и его аметистовые глаза горели ярко и вопросительно:
- Такая свобода была бы тебе по душе? Все свободны: вулканы свободны взрываться, люди свободны пасти овец и умирать в потоках лавы, если не от набегов каких-то гискарцев. А никаких драконов и не было бы, без магов. А если о "свободе" прямо сейчас... Когда все дикие драконы, а их шесть сотен и каждый день вылупляются новые - станут свободно летать, где им вздумается, и пожрут и овец, и людей, людей - даже с большим аппетитом - в них шерсти меньше. Вот это и будет концом мира для глупцов, до которых так и не дошло, что всё величие Валирии достигнуто магией. Начиная от послушных драконов и вулканов и заканчивая дворцами и площадями, что выглядят монолитным совершенством тоже благодаря магии.
Пламя обсидиановой свечи стало ярче, а Ваэлон продолжил:
- Я хочу лишь того, чтобы ты серьёзно и без вот таких порывов задумался, что бы было тут без магии. И насколько разумны те, кто видят лишь зло, в магии и в тех, кто её поддерживает и творит.
Красиво излагает, собака. Дагон поначалу даже проникся прочувственной речью Ваэлона, но тут же вспомнил, с кем он имеет дело.
- Мне бы и самому хотелось то знать: много ли мы, люди, стоим сами по себе, без изысканий тавматургии, поддерживающих заклинаний и прочей чуши собачьей, которую столь щедро вы размениваете на кровь невинных жертв, - промолвил он сухо, возвращаясь к реальности. Как бы он не мечтал сомкнуть руки на тощих старческих шеях Неопалимых, с тем же успехом можно было мечтать о луне с неба. Архонт-басилевс, без сомнения, был не последним человеком в Республике. Но если прочим валирийцам он казался недостижимо могущественным и великим, истинная власть была у немощных старцев Ареопага и это Дагон понимал как никто другой.
- Будь проклята твоя гордыня, Неопалимый! - все же без прежней запальчивости продолжил он. - Я не вижу в твоих словах прямого противоречия истине, но... Что, если вся ваша магическая шайка не более чем толпа жуликоватых слепцов, бредущих в своих изысканиях на ощупь? - Дагон язвительно хмыкнул. - В детстве я, знаешь ли, тоже к восторгу младших сестренок наловчился заколдовать кур в птичнике... Без массовых жертвоприношений, золотых масок и усыпанной звездной пылью мантии.
Ваэлон иронично усмехнулся:
- Хочешь знать, чего стоишь без магии? Нет ничего проще - садись на коня и отъедь подальше от 14ти Огней. О, можешь даже доспехи да меч прихватить, раз ты за него и так постоянно хватаешься, как я вижу. Вот там и посмотришь, чего ты стоишь сам по себе. Если успеешь хоть оглянуться прежде, чем тебя сожрёт какой-то дракон, сперва хорошенько поджарив. Возможно последней твоей мыслью будут проклятия твоей собственной гордыни, которые ты так щедро сыпешь в адрес магов, что необходимыми жертвами спасают жизнь стольких невинных, что ты и вообразить не можешь. Да, и можешь там поколдовать, раз ты с детства заклинатель курятника, только вот драконы и вулканы - это тебе не цыплята и даже не петухи, и следовало бы проявлять больше уважения к тем, кто с ними справляется.
Маг по-прежнему говорил ровно, да и басилевс уже сбавил обороты, возможно и задумается.
- Ты, Дагон, ничего не знаешь о пути магических изысканий, и будь мы слепы - то всей нашей цивилизации давно пришёл бы конец. А готовые заклинания с неба не падают, и даже в огне не видны, всё требует тщательного труда, а не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, и на ошибках - учатся, в том числе. Мир меняется и если мы желаем и дальше жить и повелевать стихиями в виде драконов и вулканов, то необходимо развивать и магию. Разве это не понятно любому разумному человеку?
- Звучит заманчиво, дьявол тебя побери! - на устах басилевса мелькнула мальчишеская ухмылка человека, облеченного высокой, но уже порядком опостылевшей ему властью. - Может и правда, плюнуть на все и махнуть в провинцию?.. А?.. только я и ты, мой амбициозный друг, - внезапно предложил он магу. - Ну, право же, какой из меня авантюрист без личного менестреля.. Такой неказистый спутник несколько оттенял бы мою неотразимость, бренчал бы на лютне сисястым селянкам, а по ночам читал литании, заклиная комарье. История же, друг мой, суха. Хронист запомнит только горы трупов и обугленные развалины. А после, как знать? может, найдутся и те, кто назовет наш путь великими деяниями. Подумай над тем, Ваэлон, вместо того, чтобы и дальше морочить головы людям дешевым шарлатанством, - продолжил Дагон устало.
- Ооо, я много чего могу себе вообразить.. - и снова он согласился со словами жреца. - Мир меняется. И если ничего не делать и ждать чуда свыше, то события станут развиваться самостоятельно, без какого-либо нашего контроля. Неизвестно, куда заведет знакомый нам мир ваше неумелое вмешательство.. Генетические эксперименты, межвидовое скрещивание.. Разве это не понятно любому разумному человеку? - вопрошающий взгляд его остановился на лице мага. - Цель оправдывает средства. Жестокость бывает необходимой. Так?.. Но, знаешь ли, я передумал и разжалую тебя из своих будущих миньонов, клевретов и менестрелей.
- Ты, Дагон, удивителен в своей наглости, - улыбнулся Ваэлон.
- Это комплимент, люблю я таких, отважных, сам такой. Вот бы к этой наглости да разумности побольше - то я бы с тобой даже выпил, и может бы даже и спел что-то, в подпитии. Но пока что ты ну никак не годишься даже в компанию для выпивания - скучный ты и предсказуемый, пытаешься себя всячески превознести и выставляешься понагляднее. Уверенному в своём превосходстве человеку это ни к чему, вот на меня посмотри и учись себя вести достойно твоему положению. Свита из миньонов, клевретов и менестрелей не сделает тебя значительней, если сам ты в своей значимости сомневаешься, а ведь если бы не сомневался - то и не выделывался бы.
Взгляд мага светился скепсисом, впрочем вполне доброжелательным - видал он уже всяких выскочек, что были о себе весьма высокого мнения, а в последующем немало из них оказались вполне толковыми.
- Так вот голову включи и не только для того, чтобы изрекать дерзости, а задуматься, что все мы тут, в Валирии - по определению "заодно". А соперничество и вражда только отвлекают от действительно для всех нас важного.
- О, как же ты богат талантами, мой славный маг!.. Зело мудр, учен и беспримерно скромен! Ты самый лучший во всей вашей злодейской шайке! - насмешливо проговорил Дагон. Он по опыту знал, что маги столь же падки до власти и влияния, как и обычные люди. А уж врать горазд, - добавил в мыслях. Впрочем, он никогда не пытался изучать теорию магии, как и для всякого другого родовитого валирийца, для Дагона Маренниса значение имел только ее практический результат.
- Если мы и впрямь в одной лодке... - отозвался он, надеясь, что недоверие в его голосе не прозвучало слишком явно. - Верно, если бы не долгая тавматургическая ээ... дискуссия, которую мы только что провели, мне и в голову не пришло бы спросить, но все же, мой без малого миньон, клеврет и менестрель... Тебе не приходилось горько пожалеть о том, что в какой-то препаскудный день тот дерьмовый уголек не причинил тебе боли?.. - спросил зачем-то, устремив задумчивый взгляд скорее сквозь Ваэлора, чем на него.
Ваэлон рассмеялся, искренне и весело:
- Я вижу, что тебя так и не покидает мысль обо мне, как о твоём вероятном миньоне? Оставь эти мечты, Дагон, и думай o более реальнoм.
Маг всё ещё улыбался, но говорил серьёзно:
- Ни секунды не пожалел о том, что оказался Неопалимым. Впрочем я подозревал такую вероятность ещё тогда, когда в 6 лет, будучи уверенным что я крутой и совсем незаметный - подкрался к дракону своего отца. Дракон учуял и дохнул пламенем. Куст, за которым я прятался - загорелся, а на мне горела только одежда. О том происшествии я не рассказал никому, а то бы мне влетело за такое - отец был суров, да я и списывал на то, что куст тот был всё же далеко. Так что лично для меня-семилетнего моя неопалимость не была особой неожиданностью, хотя я тоже немало удивился тогда. И обрадовался - быть Неопалимым в разы престижнее и круче, чем быть драконьим всадником - таким быть каждый дурак из дома драконьих лордов может, а вот Неопалимые...
- Мы - маги, и ты понятия не имеешь, насколько восхитительно знать и уметь то, что почти никто не умеет. Когда магия - это и чудо ..не перестаю удивляться.., но она - и инструмент, послушный тому, кто умеет с ней обращаться. И мы - те, кто делают вас драконьими всадниками, вручая вам кнут, наполненный магией и помогаем вам оседлать драконов. И это лишь немногое, что мы делаем для того, чтобы вы себя ощущали выше всех. И да, действительно скромно молчим, позволяя вам думать, что так и есть. И даже если вы рыкаете - то пожалуйста, всегда интересно услышать альтернативные мнения, но всё же не перестаю надеяться, что драконьи всадники не столь глупы, чтобы раздумывать о вероятности укусить руку, всё им на блюдечке преподнёсшую.
В его словах было достаточно горькой правды, и Дагон, усмехнувшись, задумался о том семилетнем мальчишке, которым был когда-то Ваэлон, впрочем, не только о нем. Маг пытался взывать к его рассудку, его здравому смыслу, но что мог он знать о пустоте, горестях и чувстве невосполнимой утраты, если никогда не испытывал их сам. Так или иначе, они по прежнему находились по разные стороны баррикад, хоть басилевс и не мог еще позволить себе роскоши плодить внутренние распри. Вопрос, вертевшийся на языке, о том, так ли уж бескорыстны намерения Ареопага, и каким дерьмом напичканы их дары, преподнесенные на блюде, так и не остался невысказанным.
- Ну и что мне делать, по-твоему? - произнес Дагон в полной тишине. - Засунуть свой язык в задницу и умалчивать о своих убеждениях? о своем неверии? Или как следует двинуть в зубы первого встречного, облаченного в жреческое одеяние? Едва ли я когда-либо сумею поверить тебе до конца... Ибо вы, маги, слишком закостенели в своей лжи, возгордились и поставили себя превыше прочих людей, лицемерно взяв на себя право решать, что есть благо, и уверенные в своей непогрешимости... Хотя, право же, вы только люди. Ограниченные, как и все мы. Обуреваемые своими мелкими страстями. Но если ошибка в блюде моего повара вызовет у меня только разлитие желчи, ошибки Неопалимых обходятся республике непомерно дорогой ценой. Подумай о том, маг, прежде чем Ареопаг решится еще раз затребовать себе чрезвычайных полномочий. - скрепя сердце, басилевс все же вынужден был согласиться, что худой мир лучше доброй ссоры.
- Вообще-то о своих убеждениях можно говорить и в спокойном и культурном тоне. И ещё - всегда допускать вероятность, что твои убеждения ошибочны и не упорствовать в своих заблуждениях, особенно с теми, кто вполне может их развеять, - спокойно пояснял Ваэлон.
- И ещё - не меряться в том, кто кого выше и кто в чём закостенел. Каждый пусть своим делом занимается, тогда и толку будет побольше. И именно, что маги - тоже люди и иногда ошибаются, потому что занимаются вещами в тысячи раз более сложными, чем все остальные. И если нужны чрезвычайные полномочия - то это не прихоть и не от "нечего делать", а именно что необходимость, и хорошо бы, чтобы все это уяснили.
Маг не считал этот разговор ссорой, просто обмен мнениями.
- Никто и не говорил, что будет легко. Но ты сам выбрал свой путь. Как и я свой... И не считаю себя вправе говорить о богоравной ответственности за мироздание с той же легкостью, как о последних театральных постановках. - Дагон равнодушно пожал плечами, он уже давно взял себя в руки, но извиняться перед магом за дурацкую попытку сломать обсидиановую свечу, разумеется, не собирался.
- Я, вроде бы и не предлагал тебе пост доместика или место в своей постели. Ты не в моем вкусе, - даже немного удивился басилевс словам о разграничении ответственности и пристально посмотрел на мага: - Делай, что должно, но помни: неопалимые - не боги, как бы вам не хотелось прослыть всемогущими... Признаться, на дух не выношу, когда мне пудрят мозги...
На тех словах его свеча замерцала, сворачивая магическое пространство. Похоже, сеанс удаленной связи подходил к концу.
Ваэлон только хмыкнул - этот валириец тоже довольно непоследователен: ведь в беседе шла как раз о том, что маги - тоже люди, пусть и могущественнее других благодаря знаниям и умениям. И насчёт "не в его вкусе" - не Дагон ли то жаловал, то разжаловал его в свои потенциальные менестрели?
- Я тоже не люблю, когда мне пудрят мозги, басилевс. Так что в этом мы точно схожи. Думаю, что ты меня услышал, как и я тебя. До встречи, думаю, что - скорой.
Обсидиановые свечи вспыхнули ярче в конце разговора и затем уже снова ровно светили, когда каждый из говоривших отошёл заниматься своими дальнейшими делами.
