Имани
Знаменосец
Как считаете, зачем они Дейнерис за Дрого выдавали?-
На форуме «7Королевств» обсуждаем книги серии «Песнь Льда и Пламени», ждем «Ветра зимы», смотрим вместе сериал «Игра престолов» и «Дом драконов», делимся фанатским творчеством, организуем переводы, работу над энциклопедией и другие начинания фанатов. Строго для фанатов!
Вход Регистрация
Фигуры Варис
- Автор темы IIepcuk
- Дата начала
Как считаете, зачем они Дейнерис за Дрого выдавали?
Ghost
Наемник
Имани, погодите, я не могу так сразу трезвым 
Заметив вашу любовь к цитатам из первой книги, ручаюсь, что миледи, как и я, в поисках ответа на вопрос "зачем Дейенерис подсунули Дрого"
первым же делом перечитала бы отрывок из легендарной охоты на Балериона "Черный Ужас".
Излишне любопытный Нед заметил, что рога растут не только на геральдике Баратеона. Казалось бы, флаг в руки - пусть себе убьются друг о друга. Но Чип и Дейл иного мнения. Слишком рано.
Прибить Старка? Сейчас? Занимательно! Ведь Роберт без пяти минут отдал Цареубийце долину Аррен. Вы точно топите за Таргов, а не кошаков?)
Не станет утруждать себя чем? Вторжением в Вестерос? Иллирио действительно верит, что 40 тыс. дотракийцев и Дорн посадят Дейнерис Таргариен на престол? Что народ примет королеву, которая привела на их земли орду агрессивных дикарей? Это после долго лета и 15 лет мира, веселья и праздников (разоривших казну) при Баратеоне. Ок, допустим, но... как в эту схему вписывается отсрочка войны между вассалами ЖТ и предполагаемое чадо сырного шейха - ЮГ?
Заметив вашу любовь к цитатам из первой книги, ручаюсь, что миледи, как и я, в поисках ответа на вопрос "зачем Дейенерис подсунули Дрого"
первым же делом перечитала бы отрывок из легендарной охоты на Балериона "Черный Ужас".
— …нашел одного бастарда, — сказал один. — Скоро обнаружит и остальных. Через день-другой, пару недель…
— Что он предпримет, когда узнает правду? — спросил другой голос с текучим акцентом Вольных Городов.
— Это знают одни только боги, — отвечал первый голос. Арья видела серый дымок, клубами поднимавшийся от факела, превращаясь в змеистую струю. — Эти дураки попытались убить его сына, хуже того, они все превратили в фарс. А этого человека просто так в сторону не отодвинешь. Хочу предостеречь: волк и лев скоро вцепятся друг другу в глотку, хотим мы этого или нет.
— Слишком скоро, слишком уж скоро, — пожаловался голос с прежним акцентом.
— Что хорошего принесет нам война сейчас? Мы не готовы к ней. Ее надо задержать.
— С таким же успехом можно попытаться остановить время… или ты принимаешь меня за волшебника?
Второй хихикнул:
— Никак не менее!
— Что он предпримет, когда узнает правду? — спросил другой голос с текучим акцентом Вольных Городов.
— Это знают одни только боги, — отвечал первый голос. Арья видела серый дымок, клубами поднимавшийся от факела, превращаясь в змеистую струю. — Эти дураки попытались убить его сына, хуже того, они все превратили в фарс. А этого человека просто так в сторону не отодвинешь. Хочу предостеречь: волк и лев скоро вцепятся друг другу в глотку, хотим мы этого или нет.
— Слишком скоро, слишком уж скоро, — пожаловался голос с прежним акцентом.
— Что хорошего принесет нам война сейчас? Мы не готовы к ней. Ее надо задержать.
— С таким же успехом можно попытаться остановить время… или ты принимаешь меня за волшебника?
Второй хихикнул:
— Никак не менее!
— Что ты хочешь чтобы я сделал? — спросил тот, что нес факел, — крепкий мужчина в коротком плаще с откинутым капюшоном. Обутые в тяжелые сапоги, ноги его ступали бесшумно. На нем были рубаха из вареной кожи, кольчуга, у пояса короткий меч и кинжал. Стальной шлем прикрывал голову. Арья усмотрела в нем нечто знакомое.
— Если может умереть один десница, то почему не может погибнуть другой? — ответил мужчина с акцентом и с раздвоенной желтой бородой. — Тебе уже знаком этот танец, мой друг.
Этого Арья еще не видела, она не сомневалась. Толстяк этот двигался с непринужденностью водяной плясуньи. На пальцах его поблескивали кольца — красное золото и бледное серебро, рубины, сапфиры, желтая щель тигрового глаза. Кольца были на каждом пальце, на некоторых даже по два.
— Раньше — это не теперь, и новая десница — другой человек, — возразил человек со шрамом, когда они вышли в коридор. Неподвижная, словно камень, напомнила себе Арья, тихая, словно тень. Ослепленные светом своего факела, они не видели ее, прижавшуюся к стене буквально в нескольких футах от них.
— Если может умереть один десница, то почему не может погибнуть другой? — ответил мужчина с акцентом и с раздвоенной желтой бородой. — Тебе уже знаком этот танец, мой друг.
Этого Арья еще не видела, она не сомневалась. Толстяк этот двигался с непринужденностью водяной плясуньи. На пальцах его поблескивали кольца — красное золото и бледное серебро, рубины, сапфиры, желтая щель тигрового глаза. Кольца были на каждом пальце, на некоторых даже по два.
— Раньше — это не теперь, и новая десница — другой человек, — возразил человек со шрамом, когда они вышли в коридор. Неподвижная, словно камень, напомнила себе Арья, тихая, словно тень. Ослепленные светом своего факела, они не видели ее, прижавшуюся к стене буквально в нескольких футах от них.
— Быть может, — отвечал человек с раздвоенной бородой, останавливаясь, чтобы перевести дыхание после долгого подъема. — Тем не менее мы должны получить передышку. Принцесса брюхата. Кхал не станет утруждать себя до рождения сына. Ты знаешь, каковы эти дикари.
Мужчина с факелом что-то толкнул, и Арья услышала густой грохот: огромный, багровый в свете факела камень опустился с потолка. Она едва не вскрикнула. Там, где только что был спуск в колодец, лежала плита, прочная и ровная.
Мужчина с факелом что-то толкнул, и Арья услышала густой грохот: огромный, багровый в свете факела камень опустился с потолка. Она едва не вскрикнула. Там, где только что был спуск в колодец, лежала плита, прочная и ровная.
Не станет утруждать себя чем? Вторжением в Вестерос? Иллирио действительно верит, что 40 тыс. дотракийцев и Дорн посадят Дейнерис Таргариен на престол? Что народ примет королеву, которая привела на их земли орду агрессивных дикарей? Это после долго лета и 15 лет мира, веселья и праздников (разоривших казну) при Баратеоне. Ок, допустим, но... как в эту схему вписывается отсрочка войны между вассалами ЖТ и предполагаемое чадо сырного шейха - ЮГ?
Последнее редактирование модератором:
Ghost
Наемник
Как истинно праведные фанаты, мы обязаны приберечь эту позерную для дедули версию на самый крайний случай
Идея с высадкой дотраков в Вестеросе опирается на один главный столп: Варис заложил роженицу Баратеону, чтобы спровоцировать неудачное покушение, которое спровоцирует кхала набить морду венценосному оленю. Опять же успех этого мероприятия мне кажется довольно зыбким. Возможно даже нам с Иллирио, но не Варису.
— Но если он не поторопится, то опоздает, — сказал крепкий человек в стальном шлеме. — В игре теперь участвуют не два игрока, как прежде, если так когда-то и было. Станнис Баратеон и Лиза Аррен бежали за пределы моей власти; поговаривают, что они собирают возле себя мечи. Рыцарь Цветов переписывается с Вышесадом, требует, чтобы лорд-отец прислал ко двору его сестру. Четырнадцатилетняя девушка мила, прекрасна и послушна, лорд Ренли и сир Лорас намереваются уложить ее в постель к Роберту, а потом женить его на ней и сделать новую королеву. Мизинец… одни только боги знают, в какую игру играет Мизинец. И все же лишь лорд Старк тревожит мои сны. Он знает бастарда, знает книгу, скоро узнает и всю правду. А теперь жена его благодаря вмешательству Мизинца похитила Тириона Ланнистера. Лорд Тайвин сочтет это за нападение, а Джейме, непонятно почему, привязан к чертенку. Если Ланнистеры выступят против Севера, не смогут остаться в стороне и Талли. Ты говоришь — подожди… Поспеши, вот что я тебе отвечу! Даже самый легкий из жонглеров не может вечно держать в воздухе сотню шаров.
— Ты более чем жонглер, мой старый друг, ты — истинный волшебник. И я только прошу тебя продлить свои чары. — Они отправились по коридору туда, откуда явилась Арья… мимо комнаты с чудовищами.
— Сделаю все, что смогу, — ответил человек, несущий факел. — Мне нужно золото и еще пятьдесят птиц.
— Ты более чем жонглер, мой старый друг, ты — истинный волшебник. И я только прошу тебя продлить свои чары. — Они отправились по коридору туда, откуда явилась Арья… мимо комнаты с чудовищами.
— Сделаю все, что смогу, — ответил человек, несущий факел. — Мне нужно золото и еще пятьдесят птиц.
Дрого не шибко тяготел к
— Жеребец, который покроет мир, не нуждается в железном кресле!
Дени оперлась на локоть и взглянула на него, такого высокого и великолепного. В особенности она любила его волосы. Дрого никогда не подстригал их: ведь он не знал поражений.
— Предсказано, что жеребец этот доскачет до самого края земли, — сказала она.
— Земля кончается у черного соленого моря, — немедленно ответил Дрого. Смочив лоскут ткани в тазу с теплой водой, он принялся стирать с кожи масло и пот. — Ни одна лошадь не сможет переплыть ядовитую воду.
— В Вольных Городах найдутся тысячи кораблей, — сказала ему Дени, как говорила прежде. — Эти деревянные кони с сотней ног перелетят через море под крыльями, полными ветра.
Кхал Дрого ничего не желал слушать.
— Мы больше не будем разговаривать о деревянных лошадях и железных креслах. — Он отбросил ткань и начал одеваться. — Сегодня я отправлюсь на траву охотиться, женщина и жена, — объявил он, надевая разрисованный жилет и застегивая пояс из тяжелых золотых, серебряных и бронзовых медальонов.
***
— Моя принцесса, чем я могу услужить вам?
— Вы должны поговорить с моим благородным мужем, — сказала Дени. — Дрого утверждает, что жеребец, который покроет весь мир, все равно будет править всеми землями и ему незачем пересекать отравленную воду. После рождения Рейего он хочет повести свой кхаласар разорять земли, лежащие вокруг Яшмового моря.
Дени оперлась на локоть и взглянула на него, такого высокого и великолепного. В особенности она любила его волосы. Дрого никогда не подстригал их: ведь он не знал поражений.
— Предсказано, что жеребец этот доскачет до самого края земли, — сказала она.
— Земля кончается у черного соленого моря, — немедленно ответил Дрого. Смочив лоскут ткани в тазу с теплой водой, он принялся стирать с кожи масло и пот. — Ни одна лошадь не сможет переплыть ядовитую воду.
— В Вольных Городах найдутся тысячи кораблей, — сказала ему Дени, как говорила прежде. — Эти деревянные кони с сотней ног перелетят через море под крыльями, полными ветра.
Кхал Дрого ничего не желал слушать.
— Мы больше не будем разговаривать о деревянных лошадях и железных креслах. — Он отбросил ткань и начал одеваться. — Сегодня я отправлюсь на траву охотиться, женщина и жена, — объявил он, надевая разрисованный жилет и застегивая пояс из тяжелых золотых, серебряных и бронзовых медальонов.
***
— Моя принцесса, чем я могу услужить вам?
— Вы должны поговорить с моим благородным мужем, — сказала Дени. — Дрого утверждает, что жеребец, который покроет весь мир, все равно будет править всеми землями и ему незачем пересекать отравленную воду. После рождения Рейего он хочет повести свой кхаласар разорять земли, лежащие вокруг Яшмового моря.
Точно известно, что на помолвке Дейнерис присутствовал красный жрец.
— Визерис из дома Таргариенов, третий носитель своего имени, — провозгласил он тонким и сладким голосом, — король андалов, ройнаров и Первых Людей, владыка Семи Королевств и Хранитель Областей. Его сестра, Дейенерис Бурерожденная, принцесса Драконьего Камня. Его достопочтенный хозяин Иллирио Мопатес, магистр свободного города Пентос.
Миновав евнуха, они вошли во двор, окруженный заросшей плющом колоннадой. Лунный свет разрисовывал листья оттенками кости и серебра, вокруг расхаживали гости. Среди них было много дотракийских конных владык, рослых мужей с красно-коричневой кожей; вислые усы перехвачены металлическими кольцами, черные волосы намаслены, расчесаны и увешаны колокольчиками. Были тут и наемники из Пентоса, Мира и Тироша; красный жрец, толщиной превышавший Иллирио; косматые жители Порт-Иббена и князья с Летних островов, кожа которых показалась ей темнее эбенового дерева. Дейенерис оглядела собравшихся с удивлением и с внезапным ужасом поняла, что, кроме нее, женщин здесь нет…
Миновав евнуха, они вошли во двор, окруженный заросшей плющом колоннадой. Лунный свет разрисовывал листья оттенками кости и серебра, вокруг расхаживали гости. Среди них было много дотракийских конных владык, рослых мужей с красно-коричневой кожей; вислые усы перехвачены металлическими кольцами, черные волосы намаслены, расчесаны и увешаны колокольчиками. Были тут и наемники из Пентоса, Мира и Тироша; красный жрец, толщиной превышавший Иллирио; косматые жители Порт-Иббена и князья с Летних островов, кожа которых показалась ей темнее эбенового дерева. Дейенерис оглядела собравшихся с удивлением и с внезапным ужасом поняла, что, кроме нее, женщин здесь нет…
Теория очень зыбкая, но худо-бедно объясняет просьбу Иллирио Варису тянуть время.
— Что хорошего принесет нам война сейчас? Мы не готовы к ней. Ее надо задержать.
Асшай не близко, а Драконы не рождаются готовыми жечь замки. Дурень Роберт должен посидеть на троне еще немного.
Теперь вернемся к началу речи - Варису, заварившим кашу с покушением на Дейнерис, что побудило Дрого мстить со страшной силой. Зачем было провоцировать Роберта вестями про брюхатую Таргариен? Если исходить из моей теории про асшайскую экспедицию, это явное вредительство. Однако... драконы, магия.. и Варис.
Варис долго молчал, и только копыта стучали по булыжнику. Наконец он прочистил горло.
— Милорд, вы верите в древнюю силу?
— В колдовство, что ли? Заклинания, проклятия, превращения и прочее? Ты полагаешь, что сира Кортни уморили путем волшебства?
— Утром того же дня сир Кортни вызвал лорда Станниса на поединок. Разве это — поступок человека отчаявшегося? Возьмите также загадочное и весьма своевременное убийство лорда Ренли, совершенное в тот самый час, когда его войско строилось, чтобы наголову разбить немногочисленные силы брата. — Евнух помолчал немного. — Милорд, вы однажды спросили меня, как я стал кастратом.
— Да, помню. Но ты не захотел отвечать.
— И теперь не хочу, но… — На этот раз молчание длилось еще дольше, а после Варис заговорил странно изменившимся голосом. — Я был тогда мальчишкой, сиротой при бродячем балагане. У нашего хозяина была маленькая барка, и мы плавали по всему Узкому морю, давая представления в вольных городах, а время от времени также в Старгороде и Королевской Гавани.
Однажды в Мире к нам в балаган пришел некий человек. После выступления он сделал хозяину предложение относительно меня, против которого тот не смог устоять. Я был в ужасе. Я думал, этот человек хочет совершить со мной то, что, я знал, некоторые мужчины делают с мальчиками, но ему было нужно от меня только одно: мое мужское естество. Он дал мне снадобье, от которого я лишился способности двигаться и говорить, но чувствительности не утратил. Длинным загнутым ножом он подсек меня под корень, все время, распевая что-то, и у меня на глазах сжег мои мужские части на жаровне. Пламя сделалось синим, и некий голос ответил ему, хотя слов я не понимал.
После этого я стал ему не нужен, и он выгнал меня вон. Скоморохи к этому времени уже уплыли. Я спросил его, что же мне теперь делать, и он сказал «умереть». Назло ему я решил выжить. Я попрошайничал, воровал и продавал те части моего тела, которые остались при мне. Скоро я вошел в число лучших воров Мира, а потом подрос и понял, что чужие письма часто бывают ценнее содержимого чужих кошельков.
Но та ночь все время снилась мне, милорд. Не колдун, не его нож, даже не то, как поджаривались мои мужские органы. Мне снился голос — голос из пламени. Был ли то бог, демон или просто фокус? Не могу вам сказать, хотя в фокусах знаю толк. Скажу одно: колдун вызвал это нечто, и оно ответило, а я с того дня возненавидел магию и всех, кто ею занимается. Если лорд Станнис один из них, я намерен пресечь его жизнь.
— Милорд, вы верите в древнюю силу?
— В колдовство, что ли? Заклинания, проклятия, превращения и прочее? Ты полагаешь, что сира Кортни уморили путем волшебства?
— Утром того же дня сир Кортни вызвал лорда Станниса на поединок. Разве это — поступок человека отчаявшегося? Возьмите также загадочное и весьма своевременное убийство лорда Ренли, совершенное в тот самый час, когда его войско строилось, чтобы наголову разбить немногочисленные силы брата. — Евнух помолчал немного. — Милорд, вы однажды спросили меня, как я стал кастратом.
— Да, помню. Но ты не захотел отвечать.
— И теперь не хочу, но… — На этот раз молчание длилось еще дольше, а после Варис заговорил странно изменившимся голосом. — Я был тогда мальчишкой, сиротой при бродячем балагане. У нашего хозяина была маленькая барка, и мы плавали по всему Узкому морю, давая представления в вольных городах, а время от времени также в Старгороде и Королевской Гавани.
Однажды в Мире к нам в балаган пришел некий человек. После выступления он сделал хозяину предложение относительно меня, против которого тот не смог устоять. Я был в ужасе. Я думал, этот человек хочет совершить со мной то, что, я знал, некоторые мужчины делают с мальчиками, но ему было нужно от меня только одно: мое мужское естество. Он дал мне снадобье, от которого я лишился способности двигаться и говорить, но чувствительности не утратил. Длинным загнутым ножом он подсек меня под корень, все время, распевая что-то, и у меня на глазах сжег мои мужские части на жаровне. Пламя сделалось синим, и некий голос ответил ему, хотя слов я не понимал.
После этого я стал ему не нужен, и он выгнал меня вон. Скоморохи к этому времени уже уплыли. Я спросил его, что же мне теперь делать, и он сказал «умереть». Назло ему я решил выжить. Я попрошайничал, воровал и продавал те части моего тела, которые остались при мне. Скоро я вошел в число лучших воров Мира, а потом подрос и понял, что чужие письма часто бывают ценнее содержимого чужих кошельков.
Но та ночь все время снилась мне, милорд. Не колдун, не его нож, даже не то, как поджаривались мои мужские органы. Мне снился голос — голос из пламени. Был ли то бог, демон или просто фокус? Не могу вам сказать, хотя в фокусах знаю толк. Скажу одно: колдун вызвал это нечто, и оно ответило, а я с того дня возненавидел магию и всех, кто ею занимается. Если лорд Станнис один из них, я намерен пресечь его жизнь.
Последнее редактирование:
Ghost
Наемник
При этом всего лишь верхушка айсберга. Помните экскурсию карлика по Волантису?
К тому времени они уже продвигались вперед так медленно, что скорее ползли, чем ехали. Дорога вдоль реки была буквально забита людьми, направлявшимися на юг. Толпа тащила их за собой, словно река бревно. Тирион разглядывал окружающих. У девяти человек из десяти на щеках были знаки невольников.
– Столько рабов, куда они все идут?
– На закате красные жрецы зажгут свои костры, а первосвященник произнесет речь. Я бы предпочел обойти его стороной, но чтобы попасть на Длинный Мост, нам придётся пройти мимо красного храма.
Через три квартала улица вывела их на широкую освещённую факелами площадь, где находился храм.
«Спасите меня, Семеро, да он же раза в три больше Великой септы Бейелора».
Дивное зрелище колонн, ступеней, опор, мостов, куполов и башен, перетекавших друг в друга так, словно всё здание было вытесано из единой скалы, поражало своей грандиозностью. Храм Бога Света по масштабам не уступал Холму Эйегона. Его стены были расписаны сотнями оттенков красного, жёлтого, золотого и оранжевого цветов, переходящих один в другой, словно облака на закате. Изящные спиральные башни взвивались ввысь подобно застывшему огню – языками танцующего пламени, устремлёнными в небо. «Огонь, обращенный в камень». Огромные ночные костры горели перед ступенями храма, и в их свете первосвященник обратился к толпе.
«Бенерро». Жрец стоял на вершине колонны из красного камня, соединённой узким каменным мостиком с высокой террасой, на которой расположились прислужники и младшие жрецы. Прислужники были облачены в бледно-жёлтые и ярко-оранжевые робы, а жрецы и жрицы – в красные.
На расстилавшейся перед ними огромной площади было не протолкнуться. Многие из верующих носили клочок красной ткани либо на рукаве, либо в виде повязки на лбу. Все взгляды были устремлены на первосвященника.
– Расступитесь! – орал рыцарь, пытаясь пробиться сквозь толпу. – Освободите дорогу! – Недовольно ворча, волантийцы отходили в сторону, провожая всадника сердитыми взглядами.
Зычный голос Бенерро долетал до самых удаленных уголков площади. Жрец был высоким, худым, узколицым и светлокожим. От подбородка и щёк к бритой макушке, обвивая глаза и тонкие губы, словно ярко-красная маска, по его лицу поднимались нарисованные языки пламени.
– Это что, татуировка раба? – спросил Тирион.
Рыцарь кивнул.
– Красный храм покупает их ещё детьми и затем растит из них жрецов, храмовых проституток и воинов. Взгляни, – он указал на ступени, где перед дверями храма застыл строй мужчин в богато украшенных доспехах и оранжевых плащах. Все они сжимали в руках копья с наконечниками в форме языков пламени. – Огненная Длань. Священные воины Владыки Света, защитники храма.
«Огненные рыцари».
– Ну и сколько же пальцев у этой Длани?
– Ровно тысяча. Ни больше, ни меньше. На месте потухшего возгорается новое пламя.
Бенерро ткнул пальцем в луну, сжал руку в кулак и развёл руки в стороны. Голос вещавшего быстро усиливался, достигнув самой высокой ноты, и тут из пальцев жреца с громким шипением вырвались языки пламени. Толпа замерла. Жрец стал чертить в воздухе огненные символы.
«Валирийские глифы». Тирион узнал лишь два из десяти: первый был Рок, а второй – Тьма.
Из толпы послышались крики. Женщины рыдали, а мужчины потрясали кулаками.
«Ой, не нравится мне всё это».
Карлик прекрасно помнил тот день, когда Мирцелла отплывала в Дорн, и бунт, вспыхнувший, когда они возвращались в Красный Замок.
Тирион не забыл, что Хэлдон Полумейстер предлагал привлечь красного жреца на сторону Молодого Грифа. Но после того как он увидел этого человека собственными глазами, эта идея показалась ему не самой удачной. Оставалась надежда, что у Грифа будет больше здравого смысла.
«Некоторые союзники куда опаснее врагов. Но Лорд Коннингтон должен будет додуматься до этого своей головой. Моя же к тому времени уже украсит собой пику».
В это время жрец указывал рукой на Чёрную Стену позади храма – туда, где, стоя на парапетах, взирала вниз закованная в броню стража.
– О чём он говорит? – спросил Тирион у рыцаря.
– Дейенерис угрожает опасность. Тьма следит за ней, и прихвостни ночи строят планы её убийства, взывая в храмах лжи к своим ложным богам… плетут заговоры вместе с безбожными чужаками…
Волосы на спине у Тириона встали дыбом.
«Принц Эйегон не найдет здесь друзей».
Красный жрец говорил о древнем пророчестве, предсказавшем пришествие героя, который спасет мир от тьмы.
«Одного героя. Не двух. У Дейенерис есть драконы, а у Эйегона их нет». Карлику не нужно было быть пророком, чтобы догадаться, как Бенерро и его последователи отреагируют на появление второго Таргариена. «Гриф тоже поймёт это, наверняка», – подумал он, удивляясь, что ему самому было до этого дело.
– Столько рабов, куда они все идут?
– На закате красные жрецы зажгут свои костры, а первосвященник произнесет речь. Я бы предпочел обойти его стороной, но чтобы попасть на Длинный Мост, нам придётся пройти мимо красного храма.
Через три квартала улица вывела их на широкую освещённую факелами площадь, где находился храм.
«Спасите меня, Семеро, да он же раза в три больше Великой септы Бейелора».
Дивное зрелище колонн, ступеней, опор, мостов, куполов и башен, перетекавших друг в друга так, словно всё здание было вытесано из единой скалы, поражало своей грандиозностью. Храм Бога Света по масштабам не уступал Холму Эйегона. Его стены были расписаны сотнями оттенков красного, жёлтого, золотого и оранжевого цветов, переходящих один в другой, словно облака на закате. Изящные спиральные башни взвивались ввысь подобно застывшему огню – языками танцующего пламени, устремлёнными в небо. «Огонь, обращенный в камень». Огромные ночные костры горели перед ступенями храма, и в их свете первосвященник обратился к толпе.
«Бенерро». Жрец стоял на вершине колонны из красного камня, соединённой узким каменным мостиком с высокой террасой, на которой расположились прислужники и младшие жрецы. Прислужники были облачены в бледно-жёлтые и ярко-оранжевые робы, а жрецы и жрицы – в красные.
На расстилавшейся перед ними огромной площади было не протолкнуться. Многие из верующих носили клочок красной ткани либо на рукаве, либо в виде повязки на лбу. Все взгляды были устремлены на первосвященника.
– Расступитесь! – орал рыцарь, пытаясь пробиться сквозь толпу. – Освободите дорогу! – Недовольно ворча, волантийцы отходили в сторону, провожая всадника сердитыми взглядами.
Зычный голос Бенерро долетал до самых удаленных уголков площади. Жрец был высоким, худым, узколицым и светлокожим. От подбородка и щёк к бритой макушке, обвивая глаза и тонкие губы, словно ярко-красная маска, по его лицу поднимались нарисованные языки пламени.
– Это что, татуировка раба? – спросил Тирион.
Рыцарь кивнул.
– Красный храм покупает их ещё детьми и затем растит из них жрецов, храмовых проституток и воинов. Взгляни, – он указал на ступени, где перед дверями храма застыл строй мужчин в богато украшенных доспехах и оранжевых плащах. Все они сжимали в руках копья с наконечниками в форме языков пламени. – Огненная Длань. Священные воины Владыки Света, защитники храма.
«Огненные рыцари».
– Ну и сколько же пальцев у этой Длани?
– Ровно тысяча. Ни больше, ни меньше. На месте потухшего возгорается новое пламя.
Бенерро ткнул пальцем в луну, сжал руку в кулак и развёл руки в стороны. Голос вещавшего быстро усиливался, достигнув самой высокой ноты, и тут из пальцев жреца с громким шипением вырвались языки пламени. Толпа замерла. Жрец стал чертить в воздухе огненные символы.
«Валирийские глифы». Тирион узнал лишь два из десяти: первый был Рок, а второй – Тьма.
Из толпы послышались крики. Женщины рыдали, а мужчины потрясали кулаками.
«Ой, не нравится мне всё это».
Карлик прекрасно помнил тот день, когда Мирцелла отплывала в Дорн, и бунт, вспыхнувший, когда они возвращались в Красный Замок.
Тирион не забыл, что Хэлдон Полумейстер предлагал привлечь красного жреца на сторону Молодого Грифа. Но после того как он увидел этого человека собственными глазами, эта идея показалась ему не самой удачной. Оставалась надежда, что у Грифа будет больше здравого смысла.
«Некоторые союзники куда опаснее врагов. Но Лорд Коннингтон должен будет додуматься до этого своей головой. Моя же к тому времени уже украсит собой пику».
В это время жрец указывал рукой на Чёрную Стену позади храма – туда, где, стоя на парапетах, взирала вниз закованная в броню стража.
– О чём он говорит? – спросил Тирион у рыцаря.
– Дейенерис угрожает опасность. Тьма следит за ней, и прихвостни ночи строят планы её убийства, взывая в храмах лжи к своим ложным богам… плетут заговоры вместе с безбожными чужаками…
Волосы на спине у Тириона встали дыбом.
«Принц Эйегон не найдет здесь друзей».
Красный жрец говорил о древнем пророчестве, предсказавшем пришествие героя, который спасет мир от тьмы.
«Одного героя. Не двух. У Дейенерис есть драконы, а у Эйегона их нет». Карлику не нужно было быть пророком, чтобы догадаться, как Бенерро и его последователи отреагируют на появление второго Таргариена. «Гриф тоже поймёт это, наверняка», – подумал он, удивляясь, что ему самому было до этого дело.
Имани
Знаменосец
Согласна!
Но ведь у Вариса был план поженить Эйгона и Дени...
Как думаете, он потом хотел избавиться от нее? Как бы происхождение Эйгона будет доказано и Дейнерис станет не нужна? Ну а потом и драконов извести?
Ghost
Наемник
Как вариант. Если они догадываются, а то и в курсе, что у Бича Божьего серьезные проблемы по женской части после инцидента с Мирри Маз Дур, даже отбрасывая идефикс евнуха извести магию во всех ипостасях, Дейнерис в долгосрочной перспективе - тупиковая невеста. К тому же, я весьма уверен, что Арианна вскоре отокхартит золотого мальчика.
Ghost
Наемник
Убийца Матрешек
Знаменосец
Вы карту видели? Асшай окружен горами, реками и призрак-травой, к тому же он далеко.
Ghost
Наемник
Видел, милорд! И подчеркивал, что теория достаточно зыбкая)
Мне в принципе видится малоприятным путешествие к берегу Яшмового(Нефритового) моря. А джунгли И-Ти, кишащие василисками, кажутся не лучше призрак-травы.
Думаете кхал - известный юморист - стебался над доверчивой супругой?
Имани
Знаменосец
Нет, кхал решил устроить Дени незабываемое свадебное путешествие!Видел, милорд! И подчеркивал, что теория достаточно зыбкая)
Мне в принципе видится малоприятным путешествие к берегу Яшмового(Нефритового) моря. А джунгли И-Ти, кишащие василисками, кажутся не лучше призрак-травы.
Думаете кхал - известный юморист - стебался над доверчивой супругой?
Убийца Матрешек
Знаменосец
Мне сдается он был не сведущ в географии
Ghost
Наемник
А (не)далекий родич Винни-Пуха резво подхватил идеюНет, кхал решил устроить Дени незабываемое свадебное путешествие!
— Нет, он не может умереть, он не должен, это был всего лишь порез. — Дени взяла его мозолистую руку в свои небольшие ладошки и сжала их. — Я не позволю ему умереть…
Сир Джорах с горечью усмехнулся:
— Кхалиси или королева, такие приказы за пределами твоей власти. Прибереги слезы, дитя. Оплачешь его завтра или через год. У нас нет времени для горя. Мы должны уехать отсюда быстро, пока он еще жив.
Дени растерялась.
— Уехать? Куда мы должны уехать?
— В Асшай. Он лежит далеко на юге, на краю известных морей, но люди говорят, что это огромный порт. И мы отыщем там корабль, который отвезет нас в Пентос. Нас ждет трудное путешествие, в этом можно не сомневаться. Веришь ли ты своему кхасу? Поедут ли с нами эти люди?
Сир Джорах с горечью усмехнулся:
— Кхалиси или королева, такие приказы за пределами твоей власти. Прибереги слезы, дитя. Оплачешь его завтра или через год. У нас нет времени для горя. Мы должны уехать отсюда быстро, пока он еще жив.
Дени растерялась.
— Уехать? Куда мы должны уехать?
— В Асшай. Он лежит далеко на юге, на краю известных морей, но люди говорят, что это огромный порт. И мы отыщем там корабль, который отвезет нас в Пентос. Нас ждет трудное путешествие, в этом можно не сомневаться. Веришь ли ты своему кхасу? Поедут ли с нами эти люди?
Очень даже может быть, милорд. Хотя мне кажется, что дотракийцам хорошо знакомы все возможности и перспективы экспансии на восток. Последний, вероятно, был их основной кормушкой до Рока Валирии.
Созерцатель
Знаменосец
Почему не Рглор? Там как бы оскопленное в костер бросилиузнал про Иных и проникся мыслью о спасении человечества?
Созерцатель
Знаменосец
А как же Варис I Таргариена?! - внук и наследникприческиЭйгона Невероятного
Ghost
, хорошо написали. Но объясните мне
(не очень болеющему Таргами), зачем Таргам была нужна вся трагическая возня с яйцами, если можно было поехать в Асшай(а с их деньгами это не проблема) и поискать готовых, живых драконов. Яйца дла Дени представляли ценность но не тайну.
Ghost
Наемник
Вся трагическая возня с "асшайской экспедицией" - полет фантазии и гимнастика для мозгов) Надо же как-то коротать время до Ветров.
Чисто гипотетически? Вы не читали ПиК в замечательном переводе команды сайта? Там есть интересный эпизод, когда партия "черных" принимает решение попытаться увеличить свое преимущество в воздухе за счет приручения бесхозных и одичалых драконов с ДК. Но...
Драконы не лошади. Нелегко позволяют они человеку взобраться на свою спину, а будучи разозленными, или чувствуя угрозу, они атакуют. Шестнадцать человек расстались с жизнью, пытаясь стать драконьими всадниками. Втрое больше получило серьезные ожоги и другие тяжкие увечья. Стеффон Дарклин был сожжен заживо, пытаясь оседлать Морского Дыма. Лорда Гормона Масси постигла та же участь, когда он приблизился к Вермитору. Человеку по имени Серебряный Деннис, цвет глаз и волос которого давал основания верить его утверждению о том, что он бастард короля Мейгора Жестокого, Овечий Вор оторвал руку. Когда его сын попытался остановить кровь, хлещущую из раны, с неба обрушился Каннибал, отогнал Овечьего Вора и сожрал отца вместе с сыном.
Все же Морской Дым, Вермитор и Среброкрылая были привычны к людям и терпимо относились к их присутствию. Уже будучи оседланными однажды, они с большей легкостью могли принять новых всадников.
Все же Морской Дым, Вермитор и Среброкрылая были привычны к людям и терпимо относились к их присутствию. Уже будучи оседланными однажды, они с большей легкостью могли принять новых всадников.
Попытаться сладить с тремя дикими драконами, жившими на Драконьем Камне, было не так просто, как иметь дело с теми, которые уже знали всадников раньше, но некоторые пытались укротить и их.
***
Самым крупным и старейшим из диких драконов был Каннибал, прозванный так потому, что питался трупами своих умерших собратьев, а также налетал на гнездовья Драконьего Камня, где глотал недавно проклюнувшихся новорожденных дракончиков и объедался яйцами. Желающие стать укротителями драконов пытались оседлать его с дюжину раз; его логово было устлано их костями.
***
Встретить Овечьего Вора был проще, но при этом он оставался злобным зверем со скверным характером, убившим больше отпрысков, чем все три «дракона из замка» вместе взятые. Одним из тех, кто попытался укротить его (после того, как поиски Серого Призрака не увенчались успехом) был Алин из Халла. Овечий Вор не пожелал иметь с ним дела. Когда Алин, спотыкаясь, покинул драконье логово в охваченном огнем плаще, только быстрые и решительные действия брата позволили спасти ему жизнь.
***
Многие другие отпрыски и прочие искатели удачи, стремившиеся взобраться на спину Овечьего Вора, вместо этого заканчивали свой жизненный путь в его брюхе.
Наконец коричневый дракон был подчинен хитростью и настойчивостью «маленькой смуглой девочки» шестнадцати лет по имени Крапива, приносившей ему только что зарезанную овцу каждое утро, до тех пор, пока Овечий Вор не научился узнавать и даже ждать ее. Она была черноволосой, кареглазой, смуглой, стройной, сквернословящей и грязной, а также совершенно бесстрашной… и она стала первым и последним всадником дракона, известного как Овечий Вор.
***
Самым крупным и старейшим из диких драконов был Каннибал, прозванный так потому, что питался трупами своих умерших собратьев, а также налетал на гнездовья Драконьего Камня, где глотал недавно проклюнувшихся новорожденных дракончиков и объедался яйцами. Желающие стать укротителями драконов пытались оседлать его с дюжину раз; его логово было устлано их костями.
***
Встретить Овечьего Вора был проще, но при этом он оставался злобным зверем со скверным характером, убившим больше отпрысков, чем все три «дракона из замка» вместе взятые. Одним из тех, кто попытался укротить его (после того, как поиски Серого Призрака не увенчались успехом) был Алин из Халла. Овечий Вор не пожелал иметь с ним дела. Когда Алин, спотыкаясь, покинул драконье логово в охваченном огнем плаще, только быстрые и решительные действия брата позволили спасти ему жизнь.
***
Многие другие отпрыски и прочие искатели удачи, стремившиеся взобраться на спину Овечьего Вора, вместо этого заканчивали свой жизненный путь в его брюхе.
Наконец коричневый дракон был подчинен хитростью и настойчивостью «маленькой смуглой девочки» шестнадцати лет по имени Крапива, приносившей ему только что зарезанную овцу каждое утро, до тех пор, пока Овечий Вор не научился узнавать и даже ждать ее. Она была черноволосой, кареглазой, смуглой, стройной, сквернословящей и грязной, а также совершенно бесстрашной… и она стала первым и последним всадником дракона, известного как Овечий Вор.
Последнее редактирование: