Отзыв на игру писать тяжело, но надо.
Прежде всего, я хочу извиниться перед командой за моё неожиданное выбытие. Форс-мажорное событие (тепловой удар) выбило меня из седла вверх тормашками прямо в разгар игры. В своё оправдание я могу лишь сказать то, что всё-таки успел предупредить мастера игры и оставил пароль от игроакка, пока не выключился окончательно. Увы, этого оказалось недостаточно. Я учёл свою ошибку, она, надеюсь, больше не повторится.
По игре. Игра мне понравилась, несмотря на её скоротечность, сумбурность и некоторую суматошность. Никаких претензий к гейм-мастеру (ещё раз спасибо,
Perelynn ) не имею.
По персоналиям.
Прежде всего по "Чёрным". Из-за помянутого выше форс-мажора, мне не удалось вступить с ними во взаимодействие. "Чёрная" команда заслужила свою победу, хотя она с самого начала имела более благоприятные условия (отсутствие открытого внутреннего раскола). Джекейрис был хорош, на 5+ отыграв роль благожелательного и обаятельного "молодого кронпринца". Крапива была вполне достоверна в своих мыслях и поступках. Корлис, как и в каноне, был глыбой вестеросской политики, матёрым.
По "Зелёным".
Архимейтер Орвиль оставил благоприятное впечатление настоящего учёного и профессионала своего дела. Тайленд Ланнистер получился настоящим вельможей, крупным аристократом - хитрым, изворотливым, готовым и способным ловить рыбу в мутной воде политики. Кристон Коль же стал человеком, который единственный из всех вызывал в моём персонаже исключительно тёплые чувства, на грани восторженности; единственным, кто мог заставить принца не проявлять учтивость, не
скалиться и не
ухмыляться по-волчьи, а
улыбаться.
Единственными фальшивыми нотами во всём многостраничном образе сира Кристона были предложения использовать яд и мысль, что
белый рыцарь всегда предпочитал действовать хитрее и к насилию прибегал в самую последнюю очередь.
. Всё-таки в Королевскую Гвардию людей набирают не по критерию изворотливости и хитрости, а за бойцовские качества и именно что талант к применению силы (как это и показано в каноне, где именно Коль был самым брутальным из участников Танца, не принадлежащих к роду Таргариенов) - но это так, "мелкая придирка". Вдовствующая королева Алисента тоже получилась вполне достоверной - готовой идти на очень и очень многое ради благополучия своего рода и детей.
Теперь по двум самым спорным игровым образам "Драконов...". (Заранее хочу сказать, что это касается только образов, а не самих игроков).
Эйгон-не-II. Понятно, что против воли мастера идти нельзя. Тем не менее, начать с чёткого заявления, что единственной законной наследницей является Рейнира и декларировать своё желание отречься в её пользу, явно было не тем ходом, с помощью которого можно пресечь "ястребиные" настроения в лагере родичей и сторонников. Как говорится, "нельзя второй раз произвести первое впечатление". Первым впечатлением, произведённым Эйгоном, было впечатление труса и дезертира, человека, который в ответственную минуту
сознательно покидает пост главнокомандующего. Именно после этого Эймонд, который раньше письменно защищал репутацию своего брата перед Малым Советом, стал самым ожесточённым врагом старшего брата, врагом, который перестал считать себя связанным какими бы то ни было обязательствами морального характера в отношениях с братом и прямо в ходе беседы на Остром Мысе перешёл к жесточайшим оскорблениям. И не только Эймонд - весь Малый Совет перестал считать Эйгона-старшего надёжным человеком, к моменту высадки на Драконьем Камне "зелёные" уже были полностью готовы "убрать фактор Эйгона"(с), ждали лишь подходящего средства и момента. Только позже, когда была выложена личка Эйгона и Хелейны между Острым Мысом и Драконьим Камнем, образ Эйгона перестал быть таким, хм, специфическим, обрёл глубину и дар стилиста и оратора - но у прочих игроков "зелёных" не было тогда возможности прочесть эту переписку. А была вполне оправданная злоба - злоба архитекторов, внезапно услышавших, что основная опора возводимого ими здания внезапно(тм) исчезла, с вполне понятными результатами в виде срочного набрасывания множества планов, раздражением на такие неприятные сюрпризы, надеждой на то, что с помощью быстрых, решительных и жёстких мер удастся спасти положение так, что никто даже не заметит, что произошло что-то плохое.
Лично меня задела только претензия (высказанная после игры), что братья(и сёстры) Таргариены не могли быть настолько сведущими в истории прошлого столетия, как это демонстрировал Эймонд в тройственной личке с Эйгоном и Хелейной. Это не так, поскольку для Рейниры, Эйгона-старшего, Эймонда, Хелейны данные прецеденты - не пухлые тома "Истории (вестеросского) государства и права", а их семейная история и генеалогия, т.е. предметы, которые аристократ обязан знать назубок - историю своего дома, порядок наследования в нём, порядок раздачи титулов.
Теперь образ Хелейны.
Конечно, у игрока есть право выходить за рамки канона, особенно когда об отыгрываемом персонаже в каноне сказано мало или сказано о его пассивности. Но всё же, стоит определиться: либо с самого начала выходим за рамки канона, либо остаёмся в нём. Потому что когда в доигровых личках, охватывающих промежуток с 123 года по 129, персонаж тяготится своим мужем вплоть до обдумывания возможности государственной измены(!) (а измена супругу для принцессы и королевы - это именно что государственная измена, Рейнира, требовавшая пытать за утверждение, что её сыновья бастарды, соврать не даст), а потом, вбежав к младшему брату, требует от него активных усилий, сожалеет, что решительный младший брат, увы, не её муж, беседу заканчивает следующими словами:
- Я всегда с тобой. На твоей стороне. Мы сможем, братец, мы обязаны. Мы разделим кровь, я и есть твоя кровь, а ты моя.
- а потом буквально в следующие два дня (в рамках игровой хронологии) превращается из Савла в Павлы и целиком встаёт на сторону нелюбимого (до той поры) мужа - и об этой чудесной (воистину чудесной, не каждый брак так внезапно преображается в столь короткий срок) метаморфозе никому ни звука, только декларирование своего страха перед войной и утверждения, что Эйгон-старший всё-таки суверен, несмотря на все его действия.
Но лично меня (и как игрока, и как игровой образ) задело сильнее всего не это. Меня очень задела спокойная готовность торговать Родиной распивочно и на вынос
Они [Железный Банк Браавоса] хотят драконьих наездников, которые будут служить им, если вдруг Эйегон не станет королем. А если станет, то кое какие земли уйдут Банку во владение на 30 лет.
, а потом, уже в эпилоге, несмотря на громко, во всех личках демонстрируемый пацифизм, перевести династический конфликт и гражданскую войну из острой фазы в хроническую, да ещё и прямо привлечь к вестеросской политике Браавос. Конечно, с точки зрения реал-политик, это было прекрасным шагом: внутренний конфликт в стане "зелёных" убрал основных конкурентов в области влияния на детей и на политику, а заодно унёс собой лучших драконьих всадников и воинов "чёрных", найден надёжный спонсор дела династической оппозиции, даже "права женщин" признаны в вестеросской политике явочным порядком, ибо конфликт из стадии Эйгон против Рейниры перешёл в стадию Хелейна (как регент при малолетнем Джейхейрисе) против Рейниры; в общем, всё хорошо (для Хелейны, разумеется) - одна беда, никакого искреннего пацифизма из этих действий не получается, в отличие от действий Эйгона-не-II. Всё-таки, о таких метаморфозах надо предупреждать заранее или по ходу действия.
И ты меня обманул!Т.е. Хелейну. Ты давал ей слово, и не сдержал его. В отличии от Хелейны, которая никому слова не давала. Ни о чем.
Что-что?
Я могу лишь повторить вышеприведённую цитату:
- Я всегда с тобой. На твоей стороне. Мы сможем, братец, мы обязаны. Мы разделим кровь, я и есть твоя кровь, а ты моя.
Так что, сестричка, сперва ты поклялась в верности младшему брату ("на твоей стороне", "мы разделим кровь, я и есть твоя кровь"), а потом дала задний ход. Любое слово, любой контракт имеют смысл, только если его держат обе стороны, в противном случае их ценность околонулевая. После такого отношения к своему долгу как члена царствующего дома, после открыто выказанной готовности "королевство сдать в аренду"("Ричард II", Шекспир) и утверждений в духе "ачотакова, все так делают", после отказа поддержать политическую линию брата, что она обязалась сделать ещё в Королевской Гавани, ожидать дотошного исполнения слова со стороны Эймонда - было несколько странно. Эймонд уже успел продемонстрировать, что шутки с государственной(=династической) безопасностью он понимает очень плохо и очень нервно, вплоть до готовности немедленно перейти от "бунта на коленях" с просьбами постоять в сторонке, пока "кровавая собака" будет выгрызать измену, до жестоких оскорблений.
жажда власти у Эймонда превысила всё
Эймонд в самом начале выгораживал брата перед Малым Советом; затем просил старшего брата, раз ему не хочется мараться, просто дать свободу рук более решительным персонажам, предлагая, после решения кризиса, самому уйти в бессрочное изгнание; затем топил за то, что в случае смерти Эйгона II королём может быть только Джейхейрис, сын Эйгона; что примет корону только если Эйгон отречётся
за себя и детей в пользу Рейниры. Резюме: жажда власти (сарказм). Эймонд хотел в первую и главную очередь уничтожить "чёрных", которых он открыто считал угрозой вестеросскому строю и порядку - и это он говорил прямо и громко все лички, считая даже своих однодумцев недостаточно твёрдыми в этом отношении. Всё остальное было подчинено этой цели. Единственной его претензией к брату было то, что отрекается в пользу Рейниры, т.е. заклятого врага, что он идёт на сдачу.
В заключение я хочу сказать, что всю игру я намеревался отыгрывать именно каноничного персонажа, лишь с относительно небольшими изменениями характера. Полагаю, недоразумения, возникшие в ходе самой игры и её обсуждения, связаны с тем, что такую политику относительно собственных игровых образов проводили не только лишь все.
Общее впечатление и настроение от этой, несмотря ни на что, хорошей игры, могу выразить лишь хорошей музыкой:
Хотелось бы пожелать уважаемым игрокам и уважаемому мастеру игры новых, более удачных и упорядоченных игр
.