Не видите никакого противоречия, нет?
Нет, не вижу. Помимо наличия / отсутствия репрессий всегда есть их величина. При ранних императорах репрессии затрагивали в основном римскую верхушку, которая и до них друг друга отлично резали в предыдущие гражданские войны. А вот во время гражданских войн попасть под репрессии мог кто угодно в гораздо бОльшем масштабе + боевые действия велись непосредственно в Италии, со всеми вытекающими. Разницу чувствуете? "Тут репрессии и там репрессии" - это дурацкий довод, особенно когда масштаб у явления несопоставим в разных случаях. Я уж не говорю о отжигах Суллы типа "разрешить рабам убивать объявленных вне закона хозяев и усыновить их,
наделив римских гражданством" (всего таких красавцев набралось ЕМНИП аж десять тысяч), или о предыдущих отжигах Мария, когда убивали всех, на кого он показывал пальцем, и так пять дней.
http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1351502165
Иначе сложилась ситуация в 83—82 гг. Если в начале нового тура гражданской войны Сулла и его воины вели себя подчеркнуто миролюбиво, воздерживались от грабежей и убийств (Vell. Pat. II. 25. 1; Plut. Sulla. 27. 5), то после срыва переговоров со Сципионом под Теаном сулланская армия стала действовать беспощадно (App. BC. I. 86. 389). После битвы при Сакрипорте будущий диктатор приказал перебить пленных самнитов, хотя всего год назад они без боя пропустили его через свои земли27. Еще более кровавая бойня была учинена им после битвы при Коллинских воротах на Villa publica, где подверглись истреблению несколько тысяч сложивших оружие самнитов28. Та же участь постигла римских командиров в сенаторском ранге, самнитов и жителей Пренесты, оборонявших последнюю и также сдавшихся Сулле29.
Расправа с самнитами выводит нас на начало проскрипций, поскольку знаменитая резня на Villa publica происходила, как показал Ф. Инар, во время того самого заседания сената в храме Беллоны, на котором было отвергнуто предложение с.200 Суллы по поводу списков опальных (Cic. Rosc. Am. 153)30. Тогда последний обратился к комициям, которые и утвердили его законопроект (App. BC. I. 95. 441—442).
«Не посоветовавшись ни с кем из должностных лиц31, Сулла тотчас составил список из восьмидесяти имен. Несмотря на всеобщее недовольство, спустя день он включил в список еще двести двадцать человек, а на третий — опять по меньшей мере столько же. Выступив по этому поводу с речью перед народом, Сулла сказал, что он переписал тех, кого ему удалось вспомнить, а те, кого он сейчас запамятовал, будут внесены в список в следующий раз. Тех, кто принял у себя или спас осужденного, Сулла тоже осудил, карой за человеколюбие назначив смерть и не делая исключения ни для брата, ни для сына, ни для отца. Зато тому, кто умертвит осужденного, он назначил награду за убийство — два таланта, даже если раб убьет господина, даже если сын — отца. Но самым несправедливым было постановление о том, что гражданской чести лишаются и сыновья и внуки осужденных, а их имущество подлежит конфискации. Списки составлялись не в одном Риме, но в каждом городе Италии» (Plut. Sulla. 31. 5—9; пер. В. М. Смирина).
«Сулла, кажется, первый составил списки приговоренных к смерти и назначил при этом подарки тем, кто их убьет, деньги — кто донесет, наказания — кто приговоренных укроет. Немного спустя он к проскрибированным сенаторам прибавил еще других. Все они, будучи захвачены, неожиданно погибали там, где их настигли, — в домах, в закоулках, в храмах; некоторые в страхе бросались к Сулле и их избивали до смерти у ног его, других оттаскивали от него и топтали […]. Были убиты, подверглись изгнанию, конфискации имущества, многие из числа тех италийцев, которые повиновались Карбону, Норбану, Марию или их подначальным командирам. По всей Италии учреждены были над этими лицами жестокие суды, причем выдвигались против них разнообразные обвинения. Их обвиняли или в том, что они были командирами, или в том, что служили в войске, или в том, что вносили деньги или оказывали другие услуги, или вообще в том, что они подавали советы, направленные против Суллы. Поводами к обвинению служили гостеприимство, дружба, дача или получение денег в ссуду. К суду привлекали даже за простую оказанную услугу или за компанию во время путешествия. И всего более свирепствовали против людей богатых» (App. BC. I. 95. 442—443; 96. 445—447). Завершиться проскрипции должны были 1 июня 81 г. (Cic. Rosc. Am. 128).
Процедура была различной: одних убивали на месте, других подвергали изощренным пыткам32, наиболее известный случай — садистская расправа с Марием Гратидианом, которого провели по Городу, избивая розгами, а затем на могиле Катула-старшего ему выкололи глаза, отрезали уши, вырвали язык, перебили голени и лишь потом разрубили на куски, после чего Катилина принес его голову Сулле33. с.201 По-видимому, столь же жестокой казни подвергся вместе с ним и М. Плеторий (Val. Max. IX. 2. 1).
Репрессии проводились, как показывает приведенный выше текст Аппиана, не только в отношении деятелей циннанской группировки, но и их сторонников в Италии или тех, кто таковыми объявлялся. Цицерон описывает одну такую расправу, совершенную в Ларине Альбием Оппиаником над его личными врагами — кваттуорвирами города (Cic. Cluent. 25). Ф. Инар указывает, что тот действовал не по собственному произволу, как это стремится изобразить Цицерон, а по приказу Суллы, а Аврии, входившие в число кваттуорвиров, были, видимо, представителями «une famille marianiste»39. Однако очень вероятно, что уговорил диктатора казнить этих людей сам Оппианик, тем более что речь шла о его врагах, и одним из новых кваттуорвиров стал он сам, а их приверженность делу марианцев — не более чем гипотеза, хотя и вероятная. Впрочем, как показывает пример убийства другого муниципала, Секста Росция Америйского40, от расправы не были застрахованы даже с.202 вполне лояльные режиму люди. Правда, Росций не относился к числу проскриптов, но то, что убийцы рассчитывали (и не без основания) на безнаказанность, говорит о многом41.
Зато в провинциях норм.
Я вот дальше могу написать, что вот то что происходит во время войн в провинциях чаще хуже чем во время тех самых гражданских войн.
А где в провинциях при императорах происходило что-то экстраординарное, за вычетом регионов, где непосредственно велись боевые действия, типа Германии, Британии или Иллирии? Опять же, ранние императоры были способны на широкие жесты типа кооптации провинциальных элит и галлов в Сенате, в то время как у старой республиканской верхушки не было особых идей за вычетом "доить и грабить".
Так что отчего правление Октавиана считается таким вот хорошим? Ответ простой - это просто пропаганда.
А прекращение им гражданских войн совсем не причем?
Короче, главное отличие гражданки от императорского правления в том, что во время гражданки у нас есть мнение сторон, которые накидывают на другую сторону и говорят какая страшная гражданка, а во время Рима у нас есть мнение императорских или сенатских лизоблюдов, которых всё устраивает и которые рассказывают как же хорошо правление Рима и императора. И вот эта разная пресса создает разную оценку.
То есть вы даже не в курсе, что историография по Юлиям-Клавдиям создана преимущественно враждебной им аристократией типа Тацита и Светония, и значительную часть офигительных историй про "чудовищные злодеяния" какого-нибудь Тиберия или Нерона мы знаем именно от них? Боже, умоляю вас, пореже рассуждайте на историческую тематику, особенно тематику древней истории, меньше будете позориться.