Karhold
Знаменосец
Потому что, Станнис избрал Твердыню Ночи своей ставкой. И есть интересный момент, связанный с тем, что Станнис интересовался "чёрными вратами":Что вы его всё в Твердыню Ночи отправляете, я даже не рассматривала подобный вариант
И у нас есть старый ответ Мартина, что Мелисандра найдёт эти "чёрные врата" в Твердыне Ночи:— Их оживляют с помощью некромантии, — улыбнулась Мелисандра, — но они — всего лишь мертвая плоть, которую можно победить сталью и огнем. Те, кого вы зовете Иными, — нечто большее.
— Демоны, созданные из снега, льда и холода, — сказал Станнис. — Древние враги человека. Единственные, с которыми стоит считаться. — Он снова обратился к Сэму. — Мне сказали, Тарли, что ты с твоей одичалой прошли под Стеной через некие волшебные ворота.
— Да. Ч-черные ворота. Под Твердыней Ночи.
— Твердыня Ночи — самый большой и старый из замков Стены. Его я намерен сделать своей ставкой на время этой войны. Ты покажешь мне эти ворота.
— Х-хорошо, покажу, если… — «Если они все еще там и если они откроются перед человеком, не носящим черное. Если…»
— Покажешь, — отрезал Станнис. — Я скажу когда.
May 24, 2010
Melisandre and the Black Gate
Hope you're doing well! I hope this is a somewhat innocuous email that you might answer for me. Melisandre mentions that she expects Sam to show her (and Stannis, if I recall) the Black Gate under the Nightfort. There's no mention of Sam's having left Castle Black before taking ship to Braavos, so am I correct in assuming that he never returned to the Nightfort to show the gate to Melisandre?
I am sure she found it on her own.
The Citadel: So Spake Martin - Correspondence with Fans
www.westeros.org
К тому же, уж больно часто в тексте мелькает упоминание Твердыни Ночи:
Леди Мелисандра не носила короны, но каждый знал, что именно она была истинной королевой Станниса Баратеона, а не та невзрачная женщина, которую он оставил замерзать в Восточном Дозоре-у-Моря. Говорили, что король не собирался посылать за королевой Селисой и их дочерью, пока Твердыня Ночи не будет готова для проживания. Джону было их жалко. Стена предлагала мало удобств, к которым привыкли южные леди и маленькие девочки знатного происхождения, а Твердыня Ночи не могла похвастаться и этим. Это было мрачное место даже в лучшее времена.
— Его Величество избрал своей резиденцией Твердыню Ночи. На юге он удерживает Штормовой предел и Драконий Камень.
Мейстер Теомор откашлялся:
— Это ненадолго. Штормовой Предел и Драконий Камень едва держатся и вот-вот падут. А Твердыня Ночи — населенная призраками развалина, полная тоски и ужаса.
Однако сейчас ни один из замков не был пригоден для человеческого обитания, и Отелл Ярвик со своими строителями все еще пытался восстановить Твердыню Ночи. Порой по вечерам Джон Сноу размышлял, не совершил ли он страшную ошибку, отговорив Станниса увести всех одичалых со Стены на бойню.
— Как и я. Отелл, как продвигаются работы в Твердыне Ночи? Я получил письмо от сира Акселя Флорента, который называет себя Десницей королевы. Он пишет, что королева Селиса недовольна своими покоями в Восточном Дозоре и желает немедленно переехать в новые владения своего мужа. Это возможно?
Ярвик пожал плечами:
— Мы восстановили большую часть крепости и настелили крышу над кухнями. Ей понадобятся пища, мебель и дрова, но она сможет там жить. Хотя там уж точно меньше удобств, чем в Восточном Дозоре. Да и до кораблей далековато, если Ее Величество вздумает нас покинуть, но… да, жить там она может, хотя пройдут годы, прежде чем это место станет похоже на нормальный замок.
Ну, и тот же банкир собирался ждать Станниса именно там:— Я сожалею, но, боюсь, условия в Твердыне Ночи понравятся Вашему Величеству еще меньше. Это крепость, не дворец. Мрачное и холодное место. Тогда как Восточный Дозор…
— В Восточном Дозоре небезопасно, — королева положила руку на плечо дочери. — Вот истинная наследница короля. Ширен однажды сядет на Железный Трон и будет править Семью Королевствами. Ее нужно беречь, а на Восточный Дозор будет совершено нападение. Твердыня Ночи — место, которое мой муж выбрал для нашего пребывания, и там мы обоснуемся.
— Вы прибыли повидаться со Станнисом, правильно?
— Да, это так, милорд. Королева Селиса предложила отправить в Темнолесье сообщение с вороном и уведомить Его Величество, что я буду ждать его в Твердыне Ночи. Мое дело к нему слишком деликатное, чтобы довериться письму.
Знаю, про возможное отступление к Торрхенову Уделу я начал писать давно. Самоцитирование, конечно, зло, но расписывать старые теории заново - лень:здесь была теория, что он отступит к Торрхенову Уделу и получит его благодаря Аше
В Снежной битве Станнис разобьёт авангард Болтона, но сам Винтерфелл взять не сможет. И вынужден будет отходит с очень тяжёлыми потерями либо обратно к Темнолесью, либо(что вероятней) к Торрхенову Уделу. Тут ему Аша очень пригодится, как и Дагмер с его людьми.
В это время Болтоны будут праздновать триумф. Станнис с остатками своей армии бродит где-то по снегам. Центральная власти не до Севера - из-за высадки Эйгона там начинается новый виток гражданской войны.
Тут Русе Болтон и Королем Севера может себя объявить, опираясь на поддержку Фреев.
Написано это было зимой 2014 и весной 2015 г.г. - до всем известного сериального разгрома Станниса под Винтерфеллом......................На Севере железяне удерживают, на момент окончания выведших книг, только Торрхенов Удел. Там сидит Дагмер со своими людьми.
В случае, если Станнис не сможет захватить Винтерфелл, то отступать, скорее всего, он будет именно к Торрхеновому Уделу - у него в заложниках находятся Теон и Аша.
Аша уже предлагала сдать Торрхенов Удел Станнису - но тогда он не воспринял её предложение:
"— Дагмер Щербатый удерживает Торрхенов Удел. Свирепый воин и верный слуга дома Грейджоев. Я могу передать вам замок вместе с гарнизоном. — Возможно, могла бы добавить она, но перед этим королем не стоило показывать свои сомнения.
— Торрхенов Удел не стоит и грязи под моими каблуками. Винтерфелл — вот что важно."
Но после пребывания в северных снегах, Станнис может серьёзно изменить своё мнение о значении Торрхенова Удела и отправиться туда( если Винтерфелл не будет взят).
Ну, а если ситуация на Севере будет для Станниса складываться катастрофически, то Станнис с остатками своих людей, вообще, может отправиться на ЖО - Аша, Дагмер и, возможно, Теон могут стать его последними "козырями". Довольно символично - Станнис на ЖО.
Если интересно, то можете ознакомиться с созданной мной темой https://7kingdoms.ru/talk/threads/4328/
Много тогда ещё было фантазий о том, как будут развиваться события в ВЗ
Теперь можно подвести какой-то итог - Станнис разобьет авангард Фреев, но Винтерфелл взять не сможет и, скорее всего, отступит к Торрхеновому Уделу. Аша, видимо, будет с ним и Дагмер сдаст замок. В дальнейшем Аша отправится на ЖО, а Станнис продолжит движение к Стене и, в итоге, окажется в своей ставке - Твердыне Ночи. Там же, судя по приведённому ответу Мартина, появится и Мелисандра. Дальнейшее развитие событий в Твердыне Ночи не сулит ничего хорошего.
Мартин любит писать про битвы, исход которых решает неожиданный удар. Те же одичалые не ожидали удара Станниса:и наконец, битва с подобным сюжетом уже имеется – в Миэрине (решающий удар в тыл юнкайцам нанесёт Виктарион со своим флотом), не думаю, что Мартин сделает две одинаковые битвы в одной книге, учитывая, что похожая битва уже состоялась на Черноводной.
Очередной неожиданный удар может решить исход очередной битвы. Честно говоря, битвы у Мартина - не самая сильная сторона его книг.— Что-то надвигается сюда. — Варамир сидел, поджав ноги, на стылой земле, сумеречный кот терся рядом, волки беспокойно кружили, над головой мелькали голубовато-серые крылья. — Оно идет с востока.
«Когда мертвые встают, от стен, кольев и копий нет никакой пользы, — вспомнил Джон. — С мертвыми сражаться нельзя, Джон Сноу. Я это знаю лучше, чем кто бы то ни было».
— С востока? — нахмурилась Харма. — Но мертвецы должны быть позади нас.
— С востока, — подтвердил оборотень, — и оно всё ближе.
— Иные? — спросил Джон. Манс покачал головой.
— Иные никогда не приходят при свете дня. — Колесницы катились по ничейной земле, их седоки держали наготове копья из заостренной кости. — Проклятье, куда это они подались? — застонал король. — Верни этих дурней назад, Квенн, и подайте мне кто-нибудь лошадь. Кобылу, не жеребца. Доспехи тоже тащите. — Манс бросил подозрительный взгляд на Стену. Там по-прежнему стояли утыканные стрелами соломенные солдаты, но никакого движения не наблюдалось. — Харма, сажай своих на коней. Тормунд, разыщи своих сыновей и обеспечь мне тройное кольцо копейщиков.
— Сейчас. — Тормунд зашагал прочь.
— Я вижу их, — закрыв глаза, сказал похожий на мышь оборотень. — Они идут вдоль ручьев, по звериным тропам.
— Кто?
— Люди. Конница. Одни одеты в сталь, другие в черное.
— Вороны, — как проклятие, произнес Манс. — Стало быть, мои бывшие братья хотят застать меня врасплох, напав на меня во время переговоров? — бросил он Джону.
— Если они и задумали атаку, то мне об этом не сказали. — Джон в это не верил. У лорда Яноса не хватило бы людей для нападения на лагерь одичалых. Кроме того, Слинт находится по ту сторону Стены, а ворота завалены щебнем. «Слинт задумал совсем другую предательскую каверзу — это не он».
— Если ты снова лжешь мне, живым отсюда не уйдешь, — предупредил Манс. Ему привели лошадь и принесли доспехи. Люди в лагере бежали кто куда — одни как будто готовились штурмовать Стену, другие уходили в лес, женщины гнали собачьи упряжки на восток, мамонты топали на запад. Джон достал из-за плеча Длинный Коготь, и тут из леса, в трехстах ярдах от них, показалась тонкая шеренга разведчиков в черных кольчугах, черных полушлемах и черных плащах. Манс, наполовину одетый в доспехи, тоже обнажил меч. — Ты, само собой, ничего не знал об этом? — холодно спросил он Джона.
Медленно, как мед в холодное утро, разведчики приближались к лагерю, пробираясь через заросли дрока, корни деревьев и камни. Одичалые ринулись им навстречу с боевым кличем, размахивая дубинками, бронзовыми мечами и копьями с кремневыми наконечниками. «Шум, атака и храбрая смерть», — так говорят в Дозоре о способе одичалых воевать.
— Думай как хочешь, — сказал Джон Королю за Стеной, — но я и правда ничего не знал.
Прежде чем Манс смог ответить, мимо них пронеслась Харма во главе тридцати всадников. Впереди нее везли на копье мертвую собаку, из которой капала кровь. Как вихрь, врезалась Харма в черную шеренгу.
— Может, ты и не врешь, — сказал Манс наблюдая за ней. — Эти, похоже, из Восточного Дозора, моряки на конях. У Коттера Пайка всегда было больше отваги, чем здравого смысла. Он взял Костяного Лорда у Бочонка и, как видно, задумал проделать то же самое со мной. Если так, то он глуп. У него не хватит людей…
— Манс! — крикнул разведчик одичалых, появившись из леса на взмыленном коне. — Манс, их много, они окружают нас, все в железе, целое войско железных людей!
Манс, выбранившись, вскочил на коня.
— Варамир, останься тут и присмотри за Даллой. А твои звери пусть присмотрят за вороной. — Король указал мечом на Джона. — Если побежит, разорви ему глотку.
— Будет сделано. — Колдун был на голову ниже Джона и слабосилен, зато его кот мог разделаться с человеком одной лапой. — Они и с севера идут, — сказал Варамир Мансу. — Ступай скорее.
Манс надел свой шлем с вороньими крыльями. Люди его тоже садились по коням.
— Стройся клином, — скомандовал им Манс. Но когда он, пришпорив свою кобылу, помчался на черных разведчиков, его отряд потерял всякую видимость строя.
Джон с мыслью о Роге Зимы шагнул к шатру, но сумеречный кот, мотая хвостом, загородил ему дорогу. Зверь раздувал ноздри, и с его клыков текла слюна. «Он чует мой страх», — подумал Джон. Ему как никогда не хватало Призрака. Двое волков с ворчанием зашли ему за спину.
— Знамена, — пробормотал Варамир. — Я вижу золотые знамена… — Мимо, трубя, протопал мамонт. В деревянной башенке у него на спине сидело полдюжины лучников. — Король… нет…
Выговорив это, оборотень запрокинул голову и завизжал.
Исполненный муки звук резал уши. Варамир упал, корчась на земле, кот присоединился к его воплю, и высоко-высоко в восточном небе, на фоне гряды туч, Джон увидел орла — горящего орла. Птица, охваченная красно-золотым пламенем, отчаянно била крыльями, как бы стремясь спастись от боли, и поднималась все выше и выше.
На крик из шатра выбежала белая как мел Вель.
— Что случилось? — Волки Варамира сцепились друг с другом, сумеречный кот умчался в лес, но сам оборотень все еще корчился на земле. — Что это с ним? — в ужасе воскликнула Вель. — Где Манс?
— Вон там, — показал Джон. — Он сражается. — Король, сверкая мечом, уже бросил свой корявый клин на врага.
— Нашел время! Уже начинаются.
— Что начинаются?
Разведчики разбегались перед окровавленной собакой Хармы. Одичалые с криками рубили воинов в черном, оттесняя их в лес, но из-за деревьев уже показалась другая конная колонна. «Тяжелая рыцарская конница», — увидел Джон. Харма спешно перестроилась, разворачиваясь навстречу им, но половина ее людей уже ускакала слишком далеко вперед.
— Роды! — крикнула ему Вель.
Кругом раздавались громкие медные голоса труб. «У одичалых труб нет, только рога». Вольный народ, знающий это не хуже Джона, пришел в смятение — одни бежали к месту битвы, другие отступали прочь. Мамонт топтал стадо овец, которых трое мужчин пытались отогнать на запад. Одичалые строились в ряды под бой барабанов, но делали это с запозданием и слишком медленно. Враг выходил из леса с востока, с северо-востока и с севера — три колонны тяжелой конницы, мерцающих темной сталью и блистающих яркими сюрко. Это уже были не люди Восточного Дозора, те были лишь разведчиками. Это была армия. Король? Джон растерялся не меньше, чем одичалые. Робб вернулся на Север? Или мальчишка на Железном троне наконец-то пошевелился?
— Ты бы лучше вернулась в шатер, — сказал он Вель.
Одна колонна сомкнулась вокруг отряда Хармы Собачьей Головы. Другая смяла флаг копейщиков Тормунда, которых он и его сыновья безуспешно пытались развернуть. Но великаны уже садились на своих мамонтов, и боевые скакуны рыцарей визжали и шарахались при виде этих живых гор. Однако и среди одичалых тоже царил страх: женщины и дети сотнями бежали от боя, попадая под копыта своих же конников. Старуха на собачьей упряжке резко преградила путь трем колесницам, и они столкнулись между собой.
— Боги, — шептала Вель, — боги, что они делают?
— Ступай в шатер к Далле — тут опасно. — Внутри тоже не слишком безопасно, но ей незачем об этом знать.
— Мне надо найти повитуху.
— Повитухой будешь ты. Я побуду здесь, пока Манс не вернется. — Джон потерял было Манса из виду, но теперь снова нашел — тот прорубал себе дорогу через гущу вражеской кавалерии. Мамонты разметали среднюю колонну, но две другие смыкались, словно клещи. Какие-то лучники на восточном краю лагеря пускали в палатки огненные стрелы. Мамонт хоботом выхватил рыцаря из седла и отшвырнул футов на сорок. Одичалые с воплями неслись мимо Джона — женщины, дети, а порой и мужчины. Некоторые бросали на него злобные взгляды, но Джон держал в руке Длинный Коготь, и никто его не задевал. Даже Варамир на четвереньках уползал прочь.
Из леса появлялось все больше людей — не только рыцари, но и вольные всадники, и конные лучники, и латники в круглых шлемах, десятки и сотни человек. Над ними реяли знамена. Из-за ветра Джон не мог различить эмблем, но все же видел мельком морского конька, стаю птиц, цветочный венок. И море, целое море желтых знамен с красной эмблемой — чей это герб?
Одичалые оказывали отчаянное сопротивление на востоке, и севере, и северо-востоке, но неприятель сминал их без труда. Превосходящая численность вольного народа теряла всякое значение против стальных доспехов и тяжелых коней. Джон увидел, как Манс привстал на стремена в самой гуще боя, приметный из-за своего черно-красного плаща и шлема с крыльями ворона. Видя его поднятый меч, одичалые устремились к нему, но рыцарский клин налетел на них с копьями, мечами и длинными топорами. Кобыла Манса поднялась на дыбы, копье пронзило ей грудь, и стальная волна накрыла всадника.
«Это конец», — понял Джон. Одичалые обратились в бегство, бросая оружие — Рогоногие, пещерные жители и тенны в бронзовой чешуе. Манс исчез, голова Хармы торчала на чьем-то копье, ряды Тормунда смешались. Только великаны на мамонтах еще держались — волосатые острова в море красной стали. Огонь перекидывался с палатки на палатку, зажигая сосны. Из дыма показался еще один клин одетых в доспехи всадников с особенно большими, королевскими знаменами. На одном, желтом, с длинными фестонами, рдело горящее сердце, на другом, цвета кованого золота, гарцевал черный олень.
«Роберт», — на один безумный миг подумал Джон, вспомнив беднягу Оуэна, но трубы запели снова, и рыцари двинулись в атаку с кличем:
— Станнис! Станнис! СТАННИС!
Это весьма сложный вопрос. Как вы назовёте сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек - "Ивана Дмитриевича":В таком случае ЮГ является бастардом Рейгара от Эшары, которая скрывается под именем Леморы. История не знает ни одного самозванца, которого готовили с рождения, держа в неведении по поводу истинного происхождения, все самозванцы, включая Уорбека и нашего Лжедмитрия, знали, кто они на самом деле, сознательно делали выбор и уж точно не являлись детьми своих спонсоров
"Иван Дмитриевич" закончил свою короткую жизнь, т.к. его казнили, несмотря на малолетство. Опасен он был для утвердившихся на троне Романовых.Подводя итог Смуте, келарь Троице-Сергиева монастыря Авраамий Палицын написал в своем знаменитом «Сказании»: «Царем же играху, яко детищем…» [415] О сыне Марины Мнишек и Тушинского вора – «царевиче» Иване Дмитриевиче – можно сказать, перефразируя эти слова: «Детищем же играху, яко царем…»
«Царевич» Иван Дмитриевич был крещен по православному обряду, что сразу же сняло условие, бывшее камнем преткновения в деле с присягой королевичу Владиславу. Но в династических делах сын даже очень отвечает за отца. На ребенка, не прожившего на свете и четырех лет, перешло отцовское прозвище. Для большинства тех, кто давно уже не поддерживал самозванцев, Марина Мнишек родила «Воренка».
Иначе думали только в Калуге, где разворачивались церемонии представления нового наследника престола. Марина Мнишек, попавшая сразу после гибели «царя Дмитрия» под охрану донцов, стала вместе со своим сыном их знаменем и надеждой на продолжение самостоятельного участия в государственных делах.
Иван Ворёнок — Википедия
ru.wikipedia.org
Хотя, скорее всего, в ЮГ действительно есть драконья кровь. Он может оказаться бастардом Рейгара и Эшары Дейн, потомком Блэкфайров или Эйриона Яркое Пламя. Но не сыном Рейгара и Элии Мартелл - за которого его выдают Варис и Иллирио.
Последнее редактирование: