Гэз, смотрите, плиз. Если я не ошибаюсь, Ваша трактовка образа Тайвина такова: это суровый, но справедливый правитель, Вы видите в нем своего рода архетип "отца", "патриарха", "главы рода", который силен, влиятелен, наказывает врагов и награждает сторонников, защищает "своих". Такая трактовка во многом справедлива и вызывает понимание. Я и в Станнисе (которому оч. симпатизирую) вижу подобные черты, которые согласитесь, вызывают уважение.
Как говорила леди Дженна, "кто же защитит нас теперь?", цитирую по памяти. Лорд Т. был для Дома Ланнистеров главой и защитником.
Кроме того, я никогда не отрицала того, что лорд Т. - сильнейший участник т.н. Большой Игры.
Проблема заключается в его человеческих качествах. Они внушают опасение и вызывают отрицательные эмоции. Мне Тайвин представляется патологически жестоким - до садизма, хотя бы психологического, и чересчур властолюбивым. Он ко всем, даже к родным детям, относится как к пешкам в своей Большой Игре. Игра Игрой, но меру знать надо. Станнис вот знает меру, потому что он не только правитель и игрок, но и достойный и адекватный человек. Тайвин на месте Станниса навряд ли бы выбрал такого, как Давос, в "десницы", а этот выбор мне кажется удачным.
Я вижу (и есть основания - прямые указания в тексте, слова Кивана, мысли Джейме, отчасти слова Дженны), что после смерти леди Джоанны, ставшей ударом для Тайвина, в нем умерло все лучшее, что было. Человеческое в Тайвине умерло с любимой женой, Гэз. В истории есть немало подобных примеров, взять того же Иоанна Грозного, который обезумел после смерти любимой жены. Горе может сломать даже самого сильного мужчину. Тайвин - сильный, но ведь не сверхчеловек, а смертный, и сердце у него когда-то было любящим. И совершенно верно, он ненавидит Тириона прежде всего потому, что леди Джоанна умерла, рожая его. Вот отсюда и ноги растут и пошло, видимо, все последующее печальное развитие событий.
Все вышесказанное - не правило, а сугубое ИМХО. Спорить не хочу, потому что, во-первых, не люблю спорить. А во-вторых, повторяю, Ваша трактовка образа Тайвина мне теперь понятна и во многом приемлема.