Возможно для кого-то я скажу банальную вещь, но мне действительно пришло это в голову только недавно, когда я заканчивала перечитывать Танец с драконами. Последняя глава Джона и предпоследняя глава Дейнерис сильно запараллелены. Раньше я на это внимания не обращала, но там столько одинаковых и в то же время противоположных моментов. Я даже прочла эти две главы одну за другой и только уверилась в своем убеждении.
Это все, конечно, приступ СПГС. Не воспринимайте серьезно, очередное копание в старом тексте в отсутствии нового.
Итак.
Во-первых запаралеллены и в то же время противоположны локации, но это даже для меня сюрпризом не было. Жаркий Эссос и морозный Север.
«Стена была матово-белой, небеса над ней – ещё белее. “Снежное небо”».
«Небо жгло безжалостной лазурью, и на нём не было ни облачка.
“Кирпичи скоро накалятся на солнце, – думала Дени. – Внизу, на песке, бойцы почувствуют жар даже сквозь подошвы сандалий”».
Оба персонажа выступают в роли правителя: Дейнерис как королева, Джон как лорд-командующий.
«БУМ.
– Они идут!
БУМ.
– Наша королева. Наш король».
«Потом какой-нибудь бард наверняка сложит о вас волнующую балладу, а мы получим более благоразумного лорда-командующего».
Два «короля» тоже присутствуют в главах обоих.
«– Геррик из дома Рыжебородых! – провозгласил он. – Король одичалых».
«– Геррик – истинный и законный король одичалых, – сказала королева. – По мужской линии он прямой потомок их великого короля Реймунда Рыжебородого…»
Реймунд не король, так как одичалые не считаются подобными кровными связями.
«– Зачем им угрожать моей королеве, когда она сделала меня своим королём и супругом?»
«Её царственный супруг поднялся с места и воздел руки».
«Родня Хиздара из древнего рода Лораков…»
Хиздар получил корону, став мужем королевы и фактической власти при правящей супруге почти не имеет.
Скорее забавное совпадение, чем действительная параллель или отсылка.
В предпоследней главе Дейнерис на арену прилетает Дрогон, которого она усмиряет и на его спине улетает на Север (за Скахазадан).
В главе Джона он после письма Рамси Сноу собирается отправится на Юг, но становится жертвой покушения и не понятно, то ли умирает, то ли сильно ранен.
Дейнерис тоже становится жертвой покушения, но ей везет больше.
«Красный песок обожжёт ноги смертникам».
«– Для вас, может, и благоприятный, но не для тех, кому придется умереть ещё до захода солнца».
Открытие бойцовых ям. Множеству гладиаторам предстоит умереть на красном песке, и Дейнерис, хотя она дала согласие, это не нравится.
У Джона ситуация похожая, хотя и в корне другая.
В Суровом Доме тысячи одичалых умирают от голода, но кроме Джона никто из командиров Ночного Дозора или людей короля Станисса не хотят им помочь.
«”Пускай умирают”, - сказала королева Селиса».
«– Её величество мудра. Пускай умирают».
Господа Миерина хотят, чтобы гладиаторы погибали на потеху им, Ночной Дозор и люди короля и королевы, чтобы те не стали ртами, которые отберут их еду, и руками, которые могут поднять против них оружие. Тем не менее, параллель есть. И тут и там есть группа людей, которая умрет, и есть главный герой, который этого не хочет. Каждый по своей причине.
«– Если Медным Бестиям не буду доверять я, с чего же им станут доверять миэринцы? Под этими масками скрываются хорошие, смелые люди. Я доверяю им свою жизнь, - улыбнулась ему Дени».
Дейнерис надо примирить бывших рабов и бывших господ друг с другом.
«Особенно когда дело касалось вольного народа, чуждого им до мозга костей».
Джону надо примирить одичалых и Ночной Дозор. Он доверяет одичалым замки на Стене, но даже его доверие к бывшим врагам не помогает прочим доверять пришедшим из-за Стены.
Когда Дейнерис прибывает в яму Дазнака, чтобы объявить о начале поединков, ее встречают овациями присутствующие в амфитеатре.
«Зрители топали ногами, шлепали себя по животам и орали: “Миса! Миса! Миса!”, пока вся арена, казалось, не начала сотрясаться в такт крику. Дени захлестнул гул трибун».
Кода Джон на собрании объявляет, что собирается отправиться на Юг, чтобы сразиться с Болноновским Бастардом, присутствующие поднимают гвалт.
«Щитовой Чертог обезумел».
«Рёв послужил желанным ответом на его надежды – крик такой громкий, что два старых щита свалились со стены».
Самое странное для меня совпадение однако оказалось в довольно непримечательном факте.
«– Это существо размером с быка, а клыки у него длинные, будто мечи. Если Призрака выпустить, они сцепятся, и тогда один из них не переживёт этой встречи, а то и оба».
«“Всё этот проклятый вепрь. Даже здесь Призрак чует его вонь”».
«Вепрь оказался громадным – с клыками длиной с человеческое предплечье и крошечными пылавшими яростью глазками».
«Вепрь зарылся рылом в утробу Барсены и начал вытягивать кишки наружу. Пахло так, что королева уже не могла этого перенести».
Почему вепрь? Почему Борок-оборотень связан именно с вепрем, а не с каким-то другим животным? Почему Барсена сражается с вепрем, а не с быком, львом или другим хищником? Вепрь!!!
С животными главных героев тоже проводится параллель.
«Самый крупный из драконов Дени, который на воле вырос ещё больше».
Двух других Дени заперла в подвале опасаясь, что те станут нападать на жителей Миерина и лишь Дрогону удалось улететь.
«– Где твой лютоволк?
– Спит в моих покоях. Её величество не позволяет Призраку приближаться к ней. Она утверждает, что он пугает принцессу. И пока Боррок со своим вепрем неподалёку, я не осмелюсь его выпустить».
Джон Сноу запирает Призрака в своих покоях, опасаясь, что тот накинется на вепря и кто-то из животных или даже оба умрут в схватке. Призрак более управляем, чем Дрогон. Параллель опять же противоположностей. Призрак заперт, но Дрогон на свободе.
Оба животных ведут себя агрессивно в главах обоих героев. На Дрогона нападают, опасаясь его, Призрак что-то чует (Джон думает, что вепря) и беспокоится по этому поводу.
«– Спокойно, Призрак, – произнёс Джон. – Сидеть. Призрак, сядь. Сидеть.
Но когда он попробовал коснуться волка, тот ощетинился и оскалил зубы».
«Зашипев, дракон дохнул на Дени чёрным пламенем. Дени пригнулась, уклонившись от огня, взмахнула кнутом и закричала:
– Нет, нет, нет! ЛЕЖАТЬ!»
Момент прилета Дрогона в бойцовую яму и начало там бойни, а так же момент, когда рыцарь нападает на великана так же запараллелен и имеет несколько похожих моментов.
«Один из трёх копейщиков, отправленных прогнать вепря обратно в загон, вообразил себя героем. Возможно, он был пьян или тронулся рассудком, а может безответно любил Барсену Черноволосую, или же до него дошли слухи о девочке по имени Хаззея. Возможно, он просто хотел, чтобы его подвиг воспели барды, но так или иначе, мужчина устремился вперед с копьём в руках. Красный песок летел у него из-под ног, с трибун донеслись крики. Дрогон поднял голову, с клыков капала кровь. Герой вскочил зверю на спину и всадил железный наконечник копья в основание длинной чешуйчатой шеи дракона».
Дени строит догадки, почему этот человек бросился на дракона. Может, он был влюблен в Барсену, труп которой Дрогон пожирал? Может, он знал, что дракон однажды напал на ребенка и сжег его? Может быть, он просто хотел прославиться тем, что смог убить дракона?
«Он ещё пытался подняться, когда зубы дракона мёртвой хваткой сомкнулись на его предплечье.
– Нет! – только и успел выкрикнуть копьеносец. Дрогон вырвал ему руку и отшвырнул в её в сторону, словно собака, швыряющая грызуна в крысиной яме».
«Длинная чешуйчатая шея дракона вытянулась в её сторону, и в оскалившейся пасти королева увидела застрявшие между зубами обломки костей и ошмётки горелого мяса».
«– Дрогон! – закричала она. – Дрогон!»
«Правая рука мертвеца отлетела на несколько ярдов, снег под ней постепенно краснел.
– Отпусти его! – закричал Джон. – Вун Вун, отпусти его!
Вун Вун не слышал или не понимал. Великан и сам истекал кровью из ран от меча на животе и на руке».
Сир Патрек скорее всего напал на Великана потому что тот преграждал ему путь в башню Хардина, где сидела королевская заложница Вель. Сир Патрек, предположительно, был в нее влюблен или просто пылал к ней страстью. А еще у него было прозвище убийца Великанов, может, он просто хотел прославиться, как герой?
«Повсюду летели кровь и осколки костей».
«Вун Вег Вун Дар Вун снова взвыл, вывернул оставшуюся руку сира Патрека и оторвал. Она отделилась от плеча, брызнув ярко-красной кровью».
И дракон и великан отрывают от своих жертв именно руки. Дрогон убивает еще несколько человек, а в пожаре и панике погибают еще больше, Вун-Вун убил только сира Патрека, а в начавшейся панике убили только Джона Сноу, по крайней мере пока нам не известно о других жертвах. И там и там происходит смертоубийство и покушение на убийство. Различие тем не менее в том, что покушение на Джона происходит, а покушение на Дейнерис проваливается.
« Силач Бельвас, воскликнув: «Саранча!», тут же присвоил миску себе и начал пригоршнями пихать угощение в рот.
– Очень вкусно, – порекомендовал Хиздар. – Вам стоит попробовать, любовь моя. Прежде чем окунуть в мед, саранчу обваляли в пряностях, так что она одновременно сладкая и острая.
– Понятно, почему с Бельваса пот льет в три ручья, – ответила Дени. – Пожалуй, мне хватит и фиг с финиками».
«– И живот у Бельваса тоже болит».
«– Бельвас съел слишком много саранчи. – По широкому смуглому лицу Бельваса было видно, что его мутит. – Бельвасу надо молока».
«Силача Бельваса шумно рвало».
Отравленную саранчу, которую предлагали Дейнерис, съел Силач Бельвас. Скорее всего, отравить пытались как раз не королеву, чтобы она точно съела отраву можно было подсыпать яд в другое блюдо, которое она могла бы точно съесть. Не припомню, чтобы где-то говорилось, что саранча в меду – любимое блюдо королевы.
Покушение на Джона более спонтанно. Если с саранчой точно можно говорить о каком-то предварительном сговоре и подготовке, то нападение на Джона стало результатом его решений здесь и сейчас, его вряд ли готовили давно и специально.
«”Подальше”, – вертелось на языке, но когда Вик Посошник резанул
его по горлу, вместо слов изо рта вырвался только хрип. Джон увернулся, но нож слегка поцарапал ему кожу».
«Он ткнул Джона в живот, а, когда убрал руку, кинжал остался торчать в теле. Джон упал на колени. Он нащупал рукоять кинжала и вытащил. Рана дымилась на ночном морозе».
«Когда третий кинжал ударил промеж лопаток, Джон захрипел и упал лицом в снег. Четвёртого кинжала он не почувствовал».
Нет никого другого, кто принимает на себя удар, направленный на Джона. Показательны и другие моменты.
«Она поползла по песку, оперлась на труп распорядителя, и её пальцы сомкнулись на рукояти кнута. Это прикосновение прибавило ей храбрости: кожа на рукояти была теплой, словно живая. Дрогон взревел снова, так громко, что королева едва не выронила кнут».
«Джон потянулся к Длинному Когтю, но пальцы не слушались его. Почему- то он не мог вытащить меч из ножен».
Действительно, с сюжетной точки зрения Дейнерис, укрощающая дракона – это своего рода победа, как минимум рост персонажа. В то время как убийство Джона – проигрыш. Поэтому одна берет в руки кнут и может им воспользоваться, а у другого не выходит достать меч из ножен.
Они очень похожи, хотя их судьба, судя по всему, складывается совершенно по разному.