Таена смогла, Санса смогла (до своего побега, разумеется).
Ну, смотрим исходные позиции.
1. Санса. Бесправная заложница, ни разу ни в каком месте не соперница Серсее, если какую стратегию и использует, то исключительно "Не отсвечивать".
2. Таэна. На звание соперницы претендует ещё меньше Сансы, промышляет наушничеством, подхалимажем, доносительством. Даёт королеве высокохудожественные акробатические представления.
3. Маргери. Королева, по статусу стоит чуть ниже Серсеи, в перспективе, по достижении Томменом совершеннолетия, обещает стать выше. Вызывает у Серсеи резонное недовольство своими матримониальными подвигами. Принадлежит к числу злокозненных Тиреллов. Серсее хватает ума понять, что Тиррелы Ланнистеров оседлали и погоняют, но не хватает - осознать, что они делают это исключительно потому, что могут. Тиреллов Серсея подозревает в том, что они участвовали в убийстве Джоффри, а теперь укрывают Тириона с Сансой; саму же Маргери она считает своей соперницей из пророчества. Ах да, и Таэна ещё разжигает в ней пролетарскую бдительность по отношению к маленькой королеве.
Вам не кажется, что ситуация у героинь несколько различна?
Расположить к себе Серсею и убедить в своей полной безобидности, несмотря на свой статус невесты Джоффри.
С Серсеей это возможно сделать, только пав к её ногам. Насколько разумно такое поведение, учитывая, что Маргери как бы тоже королева и представительница самой внушительной военно-политической силы 7К?
Нет, теоретически можно придумать такую стратегию за Маргери, которая совместила бы показное преклонение перед Серсеей с достоинством дочери Тиреллов, но, во-первых, это именно
подвиг, достойный Геркулеса
во-вторых, в финале должно состояться отстранение Серсеи от власти.
Вы же не станете спорить с тем, что Серсея относилась к Сансе очень хорошо, особенно по сравнению с Маргери, и угрозы никакой в ней не видела, даже когда та была дочкой Десницы.
Сансе на тот момент было 11, а пророчество
Мартин придумал Серсея вспомнила позже.
Я не помню ни одного момента, когда бы Маргери попыталась наладить хорошие отношения со свекровью, искала ее общества и т. п.
Маргери поравнялась с носилками королевы-матери. Щеки у нее горели, каштановые локоны ниспадали на плечи, и ветер играл ими. — Мы собирали осенние цветы в Королевском лесу, — прощебетала она. <...> — Жаль, что ваша милость не поехали с нами, — продолжала трещать юная интриганка по дороге на холм Эйегона. — Там так красиво. Деревья стоят золотые и алые, повсюду цветы, много спелых каштанов. Мы их поджаривали и ели. — Мне недосуг собирать цветочки в лесу, — молвила Серсея. — У меня на руках королевство.
Да, очень хорошо, хорошо дурой называла за спиной и хорошо лупили сансу во время регенства Серсеи прям на глазах у всего двора.
Не, ну по серсейским меркам вообще-то и вправду хорошо. Избиения прекратились, когда подлый Тирион наклепал Серсее на нашего великого короля. Причём королю одной угрозы хватило:
Сир Борос густо побагровел: — Королева еще услышит об этом. — Не сомневаюсь — да и к чему это откладывать? Не послать ли за твоей матерью, Джоффри? — Король покраснел. — Вашей милости нечего сказать? Прекрасно. Учитесь больше полагаться на свои уши, чем на рот, иначе ваше царствование будет короче, чем мой рост. Беспричинной жестокостью любовь своего народа не завоюешь… как и любовь своей королевы.
Другое дело, что для Маргери серсейское "хорошо" совсем нехорошо.