— Он ваш единственный сын.
— Теперь, да. Когда-то у меня был ещё один. Домерик. ...
— Да, милорд. Домерик. Я… Я слыхал о нём…
— Рамзи убил его. Кишечное недомогание, сказал мейстер Утор, но это был яд, точно говорю. В Долине Домерик проводил много времени с сыновьями Редфорта. Ему захотелось, чтобы рядом был брат, и он поехал вверх по Рыдающей за моим бастардом. Я говорил ему не делать этого, но Домерик был взрослым человеком и считал себя умнее отца. Теперь его кости покоятся под Дредфортом рядом с прахом его братьев, умерших в младенчестве, а я остался с Рамзи. Скажи мне, мой лорд… Если тот, кто проливает родную кровь, навлекает на себя проклятье, что же делать отцу, если один его сын убил другого?
Вопрос испугал его. Однажды он слышал, как Скорняк говорил, что Ублюдок порешил единокровного брата, но у него не хватило духу поверить в это. ...
— Мой лорд взял себе новую жену, которая родит ему сыновей.
— О, уверен, мой ублюдочный сынок будет в восторге. Леди Уолда из Фреев, плодовитость у неё в крови. Чуднό, но я привязался к своей маленькой толстенькой жёнушке. Те двое, что были до неё, в постели не издавали ни звука, а эта взвизгивает и трепещет. Я нахожу это очень милым. Если сыновья будут выскакивать из неё с такой же скоростью, с какой в ней исчезают сладости, Дредфорт скоро будет переполнен Болтонами. Рамзи убьёт их всех, разумеется. И это к лучшему. Мне осталось не так много, я умру прежде, чем они возмужают, а мальчишки-лорды — чума любого рода. Вот только Уолда будет убиваться, когда их не станет.
