Не прошло и часа, как они произнесли свои обеты, стоя под небесно-голубым балдахином в лучах закатного солнца. Потом около башни поставили на козлах столы, подали перепелов, оленину, жареную кабанятину и легкий золотой мед. Зажгли факелы, и Лизин певец спел «Безмолвный обет», «Времена моей любви» и «Два сердца бьются, как одно».
Показать полностью… Рыцари помоложе приглашали Сансу танцевать, Лиза, раздувая юбки веером, кружилась с Петиром. Мед и замужество омолодили ее. Она смеялась безумолку, держась за руку мужа, и глаза ее сияли, когда она смотрела на него.
Настала пора провожать молодых в постель, и рыцари отнесли Лизу в башню, раздевая ее на ходу и вскрикивая непристойные шутки. Тирион избавил меня от этого, вспомнила Санса. Может быть, это не так и страшно, когда тебя раздевают для любимого мужчины и делают это друзья, любящие вас обоих. Но Джоффри... Санса содрогнулась.
Леди Лиза привезла с собой только трех дам, и они попросили Сансу помочь им раздеть лорда Петира и проводить его на брачное ложе. Он подчинялся им охотно и беспрестанно шутил, но и сам платил той же монетой. Когда его завели наконец в башню, все гости раскраснелись, шнуровка у них на корсажах распустилась и юбки пришли в беспорядок, но Сансе Мизинец только улыбался. Его благополучно препроводили вверх по лестнице в спальню, где ждала его леди-жена.
Весь третий этаж молодые занимали одни, но башня была мала, и Лиза, верная своему слову, вопила вовсю. Дождь зарядил снова, загнав пирующих в башню, и они слышали каждое слово.
– Петир, милый Петир, о-о. Да, Петир, да. Вот где ты должен быть. – Певец завел озорную балладу «Ужин у миледи», но даже его игра и пение не заглушали Лизиных криков. – Сделай мне ребенка, Петир, – надрывалась она, – сделай мне еще одного ребеночка. Петир, Петир, ПЕТИИ-ИИИИИР! – Этот последний вопль прозвучал так громко, что собаки подняли лай, а две Лизины дамы просто изнемогли от смеха.