Бейлиши с Перстов не годятся в мужья Талли. Мизинца способна полюбить такая, как Лиза, но не Кейтилин или Санса - это вытекает из всей этой истории. Не по рылу каравай, как я часто повторяла. Потому что Лавочник может, конечно, максимально приблизиться к высшей власти, но чтобы удержать её - нужен класс...
Понятно. Голожопым выскочкам - ни высших должностей, ни любви высокорожденных мадам. Любой талант-труд-методы бессильны перед властью происхождения, изначально патовый расклад. Ну, может быть, и так. Может быть в задумке Мартина ваш социальный шовинизм и его писательский троллинг базовых американских ценностей и вправду совпадают, почему бы нет? На поверку у нас ведь уже есть Дейнерис, чей аболиционизм, фактически обернувшийся победой прежнего общественного стоя, как бэ намекает на нежизнеспособность ее целей в текущем времени и месте, так почему бы типичной американской мечте по возвышению из грязи в князи в лице Мизинца так же не разбиться о понятные барьеры? Или дело, всё таки, не в целях, а сугубо в методах? В конце концом, 6 тем Дейнерис со стороны ее оппозиции посвящены тому, что оная Дракономать проигрывает/проиграла свою борьбу за благо сирых и убогих исключительно по той причине, что наглухо не понимала сути ненавистного ей механизма, а потому боролась не с болезнью, а с ее симптомами. Можно ли то же самое сказать о Бейлише? Что он не понимает сути механизма, который хочет обмануть? По-моему, нет. По-моему, он прекрасно понимает ту же доминантность происхождения в системе ценностей правящего класса, но, очевидно, ставит на определенные условия/подходы, при которых его роль существенно снижается, превращая средневековый Вестеросс в этакую Америку начала прошлого столетия - временно благоприятную площадку для старта новой династии ака зарождения крупного капитала. И вот тут встает вопрос - позволит Мартин ему это воплотить?
Я ведь не просто так заговорила о типичной американской мечте, правда? Потому что его линия, в общем-то, - как раз она и есть. Но не в сказочном формате "Золушки" или "Графа Монте-Кристо", где тот же дед из перстовских пещер оказался бы владельцем несметных сокровищ, за счет которых юный Бейлиш ворвался бы в высший свет весь такой мгновенно приподнявшийся, а в приземленном, жестком русле Пьюзо и Драйзера, где в основе любого состояния лежит преступление, а резкий взлет наверх во многом обусловлен рядом исключительных способностей индивида. Талантом, волей, беспринципностью... Все читали "Трилогию желания" Драйзера, правда? Мне как-то не отделаться от четких параллелей между ним и Мартином.
Драйзер нарушает базовые принципы литературы, Мартин - тоже. Драйзер вводит Каупервуда, Мартин - Бейлиша, характеры неоднозначные и многофункциональные. Оба показывают развитие их личностей с юных лет, следуя классической в американской литературе традиции "романа успеха" (по рецепту Горацио Алджера, где герои, начиная с самого низа, поступательно достигают процветания благодаря усердию, трудолюбию, предприимчивости и сообразительности), оба сопровождают профессиональный рост моральным разрушением, но делают своих героев не выродками-садистами-злодеями, а просто людьми, лишенными нравственности, подменяя ее примитивной этической схемой "мои желания - прежде всего". Почему? Потому что "злодей" - это всегда отклонение от нормы, а писателей в обоих случая интересует норма, отсюда - персонажи с этакой "нулевой нравственностью", типичной для определенного круга и типа людей. У Мартина - игроков в престолы внутри системы, для которой мораль является прикрытием-фасадом для этой самой нулевой нравственности.
При этом Бейлиш, как и Каупервуд, не провозглашает с амвона, что он не признает общепринятой морали, но и не обманывает себя и некоторых приближенных. В разговоре со своей возлюбленной Эйлин Каупервуд высказывается на сей предмет довольно откровенно: "Для того, чтобы добиться успеха, человеку необходимо - пусть чисто внешне - считаться с общепринятыми нормами. Больше ничего не требуется". Бейлиш наставляет Сансу: "Главное - чтобы руки оставались чистыми". Оба с легкостью лгут другим, но никогда не лгут себе, не прячут истинных мотивов своих поступков и, в отличие от других, не носит маску с постоянством, благодаря которому она прирастает к лицу.
Оба писателя проповедуют социальный дарвинизм с налетом ницшеанства, подчиняя (об этом я уже писала) общественное развитие естественному закону природы. Оба проявляют свои взгляды и в целом, и в частностях. Простейший пример Драйзера - сцена на первых же страницах "Финансиста": маленький Фрэнк Каупервуд наблюдает битву омара и каракатицы в аквариуме на рыбном рынке. Омар, естественно, пожирает каракатицу, поскольку той нечем защищаться. Это, можно сказать, простейшая иллюстрация дарвиновского тезиса о выживании наиболее приспособленных или, если угодно, ницшеанского тезиса о том, что в беге побеждает быстрейший, а в драке - сильнейший. Юный Фрэнк извлекает отсюда "ответ на загадку, долго мучившую его: как устроена жизнь? Так все живое и существует - одно за счет другого. Омары пожирают каракатиц и других тварей. Кто пожирает омаров? Разумеется, человек... Ну, а кто пожирает человека?.. Да, да, конечно! Одни люди живут за счет других". Исходные анималистические параллели Мартина - не менее наглядны.
При этом, как легко заметить, Фрэнк Каупёрвуд - финансист, то есть человек, который оперирует не столько своими, сколько чужими капиталами, которые он заимствует у частных лиц, банков и коммерческих организаций. Он должен вызывать доверие, уверенность, что у него достанет ума, воли, энергии, чтобы должным образом распорядиться средствами и обеспечить прибыль. Без этого ему не видеть капиталов, не быть финансистом, не выдержать борьбы с конкурентами. Его интеллект, личное обаяние и другие привлекательные качества - это, если угодно, "клешни", обеспечивающие омару победу над каракатицей. Какое совпадение, таков же Питер Бейлиш!
Работая над первым романом трилогии, Драйзер исходил из мысли, что финансистом стать нельзя, им нужно родиться, что способность к финансовой деятельности сродни прекрасному голосу певицы или таланту художника - в том смысле, что она есть дар природы. Природа создает финансиста и дает ему предназначение. Сколь бы порочна, безнравственна и антигуманна ни была деятельность финансиста, она в конечном счете создает некие позитивные ценности - развитие сети железных дорог, строительство городов, разработку полезных ископаемых и т. п. У Мартина - рост финансового благополучия той же Долины под протекторатом Бейлиша.
В общем, параллелей - масса, как и вариантов финального писательского посыла по данной персонажной линии, но однозначно говорить, что Бейлиш был введен писателем, чтобы обреченно проиграть, я бы не стала. В конечном счете, основная целевая аудитория Мартина - это американцы. Современное поколение выскочек с бейлишевской философией успеха.
Теперь про Сансу. Может ли она, изначально будучи типичным продуктом консервативного феодализма, изменить свою формацию и траекторию? Очень даже может - намеренно лишая героиню "обертки" дочери грандлорда и делая бастардкой-Алейной, Мартин явственно меняет и ее мировоззрение, прививая новые качества (отращивая новые "клешни"), принципиально необходимые для выживания и процветания. Учась на старте вышиванию и хорошим манерам, сейчас, на промежуточном этапе, она вовсю постигает науку лжи, обольщения и манипулирования. Будет ли ее новому мировоззрению сопутствовать и новые предпочтения в плане мужчин? Подобное не просто вероятно, но и совершенно логично. В любом случае, с удовольствием будем посмотреть.
А точно не Эраста Фандорина, у которого тоже седые виски?
