Сейчас будет очередная попытка попрощаться )
Я не думаю, что в ближайшее время мы увидим эксперименты с массовым сознанием (и бессознательным ) подобного масштаба. Наверно, это даже хорошо - крепче спать будем. И все же, как и Даарио Нахарису, мне жалко себя. Кто сравнится с Дейнерис Таргариен?
Меня натурально поражает ее развитие, которое я считаю абсолютно логичным в нюансах в рамках показанного.
В отличие от Серсеи, которая с удовольствием и драйвом устраивала ужасные вещи, на которые у Оленны не хватало воображения, поскольку была воспитана в осознании, что высокое положение дает ей право это делать, Дени вроде бы как бы одну за другой принимает на себя обязанности их совершать, поскольку это есть бремя ее растущей власти. То же, как мы помним, происходит и с Джоном - все начинается с убийства Куорена, для успеха миссии. Чем дальше в лес - тем толще партизаны. Из Дозора Джон уходит, казнив разом 4х заговрщиков, в тч несовершеннолетнего, но по уставу. Для того, чтобы оказатся внутри кровавого месива Битвы Бастардов. Поэтому, когда Джон говорит о том, что не хочет править - я это понимаю и как его внутренний отказ от обязанности совершать делегированное насилие, которое сопровождает власть. Он это разглядел и прочувствовал на своей шкуре, надо сказать, в результате обладания властью, уже довольно продырявленной. Да, ещё Джон знает, что когда делаешь то, что кажется правильным, могут зарезать.
Дени же к власти стремится, с каждым разом все более увеличивя гору трупов на своем пути - с каждым разом все более и более сознательно. Кстати, если вспомнить, с чего все началось. Зачем Дени власть - об этом ее спросили в Кварте. Затем, чтобы уберечь свой кхаласар. Зачем для этого дотракийцам железный трон в другой стране? Этот вопрос задавали и Дрого и Ксаро. Кстати, похожий вопрос задала санитарка Талиса Роббу и также не получила внятного ответа. Робб оказался обречен, поскольку в какой-то конкретный момент потерял свою цель и тоже начал говорить что-то в том же духе - я должен победить, потому что мне нужно вернуться домой. Логично, черт возьми. Об этом говорили Дени и Санса также. Последняя, кстати, внезапно выжила и собрала все плюшки. Но это ладно. Надо ж кому-то род Старков продолжать)
Итак, в какой-то момент абсолютная власть превращается для Дени из некой сверхидеи, вокруг которой она собирает свою личность, в самоцель. О том, что Дейнерис - это больше немного не Дейнерис я начала догадываться еще в Миерине, после того, как она отбрила Даарио - "я отказала человеку, который меня любил и которого сама любила, и не почувствовала ничего. Казалось бы, кто такой Даарио, да никто... Хотя, как и обещал, жизнь положил на выполнение желаний Дени и охрану ее жизни.
Происходившее в сезоне 7 с Джоном (хоть и показанное весьма на скорую, так сказать, руку) дало надежду, что процесс обратим - Дени, жертвующая всем ради ближнего и ближних вернулась, да еще в красивом образе ангела с небес.
Честно говоря, мне хотелось, чтобы песнь Льда и Пламени была в конечном итоге про любовь, которая побеждает смерть и...хотелось в какой-то момент на этом остановиться. Но нам не дали, поскольку песня эта была про власть.
Финал. Финал заставил Дени и Джона (простите, я про них, поскольку остальные ну очень уж второстепенны) преступить через самые главные устои. Я не верю в безумие Дени, но допускаю, что что-то в ней сильно разболталось в результате дорогостоящей победы в Долгой Ночи. И ей пришлось собрать себя заново, но снаружи остались лишние детали, на которые более не было ресурсов. Дальше - больше, очердное убийство дракона. В сезоне 7 Дени сказала Джону - да кто мы вообще такие без драконов. Станем как все, фу. В параллельном мире "Как приручить дракона" на этот вопрос дается противопложный, в духе современного гуманизма ответ - очень даже кто, и возможно, круче, чем с драконами. Еще звоночек, ага.
Ну и наконец, вот эта вот тема, про оружие в виде заложников, использованное против нее Серсеей. Да это же было неоднократно в нашем мире, более того, стране (из происходившего в которой многое описано в ПЛИО мучительно точно). Сильный лидер не может пойти договариваться с террористами о жизнях заложников, поскольку иначе он вроде как никакой не сильный - из него можно веревки вить, как транслируют нам некоторые известные сильные лидеры. К вестеросским людям Дени охладела, не увидев нужной ей степени благодарности за бескорыстную "вроде как" помощь в войне с АМ. Правду с происхождением Джона переварить она так и не смогла(ну, тут ее даже немного понять можно). Простые люди демонстрируют ксенофобию, а знатные, как Санса, Тирион и Варис - интригуют. Как-то, не особенно и жалко, получается. Вот и вырисовывается логичный и простой способ поставить всех на место. Вспоминаем сожжение Тарли. Что-то не осталось смелых, не преклонивших колени, после показательного шашлыка. Та же логика. Помощь людям с позиций силы, которая ужасает. Эти слова были, заметим, сказаны даже не в восьмом сезоне. Простите, а где тут внезапный срыв?!
И - конец пути, цель всей жизни на ладони, которая, вроде как, оправдает эту жертву. Да и Серсея Маргери о том де самом говорила, еще перед свадьбой с Джо (как давно это было, семеро спаси и сохрани). Про "когда только ты и небо над головой, а кто-то в это время хочет быть с тобой на равных".... Трансформация, здорово сыгранная Эмилией в 5 серии в момент принятия решения. Девочка Дени плачет и окончательно умирает, и в ее теле отныне живет дракон, который кушает, что хочет.
Это его Джон убил ножом в сердце. Джон увидел тогда, в тронном зале, кто поселился в обманувшей многих прекрасной телесной оболочке. Увидел, потому что знал о его существовани внутри себя тоже.
В общем, и так уже много получилось. Так почему я считаю, что подобного мы более не увидим? Да потому что эпоха уходит. Это мировоззрение родом из 60-х - 70х. Ну, кто не вспомнит на этом месте Трудно быть богом? "Видно было, где он шел" и "Это был только сок земляники"
Для тех, кто не читал, и, особенно, для тех, кто читал, привожу эпилог
Эпилог
— А потом? — спросила Анка.
Пашка отвел глаза, несколько раз хлопнул себя ладонью по колену, наклонился и потянулся за земляникой у себя под ногами. Анка ждала.
— Потом… — пробормотал он. — В общем-то никто не знает, что было потом, Анка. Передатчик он оставил дома, и когда дом загорелся, на патрульном дирижабле поняли, что дело плохо, и сразу пошли в Арканар. На всякий случай сбросили на город шашки с усыпляющим газом. Дом уже догорал. Сначала растерялись, не знали, где его искать, но потом увидели… — Он замялся. — Словом, видно было, где он шел.
Пашка замолчал и стал кидать ягоды в рот одну за другой.
— Ну? — тихонько сказала Анка.
— Пришли во дворец… Там его и нашли.
— Как?
— Ну… он спал. И все вокруг… тоже… лежали… Некоторые спали, а некоторые… так… Дона Рэбу тоже там нашли… — Пашка быстро взглянул на Анку и снова отвел глаза. — Забрали его, то есть Антона. Доставили на Базу… Понимаешь, Анка, ведь он ничего не рассказывает. Он вообще теперь говорит мало.
Анка сидела очень бледная и прямая и смотрела поверх Пашкиной головы на лужайку перед домиком. Шумели, легонько раскачиваясь, сосны, в синем небе медленно двигались пухлые облака.
— А что стало с девушкой? — спросила она.
— Не знаю, — жестко сказал Пашка.
— Слушай, Паша, — сказала Анка. — Может быть, мне не стоило приезжать сюда?
— Нет, что ты! Я думаю, он тебе обрадуется…
— А мне все кажется, что он прячется где-нибудь в кустах, смотрит на нас и ждет, пока я уеду.
Пашка усмехнулся.
— Вот уж нет, — сказал он. — Антон в кустах сидеть не станет. Просто он не знает, что ты здесь. Ловит где-нибудь рыбу, как обычно.
— А с тобой как он?
— Никак. Терпит. Но ты-то другое дело…
Они помолчали.
— Анка, — сказал Пашка, — помнишь анизотропное шоссе?
Анка наморщила лоб.
— Какое?
— Анизотропное. Там висел "кирпич". Помнишь, мы втроем?..
— Помню. Это Антон сказал, что оно анизотропное.
— Антон тогда пошел под "кирпич", а когда вернулся, то сказал, будто нашел там взорванный мост и скелет фашиста, прикованного к пулемету.
— Не помню, — сказала Анка. — Ну и что?
— Я теперь часто вспоминаю это шоссе, — сказал Пашка. — Будто есть какая-то связь… Шоссе было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел. И наткнулся на прикованный скелет.
— Я тебя не понимаю. При чем здесь прикованный скелет?
— Не знаю, — признался Пашка. — Мне так кажется.
Анка сказала:
— Ты не давай ему много думать. Ты с ним все время о чем-нибудь говори. Глупости какие-нибудь. Чтобы он спорил.
Пашка вздохнул.
— Это я и сам знаю. Да только что ему мои глупости?.. Послушает, улыбнется и скажет: "Ты, Паша, тут посиди, а я пойду поброжу". И пойдет. А я сижу… Первое время, как дурак, незаметно ходил за ним, а теперь просто сижу и жду. Вот если бы ты…
Анка вдруг поднялась. Пашка оглянулся и тоже встал. Анка не дыша смотрела, как через поляну к ним идет Антон — огромный, широкий, со светлым, не загорелым лицом. Ничего в нем не изменилось, он всегда был немного мрачный.
Она пошла ему навстречу.
— Анка, — сказал он ласково. — Анка, дружище…
Он протянул к ней огромные руки. Она робко потянулась к нему и тут же отпрянула. На пальцах у него… Но это была не кровь — просто сок земляники.
Жуть, да? Ведь все симптомы, практически....
Как показывет хотя бы даже пресловутая петиция, в обществе сейчас запрос не на эту тематику. Я, конечно, не хочу грести всех под одну гребенку, есть исключения, и их наверно даже много, но они не носят массовый характер - судя по многочисленным разочарованным отзывам ...везде. Так что, да, слив, увы, приходится признать засчитанным. Не, я не в том популярном смысле, что кого-то там слили, а в том, что ход и правда гениальный - показать все эти ужасы прямым тесктом на примере развития фантастической Дени, потом все-таки открыть зрителю глаза... А зритель открывать-то их не хочет. Слишком хорошая сказка оказалась, про хипстеров с драконами, которые сейчас все как надо сделают наилучшим образом...
И да, я тоже все-таки предпочитаю Любовь, побеждающую Смерть. Если бы был выбор...