Фигуры Сир Артур Дейн, Меч Зари

[Monika]

Я бы вообще не цеплялась за несущественные не совпадающие мелочи в тексте саги. Мартин начал ее писать при царе горохе, отвлекался, забывал что и когда по персам, сам путается. Не скрывает этого в интервью. Например, по девизу Дейнов у нас две версии. Одна от жены мэтра, что, дескать, девиз Дейнов - это спойлер. Есть и слова Мартина, что он просто о нём забыл. Что из этого правда - тот самый ногу сломит. Склероз у дедули тоже вполне может иметь место. С пруфами ко мне даже не подходите. Видела здесь на форуме. Ищите и обрящете, как говорил товарищ Христос (с). Так вот, предлагаю не делать далеко идущих выводов по мелким несовпадениям. Джейме мог приврать, а мог сам Мартин забыть, что написал до того, до того.

 

[Озёрная]

Продолжаю потихонечку сверять цитаты - ежели кто желает присоединиться, буду только рада
БМ Джейме-3 и БМ Дени-4 - вроде всё верно.

 

[forsety]

Начало здесь.

Спойлер: цитаты БМ - рус, англ, нем

БМ Дени-1

— Нет, сир, не буду. Оруженосцем принца Рейегара был Миле Моутон, а после него Рикард Лонмаут. Когда они получили свои шпоры, он сам посвятил их в рыцари, и они были с ним неразлучны. Принц дорожил также молодым лордом Коннингтоном, но самым близким его другом был Эртур Дейн.
— Меч Зари, — восторженно молвила Дени. — Визерис говорил мне о его чудодейственном белом клинке. По его словам, один только сир Эртур во всем государстве мог соперничать с нашим братом.

"I make no such claim, ser. Myles Mooton was Prince Rhaegar's squire, and Richard Lonmouth after him. When they won their spurs, he knighted them himself, and they remained his close companions. Young Lord Connington was dear to the prince as well, but his oldest friend was Arthur Dayne."
"The Sword of the Morning!" said Dany, delighted. "Viserys used to talk about his wondrous white blade. He said Ser Arthur was the only knight in the realm who was our brother's peer."

»Eine solche Behauptung würde ich nie aufzustellen wagen, Ser. Myl Muton war Prinz Rhaegars Knappe, und später Richard Lonmund. Nachdem sie sich ihre Sporen verdient hatten, schlug er sie persönlich zum Ritter, und sie blieben stets seine treuen Gefährten. Der junge Lord Connington war dem Prinzen ebenfalls lieb und teuer, aber sein ältester Freund war Arthur Dayn.«
»Das Schwert des Morgens!«, sagte Dany entzückt. »Viserys hat oft von seiner wunderbaren weißen Klinge gesprochen. Er sagte, Ser Arthur sei der einzige Ritter im Reich gewesen, der unserem Bruder ebenbürtig war.«

БМ Джейме-2

— Я честно заслужил свое рыцарское звание. Даром мне ничего не давалось. Я выиграл общую схватку на турнире в тринадцать лет, еще оруженосцем. В пятнадцать я выступил с сиром Эртуром Дейном против Братства Королевского леса, и он посвятил меня в рыцари прямо на поле брани. Не я замарал белый плащ, а он меня, так что избавь меня от своей зависти. Это боги позабыли снабдить тебя мужским членом, а не я.

"I earned my knighthood. Nothing was given to me. I won a tourney melee at thirteen, when I was yet a squire. At fifteen, I rode with Ser Arthur Dayne against the Kingswood Brotherhood, and he knighted me on the battlefield. It was that white cloak that soiled me, not the other way around. So spare me your envy. It was the gods who neglected to give you a cock, not me."

»Ich habe mir meine Ritterschaft verdient. Mir wurde nichts geschenkt. Ich habe mit dreizehn ein Buhurt auf einem Turnier gewonnen, als ich noch Knappe war. Mit fünfzehn bin ich an Ser Arthur Dayns Seite gegen die Bruderschaft des Königswaldes geritten, und er hat mich noch auf dem Schlachtfeld zum Ritter geschlagen. Es war der weiße Mantel, der mich geschändet hat, nicht andersherum. Also erspart mir Euren Neid. Die Götter haben Euch den Pimmel versagt, nicht ich.«

БМ Джейме-3

«Она сильнее меня. Это правда».
Эта мысль пронизала его холодом. Роберт тоже был сильнее, и Герольд Хайтауэр, Белый Бык, в дни своего расцвета, и сир Эртур Дейн. Среди ныне живущих его превосходит Большой Джон Амбер, оба Клигана и, пожалуй, Вепрь из Кракехолла. У Горы мощь просто нечеловеческая, но это ничего. Благодаря быстроте и мастерству Джейме мог победить их всех, а сейчас его побеждает женщина. Здоровенная, как корова, это верно, но все-таки... по всем правилам, это ей полагалось выбиться из сил.

She is stronger than I am.
The realization chilled him. Robert had been stronger than him, to be sure. The White Bull Gerold Hightower as well, in his heyday, and Ser Arthur Dayne. Amongst the living, Greatjon Umber was stronger, Strongboar of Crakehall most likely, both Cleganes for a certainty. The Mountain's strength was like nothing human. It did not matter. With speed and skill, Jaime could beat them all. But this was a woman. A huge cow of a woman, to be sure, but even so … by rights, she should be the one wearing down.

Sie ist stärker als ich.
Bei dieser Erkenntnis lief ihm ein Schauer über den Rücken. Robert war stärker gewesen als er, ganz gewiss sogar. Der Weiße Bulle Gerold Hohenturm ebenfalls, jedenfalls in seiner Blütezeit, und auch Ser Arthur Dayn. Unter den Lebenden war Großjon Umber stärker, der Starke Eber von Rallenhall vermutlich ebenso, beide Cleganes ganz bestimmt. Die Kraft des Berges hatte nichts Menschliches mehr an sich. Dennoch war das im Prinzip gleichgültig. Mit Schnelligkeit und Geschicklichkeit vermochte Jaime sie alle zu schlagen. Aber dies hier war eine Frau. Eine riesige Kuh von einer Frau noch dazu, und trotzdem ... wäre es mit rechten Dingen zugegangen, hätte sie diejenige sein sollen, die erschöpft war.

БМ Дени-4

— Но ведь некоторые турниры он все-таки выиграл? — спросила разочарованная Дени.
— В юности его высочество блистательно выступил на турнире в Штормовом Пределе, где выбил из седла лорда Стеффона Баратеона, лорда Ясона Маллистера, Красного Змея Дорнийского и таинственного рыцаря, который оказался известным Саймоном Тойном, предводителем разбойников из Королевского леса. А в поединке с сиром Эртуром Дейном он сломал двенадцать копий.
— И стал победителем?
— Нет, ваше высочество. Эта честь выпала другому рыцарю Королевской Гвардии, который выбил принца Рейегара из седла в последнем поединке.

"He won some tourneys, surely," said Dany, disappointed.
"When he was young, His Grace rode brilliantly in a tourney at Storm's End, defeating Lord Steffon Baratheon, Lord Jason Mallister, the Red Viper of Dome, and a mystery knight who proved to be the infamous Simon Toyne, chief of the kingswood outlaws. He broke twelve lances against Ser Arthur Dayne that day."
"Was he the champion, then?"
"No, Your Grace. That honor went to another knight of the Kingsguard, who unhorsed Prince Rhaegar in the final tilt."

»Aber er hat doch sicher trotzdem ein paar Turniere gewonnen? «, fragte Dany enttäuscht.
»In seiner Jugend ritt Seine Gnaden brillant in einem Turnier in Sturmkap, wo er Lord Steffon Baratheon, Lord Jason Mallister, die Rote Viper von Dorne und einen geheimnisvollen Ritter besiegte, der sich als der berüchtigte Simon Toyn entpuppte, der Kopf der Geächteten aus dem Königswald. Zwölf Lanzen brach er an diesem Tag gegen Ser Arthur Dayn.«
»Und wurde er Sieger?«
»Nein, Euer Gnaden. Diese Ehre wurde einem anderen Ritter aus der Königsgarde zuteil, der Prinz Rhaegar beim letzten Tjost aus dem Sattel stieß.«

БМ Арья-8

Стало быть, у Джона есть мать, которую зовут Велла. Надо запомнить и сказать ему, когда они снова увидятся. Назовет ли он ее опять «маленькой сестричкой»? Она ведь уже выросла — придется ему придумать что-то другое. Может быть, в Риверране она напишет Джону о том, что сказал ей Нед Дейн.
— Был еще Эртур Дейн, — вспомнила она. — Его называли Мечом Зари.
— Сир Эртур был младшим братом моего отца, а леди Эшара — моей тетей. Только я ее не застал. Она бросилась в море с Белокаменного Меча, когда меня еще на свете не было.
— Зачем она это сделала? — поразилась Арья.
Нед замялся — может быть, он боялся, что она и в него чем-нибудь бросит.
— А разве твой лорд-отец о ней ничего не рассказывал? О леди Эшаре Дейн из Звездопада?
— Нет. Он ее знал?
— Еще до того, как Роберт стал королем. Она встретилась с твоим отцом и его братьями в Харренхолле, в год ложной весны.
— А-а. — Арье это ни о чем не говорило. — Но зачем она все-таки бросилась в море?
— От несчастной любви.
Санса на этом месте вздохнула бы и уронила слезу, но Арье это показалось глупостью. Неду она, однако, этого не сказала — ведь речь шла о его родной тетке.
— А кого она любила?
— Может быть, мне не следует... — заколебался Нед.
— Говори давай!
— Тетя Аллирия говорит, что леди Эшара и твой отец влюбились друг в друга в Харренхолле.
— Неправда. Он любил мою леди-мать.
— Я уверен, что любил, миледи, но...
— Ее одну.
— А бастарда своего он, видимо, в капусте нашел, — ввернул сзади Джендри.
Арья пожалела, что у нее под рукой нет другого яблока.
— Мой отец был человек чести, — сердито выпалила она. — И мы, между прочим, не с тобой разговариваем. Отправляйся лучше в Каменную Септу и позвони в колокола той своей девицы.

Ion has a mother. Wylla, her name is Wylla. She would need to remember so she could tell him, the next time she saw him. She wondered if he would still call her "little sister." I'm not so little anymore. He'd have to call me something else. Maybe once she got to Riverrun she could write Jon a letter and tell him what Ned Dayne had said. "There was an Arthur Dayne," she remembered. "The one they called the Sword of the Morning."
"My father was Ser Arthur's elder brother. Lady Ashara was my aunt. I never knew her, though. She threw herself into the sea from atop the Palestone Sword before I was born."
"Why would she do that?" said Arya, startled.
Ned looked wary. Maybe he was afraid that she was going to throw something at him. "Your lord father never spoke of her?" he said. "The Lady Ashara Dayne, of Starfall?"
"No. Did he know her?"
"Before Robert was king. She met your father and his brothers at Harrenhal, during the year of the false spring."
"Oh." Arya did not know what else to say. "Why did she jump in the sea, though? "
"Her heart was broken."
Sansa would have sighed and shed a tear for true love, but Arya just thought it was stupid. She couldn't say that to Ned, though, not about his own aunt. "Did someone break it?"
He hesitated. "Perhaps it's not my place. .
"Tell me."
He looked at her uncomfortably. "My aunt Allyria says Lady Ashara and your father fell in love at Harrenhal — "
"That's not so. He loved my lady mother."
"I'm sure he did, my lady, but — "
"She was the only one he loved."
"He must have found that bastard under a cabbage leaf, then," Gendry said behind them.
Arya wished she had another crabapple to bounce off his face. "My father had honor," she said angrily. "And we weren't talking to you anyway. Why don't you go back to Stoney Sept and ring that girl's stupid bells? "

Jon hat eine Mutter. Wylla, ihr Name ist Wylla. Den Namen musste sie sich einprägen, damit sie es ihm erzählen konnte, wenn sie sich das nächste Mal begegneten. Sie fragte sich, ob er sie dann immer noch »kleine Schwester« nennen würde. So klein bin ich gar nicht mehr. Er muss sich etwas anderes einfallen lassen. Wenn sie Schnellwasser erreichten, könnte sie Jon vielleicht einen Brief schicken und ihm mitteilen, was sie von Ned Dayn erfahren hatte. »Es gab mal einen Arthur Dayn«, erinnerte sie sich, »den sie das Schwert des Morgens nannten.«
»Mein Vater war Ser Arthurs älterer Bruder. Lady Ashara war meine Tante. Allerdings habe ich sie nie kennen gelernt. Sie hat sich vom Bleichstein-Schwert ins Meer gestürzt, bevor ich geboren wurde.«
»Warum hat sie das getan?«, erkundigte sich Arya entsetzt.
Ned schaute sie argwöhnisch an. Vielleicht hatte er Angst, sie würde auch ihm einem Holzapfel an den Kopf werfen. »Euer Hoher Vater hat nie von ihr gesprochen?«, fragte er. »Von Lady Ashara Dayn von Sternfall?«
»Nein. Hat er sie gekannt?«
»Bevor Robert König wurde. Sie hat Euren Vater und seine Brüder in Harrenhal kennen gelernt, im Jahr des Falschen Frühlings.«
»Aha.« Arya wusste nicht, was sie darauf erwidern sollte. »Warum hat sie sich ins Meer gestürzt?«
»Weil ihr Herz gebrochen war.«
Sansa hätte jetzt geseufzt und eine Träne für die wahre Liebe vergossen, aber Arya fand so eine Tat töricht. Das konnte sie Ned allerdings nicht sagen, wo es doch um seine Tante ging. »Wer hat es ihr denn gebrochen?«
Er zögerte. »Vielleicht bin ich nicht der Richtige, um …«
»Erzähl schon!«
Er blickte sie voller Unbehagen an. »Meine Tante Allyria sagt, Lady Ashara und Euer Vater hätten sich in Harrenhal ineinander verliebt …«
»Das stimmt nicht. Er hat meine Hohe Mutter geliebt.«
»Das ist gewiss richtig, Mylady, aber …«
»Sie war die Einzige, die er geliebt hat.«
»Dann muss er den Bastard unter einem Kohlblatt gefunden haben«, warf Gendry von hinten ein.
Zu gern hätte Arya noch einen Holzapfel gehabt. »Mein Vater war ein ehrenwerter Mann«, sagte sie wütend. »Und mit dir haben wir sowieso nicht geredet. Warum gehst du nicht zurück nach Steinsepte und läutest die blöden Glocken dieses Mädchens?«

БМ Джейме-6

Да, он тоже видел их. Ему казалось, что они одеты в снеговую броню, и ленты тумана развевались у них за плечами. Забрала их шлемов были опущены, но Джейме не нужно было видеть их лица, чтобы узнать их.
Вот пятеро его братьев. Освелл Уэнд, Джон Дарри, Ливен Мартелл, принц Дорнийский, Герольд Хайтауэр, или Белый Бык, сир Эртур Дейн, Меч Зари. А за ними, увенчанный туманом и горем, с длинными струящимися позади волосами, едет Рейегар Таргариен, принц Драконьего Камня и законный наследник Железного Трона.
— Вам меня не испугать, — крикнул Джейме. Они раздались, объезжая его с двух сторон, и он не знал, куда повернуться. — Я буду драться с каждым поодиночке или со всеми разом. Но кто из вас выйдет против женщины? Она злится, когда ее не принимают в расчет.
— Я поклялась охранять его, — сказала Бриенна тени Рейегара. — Я дала священную клятву.
— Все мы давали какие-то клятвы, — с глубокой печалью сказал сир Эртур Дейн.
Тени сошли со своих призрачных коней, беззвучно обна жив длинные мечи.
— Он собирался сжечь город, оставив Роберту только пепел, — сказал Джейме.
— Он был твоим королем, — сказал Дарри.
— Ты поклялся защищать его, — сказал Уэнд.
— И детей тоже, — сказал принц Ливен.
Принц Рейегар переливался холодным светом — то белым, то красным, то темным.
— Я оставил мою жену и детей на твое попечение.
— Я не думал, что им причинят какой-то вред. — Меч Джейме теперь светился не так ярко.
— Я был с королем...
— И убил его, — сказал сир Эртур.
— Перерезал ему горло, — сказал принц Ливен.
— Убил короля, за которого клялся умереть, — сказал Белый Бык.
Свет, озарявший его клинок, угасал. Джейме вспомнил слова Серсеи, и ужас охватил его.
Меч Бриенны по-прежнему светился, но его угас совсем, и призраки ринулись на него.
— Нет, — крикнул он. — Нееееееееет.

He saw them too. They were armored all in snow, it seemed to him, and ribbons of mist swirled back from their shoulders. The visors of their helms were closed, but Jaime Lannister did not need to look upon their faces to know them.
Five had been his brothers. Oswell Whent and Jon Darry. Lewyn Martell, a prince of Dome. The White Bull, Gerold Hightower. Ser Arthur Dayne, Sword of the Morning. And beside them, crowned in mist and grief with his long hair streaming behind him, rode Rhaegar Targaryen, Prince of Dragonstone and rightful heir to the Iron Throne.
"You don't frighten me," he called, turning as they split to either side of him. He did not know which way to face. "I will fight you one by one or all together. But who is there for the wench to duel? She gets cross when you leave her out."
"I swore an oath to keep him safe," she said to Rhaegar's shade. "I swore a holy oath."
"We all swore oaths," said Ser Arthur Dayne, so sadly.
The shades dismounted from their ghostly horses. When they drew their longswords, it made not a sound. "He was going to bum the city," Jaime said. "To leave Robert only ashes."
"He was your king," said Darry.
"You swore to keep him safe," said Whent.
"And the children, them as well," said Prince Lewyn.
Prince Rhaegar burned with a cold light, now white, now red, now dark. "I left my wife and children in your hands."
"I never thought he'd hurt them." Jaime's sword was burning less brightly now. "I was with the king. . .
"Killing the king," said Ser Arthur.
"Cutting his throat," said Prince Lewyn.
"The king you had sworn to die for," said the White Bull.
The fires that ran along the blade were guttering out, and Jaime remembered what Cersei had said. No. Terror closed a hand about his throat. Then his sword went dark, and only Brienne's burned, as the ghosts came rushing in.
"No," he said, "no, no, no. Nooooooooo!"

Nun sah er sie ebenfalls. Sie waren alle in Schnee gerüstet, schien es ihm, und Nebelbänder hingen von ihren Schultern. Die Visiere der Helme waren heruntergeklappt, doch Jaime Lennister brauchte die Gesichter nicht zu sehen, um die Männer zu erkennen.
Fünf waren seine Brüder gewesen. Oswell Whent und Jon Darry. Lewyn Martell, ein Prinz von Dorne. Der Weiße Bulle, Gerold Hohenturm. Ser Arthur Dayn, das Schwert des Morgens. Und neben ihnen ritt, von Nebel gekrönt und voller Trauer, das lange Haar wie eine Fahne hinter sich wallend, Rhaegar Targaryen, der Prinz von Drachenstein und rechtmäßige Erbe des Eisernen Throns.
»Ihr macht mir keine Angst!«, rief er und drehte sich von einem zum anderen, während sie sich rechts und links von ihm aufstellten. Er wusste nicht, in welche Richtung er sich wenden sollte. »Ich werde einzeln gegen euch kämpfen oder gegen euch alle zusammen. Aber wer kümmert sich um das Mädel? Sie wird böse, wenn ihr sie übergeht.«
»Ich habe einen Eid geschworen, für seine Sicherheit zu sorgen«, sagte sie zu Rhaegars Geist. »Einen heiligen Eid.«
»Wir alle haben Eide abgelegt«, erwiderte Ser Arthur Dayn entsetzlich traurig.
Die Geister stiegen von ihren gespenstischen Pferden. Sie zogen die Langschwerter, doch es war kein Laut zu vernehmen. »Er wollte die ganze Stadt niederbrennen«, sagte Jaime. »Und Robert nur Asche überlassen.«
»Er war Euer König«, sagte Darry.
»Ihr habt geschworen, für seine Sicherheit zu sorgen«, sagte Whent.
»Und auch für die der Kinder«, fügte Prinz Lewyn hinzu.
Prinz Rhaegar leuchtete in kaltem Licht, mal weiß, mal rot, mal dunkel. »Ich habe meine Gemahlin und meine Kinder Euren Händen anvertraut.«
»Dass er ihnen etwas antut, hätte ich nie gedacht.« Jaimes Schwert brannte jetzt nicht mehr so hell. »Ich war beim König …«
»Ihr wart gerade dabei, den König zu töten«, sagte Ser Arthur.
»Ihm die Kehle durchzuschneiden«, fügte Prinz Lewyn hinzu.
»Dem König, für den zu sterben Ihr geschworen hattet«, sagte der Weiße Bulle.
Die Flammen entlang der Klinge erstarben nun langsam, und Jaime erinnerte sich daran, was Cersei gesagt hatte. Nein. Der Schrecken schloss sich wie eine Hand um seine Kehle. Dann wurde sein Schwert dunkel, lediglich Briennes brannte weiter, und die Geister griffen an.
»Nein«, sagte er, »nein, nein, nein. Neiiiiiiiiin!«

БМ Джейме-8

Запись о самом Джейме по сравнению с предыдущей выглядела куцей.
«Сир Джейме из дома Ланнистеров. Первенец лорда Тайвина и леди Джоанны из Бобрового Утеса. Сражался против разбойников Королевского леса в качестве оруженосца лорда Самнера Кракехолла. Посвящен в рыцари на пятнадцатом году сиром Эртуром Дейном из Королевской Гвардии за доблесть в бою. Призван в Королевскую Гвардию на пятнадцатом же году королем Эйерисом II Таргариеном. Во время взятия Королевской Гавани убил короля Эйериса у подножия Железного Трона. С тех пор известен как Цареубийца. Прощен за свое преступление королем Робертом I Баратеоном. Состоял в почетном карауле, доставившем его сестру леди Серсею Ланнистер в Королевскую Гавань на свадьбу с королем Робером. Победитель турнира, устроенного в Королевской Гавани по случаю их свадьбы».
Вся его жизнь, изложенная таким образом, казалась серой и незначительной. Сир Барристан мог бы упомянуть хотя бы о нескольких других его турнирных победах. А сир Герольд мог бы добавить еще пару слов о том, как он отличился во время разгрома сиром Эртуром Дейном Братства Королевского леса. Он, как-никак, спас жизнь лорду Самнеру, не дав Пузатому Бену размозжить ему голову, хотя сам разбойник от него ушел. И выдержал поединок с Улыбчивым Рыцарем, хотя в конце концов того убил сир Эртур. Что за бой это был и что за противник! Улыбчивый Рыцарь был безумцем, в равной мере наделенным жестокостью и рыцарской честью и не ведавшим, что такое страх. И Дейн со своим Мечом Зари... Меч разбойника к концу боя стал таким зазубренным, что сир Эртур остановился и позволил ему взять новый. «Мне нужен твой белый меч», — заявил рыцарь-разбойник, получивший уже с дюжину ран и истекающий кровью. — «Тогда возьми его, сир», — ответил сир Эртур и добил его.
Мир в те дни был проще, подумал Джейме, и человек тоже, а мечи делались из лучшей стали. Не потому ли, что ему тогда было пятнадцать лет? Теперь они все мертвы: Меч Зари и Улыбчивый Рыцарь, Белый Бык и принц Ливен, сир Освелл Уэнт со своим черным юмором, серьезный Джон Дарри, Саймон Тойн и вся его шайка, старый рубака Самнер Кракехолл. И тот мальчик, который звался Джейме Ланнистером. Когда же он умер? Когда надел белый плащ или позже, когда перерезал глотку Эйерису? Тот мальчик хотел стать сиром Эртуром Дейном, но где-то по дороге превратился в Улыбчивого Рыцаря.

Jaime's own page was scant by comparison.
Ser Jaime of House Lannister. Firstborn son of Lord Tywin and Lady Joanna of Casterly Rock. Served against the Kingswood Brotherhood as squire to Lord Sumner Crakehall. Knighted in his 15th year by Ser Arthur Dayne of the Kingsguard, for valor in the field. Chosen for the Kingsguard in his 15th year by King Aerys II Targaryen. During the Sack of King's Landing, slew King Aerys II at the foot of the Iron Throne. Thereafter known as the "Kingslayer." Pardoned for his crime by King Robert I Baratheon. Served in the honor guard that brought his sister the Lady Cersei Lannister to King's Landing to wed King Robert. Champion in the tourney held at King's Landing on the occasion of their wedding.
Summed up like that, his life seemed a rather scant and mingy thing. Ser Barristan could have recorded a few of his other tourney victories, at least. And Ser Gerold might have written a few more words about the deeds he'd performed when Ser Arthur Dayne broke the Kingswood Brotherhood. He had saved Lord Sumner's life as Big Belly Ben was about to smash his head in, though the outlaw had escaped him. And he'd held his own against the Smiling Knight, though it was Ser Arthur who slew him. What a fight that was, and what a foe. The Smiling Knight was a madman, cruelty and chivalry all jumbled up together, but he did not know the meaning of fear. And Dayne, with Dawn in hand … The outlaw's longsword had so many notches by the end that Ser Arthur had stopped to let him fetch a new one. "It's that white sword of yours I want," the robber knight told him as they resumed, though he was bleeding from a dozen wounds by then. "Then you shall have it, ser," the Sword of the Morning replied, and made an end of it.
The world was simpler in those days, Jaime thought, and men as well as swords were made of finer steel. Or was it only that he had been fifteen? They were all in their graves now, the Sword of the Morning and the Smiling Knight, the White Bull and Prince Lewyn, Ser Oswell Whent with his black humor, earnest Jon Darry, Simon Toyne and his Kingswood Brotherhood, bluff old Sumner Crakehall. And me, that boy I was … when did he die, I wonder? When I donned the white cloak? When I opened Aerys's throat? That boy had wanted to be Ser Arthur Dayne, but someplace along the way he had become the Smiling Knight instead.

Im Vergleich dazu wirkte Jaimes Seite bescheiden.
Ser Jaime aus dem Hause Lennister. Erstgeborener von Lord Tywin und Lady Joanna von Casterlystein. Diente gegen die Bruderschaft des Königswaldes als Knappe von Lord Somner Rallenhall. Wurde im fünfzehnten Lebensjahr für Tapferkeit im Felde von Ser Arthur Dayn aus der Königsgarde zum Ritter geschlagen. Im fünfzehnten Jahr von König Aerys II. Targaryen für die Königsgarde ausgewählt. Erschlug während der Plünderung von Königsmund König Aerys II. vor dem Eisernen Thron. War danach als »Königsmörder« bekannt. Wurde von König Robert I. Baratheon begnadigt. Diente in der Ehrenwache, die seine Schwester Lady Cersei Lennister zur Hochzeit mit König Robert nach Königsmund geleitete. Sieger in dem Turnier, das anlässlich ihrer Hochzeit in Königsmund abgehalten wurde.
So zusammengefasst wirkte sein Leben ziemlich mickrig. Ser Barristan hätte zumindest noch einige seiner anderen Turniersiege verzeichnen können. Und Ser Gerold hätte ein paar Anmerkungen über seine Großtaten verlieren können, als Ser Arthur Dayn die Bruderschaft des Königswaldes zerschlagen hatte. Er hatte Lord Somner das Leben gerettet, als der Beleibte Ben ihm gerade den Schädel einschlagen wollte, obwohl der Geächtete ihm dann allerdings entkommen war. Und er hatte sich auch gegen den Lächelnden Ritter behauptet, obwohl es Ser Arthur gewesen war, der ihn schließlich zur Strecke gebracht hatte. Was für ein Kampf das war und was für ein Gegner.
Der Lächelnde Ritter war dem Wahnsinn verfallen gewesen, in ihm vermischten sich Grausamkeit und Größe, und doch kannte er die Bedeutung des Wortes Angst nicht. Und Dayn, mit Dämmerung in der Hand … Das Langschwert des Geächteten hatte am Ende so viele Scharten gehabt, dass Ser Arthur innegehalten und ihm die Gelegenheit gegeben hatte, seine Waffe auszuwechseln. »Ich will Euer weißes Schwert«, hatte der Raubritter zu ihm gesagt, als er sich anschickte weiterzukämpfen, obwohl er inzwischen aus einem Dutzend Wunden blutete. »Dann sollt Ihr es bekommen, Ser«, hatte das Schwert des Morgens geantwortet und ihm den Garaus gemacht.
Damals war die Welt noch einfacher, dachte Jaime, und sowohl Männer als auch Schwerter waren aus besserem Stahl. Oder lag es nur daran, dass er erst fünfzehn gewesen war? Jetzt ruhten sie alle in ihren Gräbern, das Schwert des Morgens und der Lächelnde Ritter, der Weiße Bulle und Prinz Lewyn, Ser Oswell Whent mit seinem schwarzen Humor, der ernste Jon Darry, Simon Toyn und seine Bruderschaft des Königswaldes, der schroffe alte Somner Rallenhall. Und ich, dieser Junge, der ich war, wann ist der gestorben, frage ich mich? Als ich den weißen Mantel angelegt habe? Als ich Aerys die Kehle aufschlitzte? Der Junge hatte genauso werden wollen wie Ser Arthur Dayn, doch irgendwo auf dem Wege dorthin hatte er sich stattdessen in den Lächelnden Ritter verwandelt.

Что-то сказал бы сир Эртур Дейн об этом собрании? «Как случилось, что Королевская Гвардия пала так низко?» — вероятнее всего, спросил бы он. «Это моих рук дело, — пришлось бы ответить Джейме. — Это я открыл дверь, а когда в нее поползли гады, и не сделал ничего, чтобы воспрепятствовать им».

He wondered what Ser Arthur Dayne would have to say of this lot. "How is it that the Kingsguard has fallen so low," most like. "It was my doing, " I would have to answer. "I opened the door, and did nothing when the vermin began to crawl inside."

Er fragte sich, was Ser Arthur Dayn wohl zu diesem Haufen gesagt hätte. »Wie konnte die Königsgarde nur so tief sinken«, höchstwahrscheinlich. »Es ist meine Schuld«, müsste ich antworten. »Ich habe die Tür geöffnet und nichts dagegen unternommen, als das Ungeziefer hereingekrochen kam.«

Стрела вонзилась слишком близко от цели.
— Я учился в Белого Быка и Барристана Смелого, — отрезал Джейме. — Учился у сира Эртура Дейна, Меча Зари, который мог перебить всех вас пятерых левой рукой, правой помогая себе мочиться. Учился у принца Ливена Дорнийского, сира Освелла Уэнта и сира Джонотора Дарри, которые все были славные воины.

That arrow hit too close to the mark. "I learned from the White Bull and Barristan the Bold," Jaime snapped. "I learned from Ser Arthur Dayne, the Sword of the Morning, who could have slain all five of you with his left hand while he was taking with a piss with the right. I learned from Prince Lewyn of Dome and Ser Oswell Whent and Ser Jonothor Darry, good men every one."

Dieser Pfeil traf fast ins Schwarze. »Ich habe vom Weißen Bullen gelernt und von Barristan dem Kühnen«, herrschte Jaime ihn an. »Von Ser Arthur Dayn, dem Schwert des Morgens, der Euch alle fünf mit der linken Hand erledigt hätte, während er mit der rechten seinen Pimmel hielt und pisste. Von Prinz Lewyn von Dorne habe ich gelernt, von Ser Oswell Whent und Ser Jonothor Darry, jeder Einzelne ein guter Mann.«

Продолжение

 

[Озёрная]

Леди forsety , спасибо ПС Арианна-1 (принцесса) - тут уже отмечали интересную игру слов: great knight - great sword - great heart (славный рыцарь - славный меч - большое сердце). Я согласна с предложенным ранее вариантом great knight перевести как "великий рыцарь" (если не ошибаюсь, то леди llewyn это предложила), всё равно сохранить эту игру игру слов, так, чтобы было естественно и красиво, вряд ли получится (у меня не получилось, по крайней мере)))
И про Герольда Дейна заодно. В переводе: "Последний по порядку, но не по значению, ваше величество, – сир Герольд Дейн, рыцарь из Звездопада." Я бы перевела так: "Последним представляю вам самого доблестного - сира Герольда Дейна, рыцаря Звездопада". Тут непонятно, почему Арианна называет Герольда рыцарем Звездопада, когда он из Горного Приюта, младшей ветви Дейнов...

 

[Monika]

Милые дамы, я у немцев смотрю. Извините, в немецком варианте цитат не будет - у меня издание на бумаге. Перевод строчу сама в ворде и тащу сюда. Времени у нас до выхода следующей книги - вагон, поэтому медленно и верно всё переведём. Может, мне потом издать в своем переводе?

Спойлер: ИП Кэт-1

Это была её глубокая рана. Нэд ничего не рассказывал о его матери, но в замке нет секретов. Кейтилин слышала, что болтают служанки, повторяя рассказы воинов ее мужа. Они шептались о сире Артуре Дейне, Мече Рассвета (ага, прям вот так ), самом смертоносным из семи рыцарей королевской стражи Эйериса, и о том, как их молодой лорд сразил его в поединке. Они говорили, что после Нэд вернулся с мечом сира Артура к его прекрасной сестре, которая ждала его в замке под названием "Звездопад" на берегу Летнего моря. Леди Эшара Дейн, высокая и стройная, с незабываемыми фиолетовыми глазами. Ей потребовалось две недели, чтобы набраться мужества, и наконец однажды в постели Кейтилин спросила своего мужа, спросила его в лицо - правда ли это? Это был единственный раз за все годы, когда Нэд напугал её.

Спойлер: ИП Нэд-10

Ему снова снился этот сон о трех рыцарях в белых плащах, давно разрушенной башне и Лианне на кровавом ложе.
Во сне с ним были его друзья, теже, что и в жизни. Гордый Мартин Кассель, отец Джори; верный Тео Валл; Этан Гловер, который был оруженосцем Брандона; сир Марк Расвелл, красноречивый и добродушный; Хоуленд Рид с озёр и лорд Дастин на жеребце рыжей масти. Нэд помнил их лица как своё. Только годы пиявками высасывают из человека его воспоминания, даже те, которые он поклялся никогда не забывать. Во сне они были только тени, серые призраки на лошадях воплотившиеся из тумана.
Их было семеро и трое. Но это были не обычные трое. Они ожидали перед круглой башней в красных горах Дорна, и их белые плащи развивались на ветру.

 

[Озёрная]

По этому отрывку (Кэт) вроде бы расхождений нет

 

[forsety]

Monika скачала без проблем тут

 

[Озёрная]

Не про Эртура - просто в глаза бросилось))

Ему снова снился этот сон

В русском переводе: Ему снился странный сон
В оригинале: He dreamt an old dream - Ему снился старый сон

 

[Monika]

Не про Эртура - просто в глаза бросилось))

В русском переводе: Ему снился странный сон
В оригинале: He dreamt an old dream - Ему снился старый сон

Это называется - навязчивая идея )))
 

Monika скачала без проблем тут

danke
Мне комфортнее держать в руках настоящую книгу. Привычка консерватора.

 

[forsety]

Начало.

Спойлер: цитаты ПС, ТсД - рус, англ, нем

ПС Джейме-1

С его последнего бдения прошли годы. Тогда ему было всего-то пятнадцать лет. Он совершал обряд без доспехов, в одном только белом хитоне. Септа, где он провел ночь, втрое уступала величиной любому из семи приделов Великой Септы. Джейме водрузил свой меч на колени Воина, сложил доспехи к его ногам и опустился на неровный каменный пол. К утру он стер колени до крови. «Все рыцари проливают кровь, Джейме, – сказал ему, заметив это, сир Эртур Дейн. – Кровь – знак нашего посвящения». Своим мечом, Рассветом, он ударил юношу по плечу. Бледный клинок был таким острым, что даже плашмя прорвал хитон, и на плече тоже проступила кровь, но Джейме ничего не почувствовал. Он преклонил колени мальчиком, а встал рыцарем. Не Цареубийцей – Молодым Львом.

It had been years since his last vigil. And I was younger then, a boy of fifteen years. He had worn no armor then, only a plain white tunic. The sept where he’d spent the night was not a third as large as any of the Great Sept’s seven transepts. Jaime had laid his sword across the Warrior’s knees, piled his armor at his feet, and knelt upon the rough stone floor before the altar. When dawn came his knees were raw and bloody. “All knights must bleed, Jaime,” Ser Arthur Dayne had said, when he saw. “Blood is the seal of our devotion.” With dawn he tapped him on the shoulder; the pale blade was so sharp that even that light touch cut through Jaime’s tunic, so he bled anew. He never felt it. A boy knelt; a knight rose. The Young Lion, not the Kingslayer.

Jahre waren seit seiner letzten Nachtwache vergangen. Damals war ich jünger, erst fünfzehn. Er hatte keine Rüstung getragen, nur ein einfaches weißes Gewand. Die Septe, in der er die Nacht verbracht hatte, war kaum ein Drittel so groß gewesen wie eines der Seitenschiffe der Großen Septe. Jaime hatte dem Krieger sein Schwert auf die Knie und seine Rüstung zu Füßen gelegt und war auf den rauen Steinboden vor dem Altar niedergekniet. Als der Morgen dämmerte, waren seine Knie wund und blutig. »Alle Ritter müssen bluten, Jaime«, hatte Ser Arthur Dayn gesagt, als er das sah. »Blut ist das Siegel unserer Ergebenheit.« Er tippte ihm mit Dämmerung behutsam auf die Schulter; die helle Klinge war so scharf, dass sogar diese leichte Berührung durch Jaimes Gewand schnitt. Wieder hatte er geblutet. Gespürt hatte er es nicht. Ein Knabe hatte sich hingekniet; ein Ritter hatte sich erhoben. Der Junge Löwe, nicht der Königsmörder.

ПС Арианна-1 (принцесса)

Арианна подвела будущую королеву к последнему из своих приближенных.
– Последний по порядку, но не по значению, ваше величество, – сир Герольд Дейн, рыцарь из Звездопада.
Сир Герольд опустился на одно колено. Темные глаза, в которых отражалась луна, холодно смотрели на маленькую принцессу.
– Был еще Эртур Дейн, – вспомнила Мирцелла. – Он служил в Королевской Гвардии при безумном короле Эйерисе.
– Да, Меч Зари. Его больше нет в живых.
– И теперь имя Меча Зари носите вы?
– Нет. Меня называют Темной Звездой. Я человек ночи, а не зари.
Арианна увела девочку в сторону.
– Вы, должно быть, проголодались. У нас есть финики, сыр, оливки и сладкий лимонад для питья. Наедаться, однако, не стоит – после короткого отдыха мы тронемся дальше. В пустыне лучше всего путешествовать ночью, пока солнце еще не взошло. Так легче для лошадей.
– И для всадников тоже, – добавила Сильва-Крапинка. – Пойдемте греться, ваше величество. Служить вам – честь для меня.
Когда она ушла с принцессой к костру, сир Герольд пожаловался Арианне:
– Нашему дому десять тысяч лет, он известен с самых ранних времен. Почему же из всех Дейнов помнят одного моего кузена?
– Он был славным рыцарем, – заметил сир Арис Окхарт.
– Со славным мечом, – добавил сир Герольд.
– И большим сердцем. – Сир Арис взял Арианну под руку.

Arianne led her queen-to-be to the final member of her little band. “Last, but first in valor, I give you Ser Gerold Dayne, a knight of Starfall.”
Ser Gerold went to one knee. The moonlight shone in his dark eyes as he studied the child coolly.
“There was an Arthur Dayne,” Myrcella said. “He was a knight of the Kingsguard in the days of Mad King Aerys.”
“He was the Sword of the Morning. He is dead.”
“Are you the Sword of the Morning now?”
“No. Men call me Darkstar, and I am of the night.”
Arianne drew the child away. “You must be hungry. We have dates and cheese and olives, and lemonsweet to drink. You ought not eat or drink too much, though. After a little rest, we must ride. Out here on the sands it is always best to travel by night, before the sun ascends the sky. It is kinder to the horses.”
“And the riders,” Spotted Sylva said. “Come, Your Grace, warm yourself. I should be honored if you’d let me serve you.”
As she led the princess to the fire, Arianne found Ser Gerold behind her. “My House goes back ten thousand years, unto the dawn of days,” he complained. “Why is it that my cousin is the only Dayne that anyone remembers?”
“He was a great knight,” Ser Arys Oakheart put in.
“He had a great sword,” Darkstar said.
“And a great heart.” Ser Arys took Arianne by the arm.

Arianne führte die zukünftige Königin zum letzten Mitglied der kleinen Schar. »Zuletzt, wenn auch dem Mute nach an erster Stelle, präsentiere ich Euch Ser Gerold Dayn, einen Ritter von Sternfall.«
Ser Gerold beugte das Knie. Das Mondlicht ließ seine dunklen Augen glänzen, während er das Kind kühl musterte.
»Es gab einmal einen Arthur Dayn«, sagte Myrcella. »Er war ein Ritter der Königsgarde, in den Tagen des Irren Königs Aerys.«
»Er war das Schwert des Morgens. Er ist tot.«
»Seid Ihr jetzt das Schwert des Morgens?«
»Nein. Man nennt mich Dunkelstern, und ich gehöre der Nacht.«
Arianne zog das Mädchen beiseite. »Ihr müsst hungrig sein. Wir haben Datteln, Käse und Oliven, und dazu Zitronensüß zu trinken. Ihr solltet allerdings nicht zu viel essen und trinken. Nach einer kleinen Rast müssen wir aufbrechen. Hier draußen in den Sanden ist die Nacht die beste Zeit zum Reisen, die Stunden, bevor die Sonne aufgeht. Das ist besser für die Pferde.«
»Und für die Reiter«, fügte Sprenkel-Sylva hinzu. »Kommt, Euer Gnaden, wärmt Euch auf. Ich würde mich geehrt fühlen, Euch zu bedienen.«
Während sie die Prinzessin zum Feuer führte, bemerkte Arianne Ser Gerold hinter sich. »Mein Haus besteht seit zehntausend Jahren, seit der Dämmerung der Zeiten«, beklagte er sich. »Warum ist mein Vetter der einzige Dayn, an den man sich erinnert?«
»Er war ein großer Ritter«, warf Ser Arys Eichenherz ein.
»Er hatte ein großes Schwert«, erwiderte Dunkelstern.
»Und ein großes Herz.« Ser Arys nahm Arianne am Arm.

ПС Серсея-5

– Я впервые слышу от тебя о новом мастере над оружием. Придется немало потрудиться, чтобы найти рыцаря лучше, чем Лорас Тирелл. Сир Лорас...
– Я знаю, что он такое, и не допущу его к своему сыну. Ты бы лучше напомнил ему о его обязанностях. – Вода в ее ванне совсем остыла.
– Он знает, в чем его долг, и лучшего копья...
– Ты был лучше, пока не лишился руки. И сир Барристан в молодости. И Эртур Дейн, и принц Рейегар. Не расхваливай мне этот цветочек. Он всего лишь нахальный юнец. – Ей надоели приставания Джейме. К ее лорду-отцу никто не смел приставать. Когда Тайвин Ланнистер говорил, его слушались. Когда говорит Серсея, все чувствуют себя вправе советовать ей, противоречить и даже отказывать. Потому лишь, что она женщина и не может сразиться с ними на мечах. Даже Роберта, безмозглого дурака, они уважали больше. Она не могла уже этого выносить, от Джейме в первую очередь. Надо избавиться от него как можно скорее. Когда-то она мечтала о том, что они будут править государством совместно, но на деле он стал для нее скорее помехой, нежели помощью.

“This is the first I have heard of a new master-at-arms. You’ll need to look long and hard to find a better jouster than Loras Tyrell. Ser Loras is—”
“I know what he is. I won’t have him near my son. You had best remind him of his duties.” Her bath was growing cool.
“He knows his duties, and there’s no better lance—”
“You were better, before you lost your hand. Ser Barristan, when he was young. Arthur Dayne was better, and Prince Rhaegar was a match for even him. Do not prate at me about how fierce the Flower is. He’s just a boy.” She was tired of Jaime balking her. No one had ever balked her lord father. When Tywin Lannister spoke, men obeyed. When Cersei spoke, they felt free to counsel her, to contradict her, even refuse her. It is all because I am a woman. Because I cannot fight them with a sword. They gave Robert more respect than they give me, and Robert was a witless sot. She would not suffer it, especially not from Jaime. I need to rid myself of him, and soon. Once upon a time she had dreamt that the two of them might rule the Seven Kingdoms side by side, but Jaime had become more of a hindrance than a help.

»Von einem neuen Waffenmeister habe ich jetzt zum ersten Mal gehört. Du wirst dich lange umschauen müssen, wenn du einen besseren Lanzenreiter als Loras Tyrell suchst. Ser Loras ist …«
»Ich weiß, was er ist. Ich will ihn nicht in der Nähe meines Sohnes wissen. Du solltest ihn lieber an seine Pflichten erinnern.« Ihr Badewasser wurde langsam kalt.
»Er kennt seine Pflichten, und es gibt keine bessere Lanze …«
»Du warst besser, ehe du deine Hand verloren hast. Ser Barristan in seiner Jugend. Arthur Dayn war besser, und Prinz Rhaegar war sogar ihm ebenbürtig. Verschone mich also bitte mit diesem Gerede, wie großartig die Blume ist. Er ist noch ein Junge.« Sie hatte es satt, dass sich Jaime ihr widersetzte. Niemand hatte sich je ihrem Hohen Vater widersetzt. Wenn Tywin Lennister gesprochen hatte, hatte man gehorcht. Wenn Cersei sprach, erlaubten sich alle, ihr Ratschläge zu erteilen, ihr zu widersprechen, ja sogar, sich ihr zu verweigern. Und das nur, weil ich eine Frau bin. Weil ich nicht mit dem Schwert gegen sie kämpfen kann. Sie haben Robert mehr Respekt erwiesen als mir, und Robert war ein einfältiger Säufer. Das würde sie nicht dulden, besonders nicht von Jaime. Ich muss ihn loswerden, und zwar bald. Früher einmal hatte sie davon geträumt, die Sieben Königslande mit ihm gemeinsam zu regieren, Seite an Seite, doch Jaime hatte sich eher zu einem Hindernis als zu einer Stütze entwickelt.

ПС Джейме-4

– Только вы, сир Джейме, могли бы убить лорда Берика. Как убили Улыбчивого Рыцаря. Молю вас, милорд, – останьтесь и помогите нам справиться с Дондаррионом и Псом. – Говоря, она поглаживала его золотые пальцы – неужто она всерьез думает, что он способен это почувствовать?
– Улыбчивого Рыцаря убил Меч Зари, миледи. Сир Эртур Дейн, превосходивший меня во всем. – Он убрал от нее золотую руку и вновь заговорил с леди Марийей: – До какого же места Уолдер Черный проследил эту женщину и ее людей?
– К северу от Ведьминой Трясины его гончие снова взяли их след. Он клянется, что догнал бы их через полдня, но они скрылись на Перешейке.
– Пусть там и сгниют, – весело пожелал сир Кеннос. – По милости богов их засосет в болото либо львоящеры расправятся с ними.
– Их могут принять к себе лягушатники, – заметил сир Данвел Фрей. – Болотные жители и раньше укрывали разбойников.
– В этом они не одиноки, – посетовала леди Марийя. – Некоторые из речных лордов запанибрата с Бериком.
– И простой народ тоже, – фыркнула ее дочь. – Сир Харвин говорит, что они дают разбойникам кров и пищу, а когда он спрашивает, куда те ушли, ему лгут. Лгут своим собственным лордам!
– Языки им за это вырезать, – посоветовал Могучий Вепрь.
– Тогда уж они непременно будут говорить правду, – заметил Джейме. – Если хотите, чтобы вам помогали, сделайте так, чтобы они полюбили вас. Эртур Дейн, когда мы выступили против Братства Королевского леса, поступал именно так. Он платил людям за съеденную нами провизию, передавал королю Эйерису их жалобы, расширял пастбища у их деревень. Он даже выговорил для них право срубать каждый год по сколько-то деревьев в лесу, а осенью убивать сколько-то королевских оленей.
Лесовики видели в Тойне своего защитника, но сир Эртур сделал для них больше, чем могло надеяться сделать Братство, и они перешли к нам. Остальное уже не составляло труда.
– Лорд-командующий говорит мудро, – признала леди Марийя. – Мы никогда не выведем этих разбойников, пока здешний народ не полюбит Ланселя так же, как любил отца моего и деда.
Молитвами любви не заслужишь, подумал Джейме, взглянув на пустое место кузена.

“You could kill Lord Beric, Ser Jaime. You slew the Smiley Knight. Please, my lord, I beg you, stay and help us with Lord Beric and the Hound.” Her pale fingers caressed his golden ones.
Does she think that I can feel that? “The Sword of the Morning slew the Smiling Knight, my lady. Ser Arthur Dayne, a better knight than me.” Jaime pulled back his golden fingers and turned once more to Lady Mariya. “How far did Black Walder track this hooded woman and her men?”
“His hounds picked up their scent again north of Hag’s Mire,” the older woman told him. “He swears that he was no more than half a day behind them when they vanished into the Neck.”
“Let them rot there,” declared Ser Kennos cheerfully. “If the gods are good, they’ll be swallowed up in quicksand or gobbled down by lizard-lions.”
“Or taken in by frogeaters,” said Ser Danwell Frey. “I would not put it past the crannogmen to shelter outlaws.”
“Would that it were only them,” said Lady Mariya. “Some of the river lords are hand in glove with Lord Beric’s men as well.”
“The smallfolk too,” sniffed her daughter. “Ser Harwyn says they hide them and feed them, and when he asks where they’ve gone, they lie. They lie to their own lords!”
“Have their tongues out,” urged Strongboar.
“Good luck getting answers then,” said Jaime. “If you want their help, you need to make them love you. That was how Arthur Dayne did it, when we rode against the Kingswood Brotherhood. He paid the smallfolk for the food we ate, brought their grievances to King Aerys, expanded the grazing lands around their villages, even won them the right to fell a certain number of trees each year and take a few of the king’s deer during the autumn. The forest folk had looked to Toyne to defend them, but Ser Arthur did more for them than the Brotherhood could ever hope to do, and won them to our side. After that, the rest was easy.”
“The Lord Commander speaks wisely,” said Lady Mariya. “We shall never be rid of these outlaws until the smallfolk come to love Lancel as much as they once loved my father and grandfather.”
Jaime glanced at his cousin’s empty place. Lancel will never win their love by praying, though.

»Ihr könntet Lord Beric gewiss zur Strecke bringen, Ser Jaime. Ihr habt auch diesen Lächel-Ritter erschlagen. Bitte, Mylord, ich flehe Euch an, bleibt und helft uns gegen Lord Beric und den Bluthund.« Ihre blassen Finger streichelten seine goldenen.
Glaubt sie, ich könnte das spüren? »Das Schwert des Morgens hat den Lächelnden Ritter getötet, Mylady. Ser Arthur Dayn, ein besserer Ritter als ich.« Jaime zog die goldenen Finger zurück und wandte sich wieder Lady Mariya zu. »Wie weit hat der Schwarze Walder diese verhüllte Frau und ihre Männer verfolgt?«
»Seine Hunde haben die Witterung nördlich von Hexensumpf wieder aufgenommen«, erzählte die ältere Frau. »Er schwört, er habe nicht mehr weiter hinter ihnen zurückgelegen als einen halben Tag, doch da sind sie in der Eng verschwunden.«
»Sollen sie dort verrecken«, verkündete Ser Kennos fröhlich. »Wenn die Götter gut sind, werden sie im Treibsand versinken oder von Echsenlöwen gefressen.«
»Oder von den Froschfressern aufgenommen«, sagte Ser Danwell Frey. »Ich würde es den Pfahlbaumenschen durchaus zutrauen, Geächteten Unterschlupf zu gewähren.«
»Wenn es nur sie wären«, sagte Lady Mariya. »Einige der Flusslords stecken ebenfalls mit Lord Berics Männern unter einer Decke.«
»Das gemeine Volk ebenso«, schnaubte ihre Tochter. »Ser Harwyn sagt, sie verstecken die Geächteten und versorgen sie, und wenn er fragt, wohin sie gezogen sind, lügen sie. Sie lügen ihre eigenen Lords an!«
»Lasst ihnen die Zunge rausreißen«, schlug der Starke Eber vor.
»Dann werdet Ihr gar keine Antworten mehr bekommen«, warf Jaime ein. »Wenn Ihr ihre Hilfe wollt, müsst Ihr sie dazu bringen, Euch zu lieben. So hat es Arthur Dayn angestellt, als wir gegen die Bruderschaft des Königswalds ritten. Er bezahlte dem gemeinen Volk die Vorräte, die wir von ihm bekamen, überbrachte ihre Beschwerden König Aerys, vergrößerte die Weiden um ihre Dörfer und verlieh ihnen sogar das Recht, jedes Jahr eine bestimmte Anzahl Bäume zu fällen und im Herbst Rotwild des Königs zu jagen. Das Waldvolk hatte von Toyn erwartet, dass er sie verteidigen würde, doch Ser Arthur tat mehr für sie, als die Bruderschaft je zu erreichen hoffen durfte, und auf diese Weise hat er die Menschen für uns gewonnen.«
»Der Lord Kommandant spricht weise«, sagte Lady Mariya. »Wir werden diese Geächteten niemals loswerden, solange das Volk Lancel nicht ebenso sehr liebt wie einst meinen Vater und meinen Großvater.«
Jaime blickte auf den leeren Platz seines Vetters. Mit Gebeten wird Lancel ihre Liebe allerdings niemals gewinnen.

ТсД Грифф-1 (лорд-изгнанник)

К Золотым Мечам они прибыли, когда солнце уже понемногу клонилось к западу. Лагерь наемников, аккуратный и хорошо укрепленный, одобрил бы сам Эртур Дейн. Вокруг глубокий ров, во рву острые колья. Палатки стоят рядами, между ними широкие проходы. Отхожие места расположены у реки, и нечистоты уносит течением. Над конскими загонами в северной стороне пасутся дюжины две слонов, дергая хоботами тростник. Грифф смотрел на них уважительно: ни один боевой конь в Вестеросе не выстоит против таких.

They found the Golden Company beside the river as the sun was lowering in the west. It was a camp that even Arthur Dayne might have approved of—compact, orderly, defensible. A deep ditch had been dug around it, with sharpened stakes inside. The tents stood in rows, with broad avenues between them. The latrines had been placed beside the river, so the current would wash away the wastes. The horse lines were to the north, and beyond them, two dozen elephants grazed beside the water, pulling up reeds with their trunks. Griff glanced at the great grey beasts with approval. There is not a warhorse in all of Westeros that will stand against them.

Die Goldene Kompanie fanden sie am Fluss, als die Sonne im Westen schon unterging. Es war ein Lager, wie es selbst Arthur Dayn gefallen hätte, kompakt, ordentlich und gut zu verteidigen, umgeben von einem tiefen Graben, der mit angespitzten Pfählen gespickt war. Die Zelte standen in Reihen, dazwischen verliefen breite Gassen. Die Latrinen waren am Fluss angelegt worden, damit die Strömung den Unrat wegspülen konnte. Die Pferdereihen standen im Norden, jenseits davon grasten zwei Dutzend Elefanten am Wasser und rissen mit den Rüsseln Schilf aus. Greif betrachtete die großen grauen Tiere anerkennend. In ganz Westeros gibt es kein Schlachtross, das es mit ihnen aufnehmen könnte.

ТсД Барри-3 (заговорщик)

Сир Барристан один вышел в висячий сад. «Нет, не создан я для таких дел», – думал он, глядя на город. Улицы наполняла тьма, на пирамидах зажигались огни. Заговоры, шепоты, увертки, секреты, обман… и как это его угораздило.
Мог бы уже и привыкнуть, конечно. В Красном Замке были свои тайны. Рейегар, к примеру, всегда больше доверял Эртуру Дейну, чем Селми. Он дал это понять в Харренхолле, в год ложной весны.
Сир Барристан не любил вспоминать об этом. Старый лорд Уэнт объявил турнир вскоре после того, как у него побывал брат, сир Освелл Уэнт из Королевской Гвардии. Варис нашептал королю Эйерису, что принц намерен занять отцовский престол и что турнир для Рейегара всего лишь предлог для встречи с возможно большим количеством лордов. Король, после Синего Дола носу не высовывавший из Красного Замка, вдруг пожелал ехать в Харренхолл вместе с принцем – с этого все и началось.
Если б Селми был лучшим рыцарем… Если б ссадил принца на последнем наезде, как многих других, королеву любви и красоты выбирал бы он. Рейегар выбрал Лианну Старк из Винтерфелла; в случае победы Селми выбор был бы другим. Нет, не королева Рейелла – ее на турнире не было. И не принцесса Элия, хорошая, добрая женщина. Стань королевой турнира она, страна избежала бы многих бедствий, но Барристан выбрал бы ее юную фрейлину. Эшара Дейн недолго пробыла при дворе, однако все видели, что Элия рядом с ней просто серая мышка.
Даже после всех этих лет сир Барристан помнил улыбку Эшары и ее смех. Стоило лишь зажмуриться, чтобы увидеть волны ниспадающих на плечи темных волос и чарующие фиалковые глаза. У Дейенерис глаза такие же – порой ему кажется, что он видит перед собой дочь Эшары… Но дочь Эшары родилась мертвой, а вскоре после этого прекрасная дама Барристана бросилась с башни. Что ее толкнуло – потеря ребенка или бесчестие, перенесенное в Харренхолле? Она так и не узнала, как любил ее сир Барристан, да он никогда бы и не признался. Рыцари Королевской Гвардии клянутся блюсти целомудрие. Признание ни к чему хорошему не привело бы, как не привело и молчание. Если бы Барристан ссадил Рейегара и короновал Эшару, она, возможно, обратила бы свой взор не на Старка, а на него. Этого он никогда не узнает, но та неудача стала для него самой памятной из всех его поражений.
Под застланным тучами небом стояла гнетущая духота. Гроза будет… не ночью, так утром. Доживет ли он? Если у Гиздара есть свой Паук, можно считать себя покойником, но умрет он, как жил – с длинным мечом в руке.

Ser Barristan stepped out alone onto the terrace gardens. I am not made for this, he reflected as he looked out over the sprawling city. The pyramids were waking, one by one, lanterns and torches flickering to life as shadows gathered in the streets below. Plots, ploys, whispers, lies, secrets within secrets, and somehow I have become part of them.
Perhaps by now he should have grown used to such things. The Red Keep had its secrets too. Even Rhaegar. The Prince of Dragonstone had never trusted him as he had trusted Arthur Dayne. Harrenhal was proof of that. The year of the false spring.
The memory was still bitter. Old Lord Whent had announced the tourney shortly after a visit from his brother, Ser Oswell Whent of the Kingsguard. With Varys whispering in his ear, King Aerys became convinced that his son was conspiring to depose him, that Whent’s tourney was but a ploy to give Rhaegar a pretext for meeting with as many great lords as could be brought together. Aerys had not set foot outside the Red Keep since Duskendale, yet suddenly he announced that he would accompany Prince Rhaegar to Har renhal, and everything had gone awry from there.
If I had been a better knight … if I had unhorsed the prince in that last tilt, as I unhorsed so many others, it would have been for me to choose the queen of love and beauty …
Rhaegar had chosen Lyanna Stark of Winterfell. Barristan Selmy would have made a different choice. Not the queen, who was not present. Nor Elia of Dorne, though she was good and gentle; had she been chosen, much war and woe might have been avoided. His choice would have been a young maiden not long at court, one of Elia’s companions … though compared to Ashara Dayne, the Dornish princess was a kitchen drab.
Even after all these years, Ser Barristan could still recall Ashara’s smile, the sound of her laughter. He had only to close his eyes to see her, with her long dark hair tumbling about her shoulders and those haunting purple eyes. Daenerys has the same eyes. Sometimes when the queen looked at him, he felt as if he were looking at Ashara’s daughter …
But Ashara’s daughter had been stillborn, and his fair lady had thrown herself from a tower soon after, mad with grief for the child she had lost, and perhaps for the man who had dishonored her at Harrenhal as well. She died never knowing that Ser Barristan had loved her. How could she? He was a knight of the Kingsguard, sworn to celibacy. No good could have come from telling her his feelings. No good came from silence either. If I had unhorsed Rhaegar and crowned Ashara queen of love and beauty, might she have looked to me instead of Stark?
He would never know. But of all his failures, none haunted Barristan Selmy so much as that.
The sky was overcast, the air hot, muggy, oppressive, yet there was something in it that made his spine tingle. Rain, he thought. A storm is coming. If not tonight, upon the morrow. Ser Barristan wondered if he would live to see it. If Hizdahr has his own Spider, I am as good as dead. Should it come to that, he meant to die as he had lived, with his long-sword in his hand.

Ser Barristan trat allein hinaus auf den Terrassengarten. Für solche Dinge bin ich nicht geschaffen, überlegte er, während er hinaus auf die Stadt blickte, die sich unter ihm ausbreitete. Die Pyramiden erwachten eine nach der anderen, Laternen und Fackeln flackerten auf, während sich in den Straßen darunter Schatten sammelten. Verschwörungen, Ränke, Geflüster, Lügen, Geheimnisse über Geheimnisse, und irgendwie bin ich ein Teil davon geworden.
Vielleicht hätte er sich inzwischen an solche Dinge gewöhnen sollen. Der Rote Bergfried hatte ebenfalls seine Geheimnisse gehabt. Sogar Rhaegar. Der Prinz von Drachenstein hatte ihm nie so vertraut, wie er Arthur Dayn vertraute. Harrenhal war der beste Beweis dafür. Das Jahr des Falschen Frühlings.
Die Erinnerung daran schmeckte immer noch bitter. Der alte Lord Whent hatte kurz nach einem Besuch von seinem Bruder, Ser Oswell Whent von der Königsgarde, das Turnier angekündigt. Da Varys ihm ständig ins Ohr flüsterte, war König Aerys bald überzeugt, sein Sohn habe sich verschworen, um ihn abzusetzen, und Whents Turnier wäre lediglich ein Vorwand, damit Rhaegar so viele Große Lords wie möglich treffen könnte. Aerys hatte seit Dämmertal keinen Fuß mehr aus dem Roten Bergfried gesetzt, dennoch ließ er plötzlich verlauten, dass er Prinz Rhaegar nach Harrenhal begleiten wollte, und von dem Moment an war alles schiefgelaufen.
Wenn ich ein besserer Ritter gewesen wäre … wenn ich den Prinzen beim letzten Tjost aus dem Sattel gestoßen hätte, so wie ich viele andere aus dem Sattel gehoben habe, dann wäre es mir zugefallen, die Königin der Liebe und Schönheit zu küren …
Rhaegar hatte Lyanna Stark von Winterfell gekürt. Barristan Selmy hätte eine andere Wahl getroffen. Nicht die Königin, die nicht zugegen war. Auch nicht Elia von Dorne, obwohl sie gut und sanftmütig war; wäre sie gekürt worden, hätten Krieg und Kummer vermieden werden können. Seine Wahl wäre auf eine junge Jungfrau gefallen, die noch nicht lange bei Hofe war, eine von Elias Hofdamen … obwohl die dornische Prinzessin im Vergleich mit Ashara Dayn eine Küchenmagd war.
Selbst nach all den Jahren erinnerte sich Ser Barristan noch an Asharas Lächeln, an den Klang ihres Lachens. Er brauchte nur die Augen zu schließen, um sie vor sich zu sehen, ihre langen dunklen Haare, die ihr über die Schultern wallten, und diese betörenden violetten Augen. Daenerys hat die gleichen Augen. Manchmal, wenn die Königin ihn ansah, fühlte es sich an, als betrachte er Asharas Tochter …
Aber Asharas Tochter war eine Totgeburt gewesen, und bald darauf hatte seine schöne Dame sich von einem Turm gestürzt, wahnsinnig aus Trauer um das verlorene Kind, und vielleicht auch wegen des Mannes, der sie in Harrenhal entehrt hatte. Sie starb, ohne je erfahren zu haben, dass Ser Barristan sie geliebt hatte. Woher hätte sie es auch wissen sollen? Er war ein Ritter der Königsgarde und hatte geschworen, im Zölibat zu leben. Es hätte zu nichts Gutem geführt, wenn er ihr seine Gefühle gestanden hätte. Und das Schweigen hatte auch zu nichts Gutem geführt. Hätte ich Rhaegar vom Pferd gestoßen und Ashara zur Königin der Liebe und Schönheit gekrönt, hätte sie dann mich angehimmelt statt Stark?
Er würde es niemals erfahren. Aber kein anderes Scheitern verfolgte Barristan Selmy so hartnäckig wie dieses.
Der Himmel war wolkenverhangen, die Luft heiß, schwül, drückend, und dennoch lag etwas darin, das ihm einen Schauer über den Rücken jagte. Regen, dachte er. Ein Sturm zieht auf. Wenn nicht heute Nacht, dann morgen. Ser Barristan fragte sich, ob er diesen Sturm noch erleben würde. Falls Hizdahr eine eigene Spinne hat, bin ich ein toter Mann. Sollte es zum Schlimmsten kommen, beabsichtigte er zu sterben, wie er gelebt hatte, mit dem Langschwert in der Hand.

Мне комфортнее держать в руках настоящую книгу. Привычка консерватора.

Настоящую книгу читать приятней, не спорю. Но ведь это не удобно как можно что-то искать без автопоиcка? А потом еще вручную набирать все посты снабдила немецким

 

[Monika]

forsety, золотой Вы человек.

 

[Озёрная]

В связи со сном Неда и переводами вспомнила вот про этот весьма интересный пост: Башня Радости

 

[forsety]

Monika, с моей стороны будет не слишком большой наглостью, если я сделаю подборку цитат Пестряка (рус, англ, нем) и попрошу вас оценить их на соответствие? Я с ними почти разобралась (хоть и навозилась - жуть ), но может вы заметите что-то, что я упустила или недопоняла.

 

[Monika]

forsety, хорошо. Не обещаю, что сделаю быстро, но сделаю.

 

[forsety]

Monika

 

[Monika]

Озёрная, интересно то, что текст о сне Нэда, на самом деле в точном значении (спасибо нашему Шекспиру, на переводе набила шишек) вовсе не сон, а видение. То есть Старк неоднократно видит в воображении одно и то же событие и заново его переживает. В переводе очень важен контекст, а не точное значение слова.

 

[СветланаТ]

Monika , Вы считаете, что не бред, а воспоминание и Лианна была в БР?

 

[Monika]

СветланаТ, разумеется, это только моё субъективное мнение и предположение, но так следует из текста. Такова языковая логика. Лианна в Башне, а ребенка нет. Конечно, ДжМартин мог для конспирации, чтобы раньше времени не обрадовать Бубликова, специально не упоминать младенца. Но я думаю, о чём и писала уже в теме "Башня Радости", что ребёнка Лианны в Башне не было. Его уже увезли в Звездопад. Смотрите, как построена фраза. Сначала самое яркое впечатление - трое белых плащей, и к ним мысли Нэда всё время возвращаются. Самое горькое - смерть сестры. Этим фраза завершается, и далее то, что рвет ему сердце не повторяется в видении. Это невыносимая боль. Ребёнок - парадокс среди крови и смерти. И чудо одновременно. Такое не пропустишь, а Нэд не вспоминает. Почему? Потому что ребенка он в Башне не увидел, а значит ребенок в визуальный ряд не вписывается. Можете проверить сами опытным путём. У каждого из нас есть событие в жизни, которое тяжело вспоминать. Закрыв глаза, можно попытаться визуально востановить это событие. Зуб даю, всплывёт только ключевое, что берёт за живое. Ребёнок не может быть одним из, не важнее трёх гвардейцев и рыжего жеребца, но Нэд его не видит в связи с событиями в Башне. Значит, его там не было, а Лианна была.

 

[нап]

т.е. при посвящении Джейме Рассвет "закалили" в крови льва
Бледный клинок был таким острым, что даже плашмя прорвал хитон, и на плече тоже проступила кровь, но Джейме ничего не почувствовал.

Занималась домашними делами и не могла отделаться от Вашей реплики. Вы- умница и Вы меня натолкнули на мысль, которую запишу, чтобы не потерять. Она, правда о другом, но пришла в голову с Вашей подачи
Вот смотрите хронику событий. Эртур убил Рассветом Улыбающегося рыцаря в Королевском лесу. И возродил Улыбающегося рыцаря в том же лесу этим же мечом, когда посвящал Джейме. Помните Джейме в первых книгах?

Сир Джейме Ланнистер, близнец королевы Серсеи, высокий, золотой, с искрящимися зелеными глазами и улыбкой, резавшей, словно нож.

Он остроумен, без тормозов, нагл, как тот разбойник, ради удовольствий калечит ребенка хозяина замка, в котором он был гостем... Т.е. является модернизированной копией того разбойника.
Сам Джейме осознавал это превращение

Мир в те дни был проще, подумал Джейме, и человек тоже, а мечи делались из лучшей стали. Не потому ли, что ему тогда было пятнадцать лет? Теперь они все мертвы: Меч Зари и Улыбчивый Рыцарь, Белый Бык и принц Ливен, сир Освелл Уэнт со своим черным юмором, серьезный Джон Дарри, Саймон Тойн и вся его шайка, старый рубака Самнер Кракехолл. И тот мальчик, который звался Джейме Ланнистером. Когда же он умер? Когда надел белый плащ или позже, когда перерезал глотку Эйерису? Тот мальчик хотел стать сиром Эртуром Дейном, но где-то по дороге превратился в Улыбчивого Рыцаря.

У меня тут безумная идея возникла на этой почве. Можете пинать. Может девиз Дейнов: убивая- возрождаем? Или еще что-то в этом духе?
Ну, пока все. Потом, как освобожусь- поговорим

 

[Flame Dragon]

Вторая закалка?

Типа того.
А третья закалка прошла в крови самого Эртура Дейна
Так что если Рассвет требовал какой-то дополнительной инициализации для особо важных сражений, то, на мой взгляд, инициализация проведена. Меч ждет достойного сына Звездопада.

Кстати, символично, что в Звездопаде есть башня Белокаменного Меча, а резиденция Королевской Гвардии находится в башне Белого Меча.