А мне кажется, что это был как раз крах этой теории.
Теория эта еще раньше трещала по швам, но он старательно этого не замечал, поскольку было очень удобно и комфортно находиться на стороне сильных, которые "правят миром". С ощущением своего превосходства и моральной правоты и недобрые дела делать как-то веселее. Сильные ведь всегда помыкают слабыми, не он такой, мир так устроен, а он лишь смотрит на его законы без прикрас, честно.
Но появилась Санса, явно слабая, которой должны были по его теории закономерно помыкать. Ее страдания были абсолютно правомочными, но явно вызывали его внутренний протест. И у него с ней всегда возникал диссонанс: если он сильный и ему неприятно все это, почему он вынужден терпеть, а если он это терпит, значит, не такой уж он и сильный. И он все время так коряво действует, вроде, "летает..., но низэнько", мучает, но..., деликатно прикасаясь.
А когда он очутился на другой стороне баррикад, среди слабых, то сразу ощутил, что в таком положении и сочувствия хочется, и помощи, и утешения, и защиты. И умирать не хочется, и дорогу сильным давать...