У подножия бледного утеса, высокого, как само небо, среди чёрных деревьев бежал белый волк. Луна следовала за ним в звёздной вышине, мелькая в просветах между переплетением голых ветвей над головой.
— Сноу, — прошептала луна.
Но волк не ответил. Под его лапами скрипел снег, среди деревьев вздыхал ветер. Откуда-то издалека до него доносился зов сородичей — таких же, как он.
Они тоже охотились. Ливень хлестал холодными струями, обдавая шкуру его чёрного брата, терзавшего тушу огромного козла, дождь смывал кровь из раны в том месте, где бок был вспорот длинным рогом жертвы. В другом месте его младшая сестра подняла голову, чтобы пропеть луне свою песню, а сотня меньших серых братьев прервала свою охоту, чтобы к ней присоединиться. В холмах, где они находились, было теплее, и в изобилии водилась дичь. Много ночей стая его сестры лакомилась мясом овец, коров и лошадей, украденных у людей, а иногда волки пробовали и человеческую плоть.
— Сноу, — хихикая, снова позвала луна.
Белый волк неслышно следовал по следу, оставленному человеком у подножия заснеженного утеса. На языке был привкус крови, а в ушах звенела песнь сотен братьев. Когда-то их было шестеро— пять пищащих слепышей в снегу подле мёртвой матери, и он, одинокий, отползший в сторону, пока младшие сосали холодное молоко из её омертвевших сосков. Теперь в живых осталось четверо… и присутствие одного из них белый волк не ощущал уже давно.
— Сноу, — настаивала луна.
Белый волк убегал от этого зова, мчась навстречу пропасти ночи, в которой скрылось солнце. Его дыхание стыло клубами в морозном воздухе. В беззвёздную ночь огромный утес был чёрен как камень, тёмной громадой возвышаясь над широким простором, однако сейчас в лунном свете он, подобно замёрзшему водопаду, сиял тусклым светом и льдом. Волчья шуба была густой и косматой, но когда поверх льда дул пронизывающий ветер, не спасал даже такой мех. На другой стороне ветер был ещё холоднее, и волк тотчас почувствовал это. Там был его брат, серый, пахнущий летом.
— Сноу, — сосульки посыпались с ветвей. Белый волк повернулся и обнажил зубы.
— Сноу! — волк ощетинился, когда деревья расступились перед ним.
— Сноу, Сноу, Сноу! — он услышал хлопанье крыльев. Сквозь тьму пролетел ворон.
В зависимости от того, сколько в пограничном виде проваляется Джон (ледяные камеры хорошо сохраняют тела), глав от Джона-Призрака может быть даже больше одной 
) кормить. В общем, дух точно какое-то время будет в лютоволке, и может целая глава будет от ПОВа Призрака.
Нет, всякое конечно может быть, но как-то это очень не логично, что он там забыл?
Маршу легче пару раз из арбалета выстрелить и сжечь тушку, чем потом бояться, что зомби-Призрак с той стороны за ним вернется. Меллисандра вроде как бы даже испытывает симпатию к Призраку, она если и захочет от него избавится, то сделает это в своем поджигательном стиле. Тормунду так вообще не зачем так издеваться над варговым животным своего друга.