А откуда вы взяли про презрение ко всем
?
Не было там такого
. Я вам и пруфы предоставить могу, кстати, если есть в том необходимость...
А пруфы предоставьте, если нетрудно, что-нибудь до встречи с Бриенной.
Пожалуй лучше по порядку повествования, так, как читатель воспринимает образ.
Хммм.. получается, мне тогда придется основываться только на материалах других ПОВов без собственных мыслей и флешбэков Джейме. Значит, в моем распоряжении только его прямая речь и действия, описываемые другими людьми. Ладно. Это допустимые ограничения, я думаю.
Итак, по порядку.
1. Прибытие гостей в Винтерфелл и один интересный момент для характеристики отношения Джейме к Роберту:
Когда официальное приветствие и все формальности были совершены, король сказал хозяину:
– Отведи меня в свою крипту, Эддард, я должен отдать дань памяти.
Неду понравилось, что король не позабыл его сестру. А ведь прошло столько лет! Он крикнул, чтобы принесли фонарь. Других слов было не нужно. Королева немедленно начала протестовать. Они ехали с самого рассвета, все устали и замёрзли и, конечно, в первую очередь должны привести себя в порядок. Мёртвые могут и подождать. Лишь только она начала ворчать, Роберт поглядел на неё, а брат-близнец Джейме сжал королеве руку. Ей пришлось замолчать.
Т.е. он здесь понимает чувства Роберта и относится к ним с уважением (а не с презрением), и потому и одергивает свою сестру.
2. Разговор с Серсеей в разрушенной башне и совершенно далекое от презрительного высказанное мнение об Эддарде Старке:
– Не валяй дурака! Одно дело – Станнис и Ренли, другое дело – Эддард Старк. Роберт прислушивается к Старку. Черт бы побрал их обоих! Мне следовало настоять, чтобы он выбрал тебя, но я не сомневалась в том, что Старк откажется.
– Следует считать, что нам повезло, – проговорил мужчина, – король вполне мог назначить одного из своих братьев или даже Мизинца, спаси нас боги. Лучше иметь врагов честных, чем честолюбивых, и сегодня ночью я усну спокойно.
Они говорят об отце, понял Бран. <…>
– Ты слеп, словно Роберт, – сказала женщина.
– Если ты хочешь сказать, что вижу то же самое, тогда согласен, – ответил мужчина. – Я вижу мужа, который скорее умрёт, чем предаст своего короля.
3. Эпизод, когда Роберт решил
самоубиться поучаствовать в турнире Десницы:
– Нет! – прогрохотал он, заглушая все разговоры. Потрясённая Санса видела, что король поднялся на ноги, шатаясь и побагровев. В руке Роберт держал кубок с вином, хотя уже был пьян. – Не приказывай мне, женщина! – рявкнул он, обращаясь к королеве Серсее, – Король здесь я, понимаешь? Я правлю в этой стране, и если я сказал, что выеду завтра на турнир, то выеду! – Все только глядели разинув рты.
Санса заметила сира Барристана, Ренли, брата короля, и ещё того невысокого человечка, который так странно говорил с ней и прикоснулся к её волосам. Но никто не сделал попытки вмешаться. Лицо королевы скрывала бескровная маска, настолько белая, что её, пожалуй, можно было бы вылепить из снега. Серсея поднялась из-за стола и, собрав свои юбки, молча бросилась к выходу. Челядь направилась следом.
Джейме Ланнистер положил ладонь на плечо короля, но король оттолкнул его в сторону. Ланнистер споткнулся и упал. Король расхохотался.
– Тоже мне великий рыцарь! Я легко сумею втоптать тебя в грязь… Помни это, Цареубийца! – Он ударил в грудь украшенным драгоценными камнями кубком, расплёскивая вино по атласной рубахе. – Давайте мне мой молот, и ни один рыцарь в королевство не выстоит против меня!
Джейме Ланнистер поднялся и отряхнулся,
– Как вам угодно, светлейший государь, – ответил он напряжённым голосом.
В то время как никто не решался перечить королю, Джейме, насколько я понимаю, этим своим жестом как бы хотел удержать его от столь необдуманного и опасного шага, и попал в итоге под его горячую руку. И в ответ на откровенную насмешку (несправедливую, кстати) ответил достойно без своего фирменного ланнистерского сарказма (это если опять рассматривать вопрос презрения, на которое в плане боевых навыков в сравнении с Робертом на тот момент он объективно имел право).
4. Эпизод с пленением под Риверраном:
– Цареубийца, – объявил Хал, констатируя очевидное.
Стоя на коленях, Ланнистер поднял голову и сказал:
– Леди Старк. – Кровь бежала по его щеке из глубокого разреза, бледный свет зари уже золотил его волосы. – Мне следовало бы отдать вам свой меч, но я, увы, потерял его.
– Мне не нужен ваш меч, сир, – заявила она. – Верните мне моего отца и брата Эдмара, отдайте моих дочерей, верните моего лорда-мужа.
– Боюсь, я утратил и их.
– Жаль, – прохладным голосом сказала Кейтилин.
– Убей его, Робб, – посоветовал Теон Грейджой. – Снеси ему голову.
– Нет, – ответил сын, стаскивая окровавленную перчатку. – От живого нам будет больше пользы, чем от покойника. Да и мой лорд-отец никогда не любил убивать пленников после боя.
– Мудрый человек и достопочтенный, – отозвался Джейме Ланнистер.
Опять-таки - уважительное обращение к Кейтилин и весьма положительный отзыв о Неде.
5. Ну а уж про отсутствие презрения у Джейме к своим родственникам, я думаю, даже говорить не приходиться. И все же:
– Что такое жизнь брата, когда речь идет о чести, скажете вы? Но у Тириона хватает ума понять, что ваш сын ни на какой выкуп не согласится.
– Так вам нужна правда? Осторожней, миледи. По словам Тириона, люди всегда требуют правды, но она редко приходится им по вкусу.
– Тирион еще более невинен, чем ваш Бран, – уж он-то никому не подглядывал в окна.
Высокие оценки ума и морального облика Тириона, слова которого он приводит фактически в качестве авторитетного мнения.
– Вы сознаетесь в том, что были любовником своей сестры?
– Я ее всегда любил, а вы теперь должны мне два ответа. Мои родственники живы? <…>
Я спрашивал о Серсее и Тирионе – и моем лорде-отце.
Признание о своей любви к сестре и явное беспокойство о своих родственниках, которое, очевидно, тоже не предполагает презрения к ним.
– Ваш паренек, должно быть, чувствует себя одиноким.
– Роббу на днях исполнилось шестнадцать... он взрослый мужчина и король. Он выигрывает все свои сражения. Согласно последнему известию от него, он отбил у Вестерлингов Крэг.
– Но с моим отцом он еще не встречался, верно?
Ну и как бы однозначный намек на то, что Джейме высоко оценивал владение стратегией и воинским искусством своего отца. Уважение, но никак не презрение - уж точно.