Ведущим подкаста Game of Owns на днях удалось побывать в Санта-Фе и поговорить с Джорджем Мартином больше двух часов — о его карьере и творческих методах, Лавкрафте и Толкиене, «Доме драконов» и «Ветрах зимы» (новая книга может оказаться значительно длиннее «Танца с драконами», писатель близок к завершению сюжетных линий многих героев в Ветрах и др.) Целиком это перевести в разумные сроки невозможно, но вот самые интересные моменты:
(0:56:30) Пока Мартин писал НФ в мире Тысячи миров в 70-е, у него зрела идея написать исторические хроники Тысячи миров. Начать с сегодняшнего дня (1975 г.) и описать происходившее в следующую тысячу лет с человечеством, рассказать, как они расселились по этой тысяче миров. Задумка осталась нереализованной, но идея осталась. Также он в свое время прочитал и очень полюбил исторические хроники Костейна о Плантагенетах, где было ощущение непрерывной истории. В ней был рассказ обо всех королях династии, но это была не просто книга о законченном жизненном пути одного правителя. Ведь в тот момент, когда король умирает, будь это даже великий Вильгельм Завоеватель, жизнь не заканчивается: его дети сразу же начинают ссориться из-за права на наследование. Всё это проросло в виде Пламени и крови. (Отчасти эту историю можно прочесть в разговоре писателя с историком Дэном Джонсом, там же подробнее рассказывается про его незаконченный роман о журналистике в Нью-Йорке 1890-х, для которого Мартин успел написать 200 страниц.)
(1:08:15) От идеи экранизировать в «Доме драконов» сразу все три версии излагаемых событий (как в книге) отказались. Рассматривался вариант делать подводку к каждой серии с архимейстером Гильдейном, который бы спустя 200 лет рассказывал о том, что́ в те времена происходило (по образцу телесериала «Я, Клавдий») и упоминал конфликтующие источники, из которых это стало известно. Тогда можно было бы показать разные версии ключевых эпизодов с одними и теми же актерами, как это делалось в «Расёмоне», сериале “The Affair”, фильме «Последняя дуэль». В итоге Райан Кондал, Мигель Сапочник и сценаристы их команды выбирали лучшую из представленных в книге версий каждого события, а иногда и переиначивали книжный вариант, потому что без этого в таком проекте никуда. Сам Мартин считает, что в некоторых случаях сериал будет лучше книги, и жалеет, что не он сам это придумал — особенно говоря про экранное воплощение короля Визериса I, которого играет Падди Консидайн. Визерис был писателю не слишком интересен, он относился к нему в целом с симпатией, но скорее как к проходному персонажу в промежутке между правлением Джейхейриса I и Танцем драконов, а актер превратил его в настоящую трагическую фигуру.
(1:40:35) На момент интервью Мартин писал ту же главу Тириона, которую упоминал при подтверждении слухов о разработке сериала про Джона Сноу, и он надеется, что эта и еще одна глава Тириона закончат арку этого персонажа в Ветрах. По некоторым другим героям он тоже близок к завершению их арок. Но по остальным — еще очень и очень далек.
(1:50:50) Иногда у Мартина придумывается отличная сцена, но она не подходит к текущему сюжету. Месяц назад он придумал идеальную концовку для одного персонажа — но она должна случиться лишь в «Мечтах о весне»! Там она будет смотреться отлично, получится сильный эпизод, но сейчас он совершенно не нужен — муза, убери это и верни то, над чем я работал! Приходится откладывать сцену на будущее и полагаться на память, поскольку писатель исключительно редко записывает такие идеи.
(1:54:20) Возможно ли больше семи книг в ПЛИО? Мартин очень надеется, что нет. «Ветра зимы» могут оказаться длиннее «Бури мечей» и «Танца с драконами» — причем длиннее не на 10, а на целых 300 страниц. Тогда у издателей возникнет желание разделить книгу на части (или сократить ее), причем их можно выпустить одновременно, под общей обложкой как «Ветра зимы, книга 1» и «Ветра зимы, книга 2». А можно отсрочить выпуск второй части на несколько лет, но Мартин пока не хочет думать о том, какое самостоятельное название она бы получила. В любом случае об этом будет иметь смысл говорить после того, как писатель завершит запланированное.
(1:57:40) Мартин не уверен, что идея разделять Пир и Танец географически (вместо привычного хронологического разделения) была хорошей. Ему интересно, как новые читатели воспримут эти романы, если читать их сразу в объединенном виде. (Мы подробно разбирали, как составить «Пир с драконами».)
(2:04:00) История принцессы Эйреи после того, как она улетела с Драконьего Камня на Балерионе и где-то пропадала больше года, вряд ли будет раскрыта. Мартин вполне однозначно подтвердил, что намек на место пребывания принцессы в этот период верен, но некоторые недосказанности лучше оставлять недосказанными, так они работают сильнее. Именно это придает силу произведениям Лавкрафта: он намекает, подразумевает, что где-то рядом происходит что-то ужасное, но никогда не описывает это подробно, оставляя вашему подсознанию вообразить все возможные ужасы. Его истории цепляют что-то внутри вас и вызывают неотчетливое чувство тревоги. А произведения других авторов этого жанра могут во всех подробностях излагать отрубание головы лопатой и брызжущую кровищу, когда вампир вгрызается в горло жертвы, но такого эффекта уже нет. Вообще Джордж очень ценит и любит Лавкрафта и постоянно сокрушается о том, как тот умер в полной нищете (перед смертью питался только просроченными консервами с фасолью, не имея даже возможности разогреть их — это гурману Мартину явно представляется невероятной пыткой). Однако тут же Мартин отмечает, что главное для писателя — его писательское наследие: никто сейчас не знает авторов бестселлеров 1937 года (год смерти Лавкрафта), а вот влияние умершего без денег писателя на все следующие поколения авторов в жанре — огромно. «Не хотелось бы умирать в обнимку с одинокой банкой консервированной фасоли, и я рад, что смог избежать этой участи, но все-таки больше всего я надеюсь, что люди будут читать мои книги. Правда, для этого их надо закончить».
(2:05:55) Мартин традиционно воздает почести Толкиену как родоначальнику фэнтези: невероятное количество деталей в его сказаниях о Нуменоре, Первой и Второй эпохах резко контрастировало с творчеством тогдашних авторов и навсегда изменило жанр, сделало его истории реалистичными. С некоторым облегчением писатель отмечает, что Толкиену с его эпосом тоже приходилось нелегко, что видно по тексту «Неоконченных сказаний» и писем. Толкиен тоже переписывал и менял свой текст — взять хоть раннюю версию Властелина колец, где четверка хоббитов встречает в «Гарцующем пони» не Страйдера-Арагорна, а Троттера, хоббита-приключенца.