Но разве это не так? Поэты, писатели, сказители подобны Богам. Они из слов ткут свой мир, и, облекая его в образы, дарят возможность каждому его узреть. Удачно подобранное слово может вселить надежду и ее отнять, вселить отвагу или в позор повергнуть... В этом ведь тоже кроется власть над душами и умами тех, кто их читает или слушает
- Вы льстите мне, Валейна.
Поэт поклонился и улыбнулся.
- И я с великим удовольствием принимаю эту лесть. Но, говоря по совести, которой у меня, кажется, почти не осталось, - философ изобразил задумчивость, - разве Боги смертны? Течет ли кровь из их руки, если они порежут ее? Я точно знаю, что из моей течет. Но, если мы так всесильны, как вы говорите, то, - он хитро посмотрел на Валейну, - почему же Боги не спустились и не признали нас равными? Или не уничтожили нас, как угрозу? Возможно, их попросту нет. Но в таком случае...
Ваэлерис выдержал эффектную паузу.
- Боги - это мы, - просто завершил он.
- О, в смерти таится не меньшее очарование, нежели в силе жизни! Является ли она таким же проявлением жизни или это нечто иное, шаг за грань? Что там за ней таится?
Девушка по-кошачьи потерлась о плечо жениха, при этом не спуская насмешливого и лукавого взгляда с учителя словесности.
"Да они играют со мной" - с интересом подумал Ваэлерис.
- Возможно, нечто. Возможно, ничего. В этом ее отличие от всех наших знаний, и в этом ее величие. Мы не знаем о ней ничего. Возможно, сама она - ничего. Вы задумывались об этом? Что это такое - ничего? В Пентосе живет один философ. Я имел счастье познакомиться с ним. Он предпочитает не называть себя ни по имени, ни как-либо иначе, и я уважу его взгляды сейчас. Так вот, он полагает, что ничего - это единственное, к чему стоит стремиться. Оставить все, любую привязанность, будь то к женщине, к лорду, к дому, к вину...да, к одежде тоже.
Ваэлерис улыбнулся.
- Я не сказал? Он ходит по улицам Пентоса совершенно голый, и проповедует свои взгляды. Кажется, его принимают за шута, и только поэтому он еще не брошен в темницу. Я, однако, отношусь к его мудрости совершенно серьезно. Впрочем, на мой вкус она слишком мрачна. Смерти не избежит никто - в этом ее прелесть. А вот вкусить жизни можно и не успеть...