Булгаков с 1928 по 1940 написал десять редакций "Мастера и Маргариты". Последняя редакция ничего общего не имеет с первой. Персонажей Мастера и Маргариты в первых редакциях не было вовсе. Вопрос к вам: в какой момент из этих 12 лет посторонний наблюдатель мог объявить, что книга написана на 80%?
В зависимости от точки зрения:
- в моем определении «написана» - практически в любой момент
- в Вашем определении: только однажды, незадолго до окончательного завершения
Но, раз уж Вы пару раз называли мои примеры «исключениями», позволю себе заметить, что сравнение ПЛИО и Булгакова тоже не очень корректно:
- в случае с Мартином речь идёт о продолжении существующего произведения. Это в чем-то проще, чем писать новый роман с чистого листа. Пойду вам навстречу: если бы Мартин сказал после ТсД: «ребята, я завязываю с ПЛИО и уже 6 лет работаю над совершенно новым романом», и если бы он после этого пару раз «срывал сроки» - я бы никогда не стал утверждать, мол, «уже все написано на 80%»
- Мартин в США в 2010е-2020е и Булгаков в СССР в 1920е-1930е - не одно и то же. Цензура в СССР была такая, что писатель рисковал жизнью по крупному. Не исключаю, что Булгаков переписывал не только «по велению души», но и с оглядкой на возможную цензуру (с этим, надеюсь, Вы согласитесь). А раз так - то пример уже не полностью приемлем.
- Я даже читал где-то, что Булгакову по поводу МиМ в какой-то момент звонил лично ИВС (был такой слух). Вообще литература была очень политизирована. Мартин по сравнению с тем временем живет как у Христа за пазухой, даже если он введёт в роман непроходимого дебила-блондина Трампуса, которого Гора утопил в отхожем месте - ему за это ничего не будет.
- Вот Вам контрпример из той же эпохи. «Судьбу Барабанщика» Гайдара знаете? Казалось бы, насквозь «правильная» книга - ни сатиры, ни злопыхательств против власти, все ровно. Однако, кому-то что-то в ней примерещилось, последовал донос на Гайдара - и все: уже написанный, сданный в редакцию и напечатанный роман был признан «антисоветчиной», весь тираж изъят и уничтожен, а писателю сказали «готовиться к худшему». Правда, вскорости кто-то из высшей власти прочитал книжку, заторчал, распорядился все вернуть, Гайдара вызвали, долго благодарили за прекрасную книгу, и попросили выступить перед пионерами и рассказать о новой книге. Гайдар промямлил: «но тираж ведь был изъят и уничтожен» - а ему на это «нет-нет, что вы, это какая-то ошибка была, мы все по-новому напечатали». Так вот - ее издали ровно в том же первоначальном виде. А если бы высшая власть не вникла и не подсуетилась вовремя, и книжки бы мы не узнали, и Гайдара бы расшпокали...